Текст книги "Шторм на Ладоге. Самая полная версия (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Можно, – ответила Марджи, – он еще очень добротный, нужен только небольшой косметический ремонт...

– Это по моей части, – заверил Джош, – я как раз работаю в строительной фирме.

– Так ты служила в ВВС? – удивилась Ребекка, когда они втроем пили чай в кухне пустого дома. – А мы всегда смеялись, когда ты говорила, что вырастешь и будешь летчицей...

– Да, служила, – Марджи помешала ложечкой чай. – Сейчас хочу открыть частную авиашколу на паях...

– Почему вы ушли? – спросил Джош.

– Меня ушли, – ответила девушка, – коленкой под задницу!

Паренек поперхнулся булочкой; малиновый джем ляпнулся на его белую рубашку. Марджи похлопала его по спине.

– Спасибо, уже все нормально, – поспешил заверить красный от кашля парень; у Марджи оказалась тяжелая рука.

– Думаю, что у вас все получится, – пока Джош счищал с рубашки джем, Ребекка коснулась руки Марджи тонкими белыми пальцами, которые выглядели еще тоньше на фоне загорелой руки Беркли. – А как Мэри?..

*

Погасив свет, Мардж долго ворочалась без сна. Созвонившись с Кристель, она не поделилась с подругой своим смятением. Из головы не шла сегодняшняя встреча. Миссис Уитфилд, слабая, хрупкая, прикованная к инвалидной коляске женщина, приветливо улыбалась, смотрела с теплом и заботой, она искрилась энергией и была полна решимости встать на ноги... Она не унывала, не роптала на судьбу, гнала от себя пессимистические мысли... "А мы чуть не сбесились из-за увольнения! Да черт с ним! Видно, у нас в жизни просто настал новый этап, и надо не кукситься, а подготовиться к нему!" Тут же одолевала другая мысль: "Нам нужны деньги: Кристель – на свадьбу, мне – на лечение, и нам обеим – на авиашколу. И ради этого мы готовы на все. Пути обратно уже нет, в назначенный день мы сядем за штурвал, как пообещали, станем соучастницами преступления. И миссис Уитфилд нужны деньги на операцию. Но разве она пошла бы на сомнительные делишки, даже если бы у нее не было другого способа достать их? Не знаю. Для всех мы еще не переступили черту. Так ли безнадежно было наше положение, чтобы играть с законом?".

Марджи закуталась в одеяло с головой: "Хватилась! Поздно уже. И Кристель не передумает. Она хочет быть с Эриком и вставить перо Мейерсу. Я тоже переживаю несправедливое увольнение, не могу оставить Кристель одну, а теперь еще и эта ... болезнь. Когда врач напугал меня грядущим бесплодием, мне до дрожи захотелось иметь семью, родить детей... Каждая мать пойдет на все ради своих детей, как мама, как миссис Пинкстон!". Марджи вспомнила Ребекку, которая касалась ее руки, ласково смотрела на племянника, а в глубине ее глаз застыла вечная боль. Ублюдок Реджи навсегда лишил женщину возможности материнства. Это мучило ее сильнее всего. И Марджи боялась этой боли и хотела избежать такой участи...

О бывшем муже миссис Уитфилд едва упомянула: десять лет назад они оформили развод, муж оставил ей дом и обосновался со второй женой в Аннаполисе. "Иногда вижу его во сне, очень странно, – сказала она, когда Джош вышел, чтобы забрать из машины сотовый телефон. – Они в самолете, потом все в дыму, самолет горит, что-то рушится, и я просыпаюсь от крика Реджи и в первую минуту еще чувствую запах гари... Маме, сестре и Джошу я не рассказываю об этом сне, чтобы они не сочли меня выжившей из ума, но он такой четкий, как будто это и не сон вовсе...".

Марджи снова повернулась набок, сбросив одеяло. "Жарко, вот и не спится. Черт! На службе спать было некогда, а "на гражданке" спи, не хочу, а у меня сон пропал!".

Что-то подсказывало ей, что Крис тоже не спится в родительском доме этой ночью, и жара тут не при чем. "А действительно ли у нас не было выхода, кроме как согласиться на работу у Эрика? После того, как он помог нам в истории с авиашоу, мы как будто ему обязаны. Уж больно вовремя случилась авария! СЛИШКОМ вовремя!".

* Выборг, Россия.

