Текст книги "Слишком поздно (ЛП)"
Автор книги: Аманда Пэнитч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
ИЗ ЗАПИСЕЙ ДОКТОРА АТЛАСА СПЕНСА
Пациент: Райан Ванн, 10 лет.
С последнего приёма прошло всего две недели, но его родители позвонили сегодня утром, чтобы договориться о срочной встрече. К счастью, у меня было окно после обеда. Они практически втащили Райана в приемную. С ними была его сестра, Джулия. Вдоль линии роста его волос были какие-то черные пятна, как будто он измазался в смоле или чёрной краске, и кто-то пытался их отмыть.
– Что случилось?
Я не мог удержаться и не спросить об этом прямо в приёмной. Но мне следовало бы знать их лучше. Они не сказали ничего, пока мы не оказались в моем кабинете. Я сел за стол, родители – на стулья напротив меня, а близнецы, с опущенными головами, устроились на диване. Девочка тряслась, как осиновый лист, но Райан, как и обычно, был невозмутим и неподвижен, как скала. Он смотрел в пол, а сестра что-то шептала ему в ухо, держа свою руку на его, как будто пытаясь успокоить.
– Ей стоило бы успокоиться самой, – подумал я перед тем, как развернуться к родителям.
– Райан поджёг домик на дереве, принадлежащий маленькой девочке, – стиснув зубы, сказал отец. – Девочка в это время была внутри. Она едва спаслась.
Щеки Райана бессознательно двигались так, как будто он скрежетал зубами. Он нервничал. Я был удивлен этому. До этого Райан ни разу ни о чем не беспокоился. Его сестра, кажется, тоже это заметила; теперь она гладила его по руке и, судя по движениям губ, говорила ему, что всё будет хорошо.
– Родители девочки не будут выдвигать обвинения, – трясущимся голосом сказала мать. – Бедная малышка и так натерпелась. Нам нужно, чтобы... вы должны прекратить это, доктор. Приведите его в порядок.
Мне пришлось самым натуральным образом прикусить язык, что не сказать: «Я пытаюсь это сделать, но вы сводите все мои усилия на нет!»
– Во-первых, Райана не нужно приводить в порядок, потому что он не сломан.
Я лгал. Даже тогда я знал, что лгу.
– Во-вторых, мы все должны участвовать в этом. Вы. Школьный терапевт. И Райан. Мы не сможем ему помочь, если он сам этого не хочет.
Отец с силой хлопнул Райана по плечу.
– Он хочет, чтобы ему помогли, – сказал он. – Он хочет измениться. Разве не так, Райан?
Райан отвел глаза, судя по всему, не желая встречаться ни с кем взглядом. Если только на носках его туфель неожиданно не выросла новая пара.
– Да, – прошептал он.
– Вот и хорошо.
Отец встал, мать последовала его примеру. Она повернулась и махнула рукой сестре, которая неохотно поднялась, так и не оторвав глаз от брата.
– Мы оставляем его в ваших умелых руках, доктор.
В этом-то и вся проблема.
– Подождите, – сказал я. – Могу я переговорить с Джулией? Наедине?
Отец кивнул и мать опять последовала его примеру. Они даже не спросили хочет ли этого девочка.
– Увидимся через минуту, – произнес отец. – Пошли, Райан.
Райан поплелся за родителями к двери, напоследок оглянувшись на сестру. Она продолжала смотреть на него, пока он не скрылся за дверью, а потом повернулась и перевела взгляд на меня.
– Райан сказал, что вы пообещали не накачивать его лекарствами, – произнесла она тоном учительницы, объявляющей о том, что я успешно сдал тест. Теперь, когда её брат вышел, она перестала трястись. – Он был очень рад этому. Спасибо.
Значит он рассказывал ей о предыдущих приемах. Девочка села обратно на диван. Я тоже, чтобы мы могли общаться на одном уровне.
– Джулия, твоему брату нужна помощь, – сказал я. – Уверен, ты и сама знаешь об этом.
Она качала ногами– левой, правой, левой, правой – и пристально смотрела на носки туфель.
– Иногда Райан кого-нибудь убивает, – вымолвила она. – Но он сказал, что никогда не навредит мне. Никогда.
