Текст книги "Отпусти меня (СИ)"

Автор книги: Анастасия Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Иногда мне очень хотелось рассказать всё Даше. Особенно, когда она заводила разговоры о моей личной жизни и всерьёз предлагала мне записаться на эти минутные свидания. Но я знала точно – подруга не поймёт. Будучи сама замужней женщиной, она не оценит таких изменений в моей, скажем так, биографии. Знала я это еще и потому, что как-то, услышав наши с Денисом шутки, она сказала мне, что заигрывать с боссом – это не уважать, прежде всего, саму себя. А ведь в тот раз я даже не пыталась флиртовать – просто ответила мужчине и улыбнулась. Что бы она сказала, если бы узнала, чем всё в итоге обернулась – о, мне оставалось только гадать.

Карина знала – и сердилась на меня за это. Пыталась вправить мне мозг, самую малость, сотню раз, но, чтобы это провернуть, нужно было, чтобы в черепной коробке хоть что-то было. Я же, в редкие минуты самокопания и самобичевания с поразительной ясностью осознавала, что нет – ничего там уже не осталось.

Матрас рядом со мной прогнулся и Денис, проведя широкой ладонью по поему плечу, накрутил одну из медных прядок на палец. По коже тут же побежала толпа мурашек – я всегда отличалась гиперчувствительностью к прикосновениям. Кинестетик до мозга костей, я и сама обожала трогать людей. Но только тех, кто был мне приятен.

– О чём задумалась? – мягко спросил мужчина, и я в очередной раз удивилась тому, насколько проницательным и чутким он мог быть, когда ему это было нужно и выгодно.

Мы были не только любовниками, но еще и друзьями. Однажды Денис умудрился вытащить меня из очень большой задницы, и я была благодарна ему за это. Потому что неизвестно, чем бы закончилась та история, если бы он не появился и не спас меня, буквально вдохнув в меня желание жить. С ним было легко – отпадала необходимость притворяться и казаться лучше, чем я была на самом деле. Но, как ни странно, за все три года, что мы были знакомы, никаких романтических чувств к Денису у меня не проснулось. Что, безусловно, было хорошо.

Поэтому, покачав головой, я отозвалась с лёгкой улыбкой:

– Просто мысли бродят. Не обращай внимания.

Глава третья

Выходные – это потрясающее время. Не такое, конечно, как отпуск, но всё же в них было своё очарование. Особенно, когда они начинались в пятницу вечером, после довольно напряжённого рабочего дня.

Мы с Дашей планировали поход в бар последние пару месяцев, но постоянно что-то шло не так, и мы отменяли посиделки. Но подруга не успокоилась, пока мы всё же не смогли сделать это – выйти в люди, чтобы, как она выразилась, «вести себя аморально».

План был прост – напиться, натанцеваться, и закончить вечер либо в караоке, либо в обнимку с унитазом. Я активно голосовала за первый вариант, поэтому на спиртное особо не налегала. Всего несколько коктейлей на основе рома. Золотое правило – не смешивать алкоголь и, выбрав что-то одно в карте бара, не изменять своему напитку. Я в принципе не изменяла – во всех аспектах своей жизни. А что – у меня тоже были свои принципы.

Вместе с нами отдыхала сводная сестра Даши, и вдвоем они неслабо так зажигали. Я же, как образец сдержанности и неумения веселиться, по большей части берегла наши места за баром. И не зря, ведь стоило отвернуться – и рядом неизменно нарисовывались курицы или бараны, которые норовили посадить свой зад на стулья. Приходилось прогонять их, нередко получая в свой адрес проклятия.

Когда я, посасывая коктейль через трубочку, в очередной раз заметила краем глаза подозрительное шевеление рядом с собой, то уже по привычке развернулась со словами, полными раздражения:

– Здесь занято!

Да так и осеклась. Потому что на меня смотрели подозрительно знакомые серые глаза, в глубине которых плескались синие искры. Они украшали не менее знакомое лицо, на котором удивление смешивалось со…смущением?

– Маша, – произнесли знакомые губы.

