Текст книги "Игра в косынку. Практикум (СИ)"

Автор книги: Анастасия Зубкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Слово Марго. Идея (не самая удачная, но неизбежная)

Предчувствие, что это была дерьмовая мысль, не покидала меня все утро. Анечка же рыла землю копытом и настаивала на том, чтобы я немедленно шла к компьютеру и раскладывала косынку. Я медлила – долго, протяжно пила чай, курила у окна – с ночи зарядил мелкий бисерный дождь, над домами зависли душные пухлые тучи, пахло намокшей листвой и притоптанной пылью, влажные волны мелких капель били в лицо, а все кругом было полно серебристого света. Я отплевывалась от мокрой челки, прилипавшей ко лбу и жевала третью сигарету – Анечка маялась, раскачивалась на стуле и читала «Книгу о вкусной и здоровой пище».

Дурацкая погода – непонятно, надо ли тут зонтик – вроде бы и нет никакого ливня, воды чуть побольше, чем в тумане, но оглянуться не успеешь, как промок насквозь, и колени ломит от сырости, только на пылающем лбу вода испаряется моментально, квартиру накрыло безмерным мокрым спокойствием, в такие моменты надо сидеть у окна и кропать гусиным пером мемуары, если повезет и удастся припомнить хоть что-нибудь.

– Марго, пошли, – Анечка с треском захлопнула книгу и шваркнула ее на стол.

– Пошли, – я задавила в пепельнице бычок, несколько секунд размалывала его там в труху, медленно, нехотя развернулась и оказалась лицом к лицу в Доктором.

Мы коротко помолчали.

– Марго? – прошептала Анечка, чуть не свалившаяся со стула. Я неопределенно повела плечом – означать это могло все, что угодно.

Доктор извлек из кармана шапочку и нахлобучил на лохматую голову.

– Как дела? – бесцветным голосом спросила я.

– Захотели мирового могущества? – поинтересовался он.

– Дурацкое выражение ты придумал, – нахмурилась я, – тоже мне, знаток человеческих душ.

– Идея, я так понимаю, была твоя, – Доктор, судя по всему, от души веселился, наблюдая наши вытянувшиеся физиономии.

Только я собралась с силами и открыла рот, чтобы сказать, что возникать из воздуха на чужих кухнях – это вопиющее нарушение частной жизни, какая-никакая, а она у нас тут текла себе потихоньку, как вылезла Анечка и заявила:

– Общая была идея, общая.

– Ну и молодцы, – удовлетворенно покивал Доктор, – считайте, приехали.

– Куда это приехали? – напряглась я, потому что уж очень все это похоже на какие-то идиотские выпады из фильмов про гангстеров, когда в подвале сидят злодеи, на крыше ФБР, под окнами полиция и кругом, куда не пойдешь, полная жопа.

– Пошли за мной, – Доктор взял меня за руку – сухая и горячая – сразу накатило полузабытое ощущение, как из какого-то сна: птицы в небо, жиденький рассвет и голова полна улыбками.

– Никуда не пойдем, – упиралась я, потому что бесило, что он вперся на мою кухню и командует.

– Ну-ка! – рыкнул Доктор и шагнул в стену.

Получилось, что из стены торчит его рука и тянет меня за собой – по спине побежал неприятный холодок. Я успела лишь коротко переглянуться с Анечкой, вцепиться ей в рукав, как одним рывком нас затянуло в стену.

– Мама! – взвизгнула в ухо Анечка, но все уже закончилось – никаких тебе полетов в сияющих молниях, как в сериале «Чудеса науки» – просто туман.

Туман и плеск воды. Фоном глубокая и гулкая тишина, по ней стелется кваканье лягушек, комариный звон и непроглядный туман.

– Ты куда нас затащил? – зашипела я в сторону Доктора, тонувшего в молочной дымке. Он молчал.

– Марго, это болото, – зашипела в затылок Анечка, – не знаю как у тебя, а у меня уже промокли ноги, потому что я в одних носках. И штанов на мне, кстати, тоже нету.

