Текст книги "Из леди в служанки (СИ)"
Автор книги: Анастасия Чудная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Анастасия Чудная
Из леди в служанки
– Миледи, прошу.
Закончив осмотр своего отражения, я повернулась к камеристке, протягивающей белые, слегка отливающие голубым, атласные перчатки. Натянув их до самых локтей, я вновь обернулась к зеркалу во весь рост, чтобы оценить конечный результат.
– Прекрасно выглядите, миледи, – камеристка склонила голову, разглядывая собственный подол платья. Она почти все время избегала прямого взгляда.
– Как и всегда, – ответила я без какого-либо намека на тщеславие.
В конце концов всему Лэндонбургу об этом известно. Разговоры о моей красоте – нечто само собой разумеющееся. Ведь никто не подвергнет сомнению, что Грегор III – король Великой Галнии. Так и никому не придет в голову какое-либо иное высказывание, нежели «прекрасная Виктория».
Синее платье, довольно смело открывающее плечи, идеально оттеняло темно-рыжие пряди волос, завитых и собранных наверх в прическу, которая отдаленно напоминала корону. «Негласная королева», так называли меня в светских кругах.
Старшая дочь герцога, древний аристократический род, приближенный ко двору Его Высочества – такой «титул» более чем подходил моей особе.
Раздался негромкий стук, и камеристка вышла из спальни в прилегающую комнату, чтобы открыть дверь.
– Экипаж подан, миледи. Вас ожидают, – сообщила она, вернувшись обратно.
– Превосходно. И приведите в порядок накидку из горностая. Из-за вашего невнимания я вынуждена буду надеть песцовую.
– Слушаюсь, миледи.
Белая горностаевая накидка как нельзя кстати подошла бы к этому наряду. Я так и видела, как медленно вплываю в бальную залу Клиффордов, словно царица, и каждый не может оторвать от меня глаз… Все эти фантазии разбились тысячью кусочков о нерасторопность прислуги. Неужели это так сложно следить за гардеробом хозяйки?
Я взглянула на камеристку еще раз. Лицо серое, лишенное каких-либо красок, не выражало абсолютно ничего. Девушка часто вызывала у меня ассоциации с призраком во плоти. Но я уверена, что даже у призраков есть хоть какие-то эмоции. Порой ее присутствие меня пугало. Ведь если невозможно понять, о чем думает человек, от него можно ожидать чего угодно? Я постаралась выбросить эти нелепые мысли из головы. Вероятно, скучная жизнь прислуги сказывается на настроении моей камеристки, и во мне проснулась жалость.
Я спустилась вниз, где уже собрались все члены нашего славного семейства Лоуренсов. Мой отец, Говард Лоуренс, герцог Нифийский. Мать, леди Маргарет Лоуренс, герцогиня Нифийская. И две младшие занозы. То есть сестры. Леди Луиза и леди Анабель, семнадцать и пятнадцать лет. Сладкий возраст.
– Вечно, вы сестра, опаздываете, – произнесла Луиза, слегка растягивая слова.
– Для моих густых волос нужно вдвое больше времени, – парировала я.
– Даже если вы начнете собираться на бал с самого раннего утра, боюсь
все равно опоздаете. Удивляюсь, как ваше зеркало еще не треснуло.
– Луиза! – одернула девушку наша матушка, – Где ваше воспитание?
– Матушка, – произнесла я самым благовоспитанным образом, – Будьте снисходительнее к чужим недостаткам. Воспитание Луизы затерялось там же, где и ее заурядная внешность.
– Виктория! Да что же с вами такое?
Матушка распахнула веер и начала рьяно им обмахиваться. Видимо, чтобы скрыть красноту стыда за манеры своих дочерей. Для матушки этикет был возведен на самый высокий пьедестал, после походов в церковь, разумеется.
– Дамы, нам пора, – сказал отец, поглядывая на часы и направляясь в сторону выхода. Он никогда не обращал внимание на наши перепалки.
Мать проследовала за отцом и, воспользовавшись моментом, Луиза незаметно для всех показала мне язык. Я и бровью не повела. Меня совершенно не трогали выпады сестрицы. Ей уже семнадцать, а ведет себя, словно еще ребенок. Создавалось впечатление, что у Луизы не было иной цели в жизни, кроме как насолить мне при каждом удобном случае. Глупая. Мне это совершенно было безразлично.
