Текст книги "Должница (СИ)"

Автор книги: Амина Асхадова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 32.

Все прошло как в тумане.

Посадка. Возвращение в реальность. Приход в себя с гулко бьющимся сердцем.

В салоне самолета было так душно, все люди говорили о чем-то, а мои губы мелко дрожали. Как и все тело.

И никто не спрашивал, в порядке ли я. И никого не волновало, что я проспала весь полет. Словно на мне стояла метка: ее судьба безразлична.

Моя жизнь превратилась в ад. Но никто ничего не замечал.

Зато в аэропорту меня ждали. Его люди.

– Аля Алексеевна, пройдемте с нами.

Высокий мужчина в костюме подхватил меня под локоть и буквально потащил по территории аэропорта. Я не имела при себе никаких документов. Я – никто.

Несколько мужчин усадили меня в салон автомобиля. Я не могла говорить, я еще толком не пришла в себя. Под глазами – мешки, а тело тряслось, как у наркомана без дозы.

Я схожу с ума.

За что мне все это? За то, что я однажды отвлекла внимание мужчины? Прошлась перед ним с внешностью его пропавшей жены?

Привлекла его? За что?!

Я думала, меня везут в лес. Или в психиатрическую больницу, как обещал Руднев. Его обещание я хорошо помню. Но вопреки ожиданиям мы заехали во двор многоэтажного элитного дома.

– Это ваша квартира, Аля Алексеевна.

В огромной, но такой пустой и ненужной квартире незнакомец с равнодушными глазами назвал мне марку и расположение моего автомобиля – где-то на стоянке. Зачем она мне? У меня нет даже прав. Все выглядело так, словно меня купили и теперь рассказывали, чем я могу пользоваться. Хотя сейчас я была готова сесть в эту машину и на ней же преодолеть весь путь до моего сына. Пусть нелегально. Я готова на все ради него. Самолеты и поезда теперь под запретом, он будет следить за мной.

Во дворе стоял автомобиль, принадлежащий мне, но ключи от бордовой иномарки были у этого мужчины. В квартире, принадлежащей мне, находились люди, которых я не хотела видеть. В то, что все это действительно принадлежало мне, я не верила. Даже моя жизнь – уже не принадлежала мне.

– Где мои документы? – не узнаю свой голос.

Голос охрипший, будто я кричала всю ночь, что длился полет. Может, и кричала.

Я ничего не помню.

Мужчина был вежлив. В противном случае я бы убила его на месте – до такой степени я ненавижу все, что связано с Рудневым. А эти люди от него.

Он последовал на кухню. На стол он положил папку с документами.

Открываю, бегло просматривая каждый лист. Паспорт. Документы на дом. На машину. На какое-то коммерческое помещение, расположенное в центре рядом с квартирой. Счета с баснословными суммами, которыми от меня отделались.

Но в паспорте не указан Богдан.

И документов на него нет.

Будто я не являлась его матерью. Будто я не рожала.

– Здесь не хватает документов.

– Это все, что мне велели передать.

Этого не может быть. Пусть я почти не помню последние сутки из-за таблеток, которыми меня напичкали, но они не заставят меня забыть о Богдане.

– Где мой сын?!

Незнакомец молчит. Все молчат.

– Уходите! – мой крик наполняет пустую квартиру.

Мужчина дергается. Но остается на месте.

– Мне велено передать, чтобы вы не обращались в полицию.

– Уходите!!!

Слезы застилают глаза. Чужие люди покидают мой дом. Мой дом, ха-ха… Хочется смеяться и плакать одновременно.

Меня купили. Лишили права быть матерью, но подарили эти безделушки, которые не представляли никакой ценности без родной крови.

Богдан даже не вспомнит меня.

Богдан никогда не узнает, кто действительно дал ему это имя.

Меня оторвали от него, еще не окрепшего малыша, и оставили здесь умирать.

Хотелось кричать от боли, которая прорезалась после успокоительных. И я кричала. Ноги не держали меня, и я упала. Больно на колени. Сминая в руках бумажки – ненужное богатство.