– Это они? – раздался приглушенный женский голос откуда-то издалека. Закуковала кукушка.

– Ты слышишь? – зашептала Анечка, – кукукает…

– Они, – поплыл совсем рядом голос Доктора, – представляешь, они.

– Значит, – судя по всему, женщина приближалась. Анечка сжала мою руку так, что суставы захрустели, – значит вы догадались, что у косынки можно попросить всемогущества и не тратиться на ее раскладывание?

– Да, – выкрикнула я в туман, – мы вместе это придумали, вместе, слышите?

– Не кричи, – ухнуло совсем рядом и из тумана шагнула говорившая. У нее темные волосы, пронзительные черные глаза, хрупкие плечи, голубая пижама и полосатый колпачок на голове, – и извини за бардак.

– Это все Тарзан, – чтобы показаться, Доктору пришлось шагнуть ко мне вплотную, – на рыбалку, видите ли собрался.

– А зачем на рыбалку пижаму? – брякнула из-за моего плеча Анечка.

– Ты не поняла, – заулыбалась встречавшая нас и колпачок пополз на одно ухо, – это Тарзан на рыбалке, а я совершенно в другом месте.

Я поджала пальцы на ногах – ненадежные домашние тапочки промокли как-то одним рывком – сразу и бесповоротно. Я с плеском потопала ногами – зачавкала болотная жижа и сразу расхотелось с ней экспериментировать.

– А почему тогда мы на рыбалке с Тарзаном? – Анечка говорила ровно, но я понимала, что она медленно закипает.

– Да не все ли равно, – нетерпеливо отмахнулась от нее барышня в пижаме, вытерла руку о штаны и протянула мне, – меня Ева зовут, – заулыбалась она и подала вторую руку Анечке. Мы тактично пожали предложенные ладошки – пируэт вышел преглупый. Не отпуская наших рук, Ева поджала ноги и села на землю – в воду, лужу и скопище лягушек, увлекая нас за собой. Я мысленно приготовилась к непродолжительному валянию в грязи, но у земли туман стал расплываться и открыл взору пухлый полосатый матрас, на котором Ева сразу устроилась по-турецки.

– Не стой столбом, – брякнулся рядом с ней Доктор, – садись, – я послушно присела на краешек матраса, поморщившись, когда матрас принялся пухнуть и расползаться, пока не стал достаточно широким, чтобы на нем уместились все.

По-прежнему квакали лягушки, а спину щекотали какие-то болотные травы. Сидя на матрасе посреди болота я ощущала себя полной дурой. Судя по всему, Анечка тоже – она вздыхала, ерзала и нервно зевала.

– Ну? – не выдержала я, – ничего не понятно.

– Да, – Ева стянула со своей головы колпачок и широким жестом зашвырнула его куда-то в туман. Он мелькнул полосатым носком и бесследно исчез, – кто когда в этом мире чего понимал. Вообще никто. Да и незачем, наверное, – некоторое время она ковырялась в кармане, а потом извлекла из него темно-синее блюдце с куском торта. Пока я обалдело пялилась на идеально выведенные розовые кремовые цветули, которые никак не могли сохраниться нетронутыми в кармане пижамы, Ева поковырялась в кармане еще немного, извлекла второе блюдце с таким же куском и протянула мне:

– Хочешь?

– Нет! – хором выпалили мы с Анечкой, – спасибо, в другой раз.

Ева пожала плечами и протянула блюдце Доктору, который принял его с радостью, запустил пальцы в нежный бисквит, выковырял из него вишенку и отправил в рот. Я нервно сглотнула.

– Как у тебя это получается? – беспомощно прошептала Анечка.

– Торт? – заулыбалась Ева, размазывая по улыбающейся физиономии крошки, – это еще что, – свободной от блюдца рукой она залезла в карман и вытащила из него живого кролика, зеленый сапог на шпильке, сложенную в шестнадцать раз карту мира, стопку потрепанных покет-буков, связку сосисок, какую-то огромную коробку и щетку для пылесоса. Все это осталось лежать рядом с нами на матрасе, кроме кролика, в момент удравшего в туман и сгинувшего там с тихим плеском.

