Текст книги "Волшебная луна"
Автор книги: Алисон Ноэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Алисон Ноэль
Волшебная луна
Посвящается Джессике Броди – она такая до невозможности талантливая, это просто нечестно.
Благодарности
Огромная, неохватная, сверкающая благодарность этим людям: моему потрясающему редактору Роуз Хиллиард, которой я бесконечно признательна за энтузиазм, интуицию и нашу общую любовь к восклицательным знакам; а вместе с ней – Мэтью Шейру Кэти Хершбергер и вообще всей команде издательства «Сент-Мартинз Гриффин»; Биллу Контради, идеальному литагенту и даже более того; Патрику О'Малли Махони и Джолинн «Старки» Бенн, лучшим друзьям, которые всегда готовы отпраздновать завершение очередной рукописи; маме, которая уже четыре года как стала завсегдатаем отдела подростковой литературы в местном книжном магазине; замечательному мужу, Сэнди, который умеет буквально все, я даже подозреваю иногда уж не из «бессмертных» ли он; и, наконец, большущее-пребольшущее спасибо моим читателям – ребята, вы удивительные, вы лучше всех, что бы я без вас делала!
«У каждого – своя судьба, долг его в том, чтобы следовать ей, принимать любые ее превратности».
Генри Миллер
Глава 1
– Закрой глаза и представляй. Видишь его?
Я киваю, крепко зажмурив глаза.
– Вообрази его перед собой. Вызови в сознании его фактуру, форму, цвет. Получилось?
Я улыбаюсь, удерживая в голове возникший образ.
– Хорошо. Теперь протяни руку и дотронься до него. Проследи на ощупь его контуры, ощути его тяжесть в ладонях, затем собери вместе все чувства: зрение, осязание, запах, вкус… Чувствуешь его вкус?
Я закусываю губы, еле сдерживаясь, чтобы не хихикнуть.
– Прекрасно! Теперь прибавь ощущение реальности. Поверь в то, что он находится прямо перед тобой. Осязай его, воспринимай на вкус, прими как данность, материализуй его!
И я послушно выполняю все, что сказано. Услышав стон Деймена, открываю глаза и смотрю, что получилось.
– Эвер… – Деймен качает головой. – Задание было представить себе апельсин, Это даже близко на него не похоже!
– Да уж, совсем другой фрукт, – смеюсь я, улыбаясь обоим Дейменам: копии, которую я только что материализовала, и подлинному, из плоти и крови.
Оба высокие, темноволосые и сокрушительно красивые – до того, что кажутся нереальными.
– Ну что мне с тобой делать? – вопрошает настоящий Деймен.
Он старается грозно посмотреть на меня, но ничего у него не выходит. Деймена выдают глаза: в них всегда светится любовь.
– Хм-м… – я окидываю взглядом обоих своих бойфрендов. – По-моему, ты мог бы меня поцеловать. Но если ты слишком занят, я попрошу его тебя подменить. Мне кажется, он возражать не станет!
Я киваю в сторону поддельного Деймена и сгибаюсь от хохота, потому что он улыбается и подмигивает мне, хотя уже начинает истоньчаться по краям. Скоро совсем исчезнет.
Настоящий Деймен не смеется. Он опять качает головой и говорит:
– Эвер, я прошу тебя, будь серьезной! Мне столькому нужно тебя научить…
– А куда торопиться? – спрашиваю я, пожимая плечами, и взбиваю подушку рядом с собой, надеясь, что Деймен отойдет наконец от письменного стола и сядет ко мне на диван. – Я думала, у нас впереди куча времени.
Под взглядом Деймена меня с ног до головы окатывает жаркая волна, дыхание застревает в горле. Привыкну ли я когда-нибудь к его удивительной красоте? Гладкая оливковая кожа, блестящие темные волосы, идеально правильные черты лица и худощавое, прекрасно вылепленное тело – темный инь, идеально дополняющий мой светлый белокурый ян.
Я заглядываю в бездонные глаза.
– Вот увидишь, я буду старательной ученицей!
