Текст книги "Вечное желание"

Автор книги: Аманда Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Вампиры, – прошептала она.

Рис лег на матрас и увлек Меган с собой. Они лежали лицом к лицу.

– Скажи честно, ты бы стала со мной встречаться, будь я другим?

– Нет. – Может, ей и хотелось бы, чтобы он был человеком, но тогда он не был бы тем Рисом, которого она полюбила.

– Ты обещала выйти за меня, помнишь? – Его рука медленно скользила вверх-вниз по ее спине, нежно лаская.

– Хмм, я не уверена, что то обещание все еще действительно, раз уж ты ушел и бросил меня.

– Нет?

– Нет.

Он притянул ее к себе ближе.

– Хочу тебя.

Она явственно почувствовала твердое доказательство его желания.

– А ты хочешь меня, – тихо промурлыкал он ей на ухо.

– Снова копаешься в моих мыслях?

– Нет. Просто ты пахнешь желанием, и я это чувствую.

– Не может этого быть.

– Это сладкий мускусный запах, который гарантированно сведет с ума любого мужчину.

Меган улыбнулась:

– И тебя?

– Детка, лучше просто поверь на слово. – Он обнажил свои клыки. – Хочешь, чтобы я доказал тебе?

– О, бабушка, какие у тебя большие зубы!

Он искоса посмотрел на нее.

– И не только зубы.

– Покажешь, что еще?

– Будь уверена.

– Мне понравится?

– Никто еще не жаловался.

Меган неожиданно притихла. Черт. Тут и мысли читать не надо, чтобы понять, что она пытается предположить, сколько у него было женщин, скольких из них он любил. Рис надеялся, что Меган не спросит, но поскольку она женщина, это оказалось неизбежным.

– Рис?

Он вздохнул: начинается.

– Могу я задать тебе вопрос? Можешь не отвечать, если не хочешь.

– Спрашивай о чем угодно. – Просто удивительно, что она не спросила об этом раньше!

– У тебя было много?.. Нет, не обращай внимания. Не думаю, что хочу это знать.

– Была всего лишь одна женщина, которая что-то для меня значила.

– Ты сильно ее любил?

– Мне казалось, что сильно. Я был тогда молодым парнем, новообращенным вампиром. Не могу сказать точно, насколько те чувства, что я к ней испытывал, можно назвать любовью, а насколько это было вожделение, но они и в сравнение не идут с тем, что я испытываю к тебе. Ну так ты все еще хочешь стать моей женой, моя прекрасная Меган?

Взяв его лицо в свои ладони, она закрыла глаза и прошептала:

– Прочти мои мысли.

Глава 47

Меган медленно повернулась перед зеркалом. В длинном платье цвета белой ночи, с обтягивающими рукавами и квадратным вырезом, обшитым по краю кружевом, она чувствовала себя сказочной принцессой. Интересно, что скажет на это Рис?

Они еще не обсуждали, где и когда поженятся. Не решили, сбежать ли в Вегас или остаться в городе и зарегистрировать свои отношения с помощью судьи. В любом случае на ней будет очень красивое платье. А она всегда мечтала о таком.

Было чуть больше четырех, когда Меган покинула магазин для невест. Положив пакет с платьем на заднее сиденье автомобиля, она перешла дорогу и направилась к ларьку с мороженым, чтобы купить огромную порцию «Флэворс» с горячей сливочной помадкой, взбитыми сливками и вишенкой. Сегодня вечером им с Рисом будет о чем поговорить. Когда и где пожениться, кого пригласить на церемонию – если вообще приглашать. Где жить. Она старалась не думать о том, что будет делать, когда разницу в возрасте уже будет невозможно игнорировать. Она любит Риса, он любит ее, и только это и имеет значение.

Расплатившись с продавцом мороженого, Меган улыбнулась и, тихонько напевая, приготовилась переходить улицу. Она сошла с тротуара и…

Громкий визг тормозов – последнее, что услышала Меган, прежде чем тело взорвалось болью и она потеряла сознание.

* * *

Рис сложился пополам, услышав пронзительный крик Меган. Попытавшись наладить с ней связь, он наткнулся на пустоту.

