Текст книги "Wolf's mint (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Медленно поднималась по ступеням, ведущим внутрь Красного Замка, ей казалось, что эта величественная громада ничуть не изменилась за время ее отсутствия. И ей было искренне жаль, что драконы королевы не расплавили эти стены.

Уже внутри, ступая по коридору, ведущему к Большому тронному залу, девушка мысленно подбирала слова, готовясь к встрече с той, которой хватило смелости отомстить обидчикам и бросить вызов ужасу, двигавшемуся на ее страну с Севера. Сопровождаемая четырьмя своими людьми она остановилась за пару шагов от входа, когда раздавшийся позади до тошноты знакомый голос настиг ее дерзким вопросом.

– Не жалеете ли вы о выбранной компании, Леди Старк? Может быть, Лорд Бейлиш принудил вас… – елейный голос пытался подкупить и вызвать доверие. Но Санса слишком хорошо помнила, чем обернулось подобное доверие для ее отца.

– Лорд Варис… – Изогнула уголок губ в усмешке девушка, даже не пытаясь изобразить почтения к его персоне. – Если я о чем-то и жалею, то только о том, что не смогла присутствовать на казни Серсеи Ланнистер. Поверьте, я с великим удовольствием смотрела бы, как ее насилует толпа полудиких дотракийцев из-за узкого моря. Я упивалась бы процессом отрубания ее головы и подолгу бы любовалась ею, насаженной на пику.

Она не успела насладиться неверием и изумлением на лице евнуха, обернувшись к которому застыла, как снова за ее спиной раздался голос. На этот раз он был незнаком ей, но судя по интонации и тому, что он принадлежал женщине, можно было догадаться, кто стал свидетелем словесной перепалки.

– А вы говорили, что Санса Старк запуганный несчастный ребенок.

– Была когда-то, – негромко, но от того не менее веско обронила северянка, оборачиваясь и склоняясь перед королевой.

Казалось, Дайнерис до придворных поклонов дела не было никакого. Невысокая и хрупкая с виду, она излучала ощущение силы и уверенности. Такая королева рождена завоевывать, но вот править… коротко кивнув в ответ, она внимательно изучала Сансу, тогда как та смотрела на свою молодую правительницу.

– Мне даже стало жаль, что казнь уже состоялась, – спустя минуту произнесла Таргариен, удерживая на лице маску равнодушия.

Повинуясь короткому жесту белокурой королевы, северянка медленно прошествовала за ней к Железному трону. В какой-то момент, до того, как тяжелые двери захлопнулись за ними, она почувствовала обращенный на себя взгляд евнуха. Наверняка он готов был многое отдать за возможность узнать, что творилось в ее голове. Мысль об этом вызывала у Сансы лишь едва заметную усмешку. Скользя взглядом по практически неизменному залу, она осознала, что уже не испытывает ни того трепета, что охватывал все ее создание в прошлом, стоило переступить порог этого помещения, ни сковывающего страха.

– И что же привело Сансу Старк в Королевскую Гавань? – голос Таргариен, хоть и звучал негромко, невольно заставлял вслушиваться в каждое брошенное ею слово, привлекая внимание к его обладательнице.

– Я прибыла сюда с простой целью, – не отводя взгляда от стоявшей напротив, также негромко ответила рыжеволосая. – Могу ли я не беспокоиться о безопасности своей семьи?

– Вы о Лорде Бейлише? – насмешливо поинтересовалась Таргариен. – Мне доводилось слышать, насколько он изворотлив и лжив. Бесчестный человек.

Если этими словами правительница рассчитывала вывести Сансу из равновесия, сказать или сделать что-либо опрометчивое, то она сильно ошибалась. Старк не собиралась прикрываться за ложью. Не перед той, которая наелась этой лжи вдоволь на жизнь вперед. Она была спокойно, когда равнодушно кивнула, соглашаясь с подобной характеристикой для своего супруга.

– В Вестероссе было множество тех, о ком говорили много хвалебных речей. Веря в поддержку таких людей, умерла большая часть моей семьи. Пересмешник… – Старк специально назвала его так, давая понять, что не питает иллюзий на счет избранника, – он всегда руководствовался лишь своими интересами. И благодаря ему я жива и сейчас стою перед вами. Честь не значит ничего в этом мире, моя королева. Честь руководит теми, кто предает вас, тогда как люди бесчестные спасают жизнь и не дают пропасть.