– Ты ненасытна, шепчет он, качая головой и садится рядом.
Его неудержимо влечет ко мне – так же, как и меня к нему.
– Просто стараюсь наверстать упущенное, – тихонько отзываюсь я.
Как я люблю эти краткие мгновения, когда мы вдвоем и не приходится его ни с кем делить. Хоть и знаю что у нас впереди вечность, все равно жадничаю.
Он наклоняется поцеловать меня – очевидно совсем забыв про наш урок. Все мысли о материализации ясновидении, телепатии и прочих парапсихических явлениях вылетают у меня из головы, уступив место более насущным вопросам. Деймен опрокидывает меня на кучу подушек и накрывает мое тело своим. Мы сплетаемся, словно две виноградные лозы, купающиеся в лучах ласкового солнца.
Его пальцы пробираются под мой топ, скользят по коже к краю лифчика, я закрываю глаза и шепчу:
– Я люблю тебя…
Когда-то я держала эти слова в себе, но с тех пор как впервые произнесла вслух, кажется, только это и повторяю.
Слышу его приглушенный стон. Деймен раскрывает застежку моего лифчика – так легко и умело, без неуверенности, без неловких лишних движений…
Так изящно, так безупречно…
Может быть, слишком безупречно.
– Что случилось? – спрашивает Деймен, когда я отталкиваю его.
Он дышит часто и неглубоко, его взгляд напряжен, глаза чуть прищурены – я уже привыкла видеть его таким.
– Ничего не случилось.
Я отворачиваюсь и одергиваю топ. Хорошо, что я уже научилась закрывать от Деймена свои мысли – это дает мне возможность солгать.
Он со вздохом встает, отнимая у меня свое тепло и жар своего взгляда. Начинает расхаживать взад-вперед. Когда он, наконец, останавливается и поворачивается ко мне, я крепко сжимаю губы, зная, что сейчас будет. Мы все это уже проходили.
– Эвер, я не хочу тебя торопить, Правда, не хочу. – Его лицо мрачнеет. – Но в какой-то момент ты должна будешь справиться с собой и принять меня таким, какой я есть. Я могу материализовать все, что ты пожелаешь, могу посылать тебе мысли и образы, когда мы далеко друг от друга, могу в любой миг унести тебя в Летнюю страну… Одного только я не могу: изменить прошлое. Оно уже свершилось.
Я смотрю в пол, чувствуя себя маленькой, жалкой и ужасно пристыженной. Я ненавижу себя за то, что не умею скрыть свои ревнивые страхи, за то, что все это так явно и очевидно. Все бесполезно, какие ментальные щиты ни ставь. За шесть сотен лет он успел изучить человеческие повадки – мои повадки – куда лучше, чем я за шестнадцать.
– Ты просто… просто дай мне еще немного времени, чтобы привыкнуть, – прошу я, дергая нитку из обтрепавшегося шва на подушке. – Всего несколько недель прошло…
Я пожимаю плечами, вспоминая, как убила его бывшую жену, призналась ему, что люблю, и окончательно приняла свое бессмертие – все это меньше трех недель назад.
Он смотрит на меня, стиснув губы, в глазах у него – тень сомнения. И хоть нас разделяют всего несколько шагов, это пространство кажется непреодолимым, словно целый океан.
– Я имею в виду нынешнее перерождение. – Мой голос повышается, я тороплюсь, надеясь заполнить пустоту и чуть-чуть разрядить обстановку. – Другие ведь я не помню, приходится обходиться этим. Мне всего лишь нужно немного времени, понимаешь?
Я тревожно улыбаюсь непослушными губами и с облегчением выдыхаю, когда Деймен садится рядом со мной и касается пальцем того места на лбу, где раньше был шрам.
– Ну что ж, чего-чего, а этого добра у нас в избытке.
Он вздыхает, проводит пальцем по моей щеке и, наклонившись, прокладывает цепочку поцелуев ото лба к носу, а оттуда – к губам.
