Текст книги "Невеста лорда СИ"

Автор книги: Алиса Брагина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Вот и верхняя ступенька, хмурое лицо матери и...

– Отец!

Меня подхватывают сильные руки и крепко прижимают к себе. От него все так же, как и в детстве, пахнет табаком, бумагой, мятой и луговыми травами. Его сюртук неприятно колет меня своей вышивкой, но это скорее даже привычно.

– Фиалочка, как же ты выросла.... Какой красавицей стала. – Еле слышный шепот в макушку.

Представляю, какая я сейчас красавица с опухшим, скорее всего красным лицом и глазами на мокром месте.

– Я так рада....

Ярко синие глаза, у меня такие же, они искрятся счастьем. За эти одиннадцать лет он почти не изменился. Копна русых волос выгоревших на солнце, так привычно небрежно отброшена назад, в которой я с ужасом вижу несколько седых прядей. На волевом лице так приятно видеть радость и эту невероятно теплую улыбку, что аж сердце щемит.

Папа обнимает меня за плечи и разворачивает к гостеприимно распахнутым дверям в которых стоит донельзя злая герцогиня.

– Дорогая. – Я с удивлением слышу в родительском голосе не только немой укор, но и некоторую долю недовольства.

– Да делай ты что хочешь. – Развернувшись на каблуках, герцогиня удаляется в дом.

– Ох, ну вот. Барышня всю традицию испортила.

Это кухарка Эльза. Каким-то чудом её семью занесло к нам из Свободных Баронств, да так они у нас и осели, можно сказать, корнями проросли. Все выходцы из земель баронств особо славятся своей прямотой, что не раз подтверждалось большой семьей Эльзы, так как она не боялась хамить даже господам, когда считала, что те не правы.

Не знаю, слышала ли это герцогиня, а вот отец точно слышал. Но вместо криков, он просто погрозил себе за спину, чем вызвал смех у слуг и мою улыбку.

– Совсем от рук отбились. – В придворном отчаянье закатил герцог глаза. – Ладно, ну их, лучше пойдем, наконец, в дом.

– И то правильно. – Опять услышали мы комментарий Эльзы, но на него уже никто не обратил внимания, так как папа, крепко взяв меня за руку, торжественно ввел в дом.

– УРА!!!! – разнесся по всему поместью дружный крик, но его приглушила дверь, закрывшаяся за нашими спинами.

Мы оказались в холле резиденции. Как и в детстве, это место привело меня в восторг своей роскошной хрустальной люстрой, свисающей с потолка почти до пола и огромным количеством свободного пространства. Блестящий мраморный пол, такого же цвета, что и мрамор из которого делали отделку королевского дворца. Две широкие лестницы, словно лепестки неизвестного цветка, причудливо изгибаясь по бокам, ведут гостей на второй и третий этажи. Четыре двери на первом этаже, каждая из которых отдельное произведение искусства резьбы по дереву, ведущие в разные части дома: столовую, гостевую – где бальный зал, большая столовая и игровые, черную(для слуг) и кухню.

– Ну вот, теперь ты в норме, а то на тебе смотреть было жалко, такая грустная была. Все нормально? Отдохнуть не хочешь?

От заботы отца мне снова захотелось расплакаться. Но я силой воли загнала свои слезы как можно дальше. С улыбкой посмотрев на самого дорого человека в мой жизни, я отрицательно покачала головой.

– Надо бы переодеться, но мне так хочется поздороваться с Фелицией, и... Сестра писала, у меня появился долгожданный брат. Я очень бы хотела его увидеть, если он, конечно, не спит ещё....

– Нет, они с Фили в "империи" играют, так что можем к ним зайти. Но потом, дай мне слово, что ты пойдешь в свои комнаты и выспишься, как следует. У тебя завтра много дел и, поверь мне, тебе очень пригодятся силы.

– Конечно, как скажешь. Только пойдем скорее.

