Текст книги "Волшебная луна"

Автор книги: Алисон Ноэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 28

На рисование я не пошла. Удрала сразу после завтрака.

Поправка: я удрала прямо посреди завтрака. Сразу после ужасного разговора с Романом помчалась на автостоянку (под непрерывные вопли: «Чокнутая!»), запрыгнула в машину и уехала задолго до звонка.

Мне было необходимо оказаться подальше от Романа с его жуткой татуировкой – детальным изображением уробороса, которое то пропадало, то снова проступало на коже, в точности как на запястье у Трины.

Верный признак того, что Роман – бессмертный негодяй, как я и думала с самого начала.

И хотя Деймен меня о них не предупреждал – до нашего столкновения с Триной он даже не знал, что такие бывают, – я понять не могу, почему столько времени не могла сообразить. Пусть он ест и пьет, как все, пусть у него аура и мысли легко читаются (по крайней мере, для меня), ясно, что все это только фасад, как у зданий на съемочных площадках Голливуда. Одна видимость. Роман специально создавал для всех образ веселого безалаберного английского паренька с ослепительной аурой и радостно-похабными мыслями. На самом-то деле он совсем не такой.

Настоящий Роман – темный.

Зловещий.

Жестокий.

В общем, все, что складывается в понятие «зло». И хуже всего то, что он собирается убить моего любимого, а я так до сих пор и не выяснила, почему.

Ибо мотива-то как раз я и не увидела за время своей короткой прогулки по закоулкам его разума.

А мотив очень важен, если мне все-таки придется его убить – ведь для этого необходимо определить самую слабую чакру. Не зная мотива, я могу фатально ошибиться.

Я вот о чем – в какую чакру бить? В первую – ее еще называют «основная» или «корневая» чакра, – где берут начало гнев, агрессия, жадность и злость? А может, чакру пупка, или сакральный центр, где гнездятся ревность и зависть? Если не знать, что движет Романом, слишком легко ударить не туда, куда нужно. Тогда я его не только не убью, а, скорее всего, еще и разозлю окончательно. Причем у меня останется еще шесть чакр на выбор, а Роман, боюсь, не даст мне времени на эксперименты.

С другой стороны, убить Романа слишком быстро – тоже не в мою пользу. Ведь тогда он унесет с собой в могилу тайну о том, что же все-таки он сделал с Дейменом и со всей нашей школой. А такого риска я себе позволить не могу. Не говоря уже о том, что я вообще не слишком-то люблю убивать. В прошлом я применяла такие методы, только если оказывалась перед выбором: драться или умереть. После того, как поняла, что сделала с Триной, я надеялась, что больше мне такого делать не придется. Хоть она и убивала меня много раз, хоть она и призналась, что из-за нее погибла вся моя семья, включая собаку, все равно меня мучает совесть. Ужасно сознавать, что я своими руками оборвала ее жизнь.

И раз уж я в своих поисках вернулась к исходной точке, то и решаю начать все сначала. Сворачиваю на прибрежное шоссе и отправляюсь к Деймену. Еще часа два все в школе – а я пока залезу в дом и осмотрюсь хорошенько.

* * *

Притормозив у пункта охраны, машу рукой Шейле и спокойно еду дальше в полной уверенности, что ворота передо мной откроются. А они не открываются, и мне приходится изо всей силы жать на тормоз, чтобы не смять в лепешку передний бампер.

– Извините! – кричит Шейла, бросаясь к моей машине, словно я невесть какая нарушительница.

Можно подумать, она меня впервые видит – когда я до прошлой недели практически каждый день сюда приезжала.

– Шейла, привет! – дружески улыбаюсь я. – Я тут хотела заехать к Деймену… Откройте ворота, пожалуйста!

Охранница смотрит на меня прищуренными глазами, сжав губы в жесткую линию.

– Попрошу вас удалиться!

– Что такое? Почему?

– Вас нет в списке, – объявляет она, подбоченившись.

