Текст книги "От января до марта один шаг (СИ)"

Автор книги: Алиса Стриж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Часть 2. Тайна. Глава 2

Во главе стола сидел Аластр – сутулый, хмурый  и как всегда чем-то недовольный. По левую руку от него – спиной к камину и лицом к Леде – сидели Ретео и Горн. На другом краю стола восседала бабушка графа, и жертвенница припомнила, что зовут ее Софией. Не зная, куда себя деть, Леда подошла поближе и сделала неуклюжий книксен.

– Доброе утро, красавица, – поприветствовал ее Ретео. – Ал, будь джентльменом, отодвинь даме стул.

– Вовсе не обязательно, – засмущалась Леда.

Она уже хотела занять один из двух оставшихся стульев – тот, что поближе к старой графине, но Аластр властно поднялся на ноги. Девушка смутилась еще больше. Граф же просто отодвинул стул рядом с собой и, подождав, пока она сядет, вернулся к трапезе.

– Доброе утро, – сухо сказал невесте Аластр. – Надеюсь, ты выспалась.

Приметив, что обе руки у графа перебинтованы, Леда смущенно пискнула:

– Да, господин. Простите меня, что проспала так долго.

– Аластр сам провалялся до обеда, – добродушно сказала старая графиня. – Эх, молодежь! Даже мне, старой перечнице, завидно на вас глядя становится. И бросай называть его господином, девочка. Он ведь твой муж!

– Хорошо, госпожа, – кивнула Леда, краснея еще больше.

– Да ты ешь давай, – Ретео пододвинул к ней блюдо с целой запеченной куропаткой. – Не стесняйся. А то вон какая худая, смотреть страшно.

Не зная, как себя правильно вести, Леда решила руководствоваться собственным здравым смыслом. Она взяла вилку, нож и принялась отрезать кусок грудки. Положив мясо в тарелку, она добавила к этому пару вареных картофелин и принялась есть так аккуратно, как только могла, осторожно разрезая еду на маленькие куски. Ей очень не хотелось показать себя свиньей за столом.

– Зря я нанял гувернантку, – фыркнул граф. – Стыдитесь, Ретео, Горн, простолюдинка ест аккуратнее тебя.

Леда осторожно глянула на казначея, который держал в руках куриную ногу и с удовольствием ее обгладывал. Щеки у него были в жире. Рядом с ним восседал Горн, в бороде которого запуталась рыбья косточка. Потом она глянула на Аластра и наткнулась на недоверчивый, недовольный взгляд.

– Как хорошо, – сказала старая графиня. – Ты молодец, девочка. Из тебя выйдет толк. А вот я уже наелась. Проводите меня кто-нибудь до комнаты, а то ноги трясутся. Стара я стала... скоро придется есть не вставая с постели.

Горн тут же молча поднялся и, придерживая пожилую леди за плечи, увел ее из зала. Вслед за ними убежал и Ретео, быстро протерев лицо платком и сославшись на какие-то срочные дела. Леда осталась наедине с Аластром, и ее охватила легкая паника. Сначала она уронила с вилки кусок мяса, потом у нее упал на пол хлеб, а затем она и вовсе перестала есть, смятенная и раздавленная внимательным взглядом своего жениха.

– Кажется, нам нужно поговорить, – сказал тот. – Послушаете меня, леди графиня?

В его голосе прозвучала легкая насмешка, от которой девушка смутилась еще больше. Граф отложил столовые принадлежности, промокнул полотенцем уголки рта и попытался изобразить на лице если не улыбку, то хотя бы что-то менее хмурое, чем обычно. Леда глядела на него исподлобья ожидая взбучки. Однако граф ругать ее не стал, лишь озадаченно потер больные руки.

– Что ж, давай-ка для начала поговорим о вчерашнем, – начал Аластр почти мягко. – Скажи мне, раньше медальон вел себя странно? Не бойся, все это останется между нами. Это очень важно, так что говори честно.

Леда подумала немного и не нашла причины для вранья. Потому ответила честно:

– Да, господин, бывало, – сказала она.

– Перестань звать меня господином, – вновь нахмурился граф. – Аластр. Еще один раз обратишься ко мне как служанка – видят боги, я велю тебя выпороть.

– Хорошо... Аластр, – испугалась девушка. – Я постараюсь. Только не гневайтесь!

