Текст книги "Карабас и Ко.Т (СИ)"

Автор книги: Алиса Айрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)

  Воспользовавшись своей старой одеждой, как полотенцем, я быстро вытерлась (Вытерся! Вытерся! Вытерся! О-о-о-о! Я никогда не привыкну!). Неприятно, но представлять еще и чистое полотенце я почему-то побоялась. Чтобы не смотреть на свои... хм... новые части тела, да и не продрогнуть до костей, я побыстрее натянула новую одежду. На удивление, она неплохо села. Брюки из мягкой коричневой кожи слегка обтягивали ноги, рубаха, хоть и из грубого полотна, была немного широковата и сидела свободно, нигде не мешая, а несоответствие размера скрыл кафтан из такой же кожи, как и брюки, который безупречно сел по фигуре. В общем, вид у меня был ничего, если б не босые ноги. С этим определенно нужно было что-то делать, не могу же я босиком ходить. Может, все же попробовать наколдовать? Вдруг получится? Закрыв глаза, я представила, что возле меня стоит замечательная пара сапог на шнуровке из добротной кожи, на грубой подошве, какие носят неформалы в нашем мире. А еще – чуть не забыла! – пару толстых шерстяных носков. Немного побаиваясь результата, я медленно открыла глаза и возликовала. На меня смотрели только что представленные мною сапоги с носками. Быстренько обувшись, я, довольная, пошла назад. Жизнь была прекрасна!

  Изах устало побрел к креслу. Увиденная недавно картина, казалось, вытянула из него все силы. Тяжело опустившись на меховою накидку, он протянул руки к камину. Задумчивое выражение все никак не покидало старческого лица. У этого парня энергетические центры и их строение были очень необычными. Старик никак не мог вспомнить, чью схему энергоузлов они копировали. В ее излучении угадывалось нечто первобытное, в построении был какой-то хаос. Маг взмахнул рукой и произнес короткое заклинание проекции изображения. Сначала перед ним появилось легкое марево, в котором угадывались очертания недавно увиденной в зеркале картины, потом рябь исчезла и перед стариком предстала точная копия энергополя. Никакой ошибки: вот четыре центра, главный, судя по всему, находится в районе солнечного сплетения, и три – в руках и голове. Когда маг еще в зеркале рассматривал красные светящиеся жилки, ему они показались хаотическим клубком, спутанным без всякой закономерности, но теперь у него появилась возможность все детально изучить, и он понял, что ошибался. В схеме все-таки проглядывала некая последовательность, просто природа этой сетки была не такая, какую маг привык видеть. Она полностью отличалась от всех известных старику. У большинства разумных рас, способных к магии, был только один центр, и капиллярная сетка, по которой бежала энергия, была менее разветвленная. Его «гость» по всем параметрам подходит под категорию человека. У людей, энергоцентр находился в районе сердца, его величина зависела от одаренности и способности применять магию, а капиллярного разветвления вообще нет. И даже у истинных магов размеры узла не всегда достигали таких, как у этого юнца. Но человеческие маги никогда сразу не рождались с большими способностями, все это приходило в результате бесчисленных изнурительных тренировок. Конечно, еще при рождении определялся максимальный уровень, до которого человек мог дорасти, но не все были способны полностью себя реализовать, достичь той грани, за которой обычный человек перерождался в сверхчеловека с совершенно другими способностями. И тот, кто достигал таких высот, становился истинным магом. Но, видать, всегда есть исключения из правил. К Изаху попал людской подросток с заложенной в нем невероятной силой, и при этом он совершенно не сведущ в магии, не умеет ею пользоваться, не знает, на что она способна, и до этого считал, что она существует только в сказках. Теперь понятно, почему в его мире так слабо развита магия. Если все ее жители хотя бы наполовину обладают такой же силой, то они просто стерли бы свой мир с полотна Вселенной. Ни одна материя не выдержала бы такого напора силы, вот природа того мира и выработала защитный механизм: она блокировала магические центры у всех, или почти у всех, ее жителей. Может, это и была одна из причин, не позволяющих Изаху определить, что скрывается в этом мальце. Почувствовать магическую энергию, что находится в спокойном состоянии, могли только сильные маги, а вот увидеть, наверное, мог только он, с помощью соответствующего заклинания, которое в данном случае оказалось совершенно бесполезным. Эта совершенно чуждая людскому организму энергетика, каким-то образом идеально вписывалась в тело парня, можно сказать, что более целостной системы он еще не встречал. Хотя, по логике такого быть не могло, это противоречило всем законам природы магии. Полное несоответствие тела и его энергопотоков, которые несмотря ни на какие законы умудрялись сосуществовать. Это, как сундук с двойным дном: для любого, кто по каким-то причинам в него заглянет, он всегда остается пустым, а для владельца – это тайник с безграничными возможностями. Попав сюда, этот парень получил возможность использовать свои способности, и при соотвествующих обстоятельствах (это если его никто не убьет, или он сам себя не сотрет в порошок, ведь совладать с такой силой сразу, без подготовки, сможет не каждый) он станет очень сильным магом.

