Текст книги "Из леди в служанки (СИ)"
Автор книги: Анастасия Чудная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Настроение заметно улучшилось, и я уже была намного спокойнее в тот момент, когда щелкнул замок и в комнату вошел сам Гамильтон.
– Леди Виктория, – он наклонил голову, – Вижу, со сном проблем вы не испытываете.
Я попыталась не обращать внимание на издевку в его словах, поскольку внезапно осознала, что стоящий передо мной человек, похоже единственное мое спасение от проклятья.
– Лорд Гамильтон, вы действительно меня помните? – решила уточнить на всякий случай.
В голову некстати нагрянуло воспоминание о последней нашей встрече. «Деревенщина, грязный мужлан». Кажется, так я отозвалась о его светлости. Но в точности высказывания не была уверена.
Герцог поднял брови в сардоническом изгибе. Судя по выражению его лица, ему в голову пришло то же самое воспоминание.
– Признаться, тяжело забыть человека, который окрестил тебя как «Деревенский мужлан с грязными ручищами, которому прямая дорога в шахту».
О, вот как точно это звучало. Теперь не оставалось сомнений в том, что он меня помнит.
– К чему эта ложная скромность? В Лэндонбурге чуть ли не каждому денди известно о леди Виктории.
Мне было трудно определить, комплимент ли это, а потому я не представляла в каком настроении пребывал лорд Гамильтон.
– Увы, уже не каждому. Точнее будет выразиться, вообще никому.
– О чем вы толкуете?
– На меня навели проклятье Забвения.
– Глупость!
Признаться честно, я почувствовала себя оскорбленной после такого заявления. Меня уже и проклясть не могут? Или хотя бы поверить моим словам.
– Кому это могло понадобиться? Вы не представляете никакого политического интереса.
С каждым новым предложением Гамильтон все сильнее понижал мою самооценку. Как он смеет так со мной обращаться?
– Возможно и не представляю. Но это совершенно не глупость.
– Леди Виктория, вы попали в какую-то неприятную историю, и теперь таким, признаюсь оригинальным, способом пытаетесь выкрутиться?
Я даже ногой топнула от отчаянья заставить этого человека мне поверить.
– Я говорю правду! Вы легко можете в этом убедиться. И почему вы заперли меня здесь? – внезапно вспомнила я.
– Вчера я намеревался сразу же доставить вас домой. Но появиться перед герцогом Нифийским с вашим бездыханным телом… Скажем, было нежелательно. А посему я доставил вас сюда, в эту гостевую комнату. Мои слуги не в курсе, что в доме гостья.
Можно подумать его слуги ни разу не встречали здесь женщин. Казалось, что Гамильтон прочел мои мысли, или, точнее будет сказать, мое выражение лица, потому что он улыбнулся и пояснил:
– Прежде всего, я беспокоюсь о вашей репутации.
Благородный джентльмен, а не деревенщина. Не иначе.
– Мы сейчас же отправляемся в ваш дом. Со своей семьей будете объясняться сами.
Полагаю, Гамильтон остался сильно в обиде после моего нелицеприятного высказывания несколько лет назад. Иначе я не могу объяснить его неверие.
– Пусть будет по-вашему. Но прежде, чем вы сами убедитесь в правдивости моих слов, и поставите себя и меня в неловкое положение… Могу я воспользоваться удобствами?
Вот я и произнесла это вслух. Сгорала от стыда, но терпеть уже сил никаких не было. А в таком деле уже не до скромности.
– Разумеется, – Гамильтон даже бровью не повел, – Следуйте за мной.
Забавно было наблюдать, как герцог Аберкорн, крадучись в собственном доме, ведет меня в западное крыло, где по всей видимости располагались хозяйские покои.
Гамильтон открыл одну из дверей и пропустил меня вперед.
– В спальне есть дверь, ведущая в ванную комнату. Там вы найдете все необходимое.
Прилегающая комната была обставлена в абсолютно женском стиле, и вытеснила все мысли из головы. Здесь роскошь била в глаза на каждом углу. Как же приятно было оказаться в подобном месте, после всех грязных улочек Лэндонбурга. Я даже на мгновение забыла, что проклята. И как же некстати я об этом вспомнила!