Павел остановил машину у лодочной станции и тщательно запер дверцы. В разгар туристического сезона даже начальнику милиции лучше не бросать автомобиль как попало.

"Нива" Алексея уже стояла на парковке. Рукастый Лешка сделал из нее настоящий броневик-внедорожник. Могучие колеса, массивная радиаторная решетка, в которой застряло несколько веточек. "Мог бы на въезде в город почистить машину, Робинзон Ладожский!" – почему-то разозлился Павел, сорвал веточки и отшвырнул их на газон. Ветерок с залива изменил их траекторию и бросил веточки прямо на капот бордовой "ауди" полковника – его нового приобретения.

Алексей наблюдал за ним, стоя вполоборота у перил с бутылкой "Ессентуков". Хорошо хоть сменил камуфлированный костюм на обычные джинсы и куртку, но все равно выделялся среди фланирующих по набережной туристов и местных. Они были вместе, а он– сам по себе. "А я со стороны выгляжу так же? Это отпечаток на всю жизнь, Афган?".

Два молоденьких сержанта-патрульных, увидев начальника милиции, спешно откозыряли. Павел кивнул им, на ходу раскуривая сигарету, и подошел к брату.

– А ты в Выборге, как царь-батюшка, – заметил Леша, отпив минералки. – Порядок навел и о себе не забыл.

– Было время, когда я забывал о себе, – Павел оперся на парапет. – А в результате Лина обозвала меня нищим придурком и ушла к торговцу импортными тряпками из "Европейской". Она презирала меня за то, что я живу на одну зарплату и не пытаюсь подработать, а теперь ты презираешь меня за то, что я научился подхалтуривать.

– Да я удивляюсь тебе, – Леша лег грудью на парапет, глядя, как в бухту малой скоростью входит огромный, как дом, финский паром. – Тебя и Афган не пробил, хотя многие парни оттуда навек обожженными возвращались, а жена-вертихвостка похлеще моджахедов тебя шарахнула!

– Алина тут не при чем, – поморщился Павел и бросил окурок, – думаешь, я не умею принимать самостоятельные решения? Это ты можешь довольствоваться малым – дом в лесу, самодельная машина, уединение у озера, а мне нужно больше. Но на свою зарплату я не всегда себе ботинки новые мог позволить, а вот пулю или перо от какой-нибудь уголовной швали запросто мог словить!

– И ты решил рисковать не за одну зарплату, а за большие деньги? – кивнул Леша. – Ясно.

– Тебе повезло, что статью за тунеядство отменили, – не остался в долгу Павел, – а то загремел бы ты уже по полной, и на твою поехавшую крышу не посмотрели бы!

– Оба загремели бы, правда по разным статьям, – парировал брат. – Слушай, Пашка, тебе еще не надоело? Этот разговор у нас повторяется при каждой встрече. За тем, что ли, видимся?

– И каждый раз заводишь его ты. Вот и я хочу спросить: тебе не надоело?

– Извини, – миролюбиво поднял руку брат, – просто позабавило, как ты царственно себя держишь. Видел бы ты себя со стороны, когда кивал этим салажатам!

Братья неспешно шли по набережной в сторону крепости. С залива тянуло холодным ветром, хотя день был солнечным.

– Тебе чаще надо бывать в городе, чтобы нормально на все реагировать, – Веселов на ходу ответил на приветствие следующей паре дежурных, – и не ржать над всем подряд. Совсем ты уже одичал в своем лесу.

– Это мой дом, и он меня устраивает. Там есть все, что мне нужно, и не более того.

Сели на скамейку у моста, ведущего к крепости. В тени массивного сооружения 11 века было еще холоднее.

– Может, я и одичал, – не сразу сказал Алеша, – но на похороны матери все-таки приехал. А ты только позвонил.

– Я не мог тогда вырваться из Таллинна, – Павел отвернулся и долго прикуривал сигарету.

– Понимаю, – Алексей выбросил пустую бутылку из-под минералки в урну, – очередное дело на миллион, вопрос жизни и смерти. Одной рукой соблюдаешь закон, другой – нарушаешь его похлеще своего "контингента". Кстати, поздравляю, читал в газетах, как вы накрыли группу "диких" кладоискателей в Монрепо. Правильно, так с ними и надо, а то загубят заповедник в поисках шведского золота. Наградили?

– Да, в Питере генерал лично вручал орден. Даже в новостях показали... У тебя все еще нет телевизора? Как же ты его еще не склепал, мастер на все руки?

