Текст книги "Под чужой личиной (СИ)"

Автор книги: Анастасия Мамонкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Брр, даже думать не хочу о такой позорной кончине – расплющенная я и надо мной десяток пудов чистого веса убитого мною же шэйтера. Обидная погибель.

Тем временем мужчины уже справились с десятком тварей, чьи раскроенные тушки в фантастических позах застелили место нашего бывшего лагеря. Молодцы, ничего не скажешь. Четкие у них получаются удары, не то, что у меня.

Я уклонилась от едва не задевшего меня по куполу крыла, перенося вес на правую ногу и запоздало чиркнув “ножичком”. Мне под ноги упало несколько обрубленных с хвоста перьев, а голова досталась более проворному Мору, “мельницей” пустившему свой двуручник в бой. Три шэйтера, клюнувшие на, казалось бы, легкую добычу, среди которых затесался и недобитый мной, поплатились за свое любопытство жизнью.

Не желая оставаться в стороне от боя, я прошептала заклинание скорости и вышла вперед. Раф нехорошо прищурился, заметив меня в своем тылу, но отвлекаться от хитрой твари, с разных сторон пытавшейся пробить защиту мага. И тут я заметила оставшегося в живых вожака с опаленным боком и, паскудливо улыбнувшись, решила передать приветик. Посредством колюще-режущего оружия, разумеется.

От первого, наискось прочертившего воздух удара, шэйтер уклонился с текучей грацией. От последующего каскада – с большим трудом, уже не так, как прежде управляя своим массивным телом. Четким сверкающим росчерком я завершила наш обмен “любезностями”, пробив щит у самого горла. Сорвала с груди исчерпавшийся амулет и, тяжело дыша, опустилась на лед. С двумя оставшимися мальчика как-нибудь справятся сами, а мне необходим отдых...

– ...Преисподняя... – простонала я, рассматривая лохмотья, в которые превратился мой спальник. – Три золотых! А-а-а!

– Скажи спасибо, что жива осталась, – покосившись через плечо на мою унылую физиономию, нравственно заключил маг. Я только огрызнулась, но, присмотревшись к нему повнимательнее, послушно заткнулась и подошла ближе.

– Больно? – заботливо спросила я, проводя пальцами по рассеченной щеке. Кровь уже запеклась и теперь неровными сгустками покрывала некогда красивое лицо. – Ничего, шрамы только красят мужчину. Ты же себя к ним причисляешь?

Он поспешно кивнул, глядя как я, порывшись в разбросанных по льду вещах, выудила на свет божий темную склянку с довольно-таки мутноватым содержимым, не вызвавшим доверия Его Магичества.

– Надо продезинфицировать рану, – пояснила я, зубами выуживая намертво застрявшую пробку. В нос ударил ядреный запах чего-то спиртосодержащего. – Будешь, для смелости?

Отказался, конечно. Да я и не надеялась – пить эту дрянь никому бы ни посоветовала, потом неделю в отключке валяться будет. А уж когда проснется!..

– Уй, щиплет же!!! – воскликнул колдун, отпихивая меня. Заботься о них после этого...

– У тебя обоняния нет, что ли? По запаху определить его влияние не смог? – обиделась я.

– Прости – рефлекс.

– Да ладно. Все нормально.

Я закончила с его щекой, с любопытством рассматривая на предмет уже телесных повреждений. Раф не возражал.

– Вы там закончили? – хмуро поинтересовался Мор, бережно очистив любимую железяку от вражьей крови.

– Почти, – уклончиво ответил за меня маг, не желая отпускать меня от себя на большое расстояние. Как и отвлекаться от его персоны.

– А нельзя ли побыстрее?

– А нельзя ли подождать в сторонке?

– Если я отойду, вы тут надолго застрянете.

– На что я тебе битый час и намекаю.

– Мальчики, успокойтесь. Я уже почти закончила.

– Не торопись!

– Давай быстрей!

– Не встревай в чужие отношения! – отодрав мои руки от себя, поднялся Раф. В руке сверкнула боевая молния.

– Это у кого здесь “отношения”? – удобнее перехватил меч Мор, испепеляя нахального парня взглядом.