  Приведя свои мысли в порядок, и разложив их по полочкам, Изах почувствовал себя намного лучше. Существовало еще много неразрешенных вопросов, но теперь старик не беспокоился, им все больше овладевал азарт. Он обожал всевозможные загадки и тайны, и чем сложнее была задача, тем большее он испытывал удовольствие, распутывая клубок.

  В таком довольном состоянии его и застал вошедший в комнату повеселевший парень. Он посмотрел во внимательные глаза мага и понял, что серьезный разговор созрел, и его не избежать, и что именно сейчас решиться его дальнейшая судьба.

  – Ты знаешь, я вот подумал...

  Ну, все, началось.

  – ... что у тебя нет имени...

  Хух, пронесло, пока.

  – ... оно конечно у тебя было, в прошлой жизни, но сейчас нужно другое, более подходящее твоему новому образу, – старик склонил набок голову и рассматривал меня так, словно первый раз увидел.

  В прошлой жизни? Да, в прошлой. Там я была личностью, у меня были родные, друзья, учеба, планы на будущее. А здесь? Кто я здесь? Насекомое, которое прихлопнет даже ребенок, интуитивно знающий законы этого мира, и то сделает это не из страха, а так, ради интереса. От этих мыслей по спине пробежала дрожь. Как бы я не храбрилась, было страшно. Конечно, немного успокаивала мысль, что любому было бы страшно на моем месте. Но ведь я не любая! Я человек, личность, микрокосм! И теперь мне просто необходимо как-то расхлебать эту кашу, хоть и не я ее заварила.

  – Пускай будет Дог, – я и сама не поняла, почему решил назвать себя именно так.

  Наверное, это был бессознательный выбор, может, я пыталась оставить хоть какую-то связь с моим прошлым. Собака. Умная, сильная, верная, а в коротком английском словце ощущается напор и непреклонность. Но вместе с тем, короткое отрывистое, без всяких витиеватостей, оно такое же жесткое, как и мир, в котором я очутился. Говорят, имя накладывает на своего носителя отпечаток, и я надеялась, что оно предаст мне жесткости, может даже жестокости, необходимой для выживания в месте, куда меня забросила злодейка-судьба.

  Изах несколько раз произнес это слово, словно пробуя на вкус, и, видно, оно ему не понравилось.

  – Больше на кличку похоже, нежели на имя. Давай, я тебе назову пару распространенных имен Эгея, и ты какое-нибудь из них себе выберешь, – старик внимательно на меня смотрел, пытаясь прочесть мои мысли, но только по лицу. Почему-то я была уверена, что он мог бы и впрямь узнать, о чем я думаю, но ничего для этого не делал.

  – Нет, я так хочу, – я понимала, что маг прав, и лучше подобрать местное имя, но упрямо цеплялся за земное слово, как за спасательный круг. Мне казалось, если я уступлю, то окончательно себя потеряю.

