Текст книги "Младший лейтенант милиции (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

И, безусловно, про себя благодарил тренера. Так как, если бы не хоккей, то есть, простите футбол, скорее всего, нашёлся бы ещё кто-то, желающий поспарринговаться с загадочным новичком.

А так, выпустили пар, и ладушки.

К слову, у мудрого, как удав Каа, Олега Авдеевича это была нормальная практика. Устраивать вот такие, потешные «междусобойчики». В которых драчливый футбол был не единственной забавой.

Тренер практиковал так же бои «всех против всех». Когда весело гудящая и гогочущая толпа в шутливой потасовке молотит… можно сказать, саму себя.

А я почему-то подумал, что спорт – это не но, что мы видим на поверхности. А занятия в секциях дают возможность людям сбросить подспудно накапливающуюся агрессию. Давая возможность наиболее активно-дебильной части населения разрядку и, как следствие, уберегая от необдуманных и могущих иметь очень плохие последствия, телодвижений.

В общем, совсем уж тупые, проявляли свою «молодецкую удаль» на улице и в пьяных кабацких драках. А те, кто поумнее, шли в спорт. Реализовывая свои, так называемые «таланты» таким вот, немудрящим способом.

Хотя… Если задуматься, к каким неприятным последствиям бы привела излишне бурная деятельность довольно значительной части населения, то занятия в разнообразных секциях было настоящей панацеей от социальных конфликтов.

Дурость, само-собой. И всю бы эту, напрасно растрачиваемую энергию, да на добрые и продуктивные дела. Но, раз уж так повелось, на всякий случай буду считать, что тем, кто сидит наверху, виднее.

Может, заводов на всех ещё не построили? Или лопат и граблей на наковали?

Но что-то подспудно подсказывало, что не всё так просто. А те, кто не захотел найти себя в народном хозяйстве или, хотя бы, заняться дающим видимые глазом и слышимые ухом, искусством, попросту неспособны на что-либо путное.

Вот и бегают-прыгают. А так же молотят по головам друг друга. По принципу «чем бы дитя не тешилось»…

Но, как уже сказал, не мне со своей, к слову довольно таки непонятной, колокольни судить. Не я этот мир придумал, не мне и менять в нём правила. На это, как мне кажется, более следующие и умные головы есть.

Так что, я гонял с новыми товарищами мячик. Толкаясь, брыкаясь и старательно изображая всепоглощающий энтузиазм.

А что оставалось делать?

Сидящий в голове сатрап явно и недвусмысленно дал понять, что слинять с тренировки не позволит. А, так как до сих пор все его варварские указания шли мне только на пользу, решил не дёргаться.

А просто плыть по течению. К тому же, каких-то особых энергетических затрат я не чувствовал. Устал немного, куда ж без этого. Но ровно в такой степени, как если бы обычный человек поднялся, скажем, на пятый этаж. Пешком, без лифта.

Ну, короче, вы поняли…

Когда тренировка закончилась, я получил пяток дружеских тычков в плечё. А так же странный задумчивый взгляд от внимательно следящего за ходом потасовки… то есть, игры в хулиганско-драчливый футбол, Олега Авдеевича.

Потом подумал сакраментальное «да и хрен с ним», мысленно махнул рукой и отчалил восвояси.

Скрывать мне, вроде бы нечего. А ежели и есть за душой какие-то, «страшные» в кавычках, тайны, то мне, по причине полученной травмы и последовавшей за ней амнезией, об этом не ведомо.

Ну, быстрее я большинства людей и чутка выносливей. Так, за это ж не расстреливают. А то, что не стремлюсь выпячивать собстивенные таланты, так этому тоже объяснение имеется.

Скромный я патамушта. И очень стеснительный.

А первое качество украшает мужчину. Ну а второе… Хрен его знает, если честно. Но, ежели кто захочет воспользоваться моей «слабохарактерностью» так у меня в запасе лечебно-целительная пиздюля всегда имеется.