Мы неспешно поднялись по главной лестнице на третий этаж, где располагалась хозяйская часть. По длинному коридору, освещенному новомодными газовыми лампами, с картинами на стенах и маленькими тумбочками с изящными вазочками, в которых стояли полевые цветы, мы дошли до одной из множества дверей, из-за которой слышались азартные восклицания.

Отец тихонько открыл дверь, и я наконец-то увидела свою сестру и незнакомого мне пока брата. Они сидели за огромным игральным столом, на котором в беспорядке были расставлены фигуры и шумно о чем-то спорили.

Фелиция сильно изменилась, но не узнать эту блондинку было невозможно. Красивое лицо с огромными светло-зелеными глазами раскраснелось от спора. Волосы, уложенные в высокую замысловатую прическу, немного растрепались и несколько прядей непослушными кольцами падают сестре на лицо. Она от этого ещё больше злится и резкими движениями пытается заправить их обратно под шпильки, из-за чего все становилось только хуже. Ещё меня удивило в ней то, что в отличие от меня, моя младшая сестра могла уже похвастаться заметной фигурой, достоинства которой только еще больше подчеркивало невероятно красивое платье нежно золотистого цвета с изысканной кружевной отделкой.

Но больше всего меня привлек сидевший напротив неё мальчик. Не знай, я точно, что сейчас ему должно быть девять лет, то я бы предположила, что ему все одиннадцать. Высокий, немного худощавый, он был вылитая копия отца. На мгновение мальчик оторвался от доски и повернулся в сторону двери, и тогда я встретилась с ним взглядами. Его глаза, по цвету весеннее небо, но мудрость в них уже не детская. От этого взгляда меня словно молнией поразило.

– Он...

– Да, вылитый твой дед. – Папа тепло улыбнулся сыну и тот ответил ему точно такой же улыбкой.

– Отец? – Фелиция наконец-то тоже оторвалась от доски, посмотрела на нас и заметила меня. – Амина....

Губы плотно сжаты, на лице такая знакомая маска, а в глазах... ненависть?

– Фели?

– Явилась все-таки. – Сестра вышла из-за стола и плавной походкой двинулась к нам. Её внимательный, цепкий взгляд немало меня пугал, но я все равно не могла поверить, что та милая, маленькая девочка превратилась в расчетливую змею. – Темные Императоры, ты даже в этих обносках все равно остаешься красивой!

– Доршвальд Фелиция Гримхоль, что ты себе позволяешь? – грозный голос отца пробрал меня до костей, сестра же даже не поморщилась.

Фелиция вплотную подошла ко мне и внимательно всмотрелась в мое лицо.

– Даже эти волосы и те красивые. – Тонкие пальцы с острыми ногтями переплелись с одной из прядей, так неосторожно перекинутых мной на плечи.

Фелиция, что же с тобой случилось? Такая красивая девушка издали, сейчас я видела недостатки кожи, умело скрытые косметикой и невероятно туго утянутую талию корсетом и опять, надоедливый запах розовых духов так неподходящие молодой девушке.

– Ненавижу... – Шипение больше подходящее змее, а не ей. И рука, так больно сжавшаяся в кулак с моими волосами.

– Фели, сестренка.

Где та маленькая девочка, с которой мы вместе сбегали в город, чтобы посмотреть на представления бродящих артистов? Где та Фели, которая прибегала ко мне по ночам, когда на улице бушевала гроза? Где моя сестренка, которая горько плакала, когда сестры Реи спешно увозили меня прямо из дома?

– Фели...

Я никогда не могла оставаться равнодушной, когда сестренка плакала, но сейчас, эта ненависть которой они полыхали, и эти злые слезы заставили меня отшатнуться, вырывая волосы из крепко сжатого кулака.

– Не смей называть меня Фели, Я – Фелиция Гримхоль, графиня Доршвальд, твоими стараниями.

Все время до этого сохранявший молчание отец, молча, указал Фелиции на дверь и та бегом, подхватив юбки, выбежала из игровой.

– Она изменилась с вашей последней встречи. Сильно измени....

Отец не успел договорить, из коридора послышался звон опрокинутого столика и звон разбившегося фарфора, сопровождаемые криком боли.