  – Ну, как хочешь, это твое дело, мне все равно. А у него есть какое-то значение, или это просто кличка? – маг так резко сменил тон, что я растерялась и не сразу поняла, о чем он меня спрашивает.

  – Э-э-э, ну, это... собака, это слово на одном из языков моего мира означает собака, – мне было все равно, что подумает этот старикашка, пускай смеется, если ему так хочется.

  – Хм, интересное решение, – в голосе Изаха совершенно не чувствовалось иронии, – это многое объясняет.

  Что именно объясняет мое решение носить такое имя, маг не стал рассказывать, а я не захотела спрашивать. Старик медленно поглаживал свою длинную всклокоченную бороду и задумчиво жевал тонкие губы, а я, затаив дыхание, ждала, что он мне предложит. Я понимала, что в его руках сейчас находится моя судьба, и он тоже это знал, и словно специально, чтобы поиграть на моих натянутых нервах, затягивал молчание.

  – Если ты хочешь выжить в этом мире, который, как ты догадался, зовется Эгеем, тебе нужно многому научиться, – Изах, наконец-то, нарушил затянувшееся молчание. Скрипучим голосом он выдавливал из себя слова так, словно сожалел о принятом решении, но отступать было уже поздно. – Я думаю, что смогу тебе помочь, но я не потерплю непослушания. Понял?

  – Да, – я чувствовала невероятное облегчение, у меня появился шанс, и я собирался им воспользоваться. – Насколько я поняла, у меня есть способность к магии, или я ошибаюсь?

  – Что, сразу гурва за рога? – маг усмехнулся.

  – Что такое гувр? – у меня возникла аналогия с земной пословицей, стоило проверить.

  – Это травоядное животное с большими рогами, очень неуравновешенное и вспыльчивое, зачастую нападает на мирных прохожих. Но у него довольно вкусное мясо, – мое подозрение подтвердилось, гувр, скорее всего, аналог земного быка.

  – На счет магических способностей, ты прав, они у тебя есть. Но сначала мы изучим то, что тебе необходимо знать об Эгее, а уже потом займемся магией. И кстати, привыкай думать о себе, как о парне. Я не хочу слышать, что ты говоришь о себе, как о девушке!

  – Постараюсь, – вздохнула я, понимая, что старик прав. – А что это было в зеркале? Вы же видели то же, что и я? – меня очень интересовал этот вопрос и я не собиралась (собирался!) его оставлять на потом, – вы специально дали мне в него посмотреть? Вы ожидали увидеть там то, что увидели? Я хочу знать, что это.

  – Сколько вопросов! – старик тихонько засмеялся, тряся бородой. – Впрочем, я ждал, когда ты спросишь, иначе не было б смысла тебя чему-то учить.

  Изах на долгое время замолчал, забыв о вопросе, а я не решалась его тревожить, ведь сейчас между нами были отношения учитель – ученик, и я понимала, что неуважения Изах не потерпит. Через некоторое время, когда я уже отчаялась получить ответ и со скучающим видом принялась изучать свои ногти, старик заговорил.

  – У всех способных к магии существует определенный энергетический резерв, который они используют, когда творят волшбу. Его наличие у тебя говорит о том, что ты в будущем, если будешь учиться, сможешь стать магом, – говоря это, Изах старательно избегал смотреть мне в глаза. Я понимала, что он многое недоговаривает, но просто не знала, о чем нужно спрашивать, поэтому пока пришлось удовлетвориться таким ответом.

  Так началось обучение землянки, то есть уже совсем не землянки и даже не землянина. Девушка вроде уже и привыкла к своему новому состоянию и думала о себе как о парне, но ее женская суть осталась, и ничто не заставит эту сущность исчезнуть. Именно она, в виде женской логики и интуиции, порой ставила Изаха в тупик, но потом он вспоминал, с кем имеет дело, и только тихо посмеивался себе в бороду, еще не раз этот парень со странным именем удивит Эвиальцев.

