Текст книги "Под чужой личиной (СИ)"

Автор книги: Анастасия Мамонкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Аминь.

– И как ты предлагаешь перебраться через этот ручеек? – иронии в моем голосе хватило бы и на толпу черствых наемников. Раф лишь устало подернул плечами. Привык, видимо. Что ж, к этому все и шло – нудятина, которой я пичкала его всю дорогу, не возымела должного эффекта. Итогом стало отсутствие какой-либо реакции на мои колкости. Вполне справедливые, между прочим.

Лично я (отнюдь не в виду умственной отсталости) никак не могла представить себе переправу. Воображение отказывалось работать. А что касается мозга – ни один человек (нелюдь – тоже!) не стал бы утруждать себя переходом через Дикую. Есть гораздо больше способов покинуть сей суетный мир, не прилагая усилий для достижения искомой точки. Речки, то бишь.

Страх скрутил меня еще на дороге из Ромэра, когда наш проводник соизволил довести до благодатных слушателей (невыспавшихся соратников) особенности предполагаемого маршрута. И как только я не прикопала его прямо у обочины?

Наверное, глазки его понравились. Хотя – чего жеманиться? – глазки не самое последнее, чем он может похвастаться. Проезжали мы тут одно лесное озерцо...

Мечтательно закатив глаза, я ткнулась мордой (не своей – лошадиной) в круп впередистоящего коня. Мор “обласкал” меня таким взглядом, что в пору было идти вешаться. Где у нас наиболее приемлемый сучок?

Не обнаружив в зоне видимости оного – по берегу бурлящей и едва ли не кипящей жидкости (это вода вообще?) не произрастало ни единого деревца (причины мне не известны, но надеюсь, речушка не ядовитая – у нас и так проблем... мм-м... много), – я, притворно вздохнув, посвятила все свое внимание реке. Тем более, понаблюдать (и ужаснуться!) было над чем.

Раф искал брод. И Мор его не останавливал! Не скрою – особых привязанностей между моими спутниками не наблюдалось, но и тяги к смертоубийству у них я прежде не замечала! И вот на тебе! Нашли время.

Что у моих напарников есть секреты, думаю, заметно с первого взгляда даже слепому. Лично я их сразу заподозрила во всех смертных грехах, присовокупив к ним и “Полный сборник уложений государства Ромерского”. Получилось многовато, и в течение пути я постепенно, в меру скромных сил моего разума, освобождала сотоварищей от тяжких оков несовершенных преступлений.

Но, глядя на сносимого течением Рафа, мне жутко хотелось пересмотреть “вольные”.

– Он с ума сошел? – не сдержалась я. Ругательства повисли в воздухе. Наемник скромно пожал плечами:

– Он ищет брод.

Нда, “веский” аргумент. Однако не пересиливает моих слов. Симптомы, что крыша у парня съехала – налицо. Ни один лекарь не поставил бы более точного диагноза. Интересно, чем ему можно их вправить? Булавы у меня с собой, к вящему неудовлетворению моей мазохистской натуры, нет. Что делать? Не мечом же рубить, право дело!

Но клинок в руки взяла. Так, примериваясь.

Язвительный смешок Мора вернул меня к пространственному мышлению.

Двуликая, я его все-таки порешу! Но попозже...

– Не надоело купаться? – ой, как во мне накипело!.. Надо бы повесить на шею табличку: “Не подходить – огнеопасно”, – может, поверят.

– Неа!

Нахал!!! Я к нему со всей душой, а он... Сам напросился, мальчишка!

– Нашел что-нибудь интересненькое? – елейный голосок. Если бы змеи умели говорить, им бы пригодилась именно такая манера речи.

Красноречивое молчание.

– Вообще ничего? – театр, ты потерял одно из лучших своих дарований! И на кой... черт я прозябаю на службе? Меня ждало светлое будущее в мерцающих огнях софитов, поклонники, восторгающиеся моими прелестями, цветы, устилающие мой путь...

Гхм, замечталась я чего-то. Старею, признаю. Лишние годы никого не красят. Меня в том числе. Хотя за личиной не слишком-то и разглядишь... Да и не к чему это.

– Мне всегда казалось, что, если поиски не увенчались успехом на первых порах, их следует прекратить, – спокойный твердый голос. Мрачные мысли положительно влияют на мои амбиции. Надо же!

