Текст книги "Волшебная луна"
Автор книги: Алисон Ноэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 39
Все ингредиенты собраны – точнее, все, кроме родниковой воды, нерафинированного оливкового масла, тонких белых свечей (странно, что их не нашлось у Лины – казалось бы, самый обычный предмет во всем списке), апельсиновой кожуры и фотографии Деймена, которой у старушки уж никак неоткуда взяться.
Я уже открываю дверцу машины, как вдруг Ава говорит:
– Я, наверное, пешком домой дойду. Тут близко, только за угол свернуть.
– Вы уверены?
Она широко раскидывает руки, словно обнимает ночь, а губы расплываются в улыбке.
– Здесь так хорошо! Хочется насладиться всем этим.
– Лучше, чем в Летней стране?
Любопытно, откуда вдруг такой взрыв счастья? У себя на работе она была очень серьезной…
Ава смеется, откидывая голову назад, так что становится видна бледная шея.
– Не волнуйся, я не собираюсь переселиться туда насовсем! Просто приятно знать, что можно, если очень захочется, сбежать туда ненадолго.
– Только не слишком часто это делайте, – советую я, точно так же, как когда-то меня предупреждал Деймен. – А то привыкнете.
Ава обхватывает себя руками и зябко поводит плечом. Зря я старалась – видно же, что она туда будет удирать при всякой возможности.
– Ну как, у тебя есть все, что нужно?
Я киваю, прислонившись к машине.
– Остальное соберу по дороге домой.
– Ты уверена, что готова? – Лицо Авы вновь становится серьезным. – Покинуть все? Расстаться с Дейменом?
В горле стоит комок. Не хочу об этом думать… Будем решать проблемы одну за другой, а там наступит завтра и придет пора прощаться.
– Знаешь, то, что сделано, не переделаешь.
Пожимаю плечами.
– По-видимому, это не всегда верно.
Ава наклоняет голову набок. Длинные каштановые волосы падают ей на лицо, и она заправляет непослушные пряди за ухо.
– Ты ведь понимаешь, что, вернувшись, снова станешь такой, как все? Забудешь все, что знала… Ты уверена, что хочешь этого?
Смотрю в землю, поддавая ногой маленький камушек, лишь бы не глядеть на Аву.
– Не буду врать – все происходит слишком быстро Я думала, у меня будет больше времени, чтобы все здесь завершить. Но, в общем и целом… Да, я готова. Наверное. – Я останавливаюсь, мысленно еще раз прокручиваю все, что сказала, и понимаю, что получилось неубедительно. – Нет, я точно знаю, что готова! Вернуть все на свои места, чтобы все стало так, как нужно – это ведь правильно?
Голос мой невольно повышается к концу, так что мои слова звучат скорее как вопрос. Встряхиваю головой.
– То есть это абсолютно, несомненно правильно, на все сто процентов. – И прибавляю: – А иначе, почему мне дали доступ к Хроникам?
Ава смотрит на меня все так же пристально.
– И потом, знаете, как я буду рада вернуться к своим?
Ава крепко обнимает меня, прижимает к груди и шепчет:
– Я тоже радуюсь за тебя. Правда! Я буду по тебе скучать, но для меня большая честь, что ты доверила мне закончить твою работу.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – сдавленно шепчу я в ответ.
Ава гладит меня по голове.
– Ты уже отблагодарила, не сомневайся! Отступив на шаг, смотрю вокруг – великолепная ночь, очаровательный приморский городок… Неужели я действительно покину все это? Брошу Сабину, Майлза, Хейвен, Аву… Деймена… Все и всех, как будто ничего этого никогда не существовало.
Ава по моему лицу понимает, что со мной творится, и мягко спрашивает:
– Ты как? Все хорошо?
Кашлянув, киваю и показываю на фиолетовый бумажный пакет у ее ног, на котором золотыми буквами написано название магазина: «Мистика и лунный луч».
– Вы разобрались, что делать с травами? Их нужно хранить в прохладном темном месте, а истолочь и добавить в… красный напиток… только в самый последний момент – на третий день.
Ава смеется.
– Не беспокойся! Все, что не здесь, – прижимает к груди пакет, – то вот здесь!
И она тычет пальцем себе в висок.
Я киваю, смаргивая слезы. Не позволяю себе раскиснуть, потому что это всего лишь первое из долгой череды прощаний.
