Текст книги "Обречённая (СИ)"

Автор книги: Анастасия Посох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Когда вернулась Лиззи, предоставив Эдисону комнату, в которой он должен был остаться жить, по его словам, на довольно долгое время, я поднялась в свою комнату. Набрав знакомый номер, я стала слушать одинокие гудки. Трубку никто не брал.

Почему-то в душе проснулась тревога и несвойственная ситуации боль. Волнение охватило меня. Наконец, когда я позвонила раз пятый на этот номер, трубку сняла сестра Гидеона, хотя звонила я именно ему.

– Черри, детка, ты немного не вовремя, – сказала Кэндис.

– Где он? – спросила я, понимая, что блондин явно был рядом и слышал всё то, что говорили Кэндис и я.

– Он… он просто не может подойти к телефону. Он занят.

– Кэндис, пожалуйста, дай ему трубку. Прошу тебя.

– Черри…

– Я умоляю, дай ему трубку! – говорила я. Моё тело охватила дрожь и холод. Гидеон, казалось, обиделся на меня, но на что именно, я не знала, а предположений не было.

– Детка, давай он сам перезвонит тебе, как освободится.

– Я знаю, что он сидит рядом и слышит всё.

– Т… ты, вероятнее всего, ошиблась. Он не рядом. Он перезвонит. Пока.

Короткие телефонные гудки заставили моим слезам хлынуть наружу. Закрыв дверь на замок, я села на кровать, взяла подушку и заплакала. Моё сердце было таким тяжёлым, словно на нём был один огромный камень, но оно было таким пустым. Я не понимала его обиду. В то же время и не понимала обман Кэндис. Зачем она прикрывала брата, если сама мне говорила, что при любой ссоре готова нас помирить? Я слышала, как из соседней комнаты доносились звуки разговора, но прислушиваться к нему я не могла. Я чувствовала, как погружалась в сон, хотя спать я вовсе не хотела. Спустя какое-то время борьбы со сном я сдалась и позволила ему охватить моё тело. Я уснула.

Глава 13. Лишний

Проснувшись ранним утром от пения птиц за окном, я была удивлена: было всего лишь шесть часов утра. Сна больше не было, поэтому пробовать уснуть ещё раз – бесполезное и бессмысленное занятие. За дверью моей комнаты слышала шорохи. Наверно, Эдисон уже не спал. Когда я переоделась в свою повседневную одежду, я направилась на кухню. Казалось, сегодня мне понадобилось бы кофе, чтобы не уснуть рано вечером. Когда я подошла к двери, чтобы выйти из комнаты, я увидела записку на полу.

«Чер, хочешь ты или не хочешь, сегодня мы идём гулять, покажешь мне этот городок. Если есть парки развлечений, кинотеатры или что-то похожее, мы идём развлекаться. Если этого нет, то детская площадка тоже сгодится. Целую, «папа»!»

Эдисон. Сразу видно по его характерной подписи в конце. Положив записку на свой зелёный компьютерный стол, я направилась на кухню, где уже пил кофе шатен.

– Доброе утро, малышка, – улыбнулся он и отодвинул мне стул, чтобы я могла сесть. На столе уже стояла вторая кружка, в которой был налит кофе из кофеварки.

– Неужели ты уже успел и мне приготовить кофе? – улыбнулась в ответ и я.

– Да. Разве ты не прочитала записку? Я писал, что сегодня ты…

– Читала, – перебила я как обычно.

– Ну вот, ты должна была за эти три, уже три с половиной, года привыкнуть к тому, что, если мы собираемся гулять, мы идём рано утром, часов в семь.

– Это тебе ещё повезло, что я так рано встала. Обычно я сплю до обеда.

Мы допили свой кофе, поели вафли, которые Лиззи ещё с вечера приготовила к нашему завтраку. Как сказал Эдисон, она была уже предупреждена, что мы идём гулять, поэтому приготовила нам роскошный завтрак и оставила записку для меня. Сегодня какой-то безумный день записок: все стремятся оставить записки, в которых есть какая-то важная информация, предупреждение или послание. Последнее пока что не встречалось сегодня, но, если так и будет продолжаться дальше, то и такая записка попасться.