Сглотнув и вспомнив, где я нахожусь, и что хладнокровие и равнодушие – моё лучшее оружие, я, сглотнув, кивнула:

– Привет, Миша.

Передо мной сидел один из главных призраков моего прошлого – Михаил Павлов, врач, который в своё время ни много ни мало, но спас мою тушку от операционного стола.

*****

Два с половиной года назад

Маша никогда так сильно не радовалась тому, что решила остаться ночевать у своей сестры. Карина буквально уговаривала двойняшку, потому что та каким-то магическим образом успокаивала свою племянницу и малышка в присутствии тёти почти не плакала. А молодой маме очень, просто до дрожи хотелось тишины и покоя. Поэтому она вцепилась в Марию руками и ногами, обещая ей все блага мира, если та останется.

Так вот, одной Сергеевой повезло, в то время, как другой – нет. Потому что столь желанный покой она так и не получила. Среди ночи она проснулась от криков – не полугодовалой дочери, а своей сестры. В панике, толком не проснувшись и даже не накинув халат, в одной футболке, она поспешила в соседнюю комнату, потому что понимала – Маша без причины орать на весь дом не стала бы.

Вторая Сергеева лежала на разобранном диване, уткнувшись лицом в подушку, и отчаянно сдерживала рвущиеся наружу крики. Ей было дико больно – до такой степени, что держать это в себе она не могла. Болел живот, но далёкая от медицины Маша всё равно понимала, что это не связано с аппендицитом, болями при критических днях или съеденной накануне шавермой.

– Машка, что болит? – бросилась к ней сестра, теряя всё своё хладнокровие и лихорадочно размышляя, чем помочь двойняшке.

Девушка открыло было рот, чтобы что-то ответить, но вдруг с силой оттолкнула от себя сестру. Та сперва опешила, но когда Маша перегнулась через кровать и её обильно стошнило, поняла, что девушка просто не хотела, чтобы её задело. Одновременно с этим пришло также понимание того, что дело было плохо, очень плохо. И пора было будить мужа.

– Прости, – шепнула Маша, дрожащей рукой вытирая мокрый лоб и мечтая только об одном – умереть, чтобы эта агония больше не мучила её, – Я испортила ковёр.

– Не говори ерунды, – отмахнулась Карина, – Всё можно заменить. Кроме тебя. Я вызываю врача.

Мария, которая терпеть не могла докторов, только слабо кивнула, потому что сама понимала, что домашние лекарства и самолечение здесь не помогут.

Карина вызвала скорую и параллельно растолкала супруга. Вадим сперва не понял, что произошло и почему кто-то решил нарушить его покой, но выслушав жену, кивнул и тут же принялся одеваться. Так что, когда медики приехали, вкололи что-то бледной, мокрой и дрожащей Маше, а после заявили, что её нужно везти в больницу, мужчина заявил, что поедет с ней.

От лекарства Сергеевой не стало легче – она чувствовала, как всё внутри сжимается, живот скручивают спазмы, но желудок был уже слишком пуст, и наружу ничего не выплёскивалось. Она лежала на холодной, жесткой и жутко неудобной койке в машине, сжимая руку сосредоточенного и мрачного Вадима, и мечтала только о том, чтобы это как можно скорее закончилось.

Но Вселенная определённо её не слышала. Потому что в первой больнице, куда её привезли посреди ночи, не оказалось дежурного хирурга, а все остальные специалисты лишь разводили руками в стороны и не могли понять, что с Машей. Всё, чем ей смогли помочь – предоставили уборную, где она выплюнула в унитаз уже чистую желчь, без примесей остатков пищи. Затем ей вкололи еще одну порцию обезболивающего, загрузили в машину – и повезли в другое учреждение. Где ситуация повторилась. Злой, невыспавшийся и волнующийся за сестру своей жены Вадим, не сдержавшись, наорал на персонал, после чего велел скорой везти их в частную клинику. Водитель кареты настолько опешил, что даже возражать не стал. Маша же просто хотела оказаться в кровати, потому что от всех этих переживаний, судорог и попыток выплюнуть собственный желудок её организм желал вырубиться и отказать уже на месте.