– О Темные, Фели! – Папа стремительно выбежал за убежавшей младшей дочерью.

А я так и осталась стоять в дверях, пораженная до глубины души сегодняшними откровениями. Как же так? Неужели и ей я помешала в достижении её целей? Титул – это главнее сестры?

Из грустных мыслей меня вывел звонкий голос.

– Привет. – Передо мной стоял, точно также как и до этого Фели...ция, мой брат. – Привет, я Макс... Э-э-э...

– Максимилиан, в честь деда? – Брат с первых мгновений вызвал во мне чувство родства, да и не отталкивал он меня. Вот, даже знакомиться сам подошел.

– Ага. – И улыбка у него, такая родная, знакомая.

– А я – Амина.

Он первый протянул мне руку, уже такую сильную.

– Тренируешься? Небось, Астарх гоняет.

– Да. А как ты догадалась?

– Спрашиваешь. Астарх ведь, несмотря на возраст, самый лучший боец в Доме.

– Точно.

Неловкая пауза. Я просто не знаю, о чем можно поговорить с этим мальчиком. И уйти тоже не могу, потому что просто не знаю, что с моими комнатами и куда мне теперь идти. Но Максимилиану это неважно, он внимательно меня разглядывает несколько минут, а потом решительно тянет к столу с расставленными фигурами.

– Ты умеешь играть в Империю?

– Раньше умела, но боюсь, что уже немного подзабыла правила, да и практики у меня, кот наплакал.

– Ничего, я тебе объясню и даже фору дам.

Хитрец, мило улыбаясь мне, садится напротив и начинает собирать фигуры Воинов, Тружеников и Ремесленников с разукрашенной карты игрового поля.

– Ну, раз так, то мы, пожалуй, можем и сыграть. – Карты привычно ложатся в руки, и я начинаю довольно сносно тасовать их.

Ну что же, познакомимся, братишка.

Глава 4

Вот уже час мы сосредоточенно пыхтим над картой, пытаясь не позволить друг другу захватить небольшое королевство зажатое границами между нашими Империями. Игра так захватила нас, что я забыла и об усталости и о позднем времени. Мы вовсю спорим и ругаемся с Максом, словно знаем друг о друге всё, вплоть до проделок в пеленочном возрасте.

Недавно заходила служанка, звала молодого господина спать, но мы совместными усилиями выпроводили её вон, не отрываясь от игры. Служанка все поняла и принесла закуски и сок, которые пришлись очень кстати, так как не одна я была жутко голодной.

"Империи" вообще очень интересная игра, в которую можно играть о-очень долго. Когда я была ещё маленькой, а старый Король был ещё жив и Валин был лишь принцем, мы частенько бывали с отцом во дворце. Там я видела, как отец играл с Его Величеством в "Империи". Как сказал мне принц Валин, эту партию они продолжали вот уже больше пятнадцати лет.

Вообще продолжительность партии зависит от того, какую задачу выбрали для себя игроки. Отец и Его Величество играли в глобальную версию "Империи", в которой могут по ходу игры появляться ещё игроки и задачей их игры был не банальный захват какого-то королевства, а благополучное существование их Империй.

Мы же с Максом выбрали самый простой вариант игры, в которой мы вили политическую игру за захват власти в соседнем королевстве. Для форсирования событий, игра иногда подкидывала нам небольшие бонусы в виде неожиданно открытого месторождения полезных ископаемых, Великого открытия, Ученого или же подлянки – голод, неурожай или мор.

Огороженная карта постепенно обрастала все большим количеством флажков с названиями городов, по границам нарастала мощность армии, а количество карточек в стопке с заданиями с каждым ходом становилось все меньше, пока не осталась всего одна.

– Ну вот. "Создайте новый город". Амина, как ты мешала карточки? Где долгожданное объявление войны?

– Максимилиан, ты намного чаще меня играешь в "Империи", должен уже знать, что соседнее государство можно захватить не только путем войны. Между прочем, живешь в живом примере, чтобы так бездарно отбрасывать этот вариант.

– И зачем я только дал тебе фору!?

