Текст книги "Объект номер 13 (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

5

Гиперпрыжок состоялся по плану, без осложнений.

Как только корабль отдалился от Мирты на достаточное расстояние и степень влияния её гравиполя снизилась до минимума, я инициировала переход в подпространство. Тут мне осталось только отдать должное Пузу (или, что вероятнее, пахавшим на него спецам): невзрачная на вид машинка работала идеально, слушалась управления, как профессиональный истребитель, и была оснащена отличным гипердвижком. Я аж присвистнула, когда полезла глянуть начинку своей птички и увидала такую красоту.

Хорошо, что хотя бы с этой стороны моя задница надёжно прикрыта.

Так что в подпространство мы нырнули, как горячий нож в масло: мелкая вибрация, вспышка силового поля, спасающего корабль от разрушения, стремительно закручивающаяся подпространственная воронка – и вот уже за иллюминатором простирается чернота, в которой изредка вспыхивают разноцветные световые узоры.

Я тут же отвела взгляд.

Один из главных законов спокойной жизни в гиперпрыжке – не присматриваться.

Вообще нужно сказать, что способность спокойно переносить условия подпространства – один из главных критериев отбора для пилотов. И неспроста: далеко не каждая психика выдерживает подвешенное состояние в этом “нигде и никогда”. Да и вид за окном не способствует душевному равновесию.

Понятное дело, что для пассажиров и экипажа создают искусственную среду и прикрывают иллюминаторы щитами. Но пилот должен успеть среагировать, если что-то пойдёт не так; например, если в случае неполадки машину выкинет из гипера в какой-нибудь галактической дыре. И на этот случай человек, способный переносить условия подпространства, однозначно в приоритете.

Собственно, именно из-за такой особенности меня изначально и пригласили в лётную школу.

Откинувшись на спинку кресла, я слегка отрегулировала его высоту и прикрыла глаза. Машина шла ровно, показатели на мониторе были отличные, как по учебнику. А значит, можно подремать. Только гляну, что там…

Твою мать.

Я застыла, глядя в иллюминатор. Всё тело одеревенело.

Твою мать. Этого не может быть. Это грёбаный глюк. Надо отвести взгляд…

Но я ведь видела это. Видела. Чёрную фигуру гуманоида с сияющими алым глазами… Но как это возможно?! Как?!

“Внимание пилоту: критическое учащение сердцебиение. Нестандартная активность мозга. Критическое учащение пульса. Повреждений физического плана не обнаружено. Рекомендация: выполните стандартную расслабляющую гимнастику. Повторяю…”

Я выдохнула сквозь зубы и заставила себя закрыть глаза. Когда открыла их снова, за иллюминатором не было ничего, кроме привычного подпространства.

– Так, Кат, – сказала я вслух просто для того, чтоб услышать свой голос, – кажется, тебя паршиво починили в медотсеке. И в башке каких-то винтиков недокрутили. Галлюцинации – обычная реакция на подпространство, побочка. Раньше у тебя её не было, а теперь… стареешь. Изнашиваешься. Не зря же после медкапсулы принято отправлять в отпуск, так? Ну вот. Ты видела глюк. С кем не бывает?

Тяжесть чужого взгляда легла на загривок. За спиной прошелестел тихий смешок.

– Правда думаешь, я – галлюцинация? – на грани слышимости спросил кто-то.

Я стремительно обернулась, но нашла за спиной одну пустоту.

Отлично.

Гаси движок, мы прилетели.

– Анна, инъекцию успокоительного и нейролептика краткого действия.

“Не рекомендовано для пилотов. Требуется подтверждение. Охарактеризуйте ситуацию.”

– Думаешь, я галлюцинация?..

На сей раз я даже оборачиваться не стала.

– Код В-Х, ситуация критическая. Непредвиденная реакция на подпространство. Выполнять.

“Слушаюсь.”

Инъектор, встроенный в стандартный скафандр, ввёл мне необходимое. Я откинула голову назад и прикрыла глаза.

Да, пилоту на рабочем месте нельзя принимать нейролептики. Но видеть галлюцинации ещё более нежелательно, так что тут, как говорится, из двух зол.

– Тебе не избавиться от меня… – пообещал голос, после чего постепенно затих.