В клинике – частной и довольно дорогой – Вадима и Машу встретили, как дорогих гостей. Уже синюю девушку положили на каталку, после чего увезли в один их процедурных кабинетов. К мужчине подошёл врач, который, несмотря на поздний – или ранний час, как посмотреть – выглядел более чем бодрым и свежим. Разве что в глазах читалась лёгкая усталость:

– Здравствуйте, я – Михаил Олегович Павлов, дежурный хирург. Девушка – ваша супруга?

Вадим покачал головой:

– Сестра моей жены. Она ночевала у нас сегодня, и среди ночи с ней случилось…а что, собственно, случилось? Что с ней?

Доктор покачал головой:

– Пока ничего не могу сказать – нужно сделать несколько анализов. Но в одном я уверен – хорошо, что она была с вами. Не факт, что девушка смогла бы сама себе вызвать врача.

– Маша, – поправил Вадим мужчину, – Мария Андреевна Сергеева.

Михаил Олегович кивнул:

– Конечно. Собственно, я об этом и хотел вас попросить – помогите медсестре заполнить карту пациента Марии. Я же пока вернусь в процедурную, чтобы найти для нас всех нужные ответы.

На этих словах доктор скрылся за одной из дверей, оставляя Вадима наедине с молоденькой девушкой в форменном халатике. В это же время уже мало что соображающая от стресса и недосыпа Маша пыталась сдать кровь и другие анализы, которые от неё бесконечно вежливо, но вместе с тем настойчиво требовали. После, забрав все нужные баночки, еще одна медсестра удалилась, и в кабинет вошёл врач. Он присел на стул рядом с кушеткой, на которой трупом – иначе не скажешь – лежала Сергеева. – Вы заставили всех понервничать, Мария Андреевна.

Разлепив пересохшие губы, девушка почти шепнула:– Что сказать – я люблю эффектные появления, доктор.

Михаил Олегович добродушно усмехнулся:

– Я это заметил. Мария Андреевна, я знаю, что вы устали, но нам для полного анамнеза нужно задать вам пару вопросов. А затем вас отвезут в подготовленную палату, и вы сможете отдохнуть. Договорились?

– Как будто у меня есть выбор, док, – Маша попыталась пошутить, но вышло у неё, мягко говоря, паршиво.

Павлов попытку оценил, но всё же настроился на работу и начал стандартный опрос – что ела пациентка, когда почувствовала первые приступы боли, где именно болело, и на что было похоже это чувство. Записав все её ответы, и чуть подумав, Михаил Олегович кивнул и мягко улыбнулся:

– Ну, вот и всё. Сейчас вас отвезут в палату, вы поспите, а утром мы с вами снова увидимся. И решим, что нам дальше делать.

– Мы еще не расстались, а вы уже назначаете мне новую встречу? – лёгкая усмешка коснулась бледных Машиных губ, – Доктор, я понимаю, что вам не терпится снова меня увидеть, но держите себя в руках. Не при всех же сознаваться в своих порывах.

Медсестра, которая в этот момент помогала Сергеевой перелечь на каталку, подняла на доктора удивлённый взгляд и с изумлением отметила, что щеки последнего порозовели. Покачав головой, Павлов откашлялся и мягким, успокаивающим тоном произнёс:

– Отдыхайте, Мария Андреевна. Вы заслужили…

*****

Моргнув, я вынырнула из воспоминаний о не самом простом вечере моей жизни и сосредоточилась на мужчине, который в тот самый момент был передо мной. Он мало изменился с нашей последней встречи, разве что седых волос стало чуть больше. Это же сколько ему уже было? Тридцать два…как быстро летело время.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала я просто для того, чтобы заполнить паузу.

Хотя, на самом деле так и было – я не ожидала, что встречу Мишу. Хотя, мы ведь жили не просто на одной планете – в одном городе, в соседних районах и у нас были некоторые точки пересечения. И дело даже не только в больнице, где я лечилась от не самой приятной болячки. Просто я настолько привыкла, что он словно сквозь землю провалился, что наивно полагала, будто хирург улетел на космическом корабле спасать жизни инопланетянам. Желательно – в соседней галактике.