Я прошла в спальню и замерла на пороге. Лорд Гамильтон не был женат. Но эта комната выглядела так, словно она принадлежала герцогине. Невозможно большая, обставленная в золото-розовых тонах. Сама я была приверженцем синих, зеленых и мятных оттенков, однако эта спальня меня покорила. Настолько, что на минуту захотелось стать ее хозяйкой… И я точно знала, что мое желание вовсе не вызвано какими-либо романтическими притязаниями в сторону Джеймса Гамильтона. Просто моему сердцу не чуждо все прекрасное. А эта спальня была именно такой.
Виктория! Ты здесь по делу! Я отыскала глазами нужную дверь, и увиденное за нею превзошло все остальное. Ванная оказалась размером с гостевую комнату, в которой я проснулась. Здесь были шкафчики со стеклянными дверцами, за которыми можно было увидеть пушистые махровые полотенца. Мраморные столики, на которых стояли сундучки с разноцветными бутыльками. Высокие вазы, растения в горшках, свечи, картины, кушетки. Казалось, не хватало глаз, чтобы рассмотреть все детали. А в полу! В полу расположился водоем, не меньше! Сколько же ведер нужно перетаскать, чтобы заполнить его хотя бы на половину.
К водоему подходили какие-то медные трубы. Возможно ли, что вода поступает оттуда? Ванная, которая стояла тут же, также была оснащена схожим агрегатом.
Воспользовавшись клозетом, я никак не могла устоять перед искушением почтить свое тело водными процедурами. Если конечно я правильно рассудила о назначении этих труб. Осторожно потянула рычаг на себя, прилагая определенные усилия. Сейчас бы не помешало наличие служанки. Но раз Гамильтон избегает моего столкновения со слугами… Наконец рычаг поддался. После страшных бульканий в трубе, из нее потекла вода. Прозрачная, чистая, манящая вода.
Не раздумывая, я скинула всю одежду, и погрузилась в ванную, издав вздох блаженства. Казалось будто я заново родилась. Удивительно каким счастливым может быть человек, удовлетворив всего лишь низменные физические потребности.
Я не могла позволить себе слишком долго нежиться, ведь за дверью меня ожидал Гамильтон. Не дай Бог, он решит сюда заявиться! С него могло статься.
Омывшись и приведя себя в порядок, я вернулась в спальню и решила еще раз ее осмотреть. Потрогать ткани, ощутить мягкость постели. Я знала, что никогда больше здесь не окажусь. И на этой мысли меня посетило легкое сожаление. Страсти минувших лет…
Пройдя в смежную комнату, я застала Гамильтона, стоящего у каминной полки.
– Вижу, вы не торопитесь попасть домой.
В его голосе явственно читалась нотка нетерпения, смешанная с недовольством.
– Я знаю, что меня там ждет.
– Не сомневаюсь. На месте вашего отца, я бы устроил вам хорошую взбучку.
– Не хотелось бы вас огорчать, милорд, но боюсь такой исход дела останется только в ваших фантазиях.
– Не дерзите, – произнес он холодным и тоном и направился к выходу.
Я мысленно себя одернула. Виктория! Это единственный человек, который может тебе помочь. Пусть лично убедится в моем плачевном состоянии, тогда лорд Гамильтон будет более чем расположен к диалогу. И сейчас мне оставалось только последовать за ним.
В карете мы ехали молча. Лорд Гамильтон смотрел то на улицы, то на свои перчатки, периодически похлопывая ими себя по бедру. Очевидно ему не терпелось поскорее от меня избавиться.
– Что вы делали в порту? – праздно поинтересовалась я.
Гамильтон поднял на меня глаза. Казалось, что с момента нашего последнего разговора, он вообще избегал на меня смотреть.
– Я путешествовал. И только вчера мой корабль вернулся в Лэндонбург.
– Куда вы плавали?
Не сказать, что мне было очень любопытно, но я не привыкла к такому долгому молчанию.
– В Мерику.
– В Мерику?! – искренне воскликнула я.
– Что вас удивляет?
– Это очень далеко…
– Верно. Месяц пути туда и обратно. Но эта страна стоит того.
– Почему?
Гамильтон вытянул ноги. Благо размеры кареты легко позволяли ему это сделать.
