Текст книги "Зимний двор (ЛП)"

Автор книги: Амелия Хатчинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 34

В камере, где она сидела на этот раз, было темнее, сердце Айслин бешено колотилось о грудную клетку, пока она обдумывала следующий шаг. Не то чтобы она боялась за короля, совсем наоборот. Она хотела, чтобы его разорвали на части, главным образом потому, что он никогда не прекратит попыток убить её, и если они сказали правду, она скоро станет матерью. В таком состоянии она не будет столь проворна и не сможет отбиться от убийц, которых он послал за ней.

Она подумала о своих братьях и сёстрах, о том, скучают ли они по ней так же сильно, как она по ним. Были ли они в безопасности? Жестоко ли обращался с ними отец, так как у него часто случались приступы ярости, от которых они без конца страдали? Сколько раз она мечтала убить его, чтобы избавить их от этих приступов? Каждую ночь с тех пор, как он избил её, но всё прекратилось, когда она подстрелила Синджина. И на смену этим мечтам о ярости пришло что-то раскалённое добела, заставившее её мечтать о вещах, которых она никогда не познает.

Какой-то шум привлёк её внимание к прутьям тюрьмы, и она увидела, как он появился из тени, словно вызванный её мыслями. Когда взгляд Синджина упал на неё, её рука потянулась к плоскому животу, будто она уже стала защищать то, что, по его словам, росло внутри. Дети; они создали совместную жизнь, согласно его замыслам и Синтии. Айслин чувствовала оцепенение, будто застряла во сне и не могла очнуться. Она никогда даже не задумывалась о том, чтобы стать матерью, так как не думала, что отец когда-нибудь позволит этому случиться, а теперь… теперь всё изменилось.

Она знала, почему для исполнения клятвы была выбрана она, а не сестра. Почему он заставил её, наследницу Зимнего Двора, выйти замуж за члена Орды. Отец не ожидал, что она выживет, и всё же под горячими прикосновениями этого мужчины в ней зародилась надежда выжить.

– Ты беременна, – сказал он, будто тоже не мог в это поверить.

– Думаешь? – тихо спросила она, убирая руку от живота и сворачиваясь калачиком на кровати, глядя на него сквозь густые ресницы.

Он вошёл в камеру и закрыл дверь. Но не сразу подошёл к койке, а когда приблизился, она вздрогнула от жара, который излучали его изумрудные глаза. Он наклонился, притянул её к себе и заключил в горячие объятия.

– Я не хотел позволять ему это. Я не знал о его планах и о том, что он вообще мог это сделать. Прости. Я не сожалею о том, что ты родишь моих детей, Айслин. Я буду оберегать тебя, и если после того, как ты их родишь, ты захочешь уйти, я отпущу.

– Я бы не бросила своих детей, – тихо сказала она, и её голос прозвучал едва слышным шёпотом в темноте камеры.

– Ты не заберёшь их у меня, – возразил он, и крепче её обнял. Вырвавшееся рычание было первобытным, будто он предупреждал её, что будет бороться.

– Я стану королевой Зимнего двора, и мои дети… наши дети тоже будут править им. Ты не можешь отнять этого у них.

– Я могу, – возразил он, прижимая её к койке и пристально глядя на неё, и Айслин не была уверена, как это воспринять.

В нежной ласке он поцеловал линию её подбородка, от чего её сердце бешено заколотилось в груди. Синджин провёл пальцем по её уху, обжигая кожу, а язык и зубы играли с кожей.

– Ты выйдешь замуж за Кейлина, но не будешь с ним трахаться, – предупредил он, упираясь твёрдым членом, скрытым под тканью чёрных джинсов, ей в живот. – Твоя плоть принадлежит мне, твой разум принадлежит мне. Ты моя, Айслин. Ты понимаешь? Если ты будешь королевой, я буду твоим королём. Мой волк выбрал тебя, а значит, я чувствую тебя до глубины души. Мы никогда тебя не отпустим, ты должна это понять. Чем скорее ты это поймёшь, тем скорее примешь. Ты моя пара, маленькая ледяная принцесса. Он выбрал тебя, но, что хуже, я тоже.