Меня купили. Купили должницу. Как суррогатную мать.

А я верила до последнего, что все наладится. Глупая наивная Аля. Он изначально говорил, что я – никто, и звать меня никем. Предупреждал, чтобы я не привязывалась к ребенку. Что ребенок – не мой, а его.

Вот, для чего меня увезли рожать в другую страну. Там я была лишена документов, лишена защиты и доказательств, что я – мать своего сына.

Удобная должница. Лишенная прав.

Я так и не поняла, сколько комнат в этой квартире. Я забрела в одну и тут же бросилась на кровать, поджав ноги как избитая собака и пролежав в позе эмбриона то ли день, то ли неделю, то ли месяц. У меня не было сил набраться гордости и уехать. В тот же отцовский дом, к примеру. Просто не было сил. Да и кому нужна моя гордость?!

Меня накрыл туман. А в какой-то день я решила поднять телефон, не умолкающий ни на секунду, и из него на меня посыпался весь гнев Дикой. Она застала меня врасплох:

– Что это за новости? Что за новости, Аля?!

– О чем ты? – сонно и хрипло.

Который час? День? Кажется, пора было собираться и уезжать в отцовский дом. Здесь я не останусь ни на секунду, и ни копейки не возьму.

– Включи новости, Аля! Боже мой, где ты сейчас находишься? Что с тобой? Ты с Богданом?! Почему я не могу до вас дозвониться? Девочка моя, я места себе не нахожу, все морги обзвонила…

Поморщившись от возбужденного голоса Вероники, я отключилась. Пусть она меня простит, но сейчас не хочется никого слушать.

Однако, новости включила. Но лучше бы я этого не делала…

По каналам гремела новость о возвращении без вести пропавшей жены Руднева.

– Жена бывшего мультимиллионера и крупнейшего благотворителя Руднева Артема Ильясовича, без вести пропавшая три года назад, найдена. По предварительным данным Авдеева Виктория Алексеевна находится вместе с мужем, который на данный момент числится банкротом. Напомним, что в прошлом году он был замечен в незаконных махинациях с крупной суммой денег. Никаких комментариев, как заявил господин Руднев, бывшие супруги давать не будут. Также напомним, что более трех лет назад пропажа Рудневой Виктории стала самой обсуждаемой и таинственной историей в столице, теперь дело закрыто. Ну а мы приступаем к следующим новостям…

Почему эта стерва носит фамилию моего отца? И его отчество… Она совсем его не заслуживает!

Меня просто развели. Никто не умирал. Только изрядно обанкротился и лишился богатств, но тогда почему он переписал на меня все это? Квартира, машина, счета, коммерческая недвижимость?

А главное, что будет дальше?

Дальше они объявят о рождении сына? Поправка: о моем сыне!

Я села на кровати. Потерла лицо руками, похлопала себя по щекам и огляделась. Я истощала, довела себя до состояния призрака, сдалась.

Ты просто сдалась Аля. Но если новости придают такую огласку всему, что связано с Рудневым, то ты просто обязана попробовать вернуть сына. Попробовать, а только затем – умереть.

Глава 33.

– Вы не понимаете? У меня украли ребенка. Я хочу написать заявление.

Этим утром я проснулась. Я не спала всю ночь – я проснулась разумом. Схватила севший телефон, забрала все документы, не оставив следов в квартире, и ушла.

Авдеева Аля не хочет быть сломанной игрушкой. И она не хочет, чтобы ее сына воспитывал жестокий и бездушный тиран. И тем более она не хочет, чтобы рядом с ее сыном обитала кровожадная сестрица, которая только погубит Богдана. Возможно, это и есть ее цель.

– Девушка, вы предоставьте мне документы. Свидетельство, выписки? Хоть что-нибудь, чтобы я мог прикрепить это к делу.

В горле пересохло, и я замешкалась.

– Я… у меня нет документов. Но я могу назвать все данные! Послушайте, это ребенок Руднева Артема… Ильясовича, кажется.