Эвелин Делейси с каменным лицом стояла у кровати дочери и крепко держала ее за руку. С другой стороны стоял Джордж. По его щекам потоком лились слезы. Эвелин старалась не смотреть на мужа, чтобы держать эмоции под контролем. Если дать волю чувствам, она расклеится, разобьется вдребезги.

Пьяный шестнадцатилетний парень, угнавший машину, сбил Меган, когда она переходила дорогу. Она была на операционном столе семь часов. Доктора сказали Эвелин и Джорджу, что, если Меган проживет еще сутки, есть шанс, что она поправится, хотя маловероятно, что когда-нибудь снова сможет ходить и пользоваться левой рукой.

Эвелин это не волновало. Все, чего она хотела, это чтобы Меган проснулась. Невыплаканные слезы жгли глаза, когда она смотрела на разбитое лицо дочери, гипс на ногах и руке, бинты, покрывающие многочисленные раны, трубки и проводки, соединяющие ее с гудящими аппаратами.

Убрав волосы со лба Меган, Эвелин безмолвно вознесла молитву небесам, прося о чуде, и в этот момент на пороге палаты, словно из ниоткуда возник высокий кареглазый мужчина. Что-то в его взгляде заставило Эвелин сделать несколько шагов вперед и встать между ним и кроватью дочери.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она.

Рис замер в дверях, когда понял, что Меган не одна. Он был так поглощен мыслью наконец добраться до нее, что даже не позаботился о том, чтобы проверить, есть ли в палате кто-то еще. Вне всяких сомнений, незнакомка – мать Меган, приятная женщина с рыжевато-каштановыми волосами и голубыми глазами. Рядом с ней находился высокий мужчина. Его каштановые волосы серебрились сединой на висках, а карие глаза были того же оттенка, что и у Меган.

Рис слегка повернул голову в сторону женщины и, наскоро заглянув в ее мысли, узнал, что ее зовут Эвелин. Всхлипывающий мужчина рядом с ней оказался отцом Меган.

Рис сделал шаг вперед.

– Я хотел повидать Меган.

– Вы ее друг? – спросила Эвелин.

– Можно так сказать.

Джордж Делейси вытер глаза и пытливым взглядом окинул Риса с ног до головы.

– Как вас зовут?

– Рис Костейн.

Джордж покачал головой:

– Она никогда не упоминала о вас.

Рис посмотрел на Меган – худая, бледная, вся в бинтах. Госпиталь он нашел по запаху ее крови, потому что как ни старался, так и не смог установить с ней ментальную связь. Мысль, что она никогда не придет в сознание, напугала его.

Он тяжело вздохнул.

– Я просто хочу посмотреть на нее, – тихо сказал он. Что бы ни сказали и ни сделали родители Меган, его это не остановит, но для начала надо попытаться заручиться их согласием.

Эвелин и Джордж обменялись взглядами, и Джордж незаметно кивнул.

– Могу я остаться с ней наедине? – спросил Рис.

Джордж отрицательно помотал головой:

– Нет, это исключено.

Поборов раздражение, Рис подошел к постели.

– Что говорят доктора?

– Ничего обнадеживающего, – ответил Джордж едва слышно. – Даже если она очнется, она не сможет ходить.

Рис взял Меган за руку.

– Как это произошло?

– Она ездила покупать свадебное платье. Ее сбил пьяный водитель, когда она переходила дорогу.

– Где он?

– В тюрьме.

Рис кивнул. Если Меган умрет, все копы мира не смогут защитить мерзавца, который сделал это с ней.

– Как вы познакомились с нашей дочерью? – спросила Эвелин.

– Это произошло в «Шорсе». Мы встречались несколько месяцев. – Рис сглотнул. – Это я просил ее выйти за меня замуж, и она согласилась.

Джордж и Эвелин переглянулись. На лице Джорджа отразилось недоверие.

– Она нам об этом никогда не рассказывала, – прошептала Эвелин и посмотрела на мужа. – Почему она скрыла это от нас? – спросила она и разрыдалась.

Джордж обнял супругу за плечи и усадил на стул.

Рис без промедления подошел к кровати Меган. Взяв ее за руку, он снова попытался установить ментальную связь. На расстоянии не получалось, и он молился, чтобы сейчас наконец удалось. «Меган? – Он сжал ее ладонь, мысленно умоляя ответить. – Меган, ты меня слышишь?»

