Текст книги "Wolf's mint (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

– Если у нее не получится, мне будет чем порадовать Бриенну. Я разрешу тартской деве казнить женщину, непосредственным образом виновную в смерти Ренли Баратеона.

Ледяная ненависть, смешавшаяся в синих глазах супруги с чем-то похожим на мечтательность, когда она произносила эти слова, не оставляла ни малейшего сомнения в том, что все сказанное будет исполнено в точности. Если Лорд-Протектор и хотел возразить что-либо на только что озвученный дальнейших действий, то предпочел промолчать, вспоминая, увиденную еще в Винтерфелле картинку, когда она с довольной улыбкой, игравшей на губах, наблюдала за тем, как псы расправляются с Болтонским ублюдком. Слишком ценивший свою жизнь, он не готов был окончить ее подобным образом, не сомневаясь в том, что северянке, научившейся многому, и перенявшей многие из его методов игры в престолы, хватит смелости и решительности расправиться и с ним. Кто знал, какая судьба будет уготована ему в этом случае.

Не желая присутствовать при беседах волчицы со жрицей и Бриенной, Пересмешник находил для себя сотню других дел, которые отвлекали его на это время. Письма в Железный банк, пентошийским купцам и торговцам, чьей поддержкой мужчина заручился уже давно, как и письма нужным людям, еще оставшимся здесь, в Вестеросе, и дожидавшимся своего часа, отвлекали внимание бывшего Мастера над монетой. Сделав один шаг по лестнице, он никогда не останавливался на достигнутом, желая получить больше. Заключенный с Сансой Старк брак давал ему, мелкому выскочке, на которого даже сейчас многие смотрели свысока, не скрывая презрения во взглядах, многое. Но Пересмешник не был бы самим собой, если бы не хотел упрочить свое положение.

Вечером, когда Леди Бейлиш, вернувшись в отведенные им покои, несколько минут молчала, отпивая вино, Бейлиш предпочел не донимать ее расспросами, делая вид, что увлечен подсчетами. Но стоило ей, словно невзначай, упомянуть о том, что белобрысая дылда и Черная Рыба решили связать свою судьбу, на лице мужчины, пускай и на короткое время, мелькнуло удивление.

– Вот уж не думал, что эти двое все-таки решатся расстаться с вольной жизнью, – пробормотал Бейлиш, откладывая перо.

Не смотря на свою неприязнь к Леди-рыцарю, Пересмешник с удивлением даже для самого себя, отметил, что вместе с Бринденом Талли они представляли неплохую пару, понимая друг друга порой без слов.

Следующим утром замок напоминал мужчине растревоженный улей. Снующие по коридорам слуги и обитатели Лунных Врат вызывали у него лишь глухое раздражение. Минуя один коридор за другим, он направлялся во внутренний двор, где его уже ожидала Санса. Мальчишка, обычно торчавший на кухне, за завтраком, подливая Лорду Харренхолла вина в бокал, нашептал о том, что Красная женщина, поселившаяся в замке, так и не смогла больше сотворить чуда – юный Лорд долины уже никогда не увидит восход солнца. Пересмешник не мог сказать, что это известие огорчило его. Пасынок, пускай и внимавший каждому его слову, был лишним напоминанием о многом из того, что ему хотелось бы забыть. Но в тоже время, он не одобрял того, что должно было произойти.

Во внутреннем дворе замка собрались, наверное, все его обитатели. Кто-то наблюдал за происходящим стоя в проемах открытых дверей, кто-то разместился на крытых галереях, соединявших одну часть замка с другой. Несмотря на внутреннее сопротивление, Лорду Бейлишу пришлось занять свое место рядом с супругой и Нестором Ройсом, сидевшими на своеобразных трибунах, установленных практически вплотную к месту казни, где стояли Мелиссандра и Бриенна Тарт. В том, что эти две женщины сейчас находились в одном месте, в одно время, была некая ирония судьбы. На лице Сапфировой девы, гордо вздернутом вверх, читалось суровая решимость. Ничто и никто не мог помешать ей отомстить за то, что она не смогла предотвратить несколько лет назад, став невольным свидетелем того, как жрица Р’Глора расправилась с Ренли Баратеоном. И если тогда никто не поверил Леди-рыцарю, посчитав ее рассказ плодом богатого воображения, то теперь все стало на свои места.

