Текст книги "Под чужой личиной (СИ)"

Автор книги: Анастасия Мамонкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глаза... Такие близкие... Соучастные?.. Нет, я так не хочу. Не надо!

– Тебе не запугать меня, человечишка, – я остервенело пнула его суму у края поляны. Клацнул меч. – Та жизнь, которую я сейчас веду, ничуть не лучше той, что ты мне сулишь от своей гибели.

– Так что ты медлишь? – мужчина саркастически изогнул бровь, разведя руки в стороны. – Вот он я, бери.

– Да-а? – я в ярости затрепетала крыльями носа. – Тогда сними свои цацки. Может, и поговорим. Тоже мне. Что вы, созданные маги, без своих амулетов? Те же людишки...

– ...что ты и твоя семейка ели по вечерам? – закончил охотник. Злоба, наполнившая его голос, ожгла меня плетью.

– Они не убивали людей ради пропитания, только для защиты, – слезы все-таки брызнули из глаз, но я нетерпеливо смахнула их тыльной стороной ладони. – Жалели... И зачем только?

– А ты? Ты не жалела? – он сказал это таким тоном, что мне все стало ясно, как никогда. Он признал ошибку и ликвидирует ее. От моего ответа зависит жить мне, или умереть. И, если я скажу правду...

– Даже если и так! – крикнула я ему в лицо, бросаясь вперед в красивом прыжке...

Я резко открыла глаза, жадно хватая пересохшим ртом воздух. Кажется, я даже кричала во сне. Сон? Я чувствовала все, как наяву. И звенящую сталь клинка, упершегося в мое нежное горло, и собачий холод, от которого сводит пальцы, и жажду крови, жгутом скрутившую внутренности невыносимой сухостью как во рту, так и в самом теле. И боль, заполнившую все естество, и отчаяние, и смерть...

И испугалась не на шутку, когда никак не могла отрешиться от липкого сна.

Я смахнула со лба капельки пота, поворачиваясь набок. Закрыть глаза, чтобы вновь окунуться в кошмар, не хватало сил, и я лежала с открытыми глазами, пока страх полностью не отступил...

Но кого мне так напомнил молодой охотник?..

Окончательно выспаться этой ночью мне не дали клопы, удивительно реагирующие на мои экзорцизмы. Никак они на них не реагировали!

Я всю оставшуюся ночь провела, дергаясь и перекатываясь по непозволительно узкой, скрипящей от всякого движения кровати. Не знаю, что могли подумать мои соседи, но на то, что происходило в действительности, их мысли, думаю, мало походили.

Под утро, когда сквозь плотно пригнанные створки забрезжил долгожданный рассвет, я с утробными звуками больного бешенством хищника мечом кромсала постель со всеми соответствующими элементами, как то: подушка, разрубленная пополам четким ударом, коего я от себя не ожидала; повторить его, к сожалению, не получилось, в виду чего одеяло с простыней и набитым матрацем превратились в живописные лохмотья, унылыми серыми пятнами устилающие пол. Сама я стала походить на полуобщипанную курицу, с ног до головы усыпанная крупным рыже-белым пером. Об этом мне не преминул сообщить заглянувший в дверной проем Мор, да так и замерший у косяка с отвисшей челюстью.

– Чего надо? – вежливо гаркнула я, пробуя на лезвие точеную спинку кровати.

Я действительно ответила вежливо. Я очень старалась не послать наемника открытым текстом в дальнюю и чрезвычайно трудную дорогу, хотя на языке крутилось огромное количество бранных слов, вполне подходящих именно для этого случая. Даже идеально подходящих, но я все же сдержалась! Какой я не герой после этого?!

Мореус, потихоньку приходящий в себя после шока, трезво оценив ситуацию (да ведь и я вроде не пила), вошел внутрь, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Все нормально? – обведя непредвзятым взором неподкупного ревизора мой очаровательный бедлам, мужчина уважительно присвистнул. Видимо, в своей комнате такого беспорядка ему добиться не удалось, хоть он и старался. И, глядя сейчас на Мора, я уверилась в истине, что все мужчины, в сущности, большие дети. Вот и у наемника глаза горели, дыхание участилось, да и пульс с давлением, думаю, не отстают. И все из-за кучи барахла, нелепо раскинутого по полу.