– Он поджег домик на дереве, – произнес я. Левой, правой, левой, правой. – И мог очень сильно травмировать маленькую девочку. Джулия, ты можешь присмотреть за ним?
Она встретилась со мной взглядом, так и не перестав качать ногами.
– Он делает плохие вещи, – сказала она.
– Я знаю. Но помогая мне, ты поможешь и ему. Могу я попросить тебя об одолжении, Джулия?
Она моргнула.
– О каком?
– Если Райан хочет, чтобы ему стало лучше, то он должен пройти терапию, – ответил я. – Я думаю, что если ты его попросишь, то он согласится на это. Ты сделаешь это для меня?
Она пожала костлявыми плечами.
– Думаю да. Я очень хочу, чтобы ему стало лучше.
Я мог бы обнять её, но не сделал этого, потому что профессионалы так себя не ведут.
– Обещаю, я не откажусь от твоего брата, – сказал я. – Я буду терпелив, буду разговаривать с ним и помогу...
Что-то ударило меня по голени, и я вздрогнул. Она пнула меня. Эта девочка пнула меня. А теперь с удивлением изучала мою ногу.
– Ой. Я не хотела вас пинать. Простите.
Я успокаивающе улыбнулся ей.
– Все нормально. И спасибо за помощь, Джулия.
Она встала на ноги и её лицо озарила маленькая улыбка.
– Рада была помочь. Мы закончили? Мне нужно в туалет.
– Закончили. Пожалуйста, попроси зайти Райана.
Даже, не оглянувшись, она бросилась к двери. Через несколько секунд шаркающей походкой вошел Райан. Его голова была низко опущена.
– Посмотри на меня, пожалуйста, – сказал я.
Когда я произносил первую часть предложения, то он стиснул челюсть и сжал кулаки, и мгновенно расслабился, когда я сказал волшебное слово «пожалуйста». Он поднял подбородок и сделал то, о чем я его просил. Для своего возраста Райан был маленький и худенький. И в данный момент выглядел как нищий трубочист. Если бы только это было его проблемой. Я бы запросто кинул ему пару долларов, если бы где-нибудь встретил.
– Послушай меня, Райан Уильям Ванн, – сказал я, стараясь чтобы мой голос звучал твердо и властно. – Я обещаю… я клянусь, что помогу тебе, или меня зовут не доктор Атлас Спенс.
– Вы не откажитесь от меня? – его голос был тихим и испуганным. – Никогда? Вы не откажетесь от меня?
– Никогда, – заверил я его. – Мы будем разговаривать, работать и, в конце концов, поможем тебе.
Он снова склонил голову и что-то проворчал. Не уверен, но это прозвучало как «именно этого я и боялся».
Глава 10
При виде черного автомобиля на подъездной дорожке, у меня внутри все заледенело.
– Это он, – произнесла я онемевшими губами. – Он здесь.
Майкл полез в карман.
– Не выходи из машины. Я позвоню отцу.
Этого нельзя допустить. Я прикоснулась к руке Майкла, пытаясь остановить его от этого шага.
– Нет. У него могут быть мои родители. Я должна сама с этим разобраться.
– Ни за что, – ответил Майкл. Его рука напряглась под моей ладонью. – Он опасен.
– Я смогу с ним договориться. Если я не вернусь через пятнадцать минут, то звони своему отцу.
– Люси...
У меня не было времени его уговаривать, поэтому я выскочила из машины и постаралась как можно более ободряюще улыбнуться.
– Я скоро, – с этими словами, я быстро, не оглядываясь, направилась к входной двери, одновременно роясь на дне сумки в поисках баллончика с перцем.
Внутри было темно. Каждая тень смотрелась угрожающе: кресло вполне могло быть мужчиной, лежащим на полу с пистолетом под мышкой, а настенная вешалка – убийцей, ожидающим за дверью чулана подходящего момента для того, чтобы напасть. Сердце громко отбивало о ребра ритм: «Спенс здесь Спенс здесь Спенс здесь».
– Эй! – крикнула я, поднимая баллончик с перцем. – Покажись, или я вызову копов.