На них двоих досталась только половина моей красоты. А то и меньше. Луизе к тому же перепал скверный характер нашей тетушки, леди Терезы Лоуренс, старшей сестры отца. Надо сказать, она изрядно потрепала нервы матушке, пока та пребывала в статусе невесты.
А вот Анабель повезло немногим больше. Она была тихой и милой девушкой. Если бы конечно не дурное влияние, которое в силу близости возраста, оказывала на ту Луиза. Временами я жалела, что не сблизилась с младшей сестрой. Но когда Анабель появилась на свет, я уже вовсю бегала и играла с куклами, и мне было не интересно нянчиться с младенцами. Луизе было всего два года, так их и воспитывали вместе.
Забравшись в карету, разложив юбки и устремив свой взор на Дювильскую аллею, на миг я ощутила невыносимую тоску. Театр сменяла опера, оперу сменял музыкальный вечер, затем балы, балы, балы… И так по кругу. Я блистала на всех мероприятиях. Принимала как дань поклонение моей красоте, моему богатству, статусу в обществе. Уже давно я не ощущала трепета новизны. Все было одно и то же.
И вот сейчас, глядя на самые дорогие особняки Дювильской аллеи, где располагался и наш городской дом, я чувствовала себя как-то пусто. Состояние трудно поддавалось описанию. Будто бы все вокруг в один момент потеряло смысл.
Я опустила взгляд на руки, затянутые в атласные перчатки. На запястье правой руки красовался изумительной работы сапфировый браслет из десяти больших камней. Этот подарок мне преподнесли родители на последний день рождения. В комплекте шли серьги и колье. У меня есть все, что душа пожелает. Все мечтают оказаться на месте леди Виктории Лоуренс. Так откуда мне в голову пришла такая глупость про отсутствие смысла?
Мысленно встряхнувшись, я прикрыла глаза и улыбнулась в предвкушении приема, которые давали граф и графиня Клиффорды в честь дня рождения их дочери. Джоан Клиффорд была чуть ли не на год меня старше, а все ходила в девицах, что давало мне лишний повод позлорадствовать.
Особняк Клиффордов располагался недалеко от нашего дома. Граф и графиня проживали на улице Мэррингтона, что находилась в одном из престижных районов города. Конечно, до Дювильской аллеи не дотягивает, но тем не менее здесь так же обитали высокородные аристократы.
Луиза и Анабель весь путь шушукались и смеялись. И признаться изрядно играли мне на нервах. Как хорошо, что сестер уведут в музыкальную комнату, где соберутся их ровесники и, под присмотром благородных матрон, будут развлекаться на более невинный манер.
Отец и матушка станцуют пару вальсов для приличия, а потом отправятся удовлетворять свои гастрономические запросы. Ну а я… постараюсь улучшить момент, чтобы уединиться с Эдмундом Бофортом, маркизом Сомерсет.
Перед глазами возник образ высокого, широкоплечего блондина, со слегка вьющимися прядями, которые хотелось пропустить через пальцы. Сильные, но в то же время мягкие руки, которые сразу выдавали в нем человека, принадлежащего к аристократическим кругам. Вспоминая, как он в последнюю нашу встречу дотронулся до моей кожи, незатянутой в перчатку, по телу побежала приятная дрожь, и я прикрыла глаза от удовольствия.
Как хорошо, что в это время года сумерки сгущаются уже в шестом часу, и никто не увидит моего мечтательного выражения лица. Возможно даже немного глупого. Но я ничего не могу с собой поделать! Эдмунд… Только в мыслях я могла позволить себе называть его по имени. Как же сильно я жду того часа, когда смогу обращаться к нему так не только в своих мечтах.
Не было абсолютно никаких препятствий для нашего брака. По правде говоря, каждый видный джентльмен мечтает оказаться в роли мужа старшей дочери герцога Нифийского. Ведь титул будет наследовать мой первенец. Если конечно тот окажется мальчиком. Маленький такой нюанс.