«Черешенка, Эдисон сказал мне, что вы собираетесь сегодня гулять. Завтрак, который вы уже наверняка съели, на столе, деньги можешь взять из моего кошелька, хотя Эди заверил меня в том, что у него достаточно средств, чтобы оплатить развлечения.

Думаю, пора бы подумать не только о парне, но и о близких людях, которым ты нужна. Повеселись, детка!»

Кажется, для такого дня было лучшим вариантом надеть моё чёрное платье.

Когда я переоделась, мы вышли на улицу, где было ещё немного прохладно. Куртку я с собой брать не стала, хотя Эдисон говорил, что стоило взять её с собой. Заметив, что я начала замерзать, когда мы дошли до сквера напротив бара Мистик Гриль, он накинул на меня свою чёрную куртку, которая была похожа на мою кожаную.

Мы гуляли, общаясь на разные темы, которые мне, на удивление, даже не запомнились. Когда мы оба чувствовали голод, говорящий изнутри наших желудков на своём языке, мы заходили в первые попавшиеся кафе и рестораны. Вместе с Эдисоном я изучила ту часть города, в которую Гидеон не хотел меня вести. Она оказалась такой, на моё удивление, уютной и атмосферной.

Здесь не было таких маленьких, ровненьких, аккуратненьких домиков. Здесь были серые домики, обросшие яркими цветами разных цветов и оттенков, перед каждым домиком стояли разные таблички с весёлыми надписями, фигурки животных, чаще всего попадались фигуры волков. Кажется, в этом районе города почитали волков и то, что с ними связанно. Эдисон рассказывал про то, что не все волки такие злые, как кажется со стороны. Были волки, которых можно было приручить, были волки, которые с рождения добрые и не знали, что такое зло. Его рассказы были такими интересными и увлекательными.

Когда мы прошли эту уютную часть с маленькими домиками с красными и оранжевыми крышами, мы вышли на какую-то аллею, которая была ярче прежней улицы, по которой мы шли. Кругом были цветы, не смотря на осень, забирающую зелень в свои объятия и превращающую её в жёлтую листву и засохшую траву.

– Как же здесь красиво, – восторгалась я, чувствуя, как у Эдисона поднимается настроение от моей радости и восторга. Я посмотрела на него и увидела в его лице детскую радость. Казалось, будто бы я ему подарила то, что он мечтал получить с самого детства. Его глаза отражали мои предположения: он радовался чему-то, чего добивался долгие годы.

Когда маленькая яркая улочка закончилась, я всё ещё пребывала в восторге от увиденного. «Папа» повёл меня в уже мне знакомую сторону – в сторону «Мистик Гриль». Ну конечно же, на часах время близилось к обеду. Как только я увидела время, мой желудок взвыл от голода, издавая странные звуки, от которых я засмущалась.

Кажется, я пропустила важную деталь: я не рассказала о потрясающей внешности Эдисона. Он – молодой миловидный шатен, которому всего двадцать один год, но уже в своём возрасте он был очень успешен в работе, у него были большие перспективы на будущее. Его зелёные глаза, сливавшиеся с цветом сочной травы, были настолько ясными, что в них можно было видеть своё отражение, не применяя никакого зеркала. А каштановые волосы никогда не хотели укладываться нормально, как бы Эдисон ни старался, чем бы ни укладывал, они всё равно торчали в разные стороны. Сам он худощавого телосложения, но накачанный так, будто ни дня в своей жизни не прожил, не сходив в тренажёрный зал. Его мускулы были не на много меньше мускулов качка Дуэйна Джонсона. Хотя ростом он был не выше Гидеона, то есть приблизительно шесть футов. Внешне он напоминал хищного волка, готового кинуться на того, кто обидит члена его семьи или друзей. Именно поэтому первое время я боялась разговаривать с ним, когда переехала жить к нему. Кто тогда знал, на что он способен?..

Вот и показалась вывеска, которую я так успела полюбить за это время – «Мистик Гриль». Я посмотрела в красивые глаза шатена: они смотрели куда-то вдаль, но куда – я не могла понять.