– В Мерике у меня несколько золотых приисков. Очень прибыльных.
– Не понимаю, к чему там ваше личное присутствие. Ведь вы можете направить управляющего.
– Вы сами указали мне туда путь.
Гамильтон некстати напомнил про мое напутствие ему в шахту, и мне разом расхотелось продолжать разговор. Как он вообще умудрился родиться в семье герцога?
Я отвернулась к окну, безразлично рассматривая проплывающих мимо людей.
– Прошу меня извинить. Кто старое помянет, тому глаз вон?
Гамильтон ухмылялся, глядя на мой оскорбленный вид.
– В Мерике прогрессивное и довольно занятное общество. У них не приемлют титулов и званий.
– Мне чуждо такое мышление, – презрительно бросила я.
– Не сомневаюсь, – не менее презрительно ответил Гамильтон.
Его замечание меня задело. Будто это я, а не обществе Мерики, пропагандировала подобную ересь. После этого незадавшегося диалога, оставшийся путь до моего дома мы более не осквернили ни звуком.
Дворецкий проводил нас в библиотеку. Герцог Нифийский любил подолгу проводить здесь время, посвящая себя изучению трудов древних философов, теорий ученых, истории канувших в небытие государств.
Я боялась и жаждала увидеть отца. Боялась, что он, как и матушка с сестрами, будет смотреть сквозь меня. Словно я малозначимая для него фигура. Жаждала, потому что в душе теплилась надежда, что возможно проклятье чудесным образом было снято. Ведь лорд Гамильтон меня узнал. Возможно это такое однодневное проклятье?
– Лорд Гамильтон, – удивленно произнес отец и поднялся из-за стола, – Признаться, неожиданный визит. Чему обязан?
– Лорд Лоуренс, – Гамильтон наклонил голову, – Вчера я повстречал вашу дочь в порту. И доставил ее к вам.
Я пряталась за спиной Гамильтона как последняя трусиха. Но он малодушно отошел в сторону, являя мою фигуру отцу.
– О ком вы? Мои дочери вчера провели вечер за чтением. Под зорким наблюдением компаньонки.
– Я о вашей старшей дочери. Леди Виктории. Которая стоит сейчас перед вами.
Гамильтон кинул на меня быстрый взгляд, словно желая убедиться, что я не успела сбежать из библиотеки.
Отец внимательно изучил мое лицо, а затем перевел недоуменный взгляд на Гамильтона.
– Лорд Гамильтон, я не понимаю вашей шутки. У меня нет дочери по имени Виктория.
Ну вот и все. Приговор озвучен. Казалось, все внутренности разом ухнули вниз, оставляя за собой пустоту и неприятное жжение. Знала же, чем это может обернуться! В эту минуту я ненавидела Джеймса Гамильтона. Ненавидела за то, что заставил меня вновь пройти через это.
Я резко повернулась на каблуках и вылетела из библиотеки. Было очень интересно послушать их дальнейший разговор и посмотреть на выражение лица Гамильтона. Но останься я там хоть на секунду дольше – не миновать моих слез.
Я присела на стул в холле, стараясь дышать как можно глубже. Странное чувство охватило меня. Это мой родной дом, родные уголки, родные запахи. Но находиться здесь мне было неприятно. Не по своей воле, но моя семья от меня отвернулась. Будто меня предали. И потому мне хотелось оказаться как можно дальше от всего, что мне напоминало об этом.
Гамильтон появился спустя всего несколько минут. Я совершенно не подозревала какие мысли сейчас крутились в его голове. Он смотрел на меня так, словно впервые увидел. Или вернее будет сказать, рассматривал как неведомое животное.
– Пойдемте, – только и сказал герцог, и направился к выходу.
Мы забрались в карету, но экипаж не тронулся. А лорд Гамильтон продолжал на меня смотреть. Рассчитывал отвезти блудную дочь к ее семье, в результате же оказался втянутым в сомнительную авантюру.
– Теперь вы мне верите?
Это был риторический вопрос. Но нужно же было как-то начать диалог.
– Верю. Что никак не укладывается в голове, так это то, что такого вы умудрились натворить, за что вас прокляли.
Снова этот обвинительный тон! В конце концов, это я была жертвой.