– Я никогда не бросаю задуманное на полпути! – дерзкий ответ. Если бы зубы не стучали от холода.

– Знакомые девицы тебя за это, наверное, боготворят!

Затылок, который я прожигала взглядом, стремительно запунцовел. Удивительная вещь – женская логика. Нечасто проявляется, но зато как бьет!

– Смотри, не обмани их желаний отсутствием возможностей, – “Как можно серьезней, как можно серьезней! Своим безудержным смехом я все испорчу!” – холодная водичка плохо сказывается на отдельных органах. Застудишь еще “народное” достояние!

Раф обернулся. Не выдержал. Ого, не знала, что можно так покраснеть. Щеки, лоб, уши, затылок!

Он младше, чем мне показалось при знакомстве. Сколько же ему лет? Восемнадцать? Двадцать? Казалось бы, капелька галантности, и бац – уже принимают за мужчину. А куда мои глаза-то смотрели? О, понятно куда. Замяли.

– Повтори.

Требовательно так, с патетическим надрывом. Лечу и падаю.

Гримаса отчужденности на моем лице его не устроила. Как хочешь, мальчик.

Ничуть не стесняясь в выражениях, заметно отличающихся от оригинальной версии, я повторила.

Раф застыл. Ни одно известное мне заклинание не могло справиться качественней. Но, если присмотреться, замер не целиком – медленно отпадающая челюсть намеревалась неестественно обосноваться где-то на уровне подошв.

Я решила похвалиться своей работой, но меня ждало глубокое разочарование. Мор тоже впал в ступор! Вот уж не думала, что мой маленький экспромт будет иметь последствия, значительно превосходящие мои скромные предположения.

Не дожидаясь возвращения моих товарищей по несчастью (счастливого я в этом пути ничего не нахожу!) в прежнее состояние, я начала думать. Основательно. Без шуток и самоиронии.

Пожалуй, мне тоже следует к чему-нибудь приложиться. Головой. Желательно, чтобы это “что-то” имело повышенную твердость и устойчивость.

И? Как всегда – только находятся моменты и желание для самобичевания (самоизбиения/самолинчевания), наблюдается патологическое отсутствие предмета, при помощи которого должно производиться “умерщвление плоти”. Эх...

Не везет, так не везет. Мои неудачи по утренней зорьке начинают набивать оскомину.

Ну, если отрешиться от мирского нельзя, будем заниматься насущными проблемами. В частности, речкой.

Двуликая, какое течение! Попади я в эту речушку, боюсь, синяк был бы во все тело. Мертвецки-синее. Брр...

Я стала решительно прощупывать пласты реальности, ища. Нет, не брод. Глупо надеяться на подобное. Что река магического происхождения, я поняла с первого взгляда. Но вот как побороть стихийную магию в исполнении природных источников? Тем более, мой антипод. Неувязочка вышла, Хозяин. Вам бы кого-нибудь дружественно настроенного. Но выбирать не приходится. Ни мне, ни... Вам.

– Что ты делаешь? – “Ой, заинтересовался-таки. Я польщена. У меня щечки, случаем, не покраснели?” У, блажь, выйди из моей головы!

– Заклинание плету, – полуправда, для несведущих равносильная целой, – не видишь?

– Как можно увидеть чары? – намек на мой непрофессионализм? Фу, как некультурно.

– Глазами.

– Неужели? – У, хитер! Не зря наемником стал. С такими-то мозгами.

– Глазами, достойными видеть, – Двуликая, что я несу? Где я такого понахваталась? Все, топиться! Если мне чужие мысли лезут в голову и одерживают верх над моими личными!

– Вот как... – надолго замолчал Мор, помогая мне настроиться. И вправду, задачка не из легких. Так развести или иссушить? Хороший вопрос!

А ответ каким будет, интересно узнать? Думается, ехидным. По отношению ко мне.

– Припечатаешь водичку? – теперь пристал молодняк... Надо было одной отправиться. Ох, поздновато спохватилась.

– Чем, позволь узнать? – нет, мне даже интересно. Чуть-чуть.

– Вроде бы ты колдунья...

– Тогда стой в сторонке и помалкивай!

– Считаешь себя главной? Научилась чародействовать – и все должны перед тобой трепетать?

– Неплохо бы, конечно...

Зря... Но сказанного – не воротишь.