– Ну, ты же не знал, что до этого меня учил играть в "Империи" сам принц.

– Что? Его Высочество сам учил тебя играть!!!

– Да, он сам учил меня и Фели....

Пока играли, мы ни разу не упоминали, ни о ней, ни о матери. Мы вообще старались не касаться семьи. Мне больно было слушать о том, как они тут жили, а Макс прекрасно это понимал, или же просто не о чем было говорить, а зная герцогиню, я в этом просто не сомневаюсь. Но тут само вырвалось. Просто те времена навсегда останутся в моей памяти светлым моментом счастья и детской радости, чтобы я так беспечно решилась о них забыть.

– А это правда? – Макс сидел какой-то весь подавленный, грустный, с низко опущенной головой и нервно теребил карточку, доставшуюся ему в последнем ходу.

– Что?

– Это правда, что раньше Фелиция была другой? Мне Сара, дочка Эльзы, рассказывала, – мальчик невидящим взглядом уставился в одну точку перед собой и как-то весь подобрался, – что раньше сестра была веселой и милой девочкой, в душе которой небыло места зависти и злости.

– Наверное, да. Раньше мы всегда с Фели... с Фелицией были вместе, никогда не расставались. Были лучшими подружками, играли и проказничали вместе. Но вот насчет злости, я плохо помню, какой именно была Фели. Сестра всегда виртуозно подстраивалась под настроение окружающих, что частенько её спасало уже в том возрасте от наказаний за наши проказы, за одно такое, я и поплатилась монастырем, а она осталась дома.

– Мне жаль. – Брат стремительно обежал стол и неожиданно бросился ко мне. – Я хотел, чтобы ты была тоже рядом. Ты, как папа, не злишься, не кричишь. С тобой хорошо, а тебя не было.

Я была в шоке, но ничего не могла сказать. Просто не знала, как перед ним оправдаться, за то, что бросила его совсем одного в обществе матерых кобр. Лишь крепче обняла брата, который уже не просто шмыгал носом, а реально плакал.

– Прости, прости меня, родной.

Не помню, когда и как перебралась с ребенком на стоящий у не разожженного за ненадобностью камина диванчик. Для меня в этот момент центром всего было ощущение близости с родным человеком, который вот именно сейчас, очень нуждался во мне. На душе было тягостно от того, что я действительно оставила брата в обществе не сильно любящей своих детей матери и обозленной на весь свет младшей сестры. Папа, конечно же, любил нас, но не от всех напастей мог защитить, все же повсеместное вмешательство отца в воспитание своих же детей в кругу знати было почему-то не в почете.

Обнявшись, мы просто просидели на диване, прислушиваясь, друг к другу. Максиму очень быстро наскучило просто сидеть и ничего не делать, он начал расспрашивать меня о монастыре, о том, чем я там занималась и как проводила свое время, пока мы не подошли к тому вопросу, услышать который так боялась.

– Почему тебя отправили в монастырь?

– Почему? – Я даже растерялась, ведь ответ был, в общем-то, очевиден, но после открытий сегодняшнего дня меня не покидало чувство, что это далеко не вся правда. – Официально, из-за того, что вела себя недостойно представительницы древнего рода, связавшись с уличными гимнастами, на выступления которых мы с Фелицией бегали смотреть. Матушку раньше нисколько не волновало, когда мы просто убегали из поместья смотреть на выступления, нас в нашем городе все знали, да и присмотр за нами всегда был нешуточный. Но стоило мне только завести тесное знакомство с гимнастами и попросить их научить меня чему-нибудь, как примчались сестры по приглашению герцогини и отвезли меня в монастырь.

– Поэтому в Брис больше не приезжают уличные артисты? Только театр.

– Да, моя необдуманная выходка лишила город этого замечательного зрелища. Наверное, из-за этого в памяти людей я останусь не очень хорошим впечатлением.

– Лейтенант Ромин показывал мне фонтан на ярмарочной площади, который горожане установили за свой счет на месте, где раньше выступали гимнасты и фокусники. Знаешь, как он называется?