– Глаза разуй, если не видишь. Ревнуешь, что ли?

Наемник сверкнул глазами. Недобро так. И все из-за меня. На кой я решалась на “обследование” раненого колдуна? Ну, нравится он мне, но не больше! Тем более одежда на нем была местами надорвана, виднелись следы от когтей, и я небезосновательно предположила худшее, такой уж характер. Откуда я знала, что это кому-то не придется по вкусу?

Тем временем “доблестные рыцари” в погоне за дамской честью (Неужели моей? Я тронута...) устроили такую перепалку, перейдя на личности! Дословно приводить не буду, но мои и без того не отличающиеся прямотой уши свернулись в трубочку. Добропорядочная дама на моем месте уже покинула бы место словесной схватки, ища более воспитанных поклонников своей неземной красоты. Я, непорядочная дура, осталась...

– Старикан!

– Недоросль!

– Интриган!

– Лжец!

– ...!!!

– ...! ...! ...!!!

– Ах, так??!!

Видя, что дело принимает скверный оборот (то есть бранные потоки вот-вот польются с удвоенной силой), я решительно встала между ними, разводя в стороны концентрированным потоком. От моей “помощи” Мор плюхнулся в сугроб, а Рафу повезло того меньше – он сел на раскуроченное тело шэйтера. Осознав, на чем сидит, маг взвился вверх со скоростью уличенного в краже карманника, покусившегося на кошель чародея. Поскользнувшись на льду, растянулся во весь рост, матюгаясь не хуже портового грузчика. Да у него талант!..

– Зачем ты сунул мне под руку эту гадость? – осведомилась я, разглядывая возлежащую на седлище книгу. Помятую, грязную, с выщербленным и малость потрепанным корешком.

– Почитай на досуге. Полезно будет, – осклабился Раф, устремляясь вперед. Я не стала понукать уставшую лошадь, медленно (но величаво) вышагивающую по голубой полоске искрящегося льда. Брезгливо подняла щедрый дар колдуна, принюхиваясь. Запах был так себе, гнилостный какой-то, но я осмелилась перелистать этот раритет, мстительно надеясь, что он распадется на отдельные листочки и развеется по ветру. Надежды не оправдались.

Я беспечно перелистала книжку. Ничего интересного. Наугад открыла. Мама моя! Это что за выкидыш Преисподней? Явно недоработанный матерью-природой субъект.

Стараясь не смотреть на прилагающееся изображение (не усну теперь ночью!) вчиталась в расплывающиеся строчки (Он на ней завтракал, что ли? Вся страница жиром изгажена!):

“Со времен распада Соединенного Королевства на территории Запретных (или, иначе, Ничейных) Земель были зафиксированы мощные выбросы стихийной магии, предположительно, природного источника. Итогом природного “буйства” стало стремительное увеличение поголовья нежити данного района. На прилагаемой схеме (см. Приложение 37) приводятся основные точки, где наиболее остро ощущается вмешательство Чистых Стихий. Изображенное на иллюстрации существо...” – щас, размечтался, буду я смотреть на эту пакость! – “...порождение Сущностей трех взаимодействовавших Стихий – Воздуха, Воды и Земли. Огненная энергетика – равно как и реакция на оную – отсутствует, что позволяет предполагать...”

Что там она позволяет предполагать автору этого манускрипта, я не узнала, потому что далее текст становился совершенно неразборчивым – черная клякса явно чернильного происхождения перекрывает добрых три четверти скучнейшего чтива. Так ему и надо. Только в конце и осталась пара незапятнанных строчек:

“...в связи с чем прошу выстроить на территории человеческих земель подобие Магической Академии. Без поддержки магов с очагом прорыва справиться невозможно, а пересечение людских территорий нашими магами в скором времени врят ли возможно”.

Опа. Вот это древность! Время Распада. Три тысячи лет назад. А хорошо сохранилась, ничего не скажешь... Видимо, дневник какого-то мага из Заграничья. А как он к Рафу попал? Или он оттуда?

Вглядевшись в точку на горизонте, я поняла, что мага я не дозовусь, только голос сорву. Знал ведь, вот и убежал, стервец! Ну, я ему на привале покажу, что случается с теми, кто надо мной издевается! Огненный шар в лоб – и проблема отсутствует!