Граф тяжело вздохнул, прикрыл глаза. Было видно, что он злится, но ему вновь удалось взять себя в руки. Аластр посмотрел на нее почти по-доброму, почти расслабленно.

– Расскажи мне о том, как он себя вел... пожалуйста, – последнее слово он выдавил из себя с трудом.

Леда постаралась описать все как можно подробнее. Граф слушал, кивал, и глаза у него при этом горели интересом и каким-то азартом. В уголках потрескавшихся губ появился легкий намек на улыбку.

– Так-так, – сказал он, когда девушка закончила. – Значит, скорее всего, он реагирует на твои эмоции? Так?

– Так, – согласилась Леда.

– Замечательно, – кивнул Аластр. – С этого дня ты будешь каждый день докладывать мне о том, что с ним происходит. Видишь ли, это очень важно.

– Хорошо, я... я постараюсь, – удивившись такой просьбе, сказала Леда.

– Знаю, ты меня после вчерашнего, наверное, ненавидишь, – сказал, хмурясь, граф. – Я не намерен извиняться, просто знай – больше я тебя не трону до тех пор, пока ты сама этого не захочешь. Мне плевать на то, что из-за этого свадебный обряд нельзя считать действительным. Тебя такой расклад устроит?

– Устроит, – несмело улыбнулась Леда, а потом добавила неожиданно даже для самой себя. – Спасибо.

– Не за что, – как-то растерялся граф, а потом, собравшись, продолжил. – Жить будешь в той комнате, где сегодня ночевала. Лила и Бекка в твоем распоряжении, не жалей их. Из замка выходить можешь, но не покидай пределов крепостных стен. Все твои вещи тебе принесет Бекка, я уже послал ее за ними. Кошку твою она тоже заберет. Будет жить в хлеву, охранять его от крыс.

– А дом?... – несмело спросила Леда. – С домом моим что станет?

Граф нахмурился, а потом мотнул головой.

– Мне он не к чему. Как скажешь – так и сделаем. Скажешь спалить его до тла – спалим.

– Нет! – воскликнула в испуге Леда. – Не надо его сжигать!

– А я уж думал, что ты совсем покорная, – усмехнувшись, насмешливо сказал Аластр.

Леда тут же опустила глаза, поняв, что дала себе слишком много воли. Граф же сцепил руки в замок и поставил на них свой подбородок, упершись локтями в стол.

– Никто тебя здесь не обидит, – сказал он серьезно и строго. – Пусть только попробует. Я, как ты заметила, не слишком приятный в общении человек, но за своих людей готов перегрызть глотку любому. Так что поскорее определись, на чьей ты стороне, жертвенница Леда. Итак, что мне сделать с твоим домом? Сжечь тебя не устраивает, так что же тогда прикажешь?

– По... поселите туда кого-нибудь, у кого нет дома, – запнувшись, попросила девушка. – В городе много бездомных, так пусть станет на одного меньше...

– И ты предпочтешь отдать его совершенно незнакомому человеку? – удивился граф.

– Госпо... Аластр, – поправилась Леда, – если бы не незнакомые люди, я бы умерла с голоду в детстве...

– Как скажешь, – небрежно отмахнулся граф. – Пошлю кого-нибудь в город. Ты хочешь съездить и проверить позже, как устроится этот новый человек?

– Хочу, – нерешительно кивнула Леда, а потом, набравшись храбрости, спросила. – А... не могли бы вы мне объяснить все же, что вчера такое произошло?

– Понятия не имею, – покачал головой Аластр.

Он постарался сказать это естественно, но Леда знала – он лжет. Уж больно эта версия не вязалась с произошедшим вчера. Ей стало даже чуть обидно из-за того, что он пытается скормить ей столь очевидное вранье, но спорить она не стала.

«Ты должна быть благодарна ему, – подумала она. – Пускай делает что хочет, тебя это не касается. Просто живи и наслаждайся».

Хотела бы она верить в эти свои мысли, но в сердце у нее уже поселилось любопытство.

Часть 2. Тайна. Глава 3

Это случилось на седьмой день жизни Леды в замке.

