Текст книги "Обречённая (СИ)"

Автор книги: Анастасия Посох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Я не убиваю себя…

– Убиваешь. Ты изнуряешь себя. Не устраивай себе же голодовку. Нужно питаться. И не говори, что не будешь, я силой тебя заставлю.

– Обойдёмся без силы, – улыбнулась я и принялась пить кофе, который только что принесли.

Я смотрела на него, пока он расплачивался за завтрак. Кажется, так нельзя смотреть на людей, ведь людям становится неудобно сидеть под таким взором, но я не могла оторваться от его немного напряжённого, но очень притягательного лица. Такое ощущение, будто я уже видела его раньше, но где, я не понимала. Каждая чёрточка его лица, разрез глаз, ямочки на щеках, привлекательные скулы – всё это пленило меня. Если сейчас я так влюблена в него, что готова сделать всё ради него, то что же будет дальше?

Тем временем Гидеон уже расплатился с официанткой и посмотрел прямо на меня. Его взгляд меня мгновенно согрел. Слёзы, которые всё ещё текли ручьём с моих наверняка красных щёк, моментально впитались в кожу, на душе стало спокойнее. В его взгляде было нечто большее, чем просто тревога за моё состояние. Осознание того, что всё ещё мне родной человек причинил боль, сводилось к боли из-за бессилия. Он не мог её обидеть, я не дам, несмотря на то, что она сделала за эти дни. В этой тишине мне становилось неловко сидеть, поэтому я нарушила тишину своими вопросами:

– Расскажи о себе больше.

– Но ты мало что знаешь… – сказал он, повернувшись к окну.

– Вот именно… Я хочу знать про вампиров большее, чем только про питание.

– Хорошо. Расскажу. Но обещай не перебивать? – спросил он, улыбаясь, в ответ я только кивнула и принялась слушать. – У нас есть свои правила. Одно из них ты знаешь: мы не должны убивать людей, о нас не должны знать люди. Это свой секрет. Если хоть один человек узнает о нашем существовании, он должен умереть. За нарушением правил следят Первампиры, или, как я уже говорил, их называют ещё Чёрными мышами. Они находят всех людей, кто знает о вампиризме. И, хоть они ищут медленно, они находят всегда. Укрыться от них нельзя. У одного из них есть дар: видеть места, где находится тот или иной объект или существо. Я и так подверг тебя опасности. Избавить от смерти человека может лишь вампир, который либо отдаст жизнь за него, либо обратит его в вампира.

На минуту он замолчал. В его глазах читались боль и переживание. Любой человек на моём месте испугался бы, но я не чувствовала страха.

– Гидеон, со мной всё будет хорошо, – сказала я тихим голосом, погладив тыльной стороной руки его щёку.

– Я надеюсь на это. Остаётся только надеяться на то, что они пощадят тебя, не случись что, ведь ты третий человек в мире, который знает о рунах. Иначе я не прощу себе этого.

– Со мной будет всё хорошо, Гидеон. Я не дам себя в обиду.

– Они сильнее тебя. И каждый из них наделён такой силой, перед которой не устоит даже вампир. Ты не сможешь противостоять им. Одна мысль, что тебе могут причинить боль, сводит меня с ума.

– Но ты тоже можешь причинить мне боль…

– И я уже причинил её тебе вчера вечером, когда впился в тебя. Я мог убить тебя. Зачем ты дала мне это сделать?

– Ты был голоден. Я не могла видеть, как ты мучаешься. Поэтому я доверилась тебе.

– А если бы я не остановился? А если бы я выпил всю кровь в тебе?

– Но ты смог остановиться вовремя. Смог. Давай сменим тему. Хорошо? Расскажи мне ещё про ваши правила и Чёрных мышей?

Не желая видеть, как он болезненно вспоминал вчерашнюю ситуацию, я сменила тему, на которую ему не будет больно говорить. Гидеон смотрел на меня всё тем же испуганным взглядом, полным боли, но, кажется, был рад тому, что я сменила тему.