– У меня дома только самое необходимое, – повторил Алексей. – Павлуха, мы же не за тем встречаемся, чтобы переругиваться. Раньше ведь были не разлей вода – и в школе, и в армии...

– И в Афгане, – кивнул Павел. – Да, ты прав...

Он замолчал, думая о предстоящем деле. Из России, конечно, придется уехать, хотя бы на несколько лет. И когда они еще свидятся с Алешкой? Кроме брата, у Алексея никого и не осталось. Дети, наверное, его уже не помнят, называют папой второго мужа Алины. А теперь и с братом связь прерывается. Отец умер пять лет назад, мать – в прошлом году. Но как было отказаться от такого шанса? Павел давно хотел отойти от дел: устал жить в напряге и бояться: или "пожизненку" влепят, или "вышак", или на пулю или "перо" наскочишь на "работе"... Кстати, за Куоленом глаз да глаз нужен. На кону такие деньги, что с него станется стравить Павла с кем-нибудь из своих горилл. Неспроста компаньон так сватает ему ту синеглазую девчонку, которую Телмар так глазами и раздевает. А если ему перейти дорогу, парень на все пойдет. Да и девушка отнюдь не лилейное создание, и, если ей не понравится ухажер... Кстати, ее подруга тоже серьезная особа. Хоть и хорошенькая, и глаза у нее невероятной красоты...

– Все нормально? – напомнил Алексей. – Или проблемы?

– А когда у меня их не было? Ладно, не будем нарушать традиции, зайдем в нашу шашлычную!

– Ладно, пошли, – Алексей догадался, что брат обдумывает новую подработку. "Во чот он вляпался на этот раз? Наверное, что-то очень серьезное, если он в таком напряге!".

Алеша вспомнил недобрым словом Алину, жену Павла. Когда братья вернулись из Афганистана, Лина огорошила мужа известием о том, что переезжает в Ленинград. Потом выяснилось, что она не просто так уехала покорять Северную Венецию, а прельстилась большими заработками успешного фарцовщика, шустрившего при "Европейской". Они-то и снесли Лине крышу. Пашке это было, как ведро холодной воды на голову. Может, от этого его и перемкнуло. Алексей старался образумить брата, свернуть его с этой губительной дорожки, но проблема была в том, что Павел категорически не хотел, чтобы его спасали...

* Арлингтон. США.

Кристель привычно держала штурвал, следила за индикацией, слушала эфир. После нескольких недель перерыва она, сев в кабину, моментально вспомнила все навыки. И чувствовала себя в родной стихии, а рядом была ее верная напарница Марджи.

Самолет, легкий реактивный "джет-стар", был новеньким, мощным и маневренным. Его отлаженная аппаратура работала безупречно.

Марджи тоже была в хорошей форме, с лица исчезло выражение потерянности, взгляд больше не был погасшим.

Они уже три дня отрабатывали парный пилотаж над "заброшенной" полосой у границы штата. Кристель с удовольствием думала о том, что через четыре дня они будут готовы к полету. "Да, мы готовы, – думала Марджи, следя за панелью второго пилота и сверяясь с картой, – мы справимся!".

– Что скажешь? – спросил Куолен у Малколма.

– Хорошо работают, – бортмеханик сел на лавку у хвостового отсека, – я впервые летаю с такими асами!

– Я их лично выбирал, – Куолен надел наушники:

– Можете заходить на посадку!

– Вас поняли, заходим на посадку, – ответила Кристель.

Когда самолет планировал, Эрик подумал о том, что Телмар тоже хорошо поработал при перевербовке. Парень не был уверен, что справится с Беркли, но результат был налицо: обе Орлицы согласны работать на Куолена!

– Как быстро пролетели три часа, – посетовала Кристель, когда самолет катился по взлетно-посадочной полосе, – не успели взлететь, как Эрик командует посадку.

Марджи кивнула, полностью согласная с Кристель. После аварии она отчаянно тосковала без полетов, и тренировки на частном аэродроме очень ее порадовали. Пусть даже рейс им предстоит более чем сомнительный. Но это дело Куолена. А их работа – в кабине.

– А что за таблетки ты пьешь? – спросила Кристель, "гася" скорость. – Утром ты ушла от ответа потому, что мы опаздывали на тренировку. Ты больна?

– Это не помешает мне в работе. Я не подведу вас.