  А время незаметно текло, за окном серый пейзаж скал заменил белый пушистый покров. Пришла зима и все укутала белым покрывалом. В башне было очень холодно, даже постоянно полыхающий камин не помогал, холод пробирал до костей. Изах это переживал тяжело, его старое тело с трудом переносило морозную зиму.

  Обучение Дога продвигалось очень быстро, он все схватывал на лету. За несколько недель юноша приобрел все необходимые для выживания в этом мире знания и, посчитав, что этого достаточно, старый маг принялся преподавать ему теоретическую магию.

  Сначала он заставил своего ученика выучить, скорее даже заучить, магический алфавит – основополагающую часть всей магии. Изаха мало интересовало, что сейчас на Эвиале уже никто так не преподает. Уже давно мало кто помнил значение рун и тот факт, что сначала создали семьдесят сем рунических знаков, а только потом складывали из них слова, словосочетания, предложения, которые отвечали, тому или иному магическому действию. Самой распространенной методикой преподавания, которую официально ввела Академия Магических Искусств, было заучивание готовых, давно сложенных и выверенных заклинаний, которые и состояли из рун магического алфавита. Маг учил Дога так, как когда-то, очень давно, учили его. Ему говорили, что изучение алфавита открывает совершенно чистое, никем еще не вспаханное поле. И ты, конечно, можешь пойти по уже протоптанным тропинкам, а можешь проторить свою собственную, неповторимую. И видя, с каким азартом ученик заглатывает знания, Изах и сам вошел во вкус и старался побольше вложить в голову парня. Но если теорию старик изложил полностью – после алфавита, в изучение пошли основы стихийной и рунной магии, основы некромантии, основы магии других разумных рас, населявших Эгей и много других элементарных магических составляющих – то практика ограничилась только самым малым. Минимально необходимыми зачатками, которые развить и воплотить в жизнь должен был сам Дог. Таков был принцип обучения у Изаха, так учили его, и он считал, что это правильно: для того, чтобы стать воистину сильным, будущему магу достаточно знать немного теории и совсем мало практики, а до всего остального он должен дойти сам. Поначалу старик думал обучить Дога только основам, но потом не выдержал, и уговорил себя передать юному дарованию все те знания, которые у него были, уж больно сильно ему импонировал его ученик и то, с какой легкостью он проглатывает новую, доселе не известную ему информацию.

  Высоко в небе, на идеально синем, без единого белого пятнышка полотне висел раскаленный диск Кааса, звезды, исполняющей роль солнца на Эгее. Его вездесущие лучи безжалостно выжгли все живое вокруг на многие мили вперед, не оставив ничего, кроме такого же раскаленного песка. Ветер, абсолютно не приносящий никакого облегчения, а только ухудшавший положение, забивая мелкие песчинки в рот, нос и глаза, перегонял целые барханы. Желто-оранжевое песчаное море простиралось на сколько глаз хватало, и не было никакого намека на оазис. Посреди этой бескрайней пустыни брел одинокий путник. Он был укутан с ног до головы в плотный выгоревший плащ с низко опущенным на глаза капюшоном. Нижнюю часть лица прикрывал такой же обесцвеченный палящим Каасом, шарф. За плечами болтался полупустой мешок. Путник с трудом переставлял обутые в высокие сапоги ноги, он уже долгое время шел по пустыне, пытаясь держать направление на восток, ориентируясь по Каасу. Это был самый короткий путь пересечения Шатиханской пустыни, а то, что это была именно Шатиханская – самая бескрайняя из всех – он не сомневался. Эта мертвая пустыня занимала треть восточных земель, в драконьем перелете составляла пять дней. По-другому никто и не пробовал пересечь ее: хоть иногда в песках и встречались оазисы, но найти их было очень трудно, да и эти островки не были безопасными. Если тебя не сожрут водные драконы, которые так любят палящее солнце и потому селятся посреди пустыни, то обязательно убьют агрессивные местные племена.