Прописываемая в оздоровительных целях и, как ни что другое, способствующая просветлению мозгов «всяких-разных». Ибо, не помню кто сказал, но добрым словом и пиздю… э-э-э, умеренным физическим воздействием, можно донести свою точку зрения гораздо лучше, чем просто издавая звуковые колебания и попусту сотрясая воздух.

Время было начало десятого вечера. И, так как погода стояла хорошая, я решил не пользоваться услугами общественного транспорта, а пробежаться. Завернул в парк, наткнулся на пустующую в это время спортплощадку и, дорвавшиь до турника, потянулся… Сколько бы вы думал?

А вот и не угадали!

Я взметнул своё тело на перекладине ажно целых шестьсот раз! Немного удивившись такому неожиданному и, прямо скажем, сногсшибательному результату. Заодно решив, что не стоит афишировать собственные, невесть откуда взявшиеся физические возможности.

Умею, да и умею… Пусть будет, как говорится. За плечами оно не висит. А, что касается практической пользы… Ну, поучаствую в этих самых соревнованиях. После сегодняшней тренировки представлявшимися мне не более, чем пресловутое «избиение младенцев».

Но, я ж не садист какой. И не маньяк с большой дороги…

Просто, нужно научиться соразмеривать силы. И, не показывая слишком уж выдающихся результатов, быть чуть-чуть быстрее вышедшего на бой противника.

Не забывая, при этом, иногда побеждать «по очкам». Что, как мне кажется, сделать будет немножко труднее, чем простым нокаутом.

Хотя… Ежели так пойдёт то, скорее всего, я быстро перерасту городской и даже областной уровень. Возможно, даже поеду на первенство РСФСР и, чем чёрт не шутит (прости, Создатель, за упоминание имени Врага Твоего!) даже смогу выступать на Союзе.

А там окажутся похожие на меня матёрые волки. Которым моя теперешняя и, опрометчиво представляющаяся «суперской», подготовка, окажется на один зуб.

Про выход на мировую арену я пока что не думал. Так как, в общем и целом, несколько опрометчиво и преждевременно было бы говорить «гоп» проведя всего лишь два спарринговых поединка.

В которых против меня были бойцы далеко не вселенского уровня. К тому же, не воспринимавшие меня всерьёз и, как следствие, действовавшие чуточку расслабленно.

Занятый такими мыслями, я споро шагал в сторону любезно предоставленной Викой и Сергее квартире. И пропустил момент, когда на моём пути встало трое аборигенов.

То есть, конечно, я их слышал и даже отметил, что кроме меня, в парке кто-то есть. Но, как и положено мирно настроенному и следующему по своим делам гражданину, не придал этому слишком большого значения.

Время не позднее. Парк – общественное место. Так что, я просто шёл домой, не мешая мирно настроенным гражданам организовывать свой досуг.

В меру культурного уровня и разумения, так сказать. Правда, планка конкретно у этих ребят была весьма заниженной. А тягу к прекрасному они удовлетворяли, купленным в ближайшем винно-водочном, портвейном.

К слову, не имеющим ничего общего с настоящим произведением португальских виноделов продуктом. И названным так… А, хрен его знает, в чью «светлую», в кавычках, голову пришло назвать смесь плодово-ягоднго сока и этилового спирта, именно так.

– Эй, студент! Закурить не найдётся? – Встали у меня на пути ажно трое, разгорячённых винными парами и потому чувствовавших себя круче вареных яиц, хлопчика. И, видя моё брезгливое недоумение и пренебрежительно-скучающее выражение лица, предсказуемо начали приходить в бешенство. – Ты чё, блядь, рожи корчишь?

«Ни минуты покоя! Ни минуты покоя! Это что за бардак⁈ Это что за бардак⁈ Что за дело такое»⁈ – Устало промурлыкал я.

И, хотя и так всё было ясно, исключительно чтобы быть до конца чистым перед своей совестью, не стал бить в наглую рожу первым и мирно сказал.

– Ребят… давайте жить дружно…

Наверное, неубедительно прозвучало. А, может, просто актёрское мастерство у меня не на должном уровне.

Ну так, вроде бы, звездой экрана становиться не собираюсь. А для бокса и исполнения со сцены песенок и моих скромных талантов должно было хватить.

