Текст книги "Отпусти меня (СИ)"

Автор книги: Анастасия Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

И вот, он сидел передо мной, такой близкий – только руку протяни. И одновременно с этим – такой далёкий. Потому что больше мне нельзя было ни касаться его, ни обнимать, ни целовать. В идеале мне даже разговаривать с ним не стоило, потому что всё это будило во мне что-то, что я, как мне казалось, давно похоронила. А практика показывала, что, видимо, просто уложила в долгую спячку.

Тряхнув головой, я подняла на него взгляд и кивнула:

– Конечно, помню. Я ничего не забывала. К сожалению.

Миша, который всё это время наблюдал за мной, вдруг сказал, чуть задумчиво:

– Ты так изменилась. Смотришь и говоришь как-то…иначе.

Я лишь хмыкнула в ответ на это замечание:

– Нет. Я всё та же. Просто ты раньше не видел эту часть меня. Потому что не знал, какая я, когда не влюблена в тебя. Спасибо, что подбросил.

Сказав это, я рывком распахнула дверцу и позорно сбежала, нырнув в тепло и безопасность собственного подъезда. Я почти гордилась собой – ведь смогла же не растаять, не поддаться. А сердце – ну, что с него взять. Поколотится – и успокоится. Не в первый раз всё-таки. Еще немного – и я привыкну к тому, что Док нагло вернулся в мою жизнь. И тогда я смогу понять, как защититься от него и не дать разрушить то, что я так старательно строила эти долгие два года.

Он меня не сломает. Только не снова.

Глава восьмая

Следующие несколько дней были для меня на редкость нервными, если такое вообще было возможно. Я винила во всём чёртового доктора, хотя когда-то дала себе зарок не виноватить никого – одна из аксиом, которым меня научила Даша. Ну и её мама, которая по совместительству была моим психотерапевтом. Что, вы не знали? Да, было время, когда я позволяла другим людям копаться в своей головушке, чтобы найти способ избавиться от многих зажимов, которые мешали мне жить. Это было до появления в моей жизни Миши, если что. А точнее – за месяц до того, как я его встретила. Полезный опыт, к слову. Многому меня научил.

Так вот, несмотря на всё это, мне очень нужно было найти кого-то, на ком я смогла бы выместить злость. Мысленно я проклинала доктора, который так «вовремя» возник на горизонте. Но параллельно доставалось всем. К сожалению, не обошла эта буря стороной и Карину. Которой я позвонила на следующий день, когда всё же хоть чуть-чуть остыла.

– Ты знала, что в этой чертовой клинике работает Миша? – тут же выпалила я, стоило Близняшке ответить на звонок.

– Эм…что, прости? – голос сестры звучал несколько растерянно, но на меня это не подействовало.

– Миша. Павлов. Работает в этой треклятой клинике, – медленно и чётко повторила я, после чего добавила, – Специально отправила меня к нему?

– Что? Как тебе такое в голову могло прийти? – воскликнула Карина.

– Да вот почему-то пришло! – в тон ей ответила я.

Я услышала глубокий вздох – похоже, сестра пыталась успокоиться. Да, я и сама понимала, что зря наговаривала на неё, но такова натура людей – мы готовы были спускать на самых близких всех собак. А я, уж поверьте, крайне редко себе это позволяла, предпочитая всё держать в себе. Но иногда меня прорывало. Ненадолго, но так, массово.

Но, в чем была особая прелесть моей сестры – она была еще и мудрой. Подозреваю, её этому научило материнство. Поэтому, призвав на помощь, видимо, всё своё терпение, Карина сказала:

– Маш, я тебе клянусь, что не знала. Ты думаешь, я бы записала тебя к нему, помня, как тяжело ты переживала ваш разрыв? Я не настолько жестока.

Да, в её словах было здравое зерно. Я бы сказала – даже целое дерево. Поэтому, помолчав, я с некоторой неохотой, но всё же сказала:

– Прости. Я просто…это было неожиданно.

– Да уж, представляю, – хмыкнула близняшка, – Подозреваю, что доктор всё же пережил вашу встречу?

– Ну…от моего крыльца он уезжал живой, – хмыкнула я.