– Завтра я к вам заскочу, привезу остальное. Вдруг понадобится… Хотя вряд ли.
Сажусь в машину, завожу мотор и уезжаю – не помахав рукой, не оглянувшись. У меня больше нет выбора – только вперед.
Заезжаю в магазин, докупаю все, что нужно, притаскиваю сумки к себе на второй этаж и вываливаю содержимое на письменный стол. Переворошив флакончики масел, травы и свечи, первым делом берусь за кристаллы, поскольку с ними предстоит больше всего работы. Каждый в отдельности необходимо настроить согласно его типу, а затем поместить в шелковый вышитый мешочек и отложить в сторону – пусть напитывается лунным светом. А я пока материализую ступку и пестик (забыла купить их в магазине; ну, да это не ингредиенты, а всего лишь орудия, так что, думаю, все будет нормально). Растираю в порошок травы, кипячу их в мензурках, которые опять-таки материализовала. Затем смешиваю все прочие минералы и разноцветные порошки, которые Лина мне насыпала в стеклянные пузыречки с аккуратными этикетками. Весь процесс выполняется в семь этапов. Прежде всего нужно прозвонить в хрустальную чашу, настроенную таким образом, чтобы вибрировать в такт седьмой чакре – это дарует вдохновение, способность видеть через время и пространство и еще кучу разных полезных свойств, приближающих тебя к божественному. Глядя на гору ингредиентов, громоздящихся на столе, я не могу справиться с волнением: наконец-то, после стольких неудач, что-то начинает вырисовываться!
Что я беспокоилась, удастся ли собрать все необходимое – это еще мягко сказано. Такой странный список разнородных предметов… Я даже не была уверена, что все они существуют в природе, и потому почти не надеялась на успех. Но Ава убедила меня, что Айна способна раздобыть все на свете, а главное, что ей можно доверять. Насчет последнего я так до сих пор и не уверена, да только больше мне обратиться не к кому.
Лина так подозрительно на меня косилась все время, пока насыпала порошки и отбирала травы, что мне в конце концов стало сильно не по себе. А после того, как она, взглянув на мой рисунок, спросила: «Чем это ты занимаешься? Какая-то разновидность алхимии?» – я начала думать, что совершила колоссальную ошибку.
Ава уже готова была прийти мне на помощь, но я заставила себя засмеяться:
«Ну, если вы имеете в виду алхимию в истинном смысле слова – то есть искусство покорять природу, обуздывать хаос и неограниченно продлевать жизнь, – это определение я вычитала, собирая сведения об алхимии, и выучила наизусть, – тогда нет, увы, я на такое не замахиваюсь. Я всего лишь хочу попробовать кое-какую белую магию: надеюсь создать чары, чтобы успешно сдать экзамены, не остаться без партнера на выпускном балу, а если повезет, так еще чтобы аллергия у меня прошла, а то весна скоро, я же не хочу, чтобы на фотографиях с выпускного бала нос у меня был красный и сопливый!»
Видя, что Лину это не убедило, – особенно выдумка насчет аллергии, – я прибавила:
«Поэтому мне нужен розовый кварц – знаете, считается, что он приносит любовь, а еще бирюза… – Я показала на ее подвеску. – Вы же знаете, она славится своими целительными свойствами, и…»
Я могла бы тараторить и дальше, выложить хоть весь список свойств, о которых сама-то узнала не больше часа назад, но решила, что лучше будет остановиться и просто пожать плечами.
Бережно разворачиваю кристаллы, баюкаю каждый на ладони, крепко сжимаю в руке и представляю себе луч ослепительного света, пронизывающий камень насквозь. Это очень важная процедура очищения – если верить тому, что я вычитала в Интернете, всего лишь первый этап настройки. Затем следует – вслух! – попросить камень, чтобы он впитал в себя магическую энергию Луны и с ее помощью выполнил задачу, для которой его предназначила природа.
– Бирюза, – шепчу я, оглядываясь на дверь. Представляю, как было бы неловко, застань меня Сабина за разговором с камнями! – Прошу тебя, исцели, очисти и помоги уравновесить чакры, как велено тебе природой!
Сделав глубокий вдох, передаю камню энергию своих намерений, потом убираю его в мешочек и тянусь за следующим. Чувствую себя при этом до невозможности по-дурацки, но выбора нет, и приходится продолжать.