– Чернокнижница!

– Ну, гремуары тетушки Санни не отличались особой белизной. Пыльные, грязные... Но надо иметь уважение к возрасту – старенькие книженции, по ним еще ее прабабка колдовать училась!

Раф осекся. Чтобы через минуту пустых размышлений разразиться новой руладой, призванной снабдить меня нескончаемой головной болью:

– О, так это у вас семейное!

– Боюсь, я не совсем понимаю, о чем ты...

Так, первый пласт пройден. Дело за малым. Где тут у нас Источник? Ох, не отвлекал бы ты меня, мальчик. Всю Ромерию же разнесу, и глазом моргнуть не успеешь. И Заграничье с горами прихвачу с собой в Небытие.

– О черном даре Тьмы, о чем же еще!

– А-а-а...

Делая вид, что слушала мальца с открытым ртом, я продолжила деловито кромсать субреальность. Методичненько так, шаг за шагом.

– Ведьма есмь греховный сосуд, от рожденья пустой, но заполненный тлетворным дыханием Преисподней, – лихо завернул, ничего не скажешь.

– Кого цитируем?

– Кюрия.

– Так и думала.

– Читала?

– Пробегала глазами. Я что, похожа на умалишенную? Он семнадцать томов разродил! Если бы хоть идея неплохой была, а так... Сплошная инквизиция. Перипетии Добра и Зла на Высшем порядке... Мотивы... Суждения... Язык какой-то замысловатый... Он попроще писать не мог – люди бы к нему потянулись, может, и не сварили бы...

– Думаешь?

– Я вообще много думаю, – огрызнулась я, поймав след. – А теперь не мешать. Колдую. Самоубийц и шизофреников просим подойти поближе к месту дислокации Чистой Стихии.

Разумеется, Рафа пришлось оттаскивать за воротник. И угораздило же его родиться человеком. Эльфом – еще куда ни шло, хотя склочной характер нашего проводника больше подошел бы скальному гному. А уж горделивости!

Я потянулась к Стихии, скрытой в бурлящем магическом потоке. Чужеродном, но все же мягко обволакивающим меня, когда я вошла. Прохладный, текучий. Как и сама Вода.

Безумная эйфория от столкновения несовместимого пронзала меня до кончиков пальцев. Больно, но... сладко?

Пьянящая, живительная боль растеклась по телу, проникая в самые отдаленные закоулки моей сущности. В те, о которых я и не подозревала. Что-то знакомое, похожее на шлейф от дриадских духов, проскользнуло в воздухе.

Стихия?

Догадка всколыхнула остаточную магию, и я ударила. С замаха, резко выдернув из себя чуждое, напрасно забравшееся ко мне в душу. Потому что у меня нет души...

Кто ты? Наказанье или милость?

Кто ты? Отрекаться не спеши...

Может, за душой моей явилась?..

Только нет души...

Агония чужеродной Стихии эхом разнеслась от эпицентра, выбрасывая меня из своих владений. Странно, что не убила. Я бы на ее месте не церемонилась с подобными гостями, а то станут наваливать почаще. Но я – не на ее месте. И я – не Стихия. А жаль...

Выплевывая комья глины, не весть как попавшие в рот, я огляделась. Приятно чувствовать себя победителем, особенно не являясь таковым. Меня отпустили. Намеренно. Зачем? Неужели я такая обаятельная?

Ладно, шутки в сторону. Как я могла ей понравиться (даже теоретически), считаясь с тем, что Стихия – она. Именно эта, по крайней мере. Она что, не традициональная?!..

О-о!!! Двуликая, о чем я думаю?!!!

Застонав сквозь плотно стиснутые зубы, я решилась осмотреть место своего позорного вылета чисто с человеческой точки зрения. Ну ни... себе!

Как же все проще выглядело в дочернем мире. Понятней, по крайней мере. А здесь.

Короче, река остановилась. Совсем. Не ожидала я от себя такой прыти, хотела лишь течение подправить, а получила кисель. Грубо сработано, отучаюсь от чужеродных. Надо больше практиковаться на Стихиях.

Двуликая, что я несу – как можно повредить Стихии? Целостной. Нерушимой. Вечной...

– Как это ты... так?

– Да вот... так, – как еще ответить, на такой идиотский вопрос?