Мертвенно-бледное лицо Красной жрицы, практически полностью сокрытое огненно-красными прядями, было опущено вниз. Она ни слова не произнесла в свое оправдание, не пытаясь воспользоваться силами, которыми наградил ее тот, в кого она так верила.

До последнего момента, когда меч Бриенны был занесен над связанными кистями Мелисандры, Пересмешник все еще верил, что его супруга остановит все это. Но надежда на это рухнула с первыми каплями крови, сорвавшимися с острия меча, с отрубленной плотью, упавшей на черную, истоптанную сотнями ног землю внутреннего двора. Не желая смотреть на разворачивающееся перед ним зрелище, мужчина в тоже время не в силах был отвести взгляда от того, как отточенный клинок входит в плоть, словно в масло, отделяя голову жрицы от остального тела. Ему казалось, что даже тогда, когда Тартская дева, торжествуя, подняла голову той, кого считала повинной в смерти короля, которому присягнула, он все еще слышал хруст дробившихся позвонков и то, как рвутся мышцы шеи, не в состоянии больше противится натиску металла. Тяжело сглотнув, Бейлиш на мгновение отвел глаза, пытаясь унять гулко стучавшее сердце. От его взгляда не укрылось то, каким ошеломленным выглядел Хранитель Врат, сидевший рядом, как и то, как на лице и в глазах Сансы читалось явное удовлетворение от увиденного. На мгновение перед глазами мужчины всплыли воспоминания о том, как в промерзшем Винтерфелле, псы расправлялись с бастардом Русе Болтона, терзая его и тут же пожирая куски оторванной плоти. А рядом с ледяным спокойствием за происходящим наблюдала та, над которой этот ублюдок не так давно издевался сам.

Не в силах перебороть отвращение к происходящему, Пересмешник, воспользовавшись суетой, связанной с подготовкой костра, на котором предполагалось сжечь останки несчастной, медленно вернулся в замок. Уже в покоях ему казалось, что он не в состоянии избавиться от металлического привкуса крови во рту, от запаха дыма, к которому примешивался запах горящей плоти.

Поймав в зеркале взгляд супруги, вернувшейся, чтобы подготовиться к встрече Лордов Долины, которые должны были прибыть через несколько часов, он едва заметно усмехнулся, предпочтя оставить все свои мысли при себе. До того момента, пока одна из служанок, тихо постучавшись в дверь их покоев, не сообщила о прибытии гостей, они с Сансой не проронили ни слова. Стараясь сосредоточиться на бумагах, разложенных на столе, Петир против воли краем глаза наблюдал за девушкой, удобно устроившейся в кресле рядом с камином. Ее расслабленный и умиротворенный вид никак не вязался в сознании мужчины с увиденным всего пару часов назад. Прекрасно понимая все то, что испытала северянка, отчасти и по его вине, не прошло для нее бесследно, он все же не находил хоть малейшего объяснения такой жестокости. Какая ирония! Тот, кто привык всю жизнь играть с жизнями других, решая кого продвинуть дальше, а кого убрать, словно это были шахматные фигуры, сейчас не желал принять изменений, происходящих с той, на кого он делал основные ставки в этой безумной игре.

Только лишь спускаясь вместе с Леди Бейлиш, одетой в траурные одежды, навстречу Лордам Долины, Пересмешник отвлекся от мыслей, которые до этого одолевали его. Натыкаясь на не верящий взгляд Аньи Уэйнвуд, который она переводила с волчицы, шедшей чуть впереди, на него, на недоумение, явно проступавшее на лицах Корбрея и Рэдфорда, он словно вновь вернулся в тот день, когда эти достопочтимые люди, собрались под крышей Гнезда, дабы решить его судьбу. Вот только сейчас у него было гораздо больше козырей на руках, которыми он готов был побить любой из доводов, приведенных Лордами Долины, чем тогда. Но его пташка, решила сыграть свою роль до конца, с покрасневшими от слез глазами, выступая на встречу Леди Уэйнвуд.