– От чего же? Это мой любимый бар, – отозвался Миша, – А вот тебя я здесь вижу впервые.

Я с некоторым удовлетворением отметила, что мужчина нервничал. Мной же, наоборот, овладело странное спокойствие, словно я вдруг стала хозяйкой положения. Так что, расправив плечи, я кивнула:

– Потому что я здесь впервые. Даша притащила меня. Они с сестрой на танцполе – зажигают, пока я топлю себя в роме, сливках и кокосовом сиропе, – кивнула я на свой коктейль.

– Вот как, ясно, – кивнул доктор, – Как поживаешь?

От этого дежурного вопроса мне захотелось рассмеяться. Он был таким банальным, скучным и пресным. Его всегда задавали, когда либо волновались, либо мечтали как можно поскорее смыться. Но в глазах у Миши при этом было только искреннее любопытство, словно он был из другого теста слеплен и ему правда было не наплевать. Так что, пожав плечами, я небрежно обронила:

– Прекрасно. Стала выпускающим редактором. Выкупила квартиру, которую раньше снимала, недавно закончила ремонт в ванной. Сам то ты как? Всё еще пытаешься спасти мир вместе со своими коллегами?

Миша улыбнулся:

– Вроде того. Работаю в клинике у Андрюхи.

– Смык всё же осуществил свою мечту?

Удивлены, что я знала друзей своего лечащего врача? О, это лишь малая доля того, что мне было известно. Скажу вам одно – когда проводишь неделю в больнице, в одиночной палате со странным диагнозом и хорошеньким доктором, это может привести к некоторым последствиям. Для кого-то – к хорошим, а для некоторых – к разрушительным. Так что сто раз подумайте, прежде чем жрать что попало.

Миша кивнул:

– Я ему слегка помог, и в итоге он меня перетянул к себе.

– Да, я помню. У него были с лицензией проблемы. Смык записал тебя в штат, и это всё решило.

Я занималась мазохизмом – извлекала наружу воспоминания, которые давным-давно похоронила в глубинах своего сознания. И была уверена, что никогда мне больше не придётся возвращаться к ним, но вот оно – живое воплощение моего прошлого, сидело передо мной и, словно отвёрткой, ковыряло старую рану.

– Машка! Ты зря времени не теряла!

У меня на шее повисла Даша, которая была слегка мокрой и запыхавшейся – видимо, они с сестрой неслабо зажгли на танцполе. Подруга, судя по всему, заметила, что я разговорилась – о боже! – с мужчиной, и поспешила узнать, в чём дело и насколько серьёзны намерения этого самца в отношении меня.

Однако, сфокусировав свой взгляд и приложив толику усилий, Даша, судя по всему, узнала этого самого самца. Я почувствовала, как рука, которой подруга обнимала меня за плечи, напряглась, и она с недоверием протянула:

– Миша?

Павлов кивнул:

– Во плоти, как говорится.

– Мммм…. Класс, – протянула подруга, – И что ты тут делаешь?

– Да, на самом деле, хотел взять себе выпить, – признался мужчина, – Официант к нам не подходит. Я занял твоё место? – кивнул он на стул.

На это Даша только фыркнула:

– Вот уж точно нет. Моё место занять невозможно. А вот твоё – запросто! И это давно уже сделали. Так что ищи выпивку в другом месте.

Да уж, подруга, это была отличная игра слов. Я бы поаплодировала стоя, если бы мне не было так…всё равно? Да, наверное, это самое верное определение моего состояния на тот момент. Я наблюдала за тем, как Даша буравила Мишу тяжёлым взглядом – таким, что мужчина невольно поёживался, и понимала, что нет – я не чувствовала ничего. Ни радости, ни огорчения. Мне не хотелось ни защитить Мишу, одернув Дашу, ни подтвердить её слова в ответ на вопросительный взгляд Павлова. Мне вдруг резко захотелось, чтобы все оставили меня одну. А ещё лучше – чтобы я за секунду перенеслась в свою квартиру, в тишину и покой моей крепости.

– Я…пойду, наверное, – с этими словами Михаил поднялся на ноги.