Все бы ничего, но я стала искать вещевой мешок, который, точно помню, кинула куда-то недалеко от кровати, отцепив от него меч. Однако благодаря живописному хаосу, творившемуся в моей скромной комнатушке, тот в положенном месте отсутствовал. Как отсутствовало и то самое место, где он лежал.

Рыкнув от отчаяния – перед сном я запихала в мешок свои вещи, а отправляться в путь пусть и в длинной, но все же тонкой холщовой рубашке, да к тому же без штанов, не слишком хотелось, – я взмахнула рукой, создавая поток. Ох, забыла я, что люди в большинстве своем не отъявленные чистюли!

Сказать, что ничего не получилось нельзя, но и обратного утверждать не буду. Слишком уж непобедоносно я выглядела, отыскав сумку. Мало того, что она оказалась со всех сторон, да еще и внутри обмотана клочьями вековой пыли, перьями и наполнителем матраца, так ее выбрали себе в качестве временного (а в дальнейшем, может, и постоянного) убежища от размахивающей горящим мечом невыспавшейся девахи с колтуном на голове треклятые клопы, повинные в моей бессоннице, а, следовательно, и в плохом (мягко говоря) настроении.

– А-а-а!!! – на всех возможных моими голосовыми связками обертонах проорала я, пока хватило воздуха. Хватило его на неполных пять минут непрерывного женского крика. Когда я решительно замолкла дабы заново наполнить легкие и разразиться новой серией берущих за душу стонов, Мор услужливо заткнул мой рот ладонью.

– Ы-ы фефе гхы!!! – звуки, вырвавшиеся из моего горла с закрытым ртом, не имели ничего общего со своими членораздельными прототипами, но я попыталась второй раз, – Офифи мя!

Как ни странно, Мор понял мою просьбу, медленно отведя ладонь от моего лица.

– Ху, – свободно выдохнула-вздохнула я, разминая челюсть. Наемник испуганно отшатнулся, ощутимо впечатавшись спиной в стену.

– Бить не буду, – успокоила я его, но он продолжал нехорошо посматривать на меня, и я поспешно добавила, – кусать тоже!

– Вот теперь я спокоен, ведь у тебя же нет какого-нибудь особо изощренно действующего яда?

– Есть, – “обрадовала” я.

– ...

– Но тратить на тебя не буду, – Мореус улыбнулся, но я вмиг потушила улыбку, – смерть от него слишком легкая...

Шатающегося и спотыкающегося на ровном месте Рафа мы выводили вдвоем. Довести-то довели, а вот проблема, как посадить эту пьянь на лошадь и как он впоследствии будет на ней держаться, поставила нас в тупик. К тому же коняка, тщательно принюхавшись к своему хозяину, начисто отказался его признавать, ничем, впрочем, не мотивируя свои действия. Что так пригрело душу нашего синеглазого красавчика ни я, ни Мор, ни даже корчмарь понять так и не смогли, но итог стоял перед нами, никак не желая принимать естественного вертикального положения.

Наконец, Мореусу удалось перекинуть безвольное тело напарника через седло, перевязать веревками и ремнями, чтоб не сползло по дороге, и убедить-таки лошадку принять своего законного хозяина. К концу этой длительной и чрезвычайно сложной операции я даже зааплодировала.

ГЛАВА 3.

Выбраться из Ромерии можно множеством нелегальных (законных просто не существует) путей, но только два из них являются относительно безопасными. Я до последнего надеялась, что нам не придется сворачивать с тракта и Корденские горы мы пройдем по уютным гномьим шахтам, но проспавшийся Раф уверил страдающую меня и совершенно безучастного пофигиста-Мора в обратном. Значит, вместо Приграничного форпоста нам придется идти через Врата Миров, а горы проходить по узкому ущелью между двумя высочайшими вершинами, в одной из которых, по преданию, живут драконы, а в другой (это известно совершенно точно) проживают скальные и горные тролли, несколько предвзято относящиеся к редким путникам. Перед этим самоубийственным переходом нам сперва придется пересечь пустынную местность, встретиться с ее обитателями, которые, обязательно захотят пригласить нас на свою трапезу в виде главного блюда, перейти вброд (мост, сколько его не возводят, сносит бешеным течением) реку Дикую и попасть-таки в Оплот, откуда прямая дорога до Врат. Неудивительно, что я нервничала, услышав “радостные” подробности маршрута!