Спустя полчаса разглядывания исторической справки, у меня слезились глаза от мелкого витиеватого почерка, а в голове стоял туман. Видимо, маг из Заграничья был отъявленным садомазохистом или маньяком, потому что его записи пестрели картинами пыток, убийств и посмертного расчленения трупов на органы. В горле встал непролазный ком из смеси легкого ужина и более плотного завтрака, не решающийся выбрать, в какой стороне ему будет лучше.

Подняв взгляд от дневника, которым преспокойно можно напугать и самого психически устойчивого человека, я уперлась взором в монолитную стену. Что за...

Мор и Раф, удерживая коней под уздцы, щупали шершавый на вид камень, простукивая и прослушивая. Судя по тому, что они все еще были здесь, сии ухищрения должного эффекта не возомнили. Мерзко скривив губы, я хрустнула пальцами, разминая их для пасса, а потом без предупреждения пуская волну. Зря я, что ли копила в себе Огонь?

Мужчины еле успели отбежать в стороны.

Ревущий поток ударился в монолит. Искры вперемешку с камнями и мелким щебнем полетели в мою сторону, но я быстренько, пока не долбануло, выставила щит. Когда пыль и дым рассеялись, мы увидели обожженную дыру с испачканными гарью краями на высоте примерно двух третьих сажени.

– Надо было по земле пустить, – запоздало поняла я, с нескрываемой гордостью глядя на дело рук своих. Мои спутники сверли меня хмурыми взглядами, недовольные результатом. А сами-то вообще ничего не добились.

– И как мы туда заберемся? – полюбопытствовал Раф, на руках подтягиваясь к круглой дыре. Повертел головой по сторонам, скептически хмыкнул и спрыгнул обратно. – Лошади не поднимутся наверх, они не скалолазы.

– Ты маг, ты и думай, – огрызнулась я. Не нравится им, видите ли, как я все устроила. Брались бы тогда за долота, может, что и вышло бы.

– Ты же сама утверждала, что я теоретик.

– Все когда-то бывает в первый раз.

– И что ты предлагаешь?

– Я? Упаси боги. Указывать светочи ромерской магии, что ему делать – увольте! Я же никчемная трудящаяся на обширных полях Великих Стихий, не имеющая ни малейшего понятия, с какой стороны браться за волшебную палочку! Вдруг, взорву чего. Или кого...

– Не паясничай, – сверкнул глазами Раф. Я скуксилась.

– Да как я смею?! Перед вами, Ваше Магичество, – я прогнулась до самой земли, подметая волосами лед, – склоняю свою глупую голову, что б ей пусто было! Обидеть Магистра – страшный грех, вяжите руки мне, – надрывный плач срывался на безудержный смех, но я, скрепя клыки, терпела. – Я согласна на любое наказание, если оно принесет вам моральное удовлетворение.

Уже на середине моей проникновенной речи наемник сполз спиной по скале, давясь рыданиями, а по окончании стал судорожно икать, стряхивая брызнувшие из глаз слезы. Раф скривился, обиженно косясь на Мора, но тот не замечал его недовольства.

– Ты можешь быть серьезной? – устало вздохнул он. Я упрямо помотала головой:

– Неа. Только в случае смертельной опасности. Для моей бесценной жизни.

– Так представь, что ей что-нибудь угрожает.

– Что именно? – уточнила я.

– Рассерженная за невыполненное задание Сира, – задумавшись, пробормотал колдун.

– Чем тебе помочь?! – поспешила согласиться я, пока он не придумал еще более страшных экзекуций.

День клонился к вечеру. Солнце неторопливо подбиралось к полосе горизонта, неся за собой сначала легкие сумерки, а потом и черную безлунную ночь.

Надо поскорее заканчивать, иначе до темноты не успеем. И будем тогда кругами плутать по дорогам, пока не вернемся к исходной точке или нами не полакомится дикое зверье.

– Теперь эту, – скомандовал Раф.

– Я не удержу ее, она брыкается. Кинь в нее сонным заклинанием.

– Мне еще на ней ехать, – напомнил чародей.