– Почему вы решили, что причина кроется во мне, а не в человеке, который пошел на этот шаг?
– Но выбрал он вас.
– Поверьте, знай я, что какой-то мой проступок приведет к подобному эффекту, я бы ни за что его не совершала. А посему, я ни имею ни малейшего понятия за что я вынуждена терпеть это наказание.
– Допустим, – Гамильтон сложил руки на груди и откинулся на подушки, – Что вы делали в порту?
– Я обратилась к… человеку, который способен мне помочь. Но он требует плату за свои услуги.
– Этот человек может снять проклятье? – удивленно произнес Гамильтон.
– Косвенно. В обмен на деньги я получу информацию, где такого человека можно найти.
На этом месте я подошла к самому интересному.
– Лорд Гамильтон, – церемонно начала я, – К сожалению, в прошлом мы не стали друзьями…
– Вы сожалеете? – перебил он, рассматривая свои перчатки.
– Можно выразиться и так, – ответила я, нахмурившись, – Однако вы, как человек высокого статуса и происхождения, иначе говоря, благородный джентльмен, не позволите вершиться злу.
– Очень интересная речь, – ухмыльнулся герцог, продолжая игнорировать меня взглядом.
Гамильтон делал вид, что не понимает к чему я веду, что в свою очередь меня очень злило. Как будто бы мне было легко!
– Лорд Гамильтон, – повторила я, – Не будете ли вы так любезны, одолжить мне сумму в сто фунтов?
– Не буду.
Большего унижения я кажется не испытывала в своей жизни. Беды прошедшего дня не шли ни в какое сравнение рядом с равнодушием герцога Аберкорн. Он отказал мне намеренно! Как такое возможно?
– Вы отказываете в помощи дочери герцога Нифийского?
– Нет. Я всего лишь отказываю вам в займе, – ответил этот странный человек. Что он имеет в виду?
– Что вы имеете в виду? – спросила я вслух.
– Что вы должны заработать эти деньги.
Я замолчала, в недоумении глядя на Гамильтона. Совсем он ума лишился в этой Мерике?
– Заработать? – тупо переспросила я. Я совершенно отказывалась понимать наш разговор.
– Как же я мог забыть. Это слово напрочь отсутствует в вашем лексиконе леди, – Гамильтон презрительно улыбался. Невозможный человек!
– Предлагаю узнать, чего вы стоите, леди Виктория.
Мои брови взлетели вверх. Я подобрала подол платья и приготовилась покинуть карету:
– Я не приемлю ваших грязных намеков, лорд Гамильтон. Всего доброго.
Уж лучше прозябать на улицах Лэндонбурга, чем так низко пасть. За каких-то сто фунтов!
– Сядьте же вы, – Гамильтон удержал меня за руку, не дав дотянуться до ручки дверцы, – Не в моих интересах воспользоваться вашим бедственным положением. Ко всему прочему, мне это просто не интересно. Вам представилась уникальная возможность взять ответственность за собственную жизнь в свои руки.
– Но я об этом не просила! Моя жизнь мне не принадлежит!
Почему все отказывают мне в помощи? Чем я это заслужила? Я была близка к истерике. И только присутствие этого человека охлаждало мой запал.
– Успокойтесь, – жестко произнес Гамильтон, – Возможно именно потому, что вы не ценили свою прежнюю жизнь, судьба сыграла с вами злую шутку. Вот что, – его голос смягчился, – Предлагаю вам сделку. Вы работаете у меня, а за это я плачу десять фунтов в день. Итого, сто фунтов через десять дней.
– Считать умею, – заносчиво бросила я.
– Рад это слышать.
Он еще и издевается! Совершенно несносный! Каждая минута в обществе лорда Гамильтона, приближала меня к тому, чтобы позабыть обо всех манерах, и высказать ему все, что я о нем думаю. Кажется, именно это и произошло, когда мы виделись в последний раз.
– Что вы предлагаете? – спросила я пренебрежительным тоном.
Все, что приходило мне на ум – быть гувернанткой. Это единственная работа, до которой могла снизойти дама знатного происхождения. Но на моей памяти у герцога не было детей.
– Сомневаюсь, что вы искусный повар. А посему обычная работа по дому.