– Ты же колдунья, чего тебе бояться-то? – улыбнулся Раф. Я с трудом подавила желание врезать ему по слащавой морде, сжав и разжав кулаки. Показывать свою явную слабость перед противником? Да нет ничего более позорного для мага средней руки! Будем надеяться, что я не завысила своих способностей...

– Да я за вас двоих волнуюсь, – едко заметила я, по щелчку пальцев восстанавливая и рассыпая пульсары. Проводник едва заметно передернулся от моего заявления, но, уловив блуждающую улыбку на вполне человечном лице, как-то сразу успокоился.

А зря, между прочим. Себя я, так и быть, куполом, а то и щитом (в стрессовой ситуации чего только не получится) накрою, а вот на них моей паники уже не хватит. Ауру придется выжимать, а без нее я полуживой труп в состоянии, близком к безвременной кончине. Веселенькую задачку мне предстоит решить...

Этим своим заявлением я и обрадовала своих напарников, после чего оба с рвением стали осматривать и затачивать свое оружие, а мне представился тихий часок, посвященный обдумыванию всей той белиберды, в которую я по неосторожности, да и чисто из глупости и наивности, угодила.

Я плохо знаю людей. Их повадки, привычки, обыденные действия. Не смотря ни на какие ухищрения, как с моей стороны, так и со стороны Сир, полностью понять и предсказать человеческие поступки мне не под силам. Хотя, я не слишком и стараюсь – не люблю связываться. Но есть такое противное слово – надо. Мне надо добраться до отлученных, а сделать я это смогу лишь с помощью людей. Тьфу, даже думать противно!

Не то, чтобы я относилась к людям предвзято. Нет, все как раз наоборот. После бесчисленного множества попыток сожжения, повешения, отрубания голов (всеми возможными способами), четвертования, варки в масле, воде и т.п., скидывания в различные омуты с непременным камнем на шее и просто натравления на мою скромную персону бешеных (неужели меня испугались?) собак я стала непроизвольно часто коситься по сторонам, ожидая непременного удара в спину, который, разумеется, не заставлял себя долго ждать.

А теперь я должна полностью довериться двум совершенно незнакомым особям человеческого вида. К тому же, мужчинам. По-моему, Хозяин решил избавиться от меня очень изощренным способом, для начала устроив мне манию преследования. Что ж, у него это отлично получается – за неполных пять дней пути я научилась резво шугаться в сторону от любого мало-помалу неожиданного звука. Эдак до Границы я доберусь состоявшимся шизофреником...

Форпост мы объезжали с востока, не слишком приветствуя узкий проход между скалистыми горами и высокими городскими стенами, обегающий Заслон с западной стороны.

Строение произвело на меня впечатление: при помощи магии стихий зачарованные стены не имели ни единого выступа, щелочки или трещинки, – сплошной гладкий камень, не дающий никакого простора для моего бедового воображения. Магия так и, простите за выражение, прет, создавая вокруг форпоста защитный контур. Будто стен им мало.

Приграничье пытались захватить, и не раз, но конец у этой истории был всегда одинаков – захватнические войска, приходящие в немалом количестве и с немалым вооружением, оккупировав стены, пробраться внутрь так и не смогли. Неизвестно даже, есть там внутри хоть кто-то, или же нет, а, если есть, каким таким способом на протяжении нескольких веков они, не покидая своего убежища, воспроизводят как массу населения, так и массу продовольственных товаров на такой малой площади. Культивированных земель в округе не видать, обозов с продуктами и одеждой, толпящихся у ворот, где бы таковые ни были, – тоже. Чудеса. Хотя магией свертывания там и не пахнет.

Лес, начинающийся сразу за трактом, не понравился мне с первого взгляда. Судя по вылетевшей мне навстречу из чащобы стайке оголтело пищащих летучих мышей, неприятие было взаимным.