– Не сомневаюсь. И все-таки?

– Крис, – Марджи указала глазами в сторону салона, – потом. Только ты никому...

– Ладно, – самолет остановился, и Кристель сняла шлем. – Могла бы не предупреждать. Разве я когда-нибудь тебя выдавала?

– Это верно, никогда, – Марджи тоже сняла шлем и отстегнула ремни.

*

– Так что предложение Эрика пришлось кстати нам обеим, – сказала Кристель, выслушав подругу, – уже через две недели у нас будут деньги на все. И нашим детям хватит...

Марджи неловко пошевелилась в кресле, уронив пепел с сигареты на джинсы.

– Извини, – Кристель хорошо ее поняла. – Но после лечения это станет для тебя возможным. И мы будем снова летать.

– "Небо в алмазах", – пробормотала Марджи, вспомнив пьесу русского автора, творчество которого они проходили в старших классах школы. – И мы отдохнем...

Кристель села на подлокотник ее кресла:

– Опять ты на себя не похожа. Не нервничай, все пройдет благополучно...

– Только не рассказывай опять о том, какой молодчина твой Эрик! – взмолилась Марджи.

Кристель не стала спорить или обижаться. Она хорошо понимала Марджи, которой после аварии пришлось тяжелее, чем ей. Следствие, суд, признание Мака, увольнение... А Мэй пришлось перенести еще и тюрьму и неутешительный прогноз гинеколога...

Девушки отдыхали в гостиной у телевизора, но перевоплощение Джулии Робертс из уличной проститутки в светскую даму мало интересовало их, звук был убавлен почти до нуля. Собственные дела занимали девушек больше, чем старая сказочка.

– "Пигмалион" Бернарда Шоу был написан лучше, – покосилась на экран Кристель, – Маршаллу и браться не стоило.

– Да, мисс Дулиттл на дороге задницей не крутила, – согласилась Марджи, – хрень полная. Как шлюху ни наряди, она так шлюхой и останется. Ладно, не обращай внимания, я слегка на взводе. Знаешь, что еще сказал врач?

– Так за чем дело стало? – удивилась Кристель, – ты нравишься мужчинам, неужели среди них нет кого-нибудь, кто вызвал бы у тебя ответную симпатию?

– Нет, – покачала головой подруга, – когда я встречу "своего" мужчину, я сразу это пойму. Кстати, этот русский полицейский, по-моему, интереснее твоего Эрика!

– Вот и обрати внимание на него, – рассмеялась Кристель, – а как же Телмар?

– Все так же, – Марджи закинула руки за голову, – иначе я его уже не смогу воспринимать, чем друга! И он так же ко мне относится. Хорошо, что мы не наделали глупостей в тот раз. Иначе погубили бы дружбу попусту, – она краем глаза покосилась на экран, где большеротая девица, разодетая по последней моде, обдает презрением некогда нахамивших ей продавцов бутика.

– Понятно, но не забывай о том, что сказал доктор. Ты же всегда печешься о своем здоровье...

– Даже если я не рожу, от этого демографический кризис стране не грозит, – отвернулась Марджи. – Крис, я, наверное, идеалистка, но иначе рассуждать не могу...

– Да, наверное, я и сама такая же. Но ты иногда невыносимо упряма!.. Так тебе понравился Веселов? А по-моему, он какой-то нервный, как на иголках...

– Ну да, конечно, для тебя никого нет лучше Эрика... Мне показалось, что Веселов воевал. Я таких людей сразу вижу...

– Наверное, в Афганистане.

– Да, там всем хватило...

Девушки хорошо помнили свою первую войну. Вернулись они оттуда через полгода с орденами "Пурпурное сердце" и жутким воспоминанием о шахиде, ворвавшемся на базу. Оказавшись у оружейного склада, он вызвал на себя автоматный огонь, пояс сдетонировал... После взрыва среди руин базы живыми нашли только нескольких человек.

Мардж и Кристель в этот день были на выезде и вернувшись на пепелище, тут же бросились помогать спасателям. Глядя на них, быстрее справились с шоком парни. До этого они не могли совладать с собой; кто-то плакал, кто-то бранился, кого-то тошнило. но глядя, как Беркли и Пинкстон разбирают заваленный вход в казарму, откуда доносятся крики о помощи, товарищи опомнились и поспешили к ним на помощь. "Ну у вас и нервы!" – изумился приехавший на место взрыва Мейерс. Тогда девушек впервые назвали "железными орлицами". А несколькими днями позже, когда группа, в составе которой были Кристель и Марджи накрыла лагерь, в котором натаскивали террористов-подрывников, девушек, тоже впервые, наградили эпитетом "бешеные сучки"...