– Он не спрашивал, – ответила она, застонав от его слов и губ, которые безжалостно терзали её. Их одежда исчезла, и Айслин ахнула, когда он вошёл в неё без предупреждения и подготовки. Не то чтобы подготовка была нужна; от его губ жар скапливался в центре тела, позволяя ему беспрепятственно проникнуть в её самое сокровенное место. Он растягивал её, пока она не вскрикнула у его рта, покачивая бёдрами, чтобы приспособиться к размеру члена. Синджин по всем меркам просто огромен. Этот мужчина был создан для того, чтобы пожирать, грабить и заставлять её задыхаться. Лоно сжалось, будто пыталось удержать его там навсегда.

Его слова вывели её из себя, но она не могла отрицать удовольствие от плоти, которую он предлагал так свободно. Она знала, что если то, что он сказал, правда, то кормление было обязательным, и мысль о том, чтобы кормиться от кого-то другого, оставляла её опустошённой и холодной.

Она посмотрела на него, а он на неё. Большими руками Синджин обхватил её грудь, сорвав крик с её губ, когда он усилил хватку.

– Ты прекрасна, – пробормотал он, прежде чем приоткрыть рот, облизывая розовый бутон умелым движением языка. Его бёдра не переставали двигаться, заставляя Айслин раскачиваться в бесконечном ритме наслаждения, которое мог подарить только он. Она была такой влажной для него, такой тугой, когда её тело сжалось и взяло от него то, что ему нужно. Но они были не одни в этой постели, прямо под поверхностью его существа был кто-то ещё, наблюдая за ней и жаждая.

Его член увеличивался, пока не стал неприятно большим. Она упёрлась пятками в койку и медленно отодвинулась, пока внутри не осталась только головка.

– Ты играешь с огнём, женщина, – предупредил он, а затем застонал, когда она снова погрузила его в гостеприимные глубины своего тела.

– Огонь меня не пугает, – хрипло произнесла она.

Айслин чувствовала себя сильной, движимой потребностью, которую не могла полностью осознать, когда поднималась и опускалась, не заботясь о том, что его член причинял боль.

Глаза Синджина загорелись, когда он поднял голову, уставившись на точку, где они соединились, наблюдая, как её тело медленно принимает его в свой жар, и снова и снова она приподнималась ещё на дюйм, пока не вогнала его член в себя. Она закричала, когда тело погрузилось в наслаждение кульминации. И оргазм был таким сильным и неожиданным, что она заметно содрогнулась. Его глаза горели, когда он смотрел на её влажную сердцевину. Одним сильным движением она оказалась прижатой к нему, и он одобрительно зарычал, начиная медленно трахать её, зная, что она хочет этого быстро и жёстко.

Его волк знал, чего хочет Айслин, ещё до того, как она сама решила, и поняла, что находится во власти оргазма. Он чувствовал боль, которую он причинял, жестокость, заставлявшую её хныкать и умолять освободиться от мук страсти.

– Кому ты принадлежишь? – грубо спросил он, наблюдая за её восхитительной грудью, когда каждый толчок его члена заставлял их подпрыгивать. Раньше его никогда не волновал размер женской груди, но, наблюдая за тем, как она покачивается, когда он трахает её, яйца заныли от желания высвободиться в её гостеприимной плоти.

То, как Айслин отвечала на его прикосновения, заставляло зверя внутри насытиться, зная, что она жаждет того, что есть между ними, даже если она отказывалась признать, что насыщала его. Тот факт, что он почуял её беременность, заставил рычать и предъявлять на неё права снова и снова.

– Я задал вопрос, – рявкнул он, присаживаясь на корточки, уставившись на её плоть, которая растянулась, чтобы приспособиться к нему. Она была девственницей, неожиданной, но желанной. Было что-то приятное в осознании того, что только он доставлял ей удовольствие. Одна мысль о том, что другой мужчина прикоснётся к ней, заставила его злиться; гнев вспыхнул в его глазах, когда он увидел, как приоткрылись её губы, когда он вошёл глубже, сильнее.

