Текст книги "Зимний двор (ЛП)"
Автор книги: Амелия Хатчинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Амелия Хатчинс
Зимний двор
(Элитная стража – 4)
Глава 1
Синджин посмотрел на небеса, сыплющие снег. Он со своими людьми забрался глубоко в долину, располагающуюся в Зимнем Дворе. В этом защищённом со всех сторон месте отряд начал разбивать на ночь лагерь.
Снег в этом регионе Царства Фейри никогда не заканчивался, шёл постоянно, один снежный день за другим. Пронизывающий холодный ветер отправил отряд в бесконечный марш с того момента, как они достигли границы. На свиту, продолжавшую поиски нового места Зимнего Двора, легла тишина. Он потёр руки друг о друга, воспламеняя силу, и пламя вырвалось из его ладоней. Одно за другим он поджигал дубовые поленья, сложенные в импровизированные походные костры, чтобы спастись от бесконечного холода.
С момента, как ступил на проклятую землю льда и страданий Синджин бесчисленное количество раз подумывал о том, чтобы прекратить поиски, и всё же неудача камнем лежала у него на груди. Он дал клятву, и несмотря ни на что, сдержит её. Слишком многое зависело от успеха, чтобы позволить неудаче или холоду одержать верх.
Наблюдение за мужчинами и его братьями, которые начали собираться вокруг костров, принесло некоторое облегчение. Их броня, обычно способная противостоять стихиям, практически не спасала от навязчивого холода. Такой мороз больше походил на предупреждение любому, кому хватало храбрости или безумия искать местонахождение Зимнего Двора. Если бы они не были Ордой и Высшими Фейри, умерли бы несколько дней назад, когда на них обрушилась лавина.
Уже плохо, что их послали сюда за очередной десятиной, но сейчас оказалось тяжелее. Синджин молился Богине, чтобы это не было признаком того, что должно произойти, когда они собирали десятину с каждого из низших дворов. Вся десятина была собрана до того, как весна благословила Царство Фейри возрождением и обновлением. Но эта проклятая зимняя страна не растаяла, поскольку, в конце концов, это Зимний Двор.
Голубые глаза светились голодом, и он поморщился, наблюдая, как брат обхватил живот, подсаживаясь ближе на замёрзшем валуне к огню. Кейлин пришёл сюда забрать невесту – наследницу Зимнего двора, третью дочь короля и королевы. Синджин шагнул ближе, нагревая камень силой, чтобы не дать брату замёрзнуть.
– Брат, кажется, ты не впечатлён своим новым королевством, – сказал он, опускаясь на колени рядом с камнем, и его тело излучало драгоценную магию, согревая их.
– Я хотел попросить тебя обнять меня, говоря, как сильно я наслаждаюсь этой грёбаной зимней страной. У меня яйца посинели, и я не могу сохранить тепло, чтобы не замёрзнуть полностью.
– Я не стану греть твои яйца, Кейлин. – Синджин рассмеялся, когда Кейлин зарычал себе под нос, ругаясь красочными словами, чтобы дать понять, насколько ему нравится эта часть земель фейри.
Он осмотрел замёрзшие деревья, отяжелевший от капель дождя, которые цеплялись за них, отражая последние лучи солнца в ледяной красоте. Сам Синджин не ненавидел холод, да и не мог ненавидеть. Будучи частично ифритом – джинном – со стороны матери, он начал любить успокаивающий холод, который ослабевал огонь. Именно так он уравновешивал магию в детстве, не в силах предотвратить воспламенение и сжигание дотла прикосновением.
Сам пейзаж был прекрасным, захватывающим дух и диким. Белый цвет разгладил каждый дюйм земли, насколько хватало глаз. Дикая зимняя ягода смешивалась и окрашивала бесплодную землю вместе с уникальным ароматом, который наполнял чувства комфортом. В волшебном аромате дикой зимней ягоды, зимнего жасмина и эротических цветов, которые распускались в этих суровых климатических условиях, было заманчивое сочетание.
– Здесь прекрасно, – проговорил он. – Будем надеяться, что твоя невеста такая же. – Он усмехнулся, Кейлин без веселья впился в него взглядом голубых глаз. – Это Зимний Двор, Кейлин, что ты ожидал увидеть?
