Текст книги "Отпусти меня (СИ)"

Автор книги: Анастасия Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Нашли мы и обычный базар, где продавались шмотки, обувь, аксессуары. Его организовали для тех, кто не стал продумывать свой костюм, но, приехав, решил всё же проникнуться атмосферой вечеринки. И, как я заметила, таких было много. Какие скучные ребята, в самом деле.

На сцене разогревались музыканты. Поговаривали, что вечером нас всех ожидало даже файер-шоу. Я такие штуки любила. Люди, которые выполняли трюки с горящими предметами, казались мне безумцами, но это всё было настолько зрелищно, что у меня просто дыхание перехватывало всякий раз, когда я это видела. Помню, один раз я увидела как пара поцеловалась, не переставая при этом вращать горящие файер-болы. Вот что значит «воспламеняющая страсть».

– Перекусить не хочешь? – спросила у меня Алёна, утягивая в сторону одной из кафешек.

Я прислушалась к своему организму и, чуть подумав, кивнула. Да, закинуться какой-нибудь постапокалиптической едой было бы недурно. Особенно, если нам предстоял жаркий вечерок.

Мы набрали какой-то ерунды – консервы, каша, вода – и заняли один из столиков. Не успела я погрузить ложку в свою миску, а после засунуть её в рот, как меня окликнули. Повернувшись, я с громким и неприличным «тьфу» выплюнула содержимое на землю. Каша только чудом не заляпала ботинки Миши, стоящего передо мной.

– Какого хрена?! – даже не пытаясь сдержаться, воскликнула я.

Павлов усмехнулся:

– Я тоже рад, что ты выжила после ядерного удара.

– Маша, это кто? – спросила у меня Алёна.

Оправившись от шока и взяв себя в руки, я пожала плечами:

– Так, один знакомый и по совместительству мой врач. И, судя по всему, он не один, – добавила я, заметив компанию мужчины.

За соседним столом расположилась уже знакомая мне команда медиков. Я увидела приветливо машущего Смыкалова, который второй рукой обнимал за плечи свою, судя по всему, супругу. Которая, кажется, либо проглотила воздушный шар, либо была конкретно так беременна. Напротив сидел второй Андрей (как их Миша только не путал?), но, в отличие от друга, он не казался таким уж довольным. Рядом пристроилась его дама сердца, а по соседству восседали еще пять человек. Все, как один – в тематических одеждах.

– Что вы здесь делаете? – спросила я у Миши.

Невольно мне в глаза бросился и его наряд. Павлов выглядел…интересно. Чуть потёртые штаны цвета хаки он заправил в высокие военные ботинки, чёрная кофта, а сверху – удлинённая куртка-балахон, с множеством карманов и капюшоном. На руки Док нацепил кожаные перчатки без пальцев. Интересно, ему было не жарко? Всё же на дворе стоял июль.

На мой вопрос мужчина пожал плечами, прежде чем ответить:

– Как и все – приехали на фестиваль. Как можно было такое пропустить? Даже отказ конечностей – например, ног – не может стать уважительной причиной, – добавил он с усмешкой.

Я хотела было что-то сказать, но так и замерла с открытым ртом. Этот гад процитировал мою же собственную запись в соцсетях! Я говорила, что приползу на косу, даже если у меня откажут ноги! Это что, выходит, что он следил за моей страничкой? Чёртов маньяк!

Пока я лихорадочно размышляла, складывая все переменные этого уравнения, голос подал Смык:

– Мария, мы удивлены не меньше вашего. Представьте мою реакцию, когда Миха позвонил и заявил, что через полтора месяца мы едем на выходные в палатками, да ещё и в столь экзотическое место. Он же жутко ленивый, и его в выходные пинками из дома не выкинуть.

Тут я уже не смогла удержаться от улыбки. Всё же искренность и непосредственность Андрея делала своё дело.

– Да уж, мне ли не знать, – хмыкнув, ответила я на замечание медика.

Миша же только поморщился. Бросив недовольный взгляд в сторону друга, он заметил:

– Ленивый – это какое-то дебильное слово. Я предпочитаю термин «выборочное участие». И вот – я выбрал, в чём точно стоит поучаствовать.

– Ага, после того, как узнал, что здесь буду я, – тут же сдала я Павлова.