– Черт возьми, Меган! – настойчиво повторял он. – Ты должна меня услышать!

Ответом ему была тишина.

Рис шел по темным улицам, не разбирая дороги. Ничто не имело сейчас значения – только Меган. С момента аварии прошло четыре дня, а она все еще была недоступна для него, заперта в коме. Он навешал ее каждую ночь. Ее родители больше никогда не оспаривали его право присутствовать в палате. Не желая оставлять Меган в одиночестве, мать и отец по очереди дежурили у ее кровати: Эвелин – днем, Джордж – ночью. Рис приходил в госпиталь глухой ночью, когда усталость и беспокойство брали свое и отец Меган уже не мог противостоять сну.

Сейчас Рис снова стоял в изголовье кровати. Не обращая внимания на спящего на стуле Джорджа, он брал Меган за руку и тихо говорил ей о своей любви, о жизни, которая их ждет, если только она проснется. Хоть и не был уверен, что она его слышит, он продолжал говорить, вспоминая ночи, которые они провели вместе. Ночи, когда они занимались любовью…

– Меган, милая моя. – Кончиками пальцев он гладил ее по щеке, по губам.

Ее лицо было бледным как полотно, кожа холодна, дыхание поверхностно. Сколько она еще пролежит здесь вот так, неподвижная, без сознания, прежде чем он потеряет ее навеки?

Рис посмотрел на ее шею, туда, где слабо бился пульс. Если он переведет ее через черту, вернет ли ей это здоровье?

Или она будет приговорена провести вечность в том ужасном состоянии, в котором находится сейчас?

Как узнать?

Прошло три бесконечных недели. Страх и беспокойство за Меган сблизили Риса с ее родителями. Он неожиданно обнаружил, что искренне привязался к ним. Эвелин и Джордж были добрыми, честными людьми, открыто выражали свою признательность докторам и сестрам, ухаживающим за дочерью. Естественно, им было интересно узнать больше о мужчине, который собирался жениться на их дочери, но они вели себя с ним очень тактично, вопросов не задавали и не настаивали на обсуждении тем, которые он не хотел обсуждать.

Рис знал, что они удивляются, почему он всегда появляется с наступлением темноты, даже в уик-энд, почему никогда не пьет кофе с Джорджем и не угощается пончиками или другими домашними лакомствами, которые Эвелин приносила в госпиталь, чтобы угостить персонал. Он хотел рассказать им, кто он такой, но пока решил не спешить. Одно дело, если родители Меган будут считать его загадочным, и совсем другое – если узнают всю правду о нем.

Джордж и Эвелин часами разговаривали с дочерью, читали ей.

Рис тоже продолжал с ней беседовать: иногда вслух, иногда мысленно, но ответа не было. Она не открывала глаза, не двигалась. Часть бинтов с нее сняли, и теперь Рис смог видеть ужасающие синяки на ее лице и правой руке.

Этой же ночью доктор вызвал родителей Меган к себе в кабинет. Новости были плохие. Как можно мягче врач объяснил, что с каждым следующим днем вероятность того, что Меган очнется, уменьшается. Он также сказал, что если она и очнется, то существование ее будет скорее всего незавидное – она потеряет все когнитивные неврологические функции.

Обезумевшая от горя Эвелин разрыдалась.

– Лучше бы уж она умерла! Меган не захотела бы так жить.

– Но еще остается, хоть и маленький, шанс, что она проснется и останется полноценной, – сказал доктор. – Хотя, думаю, вы должны быть готовы и к худшему варианту развития событий.

* * *

Как и каждую ночь, в эту Рис снова попытался наладить контакт с Меган. Сегодня страх и чувство обреченности, вызванные пессимистическим прогнозом лечащего врача, заставили его упорствовать в своем стремлении достучаться до сознания Меган. Сосредоточившись на конкретной задаче, он даже не заметил, как пролетали минуты и часы и стремительно приближался рассвет.

Рис уже хотел было поцеловать Меган на прощание перед уходом, когда почувствовал какой-то отклик с ее стороны.

– Рис? – позвала его Меган мысленно.

– Меган! – В его сердце вспыхнула надежда. – Меган, ты меня слышишь?

– Где я? Где ты? Тут темно, так темно…

Лучи восходящего солнца пощипывали его кожу. Рис подошел к окну и задернул шторы.