– Пешочком пройдешься, – желчно предложила я, пыхтя.

– Около гор нет никаких поселений. Нам придется для начала добраться до Столицы. Это полтора дневных перехода!

– Но твоя лошадь слишком тяжелая!

– Не тяжелее твоей!

– Сравнил! Я свою с поклажей переносила!

– Так отчего мою не хочешь, раз вес одинаковый?

– Твоя лошадь – ты и переноси. Я, между прочим, не железная!

Я села на валун, скрестив руки на груди и надув губы. Полрезерва этот перенос у меня забрал. Еще одна – и грохнусь в обморок. Двуликая, за что мне такое наказание?

Докатилась – помогаю людям. Спорю, прислушиваюсь... Ни в жизнь! А ведь еще неделю назад единственным человеком, которого я могла терпеть в своем обществе больше пяти минут, была Сир. И то только благодаря тому, что она женщина, полная дура и у нее в доме удобная мебель. А здесь – двое малознакомых мужчин с кучей тайных помыслов (надеюсь, не об умерщвлении или непотребном использовании моей персоны). Как я дошла до такого?..

– Он не сворачивается, – пожаловался Раф, подняв коня над землей и пытаясь на весу протолкнуть в дыру. Парнокопытное активно сопротивлялось подобному обращению с живым (и мыслящим, раз сопротивлялось) существом, ехидно ржа и упираясь в почерневший от копоти монолит передними лапами.

– Говорила – зомбируй, нет, не послушался. Все надо по-своему. Не ищешь ты легких путей, – съязвила я, нехотя оставляя валун без присмотра своего седалища. Стряхнула руки. – Отойди.

Поймав бегающий лошадиный взгляд, резко сменила ипостась. Скакун замер, и я с легкостью втолкнула его в просвет. С той стороны загромыхало. Конский вопль смешался с человеческим. И зачем Мор встал у самой скалы, ловить что ли собрался?

Оцепеневшую лошадь я вполне понимала – как-то раз, еще в детстве решила поменять ипостась перед зеркалом. Само изменение прошло настолько быстро, что я не успела подготовиться к его закономерному итогу – из Зазеркалья на меня смотрела абсолютно чужая злая девчонка с жестокими желтыми глазами, буравя меня хищным вертикальным зрачком. Даже черты лица изменились, заострившись так, что казались совершенно иными: удлинился и стал более тонким нос, скулы сузились, глаза стали более продолговатыми. По отдельности этого можно и не заметить, но вот вкупе... Скажу, что меня потом шесть часов отпаивали успокоительными и сонными зельями, после чего я двое суток провалялась в постели с болезненной слабостью.

– Добро пожаловать в Креол, – возвестил Раф, как только я выбралась. Даже руку подал.

– Куда? – не поняла я.

– В Креол. Так называют Заграничье его жители. И так же называется Столица.

– Мне думалось, Заграничье состоит из суверенных государств. Отдельно эльфы, отдельно дриады, отдельно вампиры. Я не права?

– Так было, но лет пятьдесят назад они объединились. Территория-то немаленькая, а вот как ее делить... Сначала у каждой расы были только отдельные большие города с рядом расположенными полями для распашки, но постепенно разрастаясь, они потребовали увеличения площади культивируемых земель. Так и увеличивали, пока не столкнулись между собой границей две какие-то расы. Вот скандал-то был! Чуть до войны не дошло. Но посидели главы, подумали и нашли-таки выход. В объединении. Восстановили древний город и сделали Столицей, где заседает Совет Четырех – представители четырех основных рас Креола.

– Каких?

– Эльфы, вампиры, дриады и гномы. Русалки в виду своих физиологических особенностей и отсутствия особой любви к политике от входа в Совет отказались, окатив послов водой из Айсала – еле потом расколдовали получившиеся глыбы, с превеликой осторожностью довезя ценный груз до Академии. Ладно, не со стороны Файрала подошли – горстки пепла навряд ли подвергаются воскрешению... Вон, кстати, академические башенки виднеются. – Я посмотрела в указанную сторону – где-то ближе к горизонту маячили два шпиля, один небесно-голубой, иногда переливающийся водной синью, другой – огненно-красный с коричневатыми потеками. – Троли, как понимаешь, послов просто и понятно послали, а драконов никто искать даже не подумал.