Один за другим беру ограненные кусочки розового кварца, их тоже обрабатываю воображаемым светом и четыре раза повторяю:
– Даруйте всепрощающую любовь и бесконечный мир!
Складываю кристаллы в красный шелковый мешочек – они там уютно размещаются вокруг бирюзы – и беру в руки ставролит. Очень красивый камень, по поверью это застывшие слезы фей. Я прошу его принести мне удачу, подарить древнюю мудрость и помочь установить связь с другими измерениями. Следующий – увесистый осколок циозита. Его приходится держать обеими руками. Просветив его белым лучом, закрываю глаза и шепчу:
– Преобрази негативную энергию в позитивную, помоги установить связь с мистическими царствами и…
– Эвер? Можно войти?
Оглядываюсь на дверь – всего полтора дюйма доски отделяют меня от Сабины. А у меня тут куча трав, масел, свечей и порошков, да к тому же здоровенный булыжник в руках.
– И еще прошу помощи в болезнях и во всем, в чем ты можешь помочь! – заканчиваю я скороговоркой и прячу камень в мешочек.
А он не лезет.
– Эвер?
Пихаю изо всех сил, но мешочек такой узкий, а камень такой большой, что его никак туда не засунешь, только швы лопнут.
Сабина опять стучится в дверь. Три четких удара ясно говорят: она знает, что я здесь, что я что-то затеваю, и терпение у нее на пределе. И хотя мне не до разговоров, приходится подать голос.
– Э-э… секундочку!
Кое-как затолкав циозит в мешочек, выбегаю на балкон и оставляю мешочек с камнями на столике – там, где ярче всего светит луна. Потом бросаюсь обратно. Сабина снова стучит. Страшно представить, что она подумает, когда увидит мою комнату – а времени что-то менять уже не осталось.
– Эвер? У тебя все в порядке? – спрашивает из-за двери Сабина, заботливо, но с легкой ноткой раздражения.
– Да-да! Я тут просто…
Сдергиваю через голову футболку и, повернувшись к двери спиной, говорю:
– Э-э… Входи, я просто…
Как только Сабина входит, я снова натягиваю футболку. Якобы меня скромность одолела ни с того ни с сего, и я стесняюсь переодеваться при Сабине – хотя раньше меня это нисколько не смущало.
– Я просто переодеться хотела…
Сабина хмурится, придирчиво разглядывая меня. Еще и принюхивается – не пахнет ли травкой, алкоголем, сигаретами с гвоздикой или о чем еще там пишут в ее любимых книжонках о воспитании подростков.
– Что это у тебя тут? – Показывает на мою футболку. – Что-то красное… Не отстирается, наверное…
Сабина брезгливо кривит губы, а я опускаю глаза, вижу большущее красное пятно на футболке и мгновенно узнаю один из порошков для эликсира. Должно быть, пакетик порвался. Точно – порошок просыпался на стол и даже на пол.
Замечательно! «А ты еще хотела ее убедить, что переодеваешься в чистое!» – думаю я, мысленно морщась.
А Сабина усаживается на мою кровать, скрестив ноги, с мобильником в руке. Стоит взглянуть на ее красновато-серую ауру, и сразу становится ясно, что тревожит ее не чистота одежды, а мое поведение в целом – странные поступки, таинственность, проблемы с едой. Сабина уверена, что за этим скрывается нечто зловещее.
Я ломаю голову над тем, как бы все объяснить, и следующие ее слова становятся для меня полной неожиданностью.
– Эвер, ты сегодня прогуляла школу?
Я замираю, а Сабина рассматривает мой письменный стол, заваленный травами, свечами, маслами и минералами, и прочими странными предметами, которые она не привыкла видеть собранными вместе, причем явно не случайно.
– Да… У меня голова разболелась. Ничего страшного.
Я плюхаюсь на стул и начинаю вертеться туда-сюда, в надежде отвлечь Сабину.
Она переводит взгляд с алхимических принадлежностей на меня и уже собирается что-то сказать, но я перебиваю.
– В смысле, сейчас уже все прошло. А утром боль была просто ужасная! Ты же знаешь, какие у меня бывают мигрени?
Чувствую себя самой гнусной племянницей на свете, неблагодарной лгуньей. Счастье Сабины, что скоро она от меня избавится.