В общем, троица не поверила в мои мирные пацифистские намерения и продолжила беспардонный наезд.

Притворно-глумливо согласившись.

– Давай! Ты, фраер, счас карманы вывернешь… И чухай себе поздорову!

И вот что, скажите пожалуйста, в этой дурной ситуации было делать?

Я даже не стал козырять корочками младшего лейтенанта милиции. Не говоря уже о напрасной попытке достучаться до их чёрствых и насквозь пропитанных алкогольной отравой сердец.

К тому же, наколки на пальцах у сделавшего мне «заманчивое» с их, разумеется, точки зрения подонка, явно давали понять, «ху» есть «ху».

И, не удержавшись, чтобы не высказать в наглую рожу банальную хохму я улыбнулся.

– Сейчас… Только шнурки поглажу!

– Ты чё-о⁈ – Поняв, что его «страшный» наезд не возымел действия белугой заорал, как сейчас принято говорить, «неформальный лидер». И, подбадривая самого себя, налился нездоровой краснотой. – Да мы знаешь что с тобой, сука, счас сделаем?

А я, решив, что необходимые формальности соблюдены и положенные в таким случае ритуальные «танцы с бубном» сплясаны, от души заехал в пропитую и прокуренную рожу.

Правда, уже привычно сдержав силу удара.

Так плодить покойников лейтенанту милиции не к лицу. Пусть даже и младшему.

Глава 24

Хрюкнув, как и положено представителю семейства свинячих, мой оппонент улетел в темноту и, вполне впрочем ожидаемо, затих.

– Э-э-э! Ты чего-о? – Недоумённо проблеял один из «группы поддержки». – И, так как вырубленный мною главарь, а так же душа и, по совместительству, заводила этой дружной и бравой компании лежал в отключке, решил подбодрить сам себя. – Сука! – Обозвал он меня самкой собаки. А потом грозно пообещал. – Да я с тобой счас, знаешь что сделаю?

– Не-а! – Задорно помотал головой я. И, чтобы не терять времени даром, выписал пиздюлю и этому.

То есть, простите, нанёс удар в лицо.

Не так, чтобы очень сильный но, конкретно этому, внезапно решившему выйти на тропу войны бедолаге, хватило.

Так как стоял он не прямо передо мной, а чуть-чуть левее, вектор падения и предшествующему ему полёта получился несколько иной. И, если судить по негромкому треску, этот вырывший топор недружелюбия «храбрый воин», оказался в зарослях кустов.

«Два – ноль». – Лениво подумал я, краем глаза следя за оставшимся гопником.

Мельком при этом подумав, что аббревиатура ГОП – изначально обозначало «Государственное общежитие пролетариата». И находилось это, задуманное во благо и из самых человеколюбивых намерений учреждение в славном городе Ленинграде.

Причём, дело было довольно давно. А, если быть точным, чуть больше пятидесяти лет назад. То есть, сразу после Великой Октябрьской Социалистической Революции.

Молодое государство взяло на себя заботу о маргинальных слоях населения. А те уж, вовсю постарались, чтобы снискать для себя нехорошую и дурную славу.

Всякими-разными шалостями, вроде распития спиртных напитков в общественном месте. Ну и, закономерно следующих за этим разухабистых и, как правило, направленных против мирных обывателей, неправомерных действий.

Ага, ага… Вроде тех, что только что невольно был вынужден предотвратить я.

Оставшийся на ногах «мушкетёр» не придумал ничего лучше, чем выхватить нож и начать выписывать передо мной «страшные», в кавычках, восьмёрки.

Хотя… Это для меня они, в общем и целом, практически не представляли опасности. Рядового же, обычного гражданина, такая небритая, да ещё вооружённая тускло поблёскивающим клинком уголовная харя, вороне способна, довести до инфаркта.

Или, по крайней мере, полностью лишить воли к сопротивлению. Побудив вывернуть карманы и, принудительно-добровольно спонсировать продолжение банкета грабителей.