– Хорошо. В основе вампиризма стоят три вампира. Это Первампиры. Они повелители своего рода. Каждый из вампиров приходится друг другу братьями. В любой битве, в каждой поездке, абсолютно везде они держатся вместе. И если с одним из них что-то случится, погибнет весь вампирский род. Именно из-за этого их прозвали Трэфратэлли. В переводе с итальянского это переводится, как «троебратство», или проще говоря «три брата». Они самые могущественные, как я уже говорил. Ни один вампир, не говоря уже и про человека, не может устоять перед их силами. Что ещё ты хочешь знать о них?

– Как они появились на свет? Как они создали вампиризм? Они такими родились?

– Занимательная история, – ухмыльнулся он, – на самом деле. Нет, они родились обычными итальянскими детьми-тройняшками.

Отец их воспитывал запрещёнными в тот период мерами, избивая за проступок, и молчал, когда они делали что-то хорошее. В тот период избиение детей было запрещённым. Хотя и сейчас этот запрет существует. Мать любила своих детей, и, пока отец не видел, она поощряла их. Детей звали Ренато, Джакомо и Калисто. Их имена многое значат. Ренато – значит, рождённый заново.

Так оно и есть. Ренато был самым спокойным в своей семье, но что-то произошло, от чего он будто переродился и стал злым, ему природа даровала умение видеть месторасположение жертвы и умение слышать и видеть мысли. Ещё никто не смог скрыться от своих мыслей, а, следовательно, и от Ренато. Джакомо с самого рождения был агрессивным ребёнком. Его имя значит «уничтожать». Ему же было даровано умение уничтожать человека или вампира изнутри. Он показывал в их головах какие-то постыдные фрагменты из жизни, а если человек не стыдился этого, то он показывал, как медленно убивает то, что ему дорого.

Таким образом, Джакомо жестоко убивал жертву его же страхом. Скажешь, что от такого страха редко кто умирал? Я поясню. Он усиливает этот страх в разы, отчего внутри всё начинает давить, и мозг с сердцем от такого разрушаются сами по себе. И, наконец, Калисто значит «самый красивый». Поначалу он не замечал свой дар, думал, что ему он не был дарован, но спустя годы он открыл его в себе. Его красота способна обаять жертву, это своего рода внушение. От его обаяния жертва готова сделать всё, что пожелает Калисто. Но умения у них появились не с рождения, а с момента, как они стали вампирами.

– Как они стали вампирами? – перебила я его. Его рассказ был настолько страшным, что казалось, будто это сказка, а не реальность. Если бы мне это рассказали пару дней назад, я бы наверняка сказала, что такого не существует, но сейчас, когда я сидела напротив вампира, все сказки стали реальностью.

– Ты обещала не перебивать, – улыбнулся он. – В их двадцатилетие отец их избил так, как никогда не избивал до этого. По какой причине – нам неизвестно. Они ушли из дома, как казалось, тихо. Но нет же. Он нашёл их. Отец был пьян. Он выстрелил в них из оружия, после чего они все умерли. После этого они сутки лежали на безлюдной улице, где их никто не видел. Первым очнулся Калисто. Следом за ним и оба других брата. Они почувствовали, что с ними что-то не то, они хотели пить. Но не воду или другой напиток. У них была жажда людской крови. Первым они нашли отца, который убил их, а после и свою жену. Потом незнакомые люди, друзья. Все, кто их знал, были мертвы. Спустя не одну сотню лет они решили, что жить в одиночестве вечно не очень-то и весело, поэтому они принялись обращать незнакомых людей. Да и их тела стали стареть и начинать умирать, а, как я тебе уже рассказывал, для омоложения тела нужна кровь юного вампира. Кстати, это их открытие.

– Почему их называют Чёрными Мышами? – опять перебила я его. Мне не терпелось узнать ответы на все свои вопросы, хотя это было невежливо.

– Они делают всё тихо, никто ничего не узнаёт об убийствах, сделанных ими. От этого их так прозвали. Многие вампиры живут в страхе, что они могут исчезнуть с лица Земли в любой момент их жизни, потому что так захотели Мыши.