– Кажется? – непонимающий взгляд устремился к моему лицу.

– Я отчество точно не помню. Но вы наверняка знаете, кто такой Руднев.

– Сначала родили ребенка, а потом отчество не помните?

Я глубоко вздохнула. Уже несколько пар глаз уставились на меня – при фамилии Руднев в комнату дежурного зашел второй полицейский.

– Моего мальчика зовут Богдан. Руднев Богдан Артемович, рожденный 28 февраля этого года.

– Вы хотите написать заявление на самого Руднева? Не имея документов на ребенка? – усмешка скользнула по лицу второго.

– Да! Он отнял у меня сына! – казалось, мое терпение сейчас лопнет.

– А вы не повышайте голос на сотрудника при исполнении. Ведите себя спокойно, – давил второй, чей взгляд после упоминания о Рудневе был не столь дружелюбный.

Я замолчала. Дежурный устало вздохнул. Вся надежда была на него.

В руках подошедшего полицейского была карточка. Он переводил взгляд с меня на нее и обратно, думая о чем-то неприятном. Для меня.

– Авдеева Аля?

Я встрепенулась. А затем меня накрыло лавиной мурашек: откуда он знает мое имя? Паспорт пока при мне.

– Да… – выдохнула я, еще не понимая, что угодила прямо в ловушку.

Это был полицейский участок рядом с «моей» новой квартирой. Может быть, стоило идти куда-то подальше отсюда?

Глупая, наивная Аля. Так и не повзрослела. Не задумалась о том, что здесь тебя могут ждать.

– Без бумажки ты – букашка, а с бумажкой – человек. Знаете такое выражение? – второй полицейский неприятно усмехнулся.

– Вы таким методом руководствуетесь в помощи людям? – меня пробрал холод.

Я притянула к себе свой паспорт. И остальные документы, которые уже успела вытащить из сумки.

– Вы грубите сотруднику при исполнении?

– Совсем нет, – пролепетала я.

Нужно было убираться.

– Нет, вы грубите, – настаивал он, недобро вцепившись в меня взглядом.

– Да хватит, Федь. Пусть идет заявление писать, – вступился дежурный, – только кто его примет? На Руднева Артема Ильясовича…

Дежурный усмехнулся, но не зло. Скорее – сочувствующе.

А вот второй прищурился, очевидно, приняв какое-то для себя решение. Мне стало нехорошо. Я начала отступать. Нужно было срочно выметаться отсюда, ведь меня по-доброму предупреждали не светиться в органах.

– Да ты посмотри на ее глаза, Антон. Наркоманка, похоже. Несет полную ересь, документов при себе нет. Хочет Руднева выставить в свете преступника, чтобы нажиться на столичной истории.

– Что?! Это неправда! – качаю головой.

– Еще и грубит. Повышает тон. Оказывает сопротивление, – загибал пальцы второй.

– Я не оказываю сопротивление, – пячусь к выходу, прижимая сумку с документами к себе.

– Пусть посидит за решеткой и подумает. Взять ее!

Что?!

Я вскрикнула от неожиданности, когда двое полицейских сзади, взявшиеся словно из ниоткуда, схватили меня под руки. Сумку тотчас же изъяли. Проходит всего три секунды, и я смотрю на дежурного из-за железных решеток.

Меня начинает нехило трясти. А ведь я только пришла в себя.

Боже, что происходит? Я пришла за помощью, а теперь меня хотят упечь в больницу? Ведь именно этим грозился Руднев, если я переступлю порог правоохранительных органов.

Творился беспредел. Мне ничего не объяснили. Камер в участке не было. Увезут, сотрут в порошок, и будто не было Авдеевой Али. Нет никто, и звать никак. Куда мне до Руднева?

– На каком основании, Федь? – дернулся дежурный, что пытался мне помочь.

– А ты замолчи. Не видишь, что ли? Сумасшедшая она. Сюда врачей надо вызывать для медицинского освидетельствования. Сопротивление должностному лицу – оказывала. Нагрубила мне. Руднева оклеветала. Зрачки смотри какие? Под наркотой может быть.