– Быть горничной?! Вы в своем уме?
– Я предложил вам сделку. Вы можете послушать голос разума, если он достаточно громкий, и согласиться, получив обозначенную сумму через десять дней. Или же покинуть эту карету, как вы собирались поступить ранее.
Гамильтон сложил руки на груди и взирал на меня самым невозмутимым образом, словно он не предлагал мне нечто из ряда вон выходящее. Какие у меня были варианты? По правде сказать, никаких. Кто может об этом узнать? При нынешнем положении дел, никто. Но быть в услужении у Гамильтона?! У судьбы очень злой юмор.
– Обещайте, – начала я голосом женщины, претерпевшей слишком много, – что никто об этом никогда не узнает.
– Даже если бы у меня возникло подобное желание, никто бы и не поверил.
Его правда.
– Я согласна.
Ну вот и все, Виктория.
В голове было пусто. На какое-то время я решила не отягощать себя рассуждениями о несправедливости жизни, и о том, что меня ждет впереди, а просто плыть по течению.
Из забытья меня вывел голос Гамильтона:
– Вы выйдите здесь, пройдете к боковому входу для прислуги, постучитесь и скажете, что вас прислала миссис Феррингтон, поскольку лорд Гамильтон отмечал нехватку слуг у себя в доме.
Мне захотелось провалиться сквозь землю. Умереть с голоду казалось уже не такой плохой перспективой, по сравнению с тем, что мне предстояло делать.
– Вы все запомнили?
– Да.
Я бы предпочла сказаться немой, но чтобы снять это ненавистное проклятье, приходилось наступать на горло своему достоинству.
Выйдя из кареты, оказалось, что мне предстояло пройти не меньше половины улицы, чтобы добраться до особняка Гамильтона. Конспирация!
Дойдя наконец до дома, я чуть было не прошла к главной парадной, но вовремя опомнилась. Дело привычки. Я обошла дом, нашла нужную дверь и постучалась. Мне было очень волнительно, если не сказать иначе. Порой возникало ощущение, что я играю чужую роль, а от происходящих событий мне казалось, что я теряю связь с реальностью. Как бы и в самом деле не свихнуться от всего этого.
Дверь отворилась и на пороге появилась молоденькая девушка. На самом деле мне тяжело было определить ее возраст, поскольку все лицо было испещрено глубокими шрамами от оспы. Живые глаза, да руки без старческих морщин, хоть все и в мозолях, выдавали в ней юность.
– Слушаю, мисс?
Голос тихий, почтительный.
– Лорд Гамильтон отметил, что в доме не хватает рабочей силы. А потому миссис Феррингтон прислала меня.
– А вы…? – девушка вопросительно воззрилась на меня.
Ох, не хотелось мне произносить это слово.
– Я новая горничная.
– О! А я было подумала вы из этих, из господ, – девушка заулыбалась, я же была близка к тому, чтобы завопить в голос.
– Проходите, сейчас я позову миссис Мэйсон. Она здесь экономка. Кто-то метлу сломал, так она полдня искала виноватых. Вся на нервах, теперь вон чай ромашковый пьет у себя в комнате. Бедняжка.
Вот ведь болтливая какая. От этого жужжания над ушами мне в скором времени тоже может понадобиться чай из ромашки.
– Я Лилли, работаю здесь служанкой.
– Превосходно, Лилли. Не будете ли вы любезны, все же позвать миссис Мэйсон? – нетерпеливо спросила я.
– Да-да, разумеется.
Девушка задумчиво на меня покосилась и отправилась восвояси. Я присела на ближайшую скамью и приготовилась ждать. Спустя какое-то время я услышала голоса:
– Лилли, ты уверена? Так и сказала? Не хотелось бы беспокоить его светлость по пустякам. Новая служанка! Кто бы мог подумать!
Передо мной явилась круглая фигура экономки в форменном сером платье.
– Ну-ка, ну-ка.
Миссис Мэйсон оглядела меня, цепляясь взглядом за детали моего наряда. Полагаю, служанки такое не носят.
– А чего расселись, мисс?
– Прошу прощения? – осведомилась я ледяным тоном, и поднялась со скамьи. Не из-за наглого тона экономки, а из-за желания показать, кто здесь главный.