– Очень верное решение, – кивнула Даша мрачно.

– Рад был видеть тебя, Маша.

– Взаимно, – отозвалась я, даже не осознавая, что именно отвечала.

Когда мужчина скрылся в толпе, Даша, перестав буравить его спину взглядом, резко обернулась ко мне.

– Ты как? – требовательным тоном спросила она.

Я дернула плечами и отозвалась равнодушно:

– Нормально.

– Точно? – голос подруги самую малость смягчился.

Пришлось повторить:

– Нормально.

Сама я в тот момент боролась с присущим всем женщинам порывом, подстегнутым любопытством – обернуться, чтобы посмотреть, за каким именно столиком сидел Миша с друзьями, и собственно, какой конкретно была их компания. Были ли там девушки, и если да – то была ли среди них новая подруга Миши. Или он всё еще был один?

А хотя, какая была разница? Мне не должно было быть никакого дела до этого. И ведь так и было. Просто…не знаю. Это было так странно – увидеть его спустя столько времени. Я была не готова к подобному. И, хоть моя броня не рассыпалась и даже не покорёжилась от его взглядов и слов, я бы соврала, если бы сказала, что внутри ничего не дрогнуло.

В конце концов, как вы наверняка догадались, Михаил Олегович Павлов был для меня не просто хирургом и лечащим врачом. Он был чёртовой любовью всей моей жизни.

Глава четвёртая

В тот вечер посиделки в баре закончились чуть раньше задуманного. Неожиданная встреча с бывшим немного выбила меня из колеи. Хорошо хоть, что Даша поняла меня без слов и сама предложила свернуть наш праздник жизни. И мы вызвали такси.

Придя домой, я скинула верхнюю одежду и, пройдя в гостиную, которая также служила мне спальней, а в дни, когда мне было особенно лениво завтракать на кухне – еще и столовой, села на диван. Всё это время я была свято уверена, что переболела. Что эти отношения, которые закончились так давно – в прошлом. Там, где им и было положено быть. Однако, эта встреча – нет, она не заставила моё сердце биться чаще, и мне не хотелось броситься на шею к Мише, крича о том, как долго я ждала его. Нет, я действительно переросла, переболела.

Однако, его глаза…Они заставили меня на секунду снова вернуться туда, в то самое запретное прошлое. И, прежде чем я успела себя остановить, мои руки уже сами потянулись к коробке, стоящей на одной из многочисленных полок. Выудив из её недр одну одинокую бумажку, испещренную бисерным почерком, я совершила ещё одну, почти фатальную ошибку – позволила прошлому утянуть меня назад…

******

Два с половиной года назад.

Маша в который раз попыталась повернуться, чтобы поудобней улечься на больничной койке, но у неё ничего не вышло. И дело было не в кровати – нет, она оказалась более чем удобной (сказывался тот факт, что клиника была частной, и удобства пребывания у пациентов были более чем приличные). Вся загвоздка заключалась в иголке, которая была воткнута в руку девушки, и соединяла её с капельницей. Из-за неё Сергеева могла лежать только на спине, и это её изрядно раздражало, потому что она никогда – никогда! – не спала в таком положении. Но ей приходилось мириться с этим, потому что есть ей запретили, и физраствор был её единственной пищей.

Маша, после напряжённой ночи, чувствовала себя измождённой, хоть ей и удалось поспать. Радовало и то, что Вадим съездил к ней домой и привёз некоторые вещи рыжей, так что она смогла переодеться из грязной футболки и джинс в свою любимую плюшевую пижаму с пингвинчиком на груди и тёплые вязаные носки. А что – на дворе стоял самый что ни на есть декабрь, так что утеплиться было не лишним. Умывшись и расчесав спутанные волосы, Маша и вовсе почувствовала себя человеком. А после её положили под эту чёртову капельницу.

Когда оба пакета с растровом опустели, к Маше, помимо улыбающейся медсестры, заглянул и сам доктор. Который выглядел слегка помятым.

– Бессонная ночка, док? – спросила рыжая, потягиваясь и занимая сидячее положение.