– Знаешь, я предлагаю сегодня съездить за город к озеру Варнер Слип, – выпалил Эдисон. Кажется, он знает много чего про этот город, раз с первого раза выговорил название озера (люди, которые слышали всего пару раз название «Варнер Слип», не могли почему-то его первое время выговорить, у них получались совсем другие слова). – Слышал, там красивая природа. Может, тебе стоит выбираться из города хотя бы изредка? – улыбнулся он своими белоснежными зубами.

– Ну, я «выбираюсь из города». Гидеон возил меня к тому озеру не раз. И мама, и сёстры Льёнсон, и Роберт.

– Роберт? – обратил внимание он именно на имя парня. Странно, что он не спросил про подруг, а именно про Роберта.

– Да, друг мой.

– Вижу, ты много друзей нашла за то время, которое ты тут живёшь, – ещё раз улыбнулся шатен и мы зашли внутрь заведения, к которому незаметно подошли, пока разговаривали.

После сытного обеда, за который, конечно же, заплатил Эдисон мы направились в сторону дома, возле которого стояла мамина «мазда». «Папа» положил на неё глаз, улыбаясь той улыбкой, какую я ещё не видела. В ней присутствовала интрига.

– Что ты собираешься делать с машиной? – спросила я, когда заподозрила неладное. Но Эдисон опроверг мои подозрения, сказав, что ключи ему дала Лиззи, и что именно на этой машине мы отправимся на озеро. Я надеялась, он не привезёт меня туда же, куда все стремились привезти – к домику и пирсу.

Мы сели в машину, он застегнул свой ремень, завёл мотор, который завёлся совершенно без звука – я бы и не поняла, что машина заведена, если бы не увидела, как Эдисон вставляет ключ в замок зажигания и поворачивает его – и мы выехали с подъездной аллеи на дорогу, которая ведёт к зеркальному озеру. Почему-то сейчас всё происходящее мне казалось каким-то сказочным. Я чувствовала, что мне спокойно рядом с ним. Но даже это чувство спокойствие не заставило меня забыть о грядущей проблеме – Трэфратэлли. Они не оставили бы меня в покое, пока я не стала бы… одной из них. Чего я никак не хотела, и уж тем более я не уехала в Новый Орлеан жить с теми, кого я не знаю.

В моей голове вновь стала выстраиваться цепочка воспоминаний, связанные с моим самым лучшим другом и защитником – дедушкой. Яркий солнечный день, не предвещавший ничего плохого. В тот день я поругалась с мамой из-за какой-то мелочи, которую уже не могу вспомнить. Я тогда позвонила дедушке со слезами на глазах и попросила его забрать меня и увезти подальше от Лиззи. Я не хотела оставаться с ней в такой чудесный день один на один дома. И вот он приехал, обнял меня, усадил в машину и мы поехали в пригород Фейта. После того, как мы выехали за пределы города, дедушка остановил машину в каком-то живописном месте и сказал:

– Знаешь, Черешенка, я, конечно, люблю тебя, но если вы с мамой будете так часто ругаться, я не смогу приезжать каждый раз. Я на твоей стороне, ты знаешь это. Но всё же и ты должна понять, что рано или поздно вам придётся извиниться друг перед другом за содеянное.

После того, что он мне сказал, по душе разлилось спокойствие. Я повернулась спиной к дороге и стала смотреть на прелестную местность, что заворожила меня, очаровала и заставила смотреть только на неё, не обращая внимания на окружающий мир. Я тогда задумалась – может, дедушка прав? Может, мне стоило попросить его вернуться и извиниться перед Лиззи? Но я хотела наслаждаться моментами и видами того вдохновляющего места. Правда, дольше получаса я там не находилась, дедушка отвёз меня домой и сказал, чтобы я больше не ругалась с ней. Я не послушалась его тогда. Я часто не слушалась его, хотя он любил меня и делал всё ради того, чтобы видеть улыбку на моём лице как можно чаще.

