Текст книги "Должница (СИ)"

Автор книги: Амина Асхадова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13. Аля

– Девочка залетела от плохого мужчины, но решила от него это скрыть. Девочка нарушила договор.

Руднев узнал. Выяснил это. Его глаза и уши были в той аптеке, в которой я с дрожью покупала тест. И мое состояние в эти выходные не укрылось от его пристального взгляда.

Если можно чувствовать себя еще более беспомощной и уязвимой, то я чувствовала себя именно так.

Как оказалось, весь месяц, что я не видела Руднева, он – меня видел. Следил за мной. Наблюдал. Если я не знала об этом наверняка, то я чувствовала это, но я бы никогда не подумала, что он будет отслеживать каждый мой поход в магазин или… аптеку. Хотя с аптекой и стоило быть осторожной.

Наивная Аля…

Я молчу. Тогда Руднев глубоко вздыхает и отходит от меня – от порочной, раздетой, присвоенной им. Его высокая фигура более не позволяет свету луны проникнуть в эту грязную, опороченную спальню.

– Ты можешь принять душ, – бросает он с барского плеча.

Именно об этом я и мечтала. Только бы не упасть от дикого головокружения.

Дверь в ванную оказывается без замка, поэтому стараюсь делать все быстро. Совсем не помня себя от переизбытка чувств, я перекрывала его запах различными гелями для душа. Я взяла цветочную банку, но женские ароматы были бестолковыми в этом деле. Слишком слабые.

Схватила с полки мужской гель для душа, выдавила щедрую порцию и только после него я смогла вздохнуть полной грудью. Словно не было этих десятков минут, во время которых он присваивал меня себе. Показательно делал меня вещью, принадлежащей ему.

Но с этим статусом я не собиралась мириться.

Те несколько глотков алкоголя окончательно испарились из моего организма, и тогда все мои переживания сменились мыслями о Веронике. Я вспомнила о том, что пока поблизости есть Макар, ей может грозить опасность. Конечно, ей выделили отдельную комнату, но едва ли друга Руднева это могло остановить.

Хватаю полотенце с полки и со страхом вылетаю из ванной. Руднев все еще стоит у окна.

– Твоя подруга в безопасности, – слышу я тут же.

Поплотнее натягиваю полотенце, усмиряя дыхание.

– Откуда вы знаете?

– Приходил Макар. Не беспокойся за нее. Беспокойся за себя, Али.

«Али…»

– Я уже не боюсь ваш мир. Все, что со мной могло произойти, уже произошло.

Руднев медленно поворачивается. Я делаю шаг назад и сбегаю обратно в ванную, где надеваю чистое белье. Я почти успеваю это сделать, но чертова дверь без замка приоткрывается, и тогда Руднев встает в проходе, складывая руки на своей груди.

– Неправда, Аля. Ты совсем не познала мой мир. Если ты когда-нибудь встретишь человека из моего мира… вероятно, эту встречу ты не переживешь. В лучшем случае тебе отрежут язык – за твою дерзость, а в худшем – ты не выживешь после первой ночи, когда тебя пустят по кругу.

– Вы хотели отрезать мне язык?

Руднев тихо смеется, но затем он вмиг становится серьезным.

– Перестань мне выкать, – приказывает он.

Громко сглатываю, наспех надевая штаны. Черт, я по-прежнему обращаюсь к нему на «вы», но оно и не мудрено. Не останавливаюсь одеваться, потому что я не хочу продолжения этой грязной ночи. Однако, Руднев не предпринимает никаких шагов, и это немного успокаивает меня.

– Удивительно, что после трех лет в детском доме ты осталась такой непорочной, Аля. И наивной. В возрасте, в котором ты туда попала, очень трудно вклиниться в семью безумно злых детей, не правда ли?

Только киваю головой. Мне не хочется говорить об этом с ним. Да, дети были жестоки со мной, и только Вероника была добра ко мне. Только благодаря ей я не сломалась.

– Я был не мягок. Но по-другому я не умею и не буду, а другие и вовсе не захотели бы.

Что это? Оправдание? Значит ли это, что он отпустит меня?

– Не оправдывай себя, – бросаю я, проходя мимо.