На этом он закончил рассказывать про них, а я продолжила уплетать принесённую официанткой пищу. Чего только не было на нашем столике. И вафли, и кофе, и оладьи, и всевозможные салаты. Кажется, я наемся на неделю вперёд. Его забота обо мне значила многое для меня, от чего я стала понимать, что я не смогла бы уехать из этого города ещё очень долгое время, насколько это возможно. Лучше я перетерплю всю агрессию Лиззи, не буду ночевать дома и вовсе, но ради Гидеона я задержусь в этом городе.

Он смотрел на то, как я поедала оладьи. Я наверняка ела, как свинка, за что мне было стыдно, но я была настолько голодна, что мне было уже всё равно. На лице парня появилась едва заметная улыбка, но причину её появления я сама бы и не узнала, если бы его руки не потянулись к моему подбородку.

– Вижу, ты очень голодная, – сказал он, по-прежнему улыбаясь. Я не поняла, почему он так смотрит на меня, почему его рука гладит мой подбородок и, наконец, почему он улыбается. – Я давно не наблюдал, как едят люди. Если все едят так же, как и ты, то это выглядит довольно аппетитно. Я даже сам захотел попробовать человеческую пищу. Надеюсь, разрешишь откусить?

– Да, конечно, – ответила я, протягивая Гидеону тарелку вафель.

– Признаюсь, – радостно сказал он, откусывая кусок от одной из них, – это действительно вкусно. Как жаль, что таким я не наемся как следует. Вечно бы ел это.

Когда всё было съедено, а напитки были выпиты, мы вышли на улицу, где уже светило очень яркое солнце. Если бы Гидеон был одним из вампиров из сериала «Дневники вампира», то сейчас бы он тут же сгорел, так как украшения он явно не носит. Мы шли по извилистым дорожкам в неизведанных мной местах, эти места мне казались знакомыми, но почему – я не знаю, ведь раньше я тут не жила. Жизнь в этом районе шла полным ходом. Работники каких-то магазинов принимали доставку новых товаров, в книжный магазин то и дело заходили люди и выходили с улыбками на лице. Это хорошо, что в наше время люди любят читать, ведь не все люди любят книги, большинство предпочтут фильм, а книга для них – пустая трата денег и времени. Как жаль, что фильм не передаёт тот запах новой книги и красочных описаний. Мимо нас пробегали дети. И вот мы пришли к супермаркету. Всю дорогу мы разговаривали о нашем прошлом, рассказывали друг другу что-то приятное и улыбались. От центра города до супермаркета мы дошли быстро, как мне показалось, хотя Гидеон сказал, что центр отсюда далеко.

– Зачем нам супермаркет? – спросила я, когда увидела надпись «Kroger».

– Как мы будем смотреть с тобой фильмы у меня дома без попкорна? Только не говори мне, что ты не ешь попкорн… – воскликнул он, посмотрев на моё удивлённое выражение лица.

– Нет, я люблю попкорн. Но я не уверена, что сегодня получится посмотреть фильм. Нет на то настроения.

– Ну да! Конечно! Тебе необходимо сегодня поднять настроение любыми методами, и не смейте мне отказывать, мисс Черри! – после этих слов мы вместе засмеялись. Раньше не понимала, что смешного в том, что люди шутя называют друзей мисс или мистер. Но сейчас это было действительно смешно.

Купив все нужные продукты, которых оказалось достаточно много для одного просмотра фильма, мы направились к его байку, который, на моё удивление, каким-то чудом уже стоял на парковке супермаркета. Мы сели и поехали по совершенно незнакомым мне, но очень живописным местам. Как оказалось, Гидеон живёт на окраине городка. Не один, с родителями, конечно же. Мы проезжали по широкой трассе, вокруг нас проносились зелёные деревья и кусты, небо над нами было самое голубое. Я обвивала своими руками талию Гидеона, чтобы не упасть. Сегодняшний день мне казался каким-то особенным. Я всё сильнее влюблялась в него, каждую секунду я хотела проводить с ним, обнимая его, как сейчас. Никогда не думала, что за каких-то четыре дня может произойти такое. Любовь. В моей голове стоял один его портрет. Его красивые небесные глаза, мягкие черты лица, звонкий голос, от которого по всему телу мурашки, каждая линия его губ, потрясающие скулы. Господи, я была готова отдать всё, лишь бы он не исчез, как видение, как сон.