Когда я оторвалась от той точки, куда я смотрела, предаваясь воспоминаниям, машина была припаркована, а Эдисон уже вышел и направился в сторону моей двери. Как настоящий джентльмен, он открыл дверь, подал мне руку и помог выбраться из машины. Если бы я сама выбиралась из машины, то уже наверняка упала бы, ведь я по жизни неуклюжая.

Машина была припаркована возле озера в совершенно другом месте. Рядом не было никакого домика, сарая и вообще какого-либо здания. Это был лес, граничащий с озером. Здесь были совсем другие пейзажи, не схожие с теми, куда возил меня Гидеон.

Странно, ведь природа была точно такой же, как и вокруг всего озера, но место казалось особенным, совершенно отделённым от любого другого берега этого озера. Листья на деревьях не шевелились, хотя слабый ветерок раздувал мои волосы в разные стороны.

Парень стоял рядом со мной и наблюдал за моей реакцией на место. Только сейчас я заметила, как его нежная мужская мускулистая рука держит мою маленькую и хрупкую по сравнению с его рукой ладонь. Я не хотела что-то сейчас менять, потому что всё, что происходило здесь и сейчас, выглядело сказочно, ощущение лёгкости, появившееся по приезду сюда, не исчезало, улыбка растянулась на моём лице так широко, как я никогда не улыбалась.

– Кажется, ты счастлива, не так ли? – спросил Эдисон и повернулся ко мне, чтобы взглянуть в мои глаза и убедиться в сказанном.

Я ничего не могла сказать, потому что тот шок, что я испытывала минутой раньше, не собирался покидать моё маленькое тельце.

Именно поэтому я только кивнула и обняла его так крепко, как могла. Его руки легли сначала на мои плечи, затем, когда я отстранилась от него, одна ладонь легла на мою щёку, вторая стала гладить линию моих скул. Это выглядело странно, но даже сейчас я не хотела убежать от него, потому что он был только другом, не более. И я знала, что это ни к чему серьёзному не привело бы.

Где-то в кустах что-то шевельнулось, но я приняла это за ветер, потому что кроме нас в этом месте никого не могло быть. И вот ещё один шорох. Когда я повернулась посмотреть, что же всё-таки пытается привлечь моё внимание, руки на моих щеках пропали.

Я повернула свою голову обратно, чтобы взглянуть, что случилось с Эдисоном, но он испарился передо мной. Он лежал на земле, издавая звуки рычания. Так рычит только волк. Но…

Рядом со мной появился Гидеон, схватил за руку и, только я успела моргнуть, как мы оказались в новом месте. Его взгляд был полон злобы, в этот раз я видела в этом свою вину, но за что – одному Богу известно.

– Что ты… – начала я, но блондин перебил меня, выкрикивая злобно фразы:

– Обязательно было это делать? Я не понимаю, какого чёрта ты поехала сюда с ним? Ты хоть знаешь, зачем он сюда привёз? – когда я посмотрела в его глаза, вместе со злостью перемешалась ревность. Он ревновал меня к Эдисону.

– Я не понимаю. Что обязательно было делать? Почему ты против того, чтобы я проводила время с ним? Он мой друг, я хочу гулять с ним.

– А я не хочу! – кричал он.

– Не кричи на меня! Повторю ещё раз: он – мой друг! Я хочу с ним проводить время!

– Мне тоже повторить?

– Хватит кричать на меня! Почему вообще ты так завёлся? Ревнуешь? К Эдисону? Он друг, не более!

– Да, ревную, потому что то, что вижу я, ты не видишь. Почему у него нет невесты, как ты думаешь? Может, потому что он любит девушку, но в этом нет взаимности? А он говорил имя девушки? Нет? Черри, разуй глаза! Он любит тебя, но ты его любишь только как друга! Разве я не должен ревновать?

– Ч… что такое ты говоришь? – не могла поверить я.

– Более того, ты знаешь, кто он такой?

– О чём ты? – говорила я, вытирая появившуюся из ниоткуда слезу на моей щеке.

