Текст книги "Зимний двор (ЛП)"
Автор книги: Амелия Хатчинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 17
Синджин вдохнул свежий воздух, когда они, наконец, выбрались из проклятых туннелей. Его глаза горели, когда он уловил соблазнительный запах пленницы в лёгком ветерке земель Фейри. Он чувствовал запах её крови, а также токсинов растения, которое заразило её. Он задрал нос выше, вдыхая глубже. Она ранена, но сбежала.
– Ты же понимаешь, что она может умереть ещё до того, как мы её поймаем. Царство Фейри будет бороться, чтобы оставить её себе, – произнёс Кейлин, прикрывая глаза от яркого солнца. Не то чтобы кто-то жаловался на жару, которую предлагал этот мир после столь долгого пребывания в Зимнем дворе. Они разделись, оставшись только в штанах, и позволили теплу солнца поцеловать плоть.
– Она жива и, вероятно, думает спрятаться на этой земле, – проворчал он, мышцы горели от бесконечного бега через один неправильный туннель за другим, в который, он был уверен, она послала его нарочно.
Он ухмыльнулся, снимая рубашку и отбрасывая её в сторону, позволяя солнцу осесть на теле, согревая. Синджин потянулся, зная, что остальные делают то же самое, готовясь выследить маленькую пленницу по древней земле, которая была создана из смертельной красоты, чтобы заманить добычу и не отпускать её. Синджин стянул джинсы, превращаясь в гончую. Остальные последовали его примеру, отправив тех, кто не мог трансформироваться, в крепость, где были бы в безопасности.
Бесконечные часы в туннелях истощили и дали этой дерзкой девчонке трёхдневную фору. Не то чтобы это могло спасти; теперь она на его территории, в его охотничьих угодьях. Он и его братья знали наизусть каждый дюйм здесь. Последний глубокий вдох, и он двинулся в путь по следу женского аромата, который прекрасно знал.
***
Айслин слышала вой, эхом отразившийся от горы, на которую она взбиралась. Она поскользнулась и вздрогнула, когда острая поверхность камня впилась в мягкую плоть руки. Оглядевшись, она увидела животных, пробирающихся через кусты, и сердце пустилось вскачь. Эти животные часами тащились за ней до самого утёса, словно привлечённые её запахом. Она взбиралась быстрее, зная, что вершина не так далеко. Из всего, что можно встретить в Царстве Фейри, чёртова гора ей не нравилась. Она прыгнула на следующий выступ, покачнувшись, когда камень немного наклонился. Воздух со свистом вырвался из лёгких, и крик пронёсся через горный хребет. Что-то подхватило её и швырнуло на поверхность скалы. Испуганный визг клокотал глубоко в груди, когда красные глаза смотрели сквозь похожее на камень тело существа. Она подняла ногу с края утёса, на котором балансировала, прежде чем прыгнуть обратно, ухватившись за более высокий выступ кончиками пальцев. Она чувствовала, как сотрясается гора, и слёзы жгли глаза, пока она быстро, но вслепую карабкалась, и всё больше существ пытались добраться до неё. Весь утёс горы был создан из живых существ, которые напоминали камни. Чем ближе она подбиралась к вершине, тем больше существ появлялось. Мышцы горели, но она отказывалась сдаваться. Их покрытые чешуёй пальцы, казалось, протянулись ещё дальше, будто могли легко прервать восхождения и высосать мозг из костей.
На вершине Айслин не остановилась. Она бросилась к густой линии деревьев, которая предлагала идеальное убежище и укрытие. В лесу она упала, соскользнув по стволу древнего дерева, и попыталась перевести дыхание. Айслин уже собиралась закрыть глаза и немного отдохнуть, когда дерево зашевелилось.
– Ну, что ещё, чёрт возьми? – спросила она, глядя широко раскрытыми, полными ужаса глазами на дерево, принявшее почти человеческий облик. Оно продолжало меняться, и в итоге на Айслин уставилась красивая женщина с густыми каштановыми волосами и зелёными глазами. Айслин отступила, намереваясь бежать, но весь лес начал превращаться в людей… Нет, не в людей. В ежевики[1]1
Ежевика – маленькая, гуманоидная раса злых фейри, которая в среднем вырастала до 3 дюймов (76 см) в высоту. Их кожа была тёмной и морщинистой, у них были длинные острые ногти на пальцах рук и ног, а уши заострены.