Пока я вновь предалась мыслям, мы подъехали к дому. Вокруг был аккуратно подстриженный газон ярко-зелёного цвета травы, также было много деревьев, на которых шелестели от лёгкого дуновения ветра мелкие листочки. Сам дом был не маленьких размеров, такой сказочный и аппетитный, как пряничный замок. Хотелось съесть его целиком и сразу. Внутри всё было ещё сказочней. С виду домик был построен два-три столетия назад, но внутри он выглядел совершенно по-современному: новые стулья и стол из льющегося стекла, диваны разных форм и размеров на металлических ножках, люстры с множеством функций. Всё в этом доме, кроме внешнего вида, выглядело современно и модно. Комнат, как сказал Гидеон, в этом доме двадцать. Двадцать!

Он объяснил это тем, что у каждого члена семьи по 2 комнаты. Например, кухня и спальня для мамы, гостиная с большим плазменным телевизором для удобного просмотра американского футбола и тренажёрный зал для папы, гардероб и вторая спальня для сестры, ещё одна спальня и кабинет для брата, и, наконец, книжный зал и последняя спальня для него самого.

Остальные десять комнат предполагаются для гостей и общие комнаты, такие как бассейн, большая гостиная, прихожая.

В первую очередь Гидеон пошёл на кухню, где, видимо, шла трапеза обеда, потому как оттуда я слышала их диалог:

– Эшли, Эдгар, я привёл её. Вы хотели познакомиться, прошу любить и жаловать, – говорил нежным голосом парень. Своих родителей он называет по имени, странно, почему так?

– Её? Уже? А не рано ли? По человеческим обычаям с девушкой родители парня знакомятся перед свадьбой. Только не говори, что ты… – стал говорить, как я поняла, его папа. Он не был груб, он говорил мягко, с тревогой, но с доверием выбору сына.

– Я не собираюсь делать ей предложение сейчас. Слишком рано. Просто она попала в тяжёлую ситуацию, думаю, это не важно.

Сегодня она переночует у меня.

– Как скажешь, милый, – сказала нежным голосом женщина, старше него, по-видимому, мама. – Только прошу, не наговори ей глупостей…

– Если ты про вампиризм, то она всё знает. И она спокойно отнеслась к этому, ну, относительно нормально.

– Что? Ты рассказал? – возразил голос, явно не похожий на голос отца. Скорее, голос брата.

– Да, Йен, – подтвердил мои догадки Гидеон, продолжая диалог. – И она пообещала держать это в секрете. Не стоит так недоверчиво к ней относиться.

– И это говоришь ты, зная её всего четыре дня?

– Не выводи меня, братишка. Ты знаешь, что это не так.

На этом их диалог закончился, мой возлюбленный вернулся за мной, взял за руку и повёл в кухню, где за одним столом собралась вся семья. Во главе стола сидела беловласая женщина, Гидеон так похож на неё, поэтому я сразу догадалась, что это его мама. На вид ей 29 лет, не больше. Рядом с ней сидел мужчина не на много старше её с тёмными волосами. Они вместе поспешили встать и подойти ко мне, когда увидели меня. Также я заметила стоящих у противоположной двери молодого парня с такими же волосами, как и у Гидеона, и такую же беловолосую девушку, очень похожую на маму. Все дети были светловолосыми, как мама. Мой парень и девушка были похожи друг на друга, но их брат – Йен – был совсем другим, не таким, как они. Он будто был из другого мира с другим взглядом на происходящее.

– Знакомься, Черри, это моя самая любимая женщина с рождения – мама, я зову её просто Эшли. А вот этот человек, – показал он двумя руками на мужчину, стоящего рядом с Эшли, – это мой отец, или просто Эдгар. Вон те две статуи, которые у двери стоят, это мои брат Йен и сестра Кэндис. Думаю, ты подружишься с ними. Они тебя ждали с первого дня нашего с тобой знакомства.