Дни шли одинаковые, и под конец недели начали навевать скуку. Утром ее будила Лила – одевала, причесывала, помогала умыться и вела на завтрак. Завтрак всегда изобиловал приятными сюрпризами. Граф оказался любителем изысканных блюд, что Леду немного удивляло. Аластр вовсе не походил на гурмана, тем не менее абы что не ел. Вскоре к деликатесам пристрастилась и жертвенница – стоило только смириться с тем, что Аластр на нее постоянно хмуро пялился. После завтрака граф обычно задерживал девушку и спрашивал, как вел себя старинный медальон. Леда заученной фразой отвечала, что медальон молчал. Он и правда не подавал с той ночи признаков жизни, хотя Леду это скорее радовало, чем огорчало.

После короткого разговора жертвенница обычно шла заниматься «уроками хороших монер». Нанятая Аластром гувернантка – сухая пожилая женщина в напудренном парике и слишком ярко нарумяненными щеками – взялась за нее очень крепко и всерьез. Спустя пять дней Леда уже знала большую часть придворного этикета и научилась пристойно делать книксен. За этим следовал обед, на котором жертвенница опять наедалась до отвала и отправлялась в свою комнату – вышивать, шить или прясть что-нибудь. В этом уже не было необходимости, однако ей нравилась перспектива носить сделанные собственноручно платья. Граф ворчал, что она пустит по миру придворную швею, но та, кажется, ничего против Леденого увлечения не имела. Они мило побеседовали день на третий после переезда девушки в замок, и остались друг другом довольны.

Вечерами же, после ужина, Леда читала. Подаренная графом книга сказок оказалась довольно интересной, хоть и очень старой. Страницы в ней были тонкими, кое-где края их истрепались, и Леде приходилось быть очень осторожной, когда она листала книгу. Однако имелся один нюанс, который ее откровенно смущал – не хватало части страниц. Причем из сгиба книги кое-где даже торчали уродливые клочки бумаги. Казалось, страницы просто грубо вырывали, не особо заботясь о сохранности фолианта. А ведь книга скорее всего стоила из-за своей старости целое состояние! На одном из таких клочков Леда обнаружила заглавную букву «М», из чего заключила – возможно, на этих страницах были сказки о Марте.

«Ну и правильно, – подумала она. – Наверняка ничего хорошего он в своей жизни не сделал!»

Однако, несмотря на это, ее грызло любопытство. Почему сведения о мятежнике так тщательно стирали из истории? Было ли это просто актом ненависти людей к нему, или его изображения и упоминания о нем истреблялись по какой-то другой причине – Леда не знала. Но ее обуял интерес. Ей захотелось узнать о боге, которого она все эти годы ненавидел, хоть что-нибудь. Просто чтобы удостовериться, что он действительно был злодеем.

В одно прекрасное утро, после завтрака, Леда не ушла от Аластра сразу же, а спросила осторожно:

– Скажите, а в вашем доме есть еще книги?

– Книги? – удивился граф. – Зачем тебе?

– Читать, – покраснела Леда. – Зачем же они еще нужны?

– Так ты прочла ту, что я подарил тебе? – еще больше удивился граф.

– Да, – пожала плечами Леда, даже немного обидевшись от такого к себе отношения. – Не так уж там и много было.

– Что ж, в замке есть библиотека, – сказал Аластр настроженно. – Можешь сходить туда и взять что-нибудь почитать. Только не разбрасывай книги. Все, что прочитала, клади на стол, слуги поставят их на место сами. Лила тебя проводит.

– Хорошо, – улыбнулась ему Леда. – Спасибо вам, Аластр.

– Не за что, – хмыкнул граф.

Леда его уже не так сильно боялся. После неудачной брачной ночи граф стал вести себя чуть мягче. Руки у него уже поджили и повязки сняли, однако на сухой коже все еще оставались следы от ожога. Обещание свое граф сдержал – спали они в разных комнатах. Сблизиться с ней он не пытался, огранивалось их общение обычно парами фраз за столом, что Леду искренне удивляло. Получалось, что она жила в замке просто так, не принося никакой пользы.

Она много раз спрашивала у него, чем она могла бы быть помочь, но он отвечал всегда одинаково: «Просто рассказывай мне, что происходит с медальоном». Леда так и не дозналась ни у него, ни у постоянно ускользающего Ретео о том, чем же это старое украшение так важно. Казначей и граф в голос твердили, что понятия не имеют о его свойствах и что медальон – всего лишь фамильная драгоценность, вдруг оказавшаяся волшебной. Разумеется, это была наглейшая лож, однако других ответов у Леды не имелось.