– Я тоже так могу, – уверил нас Доктор. Анечка болезненно вздрогнула и выронила сосиски, которые было начала подбирать (связка казалась бесконечной) в качестве вещественного доказательства.

– Безумие какое-то, – замотала я головой как оглушенная корова, – как?

– А ты не догадываешься? – нахмурилась Ева.

– Если бы вы не пугали нас матрасами, болотами и кроликами из карманов, – сварливо начала Анечка, – мы бы соображали раз в пять лучше.

– Да уж, – поддержала я подругу, – вы бы тогда на нас просто не нарадовались.

– Не юродствуйте вы, обе, – на нашем матрасе с тихим хлопком возникла очкастая альбиноска, смотревшая на нас с плохоскрываемым отвращением, – мы тоже в один прекрасный день решили попросить у косынки неограниченного могущества, чтобы все наши желания исполнялись, – она пристроилась поудобнее на нашем матрасе, подальше от нас – казалось, ей было противно дышать с нами одним воздухом – выдернула из-под своей тощей задницы плед в красную и черную клетку, завернулась в него и приняла величественную позу. Кочерга недоделанная.

– Я все слышала, – сверкнула глазами альбиноска.

– Ну так насладись вволю, – буркнула я.

– Ева, – покачала головой королева насекомых, – она обозвала меня уже четыре раза. Пять.

Анечка ткнулась в меня плечом, мол, так держать.

– Просить у косынки всемогущества запрещено? – отмахнулась я от нее.

– Кем? – поинтересовалась альбиноска.

– Не знаю, – пожала плечами я, – Лигой Косынки, к примеру.

Мои «к примеру» потонули в таком хохоте, что мы с Анечкой подпрыгнули. Ева, Доктор и мерзкая белесая корова прыснули, словно я пошутила коронную шутку вечера. Они всхлипывали и утирали слезы, били друг друга по спинам, хотели что-то сказать, но не могли вымолвить ни одного слова.

– Лига Косынки… – начинал было говорить Доктор, икая и тряся головой, словно только что чуть не утонул, а спасся лишь чудом, – Лига Косынки, – противно смотреть на такого ржущего человека, – за-запреща-а-а-ает…

– Вот уроды, – прошептала мне на ухо Анечка, – стыдно непереносимо.

– Г-м-м-м-м! – бурно прокашлялась я, – может быть мы вообще домой пойдем, а вы тут пока посмеетесь вволю?

Доктор осекся, (раз – два – три) помолчал, глядя прямо перед собой, а потом утер слезы и тяжко вздохнул:

– В косынку играть – полдела, Марго…

– Надо еще и мозги какие-то иметь, – закончила за него альбиноска.

– Вава, – зашипела на нее Ева.

– Что Вава? – взвизгнула та, – ну что Вава?

– При чем тут мозги?

– А при том, тут тупой догонит, а они до сих пор считают, что сидят в болоте.

– В каком-то смысле так и есть, – пожала Ева плечами, – Тарзан! – позвала она куда-то в туман, – сколько поймал?

– Не клюет, – отвечали ей издалека, поверх кваканья лягушек, уханья какой-то птицы и плеска воды, – одни подлещики… Вы так орете, что жарить будет практически нечего!

– И этот козел еще что-то жарить собирается, – фыркнула Вава и исчезла с тихим хлопком. Мы с Анечкой неуютно поежились.

– Вы не обижайтесь на нее, – грустно улыбнулась Ева, – Вава у нас всегда такая – легко могу представить что это было за чудовище до того, как она стала Мэтром Косынки.

Мы с Анечкой выжидающе смотрели на Еву и Доктора.

– Ну? – прошептала Анечка потерянно, – мы хотели попросить у косынки, чтобы все наши желания исполнялись. Вы схватили нас и увели в стену. В чем дело?

– В стену? – нахмурилась Ева, строго глядя на Доктора, но тот даже не обернулся в ее сторону, а подхватил мою руку и принялся перебирать на ней пальцы.