– Леди Анья! – Облегчение, сквозившее в голосе девушки, способно было растопить любой лед. – Я так рада видеть вас!

Предпочитая в этот раз не влезать в разговор, который Санса вела с напыщенными Лордами, Бейлиш не уставал любоваться тем, как и в этот раз ей с легкостью удавалось обвести их вокруг пальца. Не искушенные в закулисных играх, они с доверчивостью детей покупались на каждый взгляд, брошенный их собеседницей, в котором с легкостью можно было прочитать боль от недавней утраты, на каждое тихое слово. Порой мужчине казалось, что его присутствие при этих беседах излишне.

Только вечером, когда вновь прибывшие гости были размещены в отведенных им комнатах, а они с супругой вернулись в свои покои, Петир, снимая с ее плеч тяжелый плащ, вкрадчиво произнес:

– Санса, я восхищен. Всего пара фраз и старуха поверила вам.

– Бросьте, Петир, – усмехнувшись, Старк в отражении ловя его взгляд. В ее глазах в этот момент он прочитал гораздо больше, чем до этого в жестах и словах. – Оба мы знаем, что это всего лишь ложь.

– Ложь – ваши трогательные слова о любви ко мне? – Подойдя вплотную к креслу, в котором она сидела, Бейлиш едва заметно усмехнувшись, провел пальцами по тонкой шее. – Или ложь – ваша забота о судьбе Лианны?

– Ложь – то, чем мы попотчевали их. Ложь и борское золотое, – опустив свою ладонь поверх его руки, северянка не сдержала торжествующей улыбки. – Не ваш ли это урок, любовь моя?

Присутствуя на суде, как бывший Лорд-Протектор, Пересмешник не мог отделаться от ощущения, что он наравне с маленькой пигалицей, на удивление уверенно и стойко державшейся все время, пока она находилась в зале, был одним из подозреваемых. Косые взгляды, которые бросали на него эти напыщенные индюки, заставляли невольно морщиться. В их присутствии он словно возвращался в те времена, когда был никому неизвестным работником таможни в Чаячьем городе. Когда, наконец, было принято окончательное решение о ссылке девчонки Мормонт в Миэрин, Бейлиш облегченно вздохнул. В очередной раз обстоятельства и судьба были благосклонны к нему, не позволив разрушить тщательно спланированную игру.

Следующий месяц, на протяжении которого решалась судьба управления Долиной, бывший Мастер над монетой полностью погрузился в текущие дела, которые требовали срочного решения. Похороны юного Лорда Аррена, срочные расходы на восстановление очередной башни Рва Кейлин, подтверждение, которое принес ворон из Железного банка, отнимали у Пересмешника практически все время и силы. Только поздними вечерами, оставаясь один на один в покоях со своей неугомонной пташкой, он узнавал последние новости. Впрочем, как он и догадывался, единства среди собравшихся Лордов Долины не было. Голосуя то за Анью Уэйнвуд, то за Бенедара Белмора, они вызывали у Петира лишь усмешку. Но слухи, которыми полнилась Долина, вкупе со звонкой монетой, делали свое дело. И когда, одним погожим утром, которое было редкостью среди зимы, Нестор Ройс, огласил принятое решение, он лишь склонил голову, скрывая довольную усмешку, тронувшую губы.

Зима, так и не оправдавшая предсказаний о своей продолжительности, миновала пик. Эти месяцы, не смотря на принесенные невзгоды и изменившийся даже в Долине климат, стали для Лорда Бейлиша воистину горячими. Из-за войны и суровой зимы многие дома Вестероса канули в лету. Нередко, распределяя земли, оставшиеся без своих правителей, Пересмешник слышал немало угроз, которые вызывали у него усмешку. Лишь с Брандоном Талли, прочно осевшем в Риверране со своей супругой, все разногласия, которые касались Речных земель, были решены относительно спокойно.

Этот день ничем не отличался от предыдущих. Петир как раз заканчивал ответ на принесенное вечером письмо из Пентоса, когда в двери, после негромко стука, появился мальчишка-слуга, принесший просьбу супруги. Вложив в его ладонь несколько медных монет, мужчина едва заметно усмехнулся, посыпая письмо песком.