Мужчина мягко улыбнулся и кивнул:

– Вроде того. Изучал ваши анализы. Но давайте начнем с главного. Меня зовут Михаил Олегович, и вы находитесь в моём отделении, а значит – под моей ответственностью.

– Вот как, – хмыкнула Маша, – А я-то думала, главное – узнать, что со мной. Но раз вы настаиваете на формальностях – я Маша.

– Ваше имя мне итак известно, – заметил мужчина, – И да, по поводу диагноза. Как я уже сказал – я изучил ваши анализы, и даже подключил к этому делу своего коллегу, Андрея Валерьевича.

– Мне его имя ровным счётом ни о чем не говорит, но приятно, что моей проблемой заинтересовалось такое количество мужчин, – хмыкнула Маша, – И, вы хотите порадовать меня результатами вашего мозгового штурма?

Михаил Олегович покачал головой:

– Не совсем. У нас есть подозрение, но более точно мы сможем что-то сказать после того, как сделаем несколько снимков. Поэтому, я выписал вам направление, и вас уже ждут.

– Блеск, – недовольно протянула Сергеева, свешивая ноги с кровати и пытаясь нашарить домашние тапочки-угги (еще одно мерси Вадиму), – Всегда мечтала проводить свой досуг именно так. Сперва выблёвывая свои внутренности, а потом еще и демонстрируя их всему миру.

– В таком случае – хорошо, что вы оказались в месте, где могут предоставить все эти тридцать три удовольствия, – просиял доктор, – Лариса проводит вас в нужный кабинет. А после мы снова встретимся.

На этих словах Михаил Олегович, подарив слегка растерявшейся от такой порции оптимизма и некой харизмы Марии еще одну улыбку, вышел из палаты. Рыжая же, повернувшись к медсестре, поинтересовалась:

– А он со всеми такой милый?

Та кивнула и добавила:

– И вежливый. А ведь он очень молодой – ему всего двадцать девять. Но ощущение, будто он вообще из другой эпохи. Вы можете представить себе, чтобы мужчина его возраст говорил «душа моя»?

– Эм…нет, – честно призналась Маша.

– Вот, а это – любимое обращение доктора. Очень он обаятельный, – добавила молодая медсестра, после чего подмигнула своей пациентке.

Но рыжую амурные дела и намеки в тот момент волновали мало. Она вдруг осознала, что находится не в государственном медицинском учреждении, а в частной клинике. Платной клинике. Так вот – в какую копейку ей встанет лечение и не наведаться ли ей сразу к хирургу, с предложением вырезать, ну, например, почку? Или что там у неё здоровое было? Ответ на этот вопрос Маша могла получить только после снимков.

Сделав которые, девушка тут же позвонила сперва своей сестре. Карина, выслушав весьма скудный на события рассказ своей двойняшки, успокоила её, сообщив, что родители уже в курсе, и что с оплатой лечения они все вместе всё решат. В любом случае, сказала младшая сестра (на пятнадцать минут, но всё же), главное – это поставить Марию на ноги. С остальным будут разбираться по ходу.

Второй важный звонок – на работу. Точнее, своему главному редактору. Маше было стыдно, потому что она устроилась всего за несколько месяцев до этого, и её напарница как раз незадолго до этого уволилась, так что работать приходилось много и все были, мягко говоря, на нервах. А тут еще непредвиденная госпитализация. Однако, начальство отнеслось ко всему более чем благосклонно, пожелав скорейшего выздоровления и прямо-таки потребовав ни о чем не волноваться, а заниматься только своими делами. И это было еще одной причиной, почему рыжая так любила свою работу – золотые коллеги решали если не всё, то многое.

Так что, когда Михаил Олегович пришёл с очередным визитом, Маша встретила его уже чуть более благосклонно. Тем более, что в руках он держал её медицинскую карту и снимки.

– Ну как вы тут? Не скучаете? – спросил мужчина, присаживаясь на стул рядом с кроватью девушки.

Та пожала плечами:

– Если только самую малость. У вас тут не курорт и даже не парк развлечений. Так что еще пара дней – и начну выть на луну. Если, конечно, вы не выгоните меня раньше.