– Если я узнал о фестивале на твоей странице, то это не значит, что я тут из-за тебя, – парировал Миша, но всё с той же неизменной улыбкой, – Может, мне просто нравится такое.

– Ну-ну, – усмехнулась я, не желая, впрочем, накалять обстановку, – С другой стороны, целая компания докторов – это же просто клад для мира постапокалипсиса. Так что вы тут точно к месту. Если повезёт – увидимся.

С этими словами я встала из-за стола, утянув за собой до сих пор молчавшую Алёну, и потащила её в сторону первой попавшейся площадки. Когда мы отошли уже на приличное расстояние, она негромко спросила:

– А всё-таки, кто это такой?

– Мой бывший, – призналась я, не видя смысла скрывать очевидное.

– О как. Погоди, тот самый доктор? – распахнула глаза девушка.

Я уже говорила – все на работе были в курсе моей драмы двухгодичной давности. И, хотя никто, кроме Даши, не был знаком с Павловым, его всё равно знали все. Так что я кивнула и Алёна, правильно истолковав моё молчание, тактично оборвала разговор. За что я была ей несказанно благодарна.

Присутствие Миши на фестивале…напрягало. Не сказала бы, что в плохом смысле. Просто я ловила себя на том, что невольно оглядывалась и искала его в толпе. Для того, чтобы оказаться поближе или, наоборот, убраться подальше – я не знала. И именно это и вызывало то самое напряжение, что струилось по моему телу вместе с кровью в венах.

В конце концов, чтобы отвлечься, я пошла к рингу. Там как раз один из организаторов проводил мастер-класс боя на каких-то палках. Как истинный геймер (в прошлом, разумеется), я всегда любила оружие в каждой руке. А уж наблюдать за тем, как высокий и харизматичный мужчина с двумя тростями, длиной примерно до локтя, изящно двигался по небольшой огороженной территории, при этом еще умудряясь одновременно рассказывать что-то и драться – ох, держите меня.

Отправив очередного новичка на пол, мужчина, откинув со лба длинную белую чёлку, выпрямился и спросил:

– Кто ещё хочет попробовать?

Тишина была ему ответом. Я посмотрела на толпу зрителей, и неожиданно для самой себя подняла руку вверх:

– Я бы рискнула.

Тренер окинул меня чуть удивлённым взглядом – видимо, девушки добровольцами вызывались редко – после чего кивнул, широко улыбнувшись:

– Тогда, прошу на ринг.

Я наклонилась и пролезла под канатами. Взяв в каждую руку по трости из гладкого, чуть нагретого на солнце дерева, бросила взгляд на мужчину и спросила:

– Итак, мастер, что с этим делать?

Усмехнувшись, мужчина сказал:

– Защищаться. Я буду нападать медленно. Твоя задача – следить за моими руками и ногами и не дать мне дотронуться до тебя. Но при этом сама ты не нападаешь. Только защита.

– Как скучно, – хмыкнула я, но послушно повторила позу, которую показал мой новоявленный наставник.

Он не соврал – мастер действительно действовал крайне медленно, позволяя мне запомнить и изучить его движения. При этом он параллельно объяснял мне каждое действие, жест и выпад, позволяя прочувствовать и продумать свои шаги. А чуть позже, когда мы более или менее разобрались с теорией, мужчина решил устроить нам что-то вроде боя. И вот тут я реально попотела, потому что больше он меня не щадил. Нет, бить меня не били, но движения наставника обрели реальную скорость, и я не успевала за ним следить. Вот он стоял передо мной – и уже где-то сбоку, мягко тычет меня в бок кончиком палки.

К концу нашего небольшого, пятиминутного сражения я была уже красная, как рак, и злая. Но что самое обидное – я ни разу не смогла даже дотронуться до мастера. Он же, в свою очередь, меня чуть ли не избил – правда, едва касаясь своим оружием. Но будь бой настоящий – я бы уже валялась на ринге.

– Ты слишком резко всё делаешь, – сказал блондин, когда я в очередной раз открылась и получила тычок под рёбра, – Быстро выходишь из себя, теряешь бдительность – и открываешься. Так сильно хочешь ударить меня, что сама получаешь. Тебе нужно успокоиться и отбросить в сторону все эмоции.