– Тепло, в конце концов, это Царство Фейри. Нужно ждать неожиданного. Мне так холодно, что я подумываю о том, чтобы переспать с собственным братом, желая найти передышку от холода, который, кажется, проник так глубоко в грёбаный мозг. Я так слаб, что если бы на нас напали, стал бы лёгкой добычей
– Тогда тебе следует отдохнуть, собраться с силами. Если мы в ближайшее время не найдём это место, пошлём сообщение Райдеру и отправимся обратно к Осеннему Двору, чтобы собраться с силами, прежде чем пытаться снова. – После минутного молчания он предложил выход из неудобной ситуации. – Я могу поджечь твои яйца, и они разморозятся
– Держись подальше от моих яиц, козёл. Не такая им сейчас нужна помощь. Лучше тёплую плоть, от которой заодно и покормлюсь, – пробубнил Кейлин, и жар в его глазах немного утих, когда он перевёл взгляд на костёр.
Синджин повернул голову, оглядывая палатку, будто та могла облегчить страдания от бури, которая завывала, настойчиво обрушиваясь на них.
– Можешь разжечь кострища в палатках, чтобы было теплее. Сейчас как нельзя кстати поспать. Не дай боги, одеяла промокнут от этого бесконечного снега.
– Я разожгу костры, прежде чем отправлюсь на разведку. Кто-то наблюдает за нами с момента, как мы пересекли границу Зимнего Двора, и стоит начать искать, они исчезают. А их следы скрывает снег. Не говоря уже о том, что здесь полно диких ягод, которые мешают мне искать в облике гончей. Я возьму лошадь и отправлюсь на запад, туда, где, как утверждали гномы, двор стоял последний раз. Там, может, найдётся подсказка, куда двор делся. Если не вернусь до рассвета, тебе, чёрт возьми, лучше найти меня, придурок. Магия у всех ограничена, а холод и необходимость поддерживать температуру у тебя и Лахлана истощают меня, особенно без женщин, которые помогли бы восполнить силу.
– Почему Зимний двор может перемещаться, а другие нет? – спросил он сквозь стучащие зубы.
– Потому что они полукровки и наполовину Высшие фейри. А значит, у них есть сила восстановить двор с помощью чар, как это делаем мы. Дворец сам по себе является частью их магии, но если выйдет из строя, они останутся вообще без него, пока не накопят достаточно магии. Из-за этого они, как правило, больше двигаются, вот почему мы не могли просто перенестись, и уже быть под его защитой.
– Думаешь, они нам обрадуются? Скорее, они надеяться, что мы здесь умрём, прежде чем найдём их местоположение. Может, они надеяться избежать уплаты десятины, перемещаясь туда-сюда и заставляя нас гоняться за нашими же хвостами, пока не замёрзнем до смерти. Мне почти неприятно это говорить, но вполне возможно, что они – гении, и у них почти получилось.
– Никому не хватит тупости даже подумать, не уплатить десятину. Злить Орду – самоубийство, особенно когда мы собираемся на войну. Почти вся Орда собралась в крепости. Один призыв к оружию, и мы могли бы сокрушить любую касту фейри и придворных за несколько минут. Они так делают не для уклона от уплаты причитающейся десятины, а из-за обороны. Потому что их не жалуют и не любят при низших дворах. Это разумно, и иногда хорошая защита – самый разумный способ справиться с лживыми существами. И не заблуждайся, Кел, эти существа процветают на разногласиях и обмане. Давай-ка устроим тебя, и я подоткну одеялко, чтобы было тепло, светло и мухи не кусали.
– Чувак, мне почти тысяча лет. Не нужно меня укутывать в одеяло.
– Серьёзно? – усмехнулся он, пожимая плечами. – Синтия так делает, когда укладывает детей спать, это… мило. Чёрт возьми, кто использует слово «мило». – Его передёрнуло, а Кейлин усмехнулся и кивнул, указывая дрожащим пальцем на Синджина.
– Дети меняют всё в мужчине, – ответил он. – Мы все изменились, после рождения у Райдера детей.
– Хочешь детей? – нерешительно спросил Синджин, разжигая кострище и согревая спальные мешки, которые стражи бросили в палатку, где братья собирались спать.