– Синджин, – выкрикнула она, его имя было её благословением, когда оргазм угрожал вознести её разум на заоблачную высоту, которой она жаждала достичь.

Он вышел, оставив только кончик в её распутной плоти. Она знала, что он жаждал клятвы собственности, но боялась признать это вслух.

Она прижилась к Синджину, снова и снова повторяя его имя, будто он её спаситель, её Бог.

Он шлёпнул её по центру и погладил плоть, успокаивая вызванную боль, а затем приподнял ноги Айслин, разведя их в стороны, и наклонился, жадно завладевая её губами.

– Я могу заниматься этим всю ночь, – предупредил он. – Я хочу заниматься этим всю ночь, – поправился он.

– Я не хочу, чтобы мной владели, – кипела она, прижимаясь к нему бёдрами в попытке взять то, что нужно. – Накорми меня.

– Нет, пока ты не признаешь то, что мы оба уже знаем.

– Заставь меня, – хрипло прорычала она, покачиваясь на его внушительной длине, зная, что несколько хорошо рассчитанных толчков сведут её за грань. Айслин начала опускать руку, чтобы погладить себя, и он поймал её, прижимая к кровати над головой. Его смех был хриплым, он касался её тела, будто стал с ней единым целым. Затем вышел, но не до конца, чего, как она знала, не произойдёт в ближайшие часы.

Его волк требовал свою долю. Он увеличился до такой степени, что не мог выйти из тела Айслин, не разорвав её на части.

– Скажи.

– А если скажу, что тогда? – спросила она, затаив дыхание. – Думаешь, если я скажу, это станет правдой? Я могла бы сказать всё, что захочешь, но всё будет впустую. Я принадлежу не тебе, а своему народу. Мне нечего тебе дать, только королевство для тех, кто решил последовать за короной.

– Ты ошибаешься, – промурлыкал он, посасывая розовый сосок, и царапая зубами нежную плоть. – Ты, я хочу тебя. Не твою корону, не твой народ. Я хочу, чтобы ты, женщина подо мной, которая издаёт самые восхитительные стоны, когда кончает, хотела меня. Короны приходят и уходят, но то, что между нами? Я хочу этого. Я хочу провести остаток своих дней, трахая тебя, зная, что ты тоже хочешь меня. Я хочу смотреть, как растёт твой живот с моими малышками, уютно устроившимися в нём, и наблюдать, как они расцветают внутри тебя. Я хочу обнимать тебя, пока ты будешь кормить наших детей из этих идеальных сисек, и смотреть, как они растут. Этого твоя корона не может дать мне, Айслин. У меня есть титул, который значит для меня больше, чем любой другой, но я хочу, чтобы ты хотела меня, – промурлыкал он, переключая внимание на другую грудь.

– Никто никогда не хотел меня до тебя, – призналась она, вскрикнув, когда он глубоко вонзился в её тело. – Я твоя, – призналась она, зная, что это правда, и всё же не до конца понимая, что ей нужно сказать. За всю жизнь никто никогда не хотел от неё ничего, кроме короны. Никто никогда не говорил с ней так, как он, и его не волновало, что у неё на уме.

Выбор был сделан не потому, что она страстно желала его; дело в том, в чём нуждалась корона, которую она унаследует. Но этот мужчина? Этот зверь, который научил её получать удовольствие и унёс разум туда, куда она боялась даже мечтать, хотел её?

– Скажи это ещё раз, – потребовал он, и она повиновалась, повторяя это до тех пор, пока он не вошёл в её тело достаточно сильно, чтобы сорвать слова с губ. Её слова уничтожили его, и он взял её жёстко, быстро, и пощады не было. Он хотел, чтобы ей было больно, чтобы каждый раз, когда она вздрагивала, вспоминались слова и то, что она обнаружила, извиваясь под ним. Он хотел, чтобы она помнила, что принадлежит ему и только ему.