По хорошему, долбоёба нужно было гасить сразу. То есть, извините за мой французский, неадекватного молодого человека, начавшего угрожать колюще-режущим предметом, лучше всего было бы обезвредить. Применяя адекватные в сложившейся ситуации, физические методы воздействия.

Но, так как в всемирно известной пословице, про «добрым словом и пистолетом…» сначала шла именно попытка договориться, предпочёл не отступать от канонов.

И, вполне миролюбиво, предложил.

– Брось нож.

– Заткни хлебальник, сука! – Очень даже невежливо и, я бы даже сказал категорично, ответили мне. И, отрезая пути к отступлению, а так же, подобно древнеримскому полководцу, сжигая за спиной мосты, несправедливо охарактеризовали. – Пидор!

Не-е, так-то я на представителей ЛГБТ смотрю вполне себе похуистически. То есть, опять простите, довольно-таки индифферентно.

Они – где-то там. И, ежели не лезут ко всем и каждому с навязыванием собственной морали и, как по мне, непонятных, странных и неестественных отношений – так и Создатель с ними.

Для чего-то же допустили природа эдакую вот экзотическую мутацию. Когда женские мозги появляются в мужском теле. Ну и, ежели наоборот.

Но, так как жили мы с необдуманно оскорбившим меня оппонентом не где-нибудь на «загнивающем западе» а в самой, что ни на есть настоящей Стране Советов, навешивать на меня такой ярлык не стоило.

Не в почёте «здесь и сейчас» представители секс-меньшинств. А, в местах «не столь отдалённых», так вообще являются презираемыми всеми париями и отбросами из отбросов.

Короче, плюнул он в мою трепетную и ранимую душу знатно. А так же прямо и недвусмысленно оскорбил человеческое достоинство. И, как следствие, заслужил, если и не «высшую меру», то пару раз по сопатке точно.

Что я, собственно, и осуществил. Не скажу, что с большим удовольствием но, и чувства протеста или, тем более, вины за содеянное, совсем не возникло.

«Добрый» в кавычках, «молодец» усвистал вслед за подельниками. А я, вытащив из кармана пиджака обронённый им нож, аккуратно завернул и спрятал улику для будущих процессуальных действий.

А затем прислонился плечём к стволу дерева и задумался на предмет, что теперь делать дальше.

Вообще-то, нужно бы чем-то связать субчиков. А затем, вызвав наряд милиции, сдать подъехавшим коллегам. Но ближайший телефон-автомат находился чёрт знает где. (Прости меня, Создатель, за упоминание имени Врага Твоего). А сотовой связи в наличии просто не было.

При мыслях об невесть как появившихся в голове мыслях о «сотовой связи» я испытал некоторое недоумение. Но потом, немножко подумав, пришёл к выводу, что термин явно взят мной из проглоченных ранее научно-фантастических романов.

И, хотя ничего из прочитанного я не помнил, это совсем не значило, что я их не читал. Иначе, откуда в моём мозгу время от времени появляются мысли и термины, скажем так, не совсем общепринятые в наше время.

То же ЛГБТ опять же… Откуда-то ж пришла в мою, так некстати ударенную газовым баллоном голову, эта нездешняя аббревиатура. Как и знание, что означает оно сообщество геев, лесбиянок, а так же бисексуалов и трансгендеров.

Хотя, всей этой херни я мог нахвататься и в Прибалтике. Нравы там, как мне кажется, проще. А люди больше смортят в сторону Запада. Благо, расположение и наличие морских портов и ходящих в загранплавание, как ни что иное способствует распространению этой заразы.

И всё было бы хорошо, но размышления о лицах нетрадиционной ориентации, а так же, несуществующей пока ещё сотовой связи, никак не решало возникшую передо мной проблему.

Немного почухав в затылке и поняв, что заморачиваться попросту лень, я согласился на компромисс с самим собой. То есть, милицию вызывать не буду. А, на правах представителя власти, лично произведу обыск. И, ежели найду документы, просто прихвачу их собой.

А уж завтра, озабочусь звонком дежурному и сообщу о мелком, с точки зрения закона, правонарушении.

Сказано, то есть, подумано – сделано!

