Текст книги "Волшебная луна"

Автор книги: Алисон Ноэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 45

– Ой, мамочки! Ну, я точно провалила контролку! – стонет Рейчел, отбрасывая за плечо копну каштановых волос и делая жалобную гримаску. – Слушай, вчера вообще не занималась почти! Серьезно! А потом полночи смс-ки отправляла… – Она качает головой, выразительно раскрывая глаза. – В общем, жизнь кончена, Полюбуйся на меня, пока можно, а то скоро нам сообщат оценки, и предки посадят меня под замок на всю оставшуюся жизнь. Так что больше ты меня не увидишь!

– Да ладно тебе! – отмахиваюсь я. – Если кто и провалил контрольную, так это я. Я в этой химии вообще ничего не понимаю! И зачем она мне? Я же не собираюсь в науку!

Мы стоим в школьной раздевалке. Рейчел отпирает свой шкафчик и запихивает внутрь стопку учебников.

– Хорошо хоть, что отделались! А оценки объявят только на следующей неделе, в общем, живем, пока можем! Кстати, в котором часу за тобой заехать?

Рейчел так высоко поднимает брови, что они совсем пропадают под челкой.

Я вздыхаю, сообразив, что ничего еще ей не рассказала. Вот она разозлится…

– Тут такое дело… – Мы идем к автостоянке, и я на ходу заправляю длинные белокурые волосы за уши. – Небольшое уточнение планов. Мама с папой куда-то собрались, и мне придется караулить Райли.

– Ничего себе «небольшое уточнение»!

Рейчел останавливается с краю стоянки и быстро осматривает ряды машин: кто с кем поедет?

– Ну, я подумала – может, когда она заснет, ты приедешь и…

Нет смысла заканчивать фразу – Рейчел явно не слушает. Отключилась, как только я упомянула младшую сестру. Рейчел – уникальный случай, она единственный ребенок в семье и при этом в жизни своей не мечтала о младшем братике или сестричке. Не любит ни с кем делить свет рампы, и все тут.

– Не-не-не, и думать забудь! Мелкие детишки или куда-нибудь залезут, или все подслушают. С ними ни в чем нельзя быть уверенными. Как насчет завтра?

– Не могу. Завтра мы всей семьей едем на озеро.

– Ясно. – Рейчел кивает. – Хорошо, когда родители в разводе – по крайней мере, от этой мороки я избавлена. Наша семья собирается вместе только в суде, когда родители спорят, кому оплачивать чек на содержание ребенка.

– Вот счастье-то!

Едва произнеся эти слова, я уже жалею о своей шуточке. Мало того, что это неправда, почему-то еще мне становится ужасно грустно и совестно. Так бы и взяла свои слова обратно…

Правда, Рейчел все равно не слушает. Ей не до меня – она пытается привлечь внимание Шейлы Спаркс, самой крутой старшеклассницы за всю историю нашей школы. Рейчел машет руками, только что не подпрыгивает с визгом, словно какая-нибудь фанатка. Надеется, что Шейла взглянет на нее, усаживаясь в небесно-голубой «Фольксваген-жук» вместе со своими шикарными друзьями. Шейла в упор не видит ее стараний, и Рейчел, опустив руку, делает вид, будто проста хотела почесать себе ухо.

– Машинка-то – ничего особенного. – Я смотрю на часы и озираюсь: куда Брэндон, к дьяволу, запропастился? Давно уже должен быть здесь. – «Миота» в сто раз лучше слушается руля.

– Извини? – Рейчел сводит брови в полном изумлении. – А то ты водила ту или другую? Давно ли?

Я растерянно прищуриваюсь. Все еще слышу эхо собственных слов у себя в голове и понять не могу – почему я так сказала?

– Да нет, не водила… Наверное, читала где-нибудь. Рейчел смотрит на меня. Взгляд прищуренных глаз продвигается сверху вниз, слегка зацепляется за черный свитер с V-образной горловиной и спускается на джинсы, волочащиеся по земле.

– А это у тебя откуда? – Рейчел хватает мое запястье.

– Да ты их миллион раз видела. Родители на Рождество подарили.

Я пытаюсь выдернуть руку, потому что к вам уже подходит Брэндон, Какой он хорошенький, когда волосы падают на глаза…

– Да не часы, дурочка ты, вот это!