– А... можно еще вопрос? – замялась жертвенница.

– Спрашиваю, – настороженно посмотрел на нее Аластр, отпивая из стакана воды.

– В есть ли в библиотеке что-нибудь о мятежном боге?

Аластр от этих ее слов благополучно подавился. Он долго кашлял,  а потом посмотрел на Леду почти с гневом.

– Так ты веришь этим наглым слухам? – спросил он, мрачнея на глазах. – Да ты знаешь, что за хранение всего, что связано с мятежным богом, будь то изображение, книга или личная его вещь, тебя могут тут же, без лишних разговоров, отправить на виселицу?

– Простите, господин, я не знала, – с ужасом замотала головой Леда. – Я не за тем, чтобы навредить вам, о нем спросила!

– Тогда зачем тебе это? – граф поднялся и посмотрел на нее грозно, будто был готов вот-вот ударить. – Говори сейчас же.

– Я... – Леда испуганно сжалась. – Я просто хотела узнать...

– Что именно? – наступал на нее граф.

– Что он за богом был, – ответила Леда честно.

Граф удивленно поднял брови. Испуганная Леда же продолжила сбивчиво:

– Просто его отовсюду вырвали, вырезали... я столько лет его ненавидела... но я ведь ничего не знаю о нем, не то, что о других богах... я просто хотела удостовериться, что он злодей...

– Почему ты ненавидишь  его, а не Январь? – вдруг в лоб спросил Аластр. – Он ведь не заставлял жрецов приносить ему в жертву девушек.

Леда опустила глаза и застыла, сжав губы. В чем-то Аластр был прав. Она не знала, что ему ответить. Слова графа удивили ее. Многие ненавидели Январь, не только жертвенницы. В деревне, правда, эта тема поднималась только ночью и за закрытыми дверьми.

– Ее я тоже ненавижу, – тихо пробормотала Леда, а потом испугалась своих же слов и зажала себе рукой рот.

Она осторожно подняла глаза и увидела, что Аластр ухмыляется.

– Ты знаешь, что с тобой будет, если кто-то об этом узнает? – спросил он спокойно. – Что будет, скажи я кому-нибудь о том, что ты в один и тот же час призналась в интересе к Марту и ненависти к Январь?

У Леды внутри все похолодело. Граф подошел к ней, сжал руками хрупкие плечи и, заглянув в глаза, спросил чуть мягче:

– Итак, повтори, пожалуйста, что ты сказала только что про Январь?

– Я... ненавижу ее... – немея от страха под взглядом карих глаз, промямлила Леда.

– И это ты сказала мне, почти незнакомому человеку? – покачал головой граф. – Осторожнее надо быть. А вдруг бы я оказался религиозным человеком?

– Вы... не похожи... – прошептала Леда, опуская глага.

– Правильно думаешь, – сказал Аластр довольно. – Обещаю, что об этом разговоре никто не узнает. Однако никому в этом замке больше такого не говори. Особенно слугам, среди них могут оказаться хитрые уши моих недоброжелателей. А за его пределами и подавно помалкивай. Ты меня поняла?

– Да, я все поняла, – кивнула девушка.

– Что ж, – отпуская ее плечи, сказал граф. – Тогда иди в свою комнату.

Леда сделала книксен и уже собиралась уходить, как граф вдруг окликнул ее.

– Подожди, – сказал он. – Пожалуй, я подберу тебе книгу сам. В библиотеке очень много такого, чего ты не поймешь. Я просто избавлю тебя от надобности копаться. Слуги тебе ее принесут. Только верни ее мне потом сама, она из моей личной библиотеки. И будь очень осторожна, книга старинная, ей без малого семь сотен лет. Тебя это устроит?

– Да, – улыбнулась Леда, а потом добавила. – Огромное вам спасибо!

– Перестань меня благодарить, – фыркнул Аластр. – Я ничего такого не сделал.

– Не могу, – улыбка Леды стала еще шире, и она, прежде чем Аластр успел ее поругать, выскользнула в коридор.