Когда в новостях прошел репортаж о взрыве на американской базе в Афганистане, Мэри Беркли поседела за два дня, пытаясь хоть что-нибудь узнать о дочери, а Натали готова была лететь в Афганистан, когда оттуда вернулся один из ее коллег и успокоил женщин: их дочерей нет в списке погибших, они даже не ранены и скоро выйдут на связь...

– Такое забыть невозможно, – сказала Кристель.

* Самолет Вашингтон – Москва

Впервые за последние годы Кристель и Марджи летели в гражданском самолете, в пассажирском салоне. Куолен не поскупился и взял билеты в бизнес-класс; он же достал девушкам для полета паспорта на другие фамилии.

Лететь предстояло 8 часов; в Москве они пересаживались на мурманский поезд, а там их встречал Павел Веселов, который заканчивал приготовления к транспортировке алмазов. Накануне из Якутии в Мурманск прибыл груз, который сопровождали Чак и курьер якутского бизнесмена. Они ждали на аэродроме у Туломы, где друг Веселова, Роман, организовывал подобные частные рейсы...

Телмар, Кеннет, Дерек, Брайан и Малколм летели этим же рейсом, в салоне второго класса.

Стюардесса принесла кофе с бутербродами, и Кристель тронула подругу за плечо:

– Марджи, давай перекусим, лететь еще долго.

Стриженая девушка потянулась и открыла глаза:

– Сморило, – она взяла чашку кофе и одну из тарелочек. – Где мы сейчас?

– Над Атлантикой, – Кристель выглянула в иллюминатор; далеко внизу под облаками виднелась бескрайняя водная пустыня.

Из отсека для курения вернулся Куолен.

– Люблю люкс за то, что здесь есть где покурить, – сказал он, с аппетитом откусывая от бутерброда с красной икрой. – На "Эйрлайнс" об этом заботятся, а на аэрофлотовском лайнере, который вылетал из Вашингтона на полчаса раньше, курилок нет даже в люксе.

– У них уже есть люксы? – фыркнула Марджи, открыв бутылочку воды. – Воображаю!

– Думаю, теперь есть, – Кристель поднесла к губам чашечку кофе и отставила; напиток был еще горячим.

– Как вы? – спросил у них Эрик.

– Самолет для нас – дом родной, – улыбнулась Кристель, – а полет – наша стихия!

– Вот только непривычно лететь в салоне, а не в кабине, – добавила Марджи.

– Перед рейсом вам нужно отдохнуть... Схожу проверю, как там ребята. А то как бы Телмар и Кеннет опять не сцепились. Парни в напряге, им бы у вас поучиться выдержке!

Марджи зарделась от похвалы. Даже от Куолена ей было приятно услышать такой комплимент.

Кристель тоже улыбнулась. На самом деле им было слегка не по себе, девушки понимали, что пути к отступлению отрезаны, но годы армейской службы хорошо научили обеих держать себя под контролем.

В 19.50 самолет совершил посадку в "Шеерметьево". Дождавшись остальных членов группы в кафе, Эрик раздал всем билеты на поезд Москва – Мурманск, отходящий в 22 часа и российские паспорта. До вокзала добирались тоже порознь – Куолен с девушками на такси, остальные – на метро.

Перед выездом на вокзал задержались, чтобы покурить.

– Все о-кей? – спросил Телмар у Марджи.

– Абсолютно, заодно и русский север по дороге посмотрю, – ответила девушка. – Уже вижу, впрочем, что слухи о медведях, бегающих по улицам русских городов, сильно преувеличены.

– В таежных городках бывает, что бегают, – ответил Куолен.

– А ты бывал в тайге? – спросила Кристель.

– Частенько. Меня сюда направляют потому, что я лучше всех владею русским языком. Как ты?

– Ничего, только прохладно.

– В Мурманске будет еще холоднее, в июне у них весна только начинается.

– Клево, – покачала головой Марджи.

– Ничего, мы там не задержимся. Если Веселов все организовал, мы вылетаем в Хельсинки уже через сутки...

* Поезд Москва – Мурманск.