Я подождала некоторое время, позволяя отраве растечься в крови, а после, стараясь не обращать внимания на вязкую тяжесть в голове, принялась думать.

Итак, тут одно из двух: либо меня паршиво починили и вылезли побочки, либо… Либо.

Я запустила анализатор, дабы проверить атмосферу корабля на наличие вредоносных веществ. И существ – чем Космос не шутит? После, расстегнув ремни безопасности, пошла посмотреть на свой груз.

Кто-то из техников здорово поизвращался, превратив стандартный грузовой отсек корабля класса В в самый настоящий мини-бункер. Двойное силовое поле по всему периметру, усиленная криокамера из тех, в которых перевозят особенно опасные вещества… Визуальный осмотр не показывает никаких повреждений.

Могло ли что-то просочиться при таком раскладе? В теории – нет.

На практике имеем, что имеем.

Бой с альданцами и его последствия; тот факт, что для транспортировки выбрали именно меня; запрет на использование искусственного интеллекта; влияние на психику. Всё это как бы намекает на оружие с высочайшим уровнем пси-активности. Звучит, как распространяемые среди суеверных обывателей страшилки о колдунах-альданцах. Но… что, если эти байки имели под собой научную основу? Что, если в Коалиции Альдо нашли способ работать с пси-активностью напрямую, повысить её с максимального седьмого уровня до… даже не знаю… скажем, на порядок более высокого? Что, если они сумели создать генератор пси-активности? Да, ранее считалось, что пси-активность присуща только живым существам, но как знать? Если предположить, что их учёные обошли это правило, то многое становится на свои места. В данном случае и влияние на психику, и взломанные вирты начинают обретать смысл.

Опять же, тогда даже приказ Кэпа насчёт “пения песен” занимает свою нишу. И из этого вытекает, что командир наш о такой теоретической возможности был осведомлён.

Одного не пойму: в какую ерунду играет Пузо? Если мы действительно перехватили суперсекретное оружие Альдо, то везти его должна не я. И не на таком корыте. И уж точно не по “неофициальной просьбе”.

Я могу дезертировать. Нарваться на пиратов или мародёров. Не справиться с заданием. К чему этот риск, когда для такого груза можно спокойно выписать исследовательский скоростной транспорт, оборудованный по последнему слову техники и спроектированный для перевозки всякой опасной инопланетной ерунды?

Это просто не имеет смысла.

Эх, если бы ещё башка не была такой тяжёлой… проклятые колёса.

Я потрясла головой, силясь прогнать туман в голове. С этим надо что-то решать. Нельзя пилоту в одиночной миссии накачиваться всякой дрянью. Мне даже кажется, что корабль вибрирует…

Взвыли сирены.

Нет, не кажется.

С криокамерой, в которой хранился Объект, тоже творилось что-то неладное. Но мне было не до того: ругаясь сквозь зубы, я рванула в кабину пилота.

По всему выходило, что мы выпадали из подпространства. И сейчас нужно сделать всё, чтобы корабль не развеяло на атомы в процессе.

Объект подождёт.

* * *

Искусственная гравитация накрылась, и я потеряла драгоценные секунды, добираясь до кресла пилота. Корабль трясло, все системы отказывали одна за другой, вирт слал тревожные сообщения, а я, ругаясь сквозь зубы, пыталась сконцентрироваться и хоть минимально просчитать траекторию, дабы не врубиться на выходе в планету или звезду.

Честно скажу: следующие несколько минут слились для меня в сплошной поток. В крови гуляли лекарства вперемешку с адреналином, мозг выхватывал отдельные фрагменты происходящего, машину бросало туда-сюда, как подхваченную потоком жестянку… Я перевела корабль на ручное управление, сделала разворот, следуя за нарисованными вирталом планом, и выжала скорость на максимум. Если успею преодолеть в подпространстве достаточное расстояние, то в реальность выпаду на относительно чистом участке космоса…

Штурвал заклинило. Свело зубы. От перегрузки носом хлынула кровь. Но я дотянула… или почти дотянула.

Корабль вышвырнуло в реальность достаточно далеко от ближайшей звезды. Он даже не развалился – защитное поле устояло. Но тряхонуло знатно – казалось, последние мозги вышибло.