И хоть бы чуть-чуть раскаяния на лице, а ведь сколько месяцев улыбалась мне и здоровалась…

Я сижу, стиснув зубы, и пытаюсь осмыслить, что она сказала.

Меня нет в списке. Мое имя больше не значится в списке постоянных посетителей. Меня занесли в черный список – или как это называется, когда человеку на неопределенный срок отказывают в праве въезда на территорию элитного поселка.

Это и само по себе плохо, но когда об официальном разрыве отношений тебе сообщает не твой бойфренд, а Большая Шейла – совсем тяжело.

Уткнувшись взглядом в собственные колени, я так стискиваю рычаг переключения скоростей, что чуть не отламываю его напрочь. Потом проглатываю комок в горле и говорю:

– Что делать: как вы, очевидно, уже знаете, мы с Дейменом расстались. Я просто хотела зайти на минуточку, забрать свои вещи. – Я расстегиваю сумочку. – Видите, у меня все еще есть ключ.

Поднимаю его повыше. Золотистый металл блестит в лучах полуденного солнца, а я так поглощена мыслями о своем унижении, что не успеваю заметить, как Шейла протягивает руку и выхватывает у меня ключ.

– Я вас по-хорошему прошу, покиньте территорию! Шейла прячет ключ в карман. Его очертания хорошо видны сквозь ткань, туго натянутую на великанской груди. Едва дав мне время перенести ногу с педали тормоза на педаль газа, охранница прибавляет:

– Езжай-езжай, и чтобы я тебя тут больше не видела!

Глава 29

На этот раз, оказавшись в Летней стране, я приземляюсь не посреди душистого луга, а там, где проходит, как я ее про себя называю, главная улица. Поднимаясь на ноги и отряхиваясь, я удивляюсь реакции прохожих. Все продолжают заниматься своими делами, как ни в чем не бывало. Можно подумать, когда кто-то падает с неба – это вполне обычное, заурядное явление. Хотя, пожалуй, в здешних краях так оно и есть.

Я иду мимо салонов красоты и караоке-баров, той дорогой, что показали мне Роми и Рейн. Наверное, можно было просто пожелать и сразу оказаться у храма, но мне хочется получше запомнить окрестности. Короткий переулок, поворот на бульвар – и вот я взбегаю по мраморным ступенькам. Тяжелые створки дверей распахиваются передо мной.

Я вхожу в огромный мраморный зал. Народу в нем заметно больше, чем в прошлый раз. Я мысленно перебираю вопросы. Не знаю даже, понадобятся мне Хроники Акаши или я смогу все узнать прямо здесь. Интересно, какой уровень доступа требуется для таких примерно вопросов: «Кто такой Роман и что он сделал с Дейменом?» или «Как его остановить и спасти Деймена?».

Нет, я думаю, нужно постараться и все вместить в одно предложение. Зажмурившись, произношу мысленно: «В общем, я хочу знать вот что: как сделать, чтобы все стало, как раньше?»

Едва только мысль окончательно сформировалась у меня в голове, передо мной открывается дверь. Теплый свет словно приглашает войти, и вот я оказываюсь в белой комнате со сплошными стенами – такой же радужно-белой, как и тогда, только вместо мраморной скамьи на этот раз потертое кожаное кресло.

С размаху плюхаюсь на него, выдвигаю подставку для ног и устраиваюсь поудобнее. До меня даже не доходит, что это точная копия любимого кресла моего отца, пока я не замечаю вырезанные на подлокотнике буквы: «Р.Б.» и «Э.Б.». Это же я когда-то подбила Райли процарапать наши инициалы скаутским складным ножом! Увидев инициалы, родители, конечно, сразу догадались, кто виновники безобразия, после чего нас целую неделю не пускали гулять.

Вернее, мое наказание продлили до десяти дней после того, как родители выяснили, что я была зачинщицей.