Останавливаясь на пороге теплицы, которую разбил несколько месяцев назад в южном крыле Лунных Врат для Робина, Пересмешник на несколько мгновений замер, засмотревшись на Сансу, неторопливо прохаживающуюся между кустов роз, высаженных ровными рядами. Он до сих пор не мог понять, почему именно она так действовала на него. Каждый раз, когда он видел ее, сердце замирало, пропуская удар за ударом. Каждый раз, когда он видел ее, ему хотелось запустить пальцы в копну волос, то уложенных, как сейчас, в замысловатую прическу, то огненным водопадом струящихся по спине, заставляя отклоняться назад и обнажить белоснежную шею. Иногда она становилась просто невыносимой, нанося хлесткие и выверенные удары словами по его больным местам, заставляя в бессильной ярости сцеплять зубы и стискивать кулаки, оставляя на ладонях кровавые отметины.

Медленно проходя по усыпанным песком дорожкам, мужчина внезапно для себя осознал, что эта невыносимая девчонка, склонившаяся к одному из розовых кустов, была его отражением.

– Вы в курсе, что королева ищет наместника? – так внезапно прозвучавший из уст Старк вопрос, тем не менее не застал Бейлиша врасплох.

– Насколько мне известно, это длится уже долго, – от него не укрылось то, что его ответ, который был известен, наверняка, любому мальчишке во всех Семи Королевствах, вызвал у Сансы легкую улыбку.

Молча наблюдая за тем, как пташка, срезает одну розу за другой, Лорд Харренхолла вслушивался в каждое ее слово. От него не укрылось то, что несмотря на внешнее спокойствие, в каждом движении девушки, в каждом брошенном ею слове, сквозило сомнение. Сомнение в правильности своих действий, в сделанном выборе. И когда она, опустив в корзину последний срезанный цветок, обернулась к нему, Пересмешник окончательно удостоверился в этом. Медленно подойдя к ней, настороженно замершей на своем месте, мужчина, не отводя взгляда, мягко коснулся ладонью ее щеки, чтобы тут же произнести:

– Принимая решения, я закрывал глаза и всегда представлял себе одну картину… Когда надо было действовать, я спрашивал себя – поможет ли мой шаг воплотить ту картину в реальность? Перенести её из моего разума в наш мир? И я действовал, когда ответ был «да».

То как потеплел взгляд Леди Винтерфелла, как она облегченно выдохнула, вызвало у Петира улыбку. Его девочка все поняла правильно.

Комментарий к Глава 23.

Все новости о фике, других работах и многом другом здесь:

https://vk.com/alira_lionkourt

И еще… неужели некому и нечего сказать о выкладываемых главах? ))

========== Глава 24. ==========

Королевская гавань встретила их привычным шумом. Дорога, занявшая несколько недель, вымотала донельзя. Но теперь она подходила к концу. Еще когда они с Сансой только подъезжали к этому городу, всегда напоминавшему растревоженный улей, от взгляда Пересмешника не укрылось то, что часть стен, опаленных и разрушенных драконами, еще так и не начали восстанавливать, а начавшиеся работы шли слишком медленно.

Узкие улочки, по которым проходил их путь к Красному замку, как и в прежние времена, были заполнены праздношатающимися вестеросцами, которые то там, то тут разбавлялись небольшими группками дотракийцев, так и не привыкших к городской жизни. Наблюдая через не зашторенное окно кареты за запустением, царившим в Гавани, Пересмешник мрачно прикидывал сколько золота потребуется, чтобы восстановить былое величие города, вернув ему гордое имя столицы Семи королевств.

– Ты уверена? – поинтересовался мужчина, пристально смотря на супругу, которая спокойно смотрела на раскинувшийся за окном кареты Красный замок.

Последовавший вместо ответа легкий кивок головы, вызвал у Бейлиша едва заметную улыбку. Он был уверен, что, не смотря на волнение и сомнения, все еще терзающие Старк, она справится и с этим.