Я обшарил карманы получившей по заслугам троицы и, как и надеялся у двоих из них были при себе документы. У одного – военный и студенческий билеты. А второй порадовал меня справкой об освобождении.

«Хера-сэ»! – Негодующе подумал я. – «Только что откинулся, а уже опять на гоп-стоп потянуло»!

Хотя, если вдуматься, то чему уж тут удивляться. С мозгами у этой публики, как правило, не так, чтобы густо. А деятельная и дурная натура почему-то требует подвигов.

В общем, остановившись на эдаком вот, половинчатом варианте, я засунул конфискованные документы в карман и спокойно направился дальше.

Но, не тут-то было. Мой, сидящий в голове личный палач твёрдо и бескомпромиссно указал на неправильность предпринимаемых мною действий. И, с каждым шагом, удалявшим меня от места недавних событий, боль становилась сильее и резче.

«Да, что ж тебе надо, морда твоя нерусская»? – В сердцах обозвал настырного мучителя я. Но, так как сдавать позиции он не собирался, тут же пообещал. – «Ладно, ладно… Дойду я до телефона-автомата и вызову наряд».

И, так как возвращаться всегда считалось плохой приметой, бодро зашагал вперёд. Вернее попытался. Так как пытка болью стала буквально непереносимой и недвусмысленно давала понять, что делаю что-то не то.

С точки зрения моего «интуита», естественно. Ибо со стороны закона, попытка вызвать коллег и определить хулиганов за решётку, былу вполне себе легитимной.

Делать было нечего. И, чертыхнувшись и, разумеется, попросив прощения у Создателя, я повернул назад. Сделав десяток шагов, обнаружил, что троица более-менее очухалась и, как водится в подобных случаях, вступила в дебаты.

Обвиняя друг дружку и, куда ж без этого, ища виноватого.

– Говорил тебе, Княвый, бабу подождать надо было! – Груснавил кто-то, сваливая вину на подельника. – А ты – щегол, обосрётся!

– Заткнись! – Коротко и резко приказал тот, кого я вырубил первым. И, видимо, для пущего эффекта и подтверждения своего предводительского статуса, рявкнул. – Завали ебало!

– Княвый дело балакает! – Поддержал друга третий. – Девка нам нужна. – И, аргументируя сказанное, перечислил. – На них и золото часто есть. Да и удовольствие, к тому-же, получить можно!

Чувствуя, как сводит скулы и, сами-собой крепко сжимаются кулаки, я глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух через ноздри.

А ведь, как ни крути, прав оказался, ведущий меня по жизни, заботливый и безжалостный советчик. Ведь, не вернись я и эти мрази обязательно бы продолжили свою охоту. И, так как время ещё не позднее, вполне вероятно, что та увенчалась бы удачей.

А ограбленная и изнасилованная жертва, обливаясь слезами, мучительно размышляла, обращаться в милицию или, наплевав на чувство справедливости, скрыть позор.

Представив, что через парк идёт восторженно-наивная Верочка или, не дай бог, только-только вступившая в пору юности дочка партийного босса я оглянулся. И, прислушавшись и, каким-то шестым чувством поняв, что в ближайшие несколько минут свидетели не появятся, сделал решительный шаг вперёд.

«Бабу говорите»! – Злобно шипел я, нанося акцентированные и безжалостные удары. – «Удовольствие, значит»!

Руки в этот раз не марал. И калечил тварей, ломая им коленные чашечки. Причём делал это, не сдерживая силы и вполне осознанно превращая, потерявшее берега и зарвавшееся быдло, в инвалидов.

«Ты ж, сука, только что освободился»! – Для пущего эффекта пробивая носком ботинка в солнечное сплетение, шептал я. – «Тебе бы за ум взяться! Устроиться на работу, жить начать по человечески»!

Но, вместо этого недавний урка сколотил маленькую банду и, приняв на грудь, отправился вечером в парк. К счастью для общества и к великому своему горю, встретив сегодня меня.

Знаю, знаю… Что поступал не по закону.