Он застонал, когда достиг освобождения, наполняя её своим ароматом, когда он увидел, как её глаза закатились, а рот открылся, чтобы закричать в собственном освобождении. Чёрт возьми, она прекрасна. Так чертовски красива, что ему стало больно. Её руки превратились в лёд, который должен был причинять боль, но его тепло поглотило это. Они были покрыты потом; пар от его тепла смешивался с её холодом и заполнял камеру, в которой он заявил на неё права.

Его голова прижалась к её, и волк ослабил хватку, позволив члену уменьшиться. Но не ушёл полностью, не тогда, когда снова возникло желание овладеть ею.

– Ты огонь, – хрипло произнесла она, начиная двигаться под ним, желая большего.

– А ты ледышка, – хрипло простонал он, наблюдая, как её голубые глаза начинают светиться голодом. – Ты первая женщина, с которой я могу найти облегчение, не сжигая её изнутри.

– Накорми меня, кажется, я не могу насытиться тобой.

И он проделывал это несколько раз, пока они не стали сплошным бескостным удовольствием, что продолжалось до раннего утра. Как только он доставлял ей удовольствие, она заверяла, она больше не выдержит, а он притягивал её влажное тело к себе и крепко обнимал. Он никогда не позволял женщине оставаться после секса, но жаждал её близости. Синджин в полной заднице, и знал это. Понимал, что свернёт горы, лишь бы она была с ним. Он пошёл бы на войну, чтобы уберечь её и их не рождённых детей от отца-убийцы Айслин.

Спустя много времени после того, как она уснула, он убрал с её лица взъерошенные волосы и поцеловал в лоб.

– Я убью его ради тебя и предъявлю права на тебя и твоё королевство, и вместе мы будем править им. Я защищу тебя, моя свирепая маленькая королева.

Глава 35

Райдер расхаживал по камере, пока Синджин делал вид, что не обращает на него внимания. Но он знал, что ему нужно, и, чёрт возьми, хотел этого так же сильно, как и его брат. Он поднял глаза, одевая свою женщину в нежно-голубое платье, от которого у него заныли яйца, когда он медленно, осторожно поднялся с кровати. Его тело болело от секса, но ему нравилось.

– Ты определил местоположение? – спросил Райдер, смотря в глаза Синджину, отказываясь опустить взгляд на член брата, который, по-видимому, был недостаточно удовлетворён. – Ты не возражаешь? – спросил он, когда Синджин направился к двери камеры и вышел оттуда голым.

– Нет, а ты? – возразил он, потягиваясь, ухмыляясь, когда Райдер взмахнул рукой, облачая его в доспехи. – Она моя, она, чёрт возьми, не выйдет за него замуж. Должен быть другой способ.

– Ты хочешь увидеть, как она умирает? – спросил он, и в груди у него защемило при мысли о том, что это произойдёт. – Я так и думал. Разведчики вернулись снова, ничего не зная о местонахождении дворца, – сообщил Райдер, наблюдая, как Синджин расхаживает перед камерой, его взгляд скользнул к спящей женщине внутри.

– Он не может просто исчезнуть, – прорычал он, дёргая себя за волосы, его гнев был ощутим, когда он шагнул к Райдеру. – Алазандер без проблем обнаружил двор, почему мы не можем этого сделать?

У Алазандера были шпионы при каждом дворе, и он не позволял им свободно передвигаться, без его ведома. Меня не волнует, что они переезжают, главное, чтобы десятина выплачивалась своевременно. Я не хочу, чтобы они боялись нас, как того жаждал Алазандер. Я хочу, чтобы они нуждались в нас, как раньше.

– Благие могут знать, как отследить двор.

– И что они хотят за это? Ты думаешь, Орда плохая? Они выставляют нас пушистыми феями. Они были заперты в этой клетке при рождении, или большинство были заперты. Если их освободят, у нас возникнут проблемы серьёзнее, чем Маги, стоящие у наших дверей.