Мигом ко мне подлетела Кэндис и начала обнимать, приговаривая:

– Новые люди – это всегда хорошо. Будем знакомы. Я Кэндис. Мы быстро подружимся.

На вид она очень милая, дружелюбная девушка примерно моего возраста. Она улыбалась и скакала рядом со мной, приговаривая, что мы подружимся. Я знала, что она говорит правду, ведь я всегда считала, что с такими людьми всегда интересно общаться и уж тем более дружить. Я тоже хотела подружиться с ней.

Краем глаза я заметила, что Йен смотрел на меня пустым взглядом и не торопился знакомиться, казалось, будто он ждал того момента, когда я уйду. Но я слишком упёртая, поэтому хотела подружиться и с ним тоже, или хотя бы заставить его поговорить со мной. Я подошла к нему, протянула руку и сказала:

– Я Черри. Приятно познакомиться. А ты Йен, не так ли?

Он посмотрел сначала на брата, потом на сестру, затем на Эшли и Эдгара, а после посмотрел на меня поддельно радостным взглядом, поддельно улыбаясь, и выдал:

– Да, я Йен.

Почему-то я видела в нём врага, он казался мне подозрительным.

После того, как меня все пообнимали, я со всеми познакомилась и пообщалась, мы поднялись на второй этаж, где располагалась комната Гидеона. Справа от двери стоял компьютерный стол, на котором лежали книги с разноцветными обложками, ноутбук, стаканчики и подставки с канцелярскими принадлежностями. По другую сторону двери стоял шкаф с такими же цветными книгами, на переплётах которых были изображены разнообразные руны. Рядом со столом стояла двухместная кровать.

– Разве вы спите? – спросила я, когда увидела кровать. Все мои представления о вампирах и прочих мифических существах изменились после появления Гидеона в моей жизни. Я не знала, что есть правда, а что ложь. Моё представление о мире перевернулось с ног на голову.

– Мы спим, и это нормально для нас, – ответил он в смущении.

– Но как? Вы же… вампиры.

По его лицу пробежался румянец и боль. Видимо, ему неприятно, когда я его называю вампиром. Боль на его лице сменилась задумчивостью, и спустя несколько секунд он подошёл ко мне, положил свою горячую руку на мою щёку и, поглаживая её, ответил:

– Верно, в вашем мире иные представления о вампирах. И наверняка в вашем мире вампиры не могут иметь детей. Не так ли? – ухмыльнулся он. Я вздрогнула, не зная, что может произойти, хотя и полностью доверяла Гидеону. Он наклонился ко мне и нежно поцеловал. Каждый раз, когда он меня целовал, внутри меня просыпалось множество бабочек и начинали танцевать макарену, иначе нет других объяснений этому трепетному чувству. Мне было уже без разницы, что он сделает в следующую минуту, потому что я была увлечена другим. Но спустя каких-то пару секунд он отстранился от меня и подошёл к книжному шкафу, откуда достал самую большую книгу, на которой было написано «Высочайшая книга рун». Он открыл её, пролистал страницы и открыл ту, на которой была изображена та самая руна «Бог», которую называли ещё руной «Один». Ниже к ней был прикреплён лист с текстом, на котором была описана сила той самой руны.

– Я показал тебе именно её из-за того, что я хочу, чтобы ты знала ещё одну правду. Думаю, тебе лучше самой прочитать, я не умею рассказывать что-либо без иронии, – улыбнулся он. Но мне почему-то стало страшно после его слов о какой-то правде. Я развернула свернутый вдвое листок, который с виду выглядел так, будто ему уже не одно столетие, внутри него было много написано. Но почему-то я увидела только самую пугающую надпись: «При нанесении руны на обычного человека, не имеющем представления о них, руна не произведёт никакого эффекта. Если человек знает о рунах, она будет белого цвета, но при том условии, что человек не на стороне зла. В таком случае в ближайший год человек должен быть обращён, иначе его постигнет жесточайшая болезненная смерть». Я посмотрела на Гидеона, в его глазах читалось восхищение. Я ничего не понимала. Казалось, мир под ногами рухнул после того, как я узнала, что жить мне осталось год.