И как раз когда я жду очередного поцелуя, он сжимает мою руку и, отстранившись, направляется к двери, а вместо него мне остается прекрасный алый тюльпан.
Глава 2
Деймен, конечно, почувствовал, что автомобиль моей тети Сабины только что выехал из-за угла и уже приближается к дому, но ушел он не из-за этого.
Он ушел из-за меня.
Все очень просто: он сотни лет разыскивал меня во всех перерождениях, только бы мы смогли быть вместе.
Но вот беда: мы по-прежнему не вместе.
«Это» так до сих пор и не произошло.
Насколько я понимаю, каждый раз, как мы готовы были сделать следующий шаг к любви, появлялась его бывшая жена Трина и убивала меня.
И вот, наконец, я убила ее. Уничтожила силой одной-единственной мысли, удачно попавшей в самое слабое место Трины – сердечную чакру. Теперь ничто не мешает нам соединиться.
Кроме меня самой.
Хотя я и люблю Деймена всей душой и отчаянно хочу сделать следующий шаг – я не могу выбросить из головы мысли о прошедших шести столетиях.
И о том, как он жил все эти годы. А жил Деймен, как он сам признается, весьма затейливо.
И с кем… (Со многими, судя по разным обмолвкам – и это не считая Трины, бывшей жены.)
Ну и вот – как это ни печально, от таких мыслей я начинаю чувствовать себя немного неуверенно.
Ладно, если честно – очень даже неуверенно. Нет, правда, жалкий перечень парней, с которыми я всего лишь целовалась, не идет ни в какое сравнение с его достижениями за шесть сотен лет.
И ведь понимаю, что все это просто смешно, знаю, что Деймен много веков меня любит – а поделать ничего не могу. Сердце с разумом не в ладу, бывает такое.
Это еще мягко сказано. Они у меня, можно сказать, практически не разговаривают друг с другом.
И все-таки каждый раз, как Деймен приходит меня учить, я первой начинаю ластиться к нему и надеюсь – может быть, сегодня все наконец-то случится!
И каждый раз сама отталкиваю его. Как будто нарочно дразню…
А на самом деле он правду сказал: прошлого не изменишь. То, что уже произошло, невозможно отменить. Нельзя отмотать время назад.
Можно только идти вперед.
Именно это мне и нужно сделать.
Не колебаться. Прыгнуть вперед, не оглядываясь.
Просто-напросто забыть прошлое и двигаться навстречу будущему.
Ох, если бы это действительно было так просто!
* * *
– Эвер?
Сабина уже поднимается по лестнице, а я спешно привожу комнату в порядок и плюхаюсь на стул за письменным столом – как будто делом занята.
Сабина заглядывает в дверь.
– Еще не спишь?
И хотя костюм у нее помят, волосы обвисли, а глаза покраснели от усталости, зато аура на месте – светится приятным зеленым оттенком.
– Да тут надо уроки доделать… – Я отодвигаю ноутбук, словно только что работала с ним.
– Ты поела?
Сабина прислоняется к двери, подозрительно прищурив глаза. Ее аура тянется ко мне – Сабина сама не знает, что повсюду носит с собой портативный детектор лжи.
– Конечно!
Я киваю и очень стараюсь казаться искренней, хотя улыбка как будто приклеена к лицу.
Ненавижу врать. Особенно Сабине. После всего, что она для меня сделала… Ее ведь никто не заставлял брать меня к себе после того, как вся моя семья погибла во время аварии. Из всей родни осталась одна Сабина – так ведь это еще не значит, что она не могла сказать «нет». И, думаю, часто жалеет, что не сказала. Пока я не поселилась у нее, жизнь Сабины была гораздо проще.
– Я имею в виду – что-нибудь кроме этого красного питья?
Сабина кивает в сторону бутылки, которая стоит на письменном столе. Мерцающая алая жидкость с горьковатым вкусом уже не кажется мне такой противной, как раньше. Оно и к лучшему, ведь, если верить Деймену, пить ее мне придется всю оставшуюся вечность. Нет, я могу есть и настоящую еду, просто не хочется. Сок бессмертия дает мне все необходимые питательные вещества. И неважно, много или мало я выпила – все равно чувствую себя сытой.