Сердце замирает, когда мы пересекаемся в тесном проходе ванной. Почти соприкасаемся телами. И в один миг он обхватывает мое запястье – сильно, заставляя меня притормозить и почти что уткнуться в его грудь.

Мы застреваем в проходе. Я перестаю дышать.

– Ты намазалась мужским гелем? – прищуривается он.

– Другие мне не понравились, – гордо вскидываю взгляд, вложив в свой взгляд максимум чувств, что я испытываю к этому человеку. Негативных чувств.

– Оправдания, как и извинения – не мой конек. Я лишь хочу тебя предупредить. Быть со мной рядом – опасно, и порой за это приходится платить высокую цену. Теперь ты носишь моего ребенка, Аля, и мне все равно, как ты хотела это скрыть и куда ты собиралась бежать…

– Я не…

– А ты собиралась бежать, Аля.

Замолкаю, встречаясь взглядом с янтарными глазами. Руднев не спрашивает. Он утверждает.

А я не оправдываюсь. Видимо, это тоже не мой конек.

– Я не хотела быть рядом с тобой. И я не хочу платить за эту высокую цену.

– Так распорядилась судьба. Так вышло, что мы друг другу не чужие люди, Аля, – ироничная усмешка трогает его губы.

– Что?

Руднев продолжает удерживать меня, раскрывая завесу тайны, известную только ему.

– Я бы никогда не подумал, что вы родные сестры. Разное воспитание, разные ценности… – его взгляд такой же туманный, как и его речь.

– Родные сестры? – недоверчиво и вызывающе.

– Твоя сестра – это моя бывшая жена. Моя роль уже ясна. Но ты в опасности, Аля. И одному богу известно, какую участь она приготовила для тебя.

– Я тебе не верю.

Руднев безумен. Такого не может быть. Уж за мои пятнадцать лет отец бы точно рассказал мне о таком, или?..

Хочу отодвинуться, уйти и не быть так близко к нему, но хватка Руднева лишь усиливается, а голос становится жестким, почти металлическим. Как в нашу первую ночь.

– Не верь. Просто умей молчать, когда того требует ситуация. Не всегда я смогу быть рядом – мое время заканчивается, Аля. Ты ведь помнишь, что мне осталось четыре месяца?

Помню. О таком, как Руднев, забыть уже не получится.

– Этого мало, чтобы я поверила тебе. Скажи, где же моя сестра сейчас? И где моя мама?

Если это правда, то я хочу знать. Это надежда, благодаря которой я смогу бежать. У меня появилась надежда!

Вот только кажется, что Руднев знает все мои планы наперед. Он хочет, чтобы я сломалась. Чтобы я никогда не узнала правду о себе.

– Больше ты ничего не будешь знать. Для тебя так будет лучше, потому что отныне твоя жизнь – это я и наш ребенок.

«…и наш ребенок», – громыхает в голове.

– Ты знаешь, где моя мама? Она жива?! – пытаюсь уцепиться я.

– Знаю. Но ты не получишь желаемую информацию, Аля, – улыбается уголками губ, – отныне ты принадлежишь мне, а не своей семье.

– Ты хочешь привязать меня к себе, да? Чтобы я никуда не делась? Поэтому ты больше ничего мне не скажешь?!

Я распаляюсь, совсем не чувствуя угрозы, исходившей от Руднева. А тем временем его хватка усиливалась. И боль в моем запястье – тоже.

– Ложись спать, Аля. Надеюсь, ты освоила урок, и больше никогда не будешь мне лгать.

Руднев отпускает меня. Отпускает, заставляя лечь с ним в одну постель. Вынуждая принимать его объятия, его кокон, из которого впредь будет невозможно сбежать.

– Ты останешься в неведении и никогда не встретишься со своей семьей. Для твоего же блага.

– Так… – губы пересыхают от волнения, – так за что же я расплачиваюсь?!

– За то, что ты встала на моем пути приманкой, отвлекающей приманкой. За то, что я так пожелал. За то, что ты другая, Али. Моя Али, которая подарит мне ребенка.

Опускаю взгляд, глотая слезы. Он никогда не подарит мне свободу. Даже после своей смерти, которая точно отрежет все пути к моей семье.