Она подталкивает пальцем браслет, надетый вместе с часами. На нем болтаются серебряные подковки со вставками из розового хрусталя. Впервые в жизни его вижу, а почему-то от этого браслета возникает странное ощущение в животе.

– Н-не знаю… – мямлю я, а Рейчел смотрит на меня, как на слабоумную. – То есть, кажется, это мне тетя прислала – помнишь, я тебе про нее рассказывала, она живет в Лагуна-Бич…

– Кто живет в Лагуна-Бич? – Брэндон обхватывает меня рукой за талию.

Рейчел смотрит на нас и закатывает глаза, когда он склоняется меня поцеловать. А мне его губы сегодня почему-то кажутся чужими и неприятными. Я быстро отворачиваюсь.

– О, за мной мама приехала! – Рейчел бросается к джипу-паркетнику, крикнув через плечо: – Звони, если вдруг что изменится – ну, насчет сегодняшнего вечера!

Брэндон крепче прижимает меня к себе, так что я практически распластываюсь по его груди. От этого меня начинает чуть подташнивать.

– Если что изменится? – спрашивает Брэндон, словно не замечает, как я вывернулась из его рук.

Ну и хорошо, что не замечает, а то я понятия не имею, как ему это объяснить.

– Да Рейчел собирается на вечеринку к Джейдену, а мне сегодня сидеть дома с сестрой.

Я забираюсь в его джип и бросаю сумку себе под ноги.

Брэндон улыбается:

– Хочешь, заеду? Вдруг тебе понадобится помощь?

– Нет! – Отвечаю слишком резко и, заметив выражение его лица, понимаю, что нужно как-то сгладить. – Понимаешь, Райли всегда очень поздно засыпает, так что лучше не надо, наверное.

Он смотрит на меня, как будто тоже почувствовал неладное. Нечто необъяснимое повисло между нами, и из-за этого все стало так странно и неловко. Брэндон пожимает плечами и садится за руль. Домой мы едем в молчании. Точнее, мы с Брэндоном молчим, а вот радио разоряется вовсю. И хотя обычно это действует мне на нервы, сегодня я рада. Лучше уж думать об отвратной музыке, чем о том, что мне расхотелось целоваться со своим бойфрендом.

Я смотрю на Брэндона – смотрю по-настоящему, как не смотрела с тех пор, как привыкла, что мы с ним – пара. Косая челочка затеняет зеленые глазищи уголками книзу – неотразим, да и все тут, но только не сегодня. Сегодня его обаяние совсем не действует. И даже трудно себе представить, что еще вчера исписала целую тетрадку его именем.

Он почувствовал мой взгляд и, улыбаясь, берет меня за руку. Переплетает пальцы с моими, чуть сжимает их – и у меня в ответ сжимается желудок. Но я заставляю себя ответить улыбкой и таким же пожатием, потому что этого от меня ждут. Так положено себя вести хорошей подружке. Потом я, сдерживая тошноту, смотрю в окно на пролетающие мимо промокшие от дождя улицы, дощатые дома и сосны. Хорошо, что ехать осталось недолго.

– Ну так что, до вечера?

Он останавливает машину, приглушает радио и умильно смотрит на меня.

А я, сжав губы, заслоняюсь школьной сумкой, как щитом.

– Я тебе смс-ку пришлю, – мямлю я, пряча глаза. Соседка с дочерью перебрасываются мячиком на лужайке перед домом. Я берусь за ручку двери – скорее бы удрать и оказаться у себя в комнате.

Я уже открыла дверь и высунула одну ногу наружу, как вдруг слышу голос Брэндона:

– Ты ничего не забыла?

Я смотрю на свой рюкзак – вроде больше ничего при мне не было? Потом оглядываюсь на Брэндона, и вдруг до меня доходит что он говорил не о том. Есть только один способ отделаться, не вызывая еще больше подозрений – ни у себя, ни у него. Я наклоняюсь к нему, закрываю глаза и прижимаюсь губами к его губам. Объективно говоря, губы у него гладкие, но ровно никаких эмоций у меня не вызывают. Нет больше искры.

– Я, э-э… В общем, пока!

Я выскакиваю из джипа и крепко вытираю губы рукавом, даже еще не дойдя до крыльца. Оказавшись в доме, бросаюсь в нашу общую с сестрой комнату и чуть не налетаю на пластиковую ударную установку, гитару без струн и черный игрушечный микрофон, из-за которого Райли с подружкой вечно дерутся и скоро совсем их разломают.