Но, поймите меня правильно. Что-то, тянущее на приличный срок, они пока не совершили. Причём главное в этой фразе, как понимаете, слово «пока».

Ну, допустим, вызову я сейчас наряд. Получат они по пятнадцать суток. А, памятуя недавнюю просьбу, работающего «на земле» майора, отмазавшего чьего-то сынка, может быть, и того меньше.

Наличие у меня в кармане ножа с отпечатками пальцев тоже ведь не решит проблему кардинально. В крайнем случае, более-менее серьёзный срок получит лишь один. А остальные, в том числе недавно откинувшийся главарь, останутся на свободе.

Грабя, насилуя и калеча судьбы.

Ясно, как Божий День, что путь их, в конечном итоге прервётся. Но, раз уж пересеклись наши дорожки, то волею судеб, сделаю это я.

А то, что не счёл правильным досконально следовать букве закона… Ну, грешен, каюсь. Главное ведь – соблюсти дух.

Так что я сосредоточенно доломал ноги всей троице. Не забывая, при этом тихо, но внятно, произносить слова на странном и совсем не похожем на русский языке.

«Я – свободный разумный. Я совершаю это, находясь в ясном уме, понимаю, что делаю и полностью отвечаю за последствия»…

Убедившись, что всё прошло как надо, и гулять без помощи костылей у них вряд ли получится, я вытащил отобранные документы и вытер полой пиджака отпечатки пальцев. А затем бросил на землю и направился прочь.

Руки придуркам ломать не стал. Давая возможность хоть как-то обеспечить себя в будущем. Есть ведь различные артели инвалидов. Так что, ежели не совсем мозги пропили, рано или поздно, придут к выводу, что назначаемая государством пенсия слишком мала. А кушать, как ни крути, хочется.

До дома добрался без происшествий. Не знаю уж, что этому способствовало. То ли выбрал лимит добрых дел на сегодня. А, может, появление на пути у мирных и законопослушных граждан таких вот ухарей – явление не частое и совсем не постоянное.

Судя по сводкам, не такое уж редкое, конечно. Но и не ежедневное и являющееся чем-то совсем уж привычным и обыденным.

Приняв душ и попив чайку, я завалился на боковую. Чтобы, как частенько в последние дни, снова увидеть странные и поистине фантастические картины, рисуемые в моей голове разыгравшимся воспалённым воображением.

Бескрайние, колосящиеся восхитительным золотом поля пшеницы. Тучные стада пасущиеся на зелёных, с высокой, сочной травой лугах.

И я…

Сидящий за штурвалом летающего аппарата. И рядом два милых и, отчего-то казавшихся самым родными во Вселенной, существа.

Юная, на вид не старше меня, девушка. И маленькая и не по годам любознательная девочка.

Мы смеёмся и я откуда-то знаю, что уверенно смотрим в будущее. Которое представляется радостным и безмятежным. Да и, как может быть иначе? Ведь, мы находимся в Содружестве. Объединении Локаций, в которых живут свободные разумные.

Чтящие общепринятые, казавшиеся такими естественными, и довольно простые правила.

Почему-то я знал что совсем недалеко стоит наш дом. Так же, как и то, что где-то ещё, в другом месте, в собственности нашей семьи имеется внушительное и помпезное строение, подаренное мне за… вот, хоть убейте, не помню какие заслуги.

Причём, не кем-нибудь, а Королём Швеции, Йоханном Седьмым.

Куда мы наведываемся время от времени, для «подтверждения статуса» и, как говорит моя любимая спутница, «и вообще».

Пробежаться по бутикам и посекретничать с остальными членам нашей команды. Вернее, с её женской частью.

Мы парили над бескрайними полями, на которых кое-где работал автоматизированная уборочная техника. Управляемая искусственным интеллектом и, поэтому, в отличии от несовершенных, но зато привычных и хорошо всем знакомых механизмов, практически не требующая отдыха.

В странном сне мелкая забралась мне на колени. И, чуть-чуть поканючив и потеребив девушку, выдворила меня с сиденья пилота и принялась выписывать в воздухе различные пируэты.