– Черри, ты почему такая напуганная? Ты молодец! Ты открыла и прочитала это послание. Не многим это удавалось! Только избранным людям. Что же написано на этом листке? Почему ты трясёшься, как кленовый лист?

– Гидеон, я умру. Скоро. У меня есть год.

Глава 7. Семейство Фелс

Как только я сказала это, руки Гидеона потянулись ко мне, чтобы обнять меня и утешить, но его выражение лица противоречило действиям, – оно было злым и напуганным одновременно. Я, чтобы убедиться в том, что я не параноик, открыла записку и перечитала её заново. Но в ней ничего не изменилось, ни на слово, ни на букву. Страх взял верх над моим телом, отчего меня трясло. Парень обнял меня тёплыми руками и стал говорить напряжённым, но успокаивающим голосом:

– Черри, всё будет хорошо. Выход из таких ситуаций есть всегда.

– Это не обман? Может, запись была написана спонтанно? А вдруг это не подействует на меня? – спрашивала я сквозь слёзы. С каждым моим новым вопросом меня всё сильнее и сильнее трясло. Я не хотела умирать в столь юном возрасте. Думаю, на моём месте никто не захотел бы умирать в восемнадцать лет.

– Всё будет хорошо, забудь об этом. Я найду выход. А пока живи спокойно и не думай об этом.

– Как я могу не думать о том, что каждый новый день может стать последним для меня? Как я могу не думать о том, что я просто буду гулять, а меня просто собьёт машина или со мной случиться что-нибудь другое? Гидеон, пойми, я люблю жизнь. Не хочу жаловаться, как это бывает в обычных дешёвых фильмах, но мне всего восемнадцать лет, я не была в других странах. А тем более я не завела благополучную семью с ребёнком или даже двумя. Понимаешь?

– Черри. Я не хочу применять свой дар, но и я не хочу, чтобы ты страдала и боялась этого. Прошу, не заставляй меня это сделать.

– Не смей! Я не хочу иметь фальшивое настроение. Я хочу прожить остаток моей жизни по-настоящему. Не смей, понял? – кричала я. Сейчас желания были непостоянными: я хотела, чтобы мой страх ушёл, но и я не хотела применять искусственные эмоции. Мной всё ещё правил страх, я тряслась, и страх не спешил отступать. Гидеон видел это, почему и схватил меня крепко за плечи, посмотрел в мои глаза и сказал:

– Прости, Черри, но ты сама заставляешь меня сделать это. Прошу, расслабься, успокойся и не бойся этого. Я исправлю случившиеся любой ценой, – после его слов я стала спокойной, страх покинул моё тело, я перестала бояться за моё будущее, которое может и не наступить. Гидеон знал, что я буду злиться на него, поэтому он встал с дивана, на котором мы сидели, и пошёл прочь из комнаты.

– Гидеон! Зачем ты так? – кричала я ему вслед. – Не стоило делать этого. Гидеон!

Я осталась в комнате одна наедине со своими мыслями и эмоциями. С большинством из них я не могла справиться в данную минуту, так как в моём организме был переворот от того, что меня лишили эмоций страха. Я села на диван с ногами, обхватила колени руками и заплакала. Да, именно в этом выражались мои неконтролируемые эмоции.

В голове вновь вспыхнули воспоминания. Я видела дедушку, мирно спящего на диване в зале. В тот день я гостила у него. Это были каникулы. Наверное, он уснул из-за тяжёлого дня. Я не хотела его будить телевизором, на котором я очень любила смотреть мультики. Но в этот раз я решила дать ему выспаться. Мне было тогда всего девять лет. Уже тогда я понимала о трудностях работы и то, что людям нужно давать отдых, если они устают, а не надоедать им своей болтовнёй и посторонними шумами.