За углом в гостиной горел свет.
– Люси, – позвала мама дрожащим голосом. – Зайди, пожалуйста.
Это определенно мамин голос, но, возможно, не её слова. Спенс мог держать пистолет возле её головы.
– Что происходит? – выкрикнула я в ответ, всё ещё сжимая баллончик.
– Просто иди сюда.
Это был отец. Захотелось выбежать из дома и броситься в объятия к Майклу. Мне даже показалось, что я услышала, как за спиной заскрипела дверь, как будто я открыла её силой мысли.
– Что происходит? – ещё раз спросила я.
– Нам нужно с тобой поговорить.
Снова голос отца. Обычно он звучит зло и требовательно, независимо от настроения. Сейчас же, его голос был ошеломленным.
– Иди сюда. Пожалуйста.
Я безвольно опустила руку с баллончиком. Мой отец никогда не говорил «пожалуйста».
Войдя в ярко-освещенную гостиную, я моргнула, пытаясь привыкнуть к свету. Родители, не касаясь друг друга, сидели рядышком на диване, а напротив кофейного столика, в креслах, расположились двое мужчин в синей униформе полицейских. Один был лысый, а другой – с густыми белыми волосами.
– Ты, должно быть, Джулия Ванн, – коп с белыми волосами встал и протянул свою руку. – Рад познакомиться с тобой, Джулия. Я – офицер Вест из полицейского департамента Саннивейл.
– Теперь меня зовут Люси, – холодно ответила я, игнорируя его жест. В конце концов его улыбка померкла, и он медленно опустил руку.
– Ну, тогда Люси, если тебе так больше нравится, – сказал он. – Это мой напарник, – офицер Гудмен.
Что-то щёлкнуло в моей голове. Офицер Гудмен. Джозеф Гудмен. Это не могло быть просто совпадением. Но почему Спенс водит полицейскую машину? Может, остановился у копа?
Одно я знаю точно: нельзя доверять ничему из того, что скажет офицер Гудмен.
– Добрый вечер, Люси, – сказал Гудмен. Он очень старательно отводил от меня взгляд. – Мистер и миссис Ванн, вы хотите поговорить с дочерью наедине?
– Мистер и миссис Блэк, – поправил его мой отец абсолютно безжизненным голосом. – Думаю будет лучше, если она услышит об этом не от нас.
У меня в животе все сжалось.
– Услышит, о чем?
Райан пришел в себя. Я ждала этих слов. Я должна была услышать их сейчас, стоя перед родителями. Тогда они будут реальными, настоящими, тогда я смогу за них ухватиться.
– Мисс Блэк, – начал Вест. – Мне не легко об этом говорить, но Райан пропал.
Это было неожиданно.
– Простите?
Мать протянула руку и дотронулась до колена отца. Я даже не могу вспомнить, когда они прикасались друг к другу в последний раз.
– Вчера вечером ночная смена проверила… комнату Райана и обнаружила, что он исчез, – сказала она дрожащим голосом. – Они не знают, где он и кто его забрал.
– Подождите, – произнесла я.
Сердце билось как сумасшедшее и мне казалось, что оно вот-вот взорвется.
– Но ведь он все ещё должен быть в коме.
– Я говорил, что нам следует всё ей рассказать, – вздохнул отец.
Сначала я подумала, что он говорит со мной, но потом поняла, что отец смотрит на мать, которая, в свою очередь, не поднимала взгляда от пола.
– Мы всё сделали правильно, – сказала она.
Отец вздохнул снова.
– Да, но сейчас…
– Мы все сделали правильно, – громко повторила мать.
– О чём вы говорите?
Отец тоже опустил взгляд. Я посмотрела на пол, но ничего там не обнаружила. Может, они надеются, что он разверзнется и поглотит их?
– Райан находился в коме всего лишь неделю.
– Вы лжете.
Отец никак не отреагировал на мое обвинение, продолжая говорить, как будто заранее отрепетировал свою речь.
– Райан вышел из комы сразу же после того, как полиция перевезла его в другую больницу. Они вызвали нас и сказали, что будет лучше, если процесс реабилитации пройдет без внимания средств массовой информации. Нам также сообщили, что он предстанет перед судом только тогда, когда снова сможет говорить.