– Меган, открой глаза, ради меня.

– Не могу. Что со мной? Я умираю?

– Нет, любимая. Ты в коме.

– Как же тогда мы разговариваем?

– Не знаю. Я хочу кое-что попробовать.

– Что?

– Хочу дать тебе немного моей крови. – Он едва заметно улыбнулся, почувствовав ее отвращение. Это может поспособствовать твоему выздоровлению.

Опасаясь, что она будет возражать, Рис не стал дожидаться ответа. Он прокусил свое запястье и, слегка приоткрыв губы Меган, поднес к ним свою руку, так что несколько капель крови попали ей на язык.

Рис бы дал больше, но медсестра выбрала именно этот момент, чтобы появиться в палате.

Повернувшись к ней спиной, Рис прикрыл рану на запястье, попрощался с сестрой и покинул палату.

На улице он позволил себе немного полюбоваться рассветом, а затем перенесся в свой пентхаус.

Рис вернулся в госпиталь следующей ночью на закате. До этого, днем, он пытался несколько раз наладить связь с Меган. Хоть она и не отвечала, Рис уверил ее в том, что он ее любит, скучает по ней, и пообещал, что скоро они снова увидятся. Он тихо насвистывал, когда появился в госпитале. Он очень надеялся на чудо, сотворенное его кровью. Он мечтал, что войдет в палату и увидит, как Меган, совершенно здоровая, сидит на своей кровати и улыбается.

Но чуда не произошло. Несмотря на то что теперь Меган дышала самостоятельно, она по-прежнему была бледной и неподвижной. Джордж и Эвелин стояли у ее кровати. Последние тревожные недели сказались на родителях Меган. Волосы отца стали совершенно седыми, возле рта залегли глубокие складки беспокойства. Мать тоже заметно постарела. Эвелин совсем перестала улыбаться, темные круги под глазами свидетельствовали о бессонных ночах и тревожных днях.

Доктор говорил о двух – четырех неделях. Если Меган не выйдет из комы за это время, скорее всего она останется в растительном состоянии и никогда не выздоровеет.

Рис склонился над Меган и провел губами по ее щеке.

– Не бойся, любовь моя, – прошептал он. – Я не позволю, чтобы с тобой это случилось.

Меган, конечно же, не ответила. Рис хотел, чтобы она знала, что он рядом, и попытался наладить связь с ней, но снова наткнулся на пустоту.

В этот момент он принял решение. Больше никаких ожиданий. Никаких надежд и молитв о чуде, которое может никогда не произойти. Сегодня он переведет ее через черту. Но не здесь. Если все получится, она проснётся очень голодной, и тут не помогут доктора и сестры, да и родителям Меган не обязательно это видеть.

Он посмотрел на Джорджа и Эвелин. Будет жестоко забрать ее и не предупредить их заранее. Они достаточно настрадались.

Приняв решение, он закрыл дверь в палату.

– Джордж, Эвелин, почему бы вам не присесть? Мне надо кое-что вам сказать.

Они обменялись взглядами, затем сели и взялись за руки. Щеки Эвелин были влажны от слез. Джордж смотрел на Риса с любопытством.

Рис провел рукой по волосам.

– Не знаю, как это сказать… но лучше уж напрямую. Я вампир.

Эвелин моргнула.

– Не время шутить, – сердито сказал Джордж. – Моя дочь умирает.

– Разве я похож на шутника? – печально спросил Рис.

Сжав кулаки, Джордж начал подниматься со стула. Рис не был уверен, что отец Меган может наброситься на него с кулаками. Он прошел через ад за последний месяц и до сих пор еще как-то умудрялся держать себя в руках, но, похоже, сдерживаться больше нет сил.

Воспользовавшись своими сверхспособностями, Рис заставил его сесть обратно на стул.

– Какого черта! – воскликнул Джордж. – Кто ты такой?

– Я вам сказал: вампир. Еще нужны доказательства? – Произнеся это, Рис обнажил клыки. Он догадывался, что выглядит сейчас ужасно – его лицо стало нечеловечески жестким, глаза налились кровью.

Эвелин открыла рот и готова была уже закричать, но не смогла.

Джордж тоже смотрел на Риса во все глаза.