– От твоего чего?! – воскликнула Карина, – Мария Сергеева! Во что ты опять влезла?

– Ни во что! – тут же открестилась я, – Он просто выручил меня в минуту крайней нужды и довёз до дома.

– Ага, как же. В прошлый раз всё примерно так и начиналось. Только он немного спас тебе жизнь. Ну, или что там тебе грозило.

– Я была молодой и глупой. Второй раз на этот крючок я не попадусь, – твёрдо ответила я.

Мне хотелось верить в собственные слова. Вот только настроение у меня после посещения клиники испортилось максимально. И я сама не знала, что именно было причиной. Но раздражало меня буквально всё – друзья, семья, работа. Особенно последнее. И дело было в одном конкретном человеке. Да, вся моя злость обратилась в сторону новенькой – второго продюсера Тани.

Помните, я говорила, что мы были семьёй? Так вот, Таня была тем родственником, с которым хотелось видеться как можно реже. Желательно – никогда. Даша, которая обычно сравнивала редакцию с единым организмом, называла второго продюсера неработающей почкой, и это было весьма метким сравнением. Я бы сказала – попадание в десяточку.

Так вот, наша новенькая решила, что наезжать на меня по поводу и без – это очень хорошая идея. Я всегда молчала о том, что она делала свою работу спустя рукава, и чаще всего мне приходилось перепроверять за неё информацию, чтобы не было никаких ошибок. Поскольку я была противником публичных порицаний, я старалась не выносить Танины косяки в общие чаты, обсуждая всё в личной переписке и потихоньку решая все вопросы. Это устраивало всех – особенно, как мне кажется, Таню.

Но в ту неделю девочка как с цепи сорвалась. Может, у неё были какие-то проблемы, и она решила, что сорваться на мне – отличный выход. Вот только вся беда была в том, что я оказалась в той же ситуации. И когда мы схлестнулись, оказалось, что я была более зубастой.

Всё началось банально – Таня обвинила меня в том, что я пишу новости выборочно, выбирая из списка те, что полегче, игнорируя сложные. Она припомнила мне несколько случаев, которые действительно случались за те несколько дней, но я не брала их просто потому, что информации в них было ноль. И ещё потому, что Денис сам сказал «Не понимаешь тему – не берись, иначе накосячишь».

В итоге мне начали сыпаться сообщения не самого лестного содержания. Устав от этого колхозного и язвительного тона, я не выдержала и вслух, на всю редакцию, произнесла:

– Ты задрала меня!

Таня, вздрогнув, оторвала глаза от монитора компьютера и подняла взгляд на меня. Да и вся редакция, если уж на то пошло, последовала её примеру. Мне стоило бы промолчать – быть умнее и всё такое. Но я не выдержала. У меня от всего происходящего просто забрало опустилось и я не особо уже фильтровала, что лилось из моего рта.

– Таня, если тебе больше нечем заняться, кроме как подсчитывать чужие косяки, то у меня для тебя одно прекрасное предложение – завали свой рот и прекрати заниматься ерундой! Этот детский сад, вторая группа, меня уже задолбал! Я знаю, что это непрофессионально, но если ты не заткнёшься прямо сейчас – я ударю тебя. Прямо в лицо. Клянусь.

Боковым зрением я заметила, как расширились от удивления глаза Даши, а другой наш коллега, Олег, украдкой показал мне большой палец. Но мне было всё равно – я смотрела на Таню, которая молчала и кажется, впервые не знала, что привести в качестве аргумента. Ну, надо же.

Однако, мой порыв оценили далеко не все. Поняла я это, когда услышала сухое и весьма громкое:

– Сергеева. Ко мне в кабинет.

Скосив взгляд, я увидела Дениса, который выглядел весьма сурово – знаете, скрестил руки на груди, глаза метали молнии, губы сжаты в тонкую нитку. Да, он явно вызывал меня не для того, чтобы похвалить или договориться об очередном свидании. Упс.

Тряхнув волосами и послав Даше ободряющую улыбку, я поднялась на ноги и последовала за мрачным и грозным, аки туча, директором. А оказавшись в его кабинете, нагло заняло одно из кресел, твёрдо встретив его взгляд.