– Это противозаконно, – мой голос теряется среди его жестоких слов, – на каком основании? Я просто хотела написать заявление! Немедленно выпустите меня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Сейчас приедут те, кому закон не писан, – бросил он тихо, но я услышала.

Что?

Кинув на меня брезгливый взгляд, он смылся со словами, что ему надо сделать один звонок. Меня пробрала дрожь.

Я обратилась к дежурному:

– Пожалуйста, вы же можете мне помочь? Происходит полный беспредел, вы ведь не хотите быть замешанным в этом? – я старалась говорить спокойно.

– Тихо! – шикнул он.

– За мной приедет подруга, позвольте мне сделать звонок!

Вся надежда осталась на Дикую, с которой я так некрасиво попрощалась по телефону.

Но дежурный безучастно копался в своем телефоне. Полное игнорирование моих просьб. Полное равнодушие в моей судьбе. Здесь нет закона. Здесь есть деньги.

Я обреченно села на тонкую скамью. Сердце билось сильно-сильно. Я не хочу в больницу. Не хочу в глубинку. Не хочу быть сумасшедшей.

И я ненавижу Руднева!

– Алло, Игорь Владимирович? – в приемной раздался шепот дежурного.

Я привстала. Этот молодой мужчина, наклонившись, с кем-то разговаривал по сотовому. Он то и дело оглядывался – со страхом и волнением, но второго еще не было видно.

– Участок на Топольчанском проспекте. Боюсь, что не успеете.

Кто не успеет? О чем вообще идет речь? И в чьих руках теперь моя жизнь?

– Буду держать. Я понял. Я постараюсь.

Он откашлялся, вновь взволнованно оглянувшись на дверь. Боже, я даже не запомнила их фамилии!

– Понял. Не постараюсь, а все сделаю, – исправился дежурный.

«Если в России ты попытаешься заявить в полицию и забрать моего сына, я сделаю так, что остаток жизни ты проведешь в психиатрической больнице в самой далекой глубинке страны. Там, где тебя уже никто не найдет…»

Слова Руднева звучали в моей голове битый час. Слезы не помогали собраться с мыслями. Я выглядела просто отвратительно, только душ успела принять в квартире да переодеться в чистое, и на том спасибо.

В который раз я подошла к решеткам. Я была одна. Кажется, это называли обезьянником. Противно. Куда скатилась моя жизнь? Мама без ребенка, личность без документов, без телефона, пусть даже севшего. Я ведь даже Веронике не сообщила адрес. Меня некому искать.

Свободная без свободы, по-прежнему должница.

Еще через несколько часов я поняла, что это были лишь цветочки. Я была еще не в аду. Ад пришел ко мне сам.

– Нам нужна Авдеева Аля Алексеевна.

Ад был во взгляде мужчины в черном костюме и с кипой каких-то бумаг. Не юрист, отнюдь. Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую, и попросил дежурного. На его голове была заметная лысина.

Я резко встала со своего места и попятилась, уткнувшись в холодную сырую стену. Я сразу поняла, откуда он. Вероятно, из какой-нибудь психбольницы в той самой глубинке…

Сейчас меня заберут, нигде не зафиксировав мое имя. Ни следов, ни записей, словно меня здесь и не было. Очень удобно для Руднева.

Дежурный нервно выжидал время. Он ждал, но явно не этого мужчину. Кто-то другой должен был вытащить меня отсюда – кто-то, кто уже не успевал.

Кто же тот человек? Он – мое спасение? Или речь шла вовсе не обо мне, и меня действительно ждала дорогу в преисподнею?..

– Вы позволите мне забрать гражданку Авдееву?

Мужчина в костюме со взглядом, будто только что он вырвался из дома сумасшедших, негодовал. Дежурный тянул время, нервно постукивая пальцами по столу.

Я прилипла к стене. Я не хочу стать сумасшедшей. Я хочу стать матерью.

И взглядом молила дежурного не выдавать меня. Это все противозаконно. Это глупый розыгрыш. Такого не может быть, даже если в этом замешан Руднев и его огромные деньги.