– О том и говорю… – но не успел договорить Гидеон, как прибежал Эдисон и накинулся на Гидеона, выкрикивая непонятные мне слова. Гидеон не отбивался, он терпел. Моему удивлению не было предела – Эдисон напал на моего парня, при этом он наверняка знал, кто он, потому что его выдавали чётко разборчивые слова «вампир», «ты монстр» и прочие похожие фразы. Когда шатен остановился, он подошёл ко мне, чтобы что-то сказать, но блондин не дал ему это сделать и крикнул:

– Отойди от неё, пёс!

После этих слов лицо Эдисона стало меняться, на его щеках стали расти волосы, похожие на густую рыжую шерсть. Зубы стали приобретать форму клыков, как у собак и волков. Его уши превратились в волчьи. А сам парень изогнулся так, словно готовился встать на четвереньки. Он издавал непонятные крики, словно в него воткнули сотню иголок. Я отбежала в сторону, не понимая, что здесь происходило, повернувшись к нему спиной, я услышала рычание волка. Существо так рычало, что мои ноги стали ватными, отчего я упала и не могла пошевелиться. Когда я посмотрела на существо, я поняла, что тот Эдисон, которого я знала, превратился в волка, которого я боялась с детства. В нём я узнала его – волка, который так напугал меня в детстве и напугал моих родителей, из-за чего мы поспешно переехали в другой город. Голова закружилась, наяву я стала видеть всё подряд – моменты из детства и происходящую в эту минуту борьбу между волком и вампиром.

Всё детство я жила без каких-либо страхов. Я знала, что я обычный ребёнок. Хотя оставалась вера в то, что во мне есть какие-то способности, в этом были виноваты фильмы, которые я явно пересмотрела. Нельзя мне было увлекаться мистическими и фантастическими фильмами и сериалами. Почему ещё в детстве во мне не было страха – я не знаю. Ведь каждый раз, когда я выходила гулять, я слышала вой волка, слышала отчётливое его рычание, будто он где-то рядом, будто он сейчас накинется на меня. Но ничего подобного не происходило. Мои друзья, с которыми я гуляла, говорили, что ничего подобного не слышали. Я считала, что мне казалось это всё, что я просто внушила себе то, что я хотела бы видеть. Наверное, поэтому я не чувствовала тогда страха. Но я поняла, что не сумасшедшая, когда Кейтлин и Лили подтвердили мои галлюцинации. Они тоже сказали, что слышали рычание, что чувствовали пристальный взгляд некого существа, что видели волка.

Драка, которая длилась не более пяти минут, закончилась. Эдисон вновь стал человеком, но одежда, которая разорвалась на нём, когда он обратился в волка, сейчас вновь обтягивала его мускулистое тело, как новенькая. Они стояли и смотрели друг на друга, обмениваясь злобными взглядами. Казалось, они сейчас снова развяжут новую борьбу, но этого не происходило. Мой рассудок помутнел, я перестала видеть всё, что происходит, ясным взглядом, и всё, что оставалось для меня понятным – я теряла сознание. Когда я издала непонятный даже для меня вздох, я почувствовала, как их взгляды устремились на моё обмякшее тело.

То, что происходило потом, я не видела и даже не чувствовала. Я погрузилась в темноту. Я падала куда-то в бездну, не чувствуя и не видя ничего, кроме темноты. Странно, но моё тело светилось, я видела себя, но не более того.

Перед моими глазами появилась картина из детства. Я уехала в гости к дедушке в Хьюстон, когда мне было одиннадцать лет. На тот момент он уже расположился там, в доме был потрясающий ремонт, по дому пахло блинами и вафлями. Да, бабушка любила нас с дедушкой баловать чем-то вкусненьким. В тот день на улице не было солнца. Непривычный для Техаса день. Бабушка уехала в магазин за продуктами. Она любила водить машину, да и дедушка доверял ей в этом, поэтому часто отдавал ей ключи. Мы же занялись постройкой маленького домика на дереве. В том возрасте я безумно любила куда-нибудь залазить, для меня деревья были целым скалодромом, каждая веточка на нём – имитация выступа скалы. На какие-то моменты появлялось солнце из-за мутных серых туч, не предвещавших ничего хорошего. Мы тогда думали, что день будет самым прекрасным, солнце из-за туч прорвётся, приедет бабушка, мы попьём чай и разожжем костёр, рассказывая страшные истории, как мы это любили делать. Но день испортился после звонка из больницы. После того, что я услышала от дедушки, я упала на землю и погрузилась в темноту. Я потеряла сознание, в точности как сейчас. Это была очень страшная весть для нашей семьи – смерть дорогого нам человека – смерть бабушки. Сердечный приступ, а после и патологическая смерть.

