Текст книги "Буря (ЛП)"

Автор книги: Аманда Сан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Джун покачал головой.

– Было бы все так просто, Кэти. Мы теперь связаны. Мир меняется, – он поднял руку и смотрел, как свет поблескивает на шипах его браслета. – Думаете, вы бы подобрались к Магатаме без моей помощи?

– Ты нас преследовал? – выпалила я. Томо тревожно схватил меня за запястье, но было поздно. Я не успела смолчать.

Джун рассмеялся.

– Тебя так легко вывести из себя. Нет, я не преследовал вас. Но вы не удивились, что так легко пробрались во дворец? – он накрыл левой ладонью браслет, крутя его на запястье и кривясь. – Из-за вас мне пришлось попотеть сегодня. Знаете, как сложно наполнить двадцать пар легких чернилами так, чтобы отключить, но не задушить?

Я содрогнулась от ужаса.

– Ты заполнил легкие охранников чернилами?

Томо сузил глаза.

– Ты больной.

Джун покачал головой.

– Будь так, я бы их убил. Я сделал то, что должен был, чтобы вы добрались до Магатамы.

Голос Томо сочился ядом.

– А остальные жертвы? Тоже придумаешь оправдание?

Джун покачал головой, словно объяснять нам было бесполезно.

– Убийцы, от которых я спас мир? Я не убивал их, Томо. Они сами избрали свою судьбу.

– Черта с два, сами.

– Почему ты нам помог? – спросила я.

– Потому что, – сказал Джун, указывая на Томо, – Саншу но Джинги – единственное, что стоит между ним и черной дырой в Японии. Если не хочешь быть моим мечом, Юу, тебе не быть и занозой, что мешает мне.

Томо шагнул к Джуну, их лица почти соприкасались, они сверлили друг друга взглядами. Томо выдохнул, пряди волос Джуна отлетели со лба.

– Почему тогда ты не убьешь меня? – оскалился Томо. – Почему не зачеркнешь мой рисунок в своем альбоме, как сделал со всеми остальными?

Джун фыркнул, затрепетала челка Томо.

– Я не могу убить такого сильного Ками, как ты, бумагой, – сказал он, разглядывая Томо. – Мне бы пришлось действовать самому.

Я поежилась, но Томо не вздрогнул.

– Попробуй, – насмехался он. – И ты поймешь, что я сильнее тебя.

Джун вцепился в кольцо в ухе и потянул за него.

– Ты не понимаешь? – спросил он. – Все уже случалось раньше. Ты сделал Магатаму из своей души. Своими слезами, своим горьким плачем от одиночества, – холодные глаза Джуна скользнули по моему лицу. – И отдал камень возлюбленной как подарок. Она сама отдала его мне после одного лишь взгляда, – Джун отпустил серьгу и обхватил той рукой мою ладонь, поднимая ее к губам. – И я разбил камень, – я попыталась вырваться, но он схватил ладонь крепче, прижимаясь губами к моей коже. Холод его рта пронзил меня.

Джун отпустил мою руку, когда Томо схватил его за воротник и толкнул к колонне. Он с такой силой ударил его о камень, что Джун едва не упал, воротник оказался у его подбородка. Все в станции смотрели в сторону шума.

Томо кричал на Джуна, не думая о том, что на них смотрят.

– Не лезь к ней. Тронешь Кэти, и я тебя убью. Убью, черт возьми!

– Томо! – прошипела я. Охранник в светло-голубом быстро говорил по рации, явно вызывая подмогу, а прохожие потрясенно смотрели на парней.

Джун улыбнулся, но взгляд остался холодным.

– Что будешь делать, Юу? Весь мир смотрит.

Томо отвел одну руку от воротника Джуна и сжал ладонь в кулак. Он выпрямил руку, направляя удар в лицо Джуна.

– Ямэнасай! – поспешил к нам охранник. – Немедленно прекратите!

– Я все еще успею попасть, пока он до нас добежит, – рычал Томо.

– Томо, он специально тебя злит, – сказала я. – Это того не стоит.

Охранник был близко, сжимая в руке рацию, намекая, что может вызвать помощь. Он не знал, кто перед ним.

Джун улыбнулся.

– В тюрьме ты до двух других сокровищ не доберешься.

Томо судорожно выдохнул. Он убрал руки от Джуна, и тот сполз по колонне. Он, кашляя, поправил воротник пальто.