– Что это сейчас было? – спросил мужчина без намёка на улыбку.

– Яйца, – усмехнувшись, заявила я, – Которые, судя по всему, остались только у меня. Никто ведь больше не сказал этой колхознице, что она маленько тупа.

Денис поморщился:

– Избавь меня от этих женских драк. Что с тобой в последнее время происходит? Ты какая-то злая, постоянно огрызаешься, нервничаешь без повода, косячить стала больше. Да и, если уж на то пошло, упорно игнорируешь меня, – добавил он.

– Ты сейчас интересуешься как директор, или как мужчина, которому давно не перепадало? – фыркнула я, скрестив руки на груди и не желая открываться.

Начальник вздохнул, словно набираясь терпения, прежде чем ответить непривычно мягким тоном:

– Я сейчас говорю с тобой, как друг. Которому не наплевать на тебя. И прекрати ёрничать – я-то знаю, что на самом деле ты не такая. Что случилось, Маша?

– Это лучше ты мне скажи, что происходит, и почему, что бы эта недалёкая не сделала – достаётся всегда кому угодно, но только не ей? Не увиливай, Денис. Я ведь прекрасно знаю, что за последние пару месяцев на Таню жаловались все – от главреда до дежурных. Кажется, только уборщица еще не заглянула к тебе в кабинет с недовольным лицом. Но ты всех разворачиваешь. Что это – надежда на то, что у Тани откроется какой-то скрытый от всех потенциал, или ты знаешь больше нас про её таланты?

Отличный лайфхак: хочешь избежать разговора о своих проблемах – переведи все стрелки на другого. Я знала, что Дениса доставали все эти жалобы и он правда пропускал их мимо ушей. Но моё женское начало шептало мне, что вдруг у меня будет куда больше шансов докопаться до истины, чем у других. В конце концов, мы с Денисом в каком-то смысле были не чужими людьми.

Но мужчина лишь хмыкнул:

– Даже не пытайся. Я не буду обсуждать с тобой кадровые вопросы. И тем более – Таню.

– Даже так, – протянула я, понимая, что, подобно гончей, напала на нужный след, – То есть ты видишь что-то, чего не замечают остальные. Что-то, помимо её скудного мозга, пухлых губ и большой груди. Или…погоди-ка, – хмыкнула я, заметив подозрительно знакомый блеск в глазах директора, – Только не говори, что именно это ты и видишь?

– О чем ты? – Денис попытался прикинуться дурачком, но я не повелась.

Сразу стало понятно, почему он в последнее время стал реже звонить, и когда я отказывалась от встреч – не казался сильно расстроенным. Этот чёртов самец выбрал себе новую жертву.

– Ты запал на неё! – воскликнула я, абсолютно уверенная в своей правоте.

Честно говоря, подобную теорию выдвигала и Даша, но я, видимо, была слишком хорошего мнения о Денисе. Либо наивно думала, что одной пассии на работе ему должно было хватить. Но нет – он оказался не только не самым порядочным мужем, но еще и обладал задатками альфа самца, у которого была цель покрыть как можно больше самок. Какая гадость.

– Что? Ты вообще в себе? – попытался защититься Денис, но это было бесполезно.

С другой стороны – его можно было понять. Таня была красивой девушкой. Натуральной блондинкой, что в наше время было редким явлением. У неё были красивые голубые глаза, которые смотрели на этот мир слегка наивно и, кажется, всё еще верили в лучшее. Большие губы, которые девушка умело подкрашивала яркой помадой. Точёная фигурка, которую венчала реально большая грудь – я со своей единичкой могла лишь скромно стоять в сторонке и радоваться тому, что хотя бы могла спать на животе и не испытывать при этом дискомфорта. Ноги у Тани тоже были что надо и росли, кажется, от ушей. Ну, и еще один бонус – полное отсутствие мозгов. А это мужчины ну очень любили.

Так что на возмущённый тон Дениса я не повелась. Вместо этого я чуть придвинулась вперёд и сказала:

– У меня к тебе тот же вопрос. Ты чем думаешь? Держишь на работе бесполезную девчонку только ради того, чтобы залезть ей под юбку? Ты вообще в себе?