Глава 14.

Наступило утро. В комнате я проснулась одна, и это утро я перенесла немного легче, чем вечер, потому что головокружение и тошнота настигали меня почему-то только во второй половине дня.

Жаль, что у меня не было матери, которая многое смогла бы мне объяснить. И не только то, что связано с беременностью… Я уверена, она бы многое смогла мне поведать о нашей «семье».

Дверь в комнату Вероники была закрыта, и я не стала ее будить. Я смогла привести себя в порядок, а Руднева и остальных ребят я обнаружила уже на веранде. Здесь не хватало только Вероники и Макара, и меня охватило смутное волнение.

– Доброе утро, Аля! – заулыбалась Каролина, жена одного из друзей Руднева, – давай с нами играть. Правда или действие?

Как позже выяснилось, все эти люди имели вес в обществе. Но вместе с этим они не отказывались от столь легкомысленных игр во время завтрака в своем поместье.

Я качаю головой и вежливо отказываюсь от игры.

Чтобы привлечь внимание Руднева, который даже не обернулся на мой приход, я тронула его за плечо. Он резко повернулся, и мы встретились взглядом.

– Садись завтракать, Аля, – хлопает рукой по сидению рядом.

– Я не хочу. Артем, а где Макар? – взволнованно спрашиваю.

– Он спит. Садись, с нами поиграешь, – уклончиво отвечает Руднев, обхватывая мою талию рукой подобно извивающемуся хищному питону.

– Я пойду проверю Веронику… – качаю головой.

Но вместо слов Руднев почти насильно усаживает меня рядом с собой, говоря мне прямым текстом, чтобы я не смела уходить. Словами не скажет, рядом его самые близкие друзья, которые верят, что я – его будущая жена. Безусловно, любящая.

Интересно, а они знают, что его убьют через четыре месяца? Или они верят в то, что Руднев сможет выкарабкаться?

– Да, они просто прекрасная парочка! – смеется Каролина, привлекая мое внимание.

– Кто? – не понимаю я.

– Макар и твоя подруга! А как они познакомились? – улыбается другая, Бэлла.

Их экзотические имена я запоминала долго. К тому же, эти девушки были прямо на современный лад, обе – дитя Инстаграма. Кто знает, может они даже сменили свои имена? Ведь это так по-современному.

– Нет, они далеко не пара, – хмурюсь я.

Ни за что в жизни. Чтобы Вероника и этот бандит были вместе? А я уверена, что он точно бандит, впрочем, как и все здесь собравшиеся.

– А вот Макар думает иначе, – хихикают они.

– О, ты просто не знаешь Макара, детка, – поддакивают рядом

– Да и подружка твоя, кажется, не против. Наконец-то Макар перестанет быть холостом!

– И квартира у него есть, и дом, и машина…

Они продолжают играть в незатейливую игру, а меня начинает тошнить от запаха бекона на завтрак. Резко встаю из-за стола, благо Руднев более не удерживает меня, только взглядом предупреждает, чтобы я далеко не уходила.

Эта поездка очень важна для него. Не желая злить Руднева еще больше, я не устраиваю сцен и пытаюсь просто уйти от запаха жареного бекона как можно дальше. Ложусь на длинный широкий гамак в поле его видения, а сама взволнованно поглядываю на дом, где находится Вероника. И Макар.

Прикрываю глаза, охватываемая волнением. С виду Макар не такой зверь, как Руднев. Да, он не менее опасен, и взгляд его не менее жесток, но…

Он ведь не тронет Веронику?

В этих мыслях я полностью абстрагируюсь от окружающего смеха и голосов.

Однако, моей выдержки хватает ровно на пять минут. Больше не желая бездействовать, я резко открываю глаза и намереваюсь сиюминутно побежать в дом, вот только… встречаюсь взглядом с янтарными глазами и замираю от подскочившего пульса.

Янтарные глаза оказались напротив. Руднев был очень близко. Его опасный взгляд лишает меня дыхания, а в следующую секунду его губы под натиском силы накрывают мои.

Что происходит?!