Охранник оказался возле нас и на быстром японском заговорил с Томо. Черт. Его уже задерживали из-за драки с якудза, он был под подозрением из-за сломанного запястья Джуна. Дела хуже некуда.

Но Джун улыбнулся, взгляд его стал невероятно теплым, словно погода весной.

– Все уже хорошо, сэр, – бодро сказал он. – Это выступление.

Мы с охранником хором повторили:

– Выступление?

– Немного здоровой конкуренции, чтобы все с предвкушением ждали турнир, – сказал Джун, приглаживая светлые пряди волос.

Глаза охранника расширились, он узнал их.

– Ой! – он дрожащим пальцем указал на Джуна. – Ты же Такахаши Джун! Я видел тебя по телевизору.

Джун улыбнулся, а охранник отменил вызов подмоги, вытащил визитку и попросил у Джуна автограф. Вся сцена напоминала игру змеи с мышью, мне стало не по себе. Я потерла ладони друг о друга, пытаясь прогнать ощущение прикосновения его губ на моей коже. Томо смотрел в пол, его плечи тряслись, он пытался взять себя в руки.

Охранник помахал и ушел. Серьезно, он помахал.

Джун шагнул вперед, они с Томо теперь стояли рядом, но смотрели в разные стороны.

– Не забудь, – сказал он, склонив голову, глаза его сверкали, словно лед. – Твоя жизнь в моих руках. Ты живешь, пока я этого хочу, – светлые пряди выскользнули из-за уха, закрывая его лицо. – И ты умрешь, когда я этого захочу.

Он ушел, затерявшись среди лабиринта колонн, окружавшего нас.

* * *

Мы не говорили, пока не оказались в половине пути от моего дома, шурша опавшими кленовыми листьями на тротуаре. Мы не знали, что сказать.

Томо глубоко вдохнул и повернулся ко мне, его силуэт очертил свет от работающего автомата за его спиной.

– Гомэн, – извинился он. – Я не должен был так срываться.

– Как ты собираешься управлять чернилами, если даже себя не держишь в руках? Нельзя было идти у него на поводу.

– Знаю, – сказал он, проведя рукой по волосам. – Но он разжег пламя в моей крови.

– Может, это из-за давней вражды между Сусаноо и Тсукиёми, – предположила я.

– Или потому, что он – еще та заноза.

Я не смогла сдержать слабую улыбку.

– И это тоже.

Томо медленно вздохнул, пнул листок клена, подкинув его в воздух.

– Он знал про Магатаму. Он знает, что Императорские сокровища могут его уничтожить, но ему плевать. Он хочет, чтобы мы их нашли.

– Тогда мы остановимся, – сказала я. – Может, ему известно больше, чем нам.

– Он сказал, что сокровища устранят угрозу, исходящую от меня, – сказал Томо. – Они запечатают Тсукиёми в моей крови, я стану слабее. Этого ему хватит.

– Но во сне Аматэрасу говорила мне, что сокровища остановят Джуна тоже. Не понимаю.

Мы молчали, слышался лишь шелест ветра и гудение автоматов.

– Мы продолжим, – сказал Томо. – Другого выхода нет. Может, Такахаши не знает, что сокровища повлияют и на него.

Я прикусила губу в размышлениях.

– Возможно. Аматэрасу ведь на нашей стороне? Она не расскажет ему, если хочет его уничтожить.

– Почему ты думаешь, что она на нашей стороне?

Я уставилась на него.

– А ты почему так не думаешь? Она помогает нам через сны, разве нет?

Томо склонился и поднял сухой лист с земли.

– Помогла ли она? Каждая ночь – пытка. Смерть за каждым углом, угрозы, голоса.

– Но она хотела защитить Японию? – сказала я. – Она дала сокровища императору Джимму. Она остановила Тсукиёми, что хотел создать новый мир, уничтожив этот.

– Да, – сказал Томо. – Она защищает Японию. Но это не значит, что она помогает нам, – он выпрямился, покрутил листик и отпустил. Тот кружил в воздухе, с тихим шорохом упав на асфальт. – Мы – лишь пешки ками. Я могу быть оружием Такахаши или Аматэрасу. Но я остаюсь пешкой, – он закрыл глаза, склонив голову. – Я хочу избавиться от всего этого.

Я каждой клеточкой хотела прижаться к нему и убрать с его лица эту боль. Я протянула руки, наши пальцы переплелись.

– Так и будет, – сказала я. – Нам нужно найти два сокровища, и мы освободимся.