– Зачем ты нам это говоришь? Ты собираешься… – Его лицо побледнело.

Помотав головой, Рис спрятал клыки.

– Я говорю, потому что собираюсь забрать Меган с собой. Собираюсь обратить ее. Думаю, это единственный способ ее спасти.

– Ты хочешь превратить мою дочь в вампира?! – Джордж решительно покачал головой. – И слышать об этом не хочу!

– Джордж, позволь ему…

– Из ума выжила, женщина?! – воскликнул Джордж. – Он хочет сделать из нее чудовище!

– Я не хочу потерять Меган. – Эвелин умоляюще посмотрела на Риса. – Сделай это. Это вернет нам Меган. Сделай это!

Джордж ударил кулаком по ручке кресла.

– Черт возьми, Эви, ты не понимаешь, что говоришь!

Но Эвелин не слушала мужа. Она сверлила Риса взглядом.

– Пожалуйста, – сказала она, – спаси ее ради меня.

– Я сделаю все, что в моих силах, но гарантий, что все получится, у меня нет.

Эвелин прикусила губу, явно подавленная тем, что и эти меры могут не помочь. Затем она расправила плечи:

– Вы наша единственная надежда.

– Меган была бы против, – сказал Джордж. – А если бы она поняла, кто ты, она бы и тебя знать не захотела.

– Она знает, что я вампир.

Джордж уставился на него, сразу утратив весь боевой задор.

– Я заберу ее отсюда сегодня ночью, – тихо добавил Рис. – Я хочу, чтобы вы поговорили с докторами и сказали им, что вы решили дать ей умереть дома. Уверен, они попытаются отговорить вас. Просто стойте на своём. Подпишите любые бумаги.

Джордж кивнул, хотя по выражению его лица было видно, что он против.

– Когда с формальностями будет покончено, думаю, вам следует пойти домой. Больше вы здесь ничем не можете помочь.

Эвелин схватила мужа за руку, весь ее вид выражал возрастающую тревогу.

– Но вы приведете ее потом к нам? Клянетесь?

Рис кивнул:

– Когда она будет готова вас увидеть, я приведу ее домой. Даю вам слово.

Глава 48

После того как все необходимые бумаги были подписаны, Меган на каталке вывезли на улицу к карете «скорой помощи». Как только сестра, сопровождавшая ее, вернулась в больницу, Джордж отпустил машину. Эвелин всхлипнула и поцеловала дочь в щеку.

Рис взял Меган на руки.

– Нам пора.

– Помни о своем обещании, – попросила Эвелин. Со слезами на глазах она снова поцеловала Меган.

Джордж пристально посмотрел на Риса.

– Мне плевать, кто ты такой. Или что такое. – Его голос сорвался. – Но если что-нибудь случится с моей дочерью…

Рис кивнул:

– Я вас понял.

Поскольку Джордж и Эвелин уже знали, что он вампир, лишние слова были ни к чему. Рис снял гипс с ног Меган и повез ее в свой пентхаус.

Как только он положил ее на кровать, сомнения стали терзать его с новой силой. Что, если у него ничего не выйдет? Что, если он отпил слишком много крови и тем самым убил ее? Что, если его кровь выведет ее из комы, но она не сможет двигаться?

Сидя на краю кровати, он провел костяшками пальцев по ее щеке. Холодная. И не реагирует на прикосновения.

Его терзало чувство вины. Как ни крути, это он во всем виноват. Не влез бы он в ее жизнь, она бы не пошла за свадебным платьем в тот злополучный день.

Кончиками пальцев Рис коснулся ее шеи, дотронулся до ложбинки на ней. Он чувствовал слабое биение ее пульса, слышал, как медленно течет по венам кровь, как тяжело дышит Меган.

– Если ты и правда хочешь сделать это, – воскликнул он, – делай, черт возьми, пока не поздно!

Прошептав: «Прости, любовь моя, что нарушаю свое обещание, но я не могу дать тебе уйти», – он положил ее голову к себе на колени и убрал волосы с шеи.

Он даже не понял, что плачет, пока на щеку Меган не упала красная капля.

– Прости меня, – прошептал он и склонился над ней.

Клыки вонзились в шею, но Меган не шелохнулась. Рис пригубил ее кровь – теплую, сладкую, самую лучшую из всей, что он когда-либо пробовал.