– Я всё ещё не могу поверить, что он это сделал, – признался Синджин, останавливаясь и бросая любопытный взгляд в сторону камеры и его женщины, которая спала внутри. – Не могу поверить, что я это сделал. Я стану отцом, Райдер. Не знаю, что делать, чтобы защитить её, но я знаю, что всё внутри кричит, что теперь она моя. Я знаю, что облажался, но не позволю ему потребовать её для исполнения клятвы, что, возможно, и было его намерением с самого начала. Она не его ребёнок, и он без колебаний заберёт её жизнь. Теперь благодаря клятве он держит в подвешенном состоянии три жизни. Он должен умереть до того, как истечёт время.

– Четыре дня, Синджин. Через четыре дня Джеральд принесёт клятву на крови, и мы думаем, что именно поэтому двор до сих пор передвигается. Королю нужно лишь держаться подальше от нас и потянуть за ниточку, чтобы посмотреть, выполнила ли она свою часть сделки. Если нет, он может перерезать пуповину, которая связана с её жизнью или с моей. Так что ты позволишь ей выполнить свою часть задания, а мы выследим этого ублюдка и разорвём на части. К сожалению, ей придётся исполнить супружеские обеты с Кейлином, и ты позволишь. Не потому, что хочешь, чтобы это произошло, или потому, что ты, возможно, захочешь убить его впоследствии, а потому, что она действительно носит в своём чреве жизни твоих детей, и единственная альтернатива – смерть.

– Я почувствую это, – рявкнул он, стиснув зубы, когда мысль об этом вызвала пульсирующую докрасна ярость. – Мой волк сойдёт с ума, если она затащит его в свою постель.

– Ты будешь прикован, – предположил он, пожав плечами. – Это не идеально, но альтернатива – потерять её. Кейлин не хочет ни её, ни этого, но он готов пойти на сделку, зная, что спасёт ей жизнь. Я бы сделал это для Синтии, не задумываясь, а это о многом говорит. Ты меня понимаешь? Если тебе придётся выбирать между потерей своей пары и ударом по гордости, ты примешь грёбаный удар и станешь мужчиной. Ты слышишь меня, брат? Ты принимаешь удар на себя, потому что потеря, уничтожит тебя больше, чем осознание того, что она сделала необходимое, чтобы остаться в живых. Я отдала любовь всей своей жизни другому мужчине, когда предположил, что она Наследница, и теперь тебе, возможно, придётся сделать то же самое. Если Айслин окажется Светлой Наследницей, ты уйдёшь, но, по крайней мере, у тебя останется частичка её.

– Этого не будет!

– Так ты позволишь ей умереть? Ты позволишь Царству Фейри погибнуть? – возразил он.

– Это неправильно, и ты это знаешь.

– Я никогда не говорил, что это правильно, или что я согласен. Я не позволю твоим детям умереть, Синджин. Не позволю твоей паре умереть, и чертовски уверен, что не позволю этому ублюдку победить. Наш отец, возможно, и разрушил её жизнь, но мы не будем. Твоему волку это не понравится, но он не отвергнет её из-за этого. Чёрт, он может решить уйти от неё, если сочтёт это предательством, а ты согласишься. Он не контролирует тебя. А в её утробе твои дети. Не волка. Твои дети растут внутри этой женщины. Помни это и знай, что я этого не выбирал.

Он отступил, и Ристан, Зарук, Эсриан, Савлиан и Севрин вошли в подземелье. Он ощетинился от силы, когда повернулся, чтобы посмотреть на спящую фигуру, которая только начала осознавать, что они больше не одни. Северно-голубые глаза задержались на нём, когда она обратила внимание на мужчин, готовых сделать всё необходимое, чтобы спасти её, даже от него. Она потянулась к покрывалу, прежде чем обратила внимание на платье и встала с кровати.

– Что происходит? – спросила она напряжённым тоном, и в глазах её заблестел страх.

– Ты выходишь замуж, – мягко сказал Райдер.

– Нет, – возразила она, качая головой.

– Твоё время вышло, и теперь тебе нужно подумать о других жизнях. Я не позволю этому дню измениться ещё раз, не защитив тебя и себя от того, что может случиться, если мы не выполним клятву.

– Но я беременна, – заметила она, и крошечные пальчики защитно прижались к плоскому животу. – Я не понимаю, у нас ещё есть время.