– Всё немного не так, – покачал головой мужчина и с явной неохотой добавил, – Я это вроде как уже сделал.

– ТЫ ЧТО?! – у меня глаза разве что на затылок не ускакали от удивления.

– Тихо ты! – прикрикнул на меня Денис, – Не ори так.

– А ты не шокируй меня подобными признаниями. Погоди, – тут до меня дошло, – Хочешь сказать, что переспал с Таней – и теперь не увольняешь её именно по этой причине? Чтобы иметь возможность и дальше это делать?

– Не совсем, – было видно, что он не хотел продолжать этот разговор, но разве можно было спорить с бульдозером по имени Маша, который продолжал напирать.

И тут до меня дошло. Сразу стал понятен и этот его виноватый взгляд, и нервные подергивания пальцами. Мужик явно попал под некоторую раздачу.

– Ты не хочешь увольнять её, потому что опасаешься, что она накапает твоей жене о вашей небольшой интрижке? – прямо спросила я.

Денис кивнул, а я лишь вздохнула, понимая, что не должна была его жалеть. В конце концов, он был сам виноват в сложившейся ситуации. Я в принципе всегда была противницей измен – когда это касалось моей жизни. То есть сама я своим партнёрам не изменяла, но запретить это делать другим не могла. Я и самому Денису всегда говорила, что моя совесть была чиста – ведь это не я и не мне изменяли. И если он не уважал свою жену настолько, что смотрел по сторонам – что же, это были проблемы лишь их семьи. Я его силком за собой не тащила. Скорее, всё было даже наоборот.

И, тем не менее, мне было его жаль. Я вообще всегда питала слабость к детям и идиотам, которые сперва наламывали дров, а потом не знали, что с этим делать.

– Вот поэтому и нельзя заводить интрижки там, где работаешь и живёшь, – хмыкнула я в итоге, – Потому что это может аукнуться.

– Не забыла, что тоже работаешь здесь? – со смешком поинтересовался мой директор.

– Тут другое дело, – возразила я, – Мы с самого начала всё обговаривали и ты прекрасно знаешь, что я тебе никогда не желала зла. Не считала всё это правильным, но всё же не планировала топить тебя таким вот образом. Мы разделяем работу и личную жизнь. Мне не нужна была от тебя любовь до гроба – лишь малая толика твоего внимания, как мужчины. Но Денис, нельзя же было думать, что все женщины одинаковые. И вот теперь ты мучаешь всю редакцию, потому что повёлся на зов природы. Погоди, – вдруг поймала я одну шальную мысль и нахмурилась, – Ты ведь меня держишь здесь не из-за этого? И повысил не потому, что мы спим?

Денис усмехнулся и покачал головой:

– Нет. Ты здесь, потому что заслуживаешь этого. Ты правда хороший работник, Маша. А с Таней я разберусь. Позже. Но давай вернёмся к тебе. Не увиливай, я же вижу, что тебя что-то гложет. Поделись с другом.

Вздохнув и поняв, что от него просто так не отмахнёшься, я всё же призналась:

– Я встретила Мишу. И, видимо, это повлияло на меня гораздо сильнее, чем я думала.

– Погоди, – нахмурился Денис, – Того самого?

– У меня был всего один мужчина с таким именем, – хмыкнула я невесело, – И тем более – единственный, кого знал ты. Так что да – того самого.

– Эвона как, – крякнул друг, – И что, ты хочешь сказать, что чувства вспыхнули с новой силой, ты влюбилась и прочая канитель?

Я посмотрела на него, как на умалишённого:

– Ты вообще в себе? Нет, конечно. Я сама не понимаю, что со мной. Просто все эмоции как-то обострились, и всё вокруг стало раздражать меня в разы больше, чем обычно.

Чуть подумав и почесав небритый подбородок, Денис заявил:

– Иди домой.

– Прости, что? – моргнув, спросила я, – Ты выгоняешь меня?

– Вроде того, – не стал спорить мужчина, – Ты явно сейчас не в состоянии работать. Возьми отгул. Сегодня пятница, прихвати с собой Дашу, сходите куда-нибудь, развейтесь. А в понедельник возвращайся – и заступай на службу.