И потому выбирать жениха я обязана только из самых достойных семей. Иначе как понять, женится избранник из-за любви, или из-за титула и денег?
Оттого на сердце было тепло, потому что я знала, что Эдмунд принадлежит как раз к такой достойной семье. В будущем к нему перейдет герцогский титул отца, поэтому ему нет нужды гоняться за моими богатствами.
Наша карета подкатила к главному входу особняка Клиффордов. Лакеи открыли дверцу, спустили подножку и помогли выйти. В холле мы разделились с моими сестрами. Те уплыли, а точнее сказать, ускакали как слоны, в музыкальную комнату, куда стекались остальные такие же девочки. Была там и пара мальчиков. Так, для разнообразия, видимо.
Луиза могла бы присоединиться к нам на «взрослый праздник». Ей уже исполнилось семнадцать, и совсем недавно она дебютировала. Но по какой-то неведомой причине, Луиза решила составить компанию Анабель. Я только пожимала плечами в ответ на такое странное желание. Сама я в этом возрасте спала и видела, когда мне наконец представиться возможность вскружить голову всем и каждому. О браке с кем-либо я даже не задумывалась, и более того, не сильно горела желанием связывать свою жизнь и судьбу столь преждевременно.
Но теперь, я была готова. Кажется.
Пройдя через холл, мы поднялись по лестнице, ведущей в галерею, а оттуда в бальную залу, где примкнули к очереди из прибывших лордов и леди.
– Граф и графиня Кент!
О, эти прибыли без сына? Видимо виконт так и не избавился от пагубной привычки прикладываться к бутылке вина. И сейчас, скорее всего, проигрывается в пух и прах в компании таких же молодых оболтусов, в каком-нибудь неприличном заведении. Бедная семья Кент. Их единственная надежда – женить сына на дочери зажиточного торговца, не иначе. Поскольку виконт уже давно разрушил все призрачные надежды на то, что он станет образованным человеком, мудро распоряжающимся наследством. Пустит по миру, точно говорю.
Помню, как еще в мой первый сезон, этот наглец позволил себе распускать руки в саду у Арчибальдов. Мокрые, потные, скользкие. Фу, противно вспоминать. Я рада, что сегодня его здесь нет, и не нужно будет прикидываться вежливой сквозь стиснутые зубы.
– Граф Суррей и леди Александра!
Старый граф со своей единственной дочерью. Говорили, что покойной леди Суррей было всего семнадцать, когда та вышла замуж. Видимо рассчитывала пережить старого графа. Однако… жизнь распорядилась по-своему.
Леди Александра – самая явная жертва для виконта Кент. Бедняжку растили в деревне вдали от городской суеты. Ни тебе слухов, ни тебе сплетен. Обвести вокруг пальца проще простого. А граф слишком стар и слеп, чтобы разбираться в мотивах жениха. Удивительно, что виконт здесь не заявился. Александра – легкая добыча. Вон, уже вижу, как пара щеголей провожают девушку внимательным взглядом. Надо бы завести с ней более близкое знакомство и оградить от охотников за приданным.
– Сэр Уильямс!
Имя ни о чем не говорит.
– Леди Кларисса, мисс Боунс и мисс Боунс!
А эти как заполучили приглашение?
– Герцог Нифийский, герцогиня Нифийская и леди Виктория!
Наконец-то! Уже ноги затекли.
Отдав лакею накидку, я очень медленно спустилась в залу. Для пущего эффекта. Ну и разумеется, чтобы не запутаться в складках платья.
Взоры большинства гостей устремлены на глубину моего декольте. Одобрительные ухмылки лордов, возмущенные взгляды леди. Конечно, ведь я незамужняя женщина для столь откровенного выреза.
Внизу нас встретили хозяева особняка, граф и графиня Клиффорд. А Джоан видимо появится в самом конце, когда соберутся все гости. Обменявшись приветствиями и парой обязательных реплик, мы двинулись дальше. Дойдя до стульев, матушка с неприличествующим для герцогини облегчением, расположилась на одном из них. Лакеи принесли шампанское и я приготовилась к утомительному ожиданию появления именинницы.