Он кивнул, мы пошли дальше. Он следил, как я поднимаюсь по лестнице в здание, дождался, пока за мной закроются стеклянные двери, разделив нас.

Я поднялась на лифте и прошла к двери. Открыв ее ключом, я пробралась в квартиру. Казалось, что все качается на краю обрыва. Как я собираюсь добраться до нужных нам сокровищ? До Токио можно было легко добраться за день, повод нашелся. А как объяснить поездку в Нагоя? И до Исэ ехать четыре часа. Нужно чудо, например, чтобы Диана уехала на конференцию на неделю, или что-то в этом роде. Но это вряд ли случится.

Диана выглянула в коридор.

– Окаэри, – улыбнулась она. – А я только села посмотреть твой любимый сериал про врачей. Будешь смотреть?

Я покачала головой.

– Больше никаких драм сегодня. Мне своей хватило. Я устала.

– Ясное дело, – сказала она. – Еще даже десяти нет. Я запишу для тебя серию. Вы с Томохиро не пошли в кафе?

– Мне хватило случившегося сегодня, – и это было правдой.

Она улыбнулась и заварила нам чай, и мы допоздна говорили об отце. Она рассердилась, услышав об Элисон, как и я. Было приятно понимать, что не я одна чувствую нечто похожее.

Она покачала головой, откинувшись на спинку лилового дивана.

– Надеюсь, он не врал, что ему жаль, – сказала она. – Он совершил ошибку, причинил боль тебе. Нельзя ведь сказать точно, какой человек, просто посмотрев на него, понимаешь? Посмотри на себя, например, – жар прилил к моей шее.

– Не надо.

Диана рассмеялась.

– Я о том, что ты сильнее, чем выглядишь. Ты прошла через многое и не сдалась. И не сдаешься. И ты решишь, какую роль будет играть Стивен в твоей жизни, а не он, – она сделала глоток чая. – И твой друг Томохиро. Он выглядит опасным, но заботится о тебе, а со мной говорил невероятно вежливо.

Она с улыбкой покачала головой.

– Меня он не обманет. Я-то вижу, какой он.

– И какой он?

– Хороший.

Я улыбнулась.

– Я тоже так думаю.

– Но будь с ним осторожна, хорошо? Я отпустила тебя с ним сегодня, потому что верю тебе. Прошу, не заставляй меня жалеть об этом доверии.

Нет. Опять неловкий разговор.

– Никаких отелей любви, да?

Диана покраснела.

– Категорически нет.

– Шучу, – сказала я. Отчасти. Я не знала, что будет, если я останусь наедине с Томо, но я знала, что с ним в безопасности. Я знала, что он меня не бросит.

Я едва успела переодеться в пижаму, когда зазвонил кейтай. Юки. Я прижала телефон к уху.

– Где ты была? – резко спросила она. – Я ждала.

– Что?

– Ты обещала, что расскажешь о поездке в Токио.

Я поморщилась, пытаясь вспомнить.

– Не думаю, что я это обещала.

– Нет, а стоило. Что твоя тетя подумала о Юу? Были проблемы, когда она его увидела?

Я улыбнулась.

– Немного. Но он ей понравился.

Молчание.

– Наверное, она ожидала меньшего.

– Эй! – я легла на кровать и уставилась на потолок. – Ты – моя лучшая подруга, Юки. Не надо так говорить о моем парне.

Она вздохнула, словно это я чего-то не понимала.

– Я так говорю именно потому, что я твоя лучшая подруга, – сказала она. – Это у тебя блестят глаза, а я – голос разума.

– Значит, он плохой, Голос разума?

– Этого я не говорила. Он… не так и плох.

– Вот видишь? Я и сама хорошо справилась.

– Ты уже дописала анкету?

Я взглянула на стол, я так ничего и не написала в планах на будущее.

– Зачем нам делать это в этом году? Еще ведь целых два года до выпускного, – а то и больше, если мне придется оставаться на второй год.

– Два года – это мало, – сказала Юки. – Скажи, что ты скоро закончишь с анкетой.

– Ага, – я смотрела на листок, желая, чтобы он заполнился сам. Я могла жить в Канаде с бабушкой и дедушкой. Могла переехать в Штаты с папой и этой Элисон, из-за которой он забыл про нас. Или остаться здесь с Томо, Юки и Дианой. Пусть это казалось почти невозможным, зато ощущалось верным выбором.

– Хорошо. Обещаю, что поищу для себя что-нибудь.