Очнувшись на кровати в своей комнате, я стала вспоминать каждую деталь сна, который был действительным. Поняв, что я увидела это снова, мне казалось, что я вновь пережила этот злополучный день. Меня охватил страх. Слёзы полились ручьём из моих глаз. Но когда я стала вспоминать то, что случилось у озера, моё тело превратилось в сплошную дрожь. То, что было когда-то для меня выдумкой, стало реальностью. Но почему именно я должна переживать всё это? Почему именно после появления Гидеона? Почему, если я узнала о вампиризме моего парня, я должна была узнать и всё остальное? Неужели я заслужила это? За что?

Услышав мои всхлипывания, прибежал Эдисон. Когда он появился в дверном проёме моей комнаты, я кинула в него подушку, вложив в это как можно больше ярости. Но, несмотря на то, что я сделала, парень подошёл ко мне, сел на кровать и попытался меня обнять. Объятия – то, что в данную минуту мне было необходимо, не смотря на всё случившееся. Я поддалась этому. Я знала, что только они были способны меня успокоить.

– Я хотел тебе всё рассказать. Я знал, что ты нормально отреагируешь, если я сам тебе расскажу. Но точно не так, как это получилось. Я не хотел, Черри, – сказал Эдисон, поцеловав меня в затылок. Он говорил это с той нежностью, что не верить его словам было просто невозможно. Я чувствовала, что в его голосе присутствовала та дрожь, то волнение и страх за случившееся, но он старался говорить спокойно, чтобы не напугать меня ещё больше. Я не хотела ничего говорить в ответ, потому что эмоции, переполнявшие меня в ту минуту, вырывались, лезли наружу, заставляя чувствовать всё в разы сильнее. Поняв, что я ничего не скажу и не отвечу на его слова, он продолжил: – Пойми, я хотел тебя защитить от всего, но я опоздал.

Тут я уже не могла молчать, поэтому со злобой в голосе сказала:

– Опоздал на два месяца!

– Черри, я прошу тебя, не злись на меня. Я до сих пор хочу тебя защитить от Гидеона. Он же тебя может убить, если ты ему поддашься и дашь себя укусить. Пойми это.

– Уже.

– Что «уже»?

– Я поддалась ему. И он не убил меня. Я жива. Я тут. Теперь прошу и тебя понять важную вещь: он любит меня, поэтому не убьёт.

Кто бы что не говорил, я тоже его люблю и доверяю ему. Гидеон не монстр, не злодей, ни кто-то другой. Он очень добрый, готовый защитить свою семью и любимых людей любой ценой.

– Мы с Лиззи точно такие же. Мы готовы защитить свою семью любой ценой. Именно поэтому с Гидеоном теперь ты ещё долгое время не увидишься. Ты под домашним арестом, Чер. Прости, мы с Лиззи решили, что так будет лучше для тебя.

Сказав это, он ещё раз попытался поцеловать меня в затылок, но в этот раз я не поддалась и оттолкнула его, после чего он вышел из комнаты. Слова ранили меня. Неужели мне придётся почувствовать то же, что и при прошлом расставании, длинной в месяц? Но ведь Гидеон сказал мне, что никогда меня больше не бросит. Хотя, если рассуждать логически, он не бросил меня, это моя мама и мой приёмный «папа» посадили меня под домашний арест. Но ведь никто не запрещал мне открывать окна.

Первым делом я открыла окна, впуская поток прохлады ночного воздуха. Кажется, я давно была в отключке, раз уже ночь.