– А Заграничье больше Ромерии?

– Раза в два, – Раф вскочил в седло, и мы устремились вперед по пустынной дороге. – Оно простирается дальше на Север, где живут, в основном, эльфы и дриады. В Ромерии по этой широте уже проходит Великая Пустошь, а за ней и Серая Пустыня, куда ни один нормальный человек не сунется. Я уж не говорю, что у нее на Западе – Ничейные Земли.

– А нам куда? – встрял в разговор наемник, пристроившись к нашему шагу.

– К Северо-востоку от Столицы, за Озерный край, – неохотно проинформировал маг.

Мор уважительно присвистнул:

– Далековато будет.

– Что поделать? – простодушно пожал плечами наш проводник и на протяжении всего пути не сказал больше ни слова. Его молчание меня настораживало. Будто он скрывал что-то, что мне совершенно не понравится. Куда бы засунуть свое чрезмерно не вовремя проснувшееся прорицание?..

ГЛАВА 6.

Столица была неприступной. Со всех сторон город, располагающийся на увесистом кусе земли, окружали реки. Заколдованные. Та, что с Севера – Айсал – “ледяная река”, с Юга – Файрал – “огненная”. Зачарованы они были соответственно. Нам “повезло” идти через вторую.

Каюсь, несмотря на любовь к Двуликой, сей оборонительный объект вызывал у меня нервную дрожь и болезненное покалывание по всему телу. Прозрачная вода отличалась красноватыми прожилками, то и дело появляющимися на глади. Такое чувство, что это жидкий огонь, медленно перетекающий с одного места на другое. Течение было спокойным, размеренным, но купаться в этой речке я бы не рискнула – жизнь дороже.

Перейти Файрал можно было лишь в одном месте – по Огненному мосту. Миленькое название, не так ли? Вот и мне не по себе.

Помимо пошлины (По два золотых с носа и одному за каждую лошадь, с ума сойти! Они что, хотят покрыть Столицу слоем золота?) нужно пройти специфический ритуал преклонения Стихии, “властвующей над местом сим”. Сути (как и причины-следствия) его я так и не поняла, но необходимые действия вроде как запомнила. В нужном порядке, надеюсь.

Я опустилась на колени, припоминая, что у стражников в руках остро заточенные алебарды, а удержаться от искушения порой ой как сложно. Но собралась, вознося почести Двуликой. Большинство моих молитв сопровождалось скептическим хмыканьем стоящей позади мостовой Стражи, поэтому я незаметно вплела в восхваление и иже с ним отборные ругательства. Хмыкать за спиной перестали, даже отошли, судя по свистящему шепоту и затихающему звяканью лат.

Стихия нас пропустила. Как магически неодаренные воины сумели это определить, осталось для меня тайной за семью печатями. Просвещать путников в свои источники (наверное, Раф добавил лишних монет, уж больно радостно они улыбались, открывая нам дорогу) латоносцы посчитали ненужным.

– Мило, – заключила я, скрупулезно рассматривая затейливую башенку, сделанную, видимо, из хрусталя – больно уж приторно она сверкала в солнечных лучах. Хотя с помощью магии можно добиться не меньшего.

Ушастого и клыкастого народа на улицах было завались, каждый третий, но горожане (и гости столицы) с нездоровым любопытством таращились в мою сторону. По приходу к городским стенам маг пытался что-то наколдовать с моей внешностью, но успехом оное не ознаменовалось. К неуемному вниманию я постепенно попривыкла и перестала краснеть под испепеляюще-откровенными взорами мужской половины глядящих. Да и женщины вели себя как-то странно. Они часом не... брр, даже думать об этом не хочу (и не буду!).

Вдоволь поплутав по узким и широким улицам и не найдя ничего сверх наших потребностей, мы выбрали первый попавшийся дом с простенькой деревянной вывеской, на которой красовался остов кровати и окружающие его два столовых прибора, намекая, видимо, на питание мебелью. Но, несмотря на пугающую рекламу, мы решились.