  Все эти мысли призраками проносились в воспаленном мозгу Дога. Он мысленно линчевал старого мага, как только мог, но легче идти от этого не становилось. "Я открою тебе Большой портал в безопасную мирную страну, где ты сможешь дальше развивать свои магические способности и устраиваться как-то в жизни. На мысе Клык Дракона есть место только для одного мага. Я тебе дал достаточно знаний, чтобы ты смог за себя постоять, а совершенствовать свои навыки в волшебстве ты должен сам. Поэтому, я считаю, что твое пребывание здесь больше не имеет смысла", – молодой парень, кривляясь, довольно точно передал манеру разговора Изаха. Это были последние слова старика, перед тем, как он всучил в руки опешившего от неожиданности парня заплечный мешок и, гаркнув заклинание открытия Большого портала, втолкнул в него Дога. Так молодой чародей оказался здесь. Проход сквозь портал не вызвал никаких чувств: ты на мгновение вступаешь в сероватую дымку, а выходишь уже за много миль от того места, где только что находился. Безопасной страной оказалась, по мнению Изаха, Шатиханская пустыня.

  Дог уже второй день без остановок шел сквозь этот ад. Он чувствовал алчное дыхание за спиной и знал, если остановится, то его ждет участь не из лучших. Это простое правило парень хорошо запомнил. Вся вбиваемая Изахом информация нашла свое место в ячейках памяти, и изымалась при необходимости. Эфемерные, не имеющие тела существа обитали в Шатиханской пустыне, они назывались Пожирателями Душ. Эти бесплотные твари никогда не нападали на объект, находящейся в движении, но они неотступно за ним следовали и ждали момента, когда путник остановится хотя бы на минуту, и только потом атаковали, высасывая из него душу. Поэтому пустыня и была мертвой. Кроме как в маленьких оазисах, в желтом море не обитало никакой живности.

  Поначалу Дог шел довольно быстро, сильное молодое тело и запасы пищи и воды, которыми снабдил его Изах, позволяли двигаться размеренно, почти без усталости. Но еда быстро закончились, а оазисов парень так и не встретил. Постепенно его бодрый шаг переходил во все более унылый и заплетающийся. На четвертый день путешествия Дог понял, что этот марафон без отдыха и сна вымотал его окончательно, и что он вот-вот свалится без сил. Хоть начинающий маг и не видел своих преследователей, но прекрасно их слышал и чувствовал, и становиться их пищей ему совсем не улыбалось. Когда жизненные силы были совсем уж на пределе, он интуитивно потянулся к своему источнику за силой, которая наполнила бы его тело энергией. Парень был настолько измотан, что забыл о незыблемых правилах магической силы. Он и не вспомнил о самой первой и простой руне преобразования сырой силы в магическую пищу для организма, что служила подпиткой именно в такие моменты, когда природные ресурсы организма были исчерпаны. Эта руна была проводником и предохранителем, который не позволял первобытной силе переполнить человеческий организм, что чревато разрывом внутренностей.