Окидывая величественное здание цепким взглядом, Лорд Долины удовлетворенно отметил, что как бы там ни было и что не происходило до нее, Таргариен не стала ничего кардинально менять, заняв место, которое, по ее мнению, принадлежало ей законно. Замок, построенный руками ее предков, много лет находящийся в цепких объятиях «узурпаторов», практически не изменился. Сменились только цветные витражи, в высоких стрельчатых окнах, украшавших Тронный зал.

Огромное помещение, несмотря на то, что время уже перевалило за полдень, было практически пустым. Только несколько стражников, явно принадлежащих к Безупречным, привезенным Дайнерис из Астапора, охраняли покой Бурерожденной, восседавшей на Железном троне. Вслушиваясь в гулкое эхо их шагов, Мизинец невольно поймал себя на мысли о том, что судьба все же бывает непредсказуема. Когда он пару лет назад покидал это место, позволившее ему достигнуть тех высот, о которых его дед и отец даже и не позволяли себе мечтать, он уже и не думал, что вновь вернется сюда, присоединив к полученным от семейки Ланнистеров титулам, еще один. И уж точно он не полагал, что, вплетая в паутину своих планов рыжеволосую пташку, он получит взамен волчицу, уверенно ступавшую рядом с ним.

– Надо же, слухи, долетавшие до Королевской гавани, оказались верными. И бывший Мастер над монетой таки заполучил в свои сети одну из рыбок Талли.

Голос, раздавшийся позади и заставивший его невольно вздрогнуть, Бейлиш узнал бы из сотен других. Тирион Ланнистер, не смотря на приключения, которые ему довелось пережить, все так же оставался острым на язык.

Не желая сейчас выяснять отношений ни с королевой, настороженно наблюдавшей за тем, что разворачивалось перед ее взором, ни с единственным из Ланнистеров, оставшимся в живых и оказавшимся умней всех своих родственников, мужчина с едва заметной улыбкой, обернулся к подходившему Бесу, чтобы, склонив голову, негромко произнести:

– Кому как не Деснице Королевы знать, насколько порой бывают неожиданными жизненные повороты.

Предоставив супруге возможность самой сообщить Таргариен о принятом решении, Пересмешник остался стоять в нескольких шагах позади. Обмениваясь ничего не значащими колкостями с Тирионом, он внезапно для самого себя понял, что Полумуж, которому, отчасти по вине бывшего Мастера над монетой, выпало немало испытаний, не держит зла ни на него, ни на Сансу, ставшую супругой Мизинца. Всегда отличавшийся от остальных Ланнистеров живым умом, Бес и сейчас умудрился извлечь из всех перипетий наибольшую выгоду для себя.

Те несколько дней, во время которых шла подготовка к предстоящей коронации, выдались крайне насыщенными. Бейлиш, практически не видел Хранительницу Севера, готовившуюся стать Королевой Семи королевств, и едва ли не целые дни, проводившую с Дайнерис, обсуждая вопросы правления. Сам он, к своему удивлению, довольно быстро втянулся в отведенную ему роль, просчитывая вместе с Ланнистером предстоящие расходы. И, несмотря на то, что к вечеру он буквально валился с ног, это была приятная усталость. Наблюдая за тем, как у Сансы при виде происходивших в Гавани изменений, в глазах вспыхивают довольные искры, как ее губы трогает теплая улыбка, мужчина понимал, что все его усилия проходят не зря.

В вечер перед коронацией, оставшись наедине в покоях, отведенных им с северянкой, он заметил тень сомнения, на мгновение, омрачившую юное лицо, когда она смотрела на платье, в котором ей предстояло пройти церемонию.

– Ты опять сомневаешься, любовь моя? – положив ладони на плечи девушки, Бейлиш мягко развернул ее, заставляя посмотреть себе в глаза.

– Видят боги, новые и старые, я не хотела этого.