– Ну, могу предположить, что название звучит его как "Кудесникам Аримы*"

Арима – покровительница уличных артистов, фокусников и... карманников. Изображается в виде маленькой девочки с хитрым выражением на курносом личике.

Неожиданно для меня брат заливисто рассмеялся.

– Нет. У фонтана совершенно другое название. – Голос отца неожиданно раздался над моей головой. – В официальных документах его название "Лесной колокольчик" из-за формы чаши, из которой льется вода. А вот в народе у него два названия. Фонтан "Маленькая проказница" или "Фиалка".

Сказать, что я была в шоке, не сказать ничего.

– Так, я не понял, а почему мне слуги докладывают, что вы не желаете расходиться по комнатам? Между прочим, у вас у обоих завтра очень тяжелый день, а вы ещё не спите. – Отец состроил грозное лицо, как скала нависая над нами.

– А мы в Империи заигрались, но честное слово, сейчас разойдемся по комнатам. – Максимилиан резко вскочил и, не прощаясь, выбежал из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью.

– Амина, а ты чего ждешь? Отдельного приглашения?

– Э-э-э, нет. Просто не знаю куда идти.

Отец удивленно приподнял брови.

– Твоя комната осталась там же, где и одиннадцать лет тому назад. И тебя, там уже, наверное, заждалась Сара, которая пока будет твоей личной служанкой, если ты, конечно, не выберешь кого-то другого на эту роль.

Больше не слушая отца, я, как до этого брат, стремглав выбежала из игровой. Но в отличие от того, успев прокричать на бегу пожелание крепкого сна удивленно смотревшему мне в след герцогу.

– Она выросла. – Из тени коридора в комнату прошел высокий молодой человек, одетый в неприметную серую куртку и такие же штаны, с надвинутой на глаза матерчатой кепкой все того же мышиного цвета. Эта неказистая одежда делала его фигуру еще более худощавой, и если не присматриваться к скупым движениям и качеству ткани, из которой был пошит костюм, то его даже можно было принять за обычного рабочего. Но стать и характерная для воина манера поведения и специфическая манера движения выдавала гостя с головой, крича во весь голос о том, что этот человек далеко не тот за кого хочет себя выдать.

– Да, такой красавицей стала. – Герцог устало вздохнул и с показной тяжестью уселся в кресло у игрового стола. – Вот смотрю в ее глаза и мне, даже начинает казаться, что не было этих одиннадцати лет. Даже сестры Реи не смогли загубить этот задорный огонек Гримхольдцев. Ты же помнишь, какой она тогда была? Скажи, ведь, правда?

– О-о-о.... Как была сорванцом, так и осталась. – Молодой человек небрежно бросил кепи на спинку кресла и уселся напротив хозяина дома, с наслаждением вытянув ноги в крепких кожаных сапогах под стол. – Я вот все думаю, а не сделал ли я ошибку, дав согласие на её брак с этим алхимиком, ну как его.... А, Темные Императоры! Не помню.

– С лордом Самиром, мой король. – Подсказал гостю герцог.

– Точно. – Его Высочество радостно прищелкнул пальцами. – А ты не ерничай, сам иногда забываешь некоторые имена.

– Валин, – герцог устало склонился над столом, внимательно вглядываясь в своего собеседника и не обращая внимания на подколки, – ты же сам прекрасно знаешь, что выбора-то по большему счету у тебя нет. Амина не может стать твоей королевой, как бы нам обоим этого не хотелось. Совет и весь твой двор тебя просто на клочки порвут, если вдруг такое произойдет. Во-первых, она больше не моя наследница. А, во-вторых, в ней слишком много крови Древних Королей и ладно бы это было не так заметно, но волосы-то ты никуда не спрячешь.

– Да, будь она не ладна. Ты, кстати, выяснил, кто из ваших предков так набедокурил?

– Тут у обоих хороши предки. У Сабины прабабка, уроженка Империи Альд*. Я даже представить себе не могу, где её нашел прадед моей женушки, ведь кто-то же притащил эту дамочку из-за Великого каньона. А кто у меня в роду отличился ты и так прекрасно знаешь.