  Энергия, что напрямую вытекала из каналов, поначалу только приносила облегчение его измученному телу. Потом, когда ее стало больше, придала силы, шаг стал более тверд, и теперь не было так тяжело переставлять ноги. Дога переполняла радость от собственной силы. Во время обучения Изах не разрешал ему пользоваться магией, только совсем чуть-чуть. Вся его практика сводилась к левитации предметов и зажиганию камина. Старый маг говорил, что для всего остального еще придет время. Тогда, при исполнении таких простых действий, Догу не требовалось тянуть силу из резервов, что, как он знал, были в его организме. Теперь же он непосредственно дотронулся до своего магического источника, и ему настолько понравились ощущения, что он не смог удержать ликования. Но вливаемая без ограничений сила не собиралась останавливаться, а с каждым ударом сердца только набирала обороты. И когда мышцы стали подрагивать, как при слабом электрическом разряде, в голове начало шуметь, и постепенно он стал испытывать что-то, наподобие эйфории, Дог понял, что прокололся как первоклашка. А еще возмущался, почему старик не разрешает практиковать! Он, как обезумевший, с головой погрузился в источник, а нужно было насыщаться маленькими глоточками. И хоть молодой маг и не знал, как нужно вести себя в подобной ситуации, он принял единственно верное решение. Сырая сила, выпущенная на волю и оказавшаяся заключенной в человеческом теле, будет искать выход, и если его ей не дать, то... И Дог сорвался с места со скоростью выпущенного из пушки ядра. Хотя длинные ноги, едва касались земли, он совершал огромные прыжки. Он давал выход энергии в бешеном беге, а иначе бьющая через край сила просто разорвала б его изнутри. Парень развил настолько большую скорость, что оторопевшие от неожиданности Пожиратели безнадежно не поспевали за бегуном. Запасы его источников, для простого начинающего мага, были просто огромными, и бежать ему пришлось очень долго.

  В заданном темпе Дог пробежал сутки. От ветра слезились глаза, свистело в ушах, мышцы работали на пределе, казалось еще немного и их волокна разорвутся. Но жажда жизни не позволяла сбросить скорость: парень понимал, что сбавь он хоть немного темп, и бушующая сила разорвет его на мелкие части так, что даже пожирателям нечем будет полакомиться. Он удивлялся, как при такой скорости не поломал себе ноги, ведь ночи здесь были совершенно непроницаемо темные. Раньше Дог нащупывал дорогу, осторожно ступая вперед, чтобы не поскользнуться на осыпающемся песке. Памятуя о своем появлении в этом мире, он боялся любой, даже самой легкой травмы, которая могла бы помешать движению. Но при таком беге, ни о какой осторожности не могло быть и речи. Видимо, он здорово позабавил местных богов, так что те смиловались над бедолагой и уберегли от падения. Позже пришло понимание, что необузданная стихия внутри его тела немного улеглась, и пришла пора притормозить. Теперь Дог мог видеть, куда бежит, различать под ногами бугры и впадины и уже выбирать дорогу, а не слепо мчаться, как перепуганная лошадь. И постепенно в его голову начали прокрадываться нехорошие мысли. Что будет, когда он полностью себя исчерпает? Его измотанный организм, не выдержав нагрузки, упадет замертво? Такой исход юношу не устраивал. Умирать совсем не хотелось, да еще умирать вот так, в чужом мире, посреди пустыни, даже не попытавшись вернуться домой, на Землю, в собственное тело.

  Чародей интуитивно чувствовал, что нужно уловить тот момент, когда сила израсходуется настолько, что уже не принесет вреда его организму, но ее еще будет достаточно, чтобы поддержать в нем жизнь, но вот где та грань, он не знал. Неожиданно в воспаленном мозге возникла идея: а что, если попробовать не только почувствовать, но и увидеть, как тогда в зеркале, свой магический резерв. И Дог попробовал просканировать внутренним зрением свой магический потенциал. Сначала у него ничего не получалось, потом он попытался представить, как телесная оболочка тает, пока полностью не исчезнет, а его взору предстает то, что он однажды уже видел. С каждой новой попыткой мысленно растворять свою плоть становилось все легче, и в какой-то момент Дог смог увидеть свои магические центры и капиллярные разветвления. Маленькие теннисные мячики в ладонях уже не светились тем ярко-красным светом, что он запомнил, теперь они и все исходящие капилляры напоминали пустые остекленевшие матово-багровые колбы и трубки. Капиллярные нити, что оплетали ноги, постигла та же участь. В голове, под черепной коробкой, еще билась несмелая искра, и только свернувшийся до небольшого клубка центральный магический резерв еще полыхал красным огнем. Но почему-то, магу казалось, что и того, что там осталось, будет вполне достаточно, чтобы испепелить его, и поэтому продолжил бег.