На мгновение миссис Мэйсон опешила. Навряд ли она встречала такой отпор, но уже вскоре пришла в себя:
– Строптивые слуги нам здесь ни к чему, мисс, – она подбоченилась и попыталась посмотреть на меня сверху вниз, несмотря на очевидную разницу в росте не в пользу миссис Мэйсон.
– А ваше одеяние? Боюсь, мне все же придется побеспокоить его светлость касательно вашего присутствия в доме.
– Воля ваша, – безразлично ответила я.
Ни разу за всю мою жизнь, ни один слуга не посмел мне дерзить, не говоря уже о повышении тона. Как спрашивается, я собиралась провести тут целых десять дней?
Экономка затопала прочь, что-то ворча себе под нос.
– Зря вы так, мисс. Боюсь, вам могут отказать в месте, – молодая служанка переминалась с ноги на ногу, и нервно заламывала руки.
– Не откажут, – уверенно заявила я, а эта… Холли? Лола? Взглянула на меня с неким благоговением.
– Ох, мне же перила в восточном крыле воском надо натирать! Совсем позабыла! Всего доброго, мисс? Как ваше имя?
– Л… Лола.
Все равно ничего в голову больше не шло. А называть себя леди Викторией, было бы как минимум странно в таком обществе. И мне не хотелось говорить свое настоящее имя. Виктория не может ассоциироваться со служанкой. А вот Лола вполне.
– Рада знакомству. И удачи вам!
Девушка заторопилась по своим делам, а я стала размышлять, придется ли мне тоже натирать перила воском. Я вообще мало представляла себе свои будущие обязанности. Слово то какое пренеприятное «обязанности».
Экономка вернулась с кислым выражением лица и черным платьем с белым передником в руках.
– Видать вы очень талантливая служанка, раз заслужили такое покровительство. Держите, платье, фартук и чепец. Хотя эта униформа должна была быть у вас с собой, – недовольным тоном произнесла женщина, – Но приказы его светлости не обсуждаются.
– Его светлость очень добр, – язвительно сказала я, однако экономка приняла мое высказывание за чистую монету.
– Безусловно! У нас самые лучшие условия проживания для слуг, – заговорила женщина возбужденным тоном, – Вы вскоре в этом убедитесь. Как ваше имя, мисс?
– Лола, – ответила я, даже не запнувшись.
– Очень удобное имя, короткое, – одобрительно закивала экономка, – Была у нас одна Гортензия. Пока ее докричишься, уже и день проходил.
Я чуть было не хмыкнула. Я никогда не интересовалась именами прислуги.
– Пройдем, я покажу тебе комнаты для горничных.
Экономка ловко перешла на «ты», видимо вместе с именем вписав меня в свое небольшое царство. Мы вышли на черную лестницу для слуг. Тут было узко, а деревянные ступени кажется прогнулись в том месте, куда часто наступала чья-то нога. Мимо меня то и дело сновали слуги, и они даже не сторонились, чтобы пропустить меня вперед! Где-то на четвертом пролете я запыхалась. Глядя на мое частое дыхание, экономка поторопила меня командным тоном:
– Не расслабляйся! Мы только середину пути прошли. Неужто в доме миссис Феррингтон так мало этажей?
Кажется, я никогда не поднималась так высоко. Сердце колотилось, правый бок начал страшно болеть, и мне уже не хватало сил, чтобы шагнуть дальше. Я остановилась и согнулась пополам, пытаясь выровнять дыхание.
– Лола! Возможно у тебя и есть рекомендации для хозяина. Но если я решу, что ты не справляешься, то будешь уволена! Уж поверь мне, мое слово имеет вес.
Лола! Тьфу ты. Виктория! Только десять дней. Потерпи десять дней, и этот кошмар останется позади. Я взялась за перила и продолжила свое восхождение в гору.
Мы добрались до самого чердака. Экономка отворила дверь и представила моему взору «это». Поскольку назвать «это» комнатой язык не поворачивался. Размером помещение уступало моей ванной, и здесь было четыре постели!
– Чего замерла? Ступай вперед.
Миссис Мэйсон легонько подтолкнула меня внутрь, и я с трудом поборола в себе желание вцепиться в косяк двери. У каждой койки стоял маленький жестяной сундучок, а у противоположной стенки разместились шкаф и зеркало.