Я провожу пальцами по желобкам в коже. Ногти цепляются за набивку, вылезшую наружу в том месте, где линии буквы «Р» прорезаны слишком глубоко. Давлюсь всхлипом, вспоминая тот день. И все другие дни – чудесные, восхитительные дни, которые тогда воспринимала как должное, а теперь так по ним тоскую, что передать невозможно.

Я бы все сделала, только бы их вернуть. На все бы пошла, лишь бы все стало, как раньше. Едва лишь эта мысль сформировалась у меня в голове, все вокруг начинает преображаться. Пустая комната с одиноким креслом в центре превращается в точную копию кабинета в нашем старом доме в Орегоне.

Воздух наполняется ароматом маминого фирменного печенья, перламутрово-белые стены обретают мягкий бежевый оттенок, чуть блестящий – мама называла его «металлик». А потом на колени мне вдруг ложится связанный бабушкой плед трех оттенков синего, и, оглянувшись, я вижу висящий на крючке у двери поводок Лютика, а на полу – старые кроссовки Райли рядом с папиными. Кусочки мозаики один за другим встают на свое место – каждая книжка на полке, каждая фотография, каждая безделушка. И невольно приходит мысль; неужели все это из-за моего вопроса? Я попросила сделать все, как раньше…

Если честно, я имела в виду нас с Дейменом.

Или нет?

Возможно ли вообще вернуться назад во времени?

Или передо мной просто очень реалистичная копия – всего-навсего макет семьи Блум?

Пока я пытаюсь понять, что же здесь происходит, включается телевизор. На экране мелькают разноцветные пятна, а сам экран – хрустальный, как тот, на котором мне показывали прошлое Деймена.

Я плотнее закутываюсь в плед, уютно подоткнув его под коленками. На экране всплывает надпись: «L'HEUREBLUE». Что это значит? Немедленно возникает пояснение, выведенное красивым каллиграфическим шрифтом:

«Французское выражениеI'heureblue, или «синий час», обозначает время сумерек между дневным светом и темнотой – час, который ценен своеобразным освещением. В это время цветы благоухают особенно сильно»

Слова на экране постепенно гаснут, а вместо них появляется изображение полной луны чудесного голубоватого оттенка, почти как небо…

А потом… потом я вижу себя – там же, на экране Я в джинсах и черном свитере, с распущенными волосами, сижу у окна и любуюсь той же луной, время от времени поглядывая на часы, как будто кого-то жду. Ощущение нереальности – передо мною я, которая на самом деле не я… И все же я чувствую, что она чувствует сейчас, и даже слышу ее мысли. Она собирается куда-то, куда раньше считала невозможным попасть. Ждет с нетерпением, когда небо станет по цвету таким же, как луна – густо-синим, без проблеска солнца. В этот миг ей будет дарован единственный шанс вернуться сюда, в эту комнату, и найти дорогу в то место, которое она считала утраченным навсегда.

Я жду, не отрываясь от экрана. У меня перехватывает дыхание, когда та, в телевизоре, протягивает руку, касается пальцем хрусталя, и ее затягивает в прошлое.

Глава 30

Промчавшись через зал, я выскакиваю за дверь и бросаюсь вниз по ступенькам. В глазах все расплывается, сердце отчаянно стучит, и я даже не замечаю Роми и Рейн, пока не сбиваю Рейн с ног, сама рухнув сверху.

– О боже, прости меня, пожалуйста! Я… Протягиваю руку, чтобы помочь ей встать, без конца спрашиваю, не очень ли сильно она ушиблась, а когда Рейн поднимается на ноги, не приняв мою помощь, мне окончательно становится неловко. Она отряхивает юбку и поддергивает гольфы, а я с изумлением смотрю, как мгновенно затягиваются ссадины на тощих коленках. Мне почему-то и в голову не приходило, что эти девочки – такие же, как я.

– Значит, вы…

Я не успеваю выговорить вопрос – Рейн уже качает головой.

– Ничего подобного! Мы совсем не такие, как ты!

