Текст книги "Шторм на Ладоге. Самая полная версия (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Когда щелкнул дверной замок, Марджи откинула плед, встала и начала укладывать небольшую дорожную сумку. "Может, зря я так? Кристель ведь не виновата в моем увольнении, а я от нее прячусь. Глупо!".

Ровно через два часа Мардж вывела из паркинга свой "харли", и тут же увидела у ворот Телмара, уже ждавшего ее. Да, готовить ее друг не умел, но на встречи никогда не опаздывал.

*

Кристель вошла в кабинет полковника, совершенно спокойная, хотя и представляла себе масштабы надвигающейся бури.

– Капитан Пинкстон, сэр, – доложил дежурный, открывая перед ней дверь.

– Пусть войдет! – рявкнул полковник.

У него в руках был листок бумаги, который девушка отправила командиру час назад. "Так. Всем надеть каски, броники и сказать "адьос" своим задницам!".

– Итак, – кивнув Кристель на кресло напротив, полковник перебросил бумагу через стол, – из вашего рапорта следует, что вы не согласны с моим приказом о переводе на штабную работу?

– Да, сэр, – с олимпийским спокойствием ответила девушка.

– Объяснитесь.

– Я не согласна с отстранением от полетов, сэр, и расцениваю это как попытку сведения личных счетов и злоупотребление должностными полномочиями.

– Каких личных счетов, капитан? – от тихого и мягкого голоса полковника сержант-дежурный у двери захотел оказаться где-нибудь подальше отсюда, пока не грянул гром.

– Такое же сведение счетов, сэр, как в шоу Трентона три дня назад, когда вы публично оскорбили меня и капитана Беркли, – напомнила Кристель, – именно так я расцениваю ваше предложение обратиться в реабилитационный центр! Мы готовы последовать вашему совету и пройти психиатрическую экспертизу, если потом вы, так же публично, признаете, что несправедливо оговорили нас.

– Кристель, – полковник от растерянности сбился с командного тона, – я не понимаю, какой бес в вас вселился? Вы обе были гордостью всего подразделения. Что с вами такое?

– Вы уже знаете, что Марджи невиновна, – голос Кристель дрогнул, – что это сделал капитан Макдугалл. Она так надеялась, что теперь вы отмените приказ об увольнении и была сражена, услышав вас по телевидению...

Мейерс отвел глаза и так ожесточенно затеребил ус, что чуть не оторвал его. В голосе девушки звучала такая горечь обиды, что его решимость поколебалась.

– В армии прежде всего дисциплина, – сказал он, – а капитан Беркли продемонстрировала полное ее отсутствие, когда я ознакомил ее с приказом. Где гарантия, что подобное не повторится?

– Но она здорова, – покраснела Кристель, – мы регулярно проходим медицинскую комиссию и всего три месяца назад получили заключение о том, что психических расстройств не имеем, и...

– Капитан Пинкстон, – вернулся к прежнему тону командир, – приказ не обсуждается. Идите на рабочее место и приступайте к работе.

– От штабной работы я отказываюсь, – Кристель поднялась и зашла за спинку кресла. Побелевшими от напряжения пальцами она сжала раму спинки, – приказу об отстранении от полетов не подчиняюсь.

– Но летать с другим напарником, кроме Беркли, тоже отказываетесь? – полковник взял со стола ее вчерашний рапорт. – Верно?

– Так точно, сэр.

– Так как это невозможно, я отдал приказ перевести вас на работу в штаб, но вы отказываетесь и от нее. Верно?

– Так точно, сэр.

– Вы, видимо, считаете, что родство с Миссис Бритвой дает вам право на пререкания со старшим офицером?

– Я считаю, что не вправе предавать друзей, сэр. А я уже один раз предала капитана Беркли, подчинившись вашему предыдущему приказу относительно ее.

– Но ваша отметка "подчиняюсь под давлением" внесена в протокол.

Кристель увидела на столе у Мейерса пару газет, где на первых полосах виднелись крупные буквы заголовка: "Новое расследование Миссис Бритвы!" и поняла: мама активно выполняет обещание устроить Мейерсу тридцать три неприятности и взялась за дело очень жестко. Обиженная за дочь и ее лучшую подругу, Натали была беспощадна. "Да, полковник, – про себя усмехнулась девушка, – смотрите, как бы с вас погоны не слетели! Думаю, во Вьетконге вам и в страшном сне не снилось, что вам может устроить мой мамик!".