– Зачем ты всё это делаешь? Еще и Дашку приплетаешь, – я упорно не понимала логику этого человека.

Просто чтобы вы понимали – он всегда повторял мне, что человек, приходя на работу, должен был, что называется, переобуваться. Домашние лыжи, со своими проблемами, болью и прочим, оставлять за порогом, а в редакции думать лишь о работе. Это был правильный подход и я его полностью разделяла. Первое время после расставания только это мне и помогало выживать – способность «переобуваться». Я проводила на работе дни и ночи, зарываясь в новости и не желая возвращаться к реальности.

Но в тот день я не смогла оставить лыжи за порогом. И Денис не просто не отчитал меня – он пошёл мне навстречу. На него это было не похоже. Неужели, ему было стыдно за то, что я узнала про него и Таню?

Но реальность оказалась несколько иной. Пожав плечами, мужчина сказал:

– Потому что я твой друг. Маша, тебе напомнить, кто вытаскивал тебя в прошлый раз из того эмоционального болота, в котором ты пыталась себя утопить? Я просто не хочу, чтобы моя работа пошла прахом. Передохни, приведи мысли в порядок – и возвращайся. Ты мне нужна такой, какой я тебя знаю – язвительной, в меру болтливой и умной сотрудницей. Я ведь действительно держу тебя здесь не за твою задницу или какие-то постельные навыки. Мне нужен назад мой выпускающий редактор, который не эмоционирует без повода. И если для этого мне нужно на денёк отпустить тебя и одного продюсера – пусть так. Иди.

Хмыкнув, я улыбнулась и поднялась на ноги. После чего, не удержавшись, поцеловала мужчину в щеку и убежала из кабинета, пока ему не пришло в голову что-нибудь менее невинное. А что – с него станется.

Вернувшись в редакцию, я тут же попала под прицел пары десятков глаз. Тряхнув волосами, я взяла свою сумочку, подошла к малость растерянной Даше и сказала:

– Вставай. Приказ Дениса – мы уходим отсюда до понедельника.

– Что, прости? – подруга, видимо, решила, что это шутка.

– Я серьезно, – повернувшись к главному редактору, я добавила, – Денис дал нам обеим отгул. Все вопросы к нему.

– Как скажете, – пожала плечами начальница.

– Пошли, – повторила я Даше.

Подруге пришлось подчиниться. Когда мы вышли из редакции, она спросила:

– Так всё же – что это было?

– То и было, – пожала я плечами, – Денис сказал, что мне нужен отгул. Поэтому я должна уйти, прихватив тебя, и хорошенько оттянуться. Что мы и сделаем. Есть идеи?

Всё еще малость шокированная подруга задумалась. Спустя пару секунд морщинка на её лбу разгладилась, а губы растянулись в предвкушающей улыбке:

– Еще как. Детка, это будет лучший вечер в твоей жизни!

Глава девятая

Лучший не лучший, но тот вечер я бы точно вряд ли смогла когда-нибудь забыть. Хотя бы потому, что Даша притащила меня в караоке! Которое я не то, чтобы не любила – я ни разу там не была. Потому что просто ненавидела петь на людях.

Я была скорее певица-одиночка. Знаете, те, которые голосят не в душе, а в своей квартире, используя вместо микрофона расчёску. Вот такие концерты я могла закатывать хоть каждый день. Но взять в руки настоящий микрофон и исполнить что-то – нет, лучше сразу убейте меня. И даже литры алкоголя меня бы не уговорили.

Но подруга давно лелеяла эту мысль – проорать «Шальную императрицу», которая, кажется, могла лечить все болезни. По крайней мере, душевные. Я в эту странную панацею не верила, но воле Даши подчинилась. И мы, вырвав заодно из семейной рутины мою Карину, устремились в это царство алкоголя и фальшивых нот.

Мы заняли весьма уединённую кабинку, и я, откинувшись на спинку дивана, глубоко вздохнула, пытаясь убедить себя, что это было именно тем, что мне нужно. Музыка, девочки рядом, немного алкоголя – и всё, жизнь тут же снова заиграет моими любимыми красками пофигизма. Это ведь было так просто – взять и забить на всё. Почему же я не могла снова дёрнуть этот переключатель и включить злую суку? Не изображать её, что мне приходилось делать в последнее время, а действительно стать ей?