– Отлично. Посмотри что-нибудь в Осаке, ладно? Или в Нара, или Киото. Тогда мы сможем стать соседками. Или даже жить в одной комнате! А куда собирается поступать Юу?

Я видела на его столе бумаги, что мне не предназначались. Информация о вступительных экзаменах в Гейдай, лучшую школу искусств в Японии. Но она была в Токио. Сможет ли он там жить обычной жизнью?

«Сможет, если мы с этим покончим, – подумала я. – Если мы не остановим Джуна, то обычной жизни уже ни у кого не будет».

– Возможно, Токио, – сказала я.

– И он? Танака говорит про Тодай. Серьезно. Он, конечно, умный, но университеты в Токио отличаются невероятно сложными экзаменами.

– Хотелось бы не думать об этом, – сказала я. – Может,… нам как-нибудь собраться вместе, например, на двойное свидание, как ты тогда хотела?

В ее голосе появилась тревога.

– Я перегнула палку, да? Тебе ведь нужно успевать учиться и подтягивать знания кандзи.

– Типа того, – сказала я.

– Может, и получится, – она повеселела.

– Что получится?

– Поездка. Школа всегда организовывает поездку в декабре. Сейчас как раз принимают предложения.

Но… сомнительно, что они захотят поехать в Нагою или Исэ. Но можно было сказать, что поездка будет познавательной. Храм в Исэ был очень важным памятником синтоизма.

– Куда они ездили в прошлом году? – спросила я.

– Эношима, вроде, – сказала она. – А до этого была Фукуока. Сестра Тан-куна тогда была первогодкой и все уши мне про поездку прожужжала.

Фукуока была довольно далеко, на юго-западе острова Кюсю. Если они ездили туда, то был шанс попасть в Исэ.

– Плохо, что в декабре так холодно, – сказала она. – Хотелось бы попасть в Киото на цветение вишни. Это было бы так романтично, я могла бы улизнуть с Тан-куном. Если смогла бы оттащить его от такояки.

– Как думаешь, они могут согласиться на Исэ? – выпалила я.

Она замешкалась, слышалось только ее дыхание.

– В префектуре Миэ? – спросила она. – Зачем тебе туда?

– Мы говорили о нем на уроке истории, да? Там очень важный храм.

Юки рассмеялась.

– Да, но ведь это скучно!

– Нет, – сказала я. – Думаю, там тихо, спокойно, и… – я раскрыла ноутбук и поискала в городе то, что понравилось бы Юки. – Там много парков, лес, – попыталась я. – И пляж?

– Ты ведь не меня уговариваешь, – сказала она. Я слышала, что она улыбается. – Нужно уговорить студсовет.

– Ладно.

Надеюсь, я прозвучала серьезно, она медлила.

– Не знаю, почему, – осторожно сказала она, – но это, как я понимаю, важно для тебя.

В горле пересохло, правда сжала его.

– Да.

– Тогда я проголосую за твое предложение, – сказала Юки. – И соберу столько голосов, сколько смогу.

Слезы застилали глаза. Как же мне повезло с подругой!

– Спасибо, – сказала я. – Ты лучше всех.

– Но при одном условии, – она хихикала. – Ты поможешь мне уединиться с Тан-куном, чтобы он понял свои чувства.

Я улыбнулась.

– Обещаю.

Мы закончили, и я бросила телефон на столике у кровати. До декабря оставалось несколько недель. Продержится ли мир? Хотелось бы знать, что задумал Джун, как он собирается стать правителем Японии, или что вообще он хочет получить. Ему придется раскрыть, что он – Ками, но так, чтобы полиция не схватила его. Он хотел, чтобы мир принял его правителем, это я знала. Он не мог заставить их. Он хотел, чтобы мир сам склонился перед ним, упал на колени, протягивая ему корону на блюдечке.

Декабрь. Казалось, он так далеко.

Я схватила анкету планов на будущее со стола и уставилась на пустые колонки, которые должна была заполнить ответами.

Я взяла ручку и написала на японском, стараясь не ошибиться.

– Я хочу стать журналисткой, как моя мама. Хочу остаться в Японии и переводить для английских газет в Токио или Осаке. Хочу радоваться жизни с моими японскими друзьями. Хочу, чтобы у меня было исполненное смысла будущее.

Ишикава кричал на пределе возможностей, его бамбуковый шинай летел к моему животу. Пол зала скрипнул под моей ногой, я отступила на шаг, вскидывая свой шинай в защиту. Мечи с треском столкнулись, но Ишикава был быстрее. Через миг он обвел шинаем и попал по моему плечу.