– Да, очень рада, – сказала она вслух, – тогда я не хотела отправиться вслед за Марджи хотя бы до тех пор, пока не докажу, что ее подставили и не узнаю, кто это сделал.

– Проклятые журналюги! – ударил кулаком по газете Мейерс, – своими восхвалениями они совершенно вынесли вам мозги! Шакалы паршивые!

Кристель побледнела от возмущения; высказываясь в таком тоне о журналистах, полковник оскорбил и ее мать.

– Капитан, – рубанул полковник, – либо вы исполняете мой приказ и приступаете к работе в штабе, или пишете рапорт об увольнении здесь же, сейчас же!

Он знал о том, как Пинкстон дорожит службой в ВВС и ждал, что после этого Кристель прекратит бунтовать и без звука спустится в штаб.

Но Кристель ошеломила его. Она взяла со стола лист бумаги, ручку, села. Несколько минут оба молчали.

– Вот, – Кристель подвинула к Мейерсу лист, – рапорт. причины указаны.

Прочитав о том, что капитан Пинкстон обвиняет его в незаконном увольнении из личных побуждений, злоупотреблении служебными полномочиями, оказании давления, служебной тирании и гендерном шовинизме, полковник с трудом удержался от гневной вспышки. Пинкстон невозмутимо ждала его реакции. "Что же, сама напросилась!". Полковник размашисто расписался под рапортом и убрал его в папку для входящих документов.

– Теперь у меня больше свободы действий, – обернулась с порога Кристель, – я буду доказывать каждое слово в графе "Причины увольнения", пока нас не примут обратно на службу – вы, или ваш преемник!

– Как вам угодно, капитан, – сквозь зубы отозвался Мейерс. – У вас теперь будет много времени, которое нужно коротать...

– Думаю, это скоро будет у вас!

*

Из машины Кристель позвонила Куолену:

– Да, Эрик, – она перехватила руль одной рукой, чтобы закурить, – я бы хотела встретиться... не по телефону. О-кей, я еду. Да, ты был прав, он постарался "уйти" и меня А я ушла сразу, не дожидаясь следующего ушата с навозом... Правда? Хорошо, поговорим. Спасибо, Эрик. Я в раздрае... И я тебя люблю!

Авторы Произведения Рецензии Поиск О портале Вход для авторов

Шторм на Ладоге. Часть 2

Анастасия Калько

ЧАСТНЫЙ РЕЙС ВИРГИНСКИХ ОРЛИЦ

Посвящается моей подруге Наде.

1994 год.

Питерсберг, Виргиния. США.

Телмар с наслаждением нырнул с мостков, проплыл под водой метров двадцать и, отдуваясь, вынырнул в центре заводи. На мостки вышла Марджи. Она была в раздельном черном купальнике и пляжных тапочках.

В привычном камуфляже или свободных джинсах со свитерами или майками, или в байкерском костюме девушка выглядела угловатой, мужеподобной, двигалась размашисто, за что и заслужила от Кеннета прозвище "бабопарень". Телмар настолько привык видеть подругу детства неотличимой от парней, что сейчас просто обомлел, увидев, какая женственная у Мэй фигура – с плавными линиями, полной грудью, длинными красивыми ногами и упругими бедрами, а кожа даже с расстояния выглядит бархатистой...

Марджи остановилась на мостках. Солнце светило ей в глаза, и девушка не видела, как смотрит на нее Телмар. Устало потянувшись, она разбежалась и нырнула "ласточкой".

Телмар был настолько ошарашен своим открытием – "Она женщина, потрясающая женщина, как же я раньше не видел?" – что не заметил, как она подплыла к нему под водой.

Вырвавшись из ее рук, парень вынырнул и начал отчаянно отплевываться. От неожиданности он нахлебался воды.

Рядом вынырнула хохочущая Марджи.

– Тебе не надоело 20 лет попадаться на одну и ту же шутку? – спросила она. – Или ты мне подыгрываешь?

– Если бы ты не пекла такую вкусную пиццу, я бы тебе показал шутку! – заорал парень и ударил по воде, обдав девушку веером брызг.