Я столкнулась со стеной непонимания в васильково-синих глазах. О, я уже оттенки в них различать начинаю? Надо что-то с этим делать. Не с парнем, разумеется (хотя было бы, не спорю, проще), а с собой любимой. Такая симпатия до хорошего не доведет, проверено.

А ведь симпатичный парень. Ладный. Не гора никчемных мышц. Как раз в моем вкусе. Не дурак (замечено при длительном общении), хотя умом, скажу прямо, не блещет. Зато честен, начитан (пусть и инквизиторскими учениями) и, что самое главное, уже основательно побит жизнью. Просто отражение...

А вдруг действительно – отражение?!

Я повнимательнее присмотрелась к моему провожатому. Ничего особенно выдающегося, но назвать его обычным – увольте. Не тот взгляд у него для пустышки. Режущий. Сминающий грани реальности. Скрытый маг?

Если да, то Магистр – защита идеальная.

Или я разучилась работать и с сущностями? Вообразить невозможно! Я свою сущность по три раза на дню меняю, чтоб, не дай-то боги и все Стихии разом, меня ненароком не раскусили! Да и “нароком” как-то нежелательно. По крайней мере, до тех пор, пока я сама не пойму, кто я на самом деле...

– Повиновение? – какая осведомленность! Что вы еще знаете, господин “наемник”?

– Куда уж мне, – чистая правда – с чужеродной шутки плохи.

– Так уж и не совладаешь? – в глазах мелькнули веселые искры.

– Совладать – можно, подчинить – никогда, – четкий и лаконичный ответ. Ничего лишнего. Но и ничего нужного.

Мор задумчиво хмыкнул, словно сопоставил все элементы давно интересующей его мозаики. И кто меня дергал за язык чтить Писание? Он же не жрец Стихий, чтоб разговаривать с ним на равных.

Или жрец?

Двуликая, моя чрезмерная (или необходимая?) подозрительность скоро станет поводом для насмешек. Сколько можно стоять на месте, трусливо оглядываясь по сторонам. Ты одарила меня. Недостойную подобного Дара. Внесла в меня Дух, побрезговав давать и тело. Мудрая и жестокая... Когда же я смогу хоть отдаленно походить на тебя? Моя прародительница... Моя Госпожа.

“Смею ли я так по-человечески относиться к тебе, божественная? Смею ли думать, затрагивая тебя мыслями... чувствами... Смею ли сравнивать себя – с тобой?! Боюсь, твой ответ придется мне не по нраву. Ты же ответишь?..”

Тишина. Неужели я надеялась? Еще ни одна молитва не нашла своего адресата, кем бы он ни был. Всевышним глубоко наплевать на своих верующих и верящих в них. Больно признавать правду, но лжи по отношению к себе я никогда не терпела. И вряд ли когда-нибудь на это осмелюсь... Это еще горше.

– А она не потечет? – недоверчиво спросил проводник, трогая пальцем застывшую субстанцию.

– Куда?

– Вперед.

– Нет. – Я мучилась с лошадиной привязью, так что диалог получился довольно скомканным.

– Уверена?

– На все сто.

– Почему?

– Так я же колдовала.

– Логично... – согласился Раф, боязливо ступая в воду. Точнее, на. Как так заклинание вывернулось – ума не приложу, но факт налицо – Стихия ушла. Куда? Мне бы знать...

– Чем ты ее так?

– Кулаком, – угрюмо пошутила я, пытаясь (с девятой-то попытки!) вывести свою лошадь на воду. Лошадка протестующе упиралась всеми четырьмя лапами и (она у меня упрямица) хвостом, бешено мотая головой и бороздя копытами податливый прибрежный песок. Хвост обиженно (как иначе?) хлестал по бокам, а, когда я решалась обойти, чтобы подтолкнуть испуганное животное сзади, перепадало и мне. Ощутимо. И на пару минут кобылка оказывалась свободной от моих цепких ручек, мечтающих вывести ее на застывшую студнем реку. И ведь знает, что магия выдержит. Нет, обязательно надо “поломаться”!

– Идем, лошадонька, за мной, миленькая, кусь-кусь, – я вытащила из кармана кусок желтого сахара. Знатный такой кусок... – Хочешь сладенького? Давай, шагни!