[Закрыть]. Одежда женщины перед ней была сделана из виноградных лоз, коры и листьев. Острые черты были уже, чем у большинства фейри. Высокие, хрупкие существа окружили её, а затем крошечная ежевика, спотыкаясь, прошла мимо Айслин и бросилась в объятия своей матери.
– Уходи, – прошипела она.
– С удовольствием. – Кивнула она в ответ, поворачиваясь, чтобы сделать именно это. Легче сказать, чем сделать. С одной стороны ей преграждали похожие на скалы существа, а с другой – ежевика. – Мне нужно пройти. Я не трону и не побеспокою вас.
– Нет, – прорычала она, из её дёсен капал прозрачный сок.
– Я пройду, потому что не могу вернуться, – прорычала она в ответ, и поднялся ветер, всколыхнувший волосы. Воздух запах надвигающейся ледяной бурей. Становилось всё холоднее; температура резко упала, и Айслин посмотрела на самопровозглашённого лидера, которая отказывалась её пропускать. Айслин тоже не стала отступать. В этот момент частицы льда начали прилипать к ежевикам, образуя иней на плоти. Везде, где их коснулся мороз, плоть чернела. Они заскулили и попятились, глядя на Айслин, будто она какой-то монстр.
Воздух прорезал вой, скользнув по телу Айслин, и ежевики замерли, больше не боясь ни её, ни вечную мерзлоту. Она наблюдала, как женщина, державшая похожее на ребёнка существо, наклонила голову. Раздался ещё один вой, за которым появилась стая волков, и ответили на зов первого. Ежевики отступили, превратившись в деревья, не сказав больше ни слова.
Айслин сдерживала дрожь, пробежавшую по спине, прислушиваясь к вою, доносившемуся со всех сторон. Она, сама того не желая, стала Оленем во время Дикой Охоты. Она двинулась вперёд, осторожно обходя деревья, которые, как знала, были существами. Ветви хлестали её, словно воздавая должное за мороз, всё ещё портивший кору.
Выбравшись из леса, она с ужасом уставилась на открытый луг. Этот мир пытался убить её, в этом Айслин уверена. Насколько хватало глаз, простирались луга, усыпанные цветами. Ядовитые цветы покачивались, маня подойти ближе. Волки завыли ближе, и, послав безмолвную молитву Богине, Айслин пошла вперёд, зная, что может не выжить.
Глава 18
Айслин не остановилась. Едва касаясь ногами цветов, которые тянулись к ней, она пробиралась вперёд. Каждый раз, когда цветы словно становились больше, она бросала в них лёд и бежала в другом направлении. Казалось, это никогда не кончится, – луг бесконечно тянулся. Как раз в тот момент, когда она думала, что движется дальше, появлялся ещё один цветок и хватал её за лодыжку извилистой лозой. Потребовалось несколько попыток, чтобы убрать лозу и колючки, впившиеся в плоть. Оттолкнувшись от земли, она покачнулась и задвинула боль. Пальцы скользили по льду, когда она низко наклонилась, замораживая следующую лозу, чтобы та отпустила её.
Ещё несколько шагов, и она достигнет пещеры и безопасности, которую та предлагала, тогда обжигающий жар не причинял бы такой боли. Боль в ногах прекратится, и Айслин сможет снять, коробящую, одежду.
Однако чем ближе она подходила, тем мутнее было в голове, словно токсины из шипов медленно отравляли, снижая силу воли. Воздух вокруг был сильно удушливым, густым от пьянящего запаха. Он застрял в порах, посылая в систему обильный жар. Позади слышались ровные шаги, но она отказывалась оглядываться. Отказалась видеть, что или кто преследовал. Она знала, что за ней охотятся; чувствовала опасность, которая шла по пятам.
Айслин нужно добраться до пещеры, которую запечатает за собой, по крайней мере, на достаточное время, чтобы исцелиться от повреждений. Тело болело либо от долгого отсутствия сна, либо от токсинов, попавших в организм. Ужасающий вой прекратился, но ощущение охоты не уменьшилось. Всё внутри говорило бежать быстрее, не оглядываться. И всё же ужасающая реальность того, что происходило, казалось, пульсировала в сознании, сотрясая тем, что она не сможет выйти из ситуации невредимой.
Айслин дёрнула себя за одежду, жжение стало невыносимым, и с силой стала сдёргивать вещи. Прохладный ветерок обдул голое тело, и с губ сорвался стон облегчения. Она чувствовала боль между ног, потребность плоти, – возбуждение яростно оживало, стекая по внутренней стороне бедра. Ещё несколько футов и Айслин окажется в безопасности.