За окном шла гроза, каждая капля звонко капала на крыши домов, на асфальт. Получалась своеобразная музыка природы. Я в те годы очень сильно любила дождь, для меня его звуки были райским наслаждением, а этот запах свежести сводил меня с ума. Я подошла к окну и стала наблюдать за тонкими полосками молний и слушать величайшие раскаты грома. Вот за окном бегали люди, играя дождём. Они были насквозь мокрые, на них не было сухого места. Но им ничего не мешало веселиться под крупными тяжёлыми каплями дождя. Они бегали друг за другом, то и дело останавливаясь в объятиях друг друга. Да, я понимала, что это молодая пара, которые были влюблены друг в друга сильнее некуда. Но вели они себя, словно дети. Это веселило. Они подняли тогда моё унылое настроение. Я продолжала наблюдать за дождём, за машинами, безуспешно спешащими домой скрыться от дождя, за людьми, укрывающимися от дождя так же безуспешно.

В какой-то момент, когда я была спокойна с вполне хорошим настроением, ударила молния куда-то в центр города. Я сильно испугалась, отскочила от окна и расплакалась. От последовавшего после молнии грома проснулся дедушка и сразу же посмотрел на меня. Да, видно было, что в первую очередь он волновался за меня. Он подошёл ко мне, присел на корточки, чтобы сравняться с моим ростом и ласково сказал:

– Черри, не плачь, всё хорошо. Это просто стихия решила показать тебе красоту этого мира. А ты её так испугалась. Не надо так.

Никто не пострадал, я точно знаю.

Его улыбка заставила меня улыбнуться и забыть о проблемах внешнего мира. Посмотрев в окно, я действительно увидела красивые тучи, висящие над городом, нежные капли дождя, удивительные деревья, листочки которых то и дело шевелились от прикосновения капель, но продолжали стремиться к небу вверх. Действительно, мир красив, в нём нет ничего страшного. Это воспоминание до сих пор осталось в моём сердце, и, надеюсь, останется там как можно дольше.

Я сидела в комнате Гидеона примерно десять минут, и только я собралась встать и пойти его искать или вовсе уходить отсюда, как он вернулся с тарелкой фруктов и шоколадным фондю. Я почувствовала, как мой желудок заговорил со мной и сказал, что мне пора бы подкрепиться, а фрукты для него были идеальным вариантом. Поставив тарелку на диван, он сел рядом. Его рука потянулась к банану на палочке, который позже он макнул в фондю и сказал:

– Открой рот.

Я послушно выполнила его просьбу, открыла рот, куда он положил невероятно вкусный банан в топлёном шоколаде. Вкуснее я ничего в жизни не пробовала. Я не могла злиться на человека, которого я любила, и который старался защитить меня от опасных вещей. Когда его рука опустилась на тарелку, положила палочку, на которой был банан, я потянулась к нему и обняла его. Меня вновь переполняли эмоции, среди которых не было страха и злости. Это были приятные эмоции. Если с тобой рядом сидит родной человек, который любит тебя так же, как и ты его, который делает тебе приятно постоянно, который заботится о тебе, ты тоже улыбнёшься и захочешь обнять его. Не так ли?

– Что-то случилось? – спросил он с тревогой в голосе. После того, как я боялась будущего, после того, как я почти накричала на него за его поступок, я потянулась его обнять. Я бы тоже испугалась и подумала, что что-то случилось. Но я не стала ничего отвечать, а просто обняла его ещё крепче. Гидеон, наверное, понял, что это просто прилив нежности в моём организме, поэтому тоже положил свои руки на мою талию и обнял меня. Спустя какое-то время он стал мне шептать на ухо с нежность и заботой:

– Прости, что внушил тебе поддельные эмоции. Чер, я хотел тебя уберечь от этого страха. И сейчас, когда я отходил, я осознал, что ты сильная, ты переживёшь и не такое. Я возвращаю тебе эмоцию страха назад. Я её и не забирал, я просто спрятал её в тебе.

Но я не хочу, чтобы ты продолжала бояться. Не бойся, хорошо?