Часть 2. Тайна. Глава 4

Леда захлопнула оказавшуюся довольно тонкой и ужасно старой книгу и с тоской глянула за окно. Денек выдался хмурый, тучи вот-вот грозились в очередной раз осыпать землю снегом. Однако погода Леду в данный момент волновала мало. Больше ее занимало содержание прочитанного сборника сказок. Книга повествовала о похождениях богини Апрель – талантливой лучнице и шпионке, которая каждый раз в свой месяц расправлялась с распоясавшимися бандитами или лихими людьми. Истории о ней Леду зачаровали, но был один нюанс.

Пролистав страницы, девушка нашла нужную иллюстрацию. На ней Апрель, чем-то похожая на Латену, только с короткими волосами – по легенде она обрезала их еще в бытность свою человеком, чтобы отпугнуть от себя неискренних ухажеров, да так и носила с тех пор короткую прическу – была изображена в танце. Ее партнером являлся некий рыжий парень в широком золотистом кафтане. Лицо его покрывали веснушки,  а на губах играла хитрая улыбочка. Изображение было очень красивым и нравилось Леде, но оно не подходило ни к одной из представленных в книге сказок. Это очень сильно удивило жертвенницу – зачем рисовать такой шедевр, если он кажется совершенно неуместным. Как назло нумерации страниц не было, и определить, вырывали ли из нее страницы, Леда не могла.

Однако было у нее подозрение, от которого становилось страшно.

«Неужели это Март? – подумала она. – Неужели граф решил, рискнув всем, удовлетворить мое любопытство? Может, не такой уж он и плохой? Только вот откуда у него эта книга?»

Вдруг внимание девушки привлекло какое-то шевеление за окном. Подойдя поближе, она увидела, что во внутренний дворик замка вышли двое: Аластр и Ретео. Даже издалека Леда заметила у них в руках мечи. Настоящие, железные. Мужчины встали друг напротив друга, и у Леды сердце подскочило.

«Неужели будет драка? – заметавшись, подумала она. – Зачем они вышли сражаться на улицу, разве в зале не хватило бы места? Может, что-то случилось?»

Прошла долгая, напряженная минута, и мужчины кинулись друг на друга с мечами. Леда испуганно припала к стеклу, молясь всем богам, чтобы они не покалечились. Пара ударов, пара выпадов, и Ретео отправил Аластра в сугроб. Жертвенница застыла от ужаса, но жестокой расправы над графом не произошло. Ретео протянул ее мужу руку и помог встать. Аластр отряхнулся, и они снова замерли друг напротив друга, снова кинулись в бой. Леда вздохнула. Аластр снова довольно быстро был побежден.

«Либо он плохо владеет мечом, – подумалось Леде, – либо Ретео мастер».

После третьего падения ей стало отчаянно жалко Аластра, и она решила сделать одновременно три вещи – впервые за десять дней в замке выйти во двор, отнести графу прочитанную книгу и попытаться поддержать его боевой дух. Позвав Лилу, она попросила принести ей верхнюю одежду.

Облачившись в красную, подбитую черным мехом ротонду и накинув на голову капюшон, Леда вышла во двор, шурша тяжелой серой юбкой. Под теплыми, искусно сделанными сапожками, в которых ходить было куда как удобнее чем в валенках, скрипел колючий снежок. Девушка прошла вдоль крепостной стены и вскоре попала во внутренний дворик, вымощенный камнем. Небольшую ее часть очистили, свалив снег к крепостным стенам.

Ретео первым заметил Леду и попытался махнуть приветственно рукой. Разумеется, он отвлекся и граф тут же добрался до него, повалив на землю. Улыбнувшись, Леда подошла поближе и замерла на краю вычищенной слугами площадки у стойки для оружия.

– Поздравляю, – сказал Аластру казначей с широкой улыбкой. – Ты меня поймал. Но скажи за это спасибо вон той милой леди, которая так смущенно на нас с тобой смотрит.

Граф резко обернулся в сторону Леды и помрачнел.

– Зачем пришла? – зло спросил он. – Решила посмотреть на то, как Ретео меня избивает?

– Нет... – замялась Леда. – Просто вышла на прогулку... можно мне еще немножко посмотреть, как вы сражаетесь?

– Ну смотри, – фыркнул граф. – Только ничего интересного ты не увидишь.