– Нет, на самом деле это не моё. Я делаю это, потому что Райдер попросил. Хотя мне не нравится идея быть привязанным к одной девушке или делать детей. Но нравится практиковаться в их зачатии. Пройдёт год, и я уйду. Я независимый, дамы любят меня. Зачем портить такую прелесть? – Кейлин почесал затылок и посмотрел на полог палатки, который постоянно трепал жестокий ветер снаружи.
– Когда-нибудь ты найдёшь женщину, которая долбанёт тебе по голове чем-нибудь тяжёлым.
– И полюбит меня? – Он хохотнул.
– Нет, просто вобьёт в тебя немного чувств.
– Синджин – ты ушлёпок.
– А я и не отрицаю. – Он пожал плечами, заканчивая согревать мешок для брата. – Спи, уйдём с рассветом.
Он сделал всё, что мог, чтобы остаток ночи прошёл с комфортом, прежде чем выскользнуть из палатки. В отличие от него, братья не могли согреться изнутри. Но с другой стороны, он наполовину Фейри, наполовину джинн. А значит, холод не беспокоил его, если только запас энергии не на пределе, а учитывая отсутствие кормления, этот момент чертовски близко.
Они думали, что пришли на эти земли на несколько часов, а потом часы превратились в дни, а дни – в недели. Теперь они шли по снежным заносам и неумолимым землям, которые должны сдержать любого от нахождения Зимнего Двора.
Своей силой Синджин спасал себя и братьев от неприятного холода, думая, что будет просто найти Фейри, и чертовски ошибся. Осталось лишь молиться Богине, чтобы не ошибиться. Ему нужно найти женщину и покормиться, и как можно скорее. Именно так питались фейри, трахаясь, пока женщина не находила освобождение, питая их эмоциями. Оргазмы сами по себе были множеством эмоций, и ими предпочитали питаться Фейри. Им не мешало наслаждаться едой, а еда могла приходить несколько раз, днём или ночью.
Синджин шагнул к стражникам, которые толпились вокруг самого большого из костров, склонил тёмную голову, посылая больше энергии в пламя, прежде чем отступить, повернуться и посмотреть на темнеющее небо. Он всегда любил холод, поскольку его тело было печью, которая отталкивала кусачий холод.
Ифрит, казалось, не настолько захватил его и наслаждался только низменными потребностями. Его мать была из племени смешанных ифритов и джиннов, которые вторглись на территорию Королевства Орды, и она стала ценой их преступления. Его отец схватил её, не боясь огня в глазах или жара прикосновения. Они – существа из легенд, известные тем, что сжигали целые миры любому, кто пытался захватить их, и всё же даже они не могли противостоять силе Орды. Синджин отвернулся, окидывая замёрзшую тундру свежим взглядом. Двор должен быть близко, потому что отчитываться перед королём о неудаче не вариант. Лёд цеплялся за деревья, придавая зачарованный вид в замороженной красоте. Беловато-синий снег, который лежал везде, куда ни кинь взгляд, был чистым и соблазнительным. Лёгкий ветерок принёс эротический аромат зимней ягоды, смешанный с цветами зимнего аконита, которые разбрызгивали вишнёво-красный цвет в стоическую белизну. Ядовитые и столь же смертоносные, сколь и красивые, цветы аконита экзотически пахли даже тут.
– Я отправляюсь на патрулирование, посмотрим, смогу ли найти того, кто весь день преследовал нас, – объявил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Вернусь через несколько часов; если нет, Лахлан возьмёт инициативу на себя.
Он сел на лошадь, повернул на запад и направился вглубь леса. Затем остановился у замёрзшего озера, глядя на красоту, когда изображение луны отразилось на ледяной поверхности. Через несколько мгновений он обернулся, прислушиваясь к тишине ночи. Он мог различить тварей на расстоянии. Некоторые были крупнее, хищники ночи. Он не боялся этих хищников, ведь его происхождение требовало, ничего не бояться. Он – Высший фейри, и скорее снег пойдёт в аду, чем что-либо в этих краях прыгнет на него.
Синджин смотрел в ночь, склонив голову, прислушиваясь к волнению, от которого животные бросились прочь из защиты своего гнезда. Здесь было что-то, чего звери боялись. И это разносилось ревущим ветром, сбивающим снег с ветвей деревьев.