Я ведь человек. Живой. Нельзя упечь меня в психиатрическую больницу прямо из-за решеток обезьянника. Нельзя ведь?

Мужчина начал кому-то звонить. Не прошло и минуты, как появился второй полицейский. Я не знала даже фамилий, но была уверена, что он выдаст меня. Прямо сейчас.

Он вопросительно уставился на дежурного, а затем приказал:

– Открывай.

Глава 34.

Дежурный бы и хотел перечить, да не мог. Только нервно поднялся с места, также нервно схватил ключи. И долго-долго искал подходящий рядом со мной. Ключи бились о решетку один за другим.

Я подошла к нему близко-близко. Мои руки тряслись также, как и его. Все это противозаконно. Меня здесь по факту даже не было.

– Пожалуйста, найдите мою подругу. Она мне как сестра. Вероника Дикая, слышите? Она живет на проспекте Ленина, дом одиннадцать. Квартира тоже одиннадцать. Пожалуйста, запомните… – шепчу лихорадочно.

– Гражданка Авдеева, молчите.

Пошел к черту!

Ключи звякнули в последний раз. Я встретилась взглядом с дежурным.

– Она за меня горой. Дикая Вероника. Проспект Ленина, дом одиннадцать, квартира одиннадцать.

Он только нервно кивнул. Я не была в нем уверена.

Меня повели на выход, а я судорожно соображала план бегства. Лучше умереть, чем закончить жизнь там, куда отправил меня Руднев. В сам ад.

Ненавижу его! Ненавижу!

Слезы застилают глаза. Я дергаюсь, но в какой-то момент чувствую на руках наручники. Полный беспредел – вот жизнь, в которой крутится Руднев. Вот, с кем ты связалась.

Из глаз брызжут дурацкие слезы, сердце заходится в бегстве, но нам не сбежать. И дыхание выбивает напрочь, когда я оказываюсь в чьих-то объятиях.

Помню, как на входе в участок появляется высокая темная фигура. Как она подлетает ко мне – помню. И его слова странные до невозможности впились в мою память.

– Куда вы ведете мою женщину?

Твою женщину?

Поднимаю взгляд на того, в чьих объятиях я оказалась.

– Игорь Владимирович, – расплылся в улыбке тот, что хотел упечь меня в психушку, – это ваша… кхм… женщина?

Сильные руки на моей талии сжались, привлекая мое внимание. Я смотрю в холодные серые глаза в то время, как холодный голос расползался по участку:

– Да, это моя женщина. Аля, ты же пойдешь со мной?

Я тебя даже не знаю. Ни имени, ни фамилии. Совершенно чужой мужчина прижимал меня к себе, как свою женщину, и уговаривал пойти с ним. Куда? Для чего? Что он сделает со мной?

Голос бархатистый, глаза опасные. С такими мужчинами нельзя связываться.

– Да.

Я твоя женщина.

– Да.

Я пойду с тобой.

Я прошептала двойное «Да», и голова тотчас же закружилась. Я почувствовала, как все мое тело будто наливается свинцом. Ноги перестают меня держать, и я почти полностью повисаю на незнакомце.

Состояние, одурманенное туманной реальностью.

– Где ее документы? – слышу на грани сознания.

Мне было так плохо без Богдана. Эмоции, полученные здесь, убивали меня. Они лишали сил. Я прижалась к мужскому плечу, и мне не оставалось ничего другого, как просто довериться ему – этому уверенному незнакомцу.

Кому, как не ему?

Вероника не знает, где я.

Руднев угрожал, а затем пытался упечь меня в психиатрическую больницу.

Давид... кажется, ему все равно. Я просила его о помощи, а он? Что он сделал?

Больше у меня никого не было. Только вот эти сильные руки, которые прижимали меня нежно и больно одновременно. Больно, потому что ему приходилось удерживать меня, чтобы я не упала.

У меня не остается сил, и в один момент незнакомец поднимает меня на руки. Я полностью отдаюсь в его власть.