– Не слушай его, Леда, – Ретео поднялся и теперь стряхивал со своего камзола снег. – Только что ты стала свидетелем того, что твой муж все же не безнадежен в деле фехтования.

– Ретео, хватит, я и без тебя знаю, что я ужасен, – поморщился граф. – Давай мы просто сразимся еще пару раз и разойдемся. Я уже начинаю замерзать.

Леда недоумевала, как они вообще еще в ледышки не превратились. Пока она одевалась, мужчины успели скинуть свои полушубки и повесить их на стойки для оружия. Леда оглядела пустующие деревянные стенды, в которых наверняка обычно торчали мечи, шпаги, копья и прочие орудия убийства. Единственным, что не убрали на зиму в замок, был массивный арбалет. Заинтересовавшись, Леда подобралась к оружию поближе и осмотрела его. Арбалет был старым, все деревянно ложе в царапинах, а стальная направляющая блестела, отполированная сотнями выпущенных болтов. Рядом с ним на стойке висел колчан со снарядами.

«Интересно, почему его здесь оставили, – подумала Леда. – Может, кто-то вытащил его из замка чтобы пострелять?»

Тем временем мужчины снова заняли свои позиции, а потом стремглав кинулись друг на друга. Красуясь, казначей крутанулся вокруг себя, увернувшись от прямого выпада Аластра. Тот не растерялся и, воспользовавшись моментом, ощутимо дал ему долом меча по мягкому месту. Ретео засмеялся, но все же взялся за дело серьезнее. По широкой дуге он опустил меч на Аластра сверху. Тот парировал и чуть отпрыгнул назад, однако оскользнулся и рухнул на землю, стукнувшись лбом о заледеневшие камни.

– Беру слова обратно, – беззлобно засмеялся казначей. – Ты совершенно безнадежен. Тебя даже бить необязательно, чтобы ты упал.

– Прекрати, – огрызнулся Аластр. – Я просил тебя поучить меня сражаться, а не издеваться надо мной.

– Ну извини, – совершенно неискренне сказал Ретео. – Вставай, а то замерзнешь.

– Хорошая идейка была попрыгать на морозе, ничего не скажешь, – проворчал граф, поднимаясь на ноги. – Почему нельзя было заняться этим в замке? В бальной зале полно места.

– Надо же было хоть как-то вытащить тебя на улицу, – сказал казначей. – А то в последнее время ты заперся у себя. Иногда мне начинает казаться, дружище, что ты боишься солнечного света. Не вампир ли ты часом?

– Ерунда, – фыркнул граф. – У меня много дел.

– Хватит ворчать. Меньше слов – больше дела.

Они сцепились во второй раз. Леда замерла, с интересом и восторгом наблюдая за ними. На этот раз драка вышла долгой. Ретео резво нападал на графа то сверху, то сбоку, то пытался пробить по ногам. Едва-едва успевая отражать удары и вовремя отскакивать, Аластр не имел ни единой возможности атаковать. Красуясь, Ретео крутился будто в танце, и наносил один широкий удар за другим. Леда невольно залюбовалась. Однако спустя пару минут ожесточенного нападения, казначей начал уставать. Да и Аластр тоже ощутимо запыхался, отражая его удары. Они замерли друг напротив друга, тяжело дыша и не решаясь напасть. И тут казначей ухмыльнулся, кинул быстрый взгляд на Леду и хихикнул. В следующую же секунду, бросив меч, Ретео присел и быстрым ударом ноги подсек растерявшегося Аластра. Граф снова упал на землю и тут же, сцапав рукой снег, запустил им в своего казначея. Тот снова заржал, чем вызвал улыбку даже у Леды.

– Вот это было нечестно, – сказал граф, правда, совсем беззлобно.

– Честно, нечестно, – развел руками Ретео. – В настоящем бою все средства хороши.

– Да? – спросил Аластр, и в глазах его загорелись недобрые огоньки. – Ну что ж, тогда и я буду играть нечестно.

С этими словами он встал и уверенно пошел прямо в сторону Леды. Девушка удивленно на него уставилась, но граф лишь усмехнулся ей и взял со стойки арбалет и повесил на пояс колчан. Сбросив на снег перчатки, Аластр щелкнул тетивой и положил в направляющую первый болт. Не долго думая, он навел арбалет на Ретео. Тот шутливо поднял руки.