Он пил до тех пор, пока искра жизни не угасла в ней совсем, а затем, прокусив свое запястье, поднес руку к ее губам. Слегка постукивая по горлу Меган, он пытался заставить ее глотать.

– Пей, любовь моя, – умолял он. – Надо пить.

Бесполезно. Она не двигалась, веки не шевелились, ни единого изменения в дыхании и ритме сердца.

– Меган!

Его кровь капала ей в рот, стекала по горлу. Постепенно – так медленно, что сначала он подумал, что ему кажется, – ее кожа потеплела, щеки покрылись легким румянцем, сердце забилось четче и ровнее.

– Ну давай же. Давай, милая, борись!

Наконец она самостоятельно сделала глоток, и Рис поднес свое кровоточащее запястье ближе к ее губам. Он почувствовал облегчение, когда Меган приподняла руку и схватила его кисть, крепче прижав к своему рту.

– Меган. – Он шептал ее имя, гладил ее по щекам свободной рукой. – Пей, Меган. Сколько хочешь, – горячо сказал он. – Столько, сколько тебе нужно.

Меган приходила в себя. Казалось, она вслепую, на ощупь, поднимается из глубокого темного колодца. Она не помнила, как упала в него, не понимала, почему все так болит. Не видела ничего, кроме неясной тени с горящими красными глазами…

– Рис?

– Я здесь.

Она попыталась открыть глаза и повернуться на голос, но удушливая тьма тянула назад.

– Борись, Меган! Давай, любовь моя! Иди ко мне!

Она смутно слышала его голос. Рис. Если бы только найти его, если бы прикоснуться к нему, все было бы в порядке.

Прокладывая путь к любимому, Меган с трудом продиралась сквозь густую черноту. Постепенно, медленно-медленно, чернильная тьма начала рассеиваться и становилась все прозрачнее и невесомее – как и ее тело, которое, казалось, ничего не весит.

– Да, вот так. Меган, любимая, иди сюда. Я здесь, я жду тебя.

– Рис! – Она отчаянно пыталась дотянуться до него, и наконец яростным усилием воли открыла глаза. – Рис! – воскликнула она. – О, Рис, мне приснился страшный кошмар. Я пыталась проснуться, но не могла.

Он взял ее на руки и прошептал:

– Я знаю, любовь моя. – Он покрывал легкими поцелуями ее щеки, подбородок.

– Почему моя рука в гипсе? Зачем все эти бинты? Почему на мне больничная одежда?

– Ты не помнишь, что случилось?

– Нет, я… – Она уставилась на него, как будто видела впервые, а затем нахмурилась. – Ты как-то не так выглядишь. – Медленно повернув голову, Меган осмотрела комнату. – Все выглядит не так. – Она нахмурилась. – И пахнет по-другому.

– Меган…

– Что со мной произошло? Почему все такое чудное? Почему я чувствую себя как-то необычно?

– Так, давай постепенно. Тебя сбила машина. И ты почти месяц была в коме.

– В коме! – Меган очумело посмотрела на него, не веря своим ушам, и отрицательно помотала головой. – Да нет же, это всего лишь дурной сон.

– Тогда как ты объяснишь гипс и повязки?

– Я не знаю.

– Как я уже сказал, ты была в коме. Доктора не были уверены, что ты выздоровеешь. Они сказали, что скорее всего ты останешься в вегетативном состоянии на всю жизнь, а если и выздоровеешь, то не сможешь ходить.

Меган вопросительно посмотрела на Риса.

– Но если все настолько плохо, почему я не в больнице?

– Меган, а ну-ка пошевели пальчиками.

– Родители, должно быть, перепуганы до смерти. Боже, что они подумают?

– Они уже все знают. Последние несколько недель я провел вместе с ними в больнице.

– Да?

Рис кивнул.

– Когда они поняли, что у тебя нет шансов на выздоровление, я рассказал им, кто я такой на самом деле…

Глаза Меган округлились от удивления.

– Я не верю тебе!

– Я сказал им, что собираюсь забрать тебя из больницы и привезти сюда.

– И они согласились? – с недоверием спросила Меган.

– Меган, пошевели пальчиками.

Преувеличенно громко вздохнув, она вытянула ноги и пошевелила пальцами.

– Теперь ты счастлив?