– Ты не понимаешь, Джулия, – добавила мать. Я была настолько ошарашена, что даже не удосужилась сделать ей замечание за то, что она назвала меня настоящим именем. – Он был в очень плохом состоянии и едва мог дышать. Мы думали, что будет лучше, если ты продолжишь думать, что он… ушёл. Тогда ты могла бы начать жизнь с чистого листа.
У меня сжалось сердце. Как я могла этого не знать? Как могла Джулия этого не знать?
– И что вы собирались делать, когда об этом пронюхала бы пресса? – спросила я. У меня тряслись руки. – Когда он бы выздоровел и предстал перед судом?
Отец снова посмотрел на мать, которая все также пялилась на пол.
– Мы собирались сказать тебе об этом, – как-то беспомощно произнес он.
Я знала, что это ложь. Они либо не загадывали так далеко, либо, что вероятнее всего, даже не думали о том, как это повлияет на меня.
Сейчас это в любом случае, не имеет значения.
– Мне нужно его увидеть, – сказала я. – Отвезите меня к нему.
– Мы не можем, – ответил отец и, наконец-то, посмотрел на меня. Я ожидала, что его взгляд будет устремлен вдаль, как и всегда, но, к моему удивлению, в его глазах блестели слезы. – Ты же слышала, что сказали офицеры. Он пропал.
– Не переживайте, – уверенным голосом произнес Вест. – Мы делаем все возможное, чтобы отследить его. Это только вопрос времени.
– Как вы могли допустить это? – высоким голосом пропищала я. – Он настолько хорошо себя чувствовал, что смог исчезнуть? Сбежать? Это вы хотите сказать? Вы позволили ему это сделать?
Пластиковая улыбка Веста увяла.
– Мы делаем всё, что можем, – повторил он.
– Вы должны найти его, – сказала я. Мой голос снова поднялся, в этот раз до крика. – Разве вы не знаете насколько он опасен? Разве вы не знаете, что он сделал?
– Люси, – пробормотала мама.
– Насколько хорошо он себя чувствовал? Он мог говорить? Он кого-нибудь убил во время побега? – спросила я. Или прокричала. Наверное, всё же прокричала. – Вы ведь сюда приехали, чтобы убедиться, что мы не прячем его? Посмотреть, не к нам ли он сбежал? Каким образом он исчез? Вы знаете? А может, ему помог один из ваших людей? Может, это был… – Спенс. Здесь явно замешан Спенс.
Я упала на диван и склонила голову.
– Вы можете уходить, – сказала я. – Его здесь нет.
– Конечно его здесь нет, – произнес мой отец. Слишком громко, на мой взгляд. – Если бы это было так, мы бы сразу же вам позвонили. И если он когда-нибудь покажется здесь, мы немедленно свяжемся с вами. Джентльмены…
Вест и Гудмен поднялись с кресел.
– Если у вас возникнут вопросы, то не стесняйтесь, звоните, – сказал Вест. – У вас есть моя визитка.
– Спасибо, – тихо, едва слышно, произнесла мама.
– Я провожу их, – воскликнула я, вскакивая с дивана.
– Не стоит… – начал Вест.
– Пустяки, – сказала я, обнажая зубы в улыбке, которая, как я надеялась, была очень похожа на оскал. – Мы же не хотим, чтобы вы потерялись? Это всего лишь вежливость.
Родители отпустили меня. Хотя им не стоило этого делать.
Я довела полицейских до входной двери и заблокировала её. Не в прямом смысле этого слова, конечно же. Если бы они и в самом деле хотели сдвинуть меня в сторону, то с легкостью бы сделали это.
– У вас есть последняя возможность, чтобы сказать мне, что происходит на самом деле.
Последняя возможность? До чего? Я не знала. Просто надеялась, что это прозвучало достаточно угрожающе.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – наклонившись и дыхнув на меня луком, мягко сказал Гумен.