– Да, Маша такая, несдержанная, – услышала я голос из толпы.

Обернувшись и сдув со лба выбившуюся из причёски прядь волос, я увидела Мишу. Не заметить его было крайне сложно – двухметровый мужчина практически возвышался над остальными. Да и выглядел он слишком довольным – чуть ли не светился от радости.

Мои же эмоции были строго противоположными. Так что, едва сдержав рык, я спросила, кивнув в сторону ринга:

– Раз такой умный – может, сам попробуешь?

Павлов пожал плечами, делая шаг вперёд:

– Да легко.

Наставник протянул руку, чтобы забрать у меня палки, но я лишь покачала головой. В ответ на его вопросительный взгляд пояснила с усмешкой:

– Он попробует со мной. Глядишь, больше не будет так широко улыбаться.

Блондин хмыкнул:

– Планируешь выбить ему зубы?

– Как пойдёт, – туманно отозвалась я, разминая шею и расправляя плечи.

Мастер провёл короткий инструктаж с Мишей, который слушал его с таким серьёзным выражением на лице, словно от этого зависела его жизнь. Хотя, в какой-то степени так и было, ведь жалеть доктора я не планировала. Нет, я собиралась выбить из него весь оставшийся мозг. Согласна – это было нетрудно.

Миша, выслушав инструктора, повернулся ко мне, занимая позицию с этими чёртовыми палочками в руках. При этом на губах у него продолжала бродить эта до нельзя довольная улыбочка.

– Ну что, потанцуем, Мандаринка? – спросил он, подмигнув.

Фыркнув, я перехватила поудобнее оружие – и ринулась в атаку. Да-да, знаю – я мгновенно забыла всё, чему меня учил тот блондинчик. Но, это ведь был Павлов – мужчина, который ворвался в мою жизнь, потом также стремительно из неё свалил, чтобы через два года объявиться с непонятно какими намерениями. Да – мы не обсуждали то, что происходило, предпочитая просто получать друг от друга необходимые гормоны и эмоции. Я запрещала себе что-то планировать и загадывать, потому что понимала – это всё ни к чему хорошему не приведёт и сама мысль о возможных отношениях была мне неприятна и почти противна.

Тем не менее, отрицать тот факт, что у меня были чувства к Доку, было глупо. Их было очень много – раздражение и негодование от того, что он снова вернулся. Нежность – от того, как мило он выглядел во сне (каюсь, я всегда просыпалась раньше. Либо, чтобы свалить по-тихому, либо, когда мы были у меня – чтобы вытолкать его нафиг). Симпатия и уважение к нему, как к человеку. Презрение – в память о том, как он бросил меня, труся даже взглянуть в мои глаза. Всё это замешивалось в невероятный коктейль, и я сама не могла понять, чего вообще хотела от этого человека. Его было одновременно слишком много, и при этом очень мало. Он был будто везде, и при этом держался на расстоянии от моей жизни. По крайней мере, больше не рвался покупать продукты в мой дом и не пытался чинить мои двери. Либо потому что ему это было не нужно, или просто знал – я этого не позволю.

В общем, я запуталась в себе и своих эмоциях. Поэтому решила, что лучше всего мне поможет хорошая драка. Разумеется, именно с Мишей.

Док на мои действия отреагировал мгновенно, блокируя удар, и тут же отвечая. Но уже я проявила бдительность, выставив вперёд скрещённые палки и парируя. Это напоминало танец – мы двигались по кругу, нанося удары, но неизменно блокируя выпады друг друга. Я сосредоточилась на бое и попыталась выкинуть все мысли из головы. Для них найдётся более подходящее время, мне же нужно было уделать этого гада.

В какой-то момент я упустила из виду Мишу, тот чуть присел – и в следующее мгновение, отбив мой удар, направил палку на меня, остановившись в миллиметре от моего лица. Когда я отбила её – он взмахнул другой рукой. Чуть усмехнувшись, Док с негромким:

– Буп-буп, – дотронулся кончиком палки до моего носа.

Офигев от такой наглости, я отбила деревяшку – и снова ринулась в атаку. Миша оказался удивительно проворен и техничен – он атаковал, защищался и двигался так, словно раньше занимался уже этим. И меня бесило, что даже в этом он оказался хорош, в то время, как я уже почти выдохлась и воздух с хрипом вырывался из моих лёгких.

В какой-то момент я сама не поняла как, но Павлов провернул какую-то хитрую комбинацию, чуть ли не завязав мои руки в узел. В итоге я стояла со своими же палками, скрещёнными возле моего горла, а Миша, удерживая меня всего одной, кончиком второй снова сделал это своё дебильное:

– Буп-буп, – по моему носу.

При этом он стоял так близко, что я чувствовала его дыхание на своём лице. И, по тому, как быстро поднималась и опадала его грудная клетка, я понимала, что Док тоже выдыхался. Хоть и пытался держаться.

Мне в нос ударил его запах – терпкий, с нотками муската, и от этого у меня едва не закружилась голова. Я всегда любила, как от него пахло – в этом плане как никогда чувствовала себя животным. Они ведь подбирали себе пару именно по этому принципу. И люди, как бы не пытались отрицать это, но тоже придерживались таких повадок. Человек мог быть сколько угодно красив, обаятелен, умён, обладать невероятно роскошным телом и быть самим совершенством. Но если тебе не нравилось, как от него пахнет – можно было смело утверждать, что ничего не получится. А я всегда была чувствительна к запахам, равно как и к прикосновениям. И аромат кожи Миши порой просто сводил меня с ума. Как тот самый пресловутый личный сорт наркотика. С которого невозможно было соскочить.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения и стряхнуть с себя это оцепенение, я оттолкнула Мишу. Тот, к слову, тоже выглядел так, словно его пыльным мешком прибили. Воспользовавшись моментом, я сделала небольшую подсечку, ударив мужчину палками по ногам, и тот с негромким вскриком упал на ринг. Сделав шаг и чуть склонившись над ним, я с усмешкой сказала:

– Ну что, вот ты и на лопатках, Док.

Секунда – и этот гад повторил мой же манёвр. И уже я с глухим стуком падаю на спину, чуть ударяясь затылком. Миша же, либо желая закрепить успех, либо хрен знает зачем, садится сверху на мои бёдра и, приставив к моему горлу кончик палки, после чего произносит:

– Мне, конечно, нравится, когда ты сверху, но не в этот раз.

Я бы задохнулась от такой наглости, если бы при падении из меня итак не вышибло весь воздух. Вместо этого я оттолкнула в сторону его оружие и процедила:

– Слезь с меня.

При этом я молилась, чтобы он не почувствовал, как напряглось моё тело от такой почти интимной позы. Оно всегда предавало меня рядом с ним, но не на глазах же у всех тех зевак, что столпились по ту сторону от канатов. Это было бы совсем ужасно.

К счастью, Док послушался меня. Поднявшись на ноги, он переложила обе палки в одну руку, а вторую протянул мне. Чуть подумав, я всё же приняла предложенную помощь. Ну а чего совсем-то ломаться?

– Это был хороший бой, – отметил Павлов.

Усмехнувшись, я кивнула:

– Просто тебе повезло с партнёром.

Сказав это, я развернулась и, бросив палки на ринг, вылезла за канаты, мечтая только об одном – холодном душе. Большом количестве холодного душа. Можно даже ледяного.

Док нашёл меня поздно вечером, когда я, устав от концерта, шоу и всеобщего постапокалиптического безумия, шла в сторону своей палатки. Павлов, как истинный маньяк, вырос как будто из неоткуда. Я бы испугалась, если бы не была настолько вымотана. Всё, на что меня хватило – это скрестить руки на груди и спросить:

– Вот нафига меня пугать?

– Я не специально, – отозвался Миша, – Просто заметил, как ты идёшь – и не смог себя остановить.

– Да, я в курсе, что у тебя с этим трудности, – съязвила я, прежде чем успела прикусить язык.

Мужчина не стал отвечать на мой выпад. Вместо этого он, окинув меня внимательным, изучающим взглядом, сказал:

– Ты похожа на постапокалиптическую Гаечку.

Я удивлённо улыбнулась. Надо же, он был первым, кто заметил это. Более того – отметил это сам, без моего вопроса «что напоминает мой костюм?». Ну, любила я мультики. Гаечка тем более была ещё и рыженькая. Конечно, у неё волосы были распущенные, но сделать ушки иным способом я бы не смогла. Но очки на макушке – они то должны были намекнуть. Но нет – никто не соображал, пока я прямо не говорила, кто я была. А Док, блин, и тут выделился.

– Такой был план, – отметила я в итоге.

Миша чуть подумал, после чего выдал:

– Как думаешь, ты сочтёшь меня полным извращенцем, если я скажу, что всегда мечтал заняться сексом с Гаечкой?

Тут я уже не сдержалась и рассмеялась. Мужчина приподнял бровь, без слов спрашивая, что вызвало такую бурную реакцию. Справившись с эмоциями, я ответила:

– Док, я итак знаю, что ты – извращуга. Твои слова лишь подтвердили известную истину.

На мои слова Павлов усмехнулся, после чего подошёл ко мне и, схватившись за верх моего джинсового комбинезона, притянул меня к себе.

– Тогда тебя не удивит, если я украду тебя в свою палатку?

Я говорила что-то об усталости? Или о том, что не понимала своего отношения к Павлову? Забудьте. В конце концов, это был постапокалипсис, мы тут вроде как все пережили ядерный удар, могли не дожить до следующего дня. Почему бы не действовать так, словно каждый час действительно мог стать последним?

Поэтому, чуть приподнявшись на цыпочках и прикусив ухо шумно выдохнувшему мужчине, я шепнула:

– До моей ближе.

Этот фестиваль нам точно запомнится надолго. В этом я больше не сомневалась ни секунды.

Глава восемнадцатая

Фестиваль прошёл на ура. Как и вся следующая неделя. В городе установилась настоящая, почти адская жара, которую я, как истинная мерзлячка, просто обожала. И, пока все остальные обливались потом и мечтали о дожде, я подставляла лицо ласковому солнышку, позволяя ему усыпать мои нос и щёки веснушками.

Но в то субботнее утро я подставляла лицо не небесному светилу, а чуть распухшим губам Миши. Доктор после недолгого сна выглядел каким-то подозрительно довольным, и всё никак не мог перестать меня нацеловывать. Я же, разомлевшая от жара не только солнца, но и его тела, не видела смысла сопротивляться. В конце концов, это было очень приятно.

Но в какой-то момент мой желудок громко и совсем неприлично заурчал, сообщая, что телячьи нежности не могут заменить еду, кофе и прочие земные блага. Чуть отодвинувшись от Миши – настолько, насколько позволял мой не самый широкий диван – я заметила:

– Пора подниматься. Я голодная. Да и ты, наверняка, тоже.

Хитрая усмешка коснулась губ мужчины:

– А может, мне хочется далеко не еды.

– Маньяк! – воскликнула я, уворачиваясь от его объятий и при этом чуть не упав на пол.

Док поймал меня и притянул к себе. Но, прежде чем он успел перейти к более активным действиям и заставить меня передумать насчёт завтрака, мой телефон ожил. Посмотрев на дисплей, я чуть улыбнулась, прежде чем ответить:

– Привет, сестрёнка. Чего звонишь в такую рань?

– Это у тебя рань, – отозвалась Карина бодрым тоном, – А я уже давно на ногах. Чего и тебе советую.

– Я…эм…поздно легла.

Как раз в этот момент док решил, что щекотать меня – это разумно. Он пробежался кончиками пальцев по моим рёбрам, и мне пришлось закусить губу, чтобы никак не выдать себя.

– Ну, придётся тебе отложить валяние и ничего не деланье. Нас ждут великие дела! – заявила Близняшка голосом, не терпящим возражений.

– Такие великие, что я даже не успею позавтракать? – на всякий случай уточнила я, чуть отодвигаясь от Миши.

– Такие, как местный филиал Всемирного потопа. На завтрак нет времени.

Ого, как серьёзно всё было. С другой стороны, причина такого настроения сестры была мне понятна – близился день рождения нашей мамы. До него оставалось еще две недели, но Карина была мастером планирования, и наверняка собиралась устроить что-то с по-настоящему королевским размахом.

Понимая, что с этим бульдозером, который заправлялся не бензином, а вдохновением и целеустремлённостью, бесполезно спорить, я подчинилась. Вздохнув, села на кровати, подтягивая тонкое одеяло к груди:

– Тогда мне нужен спасательный круг и кофе.

– Твоим кругом буду я. Да и кофемашиной тоже. Открывай, – сказав это, Карина сбросила звонок.

Одновременно с этим громкое «дзинь» дверного звонка сообщило, что блюдо под названием «сестра и её бывший в одной постели с гарниром из скомканных простыней» готово и подано к столу. Я повернулась к Мише, который, впрочем, не выглядел особо расстроенным или удивлённым, и произнесла только одно слово:

– Пи*дец.

Полный, дамы и господа.

Док, не разделяя моей тревоги (читать – ужаса!), спросил:

– Что-то случилось?

Нервно хихикнув, я кивнула:

– Да, за дверью стоит моя сестра, которая вот-вот увидит тебя. Потому что, чёрт возьми, у меня однокомнатная квартира и нет подходящего шкафа, куда поместятся все твои сантиметры. Хотя…балкон имеется.

Брови Павлова взлетели вверх:

– Какой шкаф? Нафига балкон? Ты перегрелась?

– Карина не знает о том, что мы с тобой…общаемся! – пыталась я вбить это в бестолковую голову доктора.

Но тому явно было это до лампочки. Мужчины, что с них взять. Миша нахмурился, прежде чем сказать:

– И? Маша, ты взрослый человек, а не пятнадцатилетка. Никого не волнует, с кем ты встречаешься.

Меня весьма натурально передёрнуло от этого слова. «Встречаемся». Господи, кошмар какой. Но спорить я уже не могла – Карина еще раз позвонила в дверь, и я поняла, что экзекуции не миновать. Так что, накинув лёгкий халатик и попытавшись пригладить безнадёжно растрёпанные волосы, я глубоко вздохнула и пошла в коридор (читать – на казнь).

– Почему так долго? – спросила сестра, стоило мне распахнуть дверь, – Прятала наркотики и алкоголь? Не стоило, поверь. Я видела и не такое.

– Да, просто, споткнулась, упала, – махнула я рукой, – Ну, ты же меня знаешь. Я – сама Грация.

– Это точно, – усмехнулась Карина, протягивая мне картонный стаканчик из моей любимой кофейни и шуршащий пакет, – Тут фисташковый раф – не знаю, как ты пьёшь эту гадость, и витушка с маком. Корицы не было, так что придётся выковыривать мак из зубов, уже прости.

Всё это Близняшка приговаривала, разуваясь и целеустремлённо, как бульдозер проходя по коридору в глубь моей квартиры. Мне же не осталось ничего другого, кроме как идти за ней.

– Так вот, давай скорее собирайся, потому что нам нужно… – монолог оборвался на полуслове, после чего сестра продолжила чуть напряжённым и неестественно высоким голосом, – Хм, Маша, у меня для тебя очень плохие новости. В твою постель проскользнула скользкая, лживая, мерзкая гремучая змея. Будь здесь, я вызову санэпидемстанцию. Или кто там способен вытравить эту заразу из квартиры.

Зайдя в комнату, я увидела, как Карина разглядывала Мишу с таким видом, словно он был ну очень противным тараканом. Из тех, которые шипят и мерзко так шевелят усишками. Затем сестра перевела взгляд чуть в сторону, оценивая разворошенные простыни и наверняка отмечая специфические ароматы, которые витали в квартире. Знаете, такой неповторимый запах, который бывает только после секса. Эх, всё-таки идея спрятать Дока на балконе была не такой уж и плохой.

После Карина повернулась ко мне, оценивая мой растрёпанный вид, и я поняла – всё, назад дороги не было. Пришла если не моя смерть, то жестокая кара – уж точно. Слишком знакомо блестели глаза сестры, а ноздри раздувались так, что мне казалось, еще секунда – и я увижу языки пламени.

– Та-ак! Либо у меня галлюцинации, и я вижу голого ублюдка в твоей постели, либо у тебя поехала крыша, и ты правда спишь с ним! Маша, о чем ты думаешь?! – воскликнула Карина, – Как ты можешь?! После того, как ты часами рыдала мне в трубку? После голосовых сообщений, на 90 % состоявших из слез?! После того, как я тебя по кускам собирала? Ты и ОНО?! Снова?! Те же грабли?!

Близняшка нервно тыкала пальцем в Мишу. Мне казалось, она до последнего надеялась, что мужчина был миражом. Но нет – он оказался реальностью. И два небольших засоса на моих ключицах, которые я безуспешно пыталась спрятать под халатом, были тому доказательством.

– Вообще-то я тоже тут, – попытался вставить свои пять копеек Док.

Карина резко повернулась к нему, и мужчина непроизвольно сжался. В ту секунду я понимала Павлова как никогда – мне тоже очень хотелось спрятаться от родной сестры.

– Ох, ковбой, поверь, я тебя заметила! И если ты не поправишь простынку, то я увижу больше, чем хотела бы! А теперь закрой рот, мы здесь обсуждаем временное помешательство моей сестры и её повальную неразборчивость в особях мужского пола.

Вздохнув, я максимально мягко, но вместе с тем тоном, не терпящим возражений, произнесла:

– Карина, пожалуйста, иди на кухню.

– Что, прости? – глаза Близняшки распахнулись еще шире, хотя мне казалось, что это было невозможно.

Я кивнула в сторону всё еще сидящего в ворохе простыней доктора:

– Ему нужно одеться, ведь как ты заметила, Миша сидит здесь голый. Абсолютно. Хочешь, чтобы он делал это при тебе? Ему несложно, можешь мне поверить.

Карина смерила Павлова ещё одним брезгливым взглядом, после чего процедила:

– Боюсь, моя психика не выдержит такого зрелища. Но это не значит, что разговор окончен.

Когда сестра, прихватив кофе и булочки, скрылась за стенкой, я повернулась к Доку:

– Тебе пора.

– Да уж, – хмыкнул мужчина, откидывая одеяло в сторону и нашаривая свои боксеры, – Весёленькое утро.

– Скажи спасибо, что тебя вообще не убили. Я ведь говорила, какого мнения моя семья о тебе.

– Я помню, – кивнул Миша, натягивая чуть смятую футболку и джинсы, – Но они не смогут злиться вечно.

– Конечно, нет, – сказала Карина, которая, разумеется, слышала каждое слово, – Всего лишь до конца твоей жизни. И совсем немного после неё.

Закатив глаза и усмехнувшись, я вытолкала доктора в коридор. Тот обулся и, прихватив свою неизменную барсетку, спросил:

– Я позвоню тебе вечером?

– Попробуй, – пожала я плечами, – Всё, давай, уходи, пока Карина не передумала и не порвала тебя на сувениры. С неё станется.

Быстро поцеловав меня куда-то в область шеи, Миша почти выбежал из квартиры. Видимо, чувство самосохранения всё же было ему знакомо. Я же, поняв, что оттягивать этот разговор бесполезно, пошла на кухню.

– Итак, – начала сестра, стоило мне появиться в поле её зрения, – Ничего не хочешь мне рассказать? Можешь начать с моего любимого «ты была права, Карина, когда говорила, что у меня еще остались внутри чувства». Правда, признаюсь, я думала, что ты направишь их на какого-нибудь молодого красавчика, доселе нам незнакомого, а не вернёшься к старому, слегка потасканному доктору.

Я поморщилась:

– Ну, тут ты не права. Не такой уж он и потасканный. Сама же видела только что – он весьма неплохо сложен.

– Не обратила внимания! – отрезала Близняшка, – В тот момент мне больше всего хотелось выколоть себе глаза, чтобы не видеть этого кобелину в твоей постели. Так, какого хрена, Машенька? Вернулись былые чувства и ты решила всё простить?

– Что? Фу, нет! – воскликнула я, – Мы не встречаемся!

– А что вы делаете? – приподняла бровь сестра.

– Ну…встречаемся, – поправила я саму себя, – Но не в том смысле. Это так…можешь считать лечебной гимнастикой. Для здоровья.

– А Док в курсе, что он – твой тренажёр? – поинтересовалась Карина, даже не пытаясь скрыть скепсис в голосе.

Но я лишь пожала плечами:

– Я у него не спрашивала. Его мнение в этом вопросе меня в принципе волнует мало. Также, как его не волновало моё, когда он меня бросал. Так что, думаю, я заслужила урвать кусочек его отлично сложенного тела, ничего не давая и не обещая взамен.

– Ох, милая, – покачала сестра головой, – Я так тоже думала про Вадима, и чем всё закончилось? Если ты вдруг забыла – я вышла за него замуж. И родила от него дочь.

– Вы – другое дело, – возразила я, – Вадим любит тебя. И всегда любил. А Док – нет. Но это не мешает мне просто кайфануть. И, я прошу тебя – не надо об этом больше. Да, я у тебя глупая, но в этот раз всё иначе. Потому что вот тут, – коснулась я грудной клетки, – Ничего нет. И не будет.

Близняшка покачала головой, сдаваясь:

– Ладно, я сделаю вид, что поверила тебе, и просто ещё немного подожду. А теперь – иди, собирайся. Я пришла не для того, чтобы испортить тебе секс-вечеринку. У нас правда полно дел.

*****

Уже во второй половине дня Карина всё-таки отпустила сестру, перед этим чуть ли не вынув из неё душу. На деле же они всего лишь обошли несколько торговых центров, покупая всё для предстоящей вечеринки, но Маша, которая не была фанатом шопинга, выдохлась очень быстро. Так что Близняшка, немного поворчав, всё же отпустила её.

Сразу после того, как силуэт сестры растворился в толпе, Карина достала телефон. Вбив в него номер, который она осторожно переписала из смартфона Маши, пока та собиралась, девушка нажала на кнопку вызова. Спустя пару гудков ей ответили негромким:

– Алло.

– Михаил Олегович? Карина Андреевна вас беспокоит, – отчеканила девушка.

Послышался негромкий шорох – Карина уж было решила, что Док не захочет с ней говорить и малодушно оборвёт звонок. Но нет – тот выждал пару секунд, прежде чем отозваться:

– Неожиданно. Чем обязан?

– Хочу с тобой поговорить. Так что тащи свою задницу в «Не чайную», – назвала девушка свою любимую кофейню.

– Хм…а если я занят сейчас?

– А не волнует меня это! – отрезала Карина, – Судя по тому, как ты не торопился вылезать из постели моей сестры – особых планов на эту субботу у тебя не было. Так что давай, ноги в руки и – и вперёд. Увидимся через час.

На этих далёких от добрых словах девушка сбросила вызов. Она была уверена, что мужчина не проигнорирует её приглашение – что-то ей подсказывало, что их встреча была прежде всего в его интересах.

Карина не прогадала – спустя сорок минут дверь кофейни распахнулась и явила миру Михаила Павлова. В лёгких брюках и серой футболке он был весьма хорош – девушка не могла отрицать очевидного. Увы, на его натуре внешняя красота никак не сказывалась.

Найдя Карину взглядом, доктор направился к ней и занял место напротив.

– Доктор, как приятно видеть вас полностью одетым, – хмыкнула та, – Руку жать не буду. Я, конечно, знаю, что медики все крайне чистоплотные, но кто знает, какую заразу вы трогали.

– Боюсь, только твою сестру, – отозвался Миша.

Карина нахмурилась и процедила:

– Осторожнее со словами. Можно и схлопотать ведь.

– Я это учту. Теперь ты расскажешь мне, к чему столько спешки и таинственности?

– Не раньше, чем ты объяснишь, какого чёрта тебе нужно от моей сестры.

Павлов смерил Карину удивлённым и чуть задумчивым взглядом. Он знал, что они с Машей были двойняшками, но его всегда поражало то, насколько непохожими они были. Старшая Сергеева была похожа на мать – Миша слышал, что медные локоны Мария унаследовала именно от неё. Карина же со своими светло-русыми волосами и ярко-синими глазами явно была папиной девочкой. Да и общих черт лица у девушек было сравнительно мало, делая их скорее подругами, нежели сёстрами.

И всё же – их связывало кровное родство. И любовь. Она ощущалась в каждом жесте и слове. Даже в том, как Карина смотрела на Мишу всё с тем же презрительным выражением на лице. При этом на нём также было написано любопытство и удивление. Словно Карина всё никак не могла понять, почему из-за Павлова был весь этот сыр-бор. Что в нём было такого, что её сестра сперва полгода витала в облаках, а после – так сильно мучилась? Но главное – почему подпустила его снова к себе?