Валин Третий, а это именно он решил посетить этим вечером своего наставника и хорошего друга семьи, с плохо скрываемым смехом согласно покивал выводам герцога.

– Слушай, а с кем ты тут без меня играл в "Империи"?

– Ни с кем. – Мужчина удивленно уставился на короля.

Проследив за взглядом монарха, герцог с интересом стал разглядывать поле игры, пестревшее флажками с названиями городов и маленьких поселков, заставленное фигурками воинов, крестьян и рабочих.

– Как интересно....

– И не говори.

– Так кто же играл? – Оторвав взгляд от игры, король с интересом посмотрел на герцога. – Я был бы не против, сыграть партию другую с этими игроками.

– Это партия Максимилиана и Амины. И знаешь, я сам буду не против сыграть со своими детьми....

*Континент, на котором располагается королевство Измира, королевство Далия, Свободные Баронства и Империя Альд и ещё несколько суверенных государств – это единственный большой континент о котором знают живущие в этом мире люди. Разделен он на две неровные части Великим каньоном (когда-нибудь автор соберется с силами и если не нарисует – так как не имеет к этому ни малейшего таланта, то хоть опишет). Но немногим из древних хроник известно, что существуют ещё как минимум два континента, один из которых полностью покрыт льдами и снегом.

Подхватив юбки, я бежала в свои комнаты так быстро, как только могла. Но стоило мне только подбежать к повороту на лестницу, как я чуть не сбила с ног стражников, неспешно идущих в мою сторону. Увидев, кто на них несется, мужчины уставились на меня как на невиданное чудо, отчего глаза у них размером с золотой стали. Собственно, я смотрела на них точно так же. Синие мундиры, парадное оружие. Не поняла, а что здесь делает стража из дворца?

Пришлось сбавить скорость и, задрав нос, чинно пройти мимо подозрительно присматривающихся ко мне гвардейцев. Стражники, сохраняя молчание и почти невозмутимые лица, посторонились, пропуская меня вперед.

Темные, не дом стал, а какая-то проходная!

Сохраняя идеально прямую осанку, мелко семеня в сторону поворота, я проклинала нечаянных свидетелей моего позора. Микаэлла меня убьет, если, а точнее когда, узнает о том, что какие-то левые мужики видели мои лодыжки и кое-что немного выше....

Чувствуя на себе тяжелые взгляды стражников, держа спину и сохраняя правильную походку (ага, улитки), медленно прошла по лестничной площадке, завернула за угол и наконец-то попала в коридор хозяйской части дома, куда не пускали посторонних. И тут же снова припустила по коридору бегом.

Зеркально повторяющийся коридор, густой ковер прекрасно приглушает мои шаги, мимо меня мелькают светильники, освещающие многочисленные картины предков. Приходится пробежать весь коридор, моя спальня в самом конце, с видом на сад. Вот и знакомые с детства дубовые створки дверей моих комнат.

– Сара! – В гостиной, пристроившись на одном из диванчиков стоящих вокруг низенького чайного столика, меня ждала именно она.

– Миледи. – Радостно улыбаясь, не смотря при этом на меня, навстречу мне поднялась невероятной красоты девушка в форменном светло-зеленом платье с белым передничком.

От такого приветствия я, честно говоря, немного опешила, а уж когда Сара продемонстрировала мне свое великолепное исполнение реверанса, да так и осталась стоять со склоненной головой, ожидая моего разрешения, я просто в осадок выпала.

– Сара, я сейчас очень сильно, о-очень сильно расстроюсь. Прекращай немедленно этот балаган и давай наконец-то нормально поздороваемся.

Девушка удивленно вскинулась от моих слов, но с места так и не сдвинулась, только ещё ниже опустила голову.

– Но, миледи, я должна..., этикет....

– Моей матери и при свидетелях, возможно. А я свою подругу детства не собираюсь заставлять лишний раз гнуть спину и вести себя со мной наедине так, словно мы во дворце короля на светском приеме. И брось это свое "миледи", оно мне за сегодняшний день оскомину набить успело!