Утренняя суматоха, которой был наполнен замок, напомнила Петиру ту Королевскую Гавань, какой она была еще несколько лет назад. Не закрывающиеся ворота Красного Замка, в которые нескончаемым потоком заходили люди, въезжали кареты и повозки, доверху груженные провизией, улицы, забитые зеваками, собравшимися поглазеть на предстоящую коронацию, вызывали у мужчины довольную улыбку. Наблюдая за тем, как постепенно набирает обороты, приведенный в действие и отлаженный за эти несколько дней механизм, он старательно старался заглушить пытавшееся заполнить его чувство тревоги по поводу возможных просчетов.

Приглушенный возглас и звук падающих предметов, заставили Лорда Бейлиша повернуться, отвлекаясь от того, что происходило за окном, чтобы практически сразу замереть, не в силах отвести взгляда от Сансы, уже облачившейся в привезенное только вчера платье. Сшитое на северный манер, из тонкой черной ткани, с застежкой в виде Симурана, скрепляющей ворот, и поясом, расшитым пересмешниками, оно оттеняло мраморную бледность кожи и бездонную синеву глаз, в которых явно читалось напряжение.

Жестом отсылая служанку, помогавшую уложить супруге волосы, мужчина медленно подошел к ней и, опуская руки на плечи, поймал в зеркале ее взгляд. Едва заметно улыбнувшись, он негромко произнес:

– Ты справишься, любовь моя.

Несколькими минутами поздней, передав супругу Безупречным, которые должны были сопроводить ее в зал, где все уже было готово для предстоящей церемонии, Лорд Харренхолла, занял свое место среди сотен других гостей, собравшихся в Красном замке. Медленно скользя взглядом по заполненному до отказа помещению, он с удовлетворением отмечал, как среди собравшихся мелькнули цвета дома Мартеллов, пускай и представленных одной из оставшихся в живых «змеек» – Нимерией, и Грейджоев, занявших свое место по левую сторону от прохода. На мгновение задержавшись на белом солнце, вышитом на черных дублетах Карстарков, мужчина не мог сдержать довольной улыбки, заметив цвета дома Талли.

– Я рад тому, что Вы с супругой приняли приглашение, – негромко произнес Петир, обращаясь к Черной Рыбе и становясь рядом с Бриенной, чье положение уже нельзя было скрыть даже под просторными одеждами, которые она сейчас предпочитала рыцарским доспехам.

– Разве я мог оставить внучку один на один с таким проходимцем, – беззлобно парировал Бринден, смирившийся с тем, что за прошедшее со дня свадьбы время, Санса действительно стала счастливой именно с этим Лордом пустынного берега и овечьего навоза.

С языка Бейлиша уже готовы были сорваться какие-то слова, в ответ на выданную Талли тираду, но появившаяся в дверях Хранительница Севера, заставила его, как и всех остальных, присутствующих в зале, невольно смолкнуть. В глазах, обращенных на северную Леди, горделиво шествовавшую между двух рядов людей, с легкостью можно было прочитать неверие, восхищение и уважение.

Провожая супругу взглядом, Пересмешник чувствовал, как замирает сердце, пропуская один удар за другим, как губы невольно складываются в довольную улыбку, впервые затрагивающую и его глаза. Где-то глубоко внутри рождалось чувство, которое можно было назвать гордостью. Гордостью от того, что та, которая, казалось, была сломлена и растоптана, сейчас с высоко поднятой головой направлялась к месту, возвышавшемуся над остальной частью зала, не побоявшись воплотить в жизнь картину, которую он рискнул описать ей в Богороще, когда окончилась битва Бастардов.

Останавливаясь рядом с троном из мечей, сплавленных огненным дыханием одного из драконов, чьи потомки сделали эту коронацию реальностью, Санса Старк обернулась к присутствующим, замирая в ожидании дальнейших действий. Она, рискнувшая связать свою жизнь с тем, кого все собравшиеся считали подлецом и проходимцем, была достойна в отличие от них, занять это место.

– Ныне провозглашаю Сансу из дома Бейлиш, – негромкий голос Верховного септона, стоявшего справа от трона, был слышен в каждом уголке Тронного зала, заставляя все негромкие беседы и пересуды, которые велись до этого момента, смолкнуть. – Именуемой Первой, Королевой Андалов и Первых людей, защитницей Семи королевств.