Переставляя ноги, но слабо контролируя конечности, она споткнулась, цветы умоляли поиграть с телом. Царство Фейри и их бесконечные проклятия созданы заманить вас и никогда не отпускать.
Когда она вошла в пещеру, скользя по камням, повернулась и вскинула руки, чтобы запереться изнутри. Но ничего не вышло. Горячее, мужское тело врезалось в неё, прижимая к стене пещеры. Мужчина впился в неё горящими зелёными глазами.
– Поймал, – прошипел Синджин, чьи метки пульсировали, жужжа так громко, что эхом отдавались в ушах. Он опустил глаза на вздымающуюся грудь Айслин, а затем медленно поднял взгляд на её губы. – Моя, – хрипло рявкнул он, и голос эхом отозвался внутри. Он наклонил голову, смотря так, будто она – пиршество, которое он собирался съесть. – Тебе не следовало убегать, – прорычал он, прижимаясь к её губам.
***
Синджин почувствовал, как холодный, расчётливый контроль ослабевает, а афродизиак пульсирует в организме. Его губы в наказание прижались к её рту, и сексуальный стон, вырвавшийся из глубины её груди, лишил последней частички контроля. Он крался за Снежкой в волчьем облике, наблюдая, как упругая задница бесцельно бродит по лугу, уже под воздействием токсинов, купавших тело во всех оттенках радуги. Вместо того чтобы держаться на расстоянии, как должен был, ожидая, пока она доберётся до другой стороны, он последовал за ней. Напряжение погони держало его в плену, отказываясь освободить. Он смотрел, как она падает, и касалась себя там, где он хотел соединиться с ней. Затем она начала раздеваться, и его зверь исчез, заменяясь диким мужчиной с одной целью. Трахнуть женщину, пока та не поняла, кому принадлежит. Отметить её настолько глубоко, что ни один другой мужчина не посмеет оспорить его притязания. Он преследовал, как зверь, которому нужно трахнуть эту хорошенькую маленькую вагину, следуя в эту самую пещеру, чтобы сделать именно это. Омыть женщину своим запахом, наполнив её чрево так глубоко, что она никогда не сможет избавиться от него.
Идя по лугу, он не останавливался и не думал. Он врезался в неё, нуждаясь в том, чтобы погрузиться в этот жар. Желание горело глубоко внутри. Он чувствовал, как первобытный волк ходит взад-вперёд, желая её так же сильно, как он. Синджин целовал её, требуя, чтобы она открылась, и не был разочарован, когда увидел расширенные зрачки; голод, который пульсировал в нём, поглотил и её. Мощный афродизиак цветов имитировал агонию при Переходе Фейри, абсолютная потребность трахаться и претендовать опасно пульсировала. Только там, где он мог чувствовать её потребности во время Перехода, наркотики цветов усиливали и усугубляли ситуацию. Первобытную, всепоглощающую и смертоносную.
Синджин приподнял женщину за скользкие от возбуждения бёдра, вонзил пальцы в тугое влагалище и зарычал, обнаружив, что она готова. Он прижался к входу в тело, накручивая на кулак волосы, чтобы трахнуть рот своим языком, а членом розовую плоть. Он вошёл в неё жёстко и безжалостно. Первобытная потребность побудила насиловать тугое лоно, перенести девчонку через край страсти в темноту, которой жаждали цветы. Её плоть сжалась, пока он языком сплетался с её.
Он гортанно стонал. Её горло сжалось, когда он отказался дать ей вдохнуть. Он хренов альфа, а она его бета. Соки её тела позволили ему проникнуть глубже, не подготавливая, цветы хотели, чтобы они спарились. Они потребовали, чтобы он трахнул её, превратив в лужицу наказанной плоти на полу пещеры. Отпустив волосы, он схватил девчонку за бёдра, а её мычащие звуки смешивались со шлепками обнажённой плоти.
Снежка выкрикивала его имя, требуя большего, впиваясь ногтями в спину. Она не отводила горящего взгляда от его глаз, а он холодно улыбался, планируя дать ей то, чего она жаждала. Синджин потянулся вниз, раздвигая её бёдра шире, давая ему полный доступ к естеству, которое проглатывало его член до основания, пока он, чёрт возьми, уничтожал её для любого другого мужчины. Снежка исчезла, а на её месте осталась сучка, которая требовала, чтобы её накормили. Голод плескался в её глазах, слёзы смывали со щёк жёлтую пыльцу. Ещё громкие шлепки заполнили пещеру. Голод в её глазах был за гранью понимания. Чёрт, она, наверное, даже не знала, кто её трахал из-за токсинов в организме, но узнает.