– Я буду жить не одна?
– Нет, разумеется! Слугам низшего ранга такое не положено.
Гамильтон! Попадитесь мне, и я вам ведро с водой на голову надену! Если это зовется «лучшими условиями для проживания слуг», то боюсь представить, какими могут быть условия похуже.
– Странная ты, Лола. Обычно каждая новая служанка чуть ли не до потолка прыгает при виде кровати.
Откуда интересно у них столько сил, чтобы до потолка прыгать, после стольких то ступенек? Но свои мысли я озвучивать не стала. Итак, похоже экономка подозревает во мне неладное.
– Я безумно рада, – проговорила я бесстрастным тоном, годящимся разве что для могильщика.
– Что-то мне не дает покоя, – миссис Мэйсон на секунду задумалась, – Где же твои личные вещи?
– Украли, – выдумывать ложь становилось все легче и легче.
– Вот так дела, – протянула экономка, – Ну что ж, к вечеру попробую сыскать тебе простое платье на утро.
– На утро? – нахмурилась я.
– На утро, – повторила миссис Мэйсон, – Униформа для дневной работы. Всему учить приходится! Переодевайся и спускайся в подвал.
Экономка вышла из комнаты. Я опустила свою ношу на ближайшую кровать и с унынием взглянула на свою будущую одежду. Платье также неприветливо косилось в мою сторону, но тактично промолчало. А впереди снова лестница!
Настоящим испытанием для меня стал чепец. Белый, отвратительный, с совсем простеньким кружевом. Почему же я раньше не обращала до чего убога эта деталь униформы горничной? Как же мне хотелось вновь надеть свои изящные, скроенные по последней моде, шляпки. Украшенные цветами, перьями, элегантным кружевом…
Превозмогая внутренний протест, я натянула чепец на голову и быстро отвернулась от зеркала. Не хочу видеть себя такой. Мне гораздо проще было думать о себе как о служанке Лоле, чем о леди Виктории, вынужденной облачиться в эту одежду. Мало мне проклятья, так лорд Гамильтон не упустил возможности надо мной поиздеваться!
Спускаться по лестнице было гораздо проще и быстрее. И почему это комнаты прислуги располагались на чердаке? Хотя, с другой стороны, где им еще быть? Хозяйские и гостевые комнаты всегда занимали второй и третий этажи. В подвальных помещениях находились кухня, прачечная, кладовая, винный погреб… Мда. Никогда не думала, что окажусь по другую сторону баррикад.
С такими невеселыми мыслями я добралась наконец до подвала, и первое место куда я попала было кухней. Самое большое служебное помещение в любом доме. Кажется, я заглядывала на кухню пару раз в своей жизни. Здесь все время что-то шипело, жарилось, булькало. Слуги сновали туда и обратно, тут же и ели.
– Лола! Пойди сюда.
Меня окликнул голос миссис Мэйсон, и я подошла к экономке, стоящей у стола, на котором расположились миски и какие-то склянки. Я уже было подумала, что сейчас меня попросят что-то приготовить, но я сильно ошиблась.
– Смешай средство для протирки потолков от копоти.
Сделать что и для чего?
Я стояла как вкопанная, рассматривая перед собой пустой таз и банки с различными порошками и жидкостями.
– И не медли, – экономка погрозила мне пальцем и вышла из кухни.
Вот бы и мне взять, да и выйти из кухни. Только непонятно откуда возникшее чувство ответственности не позволило и шагу сделать от стола. Что и с чем смешивать? Я оглянулась по сторонам на других слуг. Кто-то бегал с ведрами воды, кто-то носил какие-то тюки. Повара вовсю резали овощи и мясо. Шум и гам стоял невообразимый. Я попыталась окликнуть пару девушек, проходивших мимо с вениками, но они то ли не услышали, то ли не захотели услышать. Все нутро заполнило чувство безысходности и какой-то обиды. Меня, чье каждое слово ловили с особым вниманием, игнорирует прислуга!
На глаза мне попалось лицо, изрытое оспой, и я с облегчением позвала молодую служанку:
– Холли!
Да как же тебя звали то…
– Лилит!