– Да, хоть ты снова промазал томатом мимо пиццы и сжег весь лук, которым я хотела заправить начинку, ужин удался! – Марджи замолотила по воде двумя руками. – Ну, держись, морпех!

– Только вперед! – увертываясь от брызг, Телмар попытался поймать Марджи. Несколько минут они боролись в воде, как всегда, с воплями и смехом. Но сегодня что-то изменилось. Телмар ощутил это еще раньше, ночью в Куонтико. Тогда он впервые приобнял Марджи, и ему понравилось прикосновение к теплой девичьей коже. И сейчас он не понимал, почему вид подруги в купальнике, стоящей на мостках в лучах вечернего солнца, произвел на него такой эффект. Они не в первый раз купались вместе, но до сих пор ему и в голову не приходило воспринимать Мардж, как женщину. То, что эмоции выходят из-под контроля, ему не нравилось. Шеф сказал, что у Веселова уже все готово и скоро можно будет приступать к работе. А как он будет работать, если в голове полный сумбур?

*

– Знаешь, ты вовремя вызвал меня из города, – Марджи поворошила дрова в камине и натянула на колени подол длинной белой футболки; в тенниске и носочках с мордами Микки-Мауса на щиколотках, с озорной челочкой над лбом она была похожа не на военную летчицу, участника трех боевых кампаний, а на девчонку-подростка из летнего лагеря. За последние недели девушка похудела, и это ей шло. – А то я уже с катушек съезжала. Прикинь, сегодня я раскисла от того, что Кристель идет на службу, а я остаюсь дома, никому не нужная. Еще немного, и я распустила бы сопли. А здесь я быстро оклемаюсь.

– Видишь, как кстати, – Телмар щурился, глядя на огонь в камине и потягивая виски, слегка разбавленный кока-колой. – Что может быть лучше отдыха на природе! Хочешь? – кивнул он на мини-бар.

– Просто колы, – девушка потянулась, заведя руки за голову, и под тонкой белой тканью приподнялись груди, а подол тенниски пополз вверх, открывая крепкие загорелые коленки. – И я притворилась спящей, когда Кристель заглянула ко мне перед уходом. Вот до чего я расклеилась... Эй, Тел, все нормально? Ты колу мимо стакана льешь!

– Да, третья порция "Джонни" явно лишняя, – принужденно улыбнулся Телмар и усилием воли отвел взгляд от ладного тела девушки, прикрытого лишь легкой тенниской. – Со льдом или с содовой?

– Со льдом, ты же знаешь мои вкусы, – Марджи приподнялась и снова натянула подол на колени. Женская интуиция подсказала девушке, что происходит. Марджи надеялась, что ошибается, но в то же время находила что-то волнующее в этом моменте. – Телмар, да что с тобой? Проблемы с очередной подружкой, которая очень быстро из цыпочки превратилась в стерву?

– Мне сейчас не до телок, когда у тебя такие проблемы, – парень бросил в стакан два кубика льда и протянул напиток Марджи. Кубики льда тихонько постукивали о стенки стакана, пузырьки, как жемчужинки, облепили их. – Жаль, что этого урода сразу взяли под стражу, а то я бы ему прикус поправил.

– Не напоминай, – быстро сказала Марджи, – чувствую себя обманутой. И так обидно от того, что он мне завидовал. Не ожидала от Мака!

Она сердито отвернулась и, сонно глядя в камин, потягивала кока-колу. Телмар отвел глаза. Да, Брайану не помешало бы врезать за этот фокус с самолетом девушек. Конечно, усач всего лишь выполнял приказ шефа, все шло по плану. Но видя переживания Марджи, Телмар жалел о том, что отыграть назад уже невозможно. Еще он не знал, как завести с Мэй разговор о деле, которое Куолен хочет предложить Орлицам. Дело на двести миллионов долларов; на долю каждого выпадет такой куш, что можно не бояться нищей старости. Интересно, сколько ломанут себе шеф с Веселовым, если рядовому составу по десятке обещано? Да и пилоты при дележке, наверное, получат больше, чем Телмар, Кеннет, Дерек, Брайан, Малколм и Чак. Дело что надо, у Куолена мозги варят хорошо.