Мир передо мной потемнел.

В себя я пришла под вой сигнала тревоги и монотонный речитатив искина: “Перезагрузка систем. Неопознанные неполадки в грузовом отсеке. Требуется внимание пилота.”

Я потрясла своей о приборную панель ударенной головой. Виртал угодливо крутил перед глазами сводку с чипа, отвечающего за здоровье: сотрясение мозга, перелом двух рёбер, ушиб мягких тканей. Неприятно, но не смертельно; вполне можно залечить переносным медитеком. С моей повышенной регенерацией будет норм.

Повезло, что рёбра без смещения: с проколотыми лёгкими жилось бы мне погрустнее. Но и инженеры наши не дураки, усилили скафандр там, где проходят ремни безопасности… спасибо им.

Я дождалась, пока система жизнеобеспечения введёт мне необходимые препараты, и медленно встала.

Надо разобраться, что за дерьмо случилось в транспортном отсеке.

* * *

Знаете, я много чего повидала на своей работе. Вот правда.

Разрушение целой планеты, хищный и разумный песок, паразитов-медуз, заражающих океаны и способных принимать человеческий облик, колонию Амо… Пузо в одних трусах, опять же. Вот уж где ужасное зрелище!

Смерти своих друзей и врагов, сомнительные приказы, грязь войны и много боли – прилагаются. Такая работка.

Короче, много чего со мной бывало. Но каким-то образом к тому, что я обнаружила в грузовом отсеке, жизнь меня не готовила.

Криокамера была разворочена. Казалось, что её разнесло взрывом, причём изнутри, а не снаружи. Как будто тот, кто выбрался оттуда, каким-то образом разбил её… хотя это категорически невозможно.

Слава Космосу, энергетические барьеры уцелели. Так что я подошла чуть ближе.

Объект номер 13, всё это время наблюдавший за мной своими алыми глазами, тоже сделал несколько шагов навстречу.

– Ну здравствуй, Вихрь-14, – проговорил он низким, вкрадчивым голосом. – Любопытно, что именно тебя сделали моим тюремщиком… Это к лучшему. Думаю, у нас с тобой остались счёты.

Я поискала слова, но остались почему-то только нецензурные. Потому, стараясь дышать медленно и неглубоко, я рассматривала таинственный “объект”.

Альданец.

Его одели в стандартный комбез жизнеобеспечения, но выдают характерные подвижные импланты на висках, длинные патлы и порядковый номер, вытатуированный на шее. Да и вытянутая форма лица как бы намекает – именно у альдов мода на такую вот красоту.

Дерьмо. Это живой груз.

Это грёбаный военнопленный.

А я уж по дурости считала, что это задание просто не может вонять ещё сильнее.

– Ты примитивная, – между тем, порадовал меня мой груз. – Такая простая ситуация – и уже сломана… Некачественная модификация, если ты спросишь меня. Ваши генетики сделали плохую работу; у нас бы за такое казнили. Как же такая, как ты, сумела сбить меня? Это алогично.

Только не говорите мне…

– Ты был ведущим альданцев в том, последнем сражении, – выдохнула я.

– А ты не знала? Как интересно… Хотя, это объяснимо. Видишь ли, по условиям мирного договора между нашими странами ты обязана вернуть меня моим соотечественникам. Я требую этого прямо сейчас.

Пузо. Надеюсь, ты там чем-то подавишься.

– Извини, парень, – сказала я сухо. – Вопрос не ко мне. Не мой уровень решений и всё в этом роде. И вообще, ты прикончил слишком много моих товарищей, чтобы качать права. Извини.

Он насмешливо улыбнулся:

– Только не говори, что не слышала о том, что на войне убивают.

– Хорошо провести время, – бросила я и пошла прочь.

Держать спину прямо и чеканить шаг со сломанными рёбрами – сложный фокус.

Но я правда старалась.

* * *

– Об этом я и говорю: паршиво сделано. Ваши генные инженеры зря едят свой паёк. У тебя очень низкая регенерация. Как минимум – для боевой модели.

Я вдохнула, выдохнула и медленно натянула комбез для сна, скрывая жёлто-синие полосы на груди, оставленные ремнём безопасности. Потом подняла взгляд, рассматривая чёрную красноглазую тень.