Девушка оглянулась, заметив меня улыбнулась и поспешила к моему столу.
– Лола! Ты получила место! Мои поздравления! А кого ты звала?
– Тебя.
– Меня зовут Лилли, не Лилит, – Лилли рассмеялась, словно это было что-то очень смешное, – Так зачем ты меня звала? Мне еще нужно обувь почистить…
– Как смешивать средство от копоти?
– О! Так это проще простого. Берешь воду и соду. Все.
Я посмотрела на свой стол.
– А где брать воду?
Лилли отвела меня к трубам и указала на рычаг. Почти такой же, что и в ванной, где я сегодня купалась. Это ведь было еще только сегодня! Казалось прошла вечность. Или минимум неделя.
– Водопровод. Это заслуга его светлости, – сообщила Лилли с чувством гордости, – теперь не нужно ходить за водой к колодцу. Жаль только, что к нашей ванной такое не подвести.
– То есть?
Кстати. А кто носил воду для купания горничных? В нашем доме нам носили горничные… А им? Сами?! Почему я раньше об этом не задумывалась?
Не обращая внимания на мое лицо, полное ужаса, Лилли вовсю продолжала:
– Как было бы здорово, будь у нас такой же водопровод наверху! Не пришлось бы таскать ведра. Порой так устанешь за день, что пока донесешь ведро для купания, вода уже и остынет.
– А его светлость в курсе такого беспредела? – грозным тоном поинтересовалась я.
– Что ты, Лола! – испуганно зашептала Лилли, оглянувшись по сторонам, – Его светлость очень многое сделал для прислуги. Негоже ругать хозяина.
Лилли помчалась начищать обувь, а я смешивать это несчастное средство от копоти. Налив воды в таз, я насыпала туда белый порошок, решив, что это сода. Сколько же порошка нужно? Предположив, что необходимо высыпать всю банку, я чуть было не довела до инфаркта миссис Мэйсон, появившуюся как раз в этот момент.
– Лола! Куда столько!
Женщина закудахтала о не экономности, лишних расходах и упреках со стороны некоего мистера Фодсворда.
– Отправляйся мыть посуду. Еще чего доброго лепнину всю попортишь, – продолжала ворчать экономка.
Я отошла к чанам с водой, где по всей видимости мыли и чистили посуду. Проходивший мимо поваренок скинул несколько тарелок в таз, и не успев вовремя отскочить, меня облило грязной водой.
– Не зевай!
Я огорченно оглядела свой белый передник. Был. Белым.
– Миссис Мэйсон, – я обратилась к экономке, которая раздавала указания другим служанкам.
Те бросали на меня косые взгляды и переглядывались между собой.
– Что? – в нетерпении бросила женщина.
– Мне нужен новый передник.
Экономка оглянулась на меня и вернулась к своему занятию.
– Зачем? С этим все в порядке. Молли и Эмбер протрите пыль в гостиной. Эмма…
– Но он грязный, – стояла я на своем.
– Все! – в сердцах воскликнула миссис Мэйсон, – От тебя одни хлопоты! Переодевайся и уходи!
Она что, посмела меня уводить?!
– Позовите лорда Гамильтона, – приказала я.
Служанки рассмеялись и быстро закрыли рот руками, стараясь заглушить смешки.
– Неслыханная наглость! – от бешенства у миссис Мэйсон разве что глаза не лезли из орбит, – Какая-то служанка!
– Тогда я сама к нему отправлюсь.
Я не имела представления где искать Гамильтона, но была преисполнена решимости поставить эту миссис Мэйсон на место.
После моего заявления, экономка так и осталась стоять с открытым ртом. И опомнилась только, когда я уже покинула кухню.
– Мисс Лола! Что вы о себе возомнили?
– Вы не можете своевольно лишить меня места.
Экономка вновь раскрыла рот и только хлопала ресницами. Видимо моя речь никак не вязалась с моим нынешним социальным статусом, что вызывало определенный диссонанс в голове миссис Мэйсон.
– В жизни не встречала более строптивой и бестолковой прислуги!
Я пропустила нелестный отзыв экономки мимо ушей. Поскольку я не была настоящей служанкой, а значит ко мне это не относилось. За нашим спором мы дошли до холла.