Прошло около двенадцати часов с того момента, как мы приехали с Эдисоном к Варнер Слип. Когда я нашла свой телефон, который я постоянно прятала от мамы после того случая, как она искала мой дневник, я набрала знакомый любимый номер. После недолгого гудка по ту сторону телефона ответил он – Гидеон:

– Алло. Черри, как ты?

Я не могла сдержать слёз, накопившихся за эти сутки, поэтому, вытирая рукой солёную жидкость на моих уже красных щеках, я рассказала всё, что случилось после моего пробуждения. Мои слёзы лились, я не могла их остановить, казалось, что они никогда не закончились бы. Всё то время, что я потратила на рассказ о происшедшем Гидеону, парень молчал и только изредка успокаивал меня, когда я начинала рыдать. Когда я рассказала всё, он вздохнул, сказал, что скоро будет, я встала к окну и стала ждать.

Ждать долго не пришлось. Спустя пару секунд я почувствовала на своём плече его ладонь, повернувшись к нему, я заплакала, зарываясь лицом в грудь парня. Он запустил свою руку в мои волосы и стал гладить затылок, успокаивая меня, что действительно помогало.

– Черешенка, – начал он. Но я не дала ему договорить и перебила, что было не очень вежливо с моей стороны:

– Так меня называл дедушка. Откуда ты… – но не успев до конца озвучить вопрос, я догадалась: – Ну, конечно же, ты всю жизнь следил за мной и должен был знать, как меня звал дедушка.

Он кивнул с той лёгкой улыбкой, что я так сильно любила, и продолжил:

– Знай – я всегда буду рядом. Их арест ничего не значит. Мы будем видеться. В этот раз я не совершу ту ошибку, о которой я до сих пор жалею – я не брошу тебя.

Спустя несколько дней просиживания дома я решила выйти погулять. 15 сентября. За окном прекрасная погода для осени: яркое солнце, слепящее глаза – без солнечных очков точно не обойтись в такой день, листья, которых каждый день становилось всё больше и больше, желтели, опадая на сырую после ночных дождей землю, облака, разгоняемые легким дуновением ветра, почти не появлялись в бескрайнем голубом небе. Да и термометр указывал на то, что без прогулок этот чудесный день не обошёлся бы. В этом году аномально приятная погода в этом городе. Кажется, на улице вновь наступило лето, не желающее меняться с осенью местами. Каждый год, заходя в Интернет, я просматривала погоду в Ковингтоне и разочаровывалась, когда видела характерный для осени дождь, низкую температуру, постоянную облачность и редкое солнце. Я даже жалела горожан, что они жили в городе, где тепло наступало лишь на короткий срок, и то летом.

Надев свои чёрные джинсы и серую майку, не надевая поверх свою любимую кожаную куртку, я спустилась на первый этаж и направилась к выходу. Там меня уже ожидали кеды, мои любимые. Они нуждались в прогулке, как и я. Начиная обуваться, ко мне подошла Лиззи и начала разговор издалека, видимо, чтобы не задеть мои чувства.

– Чер, скажи, Гидеон тебе рассказал про древних вампиров, заложивших вампирский род? – сказала она в то время, как в дверном проёме показался Эдисон. Его глаза горели ненавистью, он был напряжён, но старался делать вид, что всё хорошо. К счастью, я слишком хорошо умела определять, что чувствуют люди, ну, или мистические существа в моём случаем.

– Да, – ответила я коротко и, как мне показалось, грубо. Что же, они сами заслужили это.

– А он рассказал тебе, что они вышли на охоту?

– За тобой, Черри, – добавил «папа», выражение лица которого мгновенно поменялось на страх. В моей голове всё ещё мерещились моменты того дня, когда Гидеон мне рассказал о чувствах Эдисона ко мне. Как же я раньше не догадалась? Я три года провела с ним, не смотря на небольшую разницу в возрасте. За это время мы посетили множество ресторанов, кинотеатров и прочего. Он дарил мне цветы, ухаживал, как за девушкой, обнимал с той нежностью, которую я ощущала сейчас от своего любимого парня. А если мне что-то угрожало, он бежал на мою защиту невероятно быстро. И, наконец, он говорил, что у него есть та, которую он готов был любить всю жизнь, но она его не любила. Я должна была догадаться, но не понимала этого до того, как это сказал Гидеон.