Он услышал это раньше, чем увидел, а когда увидел, стало слишком поздно. Его магия зашипела, а затем испарилась, когда жужжание чего-то быстро движущегося прорезало тихую ночь. Боль обожгла грудь, мышцы и плоть разорвались, и стрела пронзила его насквозь. Он упал с лошади, приземлившись в снег, а зрение затуманилось. Синджин попытался встать, но силы иссякали, вытекая вместе с кровью, окрасившей снег в малиновый цвет.
Густой медный привкус скользнул по языку. Синджин посмотрел на тихую луну, которая купала его в своём свете. Что-то двигалось справа, и он повернул голову, глядя, как что-то приближается. Нет, не что-то, а кто-то. Ледяные голубые глаза вперились в него сквозь густые чёрные ресницы, а волосы цвета лунных капель выбились из-под плаща, когда она наклонилась.
Она прекрасна, как будто луна соединила землю и родила эту редкую красавицу, которая смотрела на него самыми прекрасными глазами, в которые ему доводилось смотреть.
– Это он, – хрипло сказала она, будто была под кайфом от убийства. – Это принц.
– Ты – труп, – огрызнулся он или попытался. Его голос звучал так же слабо, как он себя чувствовал.
– Я могу умереть за это, но не раньше тебя, монстр, – прошипела она.
Синджин моргнул, из глаз посыпались искры, и темнота угрожала поглотить. Мужчина, с пепельным цветом лица, подошёл к ней сзади, глядя на него глазами, полными тем, что Синджин обожал – со страхом.
Глава 2
Айслин уставилась на лежащего в снегу бессознательного мужчину. Она выстрелила железной стрелой – верный способ сбить Высшего Фейри. От его огромного размера она сначала колебалась, но то, ради чего он пришёл сюда, заставило ослабить пальцы на тетиве, отправив стрелу в полёт ему в лёгкие. Фейри не умрёт, но, как минимум, несколько часов пробудет без сознания. Из раны текла кровь, окрашивая снег в рубиново-красный цвет. Тошнотворный медный запах повис в воздухе, пока Айслин ждала подкрепления.
Лошадь уставилась на неё, не испугавшись, что та сбросила всадника.
– Уходи, пока не замёрз насмерть, – приказала она. Лошадь не сдвинулась с места; вместо этого глаза стали золотыми и засветились, будто что-то древнее смотрело сквозь лошадь, на неё. – Уходи! – крикнула она, вытаскивая меч, и двинулась к коню, не уверенная, что на самом деле сделает, так как не хотела причинять ему вреда. Гигантский зверь взбрыкнул и развернулся, чтобы убежать к открытому лугу, где монстр и его люди разбили лагерь.
Айслин сунула меч в ножны и повернулась, когда снег захрустел под ногами. Ларс обернулся, наблюдая, как Бейл переводит взгляд с тела на них. Осмотрев мрачную сцену, его взгляд стал диким.
– Ты с ума сошла? Ты сказала, что мы идём на охоту! – воскликнул он, запустив пальцы в льдисто-светлые волосы.
– Мы охотились на Высших Фейри. – Она фыркнула, поправляя пояс с мечом. – Помогите мне перенести его в сани, а затем вам нужно вернуться во дворец, прежде чем другие в его свите пойдут по запаху.
– Ты умрёшь, Айслин! Это глупо. Даже для тебя. На этот раз ты зашла слишком далеко! Отец лишит тебя титула и сил!
– Мой отец отдал меня этому монстру, – вспылила она. – Использовал меня, чтобы заплатить десятину. После того, что Орда сделала с нашей семьёй, он возвращается с встречи с ними, и что сделал? Сказал, что я должна выйти замуж за одного из принцев Орды. Нет, я не выйду замуж за монстра, который погубит меня. Они – мерзости природы, и всё же правят каждой кастой. Всё кончено, я сделала это в одиночку, и именно это я ему и скажу. Кроме того, я не убью его, просто заставлю желать смерти
– Я уйду. – Он склонил голову, чтобы посмотреть на фейри Орды, который потерял сознание. – Его метки не двигаются, Айслин.
– А должны? – спросила она, тоже наклоняясь и глядя вниз. У него густые чёрные ресницы, которые отбрасывали тень на щёки. Его волосы, разных оттенков каштанового, смешаны в поразительную комбинацию. Его кожа такая загорела и такая не похожая на её, будто Боги солнца лично поцеловали её, благословляя. Его полные губы были открыты, показывая идеальные белые зубы, а не гниль, которую она предпочла бы, учитывая, кто он.