Я задумчиво принюхалась к одной из сожженных мышиных тушек (у меня стресс!), упавшей после одного из удачных пульсаров прямо на седло, даже спешиваться не пришлось, но чужого присутствия в ее сознании не обнаружила. Я брезгливо откинула трупик с опаленной шерстью в сторону отошедших в мир товарищей по крылу.

Нас не ждали.

Пока.

Тишина, опустившаяся на нашу команду, не сулила ничего хорошего. Лес без птиц и прочей живности просто не может существовать! А магии я не чувствовала...

Повинуясь какому-то шестому чувству, я выхватила клинок из ножен. Лезвие пылало. Ой, нехорошо.

Я закусила губу от усердия, но все равно ничегошеньки не ощущала! Двуликая, да что же происходит?!

Ответ не замедлил явиться под наши ошалелые взгляды.

Они вынырнули из лесного мрака внезапно.

Мои товарищи едва успели вскинуть мечи, а древесные виверны уже взяли нас в плотное кольцо. Странно, а мне говорили, что они не отличаются сообразительностью.

Оскаленные в хищной ухмылке победителя пасти заверили меня, что мои сведения ошибочны. Хм, они еще и телепаты. Пожалуй, только я могу вляпаться в подобную историю...

Виверна, стоящая передо мной, выгнула покрытый короткой серой шерстью загривок, припадая на передние лапы. Я успела каким-то непостижимым образом вывернуть руку, и клинок по скользящей траектории распорол нечисти бок.

Жалобно скуля, вожак поспешил отойти с места разворачивающейся схватки, предоставляя своим сородичам без его непосредственного участия разорвать нас на кусочки.

Что ж, один за минусом. Осталась – стая.

Не знаю, как разбирались с этими тварями остальные, но я не рискнула подпускать их на расстояние клинка. Во-первых, их много, а во-вторых, я ведьма, а огонь очень благотворно действует на нечисть. Убивает – на раз. Или на два... или три...

Я в ужасе взирала на непокрывающиеся опалинами шкуры, опасливо пятясь. Моя лошадь встала на дыбы, передними лапами отбив внезапную атаку. Отлежавшись с минуту, нападавшие вновь пошли на меня.

Двуликая, они что, под защитой?!

Не верю.

Кому, ну кому, пришла в голову мысль зачаровать стаю древесных виверн?!

У меня в душе зародилась странная мысль, что отступники не так просты, как их расписывал Раф. И ведь именно он загнал нас в этот проклятый лес, ауку недоделанный!

В лес, полный голодных, психически нездоровых виверн с вожаком-телепатом во главе!

Двуликая!..

Сумасшедшая идея посетила мой бедовый разум и нахально заняла все свободное пространство, не давая придумать ничего лучше. Пришлось подчиниться.

Я простерла руки к небесам, концентрируясь на Стихии. Кончики пальцев стало ощутимо покалывать. Тело охватил жар, но я продолжала нараспев читать экзорцизм, жалея только об одном – увидеть со стороны это жуткое действо мне не дано. Будем надеяться, до его итога я все-таки доживу.

Тело охватило пламя. Чистая Стихия волнами магического огня пошла в стороны, сжигая все на своем пути, никого не щадя. Этим ее использование и опасно – Стихия ненасытна. Если закрыть свою душу, не давая ей напиться из ауры, она пойдет крушить все, до чего только смогут дотянуться языки дикого пламени. А уж тот, кто встанет у нее на пути...

Я старалась не думать о том, что случиться, если я напутала с векторами, вложив в своих спутников недостаточно своей сущности. Старалась, но не могла. На ум приходили почерневшие человеческие скелеты с застывшими в выражениях страшных мук черепами. Это не добавляло мне настроения, зато страх высасывал резерв не хуже иного экзорцизма. А как только я выдохнусь...

Я безвольно откинулась на лошадиный круп, жадно хватая ртом горячий воздух. Дыхание все не могло наладиться – я выжала себя до капли, ничего не оставив. Голова кружилась в бешеном ритме, и один только ее поворот едва не вывернул меня наизнанку. Мышцы ныли, словно я пробежала на одном дыхании всю Границу. Нда, перестаралась слегка, теперь мне нужен покой, покой и еще раз покой, иначе уйду я на вечные скитания в Небытие.