А потом они ушли, оставив меня одну, дрожащую. Я слышала, как поднимаются по лестнице родители, направляясь в свою спальню. Полагаю, чтобы спрятаться там от меня. Кажется, они постоянно это делают. Когда я была маленькой это выражалось в том, что мама принимала таблетки, а отец постоянно был на работе; он до сих пор там прячется, а мама теперь укрывается за своей уборкой.
– Люси?
Я подпрыгнула от удивления.
– Майкл? – Он стоял в дверях, ведущих на кухню. Я даже не увидела его в темноте. – Что ты тут делаешь?
Такое ощущение, что с того момента, как у меня все заледенело, и я оставила его на улице, прошли миллионы лет. Сейчас весь тот лед уже растаял.
– Я переживал.
В темноте казалось, что на впадинах его щек и под глазами поселились тени. Он выглядел таким ранимым.
– Почему они назвали тебя Джулией?
– Я…
У меня треснул голос, как тот упавший на пол стакан, который я бросила в брата, когда он сказал мне, что влюбился в девочку из класса по обществознанию. Мы тогда учились в четвертом классе, но я никогда не забуду ярость, которая разрывала меня в тот момент на части.
– Я – единственная девочка, которая тебе нужна, – сказала я ему и была права.
– Я…
Я упала на колени и разбитый голос произнес слова, которые я так долго держала в своей голове.
– Мое настоящее имя Джулия Ванн, – безжизненно выдохнула я до того, как Майкл что-нибудь спросит.
Я знала, что он спросит. И лучше ему узнать об этом от меня. Все равно Алейн уже всё знала. Я встала, опираясь о стену, чтобы не упасть.
– Моего брата зовут Райан Ванн. Ты слышал о нем. И, скорее всего, обо мне тоже.
– Райан Ванн, – медленно произнес Майкл. Я вздрогнула, услышав имя брата. Уже больше года единственное место, где я слышала его, было в моей голове, где ему одиноко вторило эхо. – Оно ничего мне не говорит.
– Ты знаешь его, – сказала я. – Райан Ванн. Элктон. 11 убитых.
Я не упустила тот момент, когда до него дошло о ком я говорю; его глаза расширились, и он с шумом втянул воздух, а потом медленно выдохнул, от чего мне показалось, что его может вырвать.
– Ты – сестра, – произнес он. – Единственная, кто вышел оттуда живым.
Он продолжал смотреть на меня с таким видом, как будто хочет получить этому подтверждение. Я не знала, что ему сказать.
– Да, это я! – слишком далеким от веселого голосом, ответила я.
– Боже мой.
Я напряглась. Если он собирается броситься на меня, то нужно поскорее убегать.
– Прости.
Я немного расслабилась.
– Ты не станешь меня бить?
– Господи, Люси! Прости, Джулия, Люси или как тебя там. Зачем мне тебя бить?
Теперь он сжал руки в кулаки и выглядел злым. Я прижалась к стене. Наконец, он понял какой это оказывает на меня эффект и отпрыгнул назад, одновременно разжимая кулаки.
– Боже, нет, Люси! Джулия! Я никогда не ударю тебя. Почему ты вообще об этом подумала? Это абсурдно.
– Это не абсурдно, – холодно ответила я. – После того, как мой брат… сделал то, что сделал, никто не хотел разговаривать с нами. На улице двадцать четыре часа в сутки дежурили репортеры. Нам пришлось отключить телефоны, потому что люди звонили и кричали на нас, говорили, чтобы мы убирались из города. Они обвиняли во всём нас.
Майкл опустил плечи и, неожиданно, стал выглядеть короче на шесть дюймов. Нет, это его нисколько не портило, просто он стал как будто ближе ко мне.
– Это какой-то бред, – сказал он, а потом добавил. – Нет, не с твоей стороны. С их. Как они могли обвинять тебя? Ты ведь ничего не сделала.
Сначала я фыркнула, потом засмеялась и вот я уже снова лежала на полу, дрожа всем телом и, задыхаясь, издавала какие-то истеричные, лающие звуки.
– Спасибо, – произнесла я, наконец, успокоившись. – Я ценю это.
Именно в этот момент я поняла, что и образно, и буквально, влюблена в Майкла Силвермэна. А значит, он должен уйти.
– Тебе нужно уходить, Майкл, – сказала я. – Настало время уходить.