Марджи закурила и пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Она тоже с головой ушла в размышления о том, что же будет дальше...

* Арлингтон.

Увидев, как заблестели глаза Кристель, когда он достал заранее приготовленную коробочку с тонким колечком и спросил "Ты выйдешь за меня замуж?", Куолен заранее угадал ответ. Сейчас он был для Кристель рыцарем, героем, пришедшим на помощь в беде, на ее воображение подействовало то, что бизнесмен из столицы оказался разведчиком. Хладнокровная прагматичная летчица оказалась не чужда романтики. И его личное обаяние сыграло роль. Эрик давно заметил, что очаровал Кристель. Это ее первое чувство, взявшее верх над холодным рассудком. Важно убедить девчонку в том, что ее чувство взаимно. А уже сейчас можно заговорить о деле...

– Да, Эрик, – откликнулась она, – я согласна!

Куолен привлек ее к себе:

– Спасибо!

– Теперь, когда я решил отойти от дел, – говорил он после долгого поцелуя, – я могу себе позволить жениться. Тем более что сейчас я встретил женщину, которая много для меня значит. Работа военного разведчика плохо совместима с браком. Раньше я не страдал от холостяцкой жизни, но сейчас все изменилось. Когда я встал перед выбором: или работа, или ты, преимущество оказалось у тебя.

– А я думала, тебя отпугнут наши проблемы, – задумчиво сказала Кристель, – обычно парни терпеть не могут, когда девушка думает о чем-то кроме них.

– Инфантильные маменькины сынки, – припечатал Куолен. – признак мужской зрелости – умение отвечать за свои действия и готовность прийти на помощь. Если бы я сбежал от твоих проблем, то перестал бы себя уважать.

– Немногие сейчас так рассуждают, – девушка поудобнее устроилась на диване.

– но перед отставкой мне предстоит еще одно дело, – Эрик задержал взгляд на точеных ножках Кристель, – нас теперь двое, и я должен обеспечить семью. Это в юности можно сбежать очертя голову с несколькими долларами в кармане и считать своим домом весь мир, а его крышей – небо. Я же хочу привести свою жену в наш дом. Дело сулит хороший гонорар, но я долго сомневался, стоит ли на него соглашаться потому что привык довольствоваться малым. Но у моей жены все должно быть самое лучшее...

Кристель и верила, и не верила в то, что, говоря о жене, Эрик имеет в виду ее. Он хочет обеспечить их будущее, их семью...

– Что за дело, если не секрет? – спросила она.

– Я могу рассказать тебе об этом. Работать придется в России. Из Якутии в Мурманск прибывает крупная партия алмазов. Я должен переправить их по воздушному коридору в Финляндию для продажи. На процент от выручки можно будет безбедно зажить в симпатичном домике... "Окно" через границу и транспорт нам обеспечит на месте один человек, с которым я пару раз работал в России. Он тоже хочет удалиться от дел и подзаработать на старость потому, что там на государственную пенсию прожить невозможно. Кстати, он приходил со мной на шоу и под впечатлением от вашего мастерства...

– Да, плохо, что он видел еще и нашу посадку, – покачала головой Кристель. – представляю, как он хохотал.

– После вашей тройной петли и пике в штопоре он два часа челюсть отвисшую подбирал, – обнял ее Куолен, – говорит, что ни разу такого не видел. И даже не обратил внимание на маленькие неприятности при посадке. Кстати, как вам удалось в последний момент избежать наезда на тележку? Даже я с лица сбледнул, боялся, что бедолагу-торговца сейчас раскатает... Да, так о моем компаньоне. Он офицер милиции, работает в маленьком городке у границы и сотрудничает с нами. Скоро я отправляюсь в Мурманск, – мужчина закурил "Житан. – Нужно будет еще найти подходящих пилотов, умелых и не болтливых. Вот только не знаю, стоит ли брать в дело русских. Несколько раз я с ними работал и не особо доверяю этой нации, от них жди чего угодно...