То и дело подходили друзья и знакомые, чтобы выразить свое почтение отцу и матушке и восхищение моей особе. Я же лениво кидала взгляды в толпу, как бы невзначай скользя по нарядам. На самом деле стараясь выхватить столь желанный профиль.
– Очень рад, очень рад. Знакомство с вами, ваша светлость, для меня большая честь.
А вот и сэр Уильямс. Невысокого роста, с залысинами. Так сразу и не определить его возраст. Подобострастные речи сопровождались цепкими взглядами в мое декольте. Старый извращенец. Хотя, может и не старый, но менее противно не становится. Повернулась другим боком, делая вид, что рассматриваю лепнину и роспись потолка.
С этого угла обзора я наконец-то увидела своего Эдмунда. При виде высокой и мощной фигуры маркиза, сердце застучало быстрее. А при виде некой блондинки, стоящей рядом с ним, чьим словам Эдмунд смеется, запрокинув голову, сердце застучало еще быстрее.
Кто это? Со спины никак не разобрать. Подвинуться бы чуть левее. О! Вот она повернула голову графу Суррею. Эту седую гриву ни с кем не спутаешь. Да это же Александра!
Значит вот она какая, невинная простота. Да чтобы она вышла замуж за виконта Кент!
Чувствую, как грудь вздымается верх вниз, а щеки алеют. В зале становится невыносимо жарко, и я начинаю обмахиваться веером. Как он посмел? Первым делом Эдмунд должен был подойти ко мне!
– Леди Виктория, вы выглядите просто очаровательно! – обратился ко мне сэр Уильямс, а точнее к моему бюсту, – Позвольте принести вам еще бокал шампанского? Вижу свой вы успели опустошить.
И правда. Залпом что ли все выпила?
– Да, благодарю.
Пусть идет. Уж лучше так, чем глазеть на мою грудь. Уже жалею, что надела именно это платье. А ведь старалась для кого!
– Леди Джоан Клиффорд! – прозвучало над залой и все головы разом повернулись в сторону лестницы.
Что ж, платье было выбрано весьма недурное. Нежно лиловый наряд заставлял кожу Джоан словно сиять, а светлые волосы отливать золотом. Или это игра свечей?
Оркестр заиграл музыку, и граф Клиффорд повел свою дочь в центр залы, открывая вальс. К ним присоединились другие танцующие, в том числе и я с поклонником, имени которого даже не старалась запомнить.
Особо того не желая, но я уже успела пообещать первые несколько танцев. Будет вам наука, Эдмунд Бофорт!
Среди вальсирующих я его не замечала, но и крутить головой по сторонам я не могла себе позволить.
– Леди Виктория, я не побоюсь заявить, что вы самая прелестная женщина в этой зале. Даже во всем Лэндонбурге! Любого, кто осмелится возразить, я вызову на дуэль!
Легко делать такие заявления, когда кроме меня никто больше этого не слышит. Значит и возражать тут некому. Уж точно не мне.
– Очень лестно такое слышать, – обойдусь без обращений.
– Это сущая правда! – пылко произнес мой поклонник.
Не то, чтобы приелось, но я чуть ли не каждый день слышу подобные комплименты. Ладно. Буду честна перед собой. Приелось.
– Вы заставляете меня краснеть.
Всегда повторяю одну и ту же фразу.
По завершении танца молодой денди проводил меня к родителям и остался возле нашего круга. Эдмунда по-прежнему не наблюдалось рядом. По крайней мере его не было и рядом с леди Александрой, стоящей поодаль.
– Дорогая леди Джоан, мои вам поздравления, – я повернулась на голос отца и оказалась лицом к лицу с Джоан.
– Благодарю, ваша светлость. Я польщена присутствием всей вашей семьи на празднике, – Джоан присела в идеальном до тошноты реверансе и отошла ко мне.
– Леди Виктория.
– Леди Джоан.
– Надеюсь вы приятно проводите время.
– Насколько это возможно, – ответила я, снисходительно улыбнувшись.
Так уж вышло, что я дебютировала на год позже Джоан, и отобрала корону «королевы бала» у признанной красавицы Лэндонбурга. Джоан, конечно же, не была в восторге.
– Уверена, что на загородных приемах леди Гроу куда веселее, – произнесла Джоан с ехидной ухмылочкой.