В то же время я понимаю Сабину – и не только потому, что читаю ее мысли. Я и сама раньше думала так о Деймене. Ужасно злилась, глядя, как он гоняет еду по тарелке, а на самом деле только притворяется, что ест. Ну конечно, когда узнала его тайну, это перестало меня раздражать.
– Я э-э… еще днем перекусила. – Не сжимать губы, не отводить глаза, не дергаться – это меня всегда выдает – с Майлзом и Хейвен, – прибавляю я в надежде, что это объяснит отсутствие грязной посуды на кухне, хоть и знаю, что лишние детали – словно красный сигнал светофора, означающий: «Внимание, вранье!».
Не говоря уже о том, что Сабина – юрист, один из лучших в фирме специалистов по судебным процессам, так что ложь чует просто на удивление. Хотя обычно приберегает эту способность для служебных надобностей, а в частной жизни предпочитает верить на слово.
Только не сегодня. Сегодня она смотрит на меня и говорит:
– Я беспокоюсь о тебе.
Я поворачиваюсь на крутящемся стуле к ней лицом. Стараюсь выглядеть совершенно открытой, хотя на самом деле отчаянно трушу.
– У меня все хорошо. – Киваю и улыбаюсь, лишь бы Сабина поверила. – Правда! Отметки у меня неплохие, с друзьями все нормально, с Дейменом… – Я запинаюсь – ведь мы никогда раньше не говорили о наших с ним отношениях.
Я и сама-то не могла в них разобраться, поэтому молчала. А теперь, вдруг начав, не знаю толком, как продолжить.
Сказать, что он «мой мальчик» – слишком банально и к тому же слабо сказано, если вспомнить нашу общую многовековую историю. Но и объявить, что у нас с ним вечная любовь, тоже не могу – слишком пафосно. Я бы вообще предпочла не определять все это словами. И так совсем запуталась. Да и что я скажу? Что мы много сотен лет любим друг друга, но так и не продвинулись дальше поцелуев?
– Ну, в общем, у нас с Дейменом… тоже все хорошо, – договариваю я и вздрагиваю, сообразив, что сказала «хорошо», а не «замечательно».
Пожалуй, только это и есть настоящая правда из всего, что я произнесла за сегодняшний день.
– Значит, он все-таки здесь был.
Сабина ставит на пол свой коричневый кейс и пристально смотрит на меня. Обе мы понимаем, что я, как дурочка, попалась в простейшую ловушку профессионального юриста.
Я киваю и в то же время мысленно даю себе пинка – и зачем только я настояла на том, чтобы встречаться здесь, а не у него, как он хотел!
– Мне показалось, что я видела его машину.
Сабина бросает взгляд на смятую постель и беспорядочно разбросанные подушки. Когда она снова поворачивается ко мне, я не могу сдержать дрожь, тем более что уже чувствую, о чем пойдет речь.
– Эвер… – Сабина вздыхает. – Мне жаль, что я так редко бываю дома и не могу проводить с тобой больше времени. Может быть, мы все еще только нащупываем путь друг к другу, но я хочу, чтобы ты знала – я всегда здесь, рядом. Если тебе понадобится поговорить, я обязательно тебя выслушаю.
Я сжимаю губы и киваю. Может, если я буду молчать и со всем соглашаться, разговор быстрее закончится.
– Ты, вероятно, думаешь, что я слишком старая и не могу понять, что ты сейчас переживаешь, но я прекрасно помню себя в твоем возрасте. Как бывает иногда тяжело постоянно сравнивать себя с актрисами, и фотомоделями, и прочими недостижимыми идеалами, какие показывают по телевизору.
Я сглатываю комок в горле и прячу глаза. Не реагировать, ни в коем случае не оправдываться! Пусть лучше Сабина думает так, чем узнает настоящую правду.