– Мы же договорились! – кричит Райли, дергая к себе микрофон. – Я пою все мальчиковые песни, а ты – девочковые! В чем проблема?

– Проблема в том, – ноет подружка и тянет микрофон к себе, – что песен для девочек нет почти! Сама знаешь!

Райли только пожимает плечами.

– А я виновата? Жалуйся не мне, а авторам песен!

– Ну знаешь! Ты… – Подружка замолкает, увидев меня в дверях.

– Вы пойте по очереди, – предлагаю я, многозначительно глядя на Райли.

Хоть какую-то проблему я в состоянии решить – это приятно, пусть моего совета и не спрашивали.

– Эмили, ты исполняешь следующую песню, после тебя – Райли, и так далее.

Райли обиженно гримасничает, а Эмили радостно выхватывает у нее диск.

– Мама дома? – спрашиваю я.

Пускай себе Райли дуется, я к этому уже привыкла.

– Она у себя, собирается уходить.

Я выхожу из комнаты, а Райли шепчет подружке:

– Ладно, я спою «Мертвы по прибытии», а ты можешь петь «Кошмарного типа».

Забежав к себе и бросив рюкзак на пол, я иду к маме. Останавливаюсь в арке между спальней и ванной и наблюдаю, как мама наносит макияж. Я обожала смотреть на нее, когда была совсем маленькая и думала, что мама у меня – самая модная женщина на свете. А сейчас, если взглянуть объективно, я понимаю, что она и правда модная женщина, по крайней мере на уровне пригородной мамочки.

Мама поворачивает голову перед зеркалом сначала вправо, потом влево – проверяет, ровно ли лег тональник.

– Как дела в школе?

– Нормально… Была контрольная по химии. Наверное, я ее провалила.

На самом деле, по-моему, я написала не так уж плохо, просто я не знаю, как выразить то, что чувствую. Сегодня все кажется каким-то странным, зыбким, словно бы неустойчивым. Хочется добиться от мамы хоть какой-нибудь реакции.

А она только вздыхает и принимается подводить глаза. Мазнув кисточкой по векам, говорит:

– Я уверена, что ты все написала правильно. – Смотрит на меня через отражение в зеркале. – Наверняка получишь хорошую отметку.

Я обвожу пальцем пятно на стене, думая о том, что надо бы пойти к себе, остыть, послушать музыку, почитать хорошую книжку – любым способом отвлечься.

– Прости, что не предупредили заранее. – Мама обмакивает щеточку в тюбик с тушью. – У тебя, конечно, были свои планы.

Я пожимаю плечами и верчу на запястье браслет. Хрусталики вспыхивают в свете лампы. Кто мне все-таки его подарил?

Вслух я говорю:

– Все нормально. Будет еще вечер пятницы.

Мама внимательно смотрит на меня, не донеся щеточку до глаза.

– Эвер? Ты ли это? – Она смеется. – Что с тобой происходит? Я не узнаю свою дочь!

Вздохнув, приподнимаю плечи. Я и хотела бы ей сказать, что со мной действительно что-то происходит, мне самой непонятное, и что я сама себя не узнаю.

Но я молчу.

Сама не разберусь, в чем дело, тем более не смогу объяснить этого маме. Еще вчера все было отлично, а сегодня – совсем наоборот. Я чувствую себя инопланетянкой – словно мне здесь совсем не место. Не вписываюсь я, Как какое-нибудь… круглое существо в квадратном мире.

– Можешь даже пригласить к себе друзей. – Мама покрывает губы слоем губной помады и сверху накладывает блеск. – Только не зови целую толпу! Не больше трех человек, и про сестру чтобы не забывала!

– Спасибо. – Выжимаю улыбку – пусть мама думает, будто все в порядке. – Знаешь, сегодня мне хочется отдохнуть от всего этого.

Ухожу к себе и шлепаюсь на кровать, Лежу и смотрю в потолок, пока до меня не доходит, какое это жалкое занятие. Тогда беру с прикроватного столика книгу и погружаюсь в историю о парне и девушке, чьи судьбы так переплелись, что их любовь победила время. Забраться бы в эту книгу и остаться там навсегда… Их история нравится мне куда больше моей.

– Эв, ay! – В комнату заглядывает папа. – Здравствуй и до свидания! Мы уже опаздываем.