К слову, эти приемы славились своим свободным нравом, а репутация приглашенных оставляла желать лучшего. Несмотря на намеки Джоан, я ни разу на них не присутствовала и уж тем более мне не предполагалось даже знать об их существовании.
– Вам виднее.
Мой взгляд упал на маячившего за спиной Джоан сэра Уильямса. Вот ведь! Совсем про него забыла.
Радостный, что его заметили, он тут же нарисовался передо мной с бокалом злополучного шампанского.
– Миледи, прошу.
Скрывая брезгливость за холодной улыбкой, нехотя приняла бокал из его рук. На лице Джоан вновь появилась ехидная улыбочка. Казалось, что она изо всех сил старается сдержать неприличный смешок.
– Какой интересный у вас круг общения, леди Виктория.
Сэр Уильямс слегка покраснел и отошел под предлогом того, что встретил одного из знакомых. Отчего-то мне стало его жаль.
Джоан противно улыбнулась и взяла меня под руку со словами:
– Давайте прогуляемся.
Не вырывать же свою руку на виду у всех. И мы двинулись вдоль стен, наблюдая за гостями, которые вовсю танцевали кадриль.
– Удивлена, что вы не танцуете.
– О, поскольку бал в честь моего праздника, я должна уделить внимание всем гостям. Вот и лорды Кимберли, Акстер и Дели жаждут моего общества.
Никогда не наблюдала у Джоан более самодовольного лица, чем в эту минуту. Знала бы она, что названные джентльмены в прошлом сезоне просили моей руки у отца.
– Слуги, знаете ли, тоже радуются объедкам с хозяйского стола.
Вот так, леди Джоан! Получите кость.
Джоан поджала губы, а в глазах загорелся недобрый огонек. Но уже в следующий момент ее голос источал саму невинность, когда она спросила:
– Вы случайным образом не встречали лорда Бофорта?
– Кажется он промелькнул в толпе, но я точно не уверена.
Интересно, что ей понадобилось от Эдмунда?
Словно в ответ на мои мысли, Джоан произнесла следующее:
– Я в курсе того, что он ведет переговоры с моим отцом. Хочу узнать, почему он прежде не переговорил со мной.
Что? Мой взгляд вперился в Джоан, и я чуть было не споткнулась о юбки платья, но вовремя вспомнила как перебирать ногами. Неужели она намекает на брак между их семьями? Если уж рассуждать цинично, то для маркиза Сомерсет дочь герцога куда более выгодная партия, чем дочь графа. И нет, я отказываюсь верить словам Джоан. Эдмунд очарован только мной! Но еще эта леди Александра…
– Ваше молчание крайне красноречиво, леди Виктория.
– Боюсь поздравления преждевременны, – ответила я как можно сдержаннее.
– Это всего лишь вопрос времени, – голос Джоан мог сгодиться на то, чтобы готовить пахлаву. Мои же уши с трудом выдерживали эту приторность.
После нашей прогулки с Джоан мое настроение начало неумолимо портиться. Я прикладывала титанические усилия, чтобы не хмуриться. Не приведи Господь, еще морщины появятся!
Следующий танец был обещан лорду Кимберли. Тому самому, который по словам Джоан, «жаждал» ее общества. Во время кружения по зале Кимберли отчаянно пытался привлечь мое внимание, осыпая самыми изысканными комплиментами. Что, надо признаться, отчасти вернуло мне хорошее расположение духа.
Возвратившись, я обнаружила Эдмунда, разговаривающего с отцом.
– Леди Виктория, – он поклонился и приложился губами к моей руке.
От этого обязательного, уважительного знака внимания, по коже пошли мурашки. Ух, Эдмунд Бофорт, вы еще получите свое!
– Маркиз, – я сделала книксен и уже хотела развернуться к толпе, ожидающих меня поклонников, как:
– Подарите мне следующий танец?
С бесстрастным выражением лица какое-то время я молчала, словно размышляла стоит ли соглашаться. Несколько джентльменов также напряженно ждали мой ответ, и не стали скрывать свое разочарование, когда услышали:
– Следующий танец ваш, лорд Бофорт.