Мой брат был не тем человеком, который причинил бы мне вред. Но я чувствовала, что Майкл защищает меня. Райан же посмотрит на это в другом свете. Он посчитает, что Майкл держит меня вдали от него, от своей собственной крови, поэтому что-нибудь сделает с ним. Ради моего же блага.
Однажды, меня обидела маленькая девочка. Габриэлла. У её мамы был французский акцент, что делало её самым крутым человеком на всем белом свете. Большинство детей, когда оказывались рядом с ней, смущались, но она всегда улыбалась нам и говорила bonjour32. Каким-то образом, это делало крутой и Габриэллу. Эта её крутость усугублялась наличием крутого домика на дереве, который стал крутым местом сбора всех крутых соседских детей.
Естественно, мы все хотели дружить с ней. Даже я и Лив. На каникулах мы постоянно ходили за Габриэллой и толпились под ней, когда она занимала своё место (или трон, как мы его называли) на вершине горки. А потом, мы говорили какая она красивая, несмотря на то, что на самом деле она была похожа на крысу.
Однажды Габриэлла свысока улыбнулась мне и сказала исчезнуть. Когда я непонимающе моргнула, она уточнила:
– Ты и твой брат – странные. Я не хочу вас здесь видеть.
У меня не было выбора, поэтому я ушла. Лив помахала мне, а потом с виноватым видом отвернулась. Она не хотела подвергать себя изоляции рядом со мной.
Я не хотела ничего рассказывать брату. Правда. Это произошло как раз после того, что случилось с Флаффи, поэтому я знала, на что он способен. Но он застал меня плачущей возле детской площадки. Райан свел брови и начал часто и резко дышать. Я подумала, что если сейчас же не объясню ему всё, то он ударит рукой о стену и повредит её. Поэтому мне пришлось рассказать.
Он молча выслушал меня, а потом сел рядом и прижал мою голову к своему плечу. Мне казалось, что я была в безопасности. Мне казалось, что Габриэлла была в безопасности.
Вечером я услышала рев сирен.
Отец Габриэллы, который был также крут, как и её мать, построил для своей принцессы домик на дереве. Как я поняла, Райан пробрался в него, дождался, когда Габриэлла заберется на дерево, а потом поджёг его. Ей пришлось спрыгивать, чтобы спастись, в результате чего она сломала руку. Её истеричная мамаша видела, как Райан наблюдал за этим из-за деревьев. Он не смог сопротивляться желанию посмотреть на дело своих рук. Мой отец, юрист, убедил её не звонить в полицию, сказав, что суд и допросы только еще больше травмируют маленькую девочку.
Я не могла позволить Майклу стать Габриэллой. Я должна покончить с этим раз и навсегда. А для этого мне нужно найти Спенса.
– Ты должен уходить, прямо сейчас, – сказала я, решительно качнув головой.
Он присел на корточки рядом со мной. С того места, где я лежала, его обеспокоенная улыбка была больше похожа на гримасу.
– Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
Я быстро села, чуть не сломав ему челюсть своей головой.
– Не переживай. Я здесь не останусь, – сказала я. – Как только ты уедешь, я вызову такси. Мне нужно съездить в дом на границе Саннивейл и Мэдисона.
Он потер подбородок. Неужели до него, наконец, начало доходить во что он в себя втянул, когда улыбнулся мне в первый раз.
– Зачем? – поинтересовался Майкл.
– Мне нужны ответы, – сказала я.
Спенс – единственный, кто может их дать. Скорее всего, он знает, где находится брат и что с ним произошло. Я хотела узнать, что ему нужно от меня. А он ясно дал понять, что расскажет об этом только если я буду одна.
– Это опасно. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Я перебирала в уме все вещи, которые прятала в чулане, решая, что с собой взять.
– Мой брат либо сбежал, либо его похитили из больницы, а человек, который знает правду живет в том доме.
Майкл моргнул, – один, два, три раза.
– Здесь только что были полицейские.
– Да.
– Тогда почему бы не дать им разобраться с этим?
– Нет, – сказала я. Понадобится слишком много времени, чтобы объяснить почему. – Пожалуйста, уходи.