– Это к лучшему, – тихо сказал Синджин. – Тебе лучше с кем-нибудь другим. Я не могу. Я был неправ, Айслин. Ты не моя, ты его жена.

Айслин почувствовала, что пол уходит у неё из-под ног. Горло сдавили слёзы. Она отступила, будто он физически ударил её словами. Ей нужна дистанция, нужно прочистить голову или встряхнуться, одно из двух.

Она открыла рот, чтобы закричать в знак отрицания, но сердитый взгляд, который он бросил на неё, заставил замолчать. Насмешка слетела с его губ:

– Поздравляю, милая, – прошипел он. – Добро пожаловать в Орду, обязательно покажи моему брату, насколько приятна твоя сладкая плоть.

– Хватит, – предупредил Райдер, переводя взгляд с одного на другого и качая головой.

Синджин вышел из комнаты в сопровождении Райдера, оставив Айслин смотреть ему вслед. Как только они вышли и оказались вне зоны слышимости, он развернулся к нему и задрожал от гнева.

– Скажи ему, если он причинит ей боль, я убью его, – предупредил он.

– Тебе не нужно было отталкивать её.

– Нужно. Она моя, Райдер. Иначе бы она этого не допустила. Если оттолкнуть её означает спасти, пусть будет так. Я принял удар на себя. Ни она, ни Кейлин. Это моя ошибка. Я заявил права на его невесту и позволил волку создать с ней пару. А теперь запри меня, потому что я ни за что на свете не разрешу эту свадьбу.

Глава 36

Она была совершенно оцепеневшей; руки были спокойно сложены на коленях. Синтия расчёсывала волосы, пока пара Ристана, Оливия, сидела перед ней, разговаривая о повседневных вещах. Её живот был огромен. Она сказала, что из-за ангельской природы её наследия и демонической в наследии Ристана, срок беременности превысил шесть месяцев, известные для фейри. Оливия была на восьмом месяце и была размером с дом, а это означало, что Айслин превратится во дворец к моменту родов.

– Айслин, ты справишься, – сказала Оливия, когда Айслин просто продолжала безучастно смотреть на неё. – Я имею в виду, это же не конец света, верно? Кейлин милый и джентльмен под своей грубой внешностью.

– Что-то всё идёт не очень хорошо, – призналась Синтия. – Ты могла бы сказать нам, где находится дворец и направить нас к нему, – с надеждой предложила она.

– Только после клятвы, – тихо сказала она. – Это необходимо?

Они наряжали её, готовили к свадьбе, и для неё это было больше похоже на похороны. Будто она медленно готовилась к заключительному обряду погружения в вечный сон внутри горы. Но это было не так, это начало года и день её замужества. А она хотела лишь свернуться калачиком и забыть обо всём на свете.

Оливия закончила с блеском для губ, когда Синтия объявила, что причёска закончена. Айслин встала, вспомнив о платье, которое на ней было. Оно было дополнено мерцающей голубой юбкой и замысловатым, украшенным драгоценными камнями лифом. Её волосы были собраны в пучок на затылке, который представлял собой произведение искусства. Её корона была тактичной и простой; единственный бриллиант в платиновой оправе отмечал королевское происхождение и отражал холод и безжизненность, которую она ощущала.

– Ты прекрасно выглядишь, учитывая, что хочешь быть где угодно, только не здесь, – заметила Синтия, чьи фиалковые глаза ничего не упускали.

– Я хочу домой, – честно ответила она.

– Тогда скажи, где дворец, и я удержу Райдера от убийства твоей семьи.

– Ты можешь поклясться? – ледяным тоном ответила Айслин.

– Опять ты со своими клятвами. Посмотри, какую проблему создал твой отец! Ты беременна детьми Синджина, но выходишь замуж за его брата. Клятвы создают проблемы, поэтому, хотя я могу пообещать защиту, клясться никто из нас не будет. Случаются несчастные случаи, плохие вещи случаются с хорошими людьми. Ты не можешь предсказать будущее, вот почему я сказала Райдеру, что дела с десятиной обернутся против него, и будут неприятные последствия.