Он бы напал, если бы имел возможность. Если чешет языком – значит, напасть не может. Смущаться, что он видел меня голой? Спасибо, как-нибудь в другой раз.

– Нейролептики перестали действовать? – уточнила спокойно.

– И это тоже, – я не могла этого видеть, но была уверена, что на губах его играет та самая неприятная улыбка. – Но в прошлый раз они подействовали потому, что я был не в форме. Сейчас всё иначе, и мы не закончили наш разговор.

– Мы закончили, – ответила я сухо.

– Думаешь? – он исчез, чтобы через мгновение возникнуть прямо передо мной. Я не вздрогнула, но один Космос знает, чего мне это стоило. – Ты собралась поспать, так? Это понятно: твоему несовершенному телу надо спать часто. Недостаток конструкции. И вот что я тебе скажу: есть такая разновидность пытки – депривация сна. Тебе приходилось за этим наблюдать? Думаю, всё же нет. Ты – пилот, так? Но я, в силу моих обстоятельств, порой принимал участие в… скажем так, расспросах. И эту технику тоже приходилось применять – в самых сложных случаях. Так что позволь я тебе расскажу.

Он присел рядом со мной и провёл ладонью над моими волосами в жутковатой пародии на ласку.

– Сначала они становятся сонными, рассеянными, раздражительными, их реакция снижается, а ментальные барьеры слабеют. Чаще всего я мог забраться к ним в голову уже на этом этапе, и дальнейшее не требовалось. Тем не менее, попадались и более тяжёлые случаи. Ты, боюсь, имеешь все шансы стать одним из таких… Так вот, потом наступала фаза гипомании. Смех, маниакальная активность, дрожь в конечностях, иногда – галлюцинации… Потом начинается поражение мозга и разлад всего организма. Тошнота, рвота, психоз, расстройство желудка и много чего ещё интересного. Потом наступает полное безумие и очень неприятная смерть… Хочешь попробовать? Я могу обеспечить, коль скоро ты закрыта в этой посудине, плавающей посреди космоса, со мной.

Отлично. Просто сказка.

– Не особенно хочу, но, видимо, придётся, – ответила я ровно. – Либо, возможно, я просто привыкну к твоему трёпу и начну воспринимать его, как колыбельную. Ты ведь больше ничего не можешь, кроме как трепаться. Я права?

Он хмыкнул:

– Я ещё смогу тебя удивить… Но это совсем необязательно. Мы могли бы договориться.

– Это вряд ли.

– Это в наших общих интересах.

– Сильно сомневаюсь.

– Значит, ты хочешь новой войны? Дело твоё, конечно…

– Новая война? Из-за тебя? – я скривилась и откинулась на подушку. – Парень, тебе надо что-то делать с чувством собственной важности.

– Тем не менее, я не лгу. И война начнётся не из-за меня, разумеется. Но вот мой геном… он вполне может стать поводом.

Я задумчиво таращилась в потолок.

Смех смехом, а совсем не факт, что этот крендель морочит мне голову. Ну то есть как… он морочит мне голову, такие правила игры в военнопленного.

Но и доля истины в его словах может быть. Альданцы дорожат своим геномом, очень. А этот конкретный экземпляр… Уж не знаю, война там или нет, но тот факт, что его не регистрируют официально, уже о чём-то да говорит.

Я не могу отпустить эту тварь на все четыре стороны, факт. Но насколько правильно будет везти его на SC-2… вопрос.

– Слушай, тринадцатый, – сказала я, – ты должен сам понимать, что на я на это не куплюсь.

– Седьмой, если быть точным, – отметил он. – Был тринадцатым десять лет назад.

Угу, отлично. Если бы я понимала, что он имеет в виду, то вообще было бы хорошо.

– Ничего не знаю, у меня в документах проходишь тринадцатым объектом. Я – солдат простой, как написано, так и пою… Побоку. Не о том речь. Так вот, тринадцатый, тут вот какая штука: я тебя не выпущу. Во-первых, твою чудную сказку, которую ты мне тут продать пытаешься, надо проверять. Глубоко проверять. И решение это принимать должна не я, уж прости. Если говорить твоим языком, моя модель под это не заточена.