Мы танцевали вальс, и я старалась смотреть куда угодно, но только не на красивые черты лица Эдмунда.
– Почему вы так холодны?
Я перевела на него взгляд, словно совсем забыла с кем именно танцую. Эдмунд чуть сильнее сжал мою талию.
– Почему вы так решили, лорд Бофорт?
– Вы ни разу мне не улыбнулись.
– Не в моих принципах улыбаться чужим женихам.
Не хотела ведь говорить, что меня задело! Не выдержала.
– Простите? – Эдмунд непонимающе взглянул мне в глаза, – О чем вы толкуете?
– О вашем предложении графу Клиффорду. Точнее его дочери.
Ну кто меня за язык все время тянет? Веду себя словно какая-то ревнивица.
– Но я не делал такого предложения, если вы подразумеваете женитьбу.
Я широко раскрыла глаза.
– Единственное дело, которое у меня есть к графу, так это покупка лошади, принадлежащей леди Джоан. Это отличная кобыла для скачек. Я давно уже к ней приглядывался.
Покупка лошади? Я чуть было не рассмеялась в голос от облегчения.
– Неужели это так сильно задело ваши чувства, леди Виктория?
Эдмунд смотрел на меня хитро, с неким превосходством. Уверенный, что я вся в его власти.
– Ничуть. Не хотелось ставить леди Джоан в неловкое положение.
Но Эдмунд продолжал самодовольно улыбаться. Сама виновата.
– После ужина жду вас в оранжерее, третий поворот налево, там есть замечательные кусты.
Я не стала ничего отвечать, чтобы не компрометировать себя еще больше. Пусть мучается ожиданием, появлюсь я или нет. Интересно, откуда ему известно об укромных уголках в оранжерее Клиффордов?
Не успела я основательно об этом задуматься, как что-то сильно царапнуло мою кожу выше перчаток.
– Ой!
– Ох простите. Тут так тесно.
На лице Джоан не было ни капли раскаяния, хоть она и очень старалась выглядеть виновато. В руках она держала розу с необрезанными шипами. Что за вульгарность!
– Романтичный знак внимания от поклонника, не находите?
– Ужасно не практичный, – зло бросила я.
Трудно удержаться от проявления эмоций, когда руку больно щиплет, а сам порез ничем не скрыть от глаз.
– Еще раз приношу извинения, – и Джоан скрылась в толпе.
***
Ужин, состоявший из четырнадцати блюд, мог удовлетворить даже членов из королевской семьи. Палтус а ля папильот, запеченный краб под цитрусовым маслом, рулеты из лосося, свиные отбивные, жареная утка под апельсином, всевозможные гарниры. А десерты! Я впервые попробовала жареное мороженое! Этот рецепт вроде бы привезли из востока. Бесподобно.
Несмотря на столь роскошное убранство, который оценит каждый гурман, я никак не могла дождаться конца ужина. То и дело ерзала на стуле, за что постоянно себя одергивала. А когда гости наконец начали подниматься со своих мест, приказала себе оставаться неподвижной, делая вид, будто я никуда не спешу. Уж точно не на тайную встречу с мужчиной.
После ужина все разбрелись кто куда. Родители решили посетить импровизированный концерт в музыкальной комнате, большинство мужчин отправилось в игральную, а дамы собрались в уютных гостиных.
Чтобы оттянуть время и заставить Эдмунда немного понервничать, я отправилась вслед за отцом и матушкой, чтобы засвидетельствовать чей-нибудь музыкальный позор. Мои уши выдержали ровно одну композицию, и, извинившись перед родителями, я была такова.
На пути в оранжерею решила заглянуть в библиотеку. Здесь некоторые из гостей Клиффордов расположились в креслах с книгой в руках. Прошлась вдоль полок, делая вид, что выбираю какой томик взять почитать. Выхватила книгу наугад, и подобрав юбки платья, вышла с ней из библиотеки.
Книгу, которой было не суждено быть мною прочтенной, я спрятала за вазой возле первой попавшейся ниши. Кто-нибудь из слуг обязательно ее найдет и уберет на место. Ну а я сделала все, чтобы никому в голову не пришла опасная мысль, будто я исчезла одновременно с лордом Бофортом.