– Марго, – Доктор смущенно улыбался и заглядывал мне в глаза, – мы пытаемся вас спасти. Понимаешь? Спасти.

– От Лиги Косынки? – брякнула Анечка, и на какой-то момент показалось, что Ева с Доктором снова начнут ржать, и уже не остановятся до следующего дня, будут сидеть в болоте и всхлипывать, икать и ударять себя по ляжкам, конца этому не будет, возможно время остановится, мы с Анечкой начнем голодать, худеть, а потом, очень даже может быть, что умрем, вернее, угаснем без воды и пищи, под дикий хохот – к тому моменту нам будет уже все равно, мы впадем в сладкую и опасную благость, перед глазами замелькают светлые картинки из раннего детства, которые мы не могли припомнить в обычной жизни, а сейчас – на тебе, пожалуйста, все как в кино, а потом свет, льющийся с детского неба, вдруг сменится светом иного свойства…

– Девочки, – поморщилась Ева, – мы и есть Лига Косынки.

Анечка наклонилась к моему уху и что-то забормотала в него, но – ужас – я не смогла разобрать ни слова, потому что ждала, что Ева продолжит, но та кивала каким-то своим мыслям и молчала, всматриваясь куда-то вверх, а Анечка бормотала все невнятней, а потом тоже замолчала и повисла на мне, словно ее вдруг покинули все силы и домой Анечку придется нести на закорках. Мы потерянно смотрели друг на друга, а потом Ева заговорила снова – было видно, что она вконец запуталась в безмолвных объяснениях и пытается выплыть вслепую.

– То есть, все мы – мэтры Косынки, а Лиги не существует, – Ева задумалась на пару секунд, кивнула какой-то своей мысли и продолжала, – И мэтров-то никаких не существует… То есть, существует, и это – мы, – она очерчивала рукой в воздухе большой круг, словно это что-то могло пояснить, – Вернее, мы не совсем Лига, ее придумали те, кто соревнования проводят. Нет, ну конечно, они не до конца придумали, мы же все-таки есть, но…

Мы с Анечкой вежливо улыбались.

– Короче, – бубнила Ева уже себе под нос, – мы тоже не особенно хотели такими становиться… Нет, ну нам, наверное, так очень неплохо, только вот иногда скучаешь по подлинному дуновению ветерка, утренней прохладе…

В лицо нам подул ветерок, принесший с собой подлинность и утреннюю прохладу – волосы трепались в тугих воздушных потоках, касаясь шеи. Зашумели деревья и на голову посыпались редкие дубовые листья, словно навощенные – блестящие, с тонким желтым ободком.

– Вот бредятина, – вздохнула Анечка, – просто ужас какой-то.

Слово автору. Плу (что пыталась рассказать Ева)

Сначала был Плу. По сути своей он не бесплотен, когда-то он ходил по дому в клетчатых тапочках, боялся стоматологов, встречался с толстой девушкой и собирал библиотеку фантастики в глянцевых обложках. Тогда и компьютеров ни у кого толком не было, но Плу крутой, он всегда этим интересовался, и как только появился Виндоуз, он уже имел его в какой-то очень простенькой машине.

Эти странные слухи, о том, что один из разработчиков пакета программ поместил туда одну сакральную шутку, таинственную и неразрешимую, не давали Плу покоя. Это вам не примитивный вордовский глюк про мягкие французские булки, это целый мир, затягивающий и опасный – Плу обожал всякие загадки. Слухи упорствовали, становились все более неправдоподобными, говорили о неких могучих силах, которые материализуются сразу после запуска некоего секретного файла, вечерело, полутемная квартира полна неясных шорохов, которые не спишешь на спящую в ногах собаку, и Плу покрепче прижимал к себе свою толстую девушку.