Он помедлил, задумчиво рассматривая меня.

– Имеет смысл.

– Хорошо, – уже что-то. – Во-вторых, давай обратимся к фактам: я не только не захочу тебя выпустить, но и не смогу. Физически.

Кажется, он впервые удивился.

– У тебя официальный приказ? – уточнил с ноткой недоверия. – Кем верифицирован?

Я сделала себе пометку: если всё пойдёт хорошо, надо это чудо чудное разговорить. Похоже, мой свежемороженный груз знает о происходящем в разы больше, чем я.

Даже как-то обидно. Хотя, казалось бы, давно пора уже привыкнуть…

– Мои дела тебя не особенно касаются, – ответила я сухо. – Ещё перед пленными врагами отчитываться. Но сама открыть силовое поле вокруг тебя не смогу, даже если очень-очень захочу. Для того, чтобы тебя выпустить, мне надо получить на руки некоторые ключи… и поговорить с разными умными людьми. Это ясно?

– Вполне.

– Отлично. Теперь подойдём к самому интересному. Видишь ли, ты можешь, конечно, насылать на меня глюки, не давать мне спать и сводить с ума. Но тогда с большой долей вероятности я накосячу и нас счастливо развеет в Космосе. Потому что, как ты раньше правильно заметил, мы с тобой болтаемся в одной и той же жестянке посреди пустоты.

– Допустимое решение проблемы, – ответил он спокойно. – Меня оно вполне устроит. Но в чём-то ты права: этот вариант имеет смысл оставить на крайний случай.

Прогресс, однако.

– Отлично. Значит, предлагаю сойтись на следующем: ты даёшь мне отдохнуть, я собираю инфу о тебе и обстановке, а заодно – думаю, кому бы счастье в твоём лице сплавить. Договор?

– Договор, – ответил он, помедлив, а после склонился надо мной. Я завороженно наблюдала, как в глубине его глаз вспыхивают и гаснут искры. – Что же, кажется, я – как там это у вас говорится? – буду хранить твой сон. Ты рада?

Меня продрало холодом. Было жутковато, но я заставила себя сцепить зубы.

– Очень, – отрезала я.

Он тихо рассмеялся и разлетелся на мелкие клочья мрака.

Я тихо выругалась.

– Весёлый праздник, – пробормотала себе под нос. – И аниматоры интересные.

– Спеть колыбельную? – вкрадчиво спросила пустота.

– Обойдусь, – буркнула я и закрыла глаза.

Что же, по крайней мере оно преимущественно антропоморфное. Хорошая новость. Должно же во всём это быть хоть что-то хорошее, так?

6

Николай Самойлов

* * *

Все шпики – параноики.

И не без причин. Если ты пробыл в игре какое-то время и не приобрёл в довесок паранойю – значит, паршивый из тебя шпион.

Давно уже надо было понять, что за тобой всегда следят.

Вот прямо сейчас лично за мной следили четверо ребят-наёмников за угловым столиком.

Они кажутся пьяными, безобидными и весёлыми. Они не смотрят в мою сторону. Они отлично отыгрывают свою роль. Ребята хороши… но всё же – недостаточно.

Слишком правильная дислокация, как по учебнику. Слишком выверенные движения. И их эмоции… раньше бы я не считал их, конечно – у нас отвратные пси-школы. Но после работы на Коалицию мой уровень вырос в разы.

Как ни крути, там у меня был хороший учитель. Лучший, можно сказать…

Я поморщился: о своём последнем задании думать не хочу. Слишком паршивый привкус остался после этого дерьма. Как будто наизнанку вывернули и в мозг поимели… Хотя, по сути, так оно и было.

Но об этом будет ещё время подумать. Для начала надо свалить подобру-поздорову и окончательно скрыться с радаров любимой Родины и одного конкретного её политика. Уволиться, так сказать, по собственному – пока меня не списали принудительно.

Именно для того я сидел в баре для пилотов, потягивал местное знаменитое, ни на что не похожее пиво и перемигивался с очаровательной официанточкой.

Породистая девочка. Сиськи, корма, губки, пластика – всё на высшем уровне.