– Очко, – крикнул он, опуская бамбуковый меч к полу.

Я согнулась, задыхаясь, и оставила шинай на полу, он покатился и стукнулся о его меч.

– Как можно быть таким быстрым? – спросила я, снимая перчатки котэ с вспотевших ладоней.

Ишикава развязал шнуры на шлеме и снял его. Он усмехнулся.

– Сама ответь, – сказал он. – Ты стала быстрее.

– Это только из-за твоего плеча, – сказала я, указывая на виднеющуюся повязку там, где его задела пуля из нарисованного Томо пистолета. – Иначе мне было бы еще сложнее.

Ишикава усмехнулся, снимая с головы промокшую повязку.

– Я рассчитывал, что ты мне поддашься, ведь я спас жизнь Юуто, – он схватил бутылку воды со скамейки у стены зала. – Он ведь возвращается на следующей неделе в школу?

– Ага, – сказала я, сев на скамейку, пока Ишикава пил воду. – Думаешь, он еще успеет подготовиться к турниру?

Ишикава вскинул брови, они почти коснулись белых волос.

– Ты ведь знаешь об идее Ватанабэ-сенсея? – я покачала головой, он склонился ко мне, словно заговорщик. – Тренер разрешал ему приходить после уроков на тренировку.

Я моргнула.

– Серьезно?

Он кивнул, закручивая бутылку воды.

– Ты ведь не думала, что они позволят ему месяц провести без тренировок, когда на носу национальный турнир?

– Почему он не сказал мне?

– Может, не хотел, чтобы ты волновалась, – сказал Ишикава. – Он ведь нарушает правила отстранения, его могут исключить за такое. И он всегда предпочитал хранить секреты один, – он показал в воздухе кавычки, – «чтобы защитить друзей», и все такое.

Я фыркнула.

– В твоем случае он не ошибся.

Он сузил глаза, но улыбка растянула его губы.

– По-моему, мы уже об этом говорили, Грин, – он сел рядом со мной, вытянул ноги и положил запястья на колени. – Прав он или нет, но мне ничего не говорит. И вскоре это надоедает, когда твой лучший друг не доверяет тебе секреты, – он провел ладонью по волосам, что еще были важными от пота. Он победил в сражении, но выглядел пораженным.

На его лице проступила вина и боль. Я должна была что-то сказать.

– Не только тебе, – попыталась я. – Мне он тоже не рассказывает.

Он отклонил голову, белые волосы прижались к стене зала.

– Ага, но это другое. Он не доверяет мне, потому и не говорит. А тебе – потому что заботится о тебе.

– О тебе он тоже заботится, – сказала я. – Он защищает нас обоих.

Ишикава издал смешок.

– Идиот он. Мог бы и дать тем бандитам добраться до меня после турнира префектуры, – их арестовали после нападения, потому что Ишикава глупо поступил, вытащив нож.

– Ты шутишь? Ты бы снова оказался в больнице.

Он фыркнул.

– Или хуже.

От его тона по спине пробежал холодок.

– Ишикава, – я постаралась удерживать голос ровным. – Ты в порядке?

– Я не достоин ничего, – сказал он. Взгляд хмуро скользил по залу. – Юуто… он, черт возьми, умный. Он может пропустить месяц уроков, но все равно подготовится к экзаменам. Со мной все не так, Грин. Пока он учится, я выполняю их чертовы поручения.

– Так не ходи, – сказала я. – Оставайся дома и учи.

Ишикава сжал руку в кулак и стукнул по скамейке.

– Ты не понимаешь, – сказал он. – Я не такой умный, как вы, ясно? Я пытаюсь учиться, но я просто не могу сосредоточиться, – он понизил голос до тихого шепота. – У меня нет будущего, Грин. Я не могу быть тем, кем являюсь. Не могу стать тем, кем хочу. Я застрял на месте.

Я не могла поверить, что он рассказывает мне все это. В Японии проблемы оставляли при себе, чтобы не беспокоить ими остальных. Порой я хотела выговориться, как тогда в поезде, но Диана схватила бы меня за руку и покачала головой. Мое вмешательство смутило бы их, так она всегда говорила. Но Ишикава изливал мне сокровенные мысли, даже не задумываясь. Было это хорошим знаком или плохим?

– Все хорошо, – сказала я. – Ты просто запутался в прошлых решениях, и тебе кажется, что выхода нет.