Он хотел наказать её за побег и так сильно оттрахать, чтобы каждый шаг напоминал о нём и о том, что он с ней сделал. Хуже того, он не мог остановить реакцию от цветов. Даже Синджин не был невосприимчив к ним и не мог избавиться от потребности трахаться из-за их яда. Она обняла его ногами за бёдра, при каждом толчке медленно поворачиваясь, пока он не начал задевать нужную точку. Он не был нежным – врезался в неё, и пот стекал с его лба и вниз по груди. Её освобождение вышло диким, она впилась ногтями ему в плечи, и он трахал её, как бешеный зверь. Её сладкие стоны только разжигали огонь.
***
Айслин захныкала, когда её тело, скользкое месиво желания, выгнулось. Её разум говорил, что она облажалась, но тело наслаждалось. Синджин снова и снова рычал её имя, увеличивая скорость. Это было жестоко и красиво. Грубая потребность, которая угрожала поглотить обоих, и Айслин дёрнула его за волосы, сжимая в кулаке, чтобы накрыть рот своим.
Он что-то резко зарычал, а затем резко опустился на колени между её ног, облизывая скользкий клитор, пока она не закричала богам. Слепящий белый свет вспыхнул под веками, и Айслин дёрнулась, раздвигая ноги шире в попытке вымолить ещё. Синджин присосался к плоти, щёлкая языком, пока Айслин не начала корчиться, пытаясь избежать безумия, поскольку удовольствие стало невыносимым. Он перевернул её, сильно схватив за волосы, и толкнулся в тело. Это был не секс, а древний и смертельный трах, будто Боги управляли их телами. Его рычание напоминало рык животного, когда тот брал свою половинку. У него удлинились клыки, легко скользя в плоть, ставя ей метку, которая гарантировала, что она узнает, кто, чёрт возьми, брал её. Он врезался в неё снова и снова, и она начала встречать каждый его толчок. Это самая эротическая вещь, которую ему доводилось видеть, её крошечные бёдра ударялись о его твёрдое тело, не боясь боли, которую она чувствовала, и её тело напрягалось от надвигающегося освобождения.
Кровь текла по её плечу, и Айслин зарычала, её хрупкое тело дрожало, пока она с лёгкостью принимала его толстый член. Как будто была создана именно для него.
***
Синджин не был уверен, сколько у него было оргазмов и сколько времени прошло, но ничего не прекращалось. Он перевернул Снежку, наполнив быстрым движением, чтобы она насытилась, затем накормил её, несколько раз ударяя по распухшей плоти, пока она не завизжала от удовольствия. Он улыбнулся, обнажив острые зубы, когда приблизил их к её рту, намереваясь взять всё, что она давала.
Что-то ударило его по голове, и он завыл, чувствуя вкус крови, которая капала с его лба и заливала белоснежную плоть. Он зарычал, прежде чем снова направиться прямо к её рту, когда что-то вцепилось в его руку, выдёргивая из сустава. Он развернулся, истекая кровью и слюной, когда столкнулся лицом к лицу с теми, кого тянуло к прелестному телу, на которое он претендовал.
– Отойди от неё, Синджин. Посмотри, что ты натворил! – потребовал Лахлан.
Синджин зашипел, внутренний волк напряг суставы, готовясь наброситься на них и разорвать на части. Что-то блеснуло в пещере, и он поднял руки, заметив чёрную плоть, которую лизал огонь, сочащийся из кончиков пальцев. Он увидел, как смотрят на его пару, и сделал выпад.
Кейлин и Лахлан в последнюю секунду развернулись, спасаясь от огня. Его огонь горячий, готовый расплавить сталь. Он встал во весь рост, готовясь выпустить ещё струю огня, но что-то вошло в пещеру. Что-то смертоносное, что даже сквозь туман, он чувствовал, что это нельзя убить.
– Она моя, я заявил на неё права, – предупредил он незваного гостя, когда в поле зрения появились огромные паутинные крылья из темнейшего обсидиана. Золотистые глаза смотрели на него, древние глаза с убийственным блеском. Его король здесь. Нет, не король, брат. Он посмотрел на остальных, и сердце, казалось, замедлило ход. Какого чёрта он наделал?
– На колени, – потребовал Райдер, но Синджин повернул голову, чтобы оценить повреждения тела Снежки. Она была вся в рубцах, в синяках, в его метках… и в крови.