Люблю эту часть работы. Даже жаль, что сегодня придётся остаться без сладкого.

– И как у вас тут нынче? Тихо?

Она фыркнула.

– Где там? Это Биранда, милашка; галактический перевалочный пункт. Когда это у нас было тихо? Вон только недавно случилась облава в рабочих кварталах. Ищут кого-то… но это скучно. Расскажи лучше о себе. Откуда такой красивый? К нам обычно такие не залетают.

О, малышка, тебе лучше не знать. Понимаю, что у вас тут всегда отирается отборная галактическая шваль. Но я, если честно, намного опасней их – вот прямо сейчас.

Просто из-за того хвоста, который за мной тянется.

– Слушай, – подмигнул я, врубая на полную катушку своё очарование, – а почему бы нам не обсудить меня и мои таланты где-то в приватной обстановке? Там я, знаешь ли, смогу продемонстрировать всё чуть более… наглядно… что скажешь?

Она очаровательно улыбнулась в ответ.

– Ну чего ты… я же на работе.

– Жаль, – вздохнул я. – Бренный мир полон разочарований. Как мужчине в таком выжить?

Она склонила голову набок. Глаза её смеялись.

– Ну, если всё так серьёзно… Подожди, я сейчас попрошу меня заменить ненадолго.

– Ты меня оскорбляешь! – выгнул бровь я. – Что значит – ненадолго?

Она фыркнула и пошла прочь, покачивая кормой. Я приложился к пиву, вполне достоверно изображая уставшего парня, решившего отдохнуть от трудов праведных в правильном, уютном баре.

– Идём, – она возникла передо мной, зазывно улыбаясь.

Я прикончил свой напиток и подхватил её под руку.

– Я хотел этого весь сегодняшний вечер! Вы так прекрасны… Самые красивые глаза, которые я видел!

Тут нахальное враньё, конечно – после альданцев меня сложно удивить необычными глазами. Но да, в конкурсе на самую красивую грудь девица, пожалуй, могла бы принять участие…

– Сюда, – она втолкнула меня в каморку для персонала. Не очень удачно – только один выход. Но эта проблема решаема.

Она поцеловала меня, обвив ногами. И “незаметно” принялась ощупывать комбез на предмет карманов. Вот это я понимаю – профи. Эх, как обидно, а! Было бы очень интересно поиграть и посмотреть, кто из нас кого в итоге оставил бы с носом. Но есть у меня нынче проблемы поважнее развлечений.

Лёгкое прикосновение, короткая инъекция – и девочка сползает на пол. Я устроил её удобней и подложил под голову чью-то куртку. На этом наше знакомство могло официально считаться оконченным, благо на то время, что мы должны были провести вместе, у меня совсем другие планы.

И в первую очередь я должен был перепрошить свой виртал.

Вообще-то считается, что сие невозможно. Но…

Я покачал головой, вспомнив ари Родаса.

– На свете есть мало невозможного, Нико, – сказал он однажды. – Нет замков, которые нельзя открыть, схем, которые нельзя взломать, идеально защищённых систем и баз… Нет предела развитию. Если разум придумывает дверь, он же создаёт ключ к этой двери. И так до бесконечности. Предела нет и не может быть – именно этот постулат лежит в основе культуры Альдо.

– Вы считаете, что можно взломать всё?

– Я вполне уверен. Можешь воспользоваться своим пропуском и посмотреть на различные декодировщики, анализаторы и сканеры. Веритас их коллекционирует, и заявляю авторитетно: там есть потрясающие образчики…

Я поморщился, вызывая из небытия голоэкран и запуская украденный декодировщик.

За одним воспоминанием последовало другое.

Израненное тело на лабораторном столе. Дрожь в моих руках. Внимательный взгляд алых глаз.

– Ты вернулся за мной, Нико? Это было глупо. Твоя модификация не приспособлена…

– Я по жизни не особенно умный – модификация такая. Заткнись и держитесь, чтоб тебя! Не вздумай здесь сдохнуть – после всего, что я сделал, чтобы тебя спасти!

Он улыбнулся. Из-за крови, что запеклась на его лице, улыбка была похожа на оскал.