Отдав коней на растерзание местному конюху, от которого за полверсты разила спиртным домашнего приготовления, мы вошли на постоялый двор, на первом этаже которого располагалась вполне приемлемая (по нашим денежным возможностям) корчма. Мор что-то пошел выяснять у стойки, а Раф и я, отыскав свободный и в меру чистый столик, сели в ожидании заказа. Я от нечего делать провела скучающим взглядом по разношерстной толпе, сгрудившейся по окружиям столов, и мельком уловила слабо знакомые черты. Я стала вертеть головой в поисках возмутителя спокойствия и с удивлением наткнулась на эльфа, полуприслонившегося к высокой барной стойке, достававшей ему в лучшем случае до середины груди. На мгновение наши взгляды встретились, и в зале как будто стало приглушеннее и темнее...

Я его вспомнила – он меня, видимо, нет, так как, отвернувшись от своей кружки, вперился в меня цепким взором золотисто-карих глаз. Вот влипла. Через несколько минут тщательного разглядывания, эльф отклеился от своего поста и, бросив корчмарю звонкую монету, решительно пошел в нашу сторону. Дела...

Он остановился, нависая надо мной в свой немалый рост, высокомерно (а как еще?!) изучая мое малопривлекательное лицо, и, наконец, недоверчиво выдохнул:

– Ингер?

В пору было лесть под стол...

В ту весну, спустя пару недель, как на полях сошел снег, обнажив голую землю и прошлогоднюю иссушенную траву, дом земского старосты, а по совместительству моего отчима, навестили странные гости.

Эльфы.

Я с задумчивостью предельно аккуратно доплела вторую косу, расчесала прямую челку до бровей, скрывающую шрамы на лбу, и стала спускаться вниз к беседующим гостям, как приказала матушка.

Тонкая подростковая фигурка, втолкнутая в самое приличное платье, что у меня было, ничем особо примечательным не отличалась, но, едва завидев меня на пороге, отче расплылся в улыбке, а эльфы повернули свои точеные лица в мою сторону. Исключительно из вежливости. Да так и застыли.

То краснея, то бледнея от такого специфического внимания, я приблизилась к отцу, крепко держась за спинку кресла, чтобы, не дай-то боги, не свалиться в обморок. Улыбнулась, обнажив выросшие с осени клыки.

Эльфы и ухом не повели. Очевидно, думали, что так и надо, чтобы в доме селянина, хоть и небедного, жило такое вот “сокровище”.

– Дочь моя, – отче приобнял меня за талию, прижав к себе, но, увидев вытянувшиеся физиономии остроухих, поспешил пояснить, – приемная. Красавица...

Эльфы дружно закивали, списав подобное развитие делового разговора на возраст старосты, неизвестно, соглашаясь, или смиряясь с его утверждением. По крайней мере, лично я считала себя необычной. Какая тут красота?

Не отпуская спинки мебели, я принялась разглядывать эльфов.

Один из них, обыденно светловолосый, был, кажется, маг, весь увешанный амулетами, с исходящей от них силой, обжигающей мои легкие. Стихийник значит.

Второй, смуглый и коротковатый для чистокровного, с прозрачно-зелеными глазами и дымчатыми волосами, гладью обрамляющими жесткое лицо с тонкой линией бескровных губ, которые он нервно покусывал, только отец начинал смотреть в другую сторону.

Третий явно помоложе, с задорным блеском золотых глаз, в которых колыхались отблески пламени оплывающих свечей. Волосы темные, но не черные, собранные на затылке в гладкий хвост, достигающий середины спины. Лицо одухотворенное до невозможности. Он единственный остался закутанным в тонкий серебристый плащ с застежкой под горло, ожидающе барабаня по столешнице тонкими аристократическими пальцами. На безымянном (как его скрутили, такого молодого?) матово блестело узкое кольцо с замысловатыми рунами. Не серебро, не золото. Будто светится изнутри. Красиво-то как...

Внезапно эльф повернул голову, и мы столкнулись взглядами. Я пискнула, ощутимо заливаясь краской, и подобрав полы длинного платья, покинула место дислокации, предусмотрительно забежав за угол и оставшись за второй дверью, ведущей в отцовский кабинет. Приложила ухо к створке.