С тех пор, как меня на время исключили из школы, Сабина глаз с меня не спускает, а недавно еще и начиталась разных ценных книжек о воспитании, вроде «Как помочь подростку сохранить разум в наше безумное время» или «Ваш подросток и СМИ: что делать?». После этого стало совсем невмоготу. Сабина подчеркнула в книжках самые тревожные симптомы и теперь следит за мной неотрывно – не проявится ли один из них?
– Уверяю тебя, ты очень красивая девочка! Гораздо красивее, чем я в твоем возрасте. И голодать ради того, чтобы стать похожей на каких-нибудь истощенных знаменитостей, которые полжизни проводят в различных клиниках, не только неразумно и совершенно нереалистично, это еще и вредно для здоровья! – Сабина отчаянно хочет достучаться до меня. – Пойми, ты прекрасна именно такая, какая есть, и мне больно видеть, когда с тобой творится такое. И если все это из-за Деймена, то я могу сказать только одно…
– Да нет у меня анорексии!
Сабина растерянно смотрит на меня.
– И булимией я тоже не страдаю! Я не морю себя голодом и не увлекаюсь какими-то там безумными диетами. Я не мечтаю стать похожей на фотомодель! Серьезно, Сабина, разве похоже, что я чахну?
Я встаю, чтобы меня можно было как следует рассмотреть во всем великолепии туго обтягивающих джинсов. Если на то пошло, я не только не чахну, скорее наоборот – быстро набираю вес.
Сабина осматривает меня очень внимательно. С макушки до самых пяток и бледных лодыжек – с тех пор, как я обнаружила, что мои любимые джинсы стали мне коротки, я начала их подворачивать.
– Я просто подумала… – Она пожимает плечами, не зная, что сказать. Налицо вещественные доказательства, подтверждающие мою невиновность. – Просто в последнее время ты совсем ничего не ешь, только вечно прихлебываешь этот свой красный…
– И ты решила, что я перешла от подросткового пьянства к анорексии? – Я смеюсь, давая понять, что не рассердилась – ну, разве что самую чуточку, и то скорее не на нее, а на себя.
Нужно было лучше притворяться. Хотя бы для виду надо было есть!
– Тебе совершенно не о чем беспокоиться, честное слово! – улыбаюсь я. – Кстати, просто для ясности: я не собираюсь употреблять наркотики или торговать ими, резать себя, делать себе татуировки, пирсинги и что там еще на этой неделе числится в списке «Десяти самых типичных отклонений у трудных подростков». Для протокола: я пью свой красный напиток не для того, чтобы сравниться с костлявыми знаменитостями или угодить Деймену. Просто он мне нравится, и ничего больше. Кроме того, я точно знаю, что Деймен меня любит именно такой, какая я есть…
Тут я умолкаю. В эти дебри мне сейчас совсем не хочется углубляться. И пока в голове Сабины еще не успела окончательно оформиться следующая реплика, я прерываю ее, подняв руку:
– Нет-нет, я не то хотела сказать. Мы с Дейменом… – Встречаемся, дружим, у нас роман, серьезное чувство, вечная любовь. – В общем, мы вместе, понимаешь, но мы не спим друг с другом. Пока.
Сабине явно неловко, так же как и мне. Нам обеим не хочется продолжать этот разговор, но, в отличие от меня, Сабина считает, что это ее долг.
– Эвер, я не хотела намекать… – начинает она.
Потом смотрит на меня, а я – на нее, и Сабина смолкает, пожав плечами. Обе мы отлично понимаем, что именно на это она и намекала.
Я счастлива, что все позади и что я сравнительно легко отделалась, поэтому следующие слова Сабины застают меня врасплох.
– Что ж, поскольку ты, видимо, всерьез увлечена этим молодым человеком, надо бы мне с ним познакомиться поближе. Давай выберем время и поужинаем вместе где-нибудь. Например, в эти выходные, что скажешь?
– В эти выходные?!
Поперхнувшись, я смотрю на Сабину и точно знаю, что она задумала. Надеется одним выстрелом убить двух зайцев – впихнуть в меня полную тарелку еды и в то же время подвергнуть Деймена допросу с пристрастием.