Какого чёрта он натворил? Синджин встал на колени, и в глазах вспыхнул ужас, прежде чем посмотрел на брата.
– Что я сделал? – спросил он.
– То, что требовали цветы, – пробормотал Райдер, проводя рукой по лицу, будто мог стереть ужас.
На кровати, которую он соорудил из ядовитых цветов, она лежала неподвижно, белокурые волосы окрасились в малиновый цвет от крови. Её спина оказалась изуродована; там, где, как он думал, грыз и играл, он рвал. Зияющая рана брачной метки стояла в стороне, будто его волк пытался защитить её от монстра, который жаждал крови, но потерпел неудачу.
Райдер подошёл ближе, и Синджин затаил дыхание. Она не могла умереть. Он не хотел быть монстром, как его отец. Смешанный всхлип и рычание ужаса вырвались из его горла, когда Райдер перевернул Снежку, обнажая мечтательную улыбку на идеальных губах.
– Пожалуйста, закончи, – простонала она. – Они такие голодные.
Райдер вырвал её из цветов, которые высосали лужу крови, осторожно избегая повреждённых мест, где Синджин укусил до кости. Слёзы гнева и отрицания обожгли глаза, и он встал.
– Я монстр, – произнёс он, сидя на корточках и глядя на изнасилованную женщину. – Я такой же, как он.
– Ты был вынужден убедиться, что она не сбежала из Царства Фейри, и не мог игнорировать яд, даже я не могу его выдержать. Но ты отметил её, чтобы защитить. Твой волк пытался спасти её. Радуйся, что он присутствовал во время секса, иначе она была бы уже мертва.
– Как ты узнал, куда идти? – спросил он, отводя взгляд от лужи крови на земле. В постели из чертополоха, цветов и веток создано любовное гнёздышко, где он мог разорвать её на части.
– Лахлан думал, что ты трахаешься, но запах крови и секса не предвещал ничего хорошего; когда они не могли связаться с тобой, поняли, что дело плохо. Они какое-то время пытались оттащить тебя от неё, и ты чуть не разорвал их на части и не сжёг
– И как тебе удалось меня оттащить? – спросил он.
– Элиран послал меня с противоядием от токсинов. Как только Лахлан ударил тебя веткой по голове, Кейлин сделал укол. Теперь нам нужно отнести её к Элирану, потому что она теряет много крови.
– Иди! – Синджин зарычал, волк ходил взад-вперёд, требуя, забрать Снежку у Райдера и защитить. Но он не стал бы, потому что Райдер самый быстрый, и только он мог проникнуть в недавно отстроенную медицинскую клинику под замком. А Синджин стал грёбаным монстром, как и его отец.
Глава 19
Бесконечный писк прервал сон, заставив Айслин открыть глаза. Раскалённая добела боль пронзила тело и разум, когда она открыла рот и оглушительно закричала. Всё не так, слишком жарко и слишком холодно, обрабатывали раны, а рядом что-то шипело и ругалось.
– Держите её, – потребовал кто-то, а затем чьи-то руки схватили и прижали Айслин к шуршащей простыне. – Боги, вы когда-нибудь находили девушку со сломанным пальцем, а не разорванную в клочья, заколотую или подстреленную? Кто это натворил?
– Я! Исцели её, – глубокий баритон Синджина ударил по системе, словно ушат ледяной воды. Боль запечатлена в каждом слове, когда он смотрел на Айслин, и что-то плескалось в его взгляде. Жалость? Айслин не могла понять, почему он о чём-то сожалеет. Она повернулась в сторону только для того, чтобы встретиться взглядом с золотистыми глазами с напряжением, от которого захотелось спрятаться. Из всей боли, жжение на тыльной стороне руки было сильнее. Она чувствовала слабость, будто использовала слишком много магии, а потом пила целыми днями и сейчас находилась под воздействием слишком большого количества вина.
– Что случилось? – простонала она слабым и скрипучим голосом, будто она слишком много кричала.
– Тебя отравили, а потом напали.
– Не понимаю.
– Тебя отравили цветы. Синджин преследовал тебя по ним, но и он не застрахован ни от них, ни от их магии. Токсины привели вас обоих в бешенство; потребность размножаться и разрывать друг друга на части стала единственным фокусом. Ты проиграла. – Эти золотистые глаза изучали её, пока, наконец, она не отвела взгляда и не увидела, что Синджин весь в бинтах смотрит на неё.