– Ах, Амина, – Сара наконец-то встала по-человечески и посмотрела прямо на меня, – как же матушка была права, когда говорила всем, что вас даже монастырь со строгими сестрами-настоятельницами не в состоянии исправить. Даже эти жуткие женщины не смогли сделать из вас настоящую леди.

– Ха! Хочешь, чтобы я стала такой же, как и моя мать?

Сара после моих слов заметно побледнела. Она нервно сглотнула и молча, покачала головой.

– Нет, нам тут и двоих "леди" за глаза хватает. – Девушка робко улыбнулась. – Но все равно на "вы" обращаться буду, даже когда мы одни.

– Как скажешь, только не миледи.

Из гостиной вели две двери: одна, справа, в спальню, а оттуда гардеробную и ванну, вторая, слева – это кабинет, совмещенный с библиотекой, в котором я раньше занималась с учителями. Обойдя кресла и замершую памятником самой себе Сару, я решительным шагом направилась в спальню, чтобы через неё попасть уже в ванну, о которой мечтала, чуть ли не весь день. Спустя мгновение Сара спешно последовала за мной.

– Ваша Светлость.... – Стоило мне только открыть дверь в спальню, как эта вредина огорошила меня ещё одним обращением.

– Сара! – Стоя в распахнутых дверях, грозно смотрю на девушку. – Я же просила!

– Но.... А как мне ещё вас называть? Не по имени же!?

– Пока мы одни, только по имени.

И оставив шокировано хлопающую ресницами Сару, решительно направилась в спальню. Ничего, пускай привыкает к такому обращению, потому что я планирую забрать её из поместья в качестве моей личной служанки. Собственно, я имею право предложить ещё нескольким слугам последовать за мной, но тогда придется перенанимать их у моего отца, что может вызвать некоторое проблемы. Но об этом стоит подумать чуть позже, когда я наконец-то все для себя разъясню.

Моя старая комната встретила меня теплыми тонами мебельной отделки, запахом свежей древесины (в комнате недавно заменили настенные панели), мягким светом ночника и умопомрачительным запахом любимого травяного настоя. Видимо Сара, зная, что я направлюсь прямиком в ванну после долгой дороги, подготовила все заранее. За что ей огромное спасибо.

Не дожидаясь все ещё не пришедшую в себя девушку, привычно самостоятельно стянула осточертевшее серое убожество, по недоразумению названное платьем и, скидывая на ходу туфли и разбрасывая во все стороны чулки и белье, припрыгивая от нетерпения на одной ноге, направилась в ванну, все помещение которой было затянуто густым паром.

Глава 5

После стольких лет проведенных в монастыре, где свой день приходилось начинать ещё затемно, когда настоятельница собирала всех послушниц и сестер на утренний молебен, любое утро, начавшееся после восхода солнца, уже заведомо кажется прекрасным. А моменты беспечного валяния в мягкой, теплой кровати, в собственной комнате, где кроме тебя больше никого нет – кажутся бесценными.

Сегодня было именно такое утро, когда впервые за одиннадцать лет, я проснулась сама, тогда, когда солнце уже успело выбраться из-за верхушек деревьев и осветило мою спальню, окрасив все в нереальные, золотисто-розовые тона. Сара оставила на ночь окно немного приоткрытым, и теперь к сказочному освещению, прибавились звуки пения птиц и, почти не слышный в этой части поместья, шум города. Я же, совершенно бессовестным образом, игнорируя навязчивое топтание под дверью комнаты, просто наслаждалась мгновениями покоя, так как прекрасно понимала, что это ненадолго. И оказалась права.

– Миледи, – Сара осторожно заглянула в комнату, – вы уже проснулись?

Интересно, на что она надеется? Ни за что не проснулась бы, услышь я этот шепот, больше похожий на шелест перелистываемых страниц. Но, девушка, кажется, уже прекрасно догадалась, что я не сплю, а только претворяюсь.