– Не выгоню, – «обрадовал» Машу доктор, – Я посмотрел ваши снимки. Очень внимательно, смею заметить.

– О, док, вы изучили мой внутренний мир, – протянула рыжая с усмешкой, – Что же вы там увидели? Не томите меня.

Она ничего не могла с собой поделать – флирт был чем-то вроде частью её натуры. А наглость – защитным механизмом. Рыжая прибегала к ним, когда пыталась скрыть, как на самом деле нервничала, а не потому что пыталась доказать всем, насколько неотразима она была. Ну, иногда и это тоже, конечно. Но явно не в тот день.

– Диагноз, который я вам поставил перед этим, подтвердился. Воспаление лимфоузлов кишечника, – с умным видом заключил хирург.

– Эм…что? – Маша смотрела на мужчину так, словно у него выросла вторая голова или он предложил ей переехать к нему жить, – Воспаление чего?

– Лимфоузлов кишечника, – повторил Михаил Олегович, – Редко встречается такая дрянь.

– Да уж, – хмыкнула Сергеева растерянно, – Я даже не знала, что у кишечника есть лимфоузлы. Не говоря уже о том, что они могут воспалиться. А с чем это связано?

– Тут несколько факторов, – заметил доктор, изучая записи в карте Марии, – Прежде всего – еда. Как я понял со слов вашего родственника Вадима, у вас был достаточно плотный и жирный ужин. А недавно перенесённая простуда стала вторым фактором. Не удивлюсь, если выяснится, что вы работаете в прохладном помещении, и вам периодически продувает спину.

Маша машинально кивнула и отметила:

– Каждый понедельник в редакции начинается с одного и того же вопроса «какого хрена так холодно?». То есть, всё дело в этом?

– Именно. Ваш ужин стал, скажем так, финальной точкой. Это могло случиться в любой другой день. Но я считаю, что вам повезло. Если бы вы были в этот момент одна…

– То не смогла бы справиться с приступом сама и вызвать помощь, – закончила за него мысль Сергеева, – Так, и как мы будем меня лечить, док?

Михаил Олегович, закончив изучать записи, поднял взгляд на Машу. Чуть подумав, он сказал:

– Есть два варианта. Операция. Но я бы не хотел к ней прибегать.

Брови девушки против воли взлетели вверх.

– Странно слышать подобное от человека вашей профессии, – заметила она со скепсисом.

Доктор улыбнулся:

– Нет, мы, конечно, практикуем методы мазохизма – сперва больно, потом приятно – но всё же мне бы хотелось избежать этого. После операции восстанавливаться дольше. И потом – у вас не настолько запущенный случай, Мария Андреевна, чтобы прибегать к хирургическому вмешательству. Ну, и, в конце концов, операция будет стоить около тридцати тысяч.

И вот последний аргумент убедил рыжую, как ничто другое. Немного очумев от цифры, которую она услышала, та кивнула и заметила:

– Да уж, если вы меня прооперируете, то мне придётся переехать к вам, доктор. А это неправильно, ведь мы еще даже на первом свидании не были.

Михаил Олегович потёр шею, которая если не покраснела, то окрасилась в нежно-розовый цвет точно. Оставив слова своей острой на язык пациентки без внимания, медик продолжил:

– Второй вариант – уколы. Они снимут воспаление, приведут общее состояние организма в порядок, и вы будете здоровы.

– А улыбаться я смогу? – поинтересовалась Маша.

– Ну, – сделав вид, что задумался, произнёс врач, – Зубы вам тут выбивать не планируют. Так что, думаю, что с этим проблем у вас возникнуть не должно.

Рыжая посмотрела на хирурга с одобрением. А он тоже был не так прост, и умел грамотно отвечать людям. А то девушка в какой-то момент уже решила, что он – скромняга, который краснеет при любом удобном случае.

– Значит, уколы, – кивнула Маша задумчиво, – Лучше, чем скальпель и операционный стол. Давайте попробуем. Куда будете колоть?

– В самое мягкое место, разумеется, – с усмешкой заметил доктор.