– Может быть, это потому, что ты так мало ешь? – Вздохнув, Сабина сбрасывает туфли и внимательно смотрит на меня. – И при этом растешь как на дрожжах! За эти несколько дней ты еще больше вымахала.
Я потрясенно смотрю на свои лодыжки – материализованные утром джинсы стали мне коротки на целый дюйм!
– Если ты плохо себя чувствовала, почему не зашла к медсестре? Просто так сбегать с уроков не разрешается.
Как бы я хотела сказать ей, чтобы не беспокоилась понапрасну, что скоро все это закончится! Хотя я и буду по ней скучать, ей-то наверняка без меня станет легче. Сабина заслуживает лучшей жизни. Приятно думать, что скоро она наконец получит немного покоя.
– Наша медсестра ничего не понимает, – отвечаю я. – У нее на все случаи одно средство – аспирин. Ты же знаешь, мне он не помогает. Мне нужно прийти домой полежать немножко, и все. Вот я и ушла.
Сабина подается вперед.
– И действительно пришла домой?
Наши взгляды встречаются, и я понимаю, что это – проверка.
– Нет. – Вздыхаю, уставившись в пол, покрытый ковром, и поднимаю белый флаг. – Я поехала к каньону и…
Сабина смотрит на меня, ждет.
– И там заблудилась ненадолго.
Самый близкий к правде вариант, который я могу себе позволить.
– Эвер, это как-то связано с Дейменом?
И тут я вдруг начинаю плакать. Просто ничего с собой поделать не могу.
– Вот беда… – шепчет Сабина, распахивая объятия.
Я срываюсь со стула и бросаюсь ей на шею. Чуть не свалила Сабину на пол, потому что еще не привыкла к своим длинным неуклюжим конечностям.
– Прости! Я…
Говорить не могу и только захлебываюсь слезами. Сабина гладит меня по волосам и шепчет:
– Я понимаю, ты тоскуешь по нему. Я знаю, как тебе тяжело.
В ту же секунду я отодвигаюсь от нее. Мне совестно, что я свалила все на историю с Дейменом, когда по-настоящему дело не только в нем. Я тоскую по своим друзьям – здесь, в Лагуна-Бич, и в Орегоне. Тоскую по своей жизни – той, что постепенно установилась здесь, и той, к которой собираюсь вернуться. Хоть и очевидно, что без меня всем будет лучше – действительно всем, в том числе и Деймену, – мне-то от этого легче не становится.
И все-таки то, что я задумала, сделать необходимо. Выбора, правда, нет.
Когда думаешь об этом, в самом деле, становится чуточку легче. Ведь, как бы там ни было, такая возможность дается раз в жизни.
Пора возвращаться домой.
Жаль только, что не успею со всеми как следует попрощаться.
От этой мысли снова подступают слезы, и Сабина крепче обнимает меня, шепчет слова утешения, а я цепляюсь за нее, прячусь в ее объятиях, таких надежных, теплых, таких правильных… Таких безопасных.
Как будто действительно все будет хорошо.
Теснее прижимаюсь к ней, зажмурившись, уткнувшись лицом ей в плечо.
А мои губы беззвучно произносят:
«Прощай».
Глава 40
Я просыпаюсь очень рано. Наверное, потому, что хочется как можно полнее прожить этот день – последний в моей жизни. По крайней мере, в той жизни, которая сложилась у меня здесь, И хотя я знаю, что в школе меня наверняка встретят криками «Чокнутая! Припадочная!», со свеженьким добавлением «Ведьма!» все меняется от сознания, что я это услышу в последний раз.
В старой школе, «Хилкрест», у меня куча друзей. Так что находиться там с понедельника по пятницу вполне приятно, чтобы не сказать весело. Там у меня ни разу не возникало искушения прогулять уроки (не то, что здесь) Там мне не приходилось страдать и мучиться, чувствуя себя отверженной.
Честно говоря, мне кажется, именно поэтому я так хочу вернуться. То есть, прежде всего, я хочу снова увидеться с сестрой и родителями, но и хорошие друзья, которые меня любят и уважают, с кем я всегда могу быть самой собой, – тоже весомый стимул.
Да я бы ни минуты не колебалась, если бы не Деймен.