Причём называла она сидящее рядом юное создание «мамой». Хотя, судя по внешнему виду, чтобы быть таковой, родить той нужно было лет в одиннадцать-двенадцать.

Хотя… Чего не бывает в волшебных грёзах усталого младшего лейтенанта милиции. Несущего нелёгкую службу в славном городе Свердловске. И не знающего даже, летал ли он, хотя бы на пассажирском на самолёте, вообще.

Из волшебного, поистине фантастического мира, меня вырвал безжалостный и прозаичный звон будильника. Который своим, режущим ухо и буквально вгрызавшимся в подкорку головного мозга трещанием, был способен поднять даже мёртвого.

Не говоря уже о вполне здоровом и, по ощущениям очень неплохо выспавшемся, молодом сотруднике правоохранительных органов.

Который бодренько потянулся. И, с лёгкой грустью вспоминая выветривающееся из памяти сказочное видение, отправился чистить зубы и принимать душ.

А квазиживой организм был очень доволен. Эмоциональная встряска, которой подвергся реципиент, позволила чуть расширить канал связи. А внедряемые во сне воспоминания, рано или поздно, а должны были прорвать плотину и, в конечном итоге, вернуть хозяину память.

А, вместе с ней, и врождённые способности к магии и надежду на возвращение в привычный им обоим мир. В котором гоп-стопщиков нет в природе. А карающую функцию, равно как и слежение за порядком, взяли на себя свободные разумные.

Чьи сознания, с помощью таких, как он, объединены в ментальную сеть. А скрыть любое, даже самое незначительное преступление, невозможно в принципе.

Вспомнив о Глобал-нете, а так же о том огромном массиве информации, от которого он теперь отрезан, симбиот почувствовал сожаление. А так же горячее желание поскорее вернуться туда, где возможно общение с себе подобными.

А их, одно на двоих тело, проживёт ещё двести лет. А не какой-то жалкий огрызок, оставшийся на их долю в теперешнем, не сказать, чтобы отчаянном но, всё-таки, не очень завидном положении.

Но, так как выбранный им путь и канва действий он наметил правильно, а форсировать события было попросту невозможно, биопроцессор оставил непродуктивные мысли и, с чувством выполненного долга, снова впал в спячку.

Время ещё есть.

А, кто хочет – тот обязательно добьётся…

Глава 25

– Привет! – Входя в кабинет, поприветствовал я Василия и, пожав протянутую через стол руку, приблизился к начальству. – Здравия желаю, товарищ майор!

– Ага. – Не поднимая глаз от какой-то, тщательно изучаемой бумажки, буркнул Позняков. И, закончив читать, раскрыл лежащую перед ним картонную папочку и вытащил исписанный какими-то каракулями и заверенный ажно двумя печатями лист. – Вот, держи… – Придвинул он документ ко мне. – Всё, как ты и хотел…

Взяв в руки чью-то неразборчивую писанину, я попытался расшифровать эту вавилонскую клинопись. Но, так как с первого раза ничего не получилось, начал с лёгенького.

То есть, попросту изучил оба круглых фиолетовых штампа. Один из которых оказался личным клеймом врача а второй, соответственно, печатью выдавшего справку учреждения.

И, хоть и была та не очень отчётливой и слегка смазанной, то, что заведение это является моргом я разобрал. И, применив, так необходимый в нашем милицейском деле «метод дедукции», догадался, что это, скорее всего, результаты вскрытия и повторной судебно-медицинской экспертизы.

«Уже легче». – Подумал я, краем глаза уловив ехидно-изучающий взгляд непосредственного начальства.

Мол, «что ты сейчас скажешь, умник»?

Но сдаваться прежде времени и впадать в отчаяние я не стал. Собственно, это ж с моей подачи произвели эксгумацию найденного возле цыганской слободки тела. А, поскольку я чётко-конкретно указал, в каком направлении нужно искать, то гадать, что написано в этой загадочной шараде не приходилось.

Вариантов было ровно два, То есть либо «да», и в теле погибшего обнаружены следы наркотиков. Либо же твёрдое «нет». Ставящее крест на моих догадках а так же, вполне возможно, на так удачно начавшей складываться карьере сотрудника убойного отдела.