Сначала они говорили о каких-то делах в Крэсе, потом, незаметно, перебрались в Заграничье. Магическая защита, наложенная на высокие стены Заслона, на них не действовала. Молодой эльф говорил о том, что ему нужно поторапливаться домой, а добраться до Границы не пятиминутное дело. Его телохранители (как я поняла из сумбурного разговора, который разобрала в лучшем случае наполовину), раскланявшись, удалились. Отец остался один на один с золотоглазым эльфом. Я прильнула к замочной скважине:

– У меня к тебе есть дело, человек, – холодный, бесстрастный голос заставил меня поежиться, словно от промозглого северного ветра.

– Какое, достопочтенный господин?

– Отдай мне свою падчерицу. – Я едва не упала от этого заявления, еще жаднее прислушиваясь и приглядываясь

– Зачем?

– Я женюсь на ней.

– Но... она совсем еще ребенок, – неубедительно запротестовал отец.

– Я подожду ее взросления. Предварительно забрав с собой. Здесь ей нечего делать.

– Tear-ell, – от безысходности голос отца сорвался, – при всем уважении я не могу отдать вам дочь.

– Почему? Люди ее никогда не примут. А эльфов я уговорю.

– Я не сомневаюсь в ваших возможностях, достопочтенный, но нет. Я желаю ей счастья, а его навязать невозможно...

– Вы отклоняете мою просьбу? – скептически уточнил эльф.

– Ваша просьба напоминает приказ.

– Это и есть приказ, – стальные нотки, пробившие бархатный баритон, были невыносимы. – Как зовут вашу дочь?

– Ин... Ингерия.

– Ингер, Ingy, Сверкающая. Ей подходит.

– Так звали мою настоящую дочь.

– Вот как, – в голосе не было и капли сожаления. Бесчувственный чурбан с ушами!

– Она умерла. Весной. В год, когда ей было четырнадцать, как и Инге сейчас.

– Ничем не могу помочь.

– А зачем вам... ее имя?

– Вплету в свою судьбу, разве неясно? Тогда уже ничто не сможет нас разлучить.

У меня похолодела спина. Кажется, даже пот выступил. Он обращается со мной, как с вещью. Интересной, единственной в своем роде, требующей аккуратного и бережного ухода, но вещью. Не обладающей собственными чувствами и желаниями.

– Решайтесь.

– Гейри, позови Ин. Скажи, что она нужна тут.

– Это не к чему, человек, – эльф тронул Старосту за рукав, останавливая.

– От чего же, не желаете поглядеть на невесту?

Ей богу, я чуть не взвыла в голос – он согласился отдать меня этому хмырю!

– Не к чему звать. Она и так здесь. Подслушивает за той дверью, – кивок в мою сторону.

Отец покраснел от стыда. Я, уже не таясь, вышла в комнату.

– Ваше любопытство чревато, Ингер, – мягкий голос словно вводил в транс. Я упрямо помотала головой. Наваждение исчезло.

– Переживете, достопочтенный ell, – буркнула я, всем телом прижимаясь к отцу.

– Своевольна. Своенравна. Не признаете вышестоящих, – едко сказал он. Как выплюнул. – Да вы настоящее сокровище, прекраснейшая.

– Ищите сокровища в драконьей пещере!

– Я не гонюсь за золотом, прекраснейшая. Я ищу удивительное.

– Тогда вам в Ничейные Земли. Там много... неизведанного.

– А вы не будете по мне скучать? – вкрадчиво шепнул он мне на ухо, непонятно как оказавшись в двух шагах. Я вздрогнула, но глаз не отвела.

– Я еще не успела к вам настолько пылко привязаться.

– Так дело за малым, – он решил было подцепить меня за руку, но я брезгливо ударила по протянутой ладони. Эльф опешил. Я тоже. Отец был на грани обморока.

– Я всегда добиваюсь своего, прекраснейшая, – вмиг посуровел гость. Глаза потемнели, подернувшись дымкой. – Вам стоит принять это.

– Ни за что, – я крутанулась на мысках и вышла, хлопнув дверью.

Всю ночь я беззвучно проревела в подушку, закрыв дверь на засов и забаррикадировав от родителей комодом.