В поезде ехали в одном вагоне; Куолен не стал рисковать оставлять отряд без контроля, потому что иначе за двое суток кто-нибудь может слететь с катушек. Перед такой работой все были на взводе.

Чем дальше поезд уходил на север, тем выше и тоньше становились деревья, строже и лаконичнее – краски, шире и спокойнее – реки и озера. Впервые Орлицы увидели белые ночи – на следующий день они проезжали Ленинградскую область. В Петербурге поезд стоял больше часа, и Куолен предложил девушкам прогуляться по вокзалу. Но бурлящий человеческий муравейник Ладожского вокзала не произвел на них особого впечатления, и Кристель вслух пожалела о том, что нельзя провести в городе хотя бы один день.

– Ничего, проведем здесь медовый месяц, – пообещал Эрик.

– Весело будет, если хозяин алмазов начнет искать, куда камушки делись, – съязвила Марджи, – и набредет на вас...

– Это уже не проблема, – скупо усмехнулся Куолен, – я ведь не зря отправил в Верхоянск именно Чака.

– Что? – удивленно посмотрела на него Кристель. – О чем ты?

– Свой "вышак" он уже заработал. Кроме того, мое последнее задание в Лэнгли – втереться в доверие к человеку из Якутии, который в последние три года стал создавать все больше проблем для наших ведомств, и... И я придумал, как извлечь из этого выгоду.

– Но каким образом...

–... новость об убийстве еще не разошлась? Чак профессионал. Окружение Тингеева думает, что хозяин отдыхает на охоте на своей заимке. А потом узнают о несчастном случае...

Марджи красноречиво посмотрела на подругу: "Ну и фрукт же твой дружок!". "Сами хороши!" – ответила Кристель...

*

Мурманск. Россия.

Педантичный Малколм в ожидании начальства еще раз тщательно проверил самолет. Он работал весь вечер и всю ночь. Хотя ночи, как таковой, в Мурманске не было.

Стемнело только после полуночи, совсем ненадолго, и до утра держались легкие розоватые сумерки.

Аэродром находился на берегу пролива; с первого взгляда он выглядел заброшенным – ржавая проволочная ограда, покосившиеся ворота, буйные заросли сорняков, серые, запущенные постройки. Но за всем этим скрывалась хорошо отлаженная организация, "частная авиакомпания" Романа. Хозяин аэродрома, белокурый здоровяк с красным обветренным лицом, шрамом на щеке и неизменной трубкой в зубах, был похож на скандинавского викинга. Он был товарищем Павла и Алексея по армии и Афгану и готов был в любой момент прийти на помощь однополчанам.

Сам Веселов встретил группу на вокзале и отвез их на микроавтобусе.

– Брр, ну и лето! – Марджи выше застегнула ворот куртки.

– Это же Крайний Север, детка, – ответил Кеннет, тоже щелкая зубами.

– Сто раз просила не называть меня деткой!

– Ладно, котик, – ухмыльнулся негр.

– Кеннет, твою мать, заткнись! – вмешался Телмар.

Суровый взгляд босса заставил парней замолчать и спокойно сесть в автобус.

– Да, холодно, – согласилась Кристель, – мы давно уже не были на дальнем севере!

Ехать пришлось через весь город.

– Ну и дыра, мать ее! – заорал Дерек. – Как они тут еще не вымерли?!

– Живут, как видишь, и даже неплохо, – резко сказал Веселов, – и воздержись называть город "дырой" при местных, а то живо в зубы словишь.

В его голосе прозвучали такие интонации, что длинноволосый парень стушевался и не стал задираться дальше.

Кристель смотрела в окно. Казалось, все краски в этом краю были холодными, неяркими. Какой контраст с летом в Виргинии или Мэриленде, где уже в мае природа играет многоцветьем и яркостью, а здесь все неброское – деревья, цветы, даже небо. Дома, по контрасту, выкрашены в яркие цвета, контрастируя с природой.

– Игра красок земли, – Марджи включила "печку", – как в книге...

– Ну, там речь о другом шла...

Роман с недоумением смотрел на двух девушек, которых Павел представил ему, как пилотов. Тоненькая блондинка и русоволосая крепышка взялись осматривать самолет со знанием дела.

Кристель и Марджи успели переодеться в утепленные камуфлированные костюмы, тельняшки, берцы и шапки с "ушами". Вначале Роман принял Марджи за парня.