Я ещё раз пробежался глазами по загадочным каракулям и, так как понять всё ещё ничего не мог, продолжил изучение «шумерских иероглифов». Попутно начав искать знакомые буквы. А, так как из всех непонятных… э-э-э… наверное слов, накарябанных в этом, если можно так выразиться, «официальном документе» я помнил лишь фамилию, имя и отчество фигуранта, то попытался обнаружить хоть какое-то соответствие.

«Кирилл Михайлович Андрианов, Кирилл Михайлович Андрианов». – Словно мантру волшебного заклинания повторял про себя я.

Свято при этом веря в старую, как мир истину. Гласящую что, «если долго мучиться – что-нибудь получится».

Что, собственно, и произошло. Приблизительно где-то на третьей минуте моих неимоверных мучений.

Вычленив и абракадабры данные несчастного, я запомнил как, с точки зрения незнакомого бумагомараки, должны выглядеть хотя бы, приблизительно дюжина букв русского алфавита. А это, между прочим, более трети используемых в написании символов.

А дальше, действуя методом исключения, кое-где нагло подтасовывая и выдавая желаемое за действительное, а так же догадываясь по контексту, я всё-же добрался до истины.

Чтобы, радостно заулыбавшись, положить содержащий хорошие новости лист бумаги обратно на стол к начальству и щёлкнуть пальцами.

– Бинго!

Что не вызвало воодушевления у Познякова и заставило хмурится Василия.

– Что не так, товарищ майор? – Настороженно поинтересовался я, видя такой странное поведение более умудрённых опытом коллег. – Вроде бы ж, всё сходится? Труп наш. – Я кивнул на искрещенный арабской вязью пергамент, – явно употреблял наркотики. Нашли его недалеко от района чавэл. А об ордере на повторное проведение обыска Сам, – тут я поднял глаза к потолку, давая понять, значимость сидящего высоко и выдавшего барское одобрение, начальства, – обещал похлопотать…

– Там полсотни домов. – Обречённо вздохнул Анатолий Викеньтьевич. И, чтобы была понятна глубина ямы, в которую я столкнул всех, припечатал. – И это не считая различных погребов, сараев и прочих хозяйственных строений…

– Да и времени прошла хуева туча. – Уныло поддержал Познякова капитан. – Да и вообще, ты что, весь шалман обыскивать будешь?

– Зачем весь? – Искренне удивился я. – Только лишь те дома, хозяева которых ведут себя странно и подозрительно.

– А-а, ну да… Ты ж у нас Хений! – Явно желая задеть, исковеркал мою, и без того не слишком лестную, характеристику оперуполномоченный. – Всё, как рентгеном видишь…

Почувствовав, что захлёстывает незаслуженная обида, я посмотрел в окно и глубоко вздохнул.

«Иди на хер»! – Очень хотелось сказать мне.

Но, поскольку, толку от подобного выражения эмоций не было совсем, благоразумно промолчал.

Плохо, конечно, когда в твои начинания не верят и не спешат поддержать с должной степени энтузиазмом. Но, раз уж сказал «А», то «бекать» придётся в любом случае. А так же ворошить это осиное гнездо и выводить на чистую воду местных наркоторговцев.

– Ну, допустим, найдём мы пару килограмм анаши. – Не унимался неугомонный Василий. – И как, скажи мне пожалуйста, это поможет нашему, УБОЙНОМУ, отделу.

Ключевое слово он постарался выделить повышенным тоном, явно давая понять, что не хочет тянуть чужую лямку и вообще, связываться с эти мутным и дурно пахнущим делом.

– Кстати да, Коля… – Мягко но, явно давая понять, что находится на стороне капитана, вопросительно произнёс Позняков. – У тебя есть план?…

«Хуян, блядь»! – Заскрипел зубами от досады я. – «Еблан, банан и дастархан»!

При чём здесь все вышеперечисленные и, к слову, никак не соотносящиеся друг с другом части тела, предметы и вещи, я объяснить затруднялся. Ну, это, ежели б кто спросил.