– Инге, – голос тихий, но моя голова сообщила мне о нем громогласным набатом церковных колоколов в Приходную неделю. Я тихо застонала сквозь сомкнутые зубы, пытаясь открыть хотя бы один глаз. Рефлекторное движение век отдалось болью в черепной коробке. Дела...

Так я еще не скоро очухаюсь...

Кто-то наотмашь ударил мне по щекам, и я заорала, меняясь. Когтистая лапа с опаленной рыжей шкурой сомкнулась на податливой человеческой шее. Из горла вырвался звериный рык. Регенерация пошла ускоренно, и я сумела открыть глаза, резко вернув себе сидячее положение.

В моем захвате болтался человек, это я поняла сразу. Немолодой, с пепельными, неровными волосами, заросший щетиной. Неаппетитный, заключила я, оглядев его с головы до ног. Вместо жировой массы под простой, но даже на вид удобной одеждой, чувствовалась гора переливающихся мышц. Воин, не раз побывавший на полях сражений. Ну что ж.

Я спрыгнула с лошади, не выпуская человека. Им только дай намек на свободу – тут же удерут, и не догонишь. Я не дура.

Стараясь не сильно вдавливать когти в кожу, поднесла мужчину ближе к своему лицу, всматриваясь и принюхиваясь. Мне понравилось сразу, то, что страхом от него не пахло. Геройством, впрочем, тоже, но это дело наживное и совершенно необязательное с моей точки зрения.

Человек не дергался – понимал, что сбежать не получится. Смотрел на меня, не отрываясь, своими серебряными, сверкающими глазами, силясь поверить в то, что видит. И не верил.

– Блэйз... – свистящий шепот, сорвавшийся с чужих губ, что-то вставил на место в моих разрозненных мыслях. Я опустила мужчину на землю, ослабляя захват, но не убирая руки с его горла. Нахмурилась, поведя носом из стороны в сторону. Тут кто-то был. Еще. Помимо захваченного мною, здесь был еще один человек. И он трусил. Этот страх питал меня, давая силы. Я потянулась было к его разуму...

Внезапный удар по затылку, казалось, раскроил череп надвое. Я стремительно проваливалась в зыбкую темноту, и последней мыслью, прежде чем мрак поглотил меня полностью, была: “Как кто-то смог незаметно подкрасться ко мне?.. Старею...”

– Ты ее чуть не убил! – хриплый голос срывался на кашель, но не сбавлял громкости.

– Я?! Да это она тебя уже почти задушила! Думаешь, я не видел? – некогда приятный баритон сквозил приморским выговором.

– Может, и видел, но не все! – безапелляционный тон. И как тот, молодой, будет оправдываться?

– Да-а-а?! И чего же я не видел? – к его манере речи подошла бы искривлено-обиженная физиономия. – Она приставать к тебе начала? Ну, прости, тогда я... – ехидное замечание оборвалось хлестким ударом. Доигрался, мальчик, над старшими так позерствовать чревато. И обычно более существенными травмами, нежели пощечина.

– Не. Смей. В. Таком. Тоне. Говорить. Со. Мной! – не знаю, как отреагировал пацан, но я испугалась этого грозного голоса. Лжи в его словах не было, желания просто припугнуть – тоже. У меня по коже непроизвольно пробежали мурашки.

– Прости, я не знал, – пробурчал парень, сдаваясь под тяжким натиском кавалерии соперника.

– Никто не знает... – вздохнул хрипловатый голос, и я услышала приближающиеся ко мне шаги. Кто-то остановился, склонившись надо мной, положил теплую шероховатую ладонь на лоб. Даже с закрытыми глазами я поняла, что он улыбается. – Жар спал. Должна вскоре прийти в себя.

– Скорей бы, – бормотание, но и в нем какой-то успокоительный не то вздох, не то выдох. Я решила, что время пришло (да и любопытство не порок!), и открыла глаза. Стоящий около аккуратно уложенной на лежак меня Мор скептически хмыкнул. Как будто лишние пять минут полежать нельзя! Я их спасала-спасала, а вот благодарность – ее полное отсутствие!

Все, дальше пусть сами разбираются! Каждый за себя любимого.

– Ты... в порядке? – наемник все никак не мог подобрать подходящие слова. Я вперилась в него своим самым невинным взглядом:

– А ты?