– Эй, братан, поаккуратнее тут с сигаретой, – предупредил он, вызвав у нее взрыв смеха. – Извините, барышня!

– Да ладно, я уже привыкла, – весело ответила Марджи, отойдя от заправочных колонок.

Малколм был благодарен девушкам за то, что они обнаружили ускользнувший от его внимания небольшой дефект рамы в кабине и помогли его устранить. Эти девчонки знали свое дело!

– Кто это? – спросил Роман.

– Пилоты Волка.

– А он знает, что делает? Они же бабы!

– Я видел их в полете. Они – асы. Поначалу я тоже думал, что у Волка поехала крыша, но когда посмотрел, как они пилотируют...

– Ну-ну...

– И как ты это куришь? – Павел поморщился от дыма крепкого трубочного табака.

– Тут с твоими "Мальборо" летом от мошкары не спасешься. А на этот табак они не очень-то летят. А девчонки симпатичные! Вот эта, которую я за мальчишку принял – если бы ее приодеть да заставить волосы отрастить...

– Попробуй-ка ее заставить.

Куолен подошел к девушкам, когда они закончили проверку салона:

– Уже за полночь. Вам нужно выспаться перед полетом...

– Как? – Марджи посмотрела на сине-розовое небо, потом на часы. – Вот блин! Здесь не поймешь, день, или ночь!

– Эрик, у нас будет посадка для дозаправки? – спросила Кристель.

– Все предусмотрено, возле Выборга есть еще одна "заброшенная" полоса, там нас ждут, чтобы заправить самолет.

– Хоть бы опять никакая хрень в механизм не попала! – заметила Марджи, – а то как долбанемся прямо медведям в пасть! В тех лесах, которые мы проезжали, их, небось, до фига!

Брайан, проходивший мимо, вздрогнул и не заметил, как сдавил в ладони банку спрайта. "Хрен моржовый, она просто шутит, или о чем-то догадалась? Тогда лучше сразу к медведям; по сравнению с разъяренной Беркли они – милые зверушки!".

Но Марджи только сонно зевнула и с хрустом потянулась:

– Да, поспать не помешает. Есть тут комната с плотными шторами?

– Я вас провожу, – подошел к ним Роман.

– Брай, у тебя что, кол в заднице? – хлопнула приятеля по спине Марджи, – чего вылупился, будто мы тут голышом стоим?

– Тоже устал, – выдавил из себя Брайан. – Я не понял, Мэй, насчет вас голеньких – это прикол, или приглашение?

Кристель гневно сверкнула глазами на нахала, но Марджи с хохотом толкнула Брайана в грудь:

– Обойдешься, Казанова! Мечтай дальше! Берцем тебя по жевалу!

– Чего поперхнулся? – подошел к Брайану Телмар, – уже обделался, когда она про хрень в механизме сказала?

– Отвали! – огрызнулся усач и отбросил раздавленную жестянку. – Сам тоже не святой!

*

– Блин, перед полетом все в неадеквате, – в комнате отдыха МАрджи сняла куртку и разулась и прилегла на диван, подбив кулаком подушку. – Брайан с чего-то вылупился, как Братец Сова, Телмар какой-то дерганый, Эрик с Паулем как на иголках, а этот узкоглазый, как его там, так пялился, что я чуть не дала ему по харе!

– Не привык, наверное, видеть женщин-пилотов, – Кристель тоже легла на диван в штанах, тельняшке и носках. – Кстати, не припомню Братца Сову у дядюшки Римуса...

– Ну и хрен с ним, – Марджи уютно свернулась калачиком под пледом, – зат...лась, как верблюд...

– Не продолжай, – Кристель вспомнила малоприличную частушку, которую Марджи принесла из учебки. – И опять ты хочешь дать по харе любому парню, который на тебя смотрит...

– Этот эскимос не просто смотрел, он нас глазами всех обмацал, – Марджи передернулась от отвращения, произнеся любимое словцо Риттер в комнате для обысков. – Какой-то он скользкий, правда?

– Он якут, а не эскимос. Да, правда, – Кристель закуталась в одеяло. – Неприятный тип. Но если учесть специфику его работы...

– Крис, а что с ним будет в Выборге? Он же не в курсе, что задумал Куолен... Я только сейчас об этом подумала.

– Ты у меня об этом спрашиваешь? Слушай, завтра нам лететь над незнакомой территорией, и если мы будем сонными...