Кристель тоже достала "Кул". Она была уверена, что правильно сделала, когда полковник хотел засадить ее за бумаги в штабе. Но мысль о том, что она ушла с любимой работы, не оставляла девушку весь день. Не так Кристель хотелось завершить карьеру летчика. Ее заключительный полет должен быть важным, событийным. Марджи была с ней солидарна, она тоже мечтала о подвиге. "Да, Марджи... Даже в тюрьме она держалась стойко, потому что надеялась вернуться на службу, когда будет доказана ее невиновность. А интервью Мейерса в телешоу ее подкосило. Мэй, словно в воду опущенная, не знает, куда себя девать. Мы налетали вместе столько миль и работали в паре везде, куда нас посылали. Черт побери! Пинкстон, ты гений!".

– А зачем тебе русские летчики? – спросила она. – Я могу предложить тебе две кандидатуры. Крепкие профессионалы, опыт работы в "горячих точках", сейчас не у дел.

– Ты говоришь о себе? – Куолен возликовал. Его замысел осуществлялся, как по нотам. Девушка сама заговорила на нужную тему.

– Да, Эрик, раз речь идет о НАШЕМ будущем, то и я хочу принять участие в его устройстве, а не просто явиться на все готовенькое. Да и Марджи... Может, она захочет открыть свое дело и согласится подработать за стартовый капитал. Да и разве она откажет в помощи напарнице?

– Думаешь, она согласится? – изобразил сомнение Куолен. "Это, конечно, вряд ли, Телмар свое дело знает!". – Все-таки дело может со стороны показаться не совсем законным, а твоя подруга кажется человеком очень прямым, и...

– После того, как Макдугалл нас подставил, а Мейерс вышвырнул со службы коленом под зад, ее мировоззрение претерпело изменения, розовые очки слетели с носа и разбились, – буркнула Кристель. – Да, это странно звучит, но раньше мы были идеалистками, несмотря на весь свой боевой опыт. Верили в то, что выполняем патриотический долг и нужны родине. А нас смешали с грязью из-за неудачной посадки на авиашоу, как будто только этого и ждали...

Она отвернулась, мрачно глядя на огни ночного города за окном. Эрик молча поглаживал со спины узкие напряженные плечи девушки.

– Я поговорю с Мардж, когда она вернется из-за города, – сказала Кристель, – думаю, она согласится. Мы имеем право на компенсацию.

– Ты великолепна, Кристель. Пилот с золотыми руками, подруга с золотым сердцем и удивительная женщина. Я все больше тобой очаровываюсь...

– Просто с детства я научилась рассчитывать только на себя, – Кристель пока не стала рассказывать Эрику о том, что видела в детстве в соседском саду...

* Питерсберг.

Телмар подбросил в огонь еще пару поленьев и тронул за плечо сидящую на медвежьей шкуре у решетки девушку:

– Может, уже пойдешь спать, Мэй? Что-то тебя совсем сморило.

– Если бы, – подняла голову Марджи, – вторую ночь сна ни в одном глазу. Как бы я хотела, чтобы вся эта хрень оказалась сном, – она вытянула ноги в забавных детских носочках. -

Проснуться бы от звона будильника, выпить кофе и заступить на дежурство, и чтобы не было ни аварии, ни увольнения, ни тюрьмы...

Она покачала головой, отгоняя воспоминания о двери с волчком", решетке на окне, наручниках и комнате для досмотров, откуда она каждый раз выходила, чувствуя себя униженной и грязной. Девушка старалась об этом забыть, но воспоминания снова и снова лезли ей в голову – о воняющих дешевым табаком толстых пальцах Риттер, бесцеремонных прикосновениях, сальных шутках... "А я все-таки поставила ее на место! – тут же с гордостью думала девушка, – а то ишь, привыкла вести себя с заключенными, как со скотом!".

Телмар внимательно посмотрел на нее и опустился на корточки рядом, участливо коснувшись руки девушки:

– Что, Мэй? Если тебя что-то мучает, расскажи. Поделись со мной, может, отпустит.

Она раскрыла рот, но поняла, что не может рассказать такое своему другу. Марджи и самой стыдно было об этом вспоминать. И откуда-то пришла мысль: "Разве можно это рассказывать мужчине?".

– Ну ладно, не буду настаивать, если ты не хочешь, – кивнул брюнет. – Но я вижу, что-то тебя гнетет. Если все же захочешь пооткровенничать, я всегда тебя правильно пойму, – он обнял девушку и привлек к себе. – Я твой друг и ты можешь мне довериться.