– Не думал, что однажды скажу это кому-либо, но считаю тебя самым близким к абстрактному понятию “друг” существом, которое у меня может быть… иронично, учитывая тот факт, что ты – просто мой техник. Но те, что были раньше, относились ко мне иначе.

– Уважительней?

– Нет. Они меня боялись.

Декодировщик запищал едва слышно, сигнализируя о том, что первые уровни пройдены. Я вынырнул из воспоминаний и напряжённо уставился на экран. Момент истины, так? Либо мне сейчас поджарит мозг, либо…

На экране загорелись символы альданских иероглифов. Там было много чего, но суть проста: я свободен. Теперь. А значит, в ближайшие секунды пропаду со всех радаров любимых коллег.

И они поймут, что птичка собирается вылететь из клетки.

Но это не важно: я буду быстрее.

Следующие шаги выверены, продуманы и расписаны заранее.

Раз – достать из кармана глушилку и активировать. Игрушка мелкая, но мощная, честно купленная на чёрном рынке за бешеное количество теневых кредитов. Но она того стоит: в радиусе ста метров накрылось всё, что работает на электричестве.

Понятное дело, что во всех серьёзных механизмах у нас нынче стоят генераторы чистой энергии, которые так просто не отрубить. Но так же очевидно, что в забегаловке на окраине обитаемого мира подобные игрушки не предусмотрены. Так что всё вокруг предсказуемо погрузилось во тьму и хаос.

Я тут же активировал на вир-линзах режим ночного видения и шагнул в коридор.

Стоп. Меня что, никто не ждёт под дверью? Серьёзно? Мне обидеться, что за мной послали полных дилетантов!?.. А нет, я рано на ребяток насел: один всё же один меня пас. Лежит, пьяное тело изображает.

Ну, лежал то есть. При виде меня вскочил; ну, я его осторожно уложил обратно, ещё и шокером добавил сверху, чтоб не дёргался. Хилая нынче молодёжь пошла! Наверняка ведь из свежего мяса, со старичком вроде меня пришлось бы повозиться. Где их нынче набирают, интересно? В цирке?

А, не важно. Дело не моё.

Так, теперь налево, потом – направо… Я сделал своё домашнее задание, так что план этой забегаловки знаю назубок.

У основного входа меня ждут. У технического, разумеется, тоже – они не совсем дураки, как бы мне того ни хотелось. Дальше. Здание вплотную прилегает к космопорту, тем и удобно. Есть четыре способа пройти через крышу. Самым простым пользоваться не стану – на случай, если ребят сопровождает кто-то намного умнее.

Я выберу самый неочевидный.

О! Не прогадал: там, где располагался самый “удобный” выход, действительно шевельнулась тень. В меня полетел парализующий заряд, но я перекатился, вышел из зоны поражения и спрыгнул среди грузовых контейнеров. Небольшой взрыв, чтобы ребятам там весело жилось… упс, топливо… ладно, теперь им совсем нескучно.

И, пока длится паника – дёру! Срочно! И параллельно помолиться всем космическим богам сразу, чтобы контакт не подвёл и кораблик, купленный через сороковые руки на чужое имя, нашёлся там, где запланировано…

Он нашёлся.

Я выдохнул, деактивировал защитный полог и шагнул внутрь. Внешняя дверь послушно разошлась передо мной, пропуская в комнату безопасности…

В спину мне весьма красноречиво упёрлось дуло бластера.

Твою ж маму. Наши? Альды? Я медленно поднял руки, прикидывая, кто там и сколько их.

– Где ари Родас? – спросил мелодичный девичий голосок.

Ага. Значит, скорее всего альданцы. Хотя седьмого ари Листанты может искать и кто-то из наших… Ладно, по ходу разберёмся.

– Милашка, – протянул я, – ничего личного, но почему бы нам не поболтать внутри? Тут, если ты не заметила, скоро станет немножечко жарко. Или ты жаждешь пообщаться с бравыми ребятами, которые нынче обыскивают космопорт? Так я тебе подскажу: если они нас найдут, то я никогда никому не смогу ничего рассказать. Да и ты вряд ли увидишь свет звёзд… Что скажешь?

Она слегка подтолкнула меня бластером.

– Внутрь.