– Миледи, если вы сейчас же не встанете, то рискуете начать этот день не с утреннего туалета и наивкуснейшего завтрака, а с довольно неприятного общения с вашей наставницей, которая грозилась вчера пребыть в поместье сразу после завтрака.

Микаэлла! От одной этой мысли меня подбросило над кроватью на добрый метр, из-за чего, путаясь в намотавшемся вокруг ног одеяле, я еле сползла с матраса, больно ударившись с непривычки пальцами о дурацкие ступеньки, должные служить моему удобству.

– Т-темные! – Проскакав в сторону ванной, я на ходу вспоминала все ругательства, которые узнала от несдержанных на язык монахов. Конечно же, только про себя, так как знала, что кроме Сары, за дверью меня стерегут как минимум ещё парочка гвардейцев.

Уже в дверях ванной комнаты, я обернулась к ошарашенной моими скачками по комнате Саре. Она внимательно следила за мной, но потом, видимо махнув на мои странности рукой, принялась за исполнение своих обязанностей. А именно, явно намеревалась последовать за мной и помочь мне. Пришлось её останавливать.

– Я сама. – Вытянув перед собой руки, попыталась отгородиться от решительно настроенной девушки.

– Миледи! – Сара скептически приподняла брови и попыталась проскользнуть мимо меня, но я вероломно захлопнула ту прямо перед её носом.

– Я сама! – Прокричала, открывая воду. – Ты мне пока одежду подготовь.

Из-за двери послышалось недовольное бурчание о странных причудах благородных, а потом какая-то возня. Дальше я не слушала, так как утренний душ – вот самое главное изобретение человечества, а не эти дурацкие машины и все остальное, так как только душ может совершить чудо и сделать из сонного чучела, относительно прекрасную девушку.

Спустя четверть часа, я предстала в одном полотенце перед хмурой служанкой, которая пристально рассматривала мой неприлично скудный, развешенный ею же вчера, гардероб. Да, согласна, не густо. Парочка платьев мшистого цвета, одно совершенно черное и один коричневый костюм для верховой езды с укороченной юбкой и широкими брюками. Вот и весь мой гардероб, не считая достаточно приличного нижнего белья и шелковых нижних сорочек.

– Вы не можете показаться в этом на завтраке! Это же просто неприлично!

– Да ладно! И что ты мне предлагаешь?

Мне было прекрасно понятно возмущение Сары, так как самой от этой неприглядной картины сиротливо пустых полок и голых деревяшек вешалок становиться грустно и появляется нестерпимое желание высказать сестрам-послушницам парочку ласковых слов, так как эти стервы умудрились запылить мое единственное достойное платье, сшитое совсем недавно. Но не могла же я собственной служанке спустить проявление её гнева при мне? Тем более что я не сомневаюсь в том, что за мной сейчас кто-то наблюдает. Буквально кожей чувствую чей-то липкий, противный взгляд.

Герцогиня видимо решила не упускать ни единой возможности уличить меня в моей неподготовленности к выбранной королем роли для меня. Интересно, кого эта змеюка посадила в тайный ход? Меня тут сейчас переодевать будут..., надеюсь, а на меня кто-то вовсю пялится!!!

Хм, а что если.... Нет мне, конечно же, не стоит так поступать, но надо же как-то проучить этих нахалов.

Сара куда-то унеслась, а тут я, стою посередь комнаты в одном полотенце, а на кровати заботливой служанкой разложено моё нижнее белье и.... Увы и ах. Какая досада! Бедная несчастная девушка в моем лице совсем замерзла в этом мокром, холодном полотенце, а глупая служанка так наплевательски относится к своим непосредственным обязанностям. Она совсем не может мне помочь из-за своего отсутствия, а "моя светлость" и так уже сильно опаздывает к завтраку, так что придется начинать одеваться самой. Ай-яй-яй!

Полотенце летит в сторону и мокрой тряпочкой приземляется где-то в ванной. Крутанувшись вокруг своей оси, обернулась к зеркалу. М-да, на любителя. Как частенько говорила сестра Марта – кожа и кости, мужу только за грудь подержать.