– Спасибо, Тел, – девушка придвинулась к нему и склонила голову на плечо парня. – Просто я себя чувствую так, будто меня отбросили на обочину, да еще и в грязи изваляли...

От ее русых волос пахло речной свежестью и вольным ветром виргинских лугов. В первый раз железная Мэй так доверчиво приникла к его плечу, ища утешения. В первый раз Телмар не только старался подбодрить ее, но и обостренно ощущал прикосновения ее груди, обнимал стройную талию, вспоминал ощущение теплой упругой кожи ее плеч в Куонтико. "А ее губы, наверное, еще сладкие и пахнут колой, – подумал брюнет, – интересно, как они не обветриваются? Мардж сроду не пользуется даже гигиенической помадой. мои подружки вечно ныли, что у них губы трескаются, хотя мажут их в семь слоев...".

Они уже прижались друг к другу вплотную. Телмар ощущал ее всем телом, слышал, как бьется ее сердце, а руки девушки тянулись, чтобы обвиться вокруг его плеч...

Марджи встряхнулась, сгоняя наваждение, оттолкнула Телмара и поднялась.

– Я, наверное, поеду домой, – сказала она, – пока мы не наделали глупостей. Это угробит нашу дружбу, а я этого не хочу, – она схватила с кресла купальный халат и запахнулась в него. – У меня только двое друзей, Кристель и ты, и я дорожу вами обоими... Я поеду, – девушка отступила к двери в коридор, ведущий к спальням.

Телмар поднялся, ошеломленный и обескураженный тем, что получилось. Он просто хотел ободрить Мэй, успокоить ее. Но и она тоже: ведет себя, как дикарка.

– Извини, – сказал он, – не надо уезжать. Этого больше не повторится. Или ты теперь считаешь меня павианом?

– На обезьяну ты точно не похож, – улыбнулась Марджи.

– У тебя есть парень? – поинтересовался брюнет. – Я не знал. Видимо, я для тебя не более чем друг, и я тоже дорожу твоей дружбой. Но ты стала очень интересной женщиной, и я не могу этого не видеть...

– У меня была любимая работа, – Марджи отошла к окну, села и закурила, – я отдавала ей себя без остатка и была уверена, что любовь и семейная жизнь – не для меня, что я солдат и не более того. А теперь все рухнуло вместе с нашим самолетом, многое предстало в ином свете, словно встало с ног на голову. То, что раньше было смыслом моей жизни, исчезло... Да нет, Тел, не беспокойся. Ты неправильно меня понял. Суицидальных наклонностей у меня нет. Может, кто-то и обрадовался бы, но хрен им в глотку! – задиристо припечатала девушка. – Просто я думаю: надо перестраиваться, искать место в жизни заново... А я пока в растерянности.

– Ты?! – удивился Телмар. – А разве ты раздумала бороться за свои права?

– Нет, но Мейерс – тоже сильный противник. Нашла коса на камень, как говорят русские. Приди я к нему с повинной, пусти слезу, взмолись, он отменил бы приказ. Но я так не могу. Виниться мне не в чем!

– Да уж, даже представить не могу, чтобы ты плакала и умоляла.

– А значит, мы только попортим друг другу нервы и все, – девушка погасила окурок. – Я не отступаюсь раньше времени, но понимаю, что шансов вернуться на службу мало. И думаю: не зря ли я отдала десять лет небу, то есть мы обе отдали, чтобы нас так "отблагодарили".

– Хорошо, что ты все это высказала, – Телмар оседлал стул напротив нее. – Может теперь тебя отпустит, а то ходишь сама не своя. Я все понял. Ну а что ты думаешь о нас? Если ты считаешь, что мы можем быть только друзьями, я это принимаю. Ты для меня уже больше, чем друг, но я уважаю твое мнение.

– Даже если я скажу, что кроме дружбы между нами ничего быть не может? – уточнила Марджи.

– Да. Потому, что такого друга, как ты, потерять – дураком надо быть!

Марджи помолчала, накручивая на палец поясок халата. Она не знала, что ответить. Такого с ней не было уже давно.

* Выборг. Ленинградская область. Россия.