Она проверяет, ровно ли натянуты гольфы, поправляет синий блейзер и клетчатую юбочку и оглядывается на сестру. Роми хмурится и качает головой.

– Рейн, можно бы и повежливей!

Рейн продолжает зло сверкать глазами, но говорит уже чуточку сдержанней:

– В общем, мы другие.

– Так вы… знаете обо мне? – спрашиваю я и слышу мысли Рейн: «Еще бы!», – а Роми торжественно кивает. – Вы считаете, что я плохая?

Рейн морщится, а Роми говорит с мягкой улыбкой:

– Не обращай на нее внимания, пожалуйста. Мы ничего такого не думаем. Не нам тебя судить.

Я окидываю взглядом обеих сестер: бледная кожа, темные глазищи, ровные челочки, как по линейке отрезаны, и тонкие губы. Все черты утрированы, словно ожили персонажи какой-нибудь манги. Я невольно думаю: как странно, внешне одинаковые, а по характеру ничуть не похожи.

– Ну, расскажи, что ты здесь узнала. – Роми улыбается, шагая по улице в полной уверенности, что мы последуем за ней – и мы следуем. – Ты все ответы нашла, которые искала?

И даже больше…

Если честно, я в полном остолбенении с тех пор, как выключился телевизор. Не представляю, как понимать то, что мне показали. Ясно одно – это может изменить не только мою жизнь, но и, вполне возможно, весь мир Конечно, владеть такими могущественными знаниями очень захватывающе, но и ответственность огромная.

Что же делать? Для чего мне все это было показано? Есть какая-нибудь глобальная причина? Может, от меня чего-то ждут, а я и знать не знаю, чего именно? А если нет, то какой тогда смысл?

Серьезно – почему я?

Наверняка такой вопрос и до меня задавали.

Или нет?

Только один убедительный ответ приходит на ум: может быть, судьбе угодно, чтобы я вернулась в прошлое.

Не для того, чтобы останавливать убийства, предотвращать войны и вообще изменять ход истории – на такое я не гожусь.

И все-таки я уверена, все это мне показали не зря. Я же и сама о чем-то подобном думала.

А что будет с Дейменом? Он тоже вернется в прошлое?

И если да – он снова будет с Триной, пока она не исхитрится убить меня еще раз, и тогда все начнется сначала?

Получается, я добьюсь всего лишь отсрочки неизбежного?

Или все останется прежним, кроме меня? Деймен умрет от рук Романа, а я вернусь в Орегон и даже не буду знать о том, что он был на свете?

И если так, разве могу я это допустить?

Повернуться спиной к единственному человеку, которого я по-настоящему полюбила?

Встряхиваю головой и вдруг замечаю, что Роми и Рейн все еще смотрят на меня, ждут ответа, а я не знаю, что сказать. Просто стою, разинув рот, как дура. Даже в Летней стране, где царят любовь и совершенство, я осталась полной бестолковиной.

Роми с улыбкой зажмуривается, и у нее в руках появляется охапка алых тюльпанов.

Она протягивает мне цветы, но я не беру, даже отступаю на шаг.

– Ты что? – Голос у меня ломкий и дрожит.

Девочки переглядываются. Они явно растеряны не меньше меня.

– Прости, – успокаивающе произносит Роми. – Сама не знаю, зачем я это сделала. Мысль сама собой возникла в голове, ну и вот…

Постепенно тюльпаны тают, возвращаясь в то неведомое место, откуда появились. Только от этого не легче. Хоть бы и девчонки тоже исчезли вместе с ними!

– Да что ж от вас не деться никуда? – кричу я и сама понимаю, что не права, но остановиться не могу.