– Его и нет, – сказал Ишикава, опустив взгляд на ладони. – Я его не вижу.

Я скрестила руки на груди и прислонилась к стене.

– Один есть, – сказала я. – Уйди с улицы и сядь за уроки. Или хочешь, чтобы Томо тебя в этом одолел? Тот, кто борется за каждый человеческий вдох? Тот, кто хранит от тебя секреты, чтобы не навредить? – я вдохнула, пытаясь подобрать слова. – Он боролся тогда рядом с тобой, Ишикава. И арестовали вас вместе. Ты ему важен, и если ты сдашься, он тебя никогда не простит.

Ишикава молчал, глядя на меня, задумчиво склонив голову. Громкое фырканье сорвалось с его губ, он медленно кивнул, обдумывая мои слова.

– Да, – он прикусил губу и продолжил. – Юуто справляется с такими древними проблемами, что мне и не снилось. Если он может справляться с духом Ками, что пытается захватить его тело, то я могу одолеть какие-то несчастные экзамены и прихоти якудза.

– Верно, – сказала я. – Томо сражается за мир, где ты сможешь выбирать, Ишикава. Не испорть этот шанс.

Он усмехнулся.

– Я ошибался на твой счет, Грин. Я думал, ты отвлекаешь Юуто от того, каким он должен быть. Но я начинаю теперь понимать, что у вас есть нечто иное. Кто знает, куда все это приведет? Но у вас есть это время, есть сейчас, – он сделал еще глоток, поставил бутылку на скамейку и склонился. – Если не я… Я рад, что это ты.

Ох. Ой. Так я не ошиблась, когда замечала его необычный взгляд в сторону Томо.

– Ты… ты говорил ему о своих чувствах?

Ишикава пожал плечами.

– Смысла нет. Хватит обо мне, Грин. Кусэ, ты такая шумная.

Я, наверное, ослышалась.

– Что?

Он покачал головой, снимая с рук перчатки, на его коже разноцветными завитками проступала татуировка.

– Шумная, – сказал он. – Раздражающая. Назойливая, – он рассмеялся. – Так и должно быть. Я не собираюсь отдавать тебе своего лучшего друга. Скажи лучше, что дальше, – он хотел сменить тему. Я поняла это.

– Что ты знаешь о декабрьской экскурсии? – спросила я.

– Экскурсия? – Ишикава сузил глаза, глядя на меня так, словно я отрастила вторую голову. – Студсовет проголосовал. Они едут в Никко.

Сердце екнуло.

– Никко? Но… но Юки говорила, что можно будет проголосовать за Исэ.

– Исэ? – спросил он. – Храм Исэ Джингу? Зачем тебе туда? – растерянность на его лице сменилась пониманием. – Это из-за Юуто, да?

Я кивнула. Другие кендоука начали снимать броню, и мы тоже принялись расшнуровывать ее.

– Это… связано с моими снами, – сказала я. – Думаю, это способ спасти Томо.

– Это не может ждать до декабря, – сказал Ишикава, снимая нагрудник. – Нужно ехать сейчас.

– Туда ехать четыре часа, – ответила я. – Тетя заметит, что меня нет.

– Найди предлог, – сказал Ишикава, закатив глаза. – Или ты позволишь миру разрушиться, потому что тетя не пускает тебя в Исэ?

Я опустила взгляд, вцепившись в пояс штанов хакама.

– Знаю, но…

Ишикава вдруг схватил меня за руки, пальцы вцепились в мои локти, лицо его оказалось слишком близко к моему.

– Грин, – сказал он, глаза сияли. – Езжай в Исэ. Если есть способ спасти его, ты должна хвататься за него изо всех сил, – он закрыл глаза, задумавшись на миг, а потом снова открыл. – Ты должна это сделать, ведь я не могу.

Он был прав. Нам нужно было найти еще два сокровища.

Времени уже не хватало.

Я кивнула.

– Я найду способ.

* * *

Сон медленно вырисовывался из теней вокруг меня, чернильный водопад шипел. Пагода возвышалась передо мной, изогнутая крыша напоминала крылья над алыми стенами. Пагоды были у буддистов, так я думала, но я увидела Аматэрасу рядом с ней, она была в простом белом кимоно и оби. Ее глаза были покрасневшими, на щеках виднелись следы слез.

Я шагнула к ней.

– Вы нашли Магатаму, – сказала она. – Осталось еще два.