– Пострадали бы мои люди, и я не могу с этим жить, – произнесла она.

Райдер вошёл в комнату и едва удостоил Айслин взглядом, прежде чем объявил, что Кейлин готов. Он протянул Айслин руку, и она уставилась на ладонь, её сердцебиение бесконечным барабаном отдавалось в ушах. Она приняла его руку после минутного колебания, когда они выходили. В главном коридоре Райдер кивнул Синтии, которая вошла в комнату, направляясь к передним скамьям. Глубокое дыхание, казалось, помогало Айслин не паниковать, когда она позволила Райдеру проводить её туда, где стоял Кейлин, чьи волосы были стянуты сзади кожаным ремешком, а одет был в килт и высокие носки – странный свадебный наряд, но в условиях ограниченного времени она могла понять необходимость более традиционного.

– Ты выглядишь прекрасно, как всегда, Айслин, – мягко сказал Кейлин, в его голосе звучала довольно странная смесь неуверенности и чего-то ещё, что она не могла определить.

– Ты тоже хорошо выглядишь, – неловко сказала она.

Священник стоял перед ними, его глаза были полны печали и эмоций, которые Айслин не могла понять. Он не был похож на священника как такового или человека в рясе, и всё же он кивнул Райдеру, а затем Кейлину.

– Когда будешь готов, Олден, – сказал Райдер, прежде чем отступить в сторону, блокируя любой шанс на побег.

– Ты здесь сегодня для того, чтобы тебя вручили этому человеку. Айслин, Наследница Льда и Света, будущая королева Зимнего Двора, принимаешь ли ты Кейлина, принца Орды и брата короля Орды, сроком на один год и один день?

Язык Айслин отяжелел; сердце, казалось, сжалось, а желудок скрутило. Она посмотрела в нежно-голубые глаза Кейлина. Он ободряюще кивнул, а затем нахмурился, когда она начала нервно покусывать нижнюю губу.

– Айслин, у тебя не больше выбора, чем у меня. Ты носишь близнецов; теперь ты должна защищать их жизни. Я стою перед тобой, чтобы помочь тебе защитить их. Они дети моего брата, а ты его пара. Я обещаю, что всё будет хорошо. – Кейлин наклонился и поцеловал её в лоб целомудренным поцелуем, призванным успокоить.

– Да, – сказала она, и слёзы потекли из глаз. Было больно, будто она раскалывалась от предательства, и рёв, сотрясший комнату, был доказательством того, что он чувствовал это именно так.

– Кейлин, брат правящего Короля Орды, Принц Орды, берёшь ли ты Айслин, Наследницу Света и Льда, в свои руки на один год и один день?

– Да, – ответил он без колебаний.

– Эта верёвка – символ вашей клятвы друг другу. Её нельзя разорвать, пока оба не согласятся развязать. Если вы оба решите иначе, то те, кто свёл вас вместе, будут призваны доказать, что этот брак заслуживает того, чтобы в глазах Богов я объявляю вас мужем и женой.

Она смотрела, как он с помощью золотой ткани связывает им руки. Ей казалось, что с каждым витком грудь сдавливается всё сильнее.

Место на плече, куда её укусил Синджин, болело. Оно горело, как самое яростное пламя, опаляя плоть.

– Сейчас ты поцелуешь свою невесту, и, я полагаю, уже приняты меры, чтобы завершить вторую часть этой клятвы.

Кейлин наклонился к ней, притягивая ближе, и его губы коснулись её губ. Комната содрогнулась, когда её пронзил крик, полный боли. Слёзы неудержимо лились, когда боль пронзила плоть, но Кейлин углубил поцелуй. В нём не было огня. Не было той связи, которую она почувствовала, когда горячий поцелуй Синджина успокоил её страхи и разум. Кейлин отстранился, подмигнув и подняв руку, и все собравшиеся, которые наблюдали за происходящим, кивнули. Не последовало ни одобрительных возгласов, ни аплодисментов. Её семьи не было, чтобы пожелать ей добра, на самом деле, она вышла замуж, и здесь не было ни одного человека, который знал бы её или кому бы она была дорога. Она никогда не чувствовала себя такой одинокой, стоя в комнате, замужем за незнакомцем, беременна малышами от его брата.