Сморщенные старческие руки, взяв с подноса, удерживаемого мальчишкой-септоном, корону – тонкий обод из переплетенных между собой волков и пересмешников, медленно водрузили её на огненно-рыжую голову его супруги.

Не отводя взгляда от восседавшей на троне, Бейлиш до конца не мог поверить в то, что эта величественная, преисполненная гордости женщина, принадлежала ему. Что именно она позволила сбыться мечтам мальчишки, когда-то давно переступившего порог дома ее деда. Что она доверилась ему. Поверила, не смотря на все ужасы, выпавшие на ее долю.

– И пусть она правит долго! – негромкие слова, произнесенные Верховным септоном, подхватили все, присутствующие на церемонии, повторяя их в унисон.

Ей не стоило сомневаться в Петире. Не после всего, через что им пришлось пройти. Не после того, как два раза лжесвидетельствовала ради него, играя в опасную игру с соперниками, которые готовы были разорвать их на части. Слова, уже однажды произнесенные им, и снова прозвучавшие меж ними, стали наилучшим из ответов, которые она могла бы получить.

Вновь возвращаясь в Королевскую гавань, Санса молча ехала в карете. Отклонившись спиной на подушки, она сидела с закрытыми глазами, не желая видеть этого вечно шумного, слишком жаркого, пестрого и лживого города. Если бы можно было надеяться на покой, сидя далеко на севере или скрываясь в Орлином Гнезде, она бы ни за что не приехала на юг. Но обеспечить себе безопасность можно было только собственными руками. Только самой можно было проследить за тем, чтобы никому в голову больше не пришла мысль о том, что уничтожить Старка – хорошая идея.

Красный замок, навсегда запомнившийся ей бесчинствами, происходившими в его стенах, на этот раз оказался дружелюбной обителью. Возможно, кто-то другой на ее месте и забыл бы о горестях, пережитых на этой земле, но волчица желала помнить. Отрешённо вслушиваясь в эхо собственных шагов, заполняющих Тронный зал, она едва уловимо кивнула Тириону, беззлобно подтрунивающему над Бейлишем. Она не обращала внимания на их своеобразную манеру общения, пропуская мимо ушей остроумные колкости.

Единственная из всех оставшихся в живых представителей Верховных домов Вестероса, только Санса Бейлиш без страха и сомнений смотрела в глаза Таргариен. Одна она подошла к королеве и преклонила колено, негромким, твердым голосом заявив, о своей готовности стать преемницей Бурерождённой, стать не только Королевой Севера, но и Королевой девяти королевств в целом. Не медля ни минуты, она клялась, что никогда в своих действиях не пойдет против Матери Драконов, если та доверит ей корону.

В отличие от Петира Бейлиша, всегда находившегося рядом с рыжеволосой девушкой, Санса нравилась королеве. Вдосталь наевшаяся льстивости южан, Дейнерис довольно улыбалась в ответ на суровость северянки. К тому же, за те месяцы, в течении которых синеглазая правила Севером, люди успели искренне полюбить свою волчицу. Таргариен знала обо всем этом, поэтому без колебаний, без советов Тириона или Джораха согласилась провозгласить правительницей отважившуюся девушку.

Идя к цели, Санса приказывала себе не задумываться о том, не совершает ли ошибки, садясь на трон. Она запоминала наставления Бурерожденной, жадно впитывая чужие знания. Но накануне вечером перед коронацией, пребывала в разладе сама с собой. Смотря на роскошное платье, разложенное на столе, пробегаясь подушечками пальцев по вышивке, выполненной серебряными нитями, она с мрачным весельем сравнивала его с траурным нарядом. Правление Семью Королевствами для нее было сродни захоронению заживо, ибо Леди Севера не тешила себя пустыми надеждами, вполне представляя себе, каким оно трудом дается.

Тихий голос супруга, его ладони, мягко опустившиеся на плечи, были успокоением в эти минуты. Пока он находится рядом, ей было по силу что угодно, ибо Пташка знала, что Пересмешник не даст ей упасть, сделав неверный шаг. Но понимал ли он, почему она решилась на все это? Понимал ли он, что ей нужна не сама власть, а ощущение безопасности, мира и покоя, которые можно построить только самой? Слова, терзающие ее изнутри, вырвались наружу с тихим, вздохом.