А косынка – разве здесь есть какая-то тайна? Пасьянс – он и в Африке пасьянс, Плу сначала его даже в расчет не принимал, просто играл, чтобы голову разгрузить и все. Он, в принципе, всегда питал слабость к пасьянсам – еще бы, склонности всегда равняются способностям. Между прочим, Плу был величайшим косыночником современности, до его уровня не добрался ни один из живущих. Был один паренек, что играл почти так же хорошо, как и Плу, но в последний раз Ева видела его, когда с диким хохотом, в праздничном облачении коренного населения Австралии он бесследно сгинул в столпе синего пламени. Вряд ли там, где он оказался есть косынка. А Плу за одну игру мог набрать 19000 очков и ему не казалось, что это что-то запредельное – просто не с кем было сравнивать. Так называемые клубы Лиги появятся значительно позже, а пока Плу вовсю пинцетил косынку, и это приносило ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

Впрочем, уникальность феномена Плу заключалась совсем не в том, как он здорово играл, и не в его удивительной скромности. Главное, что он смог разгадать косынку совершенно самостоятельно – после этого никому не удавалось сделать этого без посторонней помощи. День своего открытия Плу описывает каждый раз по-новому (с тех пор скромности у него значительно поубавилось), но примерно выстроить схему случившегося все-таки можно.

Исследователями отмечено, что косынка овладевает человеком в тот момент, когда он наиболее подавлен. Каждый косыночник в начале своего пути промололся в мясорубке томительного себяжаления. Вероятней всего, от Плу ушла его толстая девушка, или у него начались какие-то проблемы с работой, или из родственников кого потерял, друг предал или вовсе один во всем мире остался – всякое в этой жизни бывает, и далеко не со всем мы умеем бороться. Важно, что Плу впал в тяжкое, муторное и душное состояние бесслезной депрессии, когда, вроде бы все уже прошло и забыто, жизнь продолжается, но на самом деле он еще даже не приблизился к переживанию того, что с ним случилось.

Страдая, Плу не совершал ничего из ряда вон выходящего – просто сидел и раскладывал косынку – час за часом, день за днем, так долгие месяцы, боль в душе утихала, и ей на смену приходил весьма закономерный вопрос: «Какого хрена прошло столько времени, а я и не заметил?». Тут уже было недалеко до того момента, когда душевные терзания оборачиваются непомерным удивлением, что уже весна (зима, осень, лето), и хочется пошляться, пива с другом попить, пожрать чего-нибудь вкусного или штаны новые, в конце концов купить – проза, она как нельзя лучше вытесняет душещипательную лирику. Ну, для простоты схемы остановимся на еде. Сидел печальный, но довольно быстро идущий на поправку Плу и мечтал о горячем бутерброде с ветчиной и сыром, ну, с помидорчиком, лучком и соусом чили. Можно представить себе его изумление, когда описанный бутерброд вдруг появляется на столе после того, как косынка сложилась в очередной раз. Сначала Плу и не связал бутерброд с косынкой, связав, долго не мог прийти в себя, а потом (на сытый желудок думается легче) прикинул, что все складывается в его пользу.

После серии несложных экспериментов Плу выяснил что:

1. Косынка не только бутерброды готовит, но и вообще любое желание исполняет.

2. Для этого надо просто раскинуть косынку и добиться положительного результата (а надо сказать, что у Плу все результаты в косынке были положительными).

Впрочем, оказалось, что на первых порах Плу очень повезло, когда по заказу (просил бутерброд – получил бутерброд) появилось именно то, что он хотел. Разве что лука чуть-чуть переборщили. Какая это редкая удача! Осознание того, что наши желания расплывчаты, хаотичны, несвоевременны и иллюзорны, обрушилось на Плу в тот момент, когда он с изумительной красоты химической завивкой на волосах сидел на крыше собственного дома и изумленно сжимал в руке второй том энциклопедии Брэма (хотел живого говорящего попугая). Косынка хватала желания Плу, корежила их до неузнаваемости, мелко шинковала, перемешивала и выдавала на гора такой кошмар, что тошно делалось. Плу ничего не оставалось, как экспериментировать в полевых условиях, порой двигаясь и вовсе вслепую.