Совсем рядом я слышу возгласы и смех его друзей, а внутри себя я чувствую ураган, сметающий все на своем пути. Его пальцы чуть сжимают мой подбородок, заставляя меня поддаться этой игре, затеянной сильными и опасными мира сего.

Клубок ненависти к человеку, изменившему мою жизнь, продолжает расти с каждым движением его языка во мне.

Это было желание. Это было развлечение. Для него это все – есть развлечение. Обычная игра на желания, которую затеяли богатейшие за завтраком в своем отнюдь не скромном поместье. А я – лишь пешка в их игре.

Даже дом моего отца, где я провела все свое детство, не был ровней этой «даче». И я сама не была таковой для них. Все это время я чувствовала себя ланью среди стаи хищников.

Опускаю руки, переставая бороться. Я буду ждать. Буду ждать эти чертовы четыре месяца, которые ему осталось прожить. Чтобы затем – сбежать, покинуть этот город и страну, укрыться от его брата и остальных, кому понадобится МОЙ ребенок.

Раскрывая горизонты, Руднев вбирал в себя мои губы и толкался языком навстречу моему, но я усердно пыталась сбежать, отстраниться. Прекратить этот поцелуй, в котором была помесь огня, страсти, принуждения и страха.

Тогда как при каждом сопротивлении его руки заставляли меня покориться ему, его укусы и настойчивый язык заставляли меня признать того, в чьих руках находится моя жизнь. Признать властителя моей жизни.

Это закончилось так же резко, как и началось. Наконец, его губы оставили меня в покое. Мы смотрим друг другу глаза в глаза. Янтарные, полыхающие огнем, и мои, желающие Рудневу скорой смерти.

– Сегодня мы уезжаем, Аля, – предупреждает он.

Резко поднимаюсь с гамака, игнорируя возгласы и смех его «друзей». Забавная игра. Хозяева жизни довольны.

Сбегаю в дом. Сбегаю, гордо подняв подбородок. Выпрямив спину. Ухожу со слезами на глазах.

Вот только в доме меня ждал еще один сюрприз, и это была Ника, выбежавшая прямо из спальни Макара в одном нижнем белье. В ее трясущихся руках были какие-то вещи. Она выбежала оттуда с огромными от страха глазами, ее тело дрожало, а ее грудь поднималась часто-часто.

– Ника… – громко сглатывая, шепчу я.

Огромное чувство вины расползается по моим венам. Слезы застилают мне глаза. Я смогла пережить случившееся со мной, но переживу ли я, если то же самое произойдет с моей подругой?..

– Что он сделал с тобой?!

Глава 15.

– Ника, что он сделал с тобой?! – повторяю громче, хмуря брови.

В этот момент я была готова убить Макара, Артема и всех его друзей. И плевать мне было на то, что Артем открутит мне шею прежде, чем я успею это сделать. И все равно, какая расплата за этим последует – я и так, кажется, по уши в долгах.

Но вместо этого Вероника молча пожимает плечами и странно поглядывает на меня, словно я сказала нелепую глупость.

– С чего ты взяла, что он что-то сделал со мной?

– Тогда почему ты в таком виде? И тебя всю трясет, Ника. Говори, или я сама пойду к нему узнавать.

Я увожу ее в спальню, плотно закрывая за нами дверь.

– Я разозлилась и тут же выбежала из его спальни, потому что… В общем, Аль, Макар сказал, что мы переспали, – ошарашенно выдает подруга.

Мне хочется начать материться, потому что другими словами выразить это было невозможно.

– Но ведь все было добровольно? – уточняю с замиранием сердца, – ты выглядишь неважно, Ника, и я знаю, на что они способны…

– Успокойся, Аля. Меня никто не насиловал, если ты об этом, – взволнованно шепчет она, наспех натягивая на себя штаны, – дело в другом.

– Ты не знаешь, на что они способны, – качаю головой, – как ты оказалась в его спальне?

– Макар не такой, как твой Руднев. И, между прочим, я тебя пытаюсь спасти, Алька.

– Да, Макар не такой. Возможно, что он даже хуже. Не нужно меня спасать ценой своего блага, Ника.

Схватив мою расческу с полки, подруга принялась причесываться. Кажется, ее волнение почти сошло на нет, а вот у меня лишь нарастало дурное предчувствие.