Трудно привыкнуть к мысли, что я его больше никогда не увижу. Не почувствую жар его взгляда, его губы не коснутся моих губ… И все-таки я готова отказаться от всего этого.
Если такой ценой я смогу вернуть себя прежнюю и вновь соединиться с семьей – выбирать и в самом деле не приходится.
Трина убила меня, чтобы забрать себе Деймена. А Деймен вернул меня к жизни, чтобы забрать меня себе. И хотя я люблю его всей душой, хотя у меня сердце болит при мысли о том, чтобы расстаться с ним навсегда, я знаю – воскресив меня, он нарушил естественный порядок вещей. И превратил меня в нечто такое, чем я быть не должна.
Теперь моя задача – вернуть все на свои места.
Я достаю из шкафа самые новые джинсы, черный свитер с V-образным вырезом и еще не старые балетки. Именно так я была одета в видении. Поправляю волосы, мажу губы блеском, вставляю в уши крошечные бриллиантовые сережки, которые родители купили мне на день рождения (они ведь обязательно заметят, если серег не будет), а на руку надеваю браслет с хрустальными подковками. Подарку Деймена нет места в моей прежней жизни, но я с ним ни за что не расстанусь.
Хватаю сумку, в последний раз оглядываю просторную до нелепости комнату и делаю шаг к двери. Взгляну напоследок на здешнюю жизнь. Не всегда она меня радовала, да и не вспомню я ее скорее всего, а все-таки надо попрощаться и кое-что уладить перед уходом.
Выскочив из машины на школьной автостоянке, сразу начинаю искать глазами Деймена. Увидеть его или его машину, да хоть какую-нибудь мелочь, пока еще можно… Ничего не увидев, невольно испытываю разочарование.
Иду в класс, уговаривая себя не делать поспешных выводов. Ну, опоздал в школу – это еще ничего не значит. С каждым днем Деймен ближе к обычным смертным, яд постепенно разъедает все, накопленное за сотни лет, но судя по тому, что вчера он с виду был прежним – все таким же красавцем, даже и не начинавшим стареть, – впереди еще долгий путь.
Конечно, он придет в школу. Почему бы не прийти? Он же звезда местного значения. Самый красивый, самый богатый, устраивает самые развеселые вечеринки… По крайней мере, я так слышала. Да стоит только Деймену появиться в школе, ему чуть ли не аплодируют стоя! Кто же от такого откажется?
Я пробираюсь через толпу учеников. С некоторыми я никогда не разговаривала, многие не разговаривали со мной – разве что кричали мне всякие гадости. Скучать по мне они, конечно, не будут. А интересно, заметят хоть, что меня больше нет? Или просто все сделается по-старому, а время, которое я прожила среди них, останется мимолетной помехой на экране?
На литературу прихожу, готовясь увидеть Стейшу с Дейменом, но оказывается, что она сидит одна. То есть она, как обычно, сплетничает с Хонор и Крейгом, а вот Деймена не видно. По дороге к своему месту я так и жду, что она опять что-нибудь бросит мне вслед, но нет – только каменное молчание. Стейша не желает меня замечать, и это тревожный знак.
Сажусь за парту и следующие пятьдесят минут смотрю то на часы, то на дверь и волнуюсь все сильнее. Всякие ужасы лезут в голову, и со звонком я пулей выскакиваю в коридор. К четвертому уроку Деймен все еще не появляется, я уже в состоянии полной паники, и тут, войдя в кабинет истории, обнаруживаю, что Роман тоже исчез.
Я смотрю на его пустую парту, и в животе все сжимается от ужаса.
– Эвер, – говорит мистер Муньос – тебе придется нагонять большой материал.
Ясное дело – он хочет обсудить мои прогулы, несделанную домашнюю работу и прочие посторонние темы. Да мне-то все это сейчас совсем ни к чему! Я выбегаю за дверь и, промчавшись через двор, останавливаюсь, еле переводя дух от облегчения – я увидела ЕГО. Точнее, его машину. Сверкающий черный БМВ, которым он так дорожил, теперь заляпан грязью и стоит как-то криво, в зоне, где запрещена парковка.
А я смотрю на запачканную машину, как на самое прекрасное зрелище на свете. Раз машина здесь – значит, и Деймен здесь, и все хорошо.
Надо бы ее передвинуть, а то еще заберут на штрафную стоянку… И тут у меня за спиной кто-то прокашливается, и низкий голос произносит:
– Прошу прощения, но, по-моему, урок уже начался?