Он осекся, но рука непроизвольно скользнула к горлу, словно удостоверяясь, что то на месте.

Я криво усмехнулась, разминая затекшие конечности. Поинтересовалась:

– Долго я проспала?

– Почти сутки.

Нормально, мне хватит. Организм готов к новым издевательствам.

Почему такие постные мины? Испугались что ли? Тоже мне, оборотней не видели они! В жизни не поверю! Хотя, я и не оборотень, по сути-то...

А, неважно, как скажу, так пусть и верят. Истину своего удивительного происхождения рассказывать каждому встречному – нет ничего глупее и недальновиднее. Будем надеяться, что мои соратники не слишком хорошо разбираются во внутривидовой классификации оборотня обыкновенного.

– Простите, что не рассказала, – предупредить-то действительно следовало, а то вон как некрасиво получилось, – мысли были заняты абсолютно иными проблемами. Лучше не трогайте меня после сильной магической встряски, тогда я плохо себя контролирую.

– А в обычное время? – да, этот человечек хочет быть застрахован от всех превратностей матушки-судьбы. Не получится, милый, – жизнь полна сюрпризов.

– Вполне поддаюсь присмирению, – отчеканила я. – Но физическую силу применять не советую. Будет только хуже.

– Это ведь врожденное? – ишь ты, какой любознательный! Ладно, подыграем:

– Да. Но чаще проявляется только с подросткового возраста.

– А Сир знает, что ты... ну... – Раф покраснел, замычав что-то совсем уж неразборчивое.

Знает ли Сир, фи! Оно ей надо? Вот и я так думаю. Но, так и быть, исключительно для твоего успокоения:

– Разумеется, – настолько фальшиво была произнесена эта фраза, что даже глухой заметил бы ложь, но Эрафэн вполне ей удовлетворился моим ответом. Чего нельзя сказать о наемнике – он с прищуром глянул на меня, промолчав. Какое почтение к вшивой нечисти! Я прямо-таки едва не прослезилась от умиления.

И с трудом удержалась, чтоб не сплюнуть на землю.

Люди...

Мы отправились дальше на рассвете.

Напарники унесли меня с выжженной опушки на просторную поляну, усыпанную отцветающим первоцветом.

Перед тем, как перетащить мое обездвиженное тело на луг, Раф, в меру своей памяти и возможностей зрения, обыскал поляну на наличие “убийственных” для оборотня растений. Слушая его тираду о его скрюченной спине, я тайком хихикала в кулак, стараясь придать лицу как можно больше благодарственной торжественности. Но более половины “вредной” растительности наблюдала в зоне своей видимости, даже не покидая лежака.

Говорить о том, что я не совсем обычный оборотень, не хотелось. Тем более что таких, как я, в мире, пожалуй, уже и не осталось. Помнится, нас очень благодатно расселили у подножия Шермских гор, но местным колдунам это жутко не понравилось. Теперь картографы и геологи с непониманием пытаются разгадать тайну Черного Ока и рядом стоящих развалин Цитадели Камней. Лично у меня эта “тайна” вызывает нервное передергивание мышц под кожей, брр... А я только читала летописи об этом событии.

– Ты не похожа на истинного оборотня, – Мор, как всегда, говорил тихо и спокойно, и это напускное спокойствие начинало меня раздражать.

– Почему?

– Не похожа, и все тут. Я видел истинных. Ты – не они.

– Не зарекайся, это просто чары личины, – вот прицепился, анку, надо было его в Пугае оставить. Ударить каким-нибудь сильным заклинанием – никакая защитная аура не спасет.

– А я не про внешность говорю. Ты себя ведешь неправильно.

– Ну да? – я соизволила повернуться к нему лицом, хищно ощерив зубы. – Так лучше?

– Ты не оборотень, – оставил за собой последнее слово наемник, понукая скакуна и устремляясь вперед. Только пыль на объезженной дороге еще долго стояла столбом.

Двуликая, он меня раскусил!

Меня, легко хранящую истину от величайших магов современности!

Причина этому может быть только одна – он знает меня. Знает, Двуликая, и издевается, только делая вид.

Человек...