– Да, если только он не умирает или не мёртв, – прорычал он. – Боги, женщина, в какое дерьмо ты нас втягиваешь. Мы больше не дети, которых просто накажут. Они не сделают паузу, а захотят твоей грёбаной плоти и используют её для написания чёртовых контрактов!
– Успокойся, Бейл, ключевое слово, моя голова. Ларс поможет мне доставить язычника в пещеры, от которых вы должны держаться подальше. Вернётесь во дворец и сделаете вид, что всё, как обычно, ничего не скажете и не сделаете, чтобы предупредить о том, что здесь произошло. Вы меня понимаете? Он не умрёт и не захочет жениться на мне, когда всё закончится. Если есть хоть капля мозгов в этой гигантской голове, он вернётся к Орде и скажет, что всё кончено, двор будет продолжать перемещаться и прятаться от них, как было с тех пор, как Алазандер взошёл на трон.
– А если они обнаружат, что виновата ты, твоя жизнь будет потеряна. Айслин, мы можем оставить его здесь, и никто не узнает, что это были мы. Он умрёт в снегу, и никто не узнает, что ты пустила стрелу, которая оборвала его жизнь.
– Он не умрёт, ты ничего о них не знаешь? Они бессмертны, и в отличие от нас, даже если обескровлены, не умирают. У них есть целители – лучшие во всём королевстве, и они с лёгкостью вернут его. Он видел меня, поэтому я доведу всё до конца. Ты хороший друг, и беспокоишься обо мне, но зря волнуешься. Он никогда не доберётся до Зимнего двора, а значит, никогда больше не увидит меня и не узнает, кто это сделал.
– Надеюсь, ты права, но не думаю, что всё пойдёт по твоему сценарию. Они отличные следопыты и смертоносные существа. Я буду молиться Богине, чтобы они никогда не нашли тебя или чтобы ты не стала одной из их жертв. Теперь шевелись, мы теряем время, – рыкнул он, когда они с Ларсом подняли существо в сани.
Ларс молчал, глядя на женщину, руку которой просил несколько раз и которую король каждый раз отвергал. Его ледяные голубые глаза смотрели на неё с чем-то невысказанным, но она кивнула. Он согласился помочь, думая, что когда Орду вычеркнут из уравнения, он сможет попросить её руки снова. К сожалению, он происходил из бедной семьи, а родители едва могли позволить заплатить за своё место в королевстве или защиту. Не говоря ему, она заплатила за то, чтобы они остались. Её драгоценности медленно продавались, чтобы он и его родители были с ней. Его тёмно-синие волосы отяжелели от снега, который падал на них, пока они переносили мужчину в сани, а затем садились на лошадей. Ларс колебался, наблюдая, как Айслин садится на лошадь, которая будет тянуть сани, открыл рот и закрыл его, когда она ободряюще улыбнулась.
– Ларс, со мной всё будет хорошо. Уходи, пока никто не заметил твоего отсутствия, – проинструктировала она, и он кивнул с чем-то тяжёлым во взгляде.
– Если он умрёт…
– Не умрёт, он бессмертен.
– У меня такое чувство, что если я уйду, больше никогда тебя не увижу, – с печалью в голосе признался он.
– Не думай так, – сказала она и уставилась на пленника, который застонал, будто пытался очнуться после потери крови. – Я должна идти, пока он не очнулся.
– Люблю тебя, – произнёс Ларс. – Всегда любил и всегда буду.
– Ларс, сейчас не время, – сказала она, прикусив нижнюю губу.
Когда-то давно, в другом мире, она любила его. Он был не похож на Бейла, который жаждал власти и места в мире. Она бы выбрала его в качестве мужа, но у него было слабое место. И она видела жестокую правду. Он хоть и безумно влюблён в неё, но никогда не будет удовлетворён только ею. Бейл, с другой стороны, всегда пытался подняться по лестнице власти, а ещё хотел только из-за силы, которую она могла ему дать.
Айслин натянула поводья, посылая лошадь вперёд, и с трудом сглотнула, оглянувшись через плечо, увидев, что он провожает её взглядом прочь, к неумолимым ледяным пещерам.
Через несколько часов она прошла по краю земель Зимнего Двора и вошла в пещеру, которая граничила между её двором и осенним. Пещера залита льдом, и как только они вошли, она запечатала вход, не позволяя любым нежелательным демонам или существам проникнуть внутрь.