Оказавшись внутри оранжереи, я, насколько позволял корсет, вздохнула полной грудью. Свежий аромат зелени и цветов слегка кружил голову. Размеры оранжереи поражали воображение. Если не поднимать голову наверх, можно было подумать, что ты оказался в Лэндонбургском Летнем саду. Здесь была главная аллея и небольшие тропинки, расходившиеся в разные стороны. Впереди по центру виднелся водоем, который манил приблизиться к нему и насладиться журчанием воды. Но мне следовало повернуть налево, дойдя до третьей дорожки.
Сердце начало быстро стучать. А вдруг здесь объявится кто-то из гостей? Место очень красивое и романтичное. И уединиться где есть…
– Попалась!
– Ох!
Эдмунд обхватил меня за талию и увел на узкую дорожку между кустами зелени. Настолько узкую, что двоим тут было не разойтись.
– Вы меня напугали!
Я укоризненно посмотрела на Эдмунда, но близость его тела, аромат одеколона, ударившего в самые ноздри, не позволял мне чувствовать себя сильно оскорбленной.
– Простите, – он улыбнулся и захватил в плен мои руки, а потом поднес их к самым губам!
Это была самая откровенная вольность маркиза. Еще ни разу в наши встречи он не смел позволить себе подобного. Стоит уточнить, что и таким тайным образом мы никогда не встречались. Наши свидания проходили в кругу других визитеров, в библиотеках, на прогулках в парках. И любая невинная близость стоила огромного труда.
– Я ужасно вас ревновал, – произнес Эдмунд очень волнующим меня голосом, – Когда вы танцевали с теми хлыщами.
Такое заявление из его уст вкупе с нашими переплетенными руками, могло запросто свалить меня в обморок. И только каким-то чудом я продолжала стоять и смотреть на него широко раскрытыми глазами.
– Я не могла не танцевать, – наигранно вздохнула и повела плечами.
– Скоро вы будете танцевать только со мной, – сказал Эдмунд, сверкнув голубыми глазами.
– Что вы подразумеваете?
О да, Виктория, ты ведь совершенно не догадываешься.
– Вот это.
Сказал он и прильнул к моим губам, обхватив за талию, и выбив весь воздух из груди.
Это было так ново и неожиданно, что первые секунды я словно обмерла, боясь пошевелиться и как-то отреагировать. Наверное, стоило выхватить веер и щелкнуть его по груди, но я этого не сделала. Вместо этого я закрыла глаза, пытаясь прочувствовать новые для меня впечатления. Его губы мягкие, нежные, теплые… Немного мокрые, но скорее всего этого было не избежать. Практично подумалось мне.
Эдмунд аккуратно прощупывал мои губы своими, слегка пощипывая и оттягивая. В общем и целом, было довольно приятно. Если стараться ни о чем не думать. Но не думать почему-то не получалось. Интересно, сколько мы вот так стояли? Я начинала волноваться, вдруг кто сюда нагрянет и застанет такую пикантную сцену.
Я слегка отстранилась и отвела взгляд. Почему-то стеснение наступило именно в этот момент. Я чувствовала, как горят щеки и уши.
Эдмунд взял меня за подбородок и повернул лицом к себе. Его взгляд прошелся от моих губ до самой линии декольте, где часто вздымалась грудь, и голубые глаза потемнели до цвета вечернего неба.
– Вернемся в зал, – произнес Эдмунд хриплым голосом и развернул меня к выходу.
Утро следующего дня встретило меня чугунной головой.
Домой мы вернулись засветло. Я перетанцевала не менее двух дюжин танцев, и кажется столько же выпила бокалов с шампанским. Что могу сказать в свое оправдание? Было настроение.
А намерения Эдмунда теперь не оставляли сомнений. Вскоре он явится в дом моего отца, чтобы просить моей руки. Титул маркиза, мое более чем располагающее отношение, все это вело меня прямиком под венец. Вот только ноющая боль в голове не давала сполна насладиться этим моментом триумфа.
Я кое-как поднялась на локтях и попыталась нащупать сонетку. Вызову горничную и попрошу натаскать горячей воды. Судя по расположению солнца за моим окном, день близился к обеду. Самое время для визитеров. Но я и шагу не сделаю из спальни, пока сполна не наслажусь горячей ванной. Да где же горничная?