– Видят боги, новые и старые, я не хотела этого.

Находя в его взгляде понимание, она впервые за все это время подумала о том, что никакой другой мужчина не смог бы стать для нее более достойным спутником. Теперь, достигнув высоты, которая когда-то казалась нереальной, ей хотелось смеяться над своими детскими мечтами. Рыцари и красавцы никогда не смогли бы посадить на Железный Престол. Никто из них не выжил бы в тех ситуациях, из которых Мизинец с легкостью и изяществом выходил выигравшим.

На недолгую минуту, задержавшись перед огромными двустворчатыми дверьми, ведущими в Тронный зал, чтобы расправить несуществующие складки на безупречно сидевшем платье, Санса вспоминала тот день, когда глупой маленькой девочкой впервые переступила порог этого помещения. Память, вернувшая ее на несколько лет назад, вернула ей тихий голос убитой септы Мордейн.

– Когда-нибудь здесь сядет твой муж. И ты сядешь рядом с ним. А потом, вскоре, ты представишь двору сына. Все Лорды Вестероса будут приветствовать маленького принца.

Когда Старк сбегала из Королевской гавани, она и подумать не могла, что они станут почти что пророческими. Почти, потому что ее избранник станет супругом королевы и сядет рядом с ней. Почти, потому что будет все равно мальчик родится у нее или девочка. Пол перестанет иметь значение, когда в подавляющем количестве домов Вестероса во главе окажутся женщины.

Скользя цепким взглядом ледяных глаз по безупречным, стоящим рядом с ней, северянка размышляла о том, что было бы, если бы септа Мордейн, наставлявшая её когда-то давно, дожила до сегодняшнего дня. Переполняла бы ее гордость за свою воспитанницу? Или она была бы разочарована в ней?

Легкое прикосновение к запястью, вывело Хранительницу Севера из задумчивости. В обращенных на нее серо-зеленых глазах Пересмешника, пока еще стоявшего рядом, явно читался вопрос о ее готовности к тому, чего уже невозможно было избежать. Не желая нарушать молчаливого понимания между ними, Санса лишь коротко кивнула, подавляя тяжелый вздох, готовый сорваться с губ. Когда громадные кованые двери медленно открывались перед ней, Северная Леди еще слышала вкрадчивый шепот супруга, что-то втолковывающего своим людям, сопровождавшим их до Тронного зала. Глядя на толпу высокородных Лордов, забивших весь зал, на душе у нее впервые стало спокойно.

Медленно проходя меж двух рядов людей, занимавших все свободное пространство между огромными колоннами, разрисованными увивающей их лозой, и расставленными на полу канделябрами, ярко освещавшими огромную залу, Леди Бейлиш кожей ощущала направленные на нее взгляды. Не позволяя страху и волнению подняться из глубины сознания, она скользнула взглядом по огромному помещению, подмечая малейшие изменения. Витраж, на котором вместо трехглавого дракона, парящего в небесах, теперь гордо красовался лютоволк с кружившим над головой пересмешником, серо-зеленые знамена, украшавшие арки и балкон, невольно вызвали у девушки едва заметную улыбку. Свет, мягко лившийся из огромных стрельчатых окон, делал помещение визуально еще больше, оставляя в полутьме лишь главную деталь, возвышавшуюся над остальной частью зала. Практически бесшумно ступая по ковру, покрывавшему добрую половину пола захватывая и ступени, ведущие к Железному трону, северянка практически не различала лиц собравшихся. Ее взгляд был прикован к сотням мечей, сплавленных между собой в единое целое. Когда-то острые, они и сейчас жили своей особенной жизнью, напитываясь кровью, которую не успели испить, когда были живы те, кто сотни лет назад держал их в своих руках. Притягивая к себе, будто магнит, это место ломало слабых духом, не оставляя после них ничего для грядущих поколений. Но Старк не чувствовала притяжения Железного Трона. Переводя взгляд на Дайнерис Таргариен, застывшую рядом с железной табуреткой, преемница королевы, позволила себе короткую улыбку, полную иронии.