Кобыла увлеченно следила налитым глазом за лакомством в моих руках, но, едва приблизившись вплотную к зачарованной речке, моментально потеряла интерес. Я недоумевала. Чтобы страх пересилил желание? Не может быть! Или я смотрю с точки зрения человека? Да вроде и человек своего рода животное. Вот незадача...

Я перехватила жалостливый взгляд лошадки и мерзко улыбнулась, взвешивая на ладони сотворенный сгусток чистой плазмы, медленно превращающейся в стихийный огонь. Кобыла струхнула еще больше.

– Боишься водички? – мой ласковый голосок заставляет ее передернуться. – А огонька не хочешь? Под хвост.

Рыжая репица возмущенно взвилась в воздух, рассекая невидимого врага.

– А ведь я так близко...

Лошадь не выдержала издевательств, на всех парах бросаясь вперед, повинуясь одному лишь чувству: “Раздавить эту рыжую гадину, оккупировавшую мою спину!”. В словах я, конечно, не уверена, но в общей психологической картине – вполне...

Я на скаку вспрыгнула в седло, судорожно сжимая уздечку, стараясь не слететь с чудовища, решившего за минуту пресечь русло. Ладно бы поперек!

Зигзагами, волнами, разворачиваясь в обратную сторону – как угодно, но совсем не так, как и куда мне нужно.

Двуликая!!!

– Ааааааааа!!! – на одной ноте визжала я, сцепившись в поводья. Трясло безумно. Я то и дело ощущала себя почти сброшенной с вольнолюбивой лошадки. Вот стервеца!

– П-пом-медленн-н-нее-э-э-э! – Животное не послушалось. Мой вопль перешел в другую категорию. – П-пом-могите-э-э-э!

– Какие-то проблемы? – уверена, Раф выглядел донельзя счастливым, но повернуть голову, чтобы в этом убедится – нет уж, увольте!

– Да-а-а-а... – подпрыгивать на жестком седле было, по крайней мере, неприятно. Очень. А на скорости...

Парень цепко ухватился за свесившуюся едва ли не до застывшей воды уздечку, резко потянув на себя. Слишком резко.

Лошадь взбрыкнула, вставая на дыбы и рассерженно метеля воздух передними копытами. Я с трудом успела обхватить лошадиную шею, прижимаясь всем телом к потному крупу. Мамочки!..

– Тихо, девочка, тихо, – с издевкой сюсюкал проводник, не выпуская поводьев. – Все хорошо. Все позади...

– Я в порядке, – удосужилась, не заикаясь, проинформировать я.

– Да я не тебе – лошади, – Эрафэн коротко усмехнулся, перебирая пальцами огненную гриву. – Хорошая, красавица, умница. Успокойся. Тебя никто не обидит.

Я скептически приподняла бровь, не удержавшись от колкости:

– Странные у тебя вкусы. Впрочем, каждый волен сам выбирать объект своей вожделенной страсти... А она не... крупновата для тебя? Аль ты максималист?

– Каждый думает в меру своей испорченности, – буркнул он, одергивая ладонь. Лошадь протестующе заржала.

– Ну вот, даму обидел. И не стыдно? Сначала, не подумав о последствиях, комплименты раздаешь, а потом разбиваешь чувствительное женское сердце. Эх, мужчины, мужчины... Никакого проку от вас, кроме головной боли “что надеть?”. Неблагодарные вы существа...

– Кто бы говорил!

– Я не причисляю себя к сильному полу, если ты не заметил, – я многозначительно скосила взгляд на заметные округлости грудной клетки. Раф последовал моему примеру, медленно покрываясь пятнистым румянцем.

– Эмм...

– Что? – невинное хлопанье глазками смутило его еще больше.

– А... река не станет прежней. Может, следует поторопиться?

– Может, – загадочно согласилась я, понукая кобылку, на этот раз прямиком преодолевающую необходимое расстояние. И закончила, когда ступила на противоположный берег:

– Может стать прежней. Лет эдак через двести. Или триста. Когда Стихия вернется. Если вернется.

– Ты убила реку? – опешил Мор.

– Нет. Я ее остановила. На время. Длительное время.

– А живность?

– В этой реке ничего живого не водилось.

– Почему?

– Она – порождение Стихии.

– А артефакт?

– Кровь.

– Чья?

– Ну, Стихии вряд ли, так что, думаю, Духа.

– Дух Воды?

– Капля его крови.