Если тюльпаны представляли собой закодированное послание, если Роми, подслушав мои мысли, намекала, чтобы я отказалась от прошлого и не отступалась от своей цели – так это не ее дело. Может, сестрички знают все о Летней стране, зато обо мне они ничего не знают и не имеют права вмешиваться! Им не приходилось принимать таких решений. Они не могут представить, каково это – потерять всех, кого ты в своей жизни любила…

Отступаю еще на шаг. Рейн хмурится, а Роми качает головой и говорит:

– Мы ничего не слышали, честное слово! Мы не все твои мысли читаем, Эвер – только то, что позволено. То, что ты видела в Хрониках Акаши, – твое и только твое, таким и останется. Просто мы видим, что ты расстроена, и беспокоимся за тебя. Вот и все – не больше, не меньше.

Я прищуриваюсь. Не доверяю ей ни на секунду. Наверняка обе шуровали в моих мыслях. Иначе почему предложили мне тюльпаны? Не могли материализовать что-нибудь другое?

– Я даже и не добралась до Хроник Акаши. Я была… – Запинаюсь, вспомнив аромат маминого печенья мягкий бабушкин плед под рукой, и зная, что все это может быть у меня снова. Только дождаться нужного дня и часа, и тогда я смогу вернуться к семье, к друзьям.

Я встряхиваю головой и пожимаю плечами. – Я была в другой комнате.

Роми наклоняет голову.

– Зал Хроник Акаши принимает много обличий. Он становится таким, какой тебе нужен. А мы здесь, чтобы помогать тебе, а не для того, чтобы расстраивать.

– И что, вы мои ангелы-хранители? Феи-крестные в школьной форме, да?

Роми смеется:

– Не совсем!

– Кто вы тогда? Что вы здесь делаете? И почему каждый раз ухитряетесь меня найти?

Рейн сердито дергает сестру за рукав – пошли, мол, отсюда. Но Роми не сдается, она смотрит мне прямо в глаза и говорит:

– Мы здесь, чтобы тебе помочь, и только. Это все, что тебе нужно знать.

Я смотрю на нее, на Рейн, и, покачав головой, иду прочь. Странные они, таинственность тут развели… Не знаю, что они задумали, но чувствую – ничего хорошего.

Роми что-то кричит мне вслед, а я иду, не оборачиваясь. Хочется поскорее оказаться от них как можно дальше, и я ускоряю шаг, направляясь к стоящей у входа в театр женщине с каштановыми волосами, которая издали ужасно похожа на Аву.

Глава 31

Тронув шатенку за плечо и убедившись, что это не Ава, я испытываю огромное разочарование – и только тут понимаю, насколько мне необходимо с ней поговорить. Так что я покидаю Летнюю страну и снова оказываюсь у себя в машине – приземляюсь прямо за руль напротив магазинчика сети «Трейдер Джо». Какая-то покупательница от неожиданности роняет сразу две сумки с покупками. Банки с кофе и супами катятся во все стороны, а я даю себе слово, что впредь постараюсь появляться и исчезать как-нибудь более незаметно.

Когда я приезжаю к Аве, она как раз принимает посетителя, и мне приходится ждать в залитой солнцем кухне, пока Ава закончит гадание. Хоть я и знаю, что подглядывать нехорошо, все-таки немедленно берусь за свой квантовый пульт и настраиваюсь на происходящий в соседней комнате сеанс ясновидения. Удивительное дело, какие точные и подробные получаются предсказания!

– Впечатляет, – говорю я, когда посетительница уходит и Ава появляется на кухне. – Серьезно, я и не представляла себе…

Улыбаясь, я наблюдаю за привычным ритуалом: Ава наполняет чайник водой, выкладывает печенье на тарелку и придвигает ко мне.

– В твоих устах это комплимент. – Ава садится напротив меня. – Хотя, если не ошибаюсь, однажды я и тебе тоже неплохо погадала.

Я беру печенье, зная, что этого от меня ждут. Слизываю с него крупинки сахара, и мне становится немного грустно – лакомство уже не доставляет радости.

Ава внимательно смотрит на меня.

– Помнишь, как я тебе гадала на Хэллоуин?