– Я засыпала в своей постели. Больше я ничего не помню, Аль, – выдыхает она, – я проснулась в его постели в одном нижнем белье, я лежала в его объятиях и не могла шевельнуться толком. А затем он сказал, что все было прекрасно, и я могу быть свободна.

– Так было или нет? Послушай, будет лучше, если у вас ничего не было. Это опасные люди. Пожалуйста, скажи, что ты не влипла во все это! – прошу я.

Вероника резко поворачивается ко мне.

– Да я не знаю, Аля. Я ничего не помню, понимаешь? Я немного выпила, самую малость. Но я чувствую… будто у нас все было.

Закрываю глаза, устало потирая виски. Мало того, что влипла я, так теперь и Вероника… связалась с другим зверем.

– Он сказал, что ты свободна? – уточняю я.

– Да. Это меня и разозлило, я послала его к чертям и наговорила много всего… Кажется, он сейчас в дикой ярости.

– Ника… – стону я, – ты просто Дикая!

А вот разозлился он или нет, это мы узнали, когда Макар вошел в спальню.

– Собирайтесь. Уезжаем.

Всего два слова, но как резко и грубо они были произнесены... Точно также он закрыл дверь, не удостоив Веронику даже взглядом.

Руднев с Макаром уже ждали нас в машине. Прощание было коротким, мы просто сели в машину и уехали. Обстановка в салоне была напряженная, хотя Макар и не выглядел рассерженным. Скорее, это Вероника каждый раз пыталась указать на свою гордость показным равнодушием к произошедшему между ней и Макаром.

Жизнь научила меня не вмешиваться в чужие дела, поэтому, хотя Вероника и была самым близким после отца мне человеком, я решила поначалу наблюдать со стороны.

Кажется, что из-за напряжения и молчания дорога длилась целую вечность, но вот уже вскоре мы высадили Веронику у ее квартиры. Именно отсюда Макар и Руднев забрали нас на дачу.

– До свидания, Артем, – улыбнулась Вероника, – Макар, как вас по батюшке? Я могу быть свободна?

Прикрываю глаза. Вероника, зачем ты делаешь это? Зачем ты распаляешь зверя?

– Ты давно можешь быть свободна, – холодно отвечает Макар.

Задерживаюсь взглядом на Макаре. Тут явно было что-то не так.

Ника поворачивается ко мне. Ее глаза полыхают огнем, видимо, Макар действительно отверг ее. Если они и впрямь переспали, то это должно быть… обидно.

Вот только мне не понять. Я была бы только рада быть отвергнутой Рудневым.

– Аля, ты домой? Может, ко мне?

Качаю головой, прощаясь с Никой. Дома у меня есть незаконченные дела.

В абсолютной тишине мы отвозим Макара.

– До встречи, Аля, – прощается он.

– До свидания, Макар, – равнодушный ответ.

Мы с Рудневым остаемся одни. Автомобиль трогается с места, но плохое предчувствие не покидает меня.

– Я могу выйти здесь и добраться на метро.

Ответом мне служит тишина. Мы встречаемся глазами в зеркале заднего вида, и его взгляд не обещает мне ничего хорошего. Мне кажется, Руднев замечает мое волнение. Чувствует мое состояние, вызванное не беременностью, а его близостью.

Он остановил машину прямо перед моим домом. Прямо напротив наших окон.

– Здесь нельзя вставать. Это газон, – хмурюсь я.

Вместо объяснений он приказывает:

– Иди сюда.

– Зачем? – недоверчиво.

– Перелезай, я сказал.

Двери заблокированы. Почему нужно перелезать? Просто пересесть – не вариант для господина Руднева?

Не понимая мотив его действий, я оставляю сумку на заднем сидении и начинаю перелезать вперед. Аккуратно и медленно, не позволяя платью задраться выше колен. Благо, просторная машина позволяет это сделать почти без проблем, если бы в один момент крепкая рука не перехватила меня за талию, кардинально поменяв мой маршрут.

С писком в один миг я резко оказываюсь прижатой к мужской груди. Сильные руки Руднева хватают меня за бедра, безжалостно оставляя на них синяки, а я с липким страхом хватаюсь за его плечи, лишь бы не упасть и не удариться.