– Это, конечно, замечательно, только в пятницу у Майлза спектакль. – Надеюсь, голос у меня звучит ровно и уверенно. – А после мы хотели собраться и отметить премьеру… Наверное, я приду довольно поздно, так что…
Сабина кивает, не отводя от меня глаз. Взгляд у нее такой всепонимающий, что меня прошибает пот.
– Так что, видимо, ничего не получится, – заканчиваю я.
Ясное дело, рано или поздно мне не отвертеться, но уж лучше пусть это будет когда-нибудь потом. Нет, я люблю Сабину, и Деймена люблю, просто я не уверена, что способна любить их обоих вместе, да еще во время допроса.
Сабина задумчиво смотрит на меня, потом кивает и отворачивается. Я уже готова вздохнуть с облегчением, и тут она бросает через плечо:
Что же, значит, пятница отменяется. Остается суббота. Пригласи Деймена, пусть приезжает к восьми.
Глава 3
Хотя я и проспала, все-таки каким-то чудом успела выползти из дома и прибыть к Майлзу вовремя. Может, я теперь быстрее собираюсь, потому что Райли больше не отвлекает? Раньше я злилась, что сестренка вечно сидит на моем туалетном столике, нарядившись в какой-нибудь безумный маскарадный костюм, выспрашивает о моих бойфрендах и смеется над тем, как я одеваюсь. Потом я убедила Райли, что нужно двигаться дальше и перейти наконец через мост, за которым ее ждут мама, папа и Лютик. С тех пор я ее не видела.
Значит, она была права – я вижу только души тех, кто задержался здесь. Тех, кто перешел на ту сторону, я видеть не могу.
Как всегда, стоит только подумать о Райли, горло у меня перехватывает и глаза начинают щипать. Привыкну ли я когда-нибудь к тому, что ее больше нет рядом? Я имею в виду, окончательно и бесповоротно. Да что там, я уже достаточно знаю о потерях, могла бы сразу сообразить, что к этому невозможно привыкнуть. Так и живешь с огромной незаживающей дырой там, где раньше был близкий человек.
Я вытираю глаза и останавливаю машину возле дома Майлза. Вдруг вспоминается, как Райли пообещала, что пришлет мне весточку – хоть какой-нибудь знак, что у нее все хорошо. Я постоянно ищу этот знак, но пока ничего такого не встретила.
Майлз открывает дверь. Я хочу поздороваться, но он останавливает меня, подняв руку.
– Молчи! Посмотри на меня и скажи, что ты видишь? Самое первое, что замечаешь? Только не ври!
– Твои прекрасные карие глаза, – говорю я, в который раз жалея, что не могу научить своих друзей ставить ментальные щиты и закрывать от меня особо личные мысли.
Увы, тогда пришлось бы рассказать о моих необычных способностях, а этого делать нельзя.
Майлз качает головой и, забравшись в машину, тут же поворачивает поудобнее зеркальце заднего вида и принимается рассматривать свой подбородок.
– Врунья! Посмотри, это же прямо сигнальный фонарь, его нельзя не заметить!
Я скашиваю на него глаза, выводя машину на дорогу. Конечно, я вижу расцветший пышным цветом прыщ, но мое внимание больше привлекают ногти, покрашенные розовым лаком.
– Симпатичный маникюр! – смеюсь я.
– Это для пьесы. – Майлз усмехается, все еще разглядывая прыщ. – Просто не могу поверить… Я распадаюсь на части, а ведь все так хорошо складывалось. Репетиции прошли замечательно, роль я выучил не хуже других… Казалось бы, все идеально, и вдруг такое!
– Это все нервы, – успокаиваю я его, дожидаясь, пока зажжется зеленый свет.
– Вот именно! Видишь, какой я дилетант? Настоящие профессионалы не нервничают перед спектаклем! Они просто включают свой творческий потенциал и… творят! Может быть, я бездарность? – Он жалобно смотрит на меня. – Может, мне случайно дали главную роль? Просто по ошибке?