Стихия, что же я натворила, что ты лишила меня памяти? Чем вызвала я твой гнев? Молю, низвергни чернь в моей душе, или что там у меня вместо нее!

Молю! Я должна знать!

Как всегда, Стихия молчала. Высокомерно отвернув от меня свои огненные очи. Действительно Двуликая...

Остальной наш путь до Дикой отличался завидным разнообразием.

В следующую ночь, уснув в лесу, проснулись мы, извечным неразделимым трио, на дереве. В гнезде. Среди едва вылупившихся птенцов скалистой гарпии.

Каким ветром ее занесло в лесную чащобу, да еще и с потомством, спрашивать не слишком хотелось.

И почему каждое мое утро обязательно начинается с пакости, портящей мне настроение на весь оставшийся день?

Раздумывать над превратностями рока времени не было и я (как обычно спросонья не подумав) ударила “милых” пташек струей стихийного огня.

Разумеется, перестаралась – гнездо вместе со всеми его обитателями вспыхнуло не хуже громового газа; ветка, на которой буйствовали заживо сгорающие гарпии, хрустнула и обломилась, а я ошеломленно вытаращила глаза, прикидывая расстояние до твердой (ну о-очень твердой в нашем случае) поверхности. Мало того – подсчитала. Так, на глазок, но даже этого предположения мне хватило, чтобы трусливо вжать голову в плечи и тихонько заскулить от застилающего мысли ужаса.

Кто-то дернул меня за рукав, но я не нашла в себе смелости открыть зажмуренные глаза. Тогда этот некто (нехороший человек) так крикнул мне в ухо и наградил подзатыльником, что я чисто инстинктивно открыла глаза. Зря. Земля стремительно приближалась.

Я представила себе живописную лепешку из двух человек, обгоревших гарпий и одного недоделанного оборотня и мечтала только об одном – малодушно упасть в обморок. Просто упасть мне как-то не хотелось...

Неизвестно на что надеясь (Двуликая, спаси меня!), я вытянула вперед руки, на ходу (то бишь лету) перестраивая силовые векторы. До сего момента физические законы я перебарывала лишь в тихой, спокойной обстановке, и то не всякий раз у меня хоть что-то выходило.

И все-таки стресс хорошо сказывается для усиления способностей. Не знаю, что произошло на самом деле (с закрытыми глазами сложно говорить о происходящем), но никто из нас не разбился. Даже гарпии. Они сгорели. Дотла. Временной вектор я, кажется, слегка перетянула. Ой.

– Что... с ними? – выдохнул Мор, во все глаза глядя на обугленные кости “мамочки”, ссыпанные пеплом птенцов. Отличный способ мгновенной кремации. Я промолчала, не находя нужных слов. Сказать, что ускорила временной поток? А он мне поверит? Нет, конечно. Только если мир решит назвать оборотней венцом цивилизации. Исходя из того, что сейчас их (нас?) сравнивают с отходами пищеварения и прочими словами, которые забракует цензура, случиться это не скоро. Если случится вообще...

Отвернувшись от подвергшейся экзекуции семейки, я зашагала прочь с места массовой казни, протягивая магические нити во все стороны.

Мой пробудившийся мозг решил, что далеко от лошадей нас не забросило. Ради сохранности своего здоровья (кто сказал, что длительные прогулки полезны?!) я была совершенно с ним солидарна. Впервые.

– Ненавижу утро, – злобно бормотала я, пытаясь поджечь скромненьким фаэрболом груду сухого хвороста. Настроение было паршивым, и сгустки энергии развоплощались, так и не достигнув цели. Раф хмуро наблюдал за моими потугами, но помогать не собирался. Куда скрылся Мор, я не имела ни малейшего понятия, но для банального “хождения по кустикам”, даже если он излишне щепетилен в этом вопросе, времени прошло многовато.

Однако заявлять об этом вслух мне не улыбалось.

– Паршивое утро... Паршивая погода... Паршивый мир... – я скрипела зубами от подступающих слез (мой холерический темперамент выдавал порой и такие “психические сдвиги”), но слабые огненные искорки все не долетали до веток.

– Проблемы? – Нет, ну как он постоянно может так тихо подкрадываться? Даже мне такое не по силам.