– Я поеду в Исэ, – сказала я, коснувшись рукой стены пагоды. – Но что случится, когда мы соберем сокровища?

– Тсукиёми будет остановлен, – сказала она.

– А Джун?

Она медленно кивнула.

– Потомок Сусаноо увидит предсказанную смерть.

Слова застряли в горле.

– Джун… Джун тоже умрет?

– В конце ждет лишь смерть, – сказала она, похожее она уже говорила не раз Томо и Джуну.

– Я не хочу его убивать, – сказала я. – Только помешать убивать других.

– Не тебе решать, – сказала Аматэрасу. – Он сам запятнал свою душу этим.

Я покачала головой.

– Хватит. Я не хочу смерти Джуна. Вы уже сказали, что я предам Томо. Нет. Мы не будем больше вас слушать.

Она молчала, склонив голову на бок. Золотые бусины в ее волосах позвякивали, задевая друг друга. Вдали я слышала карканье воронов.

Наконец, она заговорила:

– Есть другой способ.

Адреналин наполнил кровь. Другой способ? Почему она сразу не сказала?

– Я рассказывала Юу Томохиро, – сказала она, словно услышав мои мысли. – Саншу но Джинги освободит его, как и освободили того, кому суждено было стать императором.

– Вы о Джимму? – спросила я, и она кивнула.

– Если Юу Томохиро сможет принять всю правду о себе, то меч Кусанаги сможет вырезать из него тьму Тсукиёми.

Звучало знакомо. Томо ведь предлагал это, упоминая сон, в котором ему рассказала это Аматэрасу?

– Тогда… мне не придется его предавать, – сказала я.

Она покачала головой.

– Но только если он примет себя, всего себя, когда соединятся сокровища. Найдите зеркало, а потом меч. Они покажут, как распутать этот клубок.

– Клубок?

Водопады зашипели громче. Чернила, да? А напоминало по звуку гнездо змей…

Аматэрасу медленно подняла руку, протягивая ко мне ладонь. Она хотела, чтобы я взяла ее за руку? Я стояла, не зная, что делать.

А потом услышала рычание.

Я обернулась и увидела стаю инугами, их глаза сверкали бирюзовым светом, они обнажили клыки, скалясь. Они припадали к земле, готовясь напасть.

Паника пронзила меня, словно вспышка. Если я поспешу, то успею скрыться в пагоде.

Я не успею.

Я могу.

Я прыгнула вперед, так сделали и инугами.

Мощные челюсти сомкнулись на моей лодыжке, я закричала от боли.

Крик заставил Диану прибежать и вытащить меня в безопасную реальность.

Когда я проснулась снова, но от света солнца субботним утром, Диана уже ушла. Ей нужно было помогать с репетициями театрального кружка, а следом ее ожидала встреча с кружком английского языка. Лучше времени для поездки в Исэ без проблем и не придумаешь.

Жар вины растекался по телу, пока я писала записку, что отправляюсь по магазинам с Юки, а вернуться могу к воскресенью. Мне не нравилось врать Диане, ведь она мне доверяла. Не было причины врать ей – она была готова меня выслушать и помочь. Мне не нужно было скрываться, она сама была рада пригласить Томо на ужин, и она верила мне, хотя я сама не знала, доверяю ли я себе.

Я прикусила губу и заставила себя дописать записку. Мир еще не знал, что назревает война Ками. Если я не отправлюсь в Исэ, если мы с Томо не воспользуемся шансом, что случится с Японией? На что на самом деле способен Джун? Я должна защитить Диану, защитить всех.

Я схватила свою самую большую сумку – бледно-розовую с золотыми вставками, которую купила во время похода по магазинам с Юки. С ее ручки свисали брелки, она была украшена кружевом, такой богатый украшениями стиль был популярен у девушек здесь.

– Тебе идет, – сказала тогда Юки. Я посмотрела в зеркало в коридоре. Может, и идет. А может, мне стоит покрасить волосы.

Я обула коричневые туфли без каблуков, что подходили к бежевому пальто, что купила мне Диана, и закрыла дверь на ключ, после чего помчалась к станции Шизуока, спотыкаясь и спеша. Томо уже был там, рюкзак свисал с его плеча, бумажный пакет из кофейни на станции был в его руке.

– Охайо, – улыбнулся он, все внутри меня потеплело. Я поеду с Томо, мы будем вдвоем. На миг я почти забыла, что мы едем спасать его жизнь и останавливать Джуна. Нет, я не отвлеклась от важного. Просто хотелось нормальной жизни, что могла у нас быть. Хотя Диана не отпустила бы меня в поездку с парнем в нормальной жизни.