Говорят, что странный автомобиль, получившийся после того, как два «Хаммера» спаяли вместе, засунули внутрь домашний кинотеатр и покрасили все это в белый цвет, сотворил именно Плу. Он тогда такое творил, что искусителям святого Антония лучше сразу сделать себе харакири. Необыкновенная популярность фантастических книг в глянцевых обложках, новый район в родном городе Плу, доказательство теоремы Ферма, говорящая рыба с человеческой головой, выловленная из Средиземного моря, появление некой звезды телеэкрана – точной копии его толстой девушки (черт, если честно, не такая уж она была и толстая), приезд в Россию Элтона Джона (к слову, Элтон Джон совершенно не нравился Плу, просто настолько причудливо пересеклись его желания, что завершилась цепочка именно таким концертом), снятие проблемы озоновых дыр – все это Плу.

К описываемому моменту Плу стал невероятно крут. Круги, пущенные вокруг него необдуманными желаниями, потихоньку улеглись, он научился держать в узде свою силу, и теперь когда он просил у косынки бутылку кетчупа, получал именно кетчуп, а не кетчуп, землетрясение в Зимбабве, правительственный кризис, поголовное вымирание камчатского краба и нашествие саранчи на ближайший скверик. Косынка несла Плу все на блюдечке с голубой каемочкой, расти было некуда, так что он крепко заскучал.

Разрешение нашлось простое и гениальное: пора выходить на новую ступень развития. И как Плу раньше не замечал, что косынка смеется над ним – каждый раз, когда великому человеку что-то нужно, он вынужден садиться за компьютер и униженно просить. Так почему бы не попросить один раз и навсегда – пятнадцать минут позора – долгая и счастливая жизнь впереди. Плу не понимал, как ему в голову сразу не пришла простая и понятная мысль, которая в любой сказке каждому мальчик-с-пальчику приходила на четвертой странице.

Не долго думая, Плу потребовал у косынки, чтобы все его желания сбывались. Когда последняя карта легла на, предположим, червовую масть, что-то произошло. Что-то, о чем Плу не рассказывает никогда. Тут, опять-таки, можно только гадать. Легко можно себе представить, как температура в комнате то повышается, то понижается, мебель меняется с бешеной скоростью, комнату наполняют какие-то люди и тут же исчезают, Плу оказывается в тысяче мест одновременно, и, самое обидное, что ни один из прежних приемов обретения ясности желаний не работает. Даже детская считалочка «Шышел-мышел-в-сени-вышел-и-вознесся-выше-крыши(…)», тайное оружие Плу, добытое, надо сказать, не так просто, в бесконечной борьбе с самим собой и попаданием в такие места, о которых даже страшно подумать, разбито в пух и прах. Оказавшись в ситуации, когда любое чаяние, самое необдуманное, мимолетное и безумное сбывается в одно мгновение, Плу пережил нечто, в корне изменившее его.

Но Плу не был бы великим и ужасным Плу, уникальным Мэтром косынки, если бы не сумел все это преодолеть – каким-то образом Плу остановил нескончаемую череду постоянно исполняющихся желаний. В конечном итоге он, потерявший плотскую видимость и всякую способность жить в этом мире, оказался в довольно странном месте, в котором и пребывает по сей день.

Неудобства, которые Плу причиняла невидимость, с лихвой компенсировало новое знание, открывшееся ему в момент борьбы с неограниченной властью. Нечто, дающееся избранным, всем известное, но никем не осознанное. Это знание не сделало Плу всемогущим. Оно просто превратило мир в Плу. Странное состояние. Сложно сказать, принесло ли оно Плу счастье.

Вероятнее всего, нет, потому что через некоторое время (тысяча – другая лет для Плу и парочка в нашем мире) Плу стал искать других косыночников. Вполне можно себе представить их смущение – сидишь себе перед компьютером далеко заполночь, играешь в косынку, и тут в твоей квартире появляется невидимый бесплотный собеседник. Слово за слово, выясняется, что собеседник все о тебе знает, он – велик и всемогущ, ты – горстка праха у его ног, но все, что интересует его – несерьезный пасьянс из стандартного пакета игр Виндоуза. Плу в то время наломал дров, перепугал всех и привлек изрядное внимание к косынке – поползли первые неуверенные слухи. Мало кто представлял себе масштабы происходящего, но неизвестность пугала, и историям, ползшим по интернету, не было конца.