Я роняю книгу и бросаюсь к папе. Стискиваю его так крепко, что он смеется, качая головой.

– Рад видеть, что ты еще не слишком взрослая, чтобы обнимать своего старого папочку!

Он улыбается, а я отшатываюсь, ужаснувшись тому, что у меня по-настоящему слезы на глазах. Начинаю переставлять книги на полке и снова поворачиваюсь, только убедившись, что угроза миновала.

– Соберите с сестрой вещи, чтобы все было готово. Я хочу завтра выехать пораньше.

Я киваю, и он уходит, а меня гложет какое-то непонятное чувство. В который раз я спрашиваю себя: да что такое со мной творится?

Глава 46

– Эвер, отстань! Нечего тут командовать! Ты мне не начальница!

Райли скрестила руки на груди, насупилась и не желает двигаться с места.

Кто бы мог подумать, что тощенькая двенадцатилетняя девчонка окажется грозной силой природы? Но я не сдамся!

Когда мама с папой уехали, я быстренько покормила Райли и тут же отправила смс-ку Брэндону, чтобы приезжал к десяти. И вот он с минуты на минуту приедет, так что мне срочно нужно запихать Райли в постель.

Ну почему она такая упрямая? Ладно, я готова к бою.

– Жаль тебя огорчать, но пока мамы и папы нет дома, я твое начальство. На все сто процентов. Можешь спорить, сколько хочешь, это все равно ничего не изменит.

– Так нечестно! – вопит она. – Клянусь, как только мне исполнится тринадцать, в этом доме будет равенство!

Пожимаю плечами. Я, как и Райли, жду не дождусь этого дня.

– Вот и прекрасно! Тогда меня больше не будут заставлять с тобой нянчиться, и у меня появится хоть какая-то личная жизнь!

Райли корчит рожи и постукивает ногой по ковру.

– Думаешь, я совсем тупая? Не знаю, что Брэндон сейчас приедет? Ну и подумаешь! Мне-то что? Я хочу телик посмотреть, и все! А ты мне не разрешаешь, потому что хочешь сама занять гостиную и обжиматься там на диване со своим парнем! Я маме и папе скажу! Из-за тебя я не могу посмотреть любимую передачу!

– Подумаешь! Мне-то что? – огрызаюсь я, в точности передразнивая Райли. – Мама сказала, что я могу пригласить друзей, вот тебе!

И тут же прикусываю язык. Кто ведет себя по-детски, она или я?

То, что я сейчас скажу – просто пустая угроза, но я хочу действовать наверняка.

– Завтра папа хочет выехать пораньше, тебе надо выспаться, а то будешь ворчать и скандалить с утра. Брэндон, к твоему сведению, не приедет.

Ехидно усмехаюсь в надежде скрыть, что врунья из меня – никакая.

– Да ну? – У Райли загораются глаза. – А почему тогда его джип только что подъехал к нашему дому?

Рывком оборачиваюсь к окну, потом тихонько вздыхаю.

– Ладно, смотри свою передачу. Мне что за дело? Только если потом опять кошмар приснится, ко мне плакать не беги!

* * *

– Да что с тобой, Эвер? – спрашивает Брэндон, быстро переходя от удивления к злости. – Я целый час дожидался, пока твоя сестрица уляжется спать, наконец-то мы остались вдвоем, а ты вон как! В чем дело?

– Ни в чем – бурчу я, отводя глаза.

– Глупость какая-то, – бормочет он, мотая головой. – Притащился в такую даль, родителей дома нет, а ты ведешь себя, как…

– Как кто? – шепотом спрашиваю я.

Ну, пусть скажет! Пусть, наконец, определит словами, что со мной происходит. Когда я передумала и все-таки отправила ему смс-ку, я надеялась, что все опять придет в норму. А как только открыла ему дверь, сразу же захотелось ее поскорее захлопнуть. А почему – понять не могу.

Вот как посмотришь на него – сразу ясно, что мне жутко повезло. Он такой милый, и в футбол играет, и машина у него шикарная, в школе половина девчонок по нему с ума сходит, а уж мне-то он так долго нравился, я просто поверить не могла, когда узнала, что и я ему тоже. А теперь все по-другому. И не могу я себя заставить чувствовать то, чего больше нет!

Глубоко вздыхаю, чувствуя на себе тяжелый взгляд Брэндона, и верчу на запястье браслет. Никак не могу вспомнить, откуда он все-таки взялся… Что-то вертится в голове, а ухватить не могу…

Брэндон собирается уходить.