– Я знаю, к чему вы клоните. Но поймите меня – я не могу сидеть дома сутками, читая книги и редко отвлекаясь на свою авторскую книгу.

– Черешенка, ты никуда не пойдёшь. Мы договорились с Эди защищать тебя. Из друзей мы разрешим тебе видеться только с Льёнсон и Робертом. Роберт тоже защищает тебя, и мы не против, чтобы он это делал. Разве ты не понимаешь, что мы посадили тебя под арест из-за того, что мы не сможем защитить тебя на улице? – подводила к главному мама.

– Меня не надо защищать! И Роберта сюда не приплетайте! У меня есть Гидеон, он защитит меня, если я в этом буду нуждаться, – всё сильнее злилась я. Казалось, это самое обидное, что я могла сказать маме и «папе». Но последняя фраза вырвалась наружу с такой злостью, которую я просто не могла держать в себе: – А пока что я нуждаюсь в защите от вас!

Когда я крикнула это, меня потянуло к себе в комнату, поэтому ловкими движениями я вскочила вверх по лестнице и, закрыв дверь, почему-то включила ноутбук и стала печать книгу. Всю злость и обиду последнее время я выплескивала на героях своего произведения, жизнь которых была лучше. Она была лучше, потому что я писала то, как хотела бы жить я.

Дана – главная героиня моего романа – влюбилась в самого прекрасного, как она считала, человека в её окружении. С этим человеком она прожила почти всю жизнь, начиная с детского сада. Этого персонажа я назвала Люком. Парень знал о девушке всё – все её повадки, привычки, её характер, её увлечения. Всё, заканчивая незначительными мелочами. Он влюбился в неё после пятнадцатилетней дружбы. Это был последний учебный день в престижном колледже. Девушка была искренне счастлива, что сдала экзамены на лучшие оценки, ей предложили практику с высокой оплатой в одном из театров Нью-Йорка. Не жизнь, а настоящая мечта. Именно в этот день, придя домой, Дана увидела его – Люка. Он стоял у входной двери, с букетом цветов и шариком. Он пришёл с просьбой к ней – свидание. Именно с этого началась их счастливая жизнь.

У меня тоже хорошая жизнь. Была. Пока не приехал в Ковингтом Эдисон, потянув за собой все наказания, которые я испытываю сейчас. Не понимая, почему они не доверяли Гидеону, я захотела подойти с вопросами к Лиззи, к которой, как я думала раньше, могла обратиться за любым советом, рассказав ей любой секрет. Но мои опухшие глаза не хотели того, чего хотела я.

С того момента, как я поднялась в комнату, прошло около часа. Я лежала и обдумывала всё, что происходило последнее время.

Я так скучала по моему беловолосому парню, в которого я влюбилась с первого взгляда. С каждым новым днём, которые я проводила с ним, ко мне приходило осознание того, что Гидеон тот, кого я буду любить всю свою жизнь, не изменяя, делая всё, что он пожелает. И я начинала искренне радоваться тому, что Лиззи одобрила мой выбор, когда я решалась с ней, как мама с дочкой, посекретничать. Почему сейчас она против того, чтобы Фелс посещал меня? Он же ничего плохого не сделал. Он только защищал меня и любил так же, как и я его. Он не предавал меня с тех пор, как вернулся в Ковингтон после длительного отъезда.

Когда я всё-таки решилась спуститься к маме, которая осталась дома одна, я села на диван в гостиной, где она и сидела. Лиззи смотрела кулинарную передачу, которую я терпеть не могла. Но передача – это не то, за чем я пришла. Я не хотела, как она ранее, начинать разговор издалека, поэтому сразу начала с важной части, которая содержала множество вопросов:

– Мама, почему ты вдруг резко стала против меня и Гидеона?

– Я никогда против тебя не была, – ответила она, не отрываясь от телевизора, наблюдая за мелькающими картинками с блюдами. – А Гидеон мне никогда не нравился.

– Почему?

– Потому что он не такой хороший, каким ты его считаешь.