– Я слышала, что он предал вас, – дождавшись, когда Санса замолчит, веско обронила Дайнерис, проводя пальцами по остриям мечей трона.

– Просчитался, – поправила волчица, смотря, как собеседница устраивается на своем законном месте и вскидывает бровь.

– Разве не одно и то же?

– Нет.

Если Старк хоть что-то понимала в людях, если она хоть чему-то научилась за эти годы, то все это давало почувствовать отсутствие угрозы от Бурерожденной. Когда та опускала рука на подлокотники и сжимала на них хрупкие пальцы, Санса уже знала – прошедшая тяжкий путь до трона Неопалимая видела в ней такую же жертву игры престолов, какой была сама.

– Что же вы не спросите о том, кого мне предпочтительнее видеть Королем Севера? – спустя пару минут молчания, разбавила тишину зала Таргариен.

– У Севера есть Королева, – учтиво улыбнулась Старк, едва уловимо склоняя голову перед правительницей семи королевств.

В ответ на это Дайнерис коротко рассмеялась. То, что она произнесла дальше, заставило северянку замереть, запоминая и обдумывая каждое из произнесенных слов, и в то же время не веря им.

– Джон был прав, решив вернуться на стену. После того, как едва выжил в битве с Белыми Ходоками, он встретил Брана и узнал, что является сыном Лианны Старк и Рейгара Таргариена. Я предлагала ему Астапор, Юнкай, Миэрин, Кварт, но пораженный открывшейся истиной, он выбрал самовольное изгнание. Напоследок он сказал мне, что не опасается за свой край, так как знает, что у северян есть достойная королева.

В ходе беседы с королевой, Старк увидела еще несколько масок, которыми вполне умело прикрывалась Дайнерис. Вот только за ними волчица сумела разглядеть усталость и растерянность, тоску и раздражение. Сумев занять Железный трон, Бурерожденная не имела опыта, сил и искреннего желания править семью королевствами. Она не могла запретить дотракийцам грабить, убивать и насиловать, не могла уследить за драконами, не могла привыкнуть к подданным. Слишком многого не могла, а сразившись с белыми ходоками и выиграв, будто бы потухла. Санса понимала, что оставив близких там, за морем, молодая правительница осталась без поддержки, которая помогала выдерживать все трудности. Невозможно было не заметить, как взгляд королевы то и дело устремлялся на восток. Будто сквозь стены и расстояние она могла видеть города Эссоса, ставшие родными.

Поэтому, когда на обратной дороге в Лунные Врата Старк настигла новость о том, что королева ищет наместника, она не удивилась ей.

========== Глава 21. ==========

Комментарий к Глава 21.

http://pixs.ru/showimage/Wolfsmintj_1252176_26372680.jpg

Пересмешнику казалось, что он только коснулся головой подушки, как сразу провалился в сон. Эта ночь была для него спокойной. То ли того, что долгая дорога и череда событий, закрутивших в своем водовороте, заставляя на ходу менять так любовно выстроенные планы, вымотали его, то ли от того, что, оказавшись в относительной безопасности, он позволил себе впервые немного расслабиться, но Петир в эту ночь не видел ни кошмаров, ни снов вообще.

Лишь под утро, вместе с первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь неплотно зашторенные окна, мужчине приснился сон.

Острая каменная башня тонкой иглой пронзает небо, которое как всегда затянуто сизыми тучами, через разрывы в которых на пару минут появляется солнце, играя бликами на морских волнах. Чайки галдящей толпой снуют над тонкой кромкой, разделяющей воду и сушу.

Спотыкаясь и поскальзываясь на мокрых камнях, покрытых бурой тиной, он спешит к двум рыбацким лодкам, пытающимся причалить к берегу.

– Петир, не торопись! – раздается сзади голос матери.

Но мальчишка не обращает внимания на ее слова, лишь тихонько шипя, когда острый камень забивается в ботинок, больно упираясь в пятку. Все вокруг пропитано запахом соленых брызг, рыбы и водорослей, смешавшимся в один. Но ему нравится этот запах, как нравится и запах мяты, всегда исходивший от матери.

Он уже практически добрался до одной из лