Текст книги "Из леди в служанки (СИ)"

Автор книги: Анастасия Чудная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Мисс! – наконец воскликнула она, – Я полагала, что вы всего лишь временное увлечение его светлости. Но я не могу оставаться в стороне, когда вы продолжаете его преследовать. Судя по тому, как неплохо вы устроились, вам выплатили достаточно, чтобы вы исчезли. Имейте в виду, – она подняла палец и погрозила им, – Вы не получите ни монетой больше!

Так вот что так сильно волновало миссис Джонсон! Состояние будущего мужа ее драгоценной племянницы. А я полагала, она переживала за чувства мисс Петерсон.

– Если это все, что вы имели мне сказать, прошу, воспользуйтесь дверью, – я указала тетушке на выход из комнаты.

– Не все! – скулы миссис Джонсон покрылись красными пятнами, глаза метали в меня искры, – Если вы не прекратите этот фарс, ни один дом в Лэндонбурге не примет вас. Ни в качестве гостьи, ни в качестве слуги! Уж поверьте мне на слово.

Она резко поднялась из кресла и промаршировала к двери, не оглянувшись и не попрощавшись. Не очень и хотелось.

Я не боялась расплаты со стороны миссис Джонсон. Как только проклятье падет, все это не будет иметь смысла. Но настроение было испорчено. После этой женщины оставался горький осадок. Умеют ведь некоторые люди отравлять атмосферу.

Через минуту вернулась миссис Гилберт. Лицо хмурое и озадаченное.

– Мисс Боунс, боюсь вы играете с огнем.

– Миссис Гилберт, давайте лучше позавтракаем.

У меня не было желания обсуждать возникшую ситуацию с Гамильтоном, его невестой и ее вездесущей тетушкой.

После обеда посыльный доставил пару билетов на вечернюю оперу, и предстоящее событие отвлекло миссис Гилберт от наводящих вопросов о герцоге. Места были в дальнем ряду, но оттуда было удобнее всего скрыться незаметно ото всех.

Весь день я повторяла про себя, что мне необходимо сделать. Задача была очень проста, но что если миссис Гилберт не захочет остаться? Что если я перенервничаю и не найду нужную карету? К вечеру мандраж усилился. Что в принципе было мне только на руку, поскольку компаньонка озабоченно интересовалась моим состоянием и предлагала отменить выход в свет. Значит, моя ложь о плохом здоровье будет выглядеть правдоподобно.

Мне показалось, что мы слишком быстро собрались, слишком быстро прибыли в оперный театр, слишком быстро началось представление. Еще каких-нибудь пятнадцать минут и мне будет пора отсюда уходить. Я закрыла глаза, глубоко вздохнуло и потерла виски.

– Мисс Боунс, вам нехорошо? – тут же спросила миссис Гилберт. Какая же она все-таки хорошая и всерьез обо мне беспокоится.

– Голова немного кружится, – ответила я слабым голосом.

– Неудивительно. Столько волнений за утро, – нахмурилась женщина, – Зря мы сюда приехали.

– Вы правы. Я вернусь в «Северную тропу» и прилягу. А вы продолжайте слушать оперу.

Глаза компаньонки удивленно расширились:

– И речи быть не может! Вдруг вам понадобится моя помощь?

– Я ценю вашу заботу, но все не так плохо. Просто слабость. К тому же, билеты в оперу – это знак внимания от лорда Аттвуда. Если он не увидит нас здесь, будет очень огорчен.

При упоминании имени барона, миссис Гилберт как-то смущенно спрятала глаза, а потом согласно закивала:

– Что ж, это и вправду будет некрасиво с нашей стороны. Я останусь.

– Спасибо, – я дотронулась до ее руки и аккуратно подхватила юбки, чтобы издавать как можно меньше шума. Но в этом не было большой необходимости, поскольку в этот самый момент дива взяла высокую ноту арии: все внимание и слух зрителей были обращены на сцену.

Я благополучно добралась до выхода из театра. На мостовой стояло много карет, и я пристально вглядывалась в лица кучеров, пытаясь найти знакомое. Ох, вот и он!

– Мисс, – кучер наклонил голову, узнав меня. Значит, я не ошиблась.

Он помог мне забраться в карету, и я не удержалась от вопроса:

– Куда мы направляемся?

– В городской дом его светлости, мисс.

Наверное, Джеймс отправил мисс Петерсон с тетей в оперу, чтобы мы могли беспрепятственно поговорить. Что же за тайну он собрался мне сообщить? Может ли это как-то быть связанно с проклятьем? Один вопрос сменял другой, и от волнения я чуть ли костяшки пальцев не кусала.

Джеймс лично открыл дверцу кареты, когда та подкатила к дому. Я невольно оглянулась на кучера. Что он обо мне думает?

Не обменявшись ни словом, мы в тишине проследовали в кабинет Гамильтона. Как только дверь захлопнулась, Джеймс обернулся и протянул ко мне руки.

– Виктория, – выдохнул он.

Мы держались за руки, и я думала, что сейчас он меня поцелует. Но похоже, Джеймс и не помышлял ни о чем подобном. Он сжал мои ладони чуть сильнее, затем отпустил и пригласил присесть.

– Право, я не знаю, как начать.

Джеймс выглядел взволнованно и избегал на меня смотреть. Точь-в-точь, как перед тем, когда он признался, что помолвлен. Неужели меня снова ждет какая-то страшная тайна? Сердце замерло в нехорошем предчувствии.

– Я должен сообщить вам, что являюсь членом Тайной Инквизиции.

Джеймс напряженно всматривался в мое лицо, а я и понятия не имела, о чем он говорит.

– Я более чем уверен, что вам ничего об этом неизвестно.

– Ничего, – согласилась я.

– Как вы знаете из нашей истории, в Старые Времена колдуны насылали проклятья на людей, что нередко решало исход битвы и меняло политическую карту мира.

М-да… Не сказать, что я была сильно увлечена предметом истории, но что-то подобное я припоминала.

– Колдунов пытались отлавливать, таким образом была создана Тайная Инквизиция. Тайная, потому что никто не должен даже догадываться о ее существовании. За последние сотни лет проклятий почти не случалось. Многие решили, что колдуны просто вымерли, их магия истощилась и тому подобное. Все так и есть. Но не без помощи Инквизиции.

Я слушала герцога во все уши, не веря этим самым ушам. Тайная организация, охотящаяся за колдунами? Звучит правдоподобно. А по серьезному выражению лица Джеймса можно точно сказать, что тот не шутит. Да и с чего бы.

– Выходит, вы занимаетесь поиском таких людей, как Микаэль Гельштрудт?

– Поиском и ликвидацией.

От прозвучавшего уточнения внутри похолодело. А Гамильтон так спокойно об этом говорил.

– Теперь, когда вы сообщили имя, мы скорее его найдем.

– Погодите, – я нахмурилась. От меня ускользало какое-то важное замечание, которое мне никак не удавалось сформулировать.

– Что вы тогда делали в порту?

– Следил за людьми, посещавшими дом женщины, практикующей порчи и напитки любви. Виктория – вы наша ценная находка.

Меня немного покоробило, что я «ценная находка». Будто обо мне говорили, как о вещи. Особенно это странно звучало из уст человека, который был мне дорог.

– Что это значит? – поинтересовалась я.

– Микаэль Гельштрудт – колдун, который промышляет проклятьями в Галнии вот уже больше сотни лет.

О, а я и не подозревала, что они так долго живут.

– Не раз ускользал из-под самого носа. Но теперь нам известно его нынешнее имя и местоположение.

– Вам известен точный адрес? – возбужденно спросила я.

– Нет, только то, что он в Лэндонбурге.

– Почему же вы сразу не дали мне нужной суммы? Ведь это было для вас также важно, как и для меня. Заставили на вас работать!

Гамильтон тяжело вздохнул и шумно выдохнул.

– Не все так просто. Разумеется, люди, обладающие какой-никакой магией, понимают, что им не рады, что их хотят сжить со свету. А потому очень осторожны в распространении информации. Принеси вы деньги той гадалке сразу, она бы в миг заподозрила неладное и вряд ли бы согласилась сообщить имя своего могущественного соратника.

– И тем не менее, вместо того, чтобы рассказать мне правду с самого начала, вы настояли на этой сделке, – я никак не могла уняться, – Это действительно было вашей мне местью?

– Виктория! – голос Джеймса в миг посуровел, – Я не мог ничего вам рассказать, потому что это не только моя тайна. И я думал, что так для вас будет лучше. Как видите, я оказался прав.

– Но ведь это и меня касается! Причем самым непосредственным образом! – меня гневило, что он скрывал от меня такую важную вещь. И я никак не могла отделаться от мысли, что если бы не его молчание, я бы уже давно вернулась к прежней жизни.

– Не все так просто, – устало повторил Джеймс, откинувшись в кресле. Глядя на него, в голову закралась неприятная мысль.

– И что же вы будете теперь делать? – язвительно спросила я, – Найдете и ликвидируете мой единственный шанс на избавление от проклятья?

Гамильтон ничего не ответил.

– Но вы же обещали помочь! – я вскочила с места.

Джеймс поднялся вслед за мной. Он мягко коснулся моей щеки, вызывая желание прижать его ладонь к себе и не отпускать. Но я подавила этот порыв.

– Я делаю все, что в моих силах.

Я отшатнулась и недоверчиво уставилась в зеленые глаза. Мне казалось, что меня предали. Но ведь Джеймс обещал мне… Неужели завет этой Тайной Инквизиции ему важнее чем я?

– Но недостаточно, – сказала, как отрезала. И ушла.

В эту ночь я плохо спала. Точнее, почти не спала. Разговор, случившийся накануне, не давал мне покоя, заставляя меня вновь и вновь прокручивать все сказанное, и переворачиваться с боку на бок.

Какая-то тайная организация вот уже много столетий охотится за колдунами. Кем спонсируется это предприятие, и кто остальные члены? В курсе ли король их деятельности? Я – их «ценная находка» … Ух, Гамильтон! Оторвать бы ему язык за такие формулировки! Было ли это его собственное мнение, или же он просто повторял речь Тайной Инквизиции? Не важно. Я чувствовала себя пешкой на их шахматной доске, где противником выступал Микаэль Гельштрудт.

Как я могла теперь верить Джеймсу? Были ли его поступки продиктованы чувствами ко мне, или же за ними стоял холодный расчет? Сердце болело от подобных мыслей. А ведь герцог даже ни разу не обмолвился о том, что разорвет помолвку с мисс Петересон. Какая же я дура! Уже второй мужчина приносит мне разочарование. Но если к Эдмунду я испытывала поверхностную влюбленность, которая тут же испарилась, стоило увидеть его истинное лицо. То Джеймс меня предал. Вонзил в спину нож! А ведь клялся помогать мне! Говорил, что не безразлична… Ложь! Негодяй!

Меня объяло невыносимо тоскливое чувство одиночества. Никому я не нужна во всем свете. С моей помощью Тайная Инквизиция вычислит Микаэля, а я так и останусь не удел. Позабытая всеми.

Мне казалось, я выплакала все слезы в эту ночь, и, вконец морально опустошенная, смогла уснуть.

Впервые я проснулась не осознавая кто я, что я, где и зачем? С минуту я пролежала в некой блаженной прострации, наслаждаясь пустотой в голове. Но услужливая память не желала долго бездействовать, подкидывая мне одно воспоминание за другим, и все детали прошлого вечера разом всплыли в моем сознании. Я закрыла глаза, надеясь снова провалится в беспамятство, но ничего не вышло.

Итак, необходимо все разложить по порядку. Первое. Гамильтон следил за посетителями гадалки. Наткнувшись на меня, он выглядел крайне раздраженным. Видимо решил, что я от скуки отправилась узнать свое будущее и помешала его работе. Надо отметить, что как человек, который является членом Тайной Инквизиции, герцог наотрез отказался мне поверить, что меня прокляли. Как он тогда выразился? «Не представляете политического интереса». Его правда. Наверное, проклятиям, если они имели место быть, подвергались люди, имевшие ценность для государства. Куда уж мне. Спасибо, Джоан, удружила!

Второе. Как только мои слова подтвердились, Гамильтон взглянул на меня по-новому. С интересом. Я отнесла это на счет того, что он удивился, что кому вообще могло взбрести голову наслать на меня проклятье. Но теперь я кажется догадывалась, что у Джеймса возник план, как с моей помощью выйти на колдуна. Ему совершенно не было дела до моей судьбы!

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Нужно успокоиться. В дверь смежной комнаты постучали и на пороге возникла миссис Гилберт. Когда вчера она вернулась из оперы, я уже лежала в постели и притворялась спящей. Проделывать эту уловку второй раз мне не хотелось.

– Вы проснулись? – в ее голосе чувствовалось облегчение.

– Да.

– Вы здоровы? Попросить служанку подать завтрак в комнату?

– Нет, благодарю. Я еще полежу немного.

Миссис Гилберт нахмурилась и подошла ближе к постели.

– Вы очень бледны. Уж не заболели? Наверное, стоит вызвать врача.

– Миссис Гилберт, – произнесла я твердым голосом, – Не стоит суетиться. Обычное женское недомогание.

– О, в таком случае, отдыхайте. Не буду вас беспокоить. Вам точно ничего не нужно?

– Нет.

С уходом миссис Гилберт меня кольнула совесть. Компаньонка беспокоится о моем состоянии, а мне любая компания сейчас была в тягость.

Продолжим. Третье. На мой вопрос, почему на Гамильтона не подействовало проклятье, тот ответил, что причина кроется в его отсутствии в Лэндонбурге. При нынешних обстоятельствах, в это верилось с трудом. И это было самой большой для меня загадкой. О чем еще он мне не рассказал?

Как я ни старалась, но с имеющимися фактами, мне никак не удавалось хоть как-то обелить поступки Джеймса. Найти хотя бы маленькую не состыковку, которая бы позволила мне убедиться в его искренних чувствах. Пока что все говорило не в его пользу.

Час шел за часом, а мысли о предательстве все не давали мне покоя. Я почти не разговаривала с миссис Гилберт, едва ли притрагивалась к завтраку и обеду, не могла ни на чем сконцентрироваться. На письменном столе меня ожидала небольшая стопка писем. Я попыталась занять себя чтением корреспонденции, но дальше первой строчки дело совсем не шло. Все это казалось пустым и бессмысленным.

Миссис Гилберт делала вид, что увлечена своим романом, но время от времени я ловила ее обеспокоенные взгляды. Однако, за что ей огромная благодарность, с вопросами она не наседала.

Нет, это невозможно! Я не могу сидеть в своей комнате, предаваясь унынию, в то время, как Тайная Инквизиция вовсю рыщет по Лэндонбургу. Я должна первой добраться до Микаэля. Если он попадет в руки Инквизиции, в этом случае колдун ни за что не согласиться мне помочь. Даже если останется жив.

Что я могла противопоставить Инквизиции? Я не обладала их возможностями и могла надеяться только на удачу. Мне ничего не оставалось как вновь отправится в высший свет, и молиться, что на этот раз обязательно повезет. Я потянулась к пачке писем во второй раз.

Зря я сюда приехала.

Эта мысль вот уже битый час бередила мое сознание. Из всех присланных приглашений, мой выбор пал на прием графа Суррей. Пригласил меня разумеется не он, а его дочь леди Александра. Удивительно, ведь мы не так часто пересекались с ней в обществе и обменялись буквально парой фраз. Я уже давно не желала ей выйти замуж за лорда Кент, решив, что все-таки это Эдмунд пытался очаровать леди Александру, а не наоборот.

Прием был дан со всем размахом. И все эти мельтешащие разноцветные фигуры, музыка, разговоры – все это сильно играло мне на нервах. Отчего-то я полагала, что мероприятие будет скромнее, но похоже, что старый граф решил не скупиться на расходах. Вероятно, он желал как можно скорее подыскать подходящего мужа для своей дочери.

Я стояла в нише, скрытая под тенью портьеры, время от времени поднося к губам бокал шампанского. Я не могла позволить себе уехать, поскольку так ничего и не предприняла для поиска Микаэля. Но и не могла заставить себя побеседовать с кем-либо. Замкнутый круг. Так и продолжала стоять, не в силах решиться хоть на что-то.

Мой взгляд замер, глаза расширились. Гамильтон тут! Меня не заметил, но по сторонам озирается. К нему подошел граф Суррей, и они начали о чем-то разговаривать. Выглядели при этом как старые добрые знакомые. Я осмотрела толпу, но мисс Петерсон или миссис Джонсон на горизонте видно не было. А возле герцога и графа уже нарисовалась леди Александра, и мило улыбается Джеймсу. Ревность, как отравленная толстая игла, уколола в самое сердце. И смотреть на него не хочу, и оторваться от его фигуры не в состоянии. Что за напасть!

Какая-то сила вытолкнула меня из ниши и направила прямиком к этой компании. Наверное, то была сила бокала шампанского, не иначе. Подойдя ближе, широко улыбнулась и провозгласила:

– Граф Суррей, какой замечательный прием вы устроили! Леди Александра, благодарю сердечно за приглашение, – я вовсю улыбалась этим двоим, а Джеймсу достался едва различимый кивок головы, – Лорд Гамильтон.

– Я очень рад, что вы нашли для нас время, – граф поклонился и при этом выглядел таким довольным, словно встретил самого желанного гостя.

Джеймс помрачнел на глазах, его лицо потемнело, а на лбу появилась хмурая складка. Граф Суррей оказался занимательным собеседником. Он мог распинаться на самые различные темы, причем отвечать на его реплики было необязательно, что в свою очередь сильно расслабляло в его обществе. Поведение Гамильтона с каждой минутой становилось все более странным. Он как будто замкнулся в себе, никак не реагируя на окружающее его веселье. Когда же взгляд зеленых глаз падал на меня, в них отражалось неведомое мне недовольство. Словно он вовсе не желал меня здесь видеть.

Меня сильно задевало такое положение вещей. В конце концов, это я пострадавшая сторона. Я попыталась не обращать на герцога внимания, приклеив к лицу улыбку, с деланным восторгом слушая графа и леди Александру.

Кто-то окликнул хозяина, и, извинившись перед нами, Суррей отошел к другим гостям. Без поддержки родителя, юная леди Александра стушевалась и смущенно закрутила головой, пока с видом облегчения не заметила своих пожилых родственниц, к которым тут же поспешила на поклон. Я уже было тоже собралась оставить Гамильтона стоять в одиночестве, но, коснувшись моего локтя, он тихо прошептал:

– Вы должны уйти.

Вот так новость.

– Вы не в праве мне указывать. С какой стати?

– Утром я отправил вам записку, чтобы вы оставались у себя в комнате.

Не припоминаю никакой записки. Уж от Джеймса я бы не пропустила. Хотя, по моему скромному мнению, в ней должны были быть извинения, а никак не приказ не выходить на улицу.

– Я не получала никакой записки, – нахмурилась я, – И я все еще не понимаю, почему я должна уйти?

– Не могу объяснить, – нетерпеливым тоном заявил герцог, обводя глазами толпу гостей вокруг нас, – Вам следует немедленно покинуть этот дом.

Опять какие-то тайны! А у меня чувство, будто моя жизнь окончательно перестала мне принадлежать. Не успела я высказать свое праведное возмущение, как к нам подошли несколько джентльменов, чтобы поприветствовать Гамильтона.

– Благодарю за приглашение, но я вынуждена вас покинуть, – мило улыбаясь, я присела в реверансе перед тремя мужчинами, разочарованными моим отказом от вальса. Не в пример им, Джеймс выглядел весьма удовлетворенным. Думает, что я отправлюсь обратно в «Северную тропу». Пусть думает дальше. Я устала от постоянных тайн, недомолвок и нежелания объяснить мне хоть что-нибудь. Его странное поведение сегодня еще больше отдаляло меня от него.

Я поднялась по лестнице и вышла в галерею, собираясь какое-то время отсидеться в дамской комнате, а потом вернуться в залу. Проходя мимо одной из дверей, я услышала собственное имя.

– Виктория Лоуренс.

Я остановилась как вкопанная. Мое настоящее имя. Оглянулась по сторонам, рядом ни души.

– Виктория Лоуренс.

Я заметила, что дверь, ведущая в одну из гостевых комнат, приоткрыта. Мне казалось, что я различила пляшущий свет от камина, но человека, который меня звал, было не видно.

– Виктория Лоуренс.

Сердце застучало от страха. Я точно была уверена, что это не лорд Бофорт, его голос я бы узнала сразу. Голос. В нем проскальзывали некие хищные нотки, если можно так выразиться. Он гипнотизировал, завлекал. Я должна узнать, кому он принадлежит. Не мешкая ни секунды, я толкнула дверь и вошла внутрь.

В камине и в самом деле горел огонь. Я осмотрела все углы комнаты, но здесь никого не было. Странно, но я же точно слышала свое имя. Причем трижды! Недоумевая, я сделала несколько осторожных шагов вглубь, пристально вглядываясь в самые темные места, куда не попадал свет от камина. За спиной щелкнула дверь. Вздрогнув, я резко обернулась и наткнулась взглядом на высокого мужчину, стоящего у стены, сложив на груди руки. Видимо, он прятался за дверью, когда я ее открыла.

На ум пришли воспоминания о библиотеке Мансфилдов и Эдмунде, следящим за мной… Вот только в этот раз спасать меня некому. Стараясь не поддаваться панике, я быстрым шагом направилась к выходу, но его загородил незнакомец.

– Куда вы так спешите?

Вопрос был задан будничным тоном, который никак не вязался с ситуацией, где невинная девушка оказывается запертой в темной комнате наедине с незнакомым мужчиной. Надо отметить, что незнакомец был довольно богато одет. Темно-красный фрак, золотой узорчатый жилет, бриллиантовая брошь на шейном платке, длинные пальцы сплошь в перстнях, драгоценные камни которых переливались в свете огня. Вот только светлые волосы… Отпущенные не по моде, они доходили до самых плеч, и совершенно не вязались с общим образом.

– Кто вы? И откуда вам известно мое имя?

Меня осенила догадка. Что если человек, стоящий передо мной – еще один член Тайной Инквизиции? На Гамильтона проклятье не подействовало, возможно все ее члены каким-то образом защищены?

– Мне известно гораздо больше, чем ваше имя, Виктория, – незнакомец погладил большим пальцем свой подбородок и обошел вокруг меня.

Путь к выходу был свободен! Не знаю, что за игры затеял этот мужчина, но мне совсем не хотелось в них участвовать. Я рванула ручку двери, но она оказалась запертой.

– Не трудитесь.

Я обернулась через плечо, а незнакомец уже вовсю расселся в кресле, сложив ногу на ногу и раскинув руки на подлокотники. Он улыбался. Хотя бы не пристает. Пока.

– Может вы наконец представитесь?

– Подозреваю, мое имя вам уже известно, – он чуть подался вперед, – Я тот, кого вы жаждете встретить больше всего на свете. Микаэль Гельштрудт, к вашим услугам.

«Вот тебе и раз» промелькнула в голове любимая фраза Лилли. Неожиданно. С неделю я пыталась выудить хоть что-то об этом человеке, и не сказать, что было просто вести все эти наводящие разговоры о магии, не попадая под подозрение. А Микаэль Гельштрудт явился ко мне сам, и сидит тут передо мной во плоти.

Теперь, когда я осознала все происходящее, я могла себе признаться, что далеко не самая наивная часть моей натуры уже не верила в возможность этого события. Куда мне было тягаться с мощью Тайной Инквизиции? Они на протяжении сотен лет выискивали колдунов. И судя по нашей истории, весьма успешно. Нежелание предаваться отчаянию не позволяло мне опускать руки, заставляя делать хоть что-нибудь.

– Откуда вам известно, что я вас искала?

– Гораздо интереснее вопрос, как я нашел вас, – Микаэль свел пальцы вместе и внимательно меня рассматривал.

Какой же он… Пугающий? Или скорее странный. Определенно в его обществе мне было не по себе. Зная, кто передо мной, я пристально вгляделась в черты колдуна. Кожа на лице чистая и гладкая, ни одной морщинки. Это ему то больше сотни лет? На вид ему можно было дать около тридцати. И то, с натягом. Однако его глаза не принадлежали юнцу. Эти глаза видели многое. В целом, Микаэль Гельштрудт был довольно красивым мужчиной. Уверена, появись он на балу, ни одна женщина не упустит из виду такого красавца.

– И как же вы меня нашли? – спросила я, поскольку Микаэль не спешил продолжать наш диалог.

– Это очень интересный вопрос, – повторил колдун и поднялся с места.

Он приблизился ко мне чуть ли не вплотную, при этом кровожадно улыбаясь. Я не хотела демонстрировать свой страх, но невольно отступила на шаг назад. Заметив это, Микаэль снисходительно произнес:

– Не бойтесь. Я не причиню вам зла.

– Не причините? – скептически осведомилась я, – А кто наслал на меня проклятье?

Микаэль принял невинный вид и развел руками:

– Я всего лишь посредник. Зло причиняют друг другу люди.

– Но с вашей помощью…

– Не с моей, так с чужой, – отмахнулся от меня Микаэль и прошел к камину.

Колдун то и дело перемещался по комнате, а при разговоре часто взмахивал руками и обладал очень живой мимикой. Я же замерла на месте.

– Отвечая на вопрос, приведу в пример опытного золотоискателя, чье чутье ведет его прямиком в шахту с золотом. Так вот, я, – он раскинул руки, – тот самый золотоискатель, – поклонился, – А ваша душа – мой драгоценный металл.

Моя душа?!

– Вас привлекла моя душа?

– В точку! – Микаэль радостно хлопнул в ладоши, – У вас незаурядный ум. Вдобавок к вашей прекрасной душе.

– Вы что же, ее видите? – непонимающе спросила я.

– Это не совсем так, – колдун закачал головой, – Вернее будет сказать, чувствую.

Сейчас я и впрямь решила, что Микаэль очень походит на хищника. А я похоже его добыча.

– У вас такая душа, – колдун глубоко вдохнул, словно пытался почуять запах моей души, – Необычайная.

Комплимент был сомнительного характера. По той простой причине, что кажется Микаэль был очень даже не прочь завладеть ею.

– Времена, знаете ли уже не те, – он снова подошел ко мне ближе, – Все эти учтивости, формальности, этикет – всего лишь маска, а за ней пустота. В людях не горят страсти. Внутри они холодны как трупы.

Микаэль медленно обходил меня и продолжал:

– Порой люди одержимы такими сильными чувствами как гнев, зависть, месть… Беда в том, что нынче эти чувства превосходят чувство любви. А чем сильнее любовь, тем больше душа. Вот в вашей горит, – стоя позади меня, Микаэль наклонился к самому моему уху, – безответная любовь.

Все мое тело задрожало от его близости. И очень сложно было разобрать, от страха или от чего-то другого?

– И в чем ценность безответной любви?

Микаэль встал передо мной и казалось заглянул в самую душу.

– Легко любить, когда знаешь, что это чувство взаимно. А вы любите не смотря ни на что.

Мое сердце дрогнуло.

– Выходит, лорд Гамильтон ко мне равнодушен…

– Не имею понятия, что в сердце этого человека. Важнее то, что вы так думаете. И все равно, продолжаете любить. Ах, какая душещипательная история!

– Но я не собираюсь отдавать вам свою душу, – нахмурилась я, скидывая с себя дурманящее оцепенение.

– Вы желаете снять проклятье?

– Да, – ответила не сразу, начиная догадываться, что колдун потребует взамен.

– Вот и славно, – Микаэль сложил ладони вместе, – У магии есть цена.

Предполагала ли я такой исход? Скорее нет, чем да. Надеялась… На что? Какая же я все-таки наивная.

– Я буду бессердечной и жестокой?

От этой мысли стало грустно. Но возможно лучше так, чем страдать от чувств, раздирающих сердце.

– Ох, ну зачем же так драматизировать? Всего то чуть более холодной. И никто и никогда больше не доставит вам боли и душевных мук.

Микаэль словно читал мои мысли. Он увещевал, соблазнял, искушал, совсем немного давил. Я уже сама не понимала, что есть хорошо, и может стоит согласиться?

– Это больно?

Зачем спросила. Как будто это что-то меняет. А возможно я просто оттягивала момент.

– Боюсь на этот вопрос у меня нет ответа.

Микаэль замолчал и больше не проронил ни слова до тех пор, пока я не произнесла:

– Я согласна. Избавьте меня от проклятья.

– С радостью.

Колдун развел руки в сторону и повернул их ладонями вверх. На самых кончиках пальцев возникла и заструилась белая дымка. Она собиралась в сферу на уровне глаз и меняла свой цвет на фиолетовый. Шар клубился и увеличивался в размерах.

Кто-то со всей силы ударил в дверь, чуть не заставив меня распрощаться со своей душой без всякого колдовства. Удар. Еще. В комнату вломился Гамильтон и запер за собой дверь.

– Нет! – крикнула я и встала перед ним, загораживая собой Микаэля.

– Вы опоздали, – раздался за моей спиной довольный голос колдуна, – Процесс запущен и необратим. Где бы вы ее не спрятали, хоть на другом конце света, ее душа будет моей.

Лицо Джеймса застыло. Он посмотрел прямо в мои глаза и произнес:

– Заберите мою.

Пока я пыталась осознать, что только что произнес Джеймс, Микаэль радостно раскинул руки, словно хотел нас всех обнять:

– Самопожертвование! Какой удачный день!

– Что вы делаете? – спросила я у Джеймса, но он не отвечал, глядя в лицо колдуна.

– Не смейте! Я не могу вам позволить…

– Не вмешивайтесь! – жестко перебил меня герцог, заставив замолчать одним взглядом.

Я не знала, что еще сказать. Джеймс тут, хочет отдать свою душу взамен моей, но смотрит так холодно. Что происходит? Это все наяву? А тем временем, Микаэль расхаживал из стороны в сторону, рассуждая сам с собой:

– Не знаю, не знаю. С одной стороны, отречение от души из-за любви, с другой, самопожертвование из-за того же чувства… Ну что за дилемма!

Магический шар, что выпустил колдун, продолжал расти и набирать силу, но все это происходило без какого-либо участия со стороны Гельштрудта, словно колдовство было живым и действовало само по себе.

– Принимайтесь за дело! – зло бросил ему Джеймс.

– Позвольте, – Микаэль поднял указательный палец наверх, – У вас нет выбора, решение принимаю я. Но признаю, предложение заманчивое. Раз сегодня такой замечательный день, пусть будет по-вашему.

Колдун сконцентрировал взгляд на сфере, и она направилась в сторону Джеймса. Происходящее казалось абсолютно нереальным. Наверное, стоило броситься наперерез этому шару, загородить собой Джеймса. Но в тот момент я могла только стоять и наблюдать эту ужасную картину. Точно так же, как люди вместо того, чтобы бежать, замирают перед огромными волнами океана, или перед падающим прямо на них деревом.

Шар приблизился к груди Джеймса, но герцог даже не дрогнул, и прошел сквозь его тело. Мне показалось, что его цвет как будто изменился. Словно внутри было заключено нечто… Душа Гамильтона?

Сфера начала распадаться, трансформируясь в нити, которые потянулись в сторону Микаэля. Они обволакивали его тело, проникали внутрь.

То, что начало происходить дальше, мое сознание наотрез отказалось воспринимать. В дверь ворвались несколько мужчин. В одном из них я кажется узнала графа Суррей, по крайней мере седая грива волос могла принадлежать только ему. В глазах мужчин промелькнул ужас, но затем все лица приняли боевое выражение. Одновременно вскинули правые руки и направили их на Микаэля. Красные дымчатые нити устремились прямиком на колдуна, чье лицо исказилось от страха перед неизбежным, но он даже не пошевелился, продолжая вбирать в себя свое собственное колдовство.

Я ничего не понимала. Граф Суррей и другие тоже колдуны? Образы людей замелькали как в калейдоскопе, меня начало мутить, голова закружилась. Я попыталась найти хоть какую-нибудь опору, но безуспешно, и, потеряв координацию в пространстве, свалилась на пол.

У меня было ощущение, что между обмороком и пробуждением прошло каких-то пару минут. Однако себя я нашла в совершенно другой комнате, лежащей на постели. В камине трещал огонь.

Как только я зашевелилась, пытаясь приподняться на локтях, в другом конце комнаты кто-то поднялся и вышел за дверь. Я не успела разглядеть, кто это был. Видимо за мной следили и ждали, когда я очнусь.