– Хорошо, – ответила я и обняла ещё крепче. Казалось, что он мог сломаться, если бы не его крепкие вампирские кости. – Я и не боюсь, Гидеон, потому что рядом ты. Если мне предстоит умирать, то я желаю провести всё это время с тобой.

– Я всегда буду рад видеть тебя. Я тебе дам обещание, которое я сдержу обязательно. Я найду выход из всей этой ситуации. Ты не будешь страдать. Но и с тебя я возьму обещание. Живи счастливо и не думай об этом. Хорошо?

– Хорошо, Гидеон. Я обещаю. Спасибо тебе.

Он поцеловал меня нежно в лоб, после чего я проявила инициативу и поцеловала его в губы. У меня не получалось целовать его так нежно и аккуратно, как это получалось у него, но всё равно этот поцелуй доставлял похожие эмоции и чувства: счастье, дрожь по коже, тепло и любовь.

Когда мы услышали мимо проходящего человека за дверью, мы сделали вид, что едим фрукты и вместе ищем фильм, который мы бы посмотрели и легли спать. Единогласно мы выбрали по-прежнему «Орудия смерти», который я всё никак не могла посмотреть детально. В этот раз всё вышло восхитительно. Мы досмотрели фильм до самого конца, и, обмениваясь эмоциями, я поняла, что Гидеону явно понравился этот фильм для девочек. А это было очень даже странно. Теперь он мне точно казался самым идеальным парнем, которого только можно встретить в мире.

Фильм досмотрен, фрукты съедены, на часах 2:45. Позднее время, пора было уже и ложиться спать. Гидеон, понимая, что я стесняюсь спать с ним в одной постели, лёг спать на тот самый диван, на котором мы сидели минутами ранее, а я, позаимствовав пижаму у Кэндис, легла спать на кровать. Мне также было неловко, что я выгнала Гидеона с кровати, с его законного места, но он твердил, что рад мне уступить место, ведь его вампирскому организму достаточно будет пары часов сна для подкрепления сил, для чего диван отлично подходит.

Проснулась я от того, что на моей постели прямо напротив меня лежал Гидеон, наблюдающий за мной и улыбающийся.

Посмотрев на время, я удивилась. 13:21. Уже день. Я так долго спала!

– Почему ты меня не разбудил, когда встал сам? – спросила я у парня удивлённо.

– Я же тебе говорил, что мне достаточно двух-трёх часов сна. Ты же наверняка хотела поспать как минимум до утра, а не вставать в пять часов, – улыбнулся он мне ещё шире. Я смотрела на его улыбку и понимала, что за эту улыбку отдам всё, лишь бы видеть её снова и снова.

– Ну да, спасибо, – в ответ улыбнулась я ему. На душе было так радостно, словно он поцеловал меня, хотя поцелуя сейчас не было. Хотелось улыбаться сегодня весь день, и было всё равно на то, что скулы могло свести. В голове были лишь одни мысли о том, что, несмотря на то, что Гидеона я знаю всего пять дней, он был мне родной душой, заменил моих родителей, которые не удосужились одарить меня любовью и заботой. От этого странного чувства радости во мне что-то проснулось, и я, посмотрев в окно, за которым сияло яркое солнце, начала говорить, как мне показалось, ерунду: – Никогда не думала, что я смогу когда-нибудь быть по-настоящему счастливой. Каждый день что-то менялось, что-то происходило плохое, что из моих небес возвращало в реальность и заставляло думать субъективно. Всегда думала, что я не достойна иметь счастье и быть счастливой за свои грехи. Но сейчас… Гидеон, я счастлива… счастлива, находясь с тобой рядом. Я невероятно ценю то, что ты сделал для меня. Да, прошло всего каких-то пять дней с момента нашей встречи, но ты стал мне таким… родным, как будто я знала и видела тебя раньше. Это так странно звучит, но, когда я позволила тебе укусить себя, я увидела снова тот первый день, когда мы столкнулись. И знаешь, что я видела? – спросила я у него. Он напрягся, но я не придала этому значения. – В чертах твоего лица я видела человека, которого я, казалось, видела не в первый раз, как будто я знала тебя с рождения.