Я смотрю на него и вспоминаю слова Трины о том, что она внушила режиссеру взять Майлза на главную роль. Ну и что? Все равно он – лучший, он справится!
– Глупость какая! – говорю я, мотнув головой, – Все актеры нервничают перед выходом на сцену. Правда-правда! Слышал бы ты, что рассказывала Райли…
Я замолкаю на полуслове, понимая, что закончить это предложение не смогу. Нельзя пересказывать истории моей покойной сестрички, которая получала массу удовольствия, подглядывая за голливудскими знаменитостями.
– Слушай, вы ведь все равно будете в гриме?
Майлз хмуро смотрит на меня.
– Ну да, и что? Спектакль, к твоему сведению, в пятницу – то есть завтра! Эта гадость за один день ни за что не пройдет!
Я пожимаю плечами.
– Может быть, но разве нельзя ее замазать гримом?
Майлз закатывает глаза.
– О да! Будет здоровенный бугор телесного цвета на физиономии! Да ты посмотри – разве это замажешь? У этой штуки собственная ДНК! Она даже тень отбрасывает!
Я въезжаю на школьную автостоянку и останавливаю машину на обычном месте – рядом с блестящим черным БМВ Деймена. Снова оглядываюсь на Майлза, и вдруг у меня возникает необъяснимое желание коснуться его лица. Мой указательный палец как магнитом притягивает к прыщу на подбородке.
Майлз съеживается.
– Ты что?
– Тихо… не двигайся, – шепчу я, сама не понимая, что я делаю и зачем.
Знаю только, что у моего пальца явно есть определенная цель.
– Эй не трогай! – орет Майлз, едва мой палец прикасается к нему. – Ну, замечательно! Теперь его еще больше раздует!
Он выбирается из машины, сердито мотая головой, а я невольно испытываю разочарование оттого, что прыщ никуда не делся.
Видно, я надеялась, что у меня развились способности целителя. После того, как Деймен мне все объяснил, а я приняла свою судьбу и начала пить сок бессмертия, естественно было ожидать изменений, от резкого обострения экстрасенсорного восприятия (ну, это меня как раз не привлекало) и до каких-нибудь невероятных физических способностей (что очень пригодилось бы на уроках физкультуры) или, может, чего-нибудь совсем нового, например – способности исцелять других. Вот это было бы действительно классно! Я ждала чудес, а вместо этого у меня всего-то навсего ноги стали длиннее. И что? Разве только новые джинсы пришлось покупать. Да я бы, наверное, и так выросла.
Я хватаю школьную сумку и вылезаю из машины. Деймен подходит ко мне, и наши губы немедленно встречаются.
– Послушайте, ну сколько можно?!
Мы отстраняемся друг от друга и смотрим на Майлза.
– Да-да, я это вам! Все целуетесь, обнимаетесь, еще и шепчете друг другу на ухо разные милые пустячки. – Он прищуривается, качая головой. – Нет, серьезно! Я надеялся, что вы уже успокоились. Поймите меня правильно: я, конечно, очень рад, что Деймен вернулся в школу, что вы нашли друг друга и, видимо, будете с ним жить долго и счастливо. Но не пора ли чуточку притушить страсти? Не все вокруг такие везунчики. Некоторые тоскуют в одиночестве.
– Это ты-то в одиночестве? – смеюсь я, совсем не обидевшись.
Я понимаю, что дело не в нас с Дейменом, просто Майлз изнервничался перед премьерой.
– А как же Холт?
– Холт?! – взвивается Майлз. – Не говори мне о нем, Эвер! Даже не напоминай!
Он встряхивает головой и, развернувшись на каблуках, шагает к воротам, где нас дожидается Хейвен.
– Что это с ним? – спрашивает Деймен, сплетая пальцы с моими.
В его глазах по-прежнему светится любовь, несмотря на вчерашнее.
Я пожимаю плечами.