– Ты был в пещере? – хрипло прошептала она, когда нахлынули воспоминания. Она смотрела, как он вонзается в её плоть, умоляя о большем. Его зубы впивались в её плоть, нуждаясь в большем, и она вторила ему, намереваясь разорвать его на части когтями. – О, Боги, – всхлипнула она, когда каждая грязная деталь прокрутилась в голове, и Айслин задрожала, страх разрывал на части, как когти разрывали его плоть в отвратительном гнезде лиан и колючек, токсины удерживали их в обманчивой мысли, что они занимаются любовью. То, что она считала первобытной потребностью в спаривании, оказалось цветами, пьющими из тела, купающимися в крови, пока Синджин разрывал её на части. Каждый раз, когда кончала, она чувствовала, как цветы проникают всё глубже, забирая больше, пока она не могла этого вынести, но он не останавливался. Он был накачан наркотиками, как и она – невольные жертвы смертоносной земли, на которой они жили.
– Снежка, – прошептал он, подойдя ближе и наблюдая, как она вздрогнула и свернулась в клубок. – Это был не я, я бы так не сделал.
– Знаю, – прошептала она, кивнув, а затем вскрикнула, когда что-то скользнуло под кожу, соединяя её. Всё длилось бесконечно, швы на плоти, пятна крови… Айслин лежала обнажённая, окружённая мужчинами, наблюдавшими, как целитель сращивал её плоть. Как только он коснулся раны на плече, из Синджина вырвался глубокий, ужасающий рык. Ещё одно рычание раздалось в комнате, и она молча смотрела, как сапфирово-голубые глаза смотрели на изумрудные. Хрип в груди усилился, а воздух в комнате, казалось, наполнился беспокойством. Между мужчинами возникло сильное напряжение, что его можно было резать ножом. Так продолжалось до тех пор, пока златоглазый Фейри не встал между ними, сам зарычав, от чего мужчины попятились, отводя глаза.
– Он укусил её, Зарук, отметил, – сказал тот, что крупнее.
– Сильно? – спросил Зарук.
– Моя, она моя! – Синджин уверенно зарычал. – Мы соединились.
– Боги, Синджин. Ты что совсем спятил? Это женщина стреляла в тебя. Она, чёрт возьми, выстрелила в тебя. Она не твоя. Верни всё назад, у тебя уже есть невеста. Помнишь? Ты поклялся жениться на Принцессе Двора Кошмаров.
Боль пронзила грудь Айслин от этих слов. Это шутка! Какого чёрта они имели в виду, что он помолвлен? С Двором Кошмаров? Какого чёрта, они послали этого мудака к ней, к её двору, с намерением, чтобы она вышла замуж. Они передумали? И даже так, почему боль сжала её сердце?
– В чём проблема? – спросила блондинка, быстро войдя в комнату, от чего закружилась голова.
– У нас тут беда, – объяснил золотоглазый мужчина, утаскивая её в сторону.
Фиолетовые глаза нашли Айслин на кровати, пока девушка слушала бормотание на ухо. Как только парень закончил, она отстранилась, прежде чем приподняться на цыпочках, и нежно поцеловала его в щеку. Несмотря на высокий рост, он казался грациозным.
– Снежка, это Синтия.
– И? – спросила она, защищаясь. Она сидела в лазарете крепости, окружённая Ордой. Она прищурилась на золотистые глаза, и что-то внутри разума встало на место. Крылья, в пещере у него были огромные, красивые тонкие крылья. Он был… крупнее. – О нет, – хрипло произнесла Айслин сквозь комок в горле. Она начала двигаться, но целитель оттолкнул её обратно, мягко проворковав, словно она была ребёнком, которого он хотел успокоить.
– Здесь ты в безопасности, Снежка.
– Мне нужно домой, – прошептала она.
– Куда именно? – спросил Синджин, прищурившись, когда она тяжело сглотнула.
– Зимний двор, – резко ответила она.
– Да, но где именно в Зимнем Дворе? – рявкнул он, и его метка на плече запылала, словно что-то почуяв.
– Почему бы нам не дать ей одеться и позволить Элирану закончить перевязку ран, прежде чем допрашивать? – спросила женщина.
Через несколько часов Айслин направили в главный зал, где собралось несколько мужчин, спорящих с Синджином, но все, казалось, замерли, когда заметили её присутствие. Как будто Синджин был встревожен, не будучи рядом с ней. Она выдохнула и двинулась вперёд, а до ушей донёсся тихий голос.
– Айслин?