Мужчина застонал, когда она переместила его и осмотрела. Он казался почти нормальным, если не считать причудливого роста и бугрящихся мышц.
Магией она сняла с него рубашку, а затем поморщилась, увидев повреждения от стрелы и плоть, которую та разорвала. Айслин проглотила тошноту, которая подступила к горлу от искорёженного беспорядка.
Она обошла вокруг, осматривая вещи, чтобы залечить рану. Затем засунула лезвие ножа в огонь, чтобы запечатать рану. Как только всё подготовила, она подошла к бессознательному мужчине и вздрогнула, когда яркие зелёные глаза поймали её в плен.
– Отпусти меня, пока я не разорвал тебя на куски, сука.
Она громко сглотнула. Её сердце бешено заколотилось, отчего физически стало больно в груди. Она отступила, жалея, что сбросила плащ, когда собиралась заняться раной. Он медленно осмотрел её, остановившись на выставленном декольте, прежде чем поднять глаза наверх, чтобы задержаться на губах.
– Ты глухая? Или просто желаешь умереть, шлюха? – спросил он, вырываясь из цепей, в которые Айслин предварительно его заковала, когда переносила из саней. Его действия ещё больше разбередили рану.
– Если продолжишь сопротивляться, истечёшь кровью. Будь хорошим монстром и не шевелись, чтобы я могла залечить твою рану, – предложила она, удивлённая, насколько ровным был её тон.
Фейри холодно усмехнулся и прищурился, когда её дрожащая рука приблизилась к его плоти. В момент, когда она оказалась перед ним, он ударил ногой, сбивая на землю. Она успела перекатиться, когда он опустил ногу на место, где она только что была. Айслин сердито зарычала и щёлкнула, наблюдая, как цепи обернулись вокруг его ноги.
– Стоит дать тебе истечь кровью, – огрызнулась она, придвигаясь ближе и ослабляя цепи, пока он не встал на колени и не опустился, чтобы она могла обработать его рану.
Айслин яростно выдернула стрелу, наслаждаясь шипением, сорвавшимся с его губ. Опустившись на корточки, она посмотрела мужчине в глаза, которые светились обещанием насилия. У неё руки дрожали, когда она подносила свежий снег к ране, чтобы облегчить боль. Не то чтобы она хотела облегчить, но это также очистит рану.
– Ты дрожишь. Боишься? – спросил он ледяным тоном, хотя без боли, от которой должен страдать. Когда она проигнорировала его вопрос, он продолжил. – Должна. Я собираюсь разорвать тебя на части.
Она посмотрела из-под полуопущенных густых ресниц, а руки задрожали сильнее, когда она посмотрела в его горящие глаза. Айслин встала, прошла через пещеру, чтобы поднести факел ближе, нуждаясь в свете, чтобы рассмотреть рану, которую обрабатывала. Она поставила его у стены пещеры и снова села, наблюдая, как он изучает её черты.
***
Синджин уставился на похитительницу. Она промахнулась, воткнув стрелу прямо в его грёбаные лёгкие. Он использовал оставшуюся силу, чтобы залечить рану в лёгких внутри, но был истощён, чтобы даже попытаться залечить рану снаружи. Он был слаб, как младенец, и на милость этой предательской суки. Глаза цвета ледника уставились на него. Его жар воспламенился в момент, когда она коснулась его, но отстранилась, будто от ожога. Он ухмыльнулся, наблюдая, как она уставилась на белую плоть, которая теперь покрывала обожжённые подушечки пальцев. Она магией заключила пальцы в лёд, прежде чем провела ими по ране, отчего он застонал не своим голосом.
Она использовала лёд, а значит, она не простолюдинка. И если здесь без сопровождения, значит не принцесса. Остаётся несколько вариантов. Либо она леди Зимнего двора, либо один из воинов. То, как она знала и использовала стрелы, склоняло к варианту воина.
– Ты понятия не имеешь, что наделала? – спросил он, глядя на её расстёгнутую блузку, которая открывала много кожи на декольте, отчего у Синджина проснулось желание.
– Я убила принца Орды и ничуть об этом не жалею, – объявила она, выстреливая льдом ему в грудь. Боль была ослепительной и сильной, и Синджин потерял сознание, прежде чем смог ударить в ответ.