Впрочем, Плу вовсе не желал демонизировать свой облик. Он просто пытался помочь другим косыночникам не шагнуть в ту пропасть, которая открылась перед ним. Тогда Плу и встретил Еву, одуревшую от ночных сидений, робкую, зашуганную, нелюбимую и бесконечно печальную. Именно Ева сумела выяснить закономерность, в будущем прописанную золотыми буквами в кодексе Лиги Косынки: для того, чтобы косынка открыла перед тобой неограниченные возможности, достаточно набрать за одну игру 13000 очков. Плу сам предложил Еве попробовать попросить у косынки исполнения всех своих желаний – тогда ему казалось, что под чутким присмотром Еве удастся избежать его потерь. Через пару секунд Ева возникла перед Плу – в шелковой пижаме, постаревшая на миллион жизней, ленивая как доска, окруженная мерцающими в полумраке бабочками, с чьих крыльев сыпалась звездная пыль. Долгое время они не разговаривали, но потом разругались окончательно (произошло это где-то в районе Мариинской впадины), пару раз превратили друг друга в форшмак, отстроили заново, помирились и блаженно замерли друг у друга на груди (вернее, учитывая бесплотное состояние Плу, испытали чувство, очень похожее на объятия). А что им еще оставалось делать? Оба были беспросветно одиноки, много тысяч лет не имели возможности перекинуться словом с другим человеком (Плу и Ева упорно называли себя людьми) – тут черту лысому обрадуешься. К тому же, им совершенно нечего было делить.

Вдвоем Плу и Ева взялись за выявление других косыночников – нельзя сказать, что им было скучно, просто за многие годы в них проснулась невиданная человечность. Оба пережили такое, чего они не желали никому из живущих. Но косыночники шли на контакт из рук вон плохо. Появления Евы с Плу они пугались, бросали все и были готовы бежать на край света – как правило, в косынку играли слабые и трусливые люди. Потом, втайне от Евы и Плу они доигрывали свои неуклюжие партии (косынка так просто не отпускала никого) и пачками пропадали в неизвестности, навсегда сгинув в череде постоянно исполняющихся желаний. Ева и Плу были готовы с ума сойти от бессилия – потеряв шестого косыночника, они осознали всю тщетность своих усилий. Доктор изменил все.

Безумный хакер и интернетчик, Доктор просек необъяснимый, загадочный характер косынки задолго до появления в его жизни Плу и Евы. Он ломал программу до тех пор, пока не написал ее новый вариант. Это была знаменитая среди косыночных мошенников «Косынка Доктора», которая давала возможность отменять ходы бесчисленное количество раз, возвращаться к началу расклада и неминуемо приходить к положительному результату. Доктор смекнул, что на этом можно было хорошо заработать (жук он был еще тот), мигом написал простенький сайт, обозвав его www.kosinkaliga.ru, и организовал первые интернет соревнования. Естественно, платные. И естественно, весь банк срывал совершенно непобедимый Доктор, который и так был на редкость талантливым косыночником. Слава и деньги кружили ему голову, Доктор даже не испугался появления Плу и Евы. Более того, он весьма однозначно отказался от их помощи, заявил, что не верит ни в какую мистику (кривил душой, надо сказать) и косынка для него – только деньги. Такого косынка спустить не могла.

В два дня Доктора засосало в канитель с исполнением желаний, коварная косынка подсовывала все решения под нос, так, что и дурак понял бы, в чем дело. Доктор не был дураком, а потому, когда он оказался в обществе Плу и Евы, не стал кочевряжиться и ломаться, а сразу заявил, что от подобного опыта надо избавить всех, кого еще можно спасти. Плу и Ева порадовались изворотливости Доктора, не стали лезть к нему в душу, выведывая, каким образом он избавился от исполнения своих желаний, и потребовали конкретных действий. Доктор их предоставил.