  Дог знал, что у него четыре магических центра и довольно сильно разветвленная сетка. В обучении они с Изахом как-то пропустили эту тему, и теперь Дог пытался самостоятельно во всем разобраться. Как выглядят ауры других склонных к магии людей, он не имел понятия, а потому сравнивать ему было не с чем. Когда юноша практиковался на Клыке, он проделывал простые магические действия, и черпал магию из центров в ладонях, а иначе с ним могло бы приключиться то же, что и сейчас, ну или что-то подобное. Получалось, сгусток энергии в районе солнечного сплетения – это резерв, из которого черпается сила только на очень сложные и тяжелые заклинания, ну и, наверное, когда все остальные уже исчерпаны. Соответственно, пожалуй, если самое легкое – в руках, самое сложное – в солнечном сплетении, то отсюда вытекает, что середина – в голове.

  Пока Дог пытался в себе разобраться, ноги уносили его все дальше, и все больше уменьшался клубок энергии. Он настолько увлекся, что не заметил, что окружающий его пейзаж полностью изменился. Вместо горячих песков теперь буйствовала сочная зелень. Густые заросли тропических растений, крики разных животных и птиц пронеслись мимо его сознания. Сейчас он был полностью погружен в себя, какое-то шестое чувство позволяло ему продолжать бег, лавируя между стволами, низко склоненными ветками, перекинутыми между деревьями лианами. Он выбежал к прохладному озеру посреди леса и в тот же момент понял, что избыток магической энергии исчерпан. Теперь можно было остановиться. Облегченно вздохнув, Дог упал, как подкошенный. Распластавшись на сочно-зеленой траве в нескольких шагах от воды, с широко раскинутыми руками и ногами, молодой маг уставился бессмысленным взглядом в небо. Сознание в очередной раз покинуло его.

  Глава девятнадцатая.

  О ВКУСАХ НЕ СПОРЯТ

  Маркиз де Карабас.

  (Kagami.)

  – Ну что ж! – Аль хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла. – Спасибо тебе, маркиз, уважил старика, всех показал. Или не всех? – он, прищурившись, покосился на меня.

  – Всех, учитель, – преданно ответил я.

  – Ну вот и славно! А теперь я думу думать стану. И вообще, утро вечера мудренее, завтра и будем решать, кого тебе в соратники определить, – он, кряхтя, пошлепал к двери. – Да, и вот еще что, – обернувшись, он снова изобразил строгий взгляд, – ты не сиди допоздна, свечи-то да светлячки зря не жги!

  – Да, великомудрый Аль, – я отреагировал с самым покорным видом.

  – То-то же! – гордо постановил старик и, наконец, удалился.

  Я плюхнулся обратно в кресло, вытянул ноги, закинул руки за голову. Разумеется, первым делом нащупал проплешины и поморщился. Обидно-то как! Никогда ведь красавцем не был, а теперь, когда начал хоть как личность магическая из себя интерес представлять, так и вовсе в урода превращаюсь. Нет, я точно волосы сбрею. Не ходить же с этими пятнами голой кожи, на лишаи похожими. Перед дамами позориться. Хотя, какие уж тут дамы... Какую не потяни в герои, все при телохранителях. Да они и сами на меня не глянут... Настроение совсем испортилось, и я подумал, что не мешало бы и коту его слегка понизить. А то дрых все время, пока, пока я здесь перед Алем цыганочку с выходом отплясывал, дабы гнева его, на пакости гораздого, на свою башку плешивую не навлечь.

  – Вылазь! – приказал я. – Поговорим, – реакции не последовало. – Хватит притворяться! – обиделся я. – Знаю же, что подслушивал да подглядывал, даром, что на тебя Аль внимания не обратил.

  Кис голоса не подал, но из-за ножки стола раздалось заинтересованное "пи-пи-пи". Я перестал пялиться в потолок и обвел комнату взглядом. Кота нигде не было. Потом опустил глаза вниз и обнаружил мышь, с любопытством на меня взирающую. Первым порывом было запустить в нее чем-то тяжелым, но в глазках-бусинках тварюжки было столько понимания и сочувствия, что я только вздохнул.