– Капля? – недоверчиво переспросил наемник, вспоминая бурное течение.

Я пожала плечами.

– Откуда мне знать, на что способен Дух? Я с ними прежде не встречалась.

– Я считал Духов легендой, – вкрался в нашу полемику Раф. – Красивой сказкой о человеческом могуществе, а ты говоришь, что они существуют на самом деле.

– Я не утверждаю.

– Но предполагаешь такую возможность? – снова Мор. И зачем ему знать о Стихиях и их возможностях?

– Да.

– То есть на нашем пути стоят Духи? Сущее, это же невозможно! – проводник возвел очи горе.

– Доказательств, что Дух преграждал дорогу именно нам, нет. Заклятие, наложенное на реку, очень и очень древнее. Веков пятнадцать назад ты помышлял об этой экспедиции?

– Н-нет.

– Значит, ловушка была не для нас. Это просто охранная магия. К тому же остаточная.

– Не хотел бы я столкнуться с начальной ее версией...

– И правильно. Стихия не поддается контролю.

– Совсем?

– Отчасти.

– Хочешь сказать, что можешь совладать со Стихией?

– Чужеродной – нет.

– А своей?

– Не пробовала.

– Но?..

– Знаю, как это сделать.

– Кто тебя учил?

– Никто, – соврала я.

– Не хочешь отвечать? Почему?

– Не твое дело.

– Грубовато.

– Уж прости, но наемнику не привыкать! – сухо отчеканила я, выводя лошадь на наезженную тропу.

– Твоя правда, – послушно заглотил шпильку Мор, следуя за мной. – Но всякому человеку хоть иногда хочется вежливости. И я – не исключение.

– Я не разбрасываюсь добрыми словами.

– Что так?

– Жизнь научила.

– Да? И сколько же тебе лет?

– Возраст не имеет значения. Бывают старики, ни разу не почувствовавшие на своей шкуре “прелестей” жизни, а бывают дети, натерпевшиеся от нее же вдоволь.

– Ты, видимо, относишься ко вторым.

– Есть немного. Поводов для издевательств надо мной хватало. Видишь ли, моя внешность несколько... отличается от общепринятого человеческого стандарта, ввиду чего...

– Чем отличается, позволь узнать?

– Когда заклинание исчерпается, сам увидишь.

– Личина?

– Осязаемая. Столько энергии жрет, зараза.

– Сама ставила?

– Нет, конечно. Но замыкали на мне.

– Неприятно, – согласился Мор.

– Случалось?

– Пару раз. Издержки профессии.

– Человеку труднее питать заклинание такой силы. Ауру тянет.

– Знаю, но как иначе. Магу энергия нужнее.

– Точнее, он может ее использовать при необходимости. А человек – нет.

– Как уж повелось...

– Но обидно же, разве не согласен? Кому-то достается все, а кому-то ничего. И за какие такие заслуги? Я лично в отношении себя не разобралась.

– Ты же говоришь – жизнь побила.

– Ну, это произошло уже после моего рождения.А такой, как сейчас, я была, сколько себя помню.

– Так помнишь не с рождения же.

– Ладно, переиначим – я чувствую, что всегда была такой. Доволен?

– Вполне.

И что меня потянуло на откровения? Тряхнуло в субреальности, что ли? Сильно, если уж я стала вспоминать о прошлом. Тем более – вслух.

Нет, спрашивается, а зачем он слушал? Мог бы просто поддакивать, я бы не обиделась, а он прочувствовал. Двуликая!

Мой характер меня в могилу сведет. Посредством насильственной смерти. Разве можно открываться наемникам? У них нет принципов и обязательств перед нанимателем. Деньги – единственное, что имеет смысл. А жизни – тьфу, от еще одной свежей могилки мир не свергнется в пучину!

Не лишено смысла, конечно, но как-то неуютно находиться рядом с тем, для кого нет разницы между живыми и мертвыми. В этом смысле наемники схожи с некромантами – закон писан не для них...

– Стойте, где стоите, – из околодорожных кустов вышел молодой мужчина с арбалетом наперевес. Среднего роста, тонкий, жилистый. Очевидно, полукровка. Выгоревшие русые волосы, светлые глаза неопределенного цвета. Узкое точеное лицо с тонким эльфийским носом и волевым подбородком. Просто седьмая вода на киселе. Третье поколение, никак не ближе.