– Сделаю вид, что не заметила явного оскорбления в адрес своей задницы. А вы, доктор, не промах, – хитро улыбнулась Маша, в очередной раз не в силах промолчать, – Пытаетесь оставить меня без штанов. Причём, буквально. Но мы еще слишком мало знакомы для такого.

Михаил Олегович поднялся на ноги, и с очередной широкой улыбкой сказал:

– В таком случае, хорошо, что уколы делать будет Лариса, а не я. На этом я откланиваюсь. Моя смена закончилась, и с вами мы уже увидимся завтра. Отдыхайте.

После этого доктор вышел из палаты, оставив Машу наедине с собой, и с широкой улыбкой на лице. Глядя на закрывшуюся дверь, рыжая негромко произнесла:

– Туше, Док.

*****

Я отложила в сторону листок с назначениями доктора, подавив вздох. Да, начиналось всё так…невинно. Я и подумать не могла, что всё закончится вот так. И что под «уколами» Михаил Олегович будет подразумевать шесть шприцов в день! По два три раза в сутки, аккурат перед приемом пищи. К концу моего пребывания в больнице мой зад превратился в один сплошной синяк. А сердцем полностью завладел чёртов хирург. Который, как мне тогда казалось, даже не подозревал о том, какой властью обладал надо мной. Он просто приходил, спрашивал меня о моём самочувствии, давал какие-то наставления – и уходил.

Он уходил – а я оставалась в грёзах. И ведь внешне он был совершенно обычным – типичный представитель рода мужского, высокий, правда, и обаятельный, как грех. Хотя…чуть удлинённые тёмные волосы, лёгкая щетина, которую сбривал он крайне редко, внимательные и выразительные глаза, пухлые губы…Да кого я обманывала, он был тем еще лакомым кусочком.

Я и сама не заметила, как увлеклась им. В одну минуту я с равнодушием смотрела на этого мужчину, а в другую уже была готова паковать свои вещи – и следовать за ним на край света. Говорят, любви с первого взгляда не бывает, так вот, ко мне она пришла со второго. Сильная, крепкая, пьянящая, страстная, всепоглощающая любовь. Такая, которая заставляет тебя растворяться в любимом человеке, жить им и дышать тоже только им. Которая определяет всё твоё дальнейшее существование.

Та любовь, которая разрушила меня изнутри. Оставив только пустую красивую оболочку.

Глава пятая

Выходные прошли под лозунгом «Сон – лучшее лекарство». Серьёзно – два дня я спала, изредка прерываясь на еду, естественные нужды и сериалы. А что – отличный уикенд сильной независимой женщины. Хотя, нет, вру – ещё я шарила по интернет-магазинам в поисках идеального торшера, который бы достойно вписался в интерьер комнаты. Вот уже пару недель, как я загорелась этой идеей, но мне не попадалось ровным счётом ничего достойного. Однако, сдаваться я не была намерена.

Денис был очень занят своей молодой супругой, что меня бесконечно радовало – не хотелось видеть ровным счётом никого. Может быть, поэтому, в понедельник я чувствовала себя более чем бодрой и прекрасно отдохнувшей. Иногда изоляция была лучшим лекарством от всех болезней.

Так или иначе, но рабочая неделя началась без происшествий. За выходные никто не умер, не захватил самолёт и даже не устроил вселенский переворот. Как простого жителя планеты Земля, меня это даже радовало, как одного из редакторов новостного портала – немного расстраивало. Профессиональная деформация на лицо.

Вечером, когда я, отработав этот пустой понедельник, решила побаловать себя вкусненьким стояла в супермаркете, разрываясь между шоколадкой и апельсинами, мне решила позвонить сестра.

– Близняшка, ты как? – не тратя силы и секунды на приветствие, спросила Карина.

– Всё путём, – отозвалась я, делая выбор в пользу шоколада и целенаправленно шагая в сторону нужного мне отдела.

– Точно? – не поверила мне сестра, – У меня какое-то странное чувство свербит в животе, аккурат со вчерашнего дня. Дочь в порядке, муж – тоже, остаёшься ты в моём списке подозрения.