– Доброе, – сказала я, и мы направились к платформам скоростных поездов. – Все хорошо?

– Нам нужно это сделать, – сказал он. – Магатама разжег во мне огонь, что никак не погаснет, – он посмотрел на меня краем глаза, мы повернули к автоматам с билетами. – Кошмары. Они… стали хуже?

Я поежилась при воспоминании об инугами.

– Они стали понятнее. Аматэрасу уже не такая загадочная. Но… осталось и то, что не так и приятно.

– Понятнее? – Томо покачал головой и поправил рюкзак на плече.

– А твои нет?

Его взгляд был мрачным, он замешкался, думая, стоит ли рассказывать мне.

– Стало хуже. Больше смерти, например.

– Смерти?

Он поджал губы с отвращением на лице.

– Не только я произошел от… него, – сказал он, понизив голос, ведь мимо проходили другие пассажиры. – Сны, в которых я вижу Тайру и Токугаву… сны, где я на их месте изменились. Я не убегаю от теней. Я возглавляю их шествие.

Шествие? Ох. Желудок скрутило, когда я поняла, о чем он. Тайра но Кийомори и Токугава Иэясу возглавляли военные действия против других семей самураев, против других Ками. Джун рассказывал, что случалось с нежелательными Ками.

– Томо? – позвала я, не желая озвучивать свой вопрос.

И не нужно было. Он смотрел на свои ладони, покачивая пакетом из кофейни.

– Я больше не могу терпеть столько крови на своих руках.

Я поежилась.

– Это лишь сны, – сказала я, но слова казались пустыми.

Томо ничего не сказал, но подошел к автомату с билетами и выбрал наш маршрут. Мы решили сначала доехать до Нагои, а потом пересесть на поезд поменьше, что ехал в город Исэ.

– Может, в Нагое нам зайти в храм Ацута? – спросила я, но Томо покачал головой.

– Дальше зеркало, – сказал он. – А меч можно забрать на обратном пути. Такой порядок сокровищ Аматэрасу повторяла снова и снова во сне. И так будет проще вернуться в Шизуоку, если что-то случится с Джуном после того, как мы коснемся всех сокровищ.

Я вспомнила о недавнем кошмаре. «Отыщи зеркало, затем меч».

Почему? Я думала об этом, когда мы прошли с белой платформы в поезд. Наверное, потому, что меч вырежет из Томо Тсукиёми. И для меча нужно быть готовым. Правда из зеркала… не расскажет ли оно нам все, что нужно знать?

Я устроилась на мягком кресле, и поезд сорвался с места.

«Прости, Диана», – подумала я с уколом вины.

Томо поставил пакет из кофейни на небольшой столик перед нами. Он открыл его с шелестом, вытаскивая бутылку очень сладкого чая со льдом и шоколадный круассан.

– Спасибо, – сказала я, вдруг поняв, как близко мы сидим, и как наши ноги прижимаются друг к другу.

Он кивнул, распрямляя пакет так, чтобы он послужил тарелкой для круассана.

– Нельзя сражаться с чернилами на голодный желудок, – сказал он. Пока он открывал бутылку с чаем, я потянулась к еде. – Ои, – сказал он, моя рука замерла в воздухе. Он сузил глаза. – Моя – половина, ладно? Половина.

Я закатила глаза и сунула круассан в рот, откусывая за один раз чуть больше половины. Я спросила с полным ртом:

– Почему ты не купил два?

– Ты специально так сделала, – сказал он.

– Возможно. Не надо было обещать девушке лишь половину шоколадного круассана.

Он улыбнулся и потянулся к карману пальто. И вытащил другой бумажный пакет с круассаном.

Я вскинула брови.

– Ты меня проверял?

Он рассмеялся, откусив кусочек своего круассана.

– Скорее шутил. Но ты проверку прошла.

Порой он такой балбес.

– А ты не прошел.

Он улыбнулся в ответ, уплетая свой круассан.

Города пролетали мимо, мы мчались к Нагоя. Я смотрела на дома, что проносились за окном, в каждом жила семья, я о них ничего не знала. Поездка в Токио, а теперь в Исэ показали мне, как мало я знаю о Японии, как мало я видела в этой стране. Была ли жизнь здесь похожа на жизнь в Шизуоке? Или отличалась?