– Вот ее сумка с документами, Игорь Владимирович.

Оказывается, второй полицейский умеет быть учтивым.

Развернувшись, незнакомец стремительно покидает участок со мной на руках. Я держусь за сильные плечи, уткнувшись куда-то в воротник его белой рубашки. Зовут Игорь. Лет сорок на вид, старше Руднева. Мужчина не нашего полета, и даже не полета Руднева, раз полицейские отдали меня ему, нарушив приказ Артема.

Игорь молчит. Я тоже.

Факт странных обстоятельств, совпадения и недоверие закрадывались в мои душу и мысли. Почему на подхвате был именно этот участок? Почему меня так быстро отдали Игорю?

Куда делся тот мужчина в черном костюме, всем видом напоминавший мне о глубинке с местом жительства для психически больных людей? Я не помню его после того, как Игорь появился в участке. Будто мужчина в костюме вмиг исчез, чтобы не показываться Игорю на глаза. Я только помнила, как его однажды назвали… «Маяк». Что это значит?

Я вернулась в реальность. Мы шли по парковке на заднем дворе.

– Вы его враг, да? – шепчу я.

– А не все ли равно? – усмешка появилась на мягких губах, – если я помогу вернуть тебе сына.

Мы торопились. Прозвучала автомобильная сигнализация.

– Снова стану должницей? – иронично.

– Тихо. Документы все с собой?

– Да, – прижимаю сумку.

Незнакомец кивает. Он опускает меня на землю, прислоняя к своему серому автомобилю. Молча распахивает передо мной дверь. Я задумчиво рассматриваю Игоря, пока не слышу до боли знакомый голос издалека:

– Аля!

Хмурюсь. Медленно оборачиваюсь на голос. Быстрым шагом к нам приближается он.

Руднев.

– Аля! – его голос становится агрессивнее.

Не Давид. Не Артем. Это Руднев. Тот, кого я так и не смогла называть по имени.

Над головой звучит тихий голос Игоря. Совсем не агрессивный. Он не принуждает, но его рука на моем плече, придерживает.

– Он далеко. Но ты можешь вновь довериться ему. К примеру, стать его недееспособной женой, чтобы ему было легче упечь тебя в больницу. Это будет его новый план. Как избавиться от тебя.

Нет!

Я больше никогда не доверюсь ему. И не буду надеяться, что смогу быть матерью для своего ребёнка – я сама заберу Богдана.

Игорь продолжал:

– А можешь сесть в мою машину и уехать со мной. Ты поможешь мне, а взамен я помогу тебе вернуть Богдана.

– Поможешь? – недоверчиво.

– Не веришь, – усмехается, – но у тебя нет выбора. Я лучше, чем то место, в которое тебя собирались отвезти.

Откуда он знает, куда меня собирались отвезти?

– Аля! Подожди! – Руднев приближался, его лицо было искорежено злостью.

Вероятно, злостью на меня. Ведь я еще здесь, а не в психиатрической больнице.

Времени думать не оставалось.

Выбор тоже был скуп. Мои глаза видели решетки, за которые сам Руднев посадил меня. Мои руки ощущали холодный металл его наручников. Щеки чувствовали слезы, вызванные болью, что причинил мне тоже Руднев.

Отворачиваюсь от его фигуры и резко, не позволяя себе подумать, сажусь в серый автомобиль. Время было на исходе. Игорь закрывает дверь и обходит машину спереди. Руднев близко, он бежит за нами, а у Игоря четкие выверенные движения. Ключ в зажигание, передача, ручник.

Кидаю последний взгляд на Руднева. Он исступленно дергается. В его глазах стоит что-то, чему я уже не верю.

Отец моего ребенка близко. Он кидается к машине, но ловит в свои руки лишь вчерашний день, рев мотора и выхлопы газа. Вероятно, сильно матерится и горит желанием убить меня.

Я встречаю взгляд Игоря. Его улыбка дарит надежду, что все будет хорошо.

– Ты сделала правильный выбор.

Главное – в этом не сомневаться.