– Что вы… ты делаешь?! – со страхом выдыхаю я.

А когда до меня доходит замысел Руднева, я начинаю вырываться из его рук с удвоенной силой, вот только в считанные секунды он раздвигает мои бедра так, что я оказываюсь на нем верхом. В уязвимом для меня положении.

При каждой попытке соскочить в спину больно впивался руль. Мое дыхание сбивалось из-за бесполезных трепыханий, а руки Руднева грубо сминали ткань моего платья, задирая его выше.

Он с легкостью добрался до белья и отодвинул в сторону мягкую ткань, чтобы беспрепятственно войти в меня.

– Наш договор исполнен. Ты обещал, что больше не прикоснешься ко мне! – обессилено шепчу я.

– Не обещал, Аля. Наоборот, я буду трогать тебя до последнего дня своей жизни, – пригвождает он.

Именно в эту секунду мужские руки скользили по моему телу настолько жадно, будто они касались меня в последний раз.

– Ты просто избалованный сынок, тебе все досталось от отца! И власть, и деньги, и…

По-прежнему продолжая удерживать мое тело в тисках, Руднев замирает. Его губы изгибаются в непонятной мне улыбке.

– Мне тридцать. И я давно не сынок. Что же ты вообще обо мне знала, Аля? Когда соглашалась на ту аферу в торговом центре… – горько усмехается он.

Я замираю в ответ. Тридцать? Черт, ему действительно всего тридцать.

– Но спасибо за комплимент, девочка, – усмехается он, усиливая хватку на моих бедрах.

– Отпусти меня, слышишь? Кирилл может нас увидеть! Ты и так разрушил мою жизнь!

– Блядь, ты еще не поняла, что мне все равно на твоего Кирилла? Зато ему очень понравилось смотреть на то, как его девушку трахают. Так давай доставим ему удовольствие снова?

Я отшатываюсь от этого клубка внезапно вспыхнувшей агрессии, широко распахивая глаза.

– Что ты такое говоришь?!

– У твоего парня стоял, когда я брал тебя. Как тебе такое, девочка?

– Ты лжёшь. Я не верю в это.

Вздрагиваю, чувствуя голой кожей прикосновения его рук, пробирающихся к самому сокровенному. Именно в этот момент я внезапно ощущаю посторонний взгляд, прямо там, из окон нашей квартиры.

Автомобиль без тонировки совсем не смущал Руднева, ведь в такую рань выходного дня вокруг не было ни души. Был только Кирилл.

Его взгляд сверлил мою бесстыдную позу и прекрасно видел руки Руднева, пробирающихся под мое платье. Из-за этого платье задралось слишком откровенно.

– Пожалуйста, не нужно сейчас… – шепчу я.

Но вместо ответа его пятерни крепко обхватили мою попу, направляя меня прямо на его твердое естество. С распахнутыми глазами я упираюсь в его грудь.

– Именно сейчас, Аля. Устроим это представление для тех, кто все это затеял.

– Я не понимаю… – хныкаю я.

Он сжимает меня крепче. Я упираюсь в грудь, но чувствую его наступление. Голой кожей я ощущаю его член прямо между бедер. У входа.

Я облизываю пересохшие от волнения губы. Он сделает это. Показательно, как в нашу первую ночь.

– Не по этой ли причине кресло твоего бывшего мужика скрипело, то и дело давя тебе на нервы? Он не смотрел тебе в глаза, потому что смотрел на порно с тобой в главной роли. Хватит, Аля, снимай свои розовые очки.

Я качаю головой, нервно кусая губы. Этого не могло быть. Не знаю, зачем Рудневу сдалась эта ложь, но я никогда не поверю ему.

Или?..

– Бывшему? – усмехаюсь нервно.

Я усмехаюсь, но уже прекрасно понимаю, чего добивается Руднев. Где он, там должна быть и я… Я и наш ребенок. Такова реальность.

И рядом со мной не должно быть других мужчин. Так он сказал однажды. Именно к этому сейчас все идет.

– Шутки закончились, девочка. Сейчас ты зайдешь домой и соберешь свои вещи. Отныне ты целиком и полностью принадлежишь мне.