– Хей, – тронула меня за плечо Карина, – Ты как, порядок?

Я кивнула, растягивая губы в улыбку:

– Всё путём. Что будем заказывать?

– Ну, не знаю, – хмыкнула Даша, листая меню, – Ты как, пьешь? Или снова решила вернуться на свой праведный путь?

Я только покачала головой. Да, я уже говорила, что долгое время отказывалась от всего, что могло хоть как-то навредить моему организму. Лишь за пару месяцев до описываемых событий я нарушила свой сухой закон и начала выпивать. В небольших количествах – я всегда считала алкоголь еще и гадким на вкус. Но если добавить его в какой-нибудь коктейль, и он не будет горчить на языке – то почему бы и нет.

– Пью. Парочку коктейлей осилю. Иначе эта обстановка просто сведёт меня с ума.

Сделав заказ, Даша отлучилась в уборную. Проводив её взглядом, Карина повернулась ко мне.

– Ну? – требовательно выпалила сестра.

– Эм…что? – подняла я на неё полный искреннего непонимания взгляд.

– Тебе дали отгул. Почему? Что задумал этот твой Денис-яйцами-повис?

Я поморщилась:

– Карина, я просила тебя его так не называть…

– Он слизняк, который связывается с честными, но слегка запутавшимися женщинами! – отрезала Близняшка, – Так что буду называть, как захочу! Почему он тебя отпустил?

– Просто я слегка перегнула палку в общении со вторым продюсером, и Денис решил, что мне нужно передохнуть. Перезагрузиться. Как-то так, – попыталась я объяснить замысел своего директора и по совместительству друга.

– Как благородно, – хмыкнула Карина, – Хорошо хоть не предложил поднять тебе настроение вашим привычным способом.

– Не думаю, что сейчас он настроен на это, – усмехнулась я и, не удержавшись, добавила, – Он положил глаз на ещё одну девушку. А на всех у него просто здоровья не хватит.

– Вот же кобель! – воскликнула сестра, даже не пытаясь скрыть своё презрение, – Я не знаю, какой он как директор, но как мужик – полное мудло!

– Кого обсуждаете? – рядом села Даша, с любопытством переводя взгляд с одной на другую.

– Героя одного сериала, – не моргнув и глазом, соврала Карина, – С виду кажется приличным человеком, но внутри – такая гниль.

– Такое часто бывает, – кивнула моя подруга, – Но мы сегодня не будем говорить и думать о плохом! Нет, мы будем пить и петь!

– Отличный план! Присоединяюсь – отозвалась Близняшка, поднимая вверх руку, в которой она сжимала только что принесённый стакан с коктейлем.

Мы с Дашей поспешили последовать её примеру. А дальше всё завертелось, закружилось. Мои дамочки довольно быстро наклюкались – обе были матерями, которые отдыхали крайне редко, поэтому, если такая возможность появлялась – они делали это с чувством. Так сказать – шли в отрыв, веселясь на максималках. Народу в баре было достаточно много, но всё равно подруженьки мои умудрялись достаточно часто отбирать у всех микрофоны и горланить любимые песни. Я скромно отсиживалась в уголочке, попивая коктейли и размышляя, в какой момент будет достаточно удобно свалить.

Мой стакан (уже третий) опустел слишком быстро, а официант к нам подходить не спешил. Потому я, крикнув Даше и Карине что-то из серии «Варвара, меня всё доконало», пошла к бару. Протиснувшись сквозь толпу, позвала бармена и попросила смешать мне виски с колой. Получив свой напиток, щедро сдобренный льдом, я успела сделать только первый глоток, прежде чем услышала:

– Маша?

Повернувшись, я чуть не поперхнулась – на меня, не скрывая лёгкого удивления, смотрел Миша. Прежде чем мозг успел остановить мой язык, я выпалила:

– Ты что, чёрт возьми, меня преследуешь?!