– Завтра премьера, Майлз психует, да еще у него прыщ какой-то вскочил на подбородке. Ну и, естественно, мы во всем виноваты.
Майлз, подхватив Хейвен под руку, ведет ее к школьным дверям. На ходу оборачивается и грозно смотрит на нас.
– Мы с ними не разговариваем, правда? Объявляем забастовку до тех пор, пока они не перестанут нежничать на людях – или пока не пройдет прыщ. Не знаю, что раньше случится.
Он шутит всего лишь наполовину.
Хейвен хохочет, поспевая за ним вприпрыжку, а мы с Дейменом направляемся на урок английского. Когда проходим мимо Стейши Миллер, она сладко улыбается Деймену, а мне бросает под ноги сумку, рассчитывая насладиться прекрасным зрелищем – как я унизительно шлепнусь носом вниз.
И тут я вижу, как сумка взмывает в воздух, и чувствую, как она врезается прямо в колено Стейши. Пусть мне тоже больно, все равно я рада, что это сделала!
– О-ой! – вопит Стейша, потирая коленку и злобно глядя на меня, хоть у нее и нет никаких доказательств моей причастности.
А я, не обращая на нее внимания, спокойно усаживаюсь за парту. Мне теперь чуть получше удается игнорировать Стейшу. После того, как она чуть не добилась, чтобы меня исключили из школы за пьянство, я стараюсь с нею не связываться, но иногда удержаться просто невозможно.
– Зря ты это, – шепчет мне Деймен, стараясь сделать строгое лицо.
Я пожимаю плечами.
– Ты же меня сам учил материализации. Я просто применяю свои знания на практике.
Деймен качает головой.
– Как все запущено! К твоему сведению, то, что ты сделала, называется не материализацией, а психокинезом. Видишь, тебе еще учиться и учиться…
– Психо… что?
Я прищуриваюсь, озадаченная незнакомым термином. Во всяком случае, делать это было довольно увлекательно.
Деймен берет меня за руку. В уголках губ у него играет улыбка.
– Я тут подумал…
Я смотрю на часы: пять минут десятого. Как раз сейчас мистер Робинс выходит из учительской.
– Вечером в пятницу… может, прогуляемся в какое-нибудь… особенное место? – улыбается Деймен.
– В Летнюю страну?
У меня глаза расширяются и сердце начинает биться быстрее. Мне до смерти хочется вернуться в то волшебное, мистическое измерение между измерениями, где я могла материализовывать океаны и слонов и передвигать горы, не то что мелкие сумочки от «Прада». Только вот попасть туда без помощи Деймена я не могу.
А он смеется.
– Нет, не в Летнюю страну. Мы еще побываем там, обещаю, но сейчас я имел в виду… ну, не знаю – «Монтедж» или, может быть, «Ритц».
Деймен вопросительно выгибает бровь.
– В пятницу у Майлза премьера, Я обещала, что мы придем. – Уже произнеся эти слова, я вдруг соображаю, что, когда говорила о Летней стране, я совершенно не вспоминала про Майлза и его мюзикл «Лак для волос».
А теперь Деймен приглашает меня в один из самых роскошных отелей – и тут ко мне вернулась память.
– Тогда, может, после спектакля? – предлагает он, но, увидев, как я сжимаю губы, ища слова для вежливого отказа, прибавляет: – А может, и не надо. Это у меня так, просто мысль мелькнула.
Я смотрю на Деймена и понимаю, что нужно бы согласиться. Я и сама хочу согласиться! Слышу, как голосок в голове кричит: «Скажи «да»! Скажи «да»! Ты ведь решила идти вперед, не оглядываясь на прошлое, и вот такой случай – давай, действуй! Скажи! Да!»
Но, хоть я и убеждена, что пора двигаться дальше, хоть я люблю Деймена всем сердцем и твердо решила отбросить мысли о прошлом, изо рта у меня вылетают совсем другие слова.
– Посмотрим…
Я отвожу глаза и сосредоточенно рассматриваю дверь класса, в которую как раз входит мистер Робинс.