Всю жизнь Павел Веселов работал в милиции небольшого городка на берегу Финского залива, невдалеке от границы. Но только в последние 5 лет научился извлекать выгоду из своей профессии. Во все времена были люди, желающие пересечь границу или переправиться через залив или обратно без контактов с таможней, проволочек и проверок. А кто лучше местного жителя, тем более – сотрудника милиции в высоких чинах, знает "коридоры" и "окна", которые можно использовать в таких случаях?

Начальником милиции в Выборге Павел был уже десять лет. В начале он еще радел за дело, но постепенно начал расхолаживаться. Работа милиционера становилась все более опасной и все менее престижной. И однажды Веселов перестал отгонять от себя мысли: а стоит ли блюсти честь мундира, если это ничего, кроме копеек, гастрита и пули в фуражку, не даст? Ну, в лучшем случае, пенсию, на которую концы с концами не сведешь.

Дело с якутскими алмазами обещало обеспечить Веселову безбедную старость. Им с Куоленом предназначалось по 25% прибыли, а на эти деньги он заживет, как король, где только захочет. Жаль только, что ехать придется к одному. Жена ушла от полунищего участкового Веселова еще в 86-м году, прельстившись большими заработками развеселого ленинградского фарцовщика. Павел не спешил жениться вторично, ограничиваясь кратковременными, ни к чему не обязывающими отношениями. Сейчас он расстался со своей пассией и наслаждался одиночеством.

Начало лета выдалось неспокойным. На белые ночи в Ленобласть съезжались туристы; приехали из Ленинграда на каникулы студенты, празднующие вольницу, и город содрогался от бурного веселья. Отрядов народной дружины уже не было, и Веселов приказал усилить работу патрулей. Кроме того, в частном секторе и даже в парке снова появились сумасшедшие кладоискатели, ищущие шведское золото... Такой самодеятельности на своем участке Павел потерпеть не мог и боролся с копателями беспощадно. Параллельно он вел переговоры с Верхоянском и "пробивал окно" через границу по воздуху. Самолет уже ждал в Мурманске на "заброшенном" аэродроме у Туломы. Руководил аэродромом армейский товарищ Павла, который после двух лет в Афгане готов был оказать любую помощь собрату по оружию. Оставалось только дождаться, когда в Мурманск прибудет курьер из Якутии и соберется группа Куолена. Интересно, как у Волка обстоят дела с теми двумя девушками, уломал ли он их? Веселов часто вспоминал обеих – тоненькую блондинку и русоволосую крепышку. Виргинские Орлицы, гордость Вооруженных Сил США. "Сукин сын Куолен. Ничего святого нет!". И думал о том, что наконец-то узнает, какого цвета глаза у белокурой девушки...

* Питерсберг, Виргиния. США.

Пауза затягивалась. Марджи кашлянула и сказала:

– Телмар, я тоже очень дорожу нашей дружбой. Потому, что в жизни я не раз убедилась: хороший друг ценнее мужика для секса. Давай пока оставим все как есть.

– Пока? – переспросил Телмар. – Так я все-таки могу надеяться? Мне это нравится!

– Кому чего! – рассмеялась Марджи, – тоже мне, Казанова! Пошли лучше отдыхать, а то я уже сидя сплю!

– Прекрасно, значит, твоя бессонница прошла! – хлопнул ее по плечу Телмар.

*

Свежий воздух, купание и усталость с дороги сделали свое дело. Марджи натянула легкую оливковую пижаму, забралась в постель и заснула, едва успев коснуться головой подушки.

*

Телмар погасил свет, но долго ворочался в постели. В эти дни он должен поговорить с Мэй о деле, но не знал, с чего начать, а на этом разговоре многое завязано.

*

– Все-таки каждой женщине приятно, когда мужчина готовит ей завтрак! – заглянула на кухню Марджи. В халате, с влажными после душа волосами, румяная и улыбчивая, она выглядела лучше, чем вчера, и уже не походила на сверкавшую глазами мрачную женщину, какой ее запомнили в последние недели.

Телмар ловко перевернул глазунью на сковородке и сунул в тостер ломтики хлеба:

– А что же мне оставалось, когда ты так разоспалась? Не помирать же с голоду!