Крик радости сорвался с губ Риса. Он прижал Меган к груди, вознося в душе благодарность небесам, и не сразу заметил, что та сопротивляется его объятиям.

– Ты меня обратил, да? – спросила Меган срывающимся голосом, внезапно вспомнив о Ширл и о том, как изменилась подруга после обращения. – Поэтому я чувствую себя так странно? Как ты мог пойти на это, даже не спросив меня? – Она оттолкнула его колено, встала и посмотрела на Риса сверху вниз. – Как ты мог? – резко повторила она, и ее голос звенел от злости и обиды. – Ты же обещал мне…

– Ты бы предпочла лежать в больнице без сознания?

– Нет, конечно, нет, но… – Меган оглядела комнату, вдруг поняв, что отчетливо различает детали интерьера, несмотря на то что свет выключен. Она ощущала запах нефти и бензина от проезжающего мимо грузовика, вонь мусора с улицы, аромат дождя в воздухе.

Может, она все же не вампир? Существует ведь масса историй о том, как люди выходили из комы со способностями, которых у них раньше не было.

Резко развернувшись, Меган пошла на балкон. Она не может быть вампиром, не хочет верить в это. Хотя зачем Рису врать?

– Вампир. – Она скривилась, произнося это слово. Так все-таки поэтому она чувствует себя так странно, так беспокойно? Поэтому-внутри такая пустота?

– Ты голодна, – сказал Рис, подойдя сзади. – Тебе нужно поесть.

Поесть? Она представила чизбургер и шоколадный солод… и осознала, что больше никогда не будет наслаждаться своей любимой едой. Теперь она вампир. Больше никаких луковых колечек. Никаких спагетти и фрикаделек. Горячего свежего хлеба прямо из пекарни. Лимонных меренг. Странно, но эти мысли не вызвали у нее желания отведать все то, что она когда-то так любила.

«Вампир». Мысленно она повторяла это слово снова и снова: «Вампир. Вампир…»

Она голодна, и она вампир.

Проголодавшиеся вампиры не едят гамбургеры и картошку-фри.

Они пьют кровь.

– Меган?

Она медленно обернулась и посмотрела ему в глаза.

– Я вампир.

Он кивнул.

– Можешь ненавидеть меня, если хочешь. Уничтожь меня, если тебе от этого станет легче. Но я не жалею о том, что сделал. – Он слабо улыбнулся. – Я никак не мог представить мир без тебя.

– Ты сказал, что мои родители все знают. Значит ли это, что им известно, что ты собирался со мной сделать?

Он снова кивнул.

– И им было все равно? – воскликнула она скептически.

– Они поняли, что это единственный шанс спасти тебя.

– Я никогда не увижу их снова.

– Конечно, увидишь. Я пообещал привезти тебя домой, когда ты будешь готова, но сначала ты кое-чему должна научиться.

– Например… охотиться?

– Точно.

Она покачала головой:

– Не думаю, что хочу учиться. Не думаю, что вообще хочу быть вампиром.

– Боюсь, назад пути нет.

Меган смотрела на Риса, пытаясь понять, что она чувствует. Сердится, или грустит, или испытывает любопытство, или что-то в этом роде. Но она не чувствовала ровным счетом ничего. Только какое-то странное оцепенение. Наверное, в этом нет ничего удивительного, раз уж она теперь не человек.

– Я не хочу этого.

– Я знаю, но почему бы тебе не попробовать, прежде чем принимать окончательное решение?

– Но это же не новое платье, – горько сказала она. – Я не смогу отдать его, в магазин, если не подойдет.

– Быть вампиром не так уж плохо. Я знаю, ты беспокоишься из-за необходимости пить кровь. Ты, наверное, думаешь, что это мерзко и что ты не сможешь пойти на это. Но поверь мне, все не так плохо, как кажется.

– А тебе просто было смириться с мыслью, что ты вампир? Сегодня ты человек, а завтра – бац! – уже нет?

– Ну да, конечно, сначала я был не в восторге. Но потом понял, что все равно ничего не изменить, и решил наслаждаться новой жизнью. И ни разу не пожалел об этом.

– И ты никогда не хотел снова стать человеком? Ни единожды за все пятьсот лет?