Я киваю. Еще бы не помнить! В тот вечер я обнаружила, что Ава тоже видит Райли. Я даже огорчилась тогда: прежде я была уверена, что никто, кроме меня, не может общаться с моей покойной сестричкой.

– Ты сказала своей клиентке, что она встречается с полным ничтожеством? – Я разламываю печенье пополам. – Что он ей изменяет с ее же собственной подругой и что лучше всего было бы ей послать их обоих куда подальше? – продолжаю я, стряхивая крошки с колен.

– Сказала, не сомневайся. – Чайник начинает свистеть, и Ава встает, чтобы налить нам обеим чай. – А ты, если решишь заняться гаданием, научись как-нибудь смягчать формулировки.

Я молчу. Сердце вдруг сжимает тоска. Как давно, оказывается, я не задумывалась о своем будущем – о том, кем я стану, когда вырасту. В раннем детстве я перебрала огромное количество профессий; хотела быть лесником, учительницей, космонавтом, супермоделью, поп-звездой… Список бесконечный. А теперь я бессмертная и могла бы на самом деле перепробовать все эти профессии за тысячу-другую лет, но охота пропала.

В последнее время я способна думать только об одном: как вернуть Деймена.

А после последнего путешествия в Летнюю страну я могу думать только о том, как вернуть себя прежнюю.

Знаете, когда весь мир у твоих ног, это не слишком заманчиво, если не с кем его разделить.

– Я… толком не знаю, чем хотела бы заниматься. Как-то не задумывалась. – Вру, а про себя думаю: сумею ли я вписаться в прежнюю жизнь – если, конечно, все-таки решу вернуться?

Захочется ли мне снова быть поп-звездой, или те перемены, которые произошли со мной здесь, останутся и там?

Я смотрю, как Ава дует на чай, прежде чем сделать глоток, и вспоминаю, что я пришла сюда не для того чтобы обсуждать свое будущее. Я пришла поговорить о прошлом. Решилась довериться Аве и поделиться с ней кое-какими секретами. Я уверена, что она никому не проболтается, и мало того – сумеет мне помочь.

Если честно, мне нужен человек, на которого можно положиться. Одна я не справлюсь, точно. Причем для принятия решения помощь мне не требуется. Ясно уже, что выбора, в сущности, нет. Правда, мысль о том что я никогда больше не увижу Деймена, приносит почти нестерпимую боль, но как подумаю о моих родных которые, сами того не зная, погибли из-за меня – то ли потому, что мне не вовремя понадобился дурацкий голубой свитер и я заставила папу вернуться за ним, то ли потому, что Трина подстроила аварию, выгнав оленя на дорогу перед нашей машиной, чтобы избавиться от меня и завоевать Деймена… В общем, я просто обязана каким-то образом все исправить.

Как ни посмотри, все случилось по моей вине. Из-за меня они не смогли прожить до конца свою жизнь, из-за меня трагически оборвалось их счастливое безоблачное будущее. Если бы не я, ничего бы этого не произошло. Хотя Райли и твердила, что так было суждено, одно то, что мне предложен выбор, доказывает, что я должна отказаться от будущего с Дейменом ради их будущего.

Это правильное решение.

Единственно возможное.

В школе я – отверженная, так что Ава теперь практически единственный мой друг. Ей одной я могу доверить неоконченные дела.

Подношу чашку к губам и тут же снова ставлю на стол. Водя пальцами по ручке чашки, делаю глубокий вдохи говорю:

– По-моему, кто-то отравил Деймена.

У Авы округляются глаза, а я продолжаю:

– Я думаю, кто-то добавил какую-то гадость в его… – Эликсир? – …любимый напиток. И из-за этого он себя ведет как… – Смертный. – …как все, только не в хорошем смысле. – Сжав губы, встаю с места и добавляю, не дав ей опомниться: – В поселок меня больше не пускают, так что вы мне, пожалуйста, помогите пробраться к нему в дом.