– Подожди, – произнес он. Я практически видела, как крутятся шестеренки в его голове, превращая всё, что он знал обо мне в пыль. – Твой сумасшедший бывший парень.
– Его не существует, – вяло ответила я. – Мужчина, которого ты видел, и который преследовал меня, был психологом моего брата. Это человек, которого я должна сейчас найти. Прости за ложь.
– Ты не должна извиняться. Я всё понимаю. Учитывая всё то, что произошло с тобой, я понимаю, почему ты не хотела, чтобы я знал, кто он и кто ты на самом деле.
Майкл замолк на несколько секунд, а потом снова открыл свой рот. Я сразу же поняла, что он собирается сказать.
– Не стоит вызывать такси. Я отвезу тебя.
Я сложила руки на груди. У меня нет времени стоять и спорить с ним. Я могла бы треснуть его по голове вазой, стоящей на столике в коридоре, а потом связать проводом от телевизора. К тому моменту, как он освободится, я буду уже далеко.
Тем не менее, я не сдвинулась с места.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому, что ты мне нравишься, и я хочу помочь тебе, – сказал он.
Моё сердце даже пошло трещинами от его наивности. Теперь мне хотелось завернуть его в пленку с пупырышками и аккуратно засунуть в сундук на чердаке, где ему не навредят и не поцарапают.
– Я тебе не нравлюсь, – сказала я. – Мне известен такой тип парней. Вы очень высокого о себе мнения и думаете, что можете со всем справиться. Когда вы видите, что человек попал в беду, то слетаетесь к нему, как бабочки на огонь. – Он непонимающе смотрел на меня, поэтому я добавила. – Ты – бабочка. Я – пламя.
– Это не правда, – произнес Майкл.
– Но ты не сможешь мне помочь. Слишком поздно. Поверь мне, – сказала я и сразу же поняла, что этого не стоило говорить. Я только что разожгла пламя, призвала бабочку и теперь он никогда не оставит меня.
– Никогда не бывает слишком поздно, – искренне ответил он.
Я мрачно усмехнулась. До сегодняшнего дня, я даже не знала, что у меня есть столько разных усмешек.
– Ну что ж, мне не помешает лишняя пара рук. Подожди секундочку. Мне нужно кое-что взять.
Интересно посмотреть, как он будет пытаться мне помочь. Это не сработает, потому что я – пазл, кусочек которого затерялся где-то под диваном. На голубой картинке всегда будет пустое место, которое могло бы быть птичкой, самолетом или бомбой.
Он кивнул и трещины на моем сердце стали еще сильнее. Майкл – как золотистый ретривер, облаченный в человеческую форму: большой, милый, искренний и немножко глупый.
Поднявшись наверх, я быстро нацарапала записку родителям на случай, если они станут искать меня:
Уехала с другом. Не беспокойтесь. Скоро вернусь. Люблю, Джулия.
В этом месте я, засунув ручку в рот, задумалась: стоит ли вычеркивать «Джулия» и писать «Люси», которой я была уже больше года.
Я решила оставить всё как есть. Люси никогда на самом деле и не существовало, и уж тем более не существует теперь.
Схватив сумку, – не рюкзак, больше никаких рюкзаков, – я побросала в неё некоторые вещи, предварительно повертев их в руках, и оставив достаточно места для нескольких пар нижнего белья на случай, если все пойдет не так и мне придется бежать. Роясь в комоде в поисках самого кружевного (Майкл может и золотистый ретривер, но ноги у него как у греческого бога), я коснулась той последней фотографии. Её острые края порезали подушечку пальца, вызвав тоненькую струйку крови и поток ругательств. Инстинктивно, я отодвинула снимок подальше, но с минуту пососав палец, чтобы остановить кровь, вытащила его и задумалась.
Это щека моего брата, прижимающаяся ко мне. Это его волос, лезущий мне в глаза. Это его немного кривой зуб, который обнажается при улыбке. Это мой брат, такой, каким он был раньше.
Я засунула фотографию в карман сумки и перекинула её через плечо.
– Майкл, – крикнула я, решительно спускаясь по лестнице. – Я готова ехать.