Меня предали. Мои самые близкие люди. Что может быть больнее?

По рассветному туману, собрав в котомку самое необходимое, я выкинула из окна самодельную лестницу из плотных льняных простыней и, спустившись, скоро припустила по лесной тропе, путая следы и теряясь среди распускающейся кроны...

– Tear-ell, – едко, сдерживая желание наотмашь ударить по его слащавой морде, протянула я. – Какая встреча. Сколько лет, сколько зим! Ну что, отыскали себе невесту?

– Да вот, присматриваю. Есть тут одна, но я не поручусь за ее согласие, – в тон мне выдал эльф, в задумчивости осматривая меня. Я поперхнулась.

– И правильно. Не по вас она. Закрутит шашни с каким-нибудь прохвостом, гадайте потом, в кого дитятко пошло.

– Ну, гадать мне не к чему. Мысли прочесть я могу без проблем, – отмахнулся от моего предупреждения Тиар. Я позеленела, резко выставляя ментальный блок. Остроухий поморщился, но стерпел, переведя взор лучистых глаз на Рафа. Будто только увидел.

– Tear-ell, Fershell Okdames”Si к вашим услугам, – почтенно представился он, склоняя голову на плечо. Гладкие волосы, выбившиеся из хвоста, неспешно качнулись, бликуя отблесками горящих факелов.

– Раф. Эрафэн, – претенциозно разглядывая незнакомца, сообщил маг.

– Твой знакомый, прекраснейшая? – осведомился эльф, словно и не прошло двух лет с момента нашей первой и последней встречи, переходя на панибратский тон.

– А тебя это каким боком касается?

– Как каким? – почти искренне удивился он. – Ты же моя невеста. Согласие твоего отца есть, так что остановись с непродуманными связями, дорогая.

Я ошеломленно смотрела на его ухмыляющееся лицо, перебирая, что бы потяжелее в него бросить. Или лучше ограничиться огненным шаром?

Раф тем временем, подтянув отпавшую челюсть, вытаращил глаза на возмутителя нашего спокойствия. Я жалостливо глянула на беззвучно шевелящего губами магистра.

– Ну вот, паренька моего испугал, – притворно возмутилась я, пододвигаясь ближе к напарнику и как бы ненароком кладя голову ему на плечо. Теперь безумного взгляда расширившихся синих глаз удостоилась я. – Только нашла, как говориться, свое отражение, ты уже тут как тут! И не стыдно девушку лишать единственного счастья?

– Он твое отражение? – совсем не по-эльфийски хихикнул Тиар. – Ой, не смеши! Да с тобой ужиться может только какой-нибудь умалишенный! Он, конечно, со сдвигом, раз приобщился к твоей компании, но не настолько же!

– Значит, себе ты уготовил участь безумного? – откровенно оскалилась я.

– Что поделать, судьба такая, – лаконично пожал плечами мой “жених”. Я начала злиться по-настоящему. Мало того, что он стал причиной, по которой я лишилась семьи, свободы и множество раз рисковала жизнью в расплату за то, чтобы вернуть себе эту свободу, так он еще и заявляет на меня права! Не быть этому!

– А у тебя на судьбе не написано умереть в расцвете лет?

– Что ты имеешь в виду? – насторожился эльф.

– Твою скоропалительную кончину, – я взвесила в ладони переливающийся шарик плазмы, но тут вернулся запропастившийся Мор и с восторгом повис на Тиаре, обняв того так, что хрустнули ребра. Судя по неприятному звуку, перекосившемуся лицу и глазам, в уголках которых заблестели слезы отчаяния, от перелома их отделяло всего ничего.

– Вот уж не думал встретить тебя здесь, Хранитель! Что ты делаешь в Столице? – наемник отпустил сдавленно хрипящего эльфа, жадно хватающего ртом наполненный ароматами выпивки воздух корчмы.

– Отдыхаю от своих обязанностей, – украдкой потер правое ребро остроухий, поднимая на Мора разнесчастные глаза побитой собаки.

– Так ли? На моей памяти ты ни разу не брал отпуск. Учителя сжалились над отпрыском великого рода?

– Что-то вроде. Храм просили освободить. Вот уже месяц по стране болтаюсь.