– Ну, это было грубо, – заметил я. – Меня совсем не обязательно толкать! Я – послушный. Особенно когда речь заходит о красивых девушках. Спросишь, как я понял, что ты красивая? Знаешь, твой голос…

Я трепался, как не в себя, а сам спешно запускал все системы корабля и параллельно обдумывал варианты, прислушиваясь к своим чувствам и движениям за спиной.

И всё больше понимал, что нихрена не понимаю.

Девчонка фонила нервяком. У неё слегка дрожали руки. Она двигалась слишком громко для агента и не вела меня профессионально.

Наконец, она, похоже, была одна.

И, если по-отдельности эти моменты можно было бы списать на ранение или, скажем, ошибки новичка, то вместе…

Ладно, рискну. Если окажется профи и сумеет среагировать – значит, я лоханулся. Ну, бывает.

Резкий выпад, поворот, как учили, стремительный бросок, захват – и вот я уже прижимаю к приборной панели слабо сопротивляющееся тело.

Тело ничего так, между прочим. Но, если эта девочка профи, то я – оранжевый слон.

– Так, – сказал я, прижимая бластер к её горлу (чего добру пропадать?). – Кто ты такая: быстро, внятно, чётко. Учти, у меня руки не дрожат, и времени на игры нет совсем. Ну?

– Я – свободная наёмница! – выдало это чудо.

Я фыркнул, краем глаза наблюдая, как любимые коллеги подходят всё ближе к кораблю.

Без вариантов, взлетать надо в тот же миг, как запустятся системы. Времени на то, чтобы выкинуть неожиданную попутчицу на улицу, уже нет.

– Деточка, – сказал я в сердцах. – Ты даже не представляешь, в какую сортирную дыру только что ухнула с головой. И для начала новость: ты летишь со мной.

– Что?! – взвизгнула она.

У меня не было времени на это дерьмо. Отработанным движением я скрутил девчонку и пристегнул к креслу второго пилота.

– Пискнешь – пристрелю, – пообещал “наёмнице” внушительно, скроив максимально зверскую рожу.

Вроде бы впечатлилась.

Вот и хорошо.

Я метнулся к приборной панели, проверяя уровень готовности системы. Судя по движухе на улице, улетать нам предстояло с огоньком.

“Система готова к взлёту. Разрешение от диспетчера получено.”

Отлично. Ну что, полетели?

Я выиграл как минимум полминуты форы – пока ребята поняли, что происходит. Времени на то, чтобы остановить меня или восстановить энергетическое поле над космопортом, у них уже не осталось, так что моя птичка резво взлетела в воздух, набирая высоту. Я выжимал из атмосферных движков максимум, прекрасно понимая: самая большая моя надежда сейчас – скорость. Оторваться и добраться до точки, откуда можно прыгнуть в гипер. Примерно так выглядел план.

К сожалению, как и большинство планов, этот конкретный отменно смотрелся бы в каком-нибудь официальном отчёте, но был не так уж прост по факту: один из них всё же ухитрился сесть мне на хвост. Это не считая, разумеется, тучи дронов из охраны космопорта.

– Детка, я бы на твоём месте пристегнулся, – бросил я наёмнице. – Сейчас будет немножечко трясти.

Дальше мы весело и задорно играли в салочки, изредка постреливая друг в друга. От дронов удалось отделаться относительно быстро (что взять с беспилотников массового производства?), а вот мой преследователь из плоти и крови оказался более упорным.

И, что особенно неприятно, умелым.

Оставлять такого у себя на хвосте – значит рано или поздно получить заряд в движок. Потому, отпетляв от Биранды на достаточное расстояние, я решил дать назойливому парнишке бой, выбрав прикрытием для себя один из дальних спутников.

Всё произошло быстро, как и обычно в космической дуэли. Несколько фигур и грязных приёмчиков, короткая перестрелка… Умения примерно равны, потому вопрос только в том, кому повезёт больше.

Повезло мне.

Оставив за спиной развалившуюся на обломки машину, я направился дальше, задавая координаты для первого, “слепого” гиперпрыжка. И только после того, как вокруг раскинуло разноцветные щупальца подпространство, я выдохнул, слегка расслабился и обратил внимание на своего зайца.