– Спокойней, дружище! – сказал он. – А вдруг рука сорвется. Я прекрасно знаю, как ты хорошо стреляешь, но вдруг....

Договорить он не успел – ухмыляясь, Аластр нажал на спусковой крючок. Болт воткнулся прямо между камнями точно у сапог Ретео. Леда икнула от неожиданности. Ей не верилось, что он выстрелил, да еще и умудрился попасть с такого расстояния в щель между камнями. Тем временем граф спокойно зарядил второй болт.

– Аластр, прекрати, – попросил казначей, ощутимо пятясь к стене. – А вдруг...

– Мы с тобой в это «а вдруг» играем уже много лет, – ехидно сказал граф. – А вдруг сорвется случайно меч, и отрубит сумасшедшему графу голову? А вдруг, чисто случайно, граф приложит казначея об стенку и расквасит ему нос? А вдруг арбалетный болт попадет в колено? А вдруг дикий зверь на охоте нас услышит, и устроит себе праздничный пир? А вдруг, Ретео, а вдруг?

С этими словами он усмехнулся еще шире – как-то сумасшедше, злобно, язвительно и выстрелил еще раз. Болт пробил дырку в поле камзола Ретео. Леда испуганно охнула, казначей искренне, непристойно выругался. Аластр же опустил арбалет и фыркнул.

– Это было совсем не смешно, – сообщил ему казначей, рассматривая порванную ткань. – Этот камзол стоил мне кучу денег!

– Зато поучительно, – парировал граф. – Никогда не потешайся над тем, что может дать сдачи. И тебе тоже, Леда, урок. Если будешь вечно терпеть издевательства, то ты никогда от них не избавишься. Но стоит показать зубы...

– Очень плохой пример, – фыркнул Ретео. – Зубы надо показывать иначе. Если действовать как ты, то можно сойти за психа. Хорошо хоть я тебя давно знаю, а что подумала о тебе леди?

– Вы хорошо стреляете, – не найдя, что сказать, пискнула Леда.

– Вот видишь, леди на моей стороне, – сказал самодовольно граф, вешая арбалет через плечо.

– Она просто к тебе подлизывается, – рассмеялся Ретео. – Может еще пару раз? Мне понравилось.

– Нет уж, все, хватит на сегодня, – отрезал Аластр. – Хотел бы я, конечно, еще пострелять, но меня ждут дела. Скоро весна, Ретео, семена сами себя не закупят. Спасибо, что поучил меня.

– Да не за что, – удивился Ретео. – С каких это пор ты стал таким вежливым, дружище?

– Заразился от одной особы, – флегматично посмотрел на Леду граф, а потом, развернувшись, добавил. – Встретимся за ужином.

И тут Леда, будто очнувшись ото сна, вспомнила о спрятанной под ротондой книге.

– Постойте, граф! – позвала она.

Аластр остановился и посмотрел на нее, приподняв одну бровь. Девушка быстро добыла книгу из-под одежды, на что Ретео глупо присвистнул. Не обратив на казначея внимания, Леда вручила графу томик и улыбнулась.

– Спасибо. Возвращаю лично в руки, как и обещала.

– Да вы уже книжками обмениваетесь, голубки, – заржал Ретео. – Великие одиннадцать, Аластр, чего такого я не знаю?

– Заткнись, – буркнул граф, а потом посмотрел на девушку с интересом. – И как тебе книга?

– Очень интересная, – вздохнула Леда, а потом добавила, решив прикинуться дурочкой, – только, кажется, в ней страниц не хватает и одна иллюстрация лишняя. Жаль, было бы интересно узнать, про что была та история...

– Это какая? – заинтересовался Ретео. – Покажи-ка, что за иллюстрация?

Леда быстро пролистала книгу и показала ему нужную страницу. У казначея глаза на лоб полезли. Он взял книгу и глянул на довольного не пойми чем Аластра почти с ужасом. Глянул, но сказать ничего не успел. Аластр забрал у него книгу и, довольно ухмыляясь, пояснил:

– Я тебе потом все объясню.

– А что такого в этом изображении? – удивилась Леда.

– Да... да так, – спохватился Ретео. – Просто сказка к ней была ну очень пошлой и кровавой. Наверное, даже хорошо, что ее вырвали...