– Могу я поспать на гражданке? – фыркнула девушка. – Ничего, без завтрака с голоду не помрешь. В армии нас хорошо натренировали. Помнишь курсы выживания?..

– Мы потом еле ноги таскали, – Телмар включил кофеварку, – ты стала, как щепка.

– Зато не посрамили ВВС и морпех, – Марджи села к столу. – Орлицы и Ястреб лучше всех!

Она встала и вышла. Через пару минут вернулась уже в обрезанных до колен джинсах и белой майке.

– Прошу к столу, – Телмар поставил перед ней тарелку с яичницей и тостами. – А ты сегодня лучше выглядишь, веселая, расслабилась. А то раньше я за тебя побаивался.

– Да, отпустило. Тишина и уединение, вот, что мне было нужно.

– У меня отпуск, – Телмар сел напротив нее, – и мы можем побыть тут сколько ты захочешь, пока не почувствуешь себя о-кей.

– Хорошая мысль, Тел, – просияла Марджи, – в городе я тынялась, как потерянная, а здесь быстрее соберу себя по кусочкам...

Наслаждаясь первой чашкой кофе и первой утренней сигаретой, девушка позвонила матери. Миссис Беркли пожелала ей хорошего отдыха. Она считала, что неделя на природе пойдет Мэй на пользу и еще, лелеяла надежду на то, что дружба ее дочери и Телмара перерастет в более серьезные отношения. "Неладно это, если девочка все одна да одна!".

Кристель ответила: "О-кей, тебе действительно нужен отдых!" и сказала, что, когда Мардж вернется, у них будет деловая беседа...

*

– Ты что-то хочешь мне рассказать, Тел? – спросила Марджи, когда они на закате втаскивали лодку на мостки и привязывали ее. – Заметила, что ты весь день собираешься с духом.

– Пошли в дом, разговор будет длинным.

*

В гостиной Телмар занялся камином. В начале июня вечера были еще прохладными, и, катаясь на лодке, оба слегка замерзли.

– Я не рассказывал тебе, – начал он, – но помимо морпеха, я работаю еще на одного парня...

Марджи вопросительно подняла брови.

– Не на мафию, нет, – продолжал Телмар, – он из Лэнгли, спец по разрешению трудных ситуаций. Попасть к нему в отряд – значит, доказать, что ты – лучший из лучших. Людей он отбирает сам, просеивает через мелкое сито. Кстати, ребята тоже у него работают.

– И это строгий отбор? – Марджи сняла ковбойку, надетую поверх белой майки, и закурила у окна. – Извини, но они порой ведут себя, как недоумки.

– Иногда да, – Телмар поправил кочергой дрова и отошел к мини-бару. – Но в деле они мастера. На работе никто не пытается валять дурака.

– И чем я заинтересовала твоего шефа? – спросила Марджи.

– Ты угадала, он действительно хочет предложить тебе работу. Он убежден в том, что Мейерс – идиот, если уволил по ерунде такого летчика. Кто же тогда в армии останется? Одни придурки?

– Что за работа?

– Для тебя и Кристель. Пилотировать самолет из России в Финляндию. гонорар такой, что вам и не снилось.

– Новое дело: он и Кристель взял в оборот? Минуточку! – Марджи быстро вспомнила все, что озадачивало ее в последнее время в отношениях подруги с новым приятелем. – По-моему... Твою мать! Это Ливингстон?

– Снова угадала. На самом деле его зовут по-другому, Ливингстоном он представляется вне работы.

– Так он замутил с Крис из-за своего дела?

– Не знаю, может, она ему на самом деле нравится, – Телмар пока не рассказывал Мэй, что именно Куолен вытащил ее из тюрьмы. – По крайней мере, мне так кажется. Ну, что?

– И что я получу за этот рейс? – Марджи решила сперва все выяснить. – Постоянную работу в Лэнгли или в вашем отряде? Или одноразовый гонорар?

Телмар замялся. Если сказать Мэй про 200 миллионов, девчонка может заподозрить криминальный душок и взбрыкнуть. И все. Иной раз ее не сдвинешь. Да еще сейчас, сразу после тюрьмы. Но если он не ответит, Мэй тоже может насторожиться. "У шефа с его подружкой все на мази, а я завис. Все-таки с влюбленной девицей легче работать, чем с другом детства!".