В первую очередь, он предложил вести четкий учет всех косыночников, лишь приближающихся к опасному порогу 13000 очков. Перестраховавшись, решили обращать внимание на всех, кто был способен доиграться до 11000. Доктор переписал свой сайт, все вместе они придумали почетное звание Мэтра Лиги Косынки, присваивавшееся каждому победителю соревнований, и широко разрекламировали свое предприятие, грохнувшее с силой водородной бомбы. В косынку ломанулись играть все. Моментально покинув пределы интернета, косынка набирала обороты, сметая все на своем пути. Косыночники сами рвались проявиться, попробовать свои силы и попасть в поле зрения Плу, Евы и Доктора. Спустя некоторое время на сайте Лиги была заведена страница www.kosinkaliga.ruspasimir001 – она предназначалась для тех, кто доигрался до порога 13000 тысяч очков и требовал особого внимания.

Естественно, далеко не все попытки помочь играющим в косынку заканчивались хорошо. Многих удавалось отговорить от игры, но косынка не прощала предательств, поселяя в душе талантливых игроков подлинное безумие. Отведав опасной прелести неограниченных возможностей, мало кто мог остановиться. Горечь, бессильные муки, тоска по несбывшемуся, самоедство, нереализованный потенциал подогревались популярностью косынки и успехами других. Тут показательна история некоего Кардинала, в свое время по уровню игры почти приблизившегося к Плу. Крутой косыночник обладал слабой волей, до смерти перепугался открывавшихся перспектив и попросил у косынки только одного: чтобы никогда больше ему не удалось разложить пасьянс больше, чем на 10999 очков. Таким образом он полностью себя обезопасил, отодвинув от себя опасный рубеж. Ход сильный, но на удивление трусливый, такое не могло понравиться косынке. Теперь Кардинал погибает в муках несбывшегося. Он пытается утешить себя мыслью, что 10999 очков – это тоже очень круто, вполне достаточно для того, чтобы заткнуть за пояс всех игроков в каком-нибудь клубе Лиги. Глаза его пусты, улыбка тоскливая и непроявленная, а в голове витает вечная картинка – Кардинал поводит рукой и стоящие рядом валятся на пол.

Слухам, которыми оплеталось все происходящее, можно было только позавидовать. О Лиге Косынки говорили шепотом, как о таинственной и могущественной организации, имеющей неограниченные возможности и неясные цели. Поскольку истинное знание мало кому открывалось, слухи ширились и ползли во все стороны. На фоне исчезновения косыночников, достигших порога 13000 очков, но не справившихся со своей силой, Лига обрела очертания настоящего монстра. На альтернативных форумах ходили слухи, что кровожадная Лига свято блюдет некий кодекс чести косынки. В чем он заключался, никто не знал, но все уверяли, что Лиги стоит бояться, она так просто не отпустит, смерть и забвение ждет того, кто встает у нее на пути. Получалось довольно забавно, ведь Лигой Косынки, по сути, были Плу, Ева, Доктор и еще несколько человек, примкнувших к ним позже. Все они желали только одного – чтобы поменьше так называемых Мэтров Косынки сходило с ума и пропадало в черных дырах собственных неконтролируемых желаний.

Подогревая восторженную панику, Плу пустил слух, что косынка может предсказывать судьбу. Тут началось форменное безумие. Шарлатаны, гадавшие на косынке, лезли из каждой щели, кругом появлялись сайты он-лайн соревнований, каждый старался открыть в себе истинного мэтра или хотя бы предсказателя, вычищать из компьютера косынку стало не просто дурным тоном, а преступлением почище геноцида. Слухи все ползли.

Однажды Доктор спросил Плу, отдает ли он себе отчет в том, какого монстра они выпустили на свет. Плу молчал, вздыхал, хотя ответ знал хорошо. Порой ему казалось, что даже слишком хорошо.