– Нет. – Это была правда лишь отчасти. Не так давно он думал о том, что с радостью стал бы человеком и прожил обычную жизнь рядом с этой женщиной. Но сейчас, когда она сама стала носферату, они могут прожить вместе гораздо больше – если только она примет произошедшие с ней перемены. Он протянул ей руку. – Пойдем со мной на охоту.

– Что, если обращение проявит во мне худшие черты?

– Не проявит.

– Откуда ты знаешь? Я не хочу уподобиться Ширл! – Тут ей в голову пришла новая мысль, и зрачки Меган расширились от ужаса. – Она была фактически слугой Виллагранда. Он приказал ей убить тебя, и она была готова сделать это. Она бы убила и меня, вели он ей. Словно он был ее хозяином, а у нее не было собственной воли.

– Он был сильным вампиром, – тихо произнес Рис. – А она новичком. Ему было легко влиять на нее.

– Ты тоже сильный вампир, – резко возразила Меган. – А я новичок.

– Это правда. Разница лишь в том, что я уважаю тебя и люблю. И не хочу делать из тебя рабыню. Единственное мое желание на данный момент – максимально упростить тебе переход.

Когда Меган примирится со своим новым состоянием, надо будет отвести ее на собрание совета – изрядно поредевшего, правда, – чтобы все знали, что она под его зашитой. Рис связался с членами совета после того, как Виллагранд был уничтожен, и проинформировал Руперта, Николаса и Джулиуса, что он остается на западном побережье. Странным образом трудные времена пережили именно те вампиры, которые были с ним дольше всех.

– Ну, что скажешь? – спросил он. – Ты готова выйти?

– Нет, но давай уже наконец покончим с этим. – На самом деле ее, конечно, разбирало любопытство, но Рису она в этом ни за что не признается. Впрочем, Рис есть Рис, и он, возможно, даже сейчас читает ее мысли.

Если она решит остаться с ним, ей надо научиться ставить защиту, иначе у нее никогда не будет личного пространства, раздраженно подумала Меган и насупилась.

Если она останется с ним.

И вот это-то вопрос на миллион, не так ли?

Сняв гипс с руки Меган, а также оставшиеся бинты, они ненадолго забежали к ней домой. Меган переоделась, сменив больничную одежду на более подходящую, и Рис повел ее на пляж охотиться.

Меган чувствовала себя на удивление спокойно, когда они шли по пляжу, – возможно, потому, что все происходящее казалось нереальным. Это было словно продолжение ее ночного кошмара, затянувшегося горячечного бреда, и скоро она проснется в своей комнате и в своей кровати.

Она проследовала за Рисом в маленькую таверну и осталась около входа, пока он изучал публику внутри. Когда он спросил, кого из посетителей она предпочитает, Меган указала на молодого синеглазого брюнета. Через мгновение Рис покинул здание, юноша вышел за ним, и вскоре оба шагнули в тень. Меган отправилась вслед за мужчинами. Рис не разговаривал с незнакомцем, не подавал ему никаких знаков, и тем не менее тот следовал за ним как дрессированный щенок. Когда Рис остановился, юноша тоже встал как вкопанный.

Рис кинул взгляд на Меган, а затем медленно и осторожно укусил брюнета за шею.

Медный запах свежей, теплой, благоуханной крови наполнил воздух. Он коснулся ноздрей Меган, и мир вокруг словно стал ярче, а ее голод – острее. Чувство оцепенения, охватившее ее, странное ощущение нереальности происходящего – все исчезло. Единственное, что ей хотелось сейчас, – вкусить крови незнакомца.

Она вопросительно посмотрела на Риса, и тот одобрительно кивнул.

Меган обняла юношу, склонилась над его шеей и начала пить кровь – как будто всю жизнь только этим и занималась.

– Я смогу бодрствовать в течение дня, как ты? – поинтересовалась Меган.

– Не сразу, – ответил Рис, – но скоро. – Он был поражен тем, насколько быстро она насытилась в первый раз. Сейчас, возвращаясь в пентхаус, он уже сомневался в правильности решения обратить Меган. Мысль о том, что он может потерять ее, была невыносима, но сейчас, с ясной головой, он не мог не вспомнить о Ширл. В своей вампирской жизни он сделал не так уж много ошибок, но случай с Ширл был одним из самых ужасных промахов.