– Сюда, – приказала Кейлин, направляя его оцепеневшую, безмолвствующую невесту в заднюю комнату, которая соединялась с недавно построенной церковью, которую Синтия попросила Райдера построить для них. Как только они вошли в комнату, он двинулся к другой двери, толкая её в темноту. Она задрожала, опасаясь того, что должно было произойти дальше. Его губы коснулись её уха, а затем холодный воздух подсказал, что он снял с неё одежду с помощью магии. Она справится. Это единственный раз, когда ей пришлось бы сделать это, и ради младенцев, она выдержит только один раз.

Она зажмурилась, когда его тело прижалось к её. Она знала, что одеревенела; её руки были сжаты в кулаки по бокам, а глаза так крепко зажмурены, что она боялась потерять сознание ещё до того, как он успеет это сделать. Он вошёл в неё жёстко, растягивая полностью, крик сорвался с губ Айслин, а затем он вышел из неё. Это было жестоко, и всё же нет.

– Сработало? – спросил он.

Айслин открыла глаза и уставилась туда, где он должен был быть, но его там не было, и она снова была одета. Синджин мягко коснулся её лица, прежде чем посмотреть на своего брата, который натягивал килт.

Айслин перевела взгляд на то, что лежало на столе, залитое мягким светом свечей. Клятва засияла, золотые буквы рассыпались по поверхности, и весь документ превратился в пепел. Айслин посмотрела на Кейлина, затем на Синджина, а затем обратно на клятву.

– Дело сделано? – всхлипнула она, когда задрожала от страха, неуверенная, что они нарушили клятву и это её последние мгновения.

– Сработало? – Хриплый голос Райдера разнёсся по комнате, когда он тихо вошёл и встал рядом с ними.

– Она распалась, – ответил Синджин, продолжая большим пальцем успокаивающе поглаживать щеку Айслин, как будто он боялся прекратить прикасаться к ней.

Райдер выдохнул и уставился на них троих.

– Добро пожаловать в семью, Айслин. Предашь нас, и я прикончу тебя.

– Наслаждайся сексом с моим братом, – усмехнулась Кейлин. – Я твой муж на все случаи жизни или на все, что потребует от нас сохранения лица, но ты – его. Ты никогда не будешь делить мою постель или спать со мной. Я разрешаю тебе как муж быть с Синджином.

– Ты знал, что это сработает? – нерешительно спросила она. – Вы знали об этом, и никто мне не сказал? – пробормотала она.

– Нет, но клятва была написана для того, чтобы гарантировать заключение брака. В нём не говорилось, что и как далеко это может зайти. Я уверен, что твой отец предполагал, что любой монстр Орды не захочет останавливаться, раз уж начал.

– И вы выбрали, чему именно следовать? Что, если это значило полностью… Ну, ты знаешь, что я имею в виду, – пробормотала она, колеблясь.

– Закончить секс? Завершение означает, что ты совершаешь сексуальное проникновение, и в контракте указано, что контрацепция не использовалась. Ты исполнила указанную клятву в точности. Когда клятва выполнена, контракт превращается в пепел и хранится в архиве библиотеки. Итак, дело подано, и ты вольна продолжать встречаться с Синджином, если муж дал согласие. Но для всех официальных встреч или целей ты будешь рядом с Кейлином, чтобы сохранить лицо среди Орды, Айслин. Сейчас мы оставим вас, и ты сможешь стереть с неё его запах, поскольку я чувствую, как твой зверь расхаживает, желая сделать именно это.

– Спасибо, – пробормотала она, переводя взгляд на Синджина и ожидая его отказа. Он наговорил ей столько неприятного, вызвав желание вцепиться ногтями ему в лицо и оставив шрамы на всю жизнь.

– Будь нежна, он всего лишь хотел облегчить тебе задачу. – С этими словами они остались одни и молча смотрели друг на друга.