  – Что, и тебя все бросили? – риторически поинтересовался я.

  Мышь вздохнула, повела носом и утерла лапкой глаза. Потом очень выразительно повернула голову к полке, на которой я в последний раз видел спящего Сириуса, и снова вздохнула.

  – Да, коты они такие, – согласился я, – постоянства от них не дождешься.

  Мышь согласно кивнула и поникла. Мне стало жаль эту малявку, которую, как и меня, все бросили. Вспомнив про недоеденную бутербродную заначку в нижнем ящике стола, я медленно наклонился, чтобы не вспугнуть мышь, открыл ящик и извлек кусочек сыра. Подумал, представил, как Аль будет ругаться, если обнаружит рассыпанные крошки, вырвал листок из старой черновой тетради и положил угощение на него.

  – Хочешь? – спросил я мышь, протягивая ей сыр на бумаге.

  В одно мгновение симпатичный пушистый зверек со смешной и милой мордочкой превратился в хищника. Задохнувшись от восторга, мышь ощерила резцы и распахнула непомерную пасть. Я едва успел отдернуть руку, а грызун, издав восторженный писк, впился... в бумагу!

  Крошки? Я, кажется, боялся насорить? Не прошло и двух вздохов, как тетрадный лист сначала был измельчен в труху, а потом поглощен крошечным кадавром. Нетронутый мелкой гурманкой кусочек сыра остался аккуратно лежать на полу. Рядом, раскинув лапки вокруг отяжелевшего пузика, с блаженным выражением на острой мордочке развалилась мышь. До меня, да и до всего мира ей явно не было дела. М-мда... Вот и она меня кинула. Немного обидевшись, я, скорее из вредности, чем по доброте душевной, вырвал из черновика еще один листок и накрыл мышь сверху. Из-под бумаги раздался восторженный стон, но движения не последовало. Обожралась, зараза! Странно, что она до сих пор все книги не схарчила. Наверное, Аль стеллажи от грызунов замагичил.

  Окончательно постигнув предательскую сущность этого мира, в котором никому нет дела до одинокого, но очень талантливого ученика звездочета, я погасил свет и слевитировал вниз. Даже светлячка брать не стал, хоть он и вился вокруг, требуя моего внимания. Тоже ведь предаст! Знаю я их, подлиз этих. Все про меня помнят, только пока я им нужен!

  В полной темноте я долетел до своей комнаты, разделся и нырнул в кровать, накрывшись с головой одеялом, отгораживаясь от этого подлого, несправедливого мира.

  Отчего я опять проснулся в такую рань, я так и не понял. Просто проснулся, и все, и знал, что заснуть больше не смогу. В башне царила тишина, только на огороде над чем-то громогласно глумилась ворона. Я лежал и раздумывал, на что убить сегодняшний день. Может, попросить зеркало показать еще кого-нибудь, пусть не из обреченной галактики? А что, интересно же. А может, наконец, засесть за припрятанные учебники? Хотя, зачем они мне теперь? Я и так за пару дней научился большему, чем в Академии за два года учат. Судьба, в которую я вмешался, решила, что образование мне нужно разностороннее, вон, ни один символ ни разу не повторился. Тут мне в голову пришло, что планировать что-либо просто бессмысленно, хотя бы потому, что если я расту такими темпами, вполне может оказаться, что опять полдня проваляюсь без сознания, получая апгрейд за апгрейдом. От этой безрадостной мысли родилась идея попророчить самому себе, чтобы знать, чего ждать, если не от жизни, то хоть от ближайших суток. От предсказания мои размышления переключились на хрустальный шарик, с которым я пока так и не научился работать. Что-то и прорывов в этом направлении не происходит. Странно. Вроде бы я у Аля на предсказателя учусь...