Я дернула сонетку еще несколько раз. Как можно более раздражающе. Пусть там поторопятся.
В ожидании нерасторопной прислуги, я вновь легла на подушки, пытаясь унять головную боль. Я почти успела задремать, как услышала чьи-то осторожные шаги в комнате. Я поднялась в изголовье кровати и сложила руки на груди, всем своим видом показывая недовольство.
Дверь в мою спальню отворилась и передо мной явилось очень удивленное лицо горничной.
– Вы заставляете себя ждать, – произнесла я ледяным тоном.
– Мисс?..., – нахмурено вопросила служанка.
Мисс?!
– Вы желаете быть уволенной без рекомендаций? Живо наполните ванну горячей водой, тогда возможно вам не нужно будет сегодня искать новое место.
– Но хозяева не давали никаких распоряжений о гостье.
Гостья?!
– Какой еще гостье?
– О вас, мисс.
– Ваши шутки зашли слишком далеко! Пришлите другую служанку, а сами собирайте вещи!
Горничная мигом вылетела из спальни. Поделом ей. Что за наглость?!
От повышения тона на прислугу голова разболелась еще больше. Возможно следует провести весь день в постели…
В коридоре послышался топот шагов, и в спальню ворвалась матушка собственной персоной. За ее спиной маячили двое лакеев. Я моментально спряталась под одеялом, натянув его до самого подбородка. Сегодня все с ума сошли?
– Матушка! – возмущенно воскликнула я.
На лице герцогини застыло неописуемое выражения недовольства и удивления.
– Матушка? – переспросила она, – Какая наглость! Кто вы? И как, позвольте узнать, вы здесь оказались?
У меня пропал дар речи. Действительно, на ум, от таких заявлений, не приходило ни единого словечка.
– Отвечайте, – с нажимом поторопила она.
– Я ваша дочь. И это мой дом.
Происходящее показалось мне абсолютным абсурдом.
– Ложь! Я впервые вас вижу. Что за представление вы здесь устраиваете?
И правда. Ситуация годилась для какого-нибудь дешевого спектакля, в каком-нибудь захудалом театре.
– Я ничего не понимаю, – наконец смогла вымолвить я.
– Даю вам несколько минут, чтобы вы привели себя в порядок, а затем покинули мой дом. Иначе, мои слуги вам помогут.
Никогда не слышала от своей матушки столь холодного тона, леденящего самую душу. Что это? Наказание? Возможно кто-то подглядел за нами с Эдмундом, и доложил обо всем герцогине?
– А вы, мисс Брук, – матушка обратилась к той самой служанке, с которой начался весь этот фарс, – Проследите, чтобы эта особа ничего не прибрала к рукам.
Какое унижение! Меня еще и в воровстве подозревают?
Герцогиня покинула спальню, а горничная осталась стоять, наблюдая за мной со всей возможной подозрительностью. Ответственно подошла к приказу, нечего сказать!
Во мне начала закипать самая настоящая злоба. Мало мне плохого самочувствия, так и вокруг творится не пойми что! Я резко откинула одеяло, встала, промаршировала к шкафу и распахнула дверцы. Горничная собиралась что-то возразить, но от бешенства в моем взгляде, решила промолчать. Не в сорочке же для сна мне ходить, в конце концов!
Я взяла темно синее платье, с квадратным вырезом, расшитым фестонами, которые также расположились на рукавах и по подолу. Кое-как справилась с крючками на спине, а стоящая рядом горничная даже не подумала мне помогать!
Подошла к зеркалу и попыталась расчесать волосы. Бросив эту затею, решила собрать их на голове с помощью заколок. Ни разу в жизни мне не приходилось заниматься этим самостоятельно. Оказалось, что это не так легко, как всегда представлялось, наблюдая за действиями своей камеристки. Взяла ленту со столика и просто перевязала ею волосы в некоем подобии хвоста.
Сверху я собиралась накинуть свою песцовую накидку, как передо мной возникла служанка.
– Вы не можете забрать эту вещь, мисс.