– Ладно, проехали! Но я серьезно, Эвер, давай решай, чего ты хочешь, иначе…

Я смотрю на него и не могу понять, почему мне абсолютно все равно, как он закончит фразу.

А он никак не заканчивает. Тряхнув головой, берет ключи от машины.

– Ну, неважно. Желаю завтра повеселиться на озере.

Вот он выходит, и за ним захлопывается дверь. Я забираюсь в папино любимое кресло, натягиваю на себя плед, который бабушка связала незадолго до смерти, укутываюсь до подбородка и поджимаю ноги. Еще на прошлой неделе я говорила Рейчел, что серьезно подумываю пойти до конца с Брэндоном, а сейчас еле-еле терплю, когда он ко мне прикасается.

– Эвер?

Открываю глаза. Передо мной стоит Райли. Губы у нее дрожат, синие глаза уставились прямо на меня.

– Он ушел?

Я киваю.

– Посидишь со мной, пока я засну? – Райли кусает губы и смотрит на меня щенячьими глазами.

Ну как тут устоять?

– Говорила же, что эта передача слишком страшная.

Обняв за плечи, веду сестренку спать. Подоткнув со всех сторон одеяло, устраиваюсь рядом. Желаю ей сладких снов, убираю волосы с лица и шепчу:

– Спи, ничего не бойся. Привидений не бывает.

Глава 47

– Эвер, ты готова? Мы уже выезжаем! Не хочется попасть в пробку.

– Иду! – кричу я в ответ, хотя это и неправда.

На самом деле я так и стою посреди комнаты, уставившись на смятый листок бумаги, который нашла в кармане джинсов. Почерк вроде мой, но я понятия не имею, откуда это у меня и что вообще означает. Читаю:

1. Не возвращаться за свитером!

2. Не доверять Трине!

3. Ни в коем случае не возвращаться за свитером!

4. Деймен.

После пятого прочтения понимаю не больше, чем после первого. Какой свитер? И почему за ним нельзя возвращаться? И разве есть у меня знакомая по имени Трина? И кто такой Деймен, и почему после его имени нарисовано сердечко?

Нет, ну зачем я это написала? И когда я это написала? Что все это может значить?

Папа опять зовет, и на лестнице слышны его гневные шаги. Я швыряю бумажку на туалетный столик – она приземляется на краю и, качнувшись, падает на пол. Ну ее, разберусь, когда вернемся.

А выходные оказались неожиданно приятными. Хорошо какое-то время побыть вдали от школы, от друзей (и от бойфренда). Не так часто мы собираемся всей семьей. Мне правда полегчало, и как только мы вернемся к цивилизации – то есть туда, где принимается сигнал мобильника, – я отправлю смс-ку Брэндону. Нехорошо у нас с ним получилось. Что-то со мной было странное, а теперь, я верю, все прошло.

Надеваю рюкзак. Я уже готова к отъезду. На прощание окидываю взглядом поляну, где был разбит наш лагерь, и никак не могу отделаться от ощущения, будто что-то забыла. Вроде, рюкзак упакован, и на земле ничего не валяется, а я стою столбом, и маме приходится звать меня несколько раз. В конце концов ей надоедает, и она посылает за мной Райли.

– Эй! – Сестра дергает меня за рукав. – Пошли, все ждут!

– Минуточку, – отвечаю я рассеянно. – Мне только нужно…

– Что тебе нужно? Еще часик-другой полюбоваться на угли от костра? Серьезно, Эвер, что с тобой?

Я пожимаю плечами, тереблю застежку браслета. Не знаю, что со мной! Не могу отделаться от ощущения, будто что-то не в порядке. Ну, не то, чтобы не в порядке, а… словно не хватает чего-то. Вроде, я должна была что-то сделать и не сделала. А что – неизвестно.

– Ну правда, мама велела тебя позвать. Папа хочет успеть, пока на дорогах не слишком много машин, и даже Лютик мечтает высунуть голову в окошко, и чтобы уши хлопали на ветру! А я хотела пораньше домой, пока все хорошие передачи не прошли. Может, поедем, а?

Но я продолжаю тупо стоять посреди поляны. Райли вздыхает.

– Забыла что-нибудь, да?

Присматривается ко мне внимательно, потом оглядывается на родителей.

– Может быть… – Я мотаю головой. – Не знаю.