Павлов оправился довольно быстро. Хмыкнув, он покачал головой и заметил:

– Вообще-то это – тоже одно из моих любимых заведений. Мы с друзьями здесь частенько бываем. А вот тебя я здесь раньше не видел. Так что – кто кого преследует.

– Ха-ха, как смешно. Просто обхохочешься, – фыркнула я, делая ещё один глоток – без алкоголя поддерживать беседу я бы точно не смогла.

Вообще, это уже начинало откровенно напрягать. Ну, серьёзно. Посудите сами – мы стали пересекаться слишком часто. Я бы свалила всё на судьбу, если бы всё еще верила в существование этой вероломной стервы. А так мне оставалось только гадать, за какие грехи меня вознаградили вот этим вот всем спустя столько времени.

Миша же, который о моих мысленных терзаниях даже не подозревал, продолжил всё тем же мягким, успокаивающим тоном, в котором звучал лёгкий намёк на веселье:

– Вообще, помнится, я столько раз пытался тебя сюда вытащить. Но ты сопротивлялась до последнего.

Я его настроение не разделяла. Скорее наоборот – чем шире он улыбался, тем гаже становилось у меня на душе. И, услышав его замечание, я сухо обронила:

– Да, ведь я не пою на людях. Никогда.

– Однако, сегодня ты здесь. Почему? – Павлов бросил на меня пытливый взгляд, в котором читалось искреннее любопытство.

И я не знаю – то ли выпитый алкоголь дал о себе знать, то ли мне просто захотелось посмотреть, как эта мягкая улыбка исчезнет с его лица. В любом случае, сделав еще один глоток из стакана, я повернулась к Мише и, пожав плечами, с усмешкой произнесла:

– Что могу сказать, Док. Я – ниточка, а ты – иголочка…

*****

Два года и три месяца назад

– Канада? Серьёзно?

Рыжеволосая девушка поражённо смотрела на парня, который, в свою очередь, с самым невозмутимым видом сидел на стуле возле плиты и, включив вытяжку, самозабвенно курил. Маша на это всегда несколько недовольно хмыкала, но поделать ничего не могла – в конце концов, это была его квартира, не её. Девушка была ярой противницей курения в доме, свято веря, что для таких вещей существовала лестничная клетка, ну или на худой конец балкон. Однако, она была вынуждена признать, что в доме доктора никогда не пахло табаком – видимо, сказывалась очень качественная вытяжка. Так что Павлов дымил, самодовольно улыбаясь и от этого выражения его лица сердце Маши щемило от слишком острых приливов нежности.

Но в ту секунду даже это не могло сбить её с толку.

– Нет, ты правда не шутишь?

– А должен? – поинтересовался в ответ мужчина.

– Но почему Канада? – никак не унималась девушка.

Она была малость сбита с толку, и её можно было понять – в конце концов, не каждый день ей признавались, что рассматривают вариант переезда. И не просто в другой город, а в другую, мать её страну!

– Там очень хорошие условия для врачей, – пожал плечами Михаил, – Зарплата, подъёмные. Язык я знаю, диплом у меня международного образца, так что защищать по новой мне его не придётся.

– Я смотрю, ты всё предусмотрел, – буркнула девушка.

От мужчины не укрылось настроение Маши – не то, чтобы она сильно пыталась его скрыть. Потушив сигарету, он подошёл к девушке и, мягко улыбнувшись, спросил:

– Что не так?

Сергеева подняла на него глаза:

– И ты еще спрашиваешь? Обо мне ты подумал?

– Конечно, – кивнул доктор, – Ты со мной поедешь.

Рыжая фыркнула и, даже не пытаясь скрыть язвительность в голосе, заявила:

– Шутишь? А что я там делать буду? Без языка, образования, друзей!

– Детей воспитывать, – пожал плечами доктор.

– Каких ещё детей? – приподняла бровь Маша.

– Наших, глупая, – щёлкнул её по носу Павлов.

От его слов у девушки уже привычно перехватило дыхание. Так было всякий раз, когда он делал это – говорил о будущем. Их будущем. Строил планы на то, как сложится их жизнь, как они будут жить. Всегда было «они», уже давно не звучало гордого и самодовольного «я». Машу это первое время слегка пугало – прежде всего своей новизной. У рыжей и раньше были отношения, но они никогда не были такими. Реальными. Никто никогда не строил таких далеко идущих планов. Не хотел этого. Семью. Детей.