Мор незаметным движением потянулся к ножу, прикрепленному на седле, но пограничник заметил, выпустив болт, просвистевший в четверти вершка от головы Мора.

– Оружие не трогать, – запоздало объявил Страж, кривя губы в неком подобии высокомерной ухмылки. – Вы знаете, что находитесь на запретной территории, куда вход строго воспрещен?

– А как тогда вы сюда попали? – вопросом на вопрос ответила я.

Мужчина сконфузился, насупив выцветшие брови. Поскреб затылок.

У него что, и тролли в родичах шастали? И как высокородные до такого позорного кровосмешения опустились?

– Я здесь родился. Чужакам же места в оплоте нет.

– Ну вы и расплодились, – уважительно присвистнул Раф, исподтишка подмигнув мне. – А как, позвольте узнать, любезнейший, ваши предки очутились в этой глуши?

– Родились.

– А пращуры? – продолжал дониматься Эрафэн. – Простите, но человек, как и всякое другое существо, не может взяться из ниоткуда. Следовательно, ваша родня (о которой вы и слыхом не слыхивали) забрела в эти земли. Запретные, как вы выражаетесь. А, раз уж они нарушили местный закон, вы обязаны поплатиться за их действия. Как прямой потомок.

– Но...

– Вы же чтите память своих предков? Так соблаговолите спасти их души, затерявшиеся во Тьме. Скованные грехом, они не в силах покинуть Чистилище. И вас, любезнейший, ждет та же прискорбная участь – томиться в ожидании, пока уже ваш потомок не исправит ошибку Небес.

У стражника на лице был написан такой панический ужас, что я уже начала беспокоиться о душевном здоровье жителей Оплота, но из придорожных кустов можжевельника послышался заразительный смех, а после вылезла и девчонка, держась за живот, чтобы не надорваться от хохота.

– Какой вы смешной, молодой господин! Давненько у нас не было шутовских гостей! Вообще путников давно не было. Идемте за мной, господа.

Девчонка повернулась к нам спиной, свистнув по воздуху длинной толстой косицей, перевитой яркими лентами. Серебристые, гладкие, словно сотканные из тончайшей паутины волосы искрились на солнце. Они тут все поголовно эльфоподобные?

– А как же запрет? – удивилась я.

– Запрет? – звонкий голосок ласкал слух. Милое личико чуть нахмурилось.

– Ну да, этот человек сказал.

– Верьте ему больше! Плут он и есть плут. Дарго просто заняться нечем, вот он и реку сторожит. Кстати, я Айви. А вы, добрые путники?

– Меня зовут Ингерия, можно просто Ин. Это мои... друзья. Придурковатый господин, который так тебя развеселил, – Раф, а тот, что хмурится, бросая на придурковатого пылающие гневом взгляды, – Мор. Мы... путешествуем. Осматриваем окрестные земли.

– А-а, – согласно кивнула Айви, но по голосу сразу было понятно – ни единому слову в моем объяснении нашего нахождения в этих землях она не поверила. – Идемте, тут недалеко, но тропинка узкая, лошади врят ли согласятся по ней идти.

Она с улыбкой на пухлых губах наблюдала, как я, спешившись, пытаюсь потянуть за собой упрямую кобылу. Прыснула в кулачок, когда я, не удержав уздечку, низверглась прямо под лошадиные копыта. Мор, видя такое дело (глаза лукаво смеялись, я заметила!), взял поводья и спокойно повел обеих лошадок за собой. Моя, как ни странно, даже не противилась.

ГЛАВА 5.

Оплот был небольшим поселением на три-четыре десятка домов с покосившейся церквушкой и кладбищем прямо за околицей. Населяли его преимущественно потомки смешанных браков, которых человеческих городах редко принимали с распростертыми объятьями. Чаще гнали взашей.

Были тут и чистокровные эльфы (две штуки), дронская дриада (одна штука, облюбовавшая местную лесопосадку с плакучей ивой), скальные троли (точное число их узнать затруднительно ввиду отсутствия опознавательных признаков, из-за чего различить их просто невозможно, заглянувшие на огонек с гор и прозябающие здесь уже третий месяц, не вылезая из трактира) и местные гномы (двое свояков, контрабандой провозящие оружие в столицу), так что трем путникам, пробирающимся в Заграничье, никто особо не удивился.