– Рюкзак при тебе?

Я киваю.

– Мобильник взяла?

Хлопаю по рюкзаку.

– Мозги не забыла?

Я смеюсь. Понимаю, что веду себя странно, и смешно и ужасно по-дурацки. Хотя – за последние несколько дней должна бы уже и привыкнуть.

– Захватила свой любимый форменный свитер команды болельщиц лагеря «Сосновое озеро», цвета морской волны?

– Точно! – Сердце начинает отчаянно колотиться. – Оставила на берегу! Скажи маме с папой, я сейчас!

Поворачиваюсь бежать, но Райли хватает меня за рукав и тянет назад.

– Успокойся! Папа его нашел и бросил на заднее сиденье. Серьезно, пошли уже, а?

В последний раз оглядев поляну, иду за сестрой к машине. Устраиваюсь на заднем сиденье. Когда выезжаем на шоссе, из рюкзака доносится приглушенная мелодия мобильника. Только я его вытащила, даже не успела прочитать сообщение, как Райли наваливается на мое плечо, стараясь подсмотреть. Я резко оборачиваюсь и отпихиваю ее. Лютик возмущенно косится на меня, недовольный тем, что его потревожили, а Райли все равно тянет шею, лишь бы заглянуть в текст. Я, как обычно, воплю:

– Мама!

Она отвечает совершенно машинально, перелистывая страницу журнала:

– Девочки, не ссорьтесь.

– Ты даже не смотришь! – кричу я. – Я ничего не делала! Это Райли ко мне лезет!

– Потому что она тебя любит, – говорит папа, и наши взгляды встречаются в зеркальце заднего вида. – Просто жить без тебя не может, поэтому ей все время хочется быть поближе к тебе!

От таких слов Райли отлетает в дальний угол машины и прижимается спиной к дверце.

– Фу!

Она подбирает ноги, причем снова толкает злосчастного Лютика, и театрально передергивается, как будто от непереносимого отвращения. Мы с папой переглядываемся и хохочем.

Я открываю телефон. Сообщение от Брэндона: «извини, сам виноват, позвони вечером». Я сразу же отправляю в ответ смайлик. Сойдет, надеюсь, пока я не соберусь с силами сочинить более содержательное послание.

Прислоняюсь головой к окошку, чтобы немного подремать, и тут Райли говорит:

– Ты не можешь вернуться назад, Эвер. Невозможно изменить прошлое. Оно уже есть.

Оборачиваюсь к сестре. О чем она говорит? Хочу спросить, но она продолжает, качая головой:

– Это наша судьба. Не твоя. Ты хоть подумала – может, это судьба распорядилась, что ты должна остаться в живых? Может, не просто так Деймен тебя спас?

Я смотрю на нее, разинув рот. К чему это она? Слышали ее мама с папой? Оглядываюсь, и вдруг вижу, что все вокруг словно застыло. Папины руки замерли на руле, глаза, не мигая, смотрят вперед, а у маминого журнала страница неподвижно торчит прямо вверх, как ее перелистывали, и хвост у Лютика остался наполовину приподнятым. За окном птицы оцепенели в полете, а вокруг застыли на полной скорости другие машины, Райли наклоняется ко мне, пристально глядя в глаза, и я понимаю, что только мы с ней одни движемся в этом оцепеневшем мире.

– Ты должна вернуться. – Райли говорит твердо, уверенно. – Ты должна найти Деймена – пока не поздно.

– Что не поздно? – кричу я. Мне мучительно необходимо понять. – И кто такой этот Деймен? Почему ты сказала это имя? Что вообще значит…

Я даже не успеваю договорить – Райли, скорчив гримасу, отталкивает меня.

– Серьезно, Эвер, не лезь ко мне! Что он там ни говори, – она тычет пальцем в сторону папы, – я к тебе не пылаю нежными чувствами!

Скорчив гримасу, она отворачивается и принимается громко подпевать своему плейеру. Песня Келли Кларксон сочинялась вовсе не для того, чтобы ее выкрикивали таким сиплым и противным голосом. Мама улыбается и слегка шлепает Райли по коленке, а папа подмигивает мне в зеркальце, и мы с ним одновременно улыбаемся, словно какой-то шутке, известной только нам двоим.

Мы все еще улыбаемся, когда огромный грузовик, груженный бревнами, врезается в бок нашей машины и весь мир погружается в черноту.