Оборачиваюсь и вижу директора Бакли.
– Да… Только сначала мне нужно…
Я показываю на машину Деймена, словно, передвинув ее, сделаю доброе дело не только своему другу, а всей школе.
Бакли нарушения правил парковки не волнуют, его беспокоят упорные прогульщики вроде меня. Директор еще не забыл нашу прошлую встречу, когда Сабина упросила его не исключать меня из школы, а всего лишь отстранить от занятий на две недели. Он меряет меня взглядом с ног до головы и говорит:
– Могу предложить тебе выбор. Или я звоню твоей тете, пусть отпрашивается с работы и приезжает за тобой, или… – Он делает паузу, рассчитывая, что я буду мучиться от неизвестности, хотя и без экстрасенсорных способностей понятно, к чему дело идет. – Или я провожу тебя до класса. Что предпочитаешь?
Большой соблазн выбрать первый вариант – просто чтобы посмотреть, что директор тогда станет делать.
Но в итоге я плетусь за ним в класс. Директорские ботинки глухо стукают по асфальту. Он конвоирует меня через двор, потом по школьному коридору и сдает с рук на руки мистеру Муньосу. Пробираясь к своему месту, я с изумлением вижу Романа – он сидит, как ни в чем не бывало, да еще и смеется надо мной.
Муньос, хотя и привык уже к моим закидонам, все-таки решает отыграться – без конца задает вопросы о разных исторических событиях, в том числе и тех, которые мы еще не проходили. А я занята мыслями о Романе и Деймене и о своих планах на полнолуние, так что отвечаю машинально, как робот, подглядывая ответы у него в голове и повторяя их практически слово в слово.
Вдруг он говорит:
– А теперь скажи мне, Эвер, что я ел вчера на ужин?
И я машинально отвечаю:
– Два куска позавчерашней пиццы и полтора стакана кьянти.
Я так задумалась о своем, даже не сразу замечаю, что учитель уставился на меня, отвесив челюсть. Как и все в классе, собственно.
Только Роман качает головой и хохочет громче прежнего.
Раздается звонок, и я бросаюсь к двери, но мистер Муньос заступает мне дорогу.
– Как ты это делаешь?
Я сжимаю губы и дергаю плечом, словно не понимаю о чем он – хоть и ясно, что он не отстанет. Несколько недель голову ломал.
– Откуда ты знаешь… разные вещи? – прищуривается историк. – Об исторических событиях, которые мы еще не проходили? И… обо мне?
Смотрю в пол и тяжело вздыхаю. А может, бросить ему кость? В смысле, я же сегодня исчезну навсегда, он меня, по всей вероятности, даже и не вспомнит, так почему бы не сказать правду?
– Не знаю, откуда. Я ничего специально не делаю. Картинка сама появляется в голове.
Он смотрит на меня и не знает, верить или не верить. А у меня нет ни времени, ни желания его убеждать, и все-таки хочется порадовать человека на прощание. Поэтому я говорю:
– Например, я точно знаю, что вам не стоит бросать работу над книгой. Когда-нибудь ее обязательно опубликуют.
У него перехватывает дыхание, а в глазах дикая надежда борется с полным отрицанием.
И хотя следующие слова мне стоят пол жизни и тошнота подступает к горлу, только подумаю об этом, я знаю, что сказать их необходимо. Так будет правильно. И кому от этого хуже? Меня все равно здесь не будет, а Сабина заслужила кисочек счастья. Мистер Муньос – человек довольно безобидный, если не считать того, что он носит трусы с изображением «Роллинг Стоунз», увлекается песнями Брюса Спрингстона и задвинут на эпохе Возрождения. Да и не будет у них ничего серьезного, раз я видела ее вместе с красавцем, что работает в том же здании…
– Ее зовут Сабина, – говорю я, пока не успела передумать. Вижу недоумение в его глазах и поясняю: – Помните ту миниатюрную блондинку из кафе «Старбакс»? Которая пролила на вас кофе с молоком? О которой вы все время думаете?
Мистер Муньос явно лишился дара речи. Оно и к лучшему! Я хватаю сумку и бросаюсь к двери. У порога оглядываюсь через плечо.
– Вы подойдите к ней, не бойтесь! Увидите, она хорошая.