Мы сидели в доме Старейшины. Откормленные и счастливые, лениво отвечая на его вопросы об общей обстановке в стране. Наш путь (даже его конечная цель) его мало интересовал.

– Тетенька ведунья, тетенька ведунья! – я скосила умирающий взор на вбежавшее на кухню нечто. Растрепанные косички, помятая рубаха, тощие коленки все в синяках и еще не заживших ссадинах. Будто коленопреклоненно совершила паломничество к Измурскому монастырю и обратно.

Двуликая, за что мне это? Ведунья, как же! Она б меня еще пифией обозвала. Н-да, ребенок явно лишен понимания основ чародейской классификации. Оно и к лучшему. Мага-стихийника в такой глуши могут испугаться. А что непонятно, то на костер, разумеется. Никакие эльфы на защиту не встанут – не их это дело.

– Чего тебе? – тетенька устала, разве не видишь, дитя? Жизнь не дорога?

– Тетенька ведунья, а что вы умеете?

Любопытство, конечно, не порок, но я ведь и правду сказать могу. Заикание, интересно, трудно лечится?..

– Многое... Тайна – одно из жизненных кредо истинной ведьмы.

– Так вы – ведьма? – бирюзовые глазки восхищенно расширились, напоминая теперь два лазурных идеально-круглых озерца.

– Ага.

– Добрая или злая? – головка, склоненная на хрупкое плечико, с интересом оглядывала меня.

– Попеременно.

– Как это? – искреннее удивление, струящееся в писклявом голосочке.

– Просто.

– А как именно? Тетенька ведьма, я вас не понимаю!

– И не надо меня понимать. Меня и слушать не надо. Для здоровья вредно.

– Почему? – вот приставучая пигалица! У нее репейника в предках не было?

– Думаешь, превращение в лягушку ничем не чревато?

– Ип...

– Психика страдает, все время на промозглом ветру в грязном болоте! Инфекцию подхватить проще простого. Да и цапли не дремлют...

– Не надо, тетенька ведьма, я буду хорошо себя вести!

– Уже лучше. Я постепенно становлюсь доброй.

– Доброй? Ой, как хорошо! А вы нам с ребятами фокусы колдовские покажете? Ведь да? Да?

– Ооо...

– Тетенька ведьма – добрые ведуньи всегда фокусы показывают.

– Кто тебе такую глупость сказал, малява?

– Он, – тоненький пальчик тычет прямо в грудь кашляющего от подобного предательства Рафа. Сам виноват – дети врать не умеют. Или не считают нужным...

– Вот пусть дядя, раз уж он так сказал, (проводник умоляюще хлопает ресницами, но я неподвластна его обольстительным чарам) и показывает вам фокусы. Он отличный фокусник, между прочим. Клоун.

– Да-а? – девочка смерила парня недоверчивым взглядом. Схватила за руку, уводя с собой. Далеко пойдет! – А что он умеет?

– Все, – честно призналась я, вспомнив первый разговор и ответ Рафа на идентичный вопрос, заданный мною.

– Ого... Он тоже колдун?

– Ему это и не нужно.

– ?!

– Дуракам всегда везет, – довольно сообщила я, возвращаясь к прерванной трапезе. Пирожок с повидлом (фе!) намертво застрял во рту, склеив зубы приторно-сладкой вязкой массой. Вырвать его я сумела лишь по прошествии пяти минут, мычанием привлеча к освобождению от печености хандрящего от наливки Мора. Причем на первых парах наемник пытался воткнуть пирожок мне в горло, но шипящий огненный шар, прожегший рукав его куртки, поставил все на свои места. Я свободна!

– Кхм... Госпожа мм-м... ведьма? – я снисходительно повернулась к Старейшине Волнесу лицом.

– Да-да?

– Видите ли, – издалека начал он, шкрябая обломанным ногтем столешницу, – переход Врат... дорого стоит. И отнюдь не в денежном эквиваленте.

– К чему вы клоните?

– Ну-у...

Я содрогнулась от возможной догадки. Присмотрелась к Старейшине – так и есть, сладострастец. Постаревший, но не утративший навыков. Двуликая!

– И не просите!

– Почему?

– Не на ту нарвались!

– То есть у вас силенок не хватит?

– Что-о?!! Да как вы смеете?! Сколько лет, а все туда же!