Миша хотел. И говорил об этом. Показывал это каждым жестом и словом. Но всё равно, Мария не была готова вот так слепо подчиниться ему. Поэтому, покачав головой, она сказала:

– Я не поеду! И ты меня не убедишь!

Мягко рассмеявшись, мужчина сел на диван и, притянув к себе девушку, усадил к себе на колени.

– Глупенькая. Ну как это не поедешь? Ты – ниточка, а я – иголочка. Куда иголочка ведёт – туда и ниточка идёт.

Эта фраза, произнесённая таким нежным, мягким тоном, что-то словно сломила внутри рыжей. Какой-то последний прутик, который сопротивлялся чарам хирурга и продолжал стойко держать ту плотину чувств, что которую неделю грозила накрыть девушку с головой. Но и он не выдержал этого обаяния, этих заботы и ласки, которыми Сергееву одаривали так щедро, что это казалось чем-то нереальным.

Поэтому, робко подняв на мужчину взгляд, Маша немного неуверенно произнесла:

– В принципе, у нас на сайте некоторые работают по удалёнке. Интернет ведь там будет.

Миша довольно улыбнулся, уже празднуя свою победу:

– Вот видишь! Так что тебе будет, чем заняться. А когда родится третий ребёнок – работать тебе уже и не разрешит никто. Будешь очагом семейным заниматься. И потом – я же не сказал, что поеду. Только, что рассматриваю такую возможность.

Сергеева покачала головой, пряча робкую улыбку. Это была их старая, почти шутливая договорённость. Они оба придерживались мнения, что женщина должна работать – просто, чтобы не скучать и не сходить дома с ума. Михаил подчёркивал, что работа должна быть обязательно приятной, и зарплата при этом тратиться исключительно на радости женщины – тряпки и косметику. У Павлова была только одна оговорка – родив троих детей, дама садится дома. Всё, своё она отработала. Потому что настолько большая семья требует всё же большого внимания со стороны женщины.

Пока Маша крутила в голове все эти мысли, смакуя их и уже прикидывая, как всё сложится в случае, если доктор всё же воплотит свою задумку, доктор прижал её к себе и со смешком обронил:

– Не поедет она. Я тебе дам – не поедет. Силой увезу.

И Маша, глядя на него – такого привычно ласкового, солнечного, нежного, ни секунды не сомневалась – увезёт. Силой, или нет, но он сдержит обещание…

*****

Глядя на моментально вытянувшееся лицо Миши, я поняла, что он тоже вспомнил тот вечер. Я не смогла сдержать полную мрачного удовлетворения улыбку, как и полные если не яда, но язвительности точно, слова:

– Тебе что, нечего ответить? Господи, этот день войдёт в историю.

– Маша… – начал было Миша, но я взмахом руки оборвала его на полуслове:

– Не стоит. Не уверена, что ты скажешь что-то, что мне будет интересно.

– Я хотел извиниться.

– Ты уже это делал. Несколько раз. Не думаю, что от количества твоих «прости» что-то изменится, – хмыкнула я.

– Я виноват перед тобой, – Миша словно не слышал меня, продолжая гнуть свою линию.

Я хотела было встать и уйти, чтобы не слушать это – не позволять его словам проникать в мою голову. Но Павлов своим взглядом словно удерживал меня на месте, как будто его руки не держали стакан, а сжимались вокруг моих запястий. Меня бесило, что даже спустя столько времени у него оставалась какая-то, далеко не призрачная власть надо мной. Я злилась, мысленно материлась и костерила его, на чём свет стоит, но продолжала стоять и смотреть на него.

А выглядел он, мягко говоря, неважно. Нет, Миша был роскошен, как и всегда – чёрный пуловер из мягкой шерсти (он всегда любил такие, у него шкаф ломился от подобных вещей), стильные джинсы, дорогие часы на запястье, и в волосах совсем немного седины, которая его, как ни странно, не портила. Но глаза – они выдавали его с головой. В них было что-то такое, что даже я, имея все причины на агрессию, просто не смогла разозлиться.