– Ты не знаешь, а Куолен не ответит. Слушай, Крис, по-моему, мы вляпались не туда...

– Даже если так, то уже поздно. Все, я сплю!

– Я тоже...

Плотные шторы не пропускали в комнату свет белой ночи, но заснуть девушки смогли не сразу. Лежа с закрытыми глазами спиной друг к другу, они думали, каждая о своем.

"Марджи права, – думала Кристель, – наверное, якута в Выборге просто "уберут". Но предупредить его – значит, сорвать Эрику последнее задание. С одной стороны, могу ли я игнорировать то, что моя мечта сбудется такой ценой? С другой стороны, он – помощник мафиози, которого решили устранить спецслужбы, и сам, наверное, замаран не меньше. И кто он для меня? Мы даже имя его не запомнили. А нам терять уже нечего, потеряно все, кроме цели!".

"С чего я вздумала жалеть этого типа, которого сама готова была прибить? – размышляла Марджи, – судя по его взгляду, он – прожженный бандит и рано или поздно все равно нарвался бы. И потом отступать поздно. Мы уже перешагнули грань, о которой я говорила Кристель; мы даже не вздрогнули, узнав, что Чак уже "убрал" якутского босса. Поздно святую простоту изображать. Я хочу вылечиться; Кристель хочет замуж; мы обе хотим открыть свое дело – цель ведь оправдывает средства, сучья их мать?!".

*

Куолен жалел, что в его отряде установлен мораторий на спиртное накануне ответственной работы. Порция рома помогла бы ему заснуть. Но если он сам начнет нарушать правила, то может ли требовать дисциплины от остальных? А может, спать ему не дает светлая ночь – еще светлее, чем в бывшем Ленинграде?..

На крыльце, с которого открывался вид на неподвижную Тулому и едва зазеленевшие сопки, курил Веселов.

– Кытчиев дрыхнет, как похмельный суслик, – мрачно сообщил он, – пить не умеет, а нажрался баккарди и вырубился. Ну и за...ся я с ним, дожидаясь вас!

– Еще несколько часов потерпишь, – Куолен тоже закурил. – А ты ему говорил, как я отношусь к выпивке перед рейсом?

– Говорил. Знаешь, куда эта сковородка с ушами меня в ответ послала? Ведет себя, как барин с крепостными! – обозлился полковник. – Уж на что Ромыч терпеливый, и то еле сдерживался, чтобы не окунуть его в речку!

– Психуешь, – констатировал Эрик. – Хотел бы отыграть назад?

– Нет, я давно решил отойти от дел, и желательно не с голой задницей, – рассказывать о встрече с братом Павел не стал: "Да ну, бабство, чуть сопли не распустил от трогательных детских воспоминаний о братской дружбе!". И о самом брате тоже не рассказал. Лешку, живущего в самодельной домушке на Ладоге, Куолен сочтет малахольным. Но именно из-за разговора с братом Павлу не спалось. И из-за Орлиц. Как-то странно, противоестественно смотрелись эти девушки в группе Волка, не вписывались в нее, в атмосферу нелегального аэродрома, краденых алмазов и сомнительных рейдов. Куолен выдернул их из нормальной жизни и силой внедрил туда, где им нет места. Он манипулирует людьми, как пешками. Наверное, так он относится ко всем, – Павел подумал это почти с ненавистью. Как смог Куолен опутать тоненькую белокурую Кристель с большими зелеными глазами и ясным лицом? Девушка смотрит на Волка с обожанием, он для нее – лучший в мире. А ее подруга, с озорными ямочками на щеках и яркими синими глазами, по вине Куолена испытала горечь несправедливого обвинения, позорное судилище, тюрьму – только потому, что Куолену понадобились пилоты для рейса... Недавно в Атлантик-Сити за порцией баккарди Куолен со смехом заявил: "Кристель за мной пойдет хоть на край света. Если хорошо отработает, я готов даже жениться на ней, чтобы скрасить себе отдых "на гражданке"! А ты обрати внимание на Марджори, поверь, под личиной "пацанки" скрывается горячая и страстная женщина. И самое пикантное, как я узнал из ее тюремной карты, она еще девственница; в самый раз для тебя, престарелый романтик!". От того, как цинично Куолен говорил об этих замечательных девушках, Павлу захотелось огреть компаньона бутылкой ямайского рома по ухмыляющейся физиономии, наплевав даже на гешефт от якутских алмазов...