Я скосила на него предельно обиженный жизнью взгляд. Наемник ухмыльнулся, доставая из вороха оттопыренных карманов спички гномьего производства. Не знаю, зачем отнюдь нещепетильные гномы придумали эту мерзость – тонкие палочки, сломать которые проще простого одним неловким движением, а уж о том, чтобы найти и воспроизвести угол, под которым эту спичку необходимо держать, для получения недовольно дребезжащего на кончике пламени, и заикаться не стоит...

Нет, этот мелкий народец хочет свести все остальные расы во мрак Черного Ущелья! Гораздо проще (и быстрее) научиться простейшей магии, чем освоить это их изобретение!..

Странная догадка заставила меня крепко уцепиться за ствол рядом стоящей осины. Шатало, как после бочки самогона (не пила, но воочию видела результат: анализ степени опьянения показал, что следов крови в его спирте не было обнаружено).

Гномы?

Значит, он и до нашего совместного путешествия переходил Границу – в человеческих городах такого не купишь ни за какие деньги.

Подарок? Сомнительно, слишком уж привычно обращается с этим предметом кустарного производства низкоросликов.

– Хорошая вещица, – невпопад брякнула я. Мор удивленно обернулся.

– Ты о чем?

– Ни о чем. Знатная дрянь, – почти незаметный кивок на исчезающий в дебрях одежды коробок.

Двуликая, да кто ж меня за язык-то тянет?! У-у-у!!!

Мореус улыбнулся. Вновь. Нехорошо так, с прищуром в леденеющих глазах.

– Зато удобная, – как же просто напустить на себя вид деревенского дурачка! Да тебе в актеры надо было податься, а не в наемники – какой талант пропадет зазря, когда тебя прикончат на одном из “заданий”.

“На кого ты работаешь?”, – вопрос едва не сорвался с губ, но, озвучив его, я навсегда проведу черту между своим прошлым (что там такого, что у меня память отказалась работать?) и настоящим. А, может, я действительно этого хочу?

– Конечно...

– На что ты намекаешь? – от его прежней покладистости остались обрывки ничего незначащей вежливости.

– Не волнуйся – вслух я этого никогда не скажу.

Ответ его явно позабавил. Он скривил губы в некоем подобии улыбки, но глаза... Двуликая, я же помню! Тебе что, так трудно добавить еще хоть что-нибудь к тому неуловимому образу глубоко в моем сознании?! Ты же всесильна! Ты же почти богиня! Нет, ты выше, чем любая богиня – ты само Сущее.

– Мне не за чем волноваться о замке на твоих миленьких устах. У тебя цепи на сердце – их тебе пересилить не удастся, девочка, – это грусть мелькнула в глубине зрачков? За себя бойся, человек! Я и не такое перебарывала. Наверное, потому и забыла...

ГЛАВА 4.

Я никогда (на моей истертой до дыр памяти) не подходила так близко к Границе. Горы нависали, подпирая белыми снежными шапками лазурный небесный свод, предполагая, что без их непосредственного участия миру придет конец в связи с падением удерживаемого объекта на землю.

Глупо, конечно, – особенно с точки зрения современных метафизических законов, – но таков миф. Сколько бы ученые не клеветали на историю, преисполненную бредовых выдумок, бредни оставались в неизменном виде, время от времени пополняясь “достойными” потомками.

Я видела собрание томов о мифах бывшего Соединенного Королевства один раз в жизни, но впечатлений хватит и по гроб оной: бесконечный, уходящий в туманную даль (дело было к вечеру, половину светильников из экономии не зажигали, а, может, просто решили припугнуть таким “богатым” достоянием истории) стеллаж с меняющими друг друга фолиантами удивительной потертости, измятости и степени старческого истления. Книги, плавно перемешанные где-то в темной половине зала со свитками и далее по нисходящей, поражали меня своей толщиной – то ли от старости они разбухли, как утопленник на третий день свободного плавания, то ли у кого-то разыгралась буйная фантазия, смешанная с садомазохистскими наклонностями, но написать такое под силу лишь выжившему из ума извращенцу, а то и маньяку. Нда, он выбрал идеальный способ избавиться от особо любопытных потомков. Лично я скончалась бы уже на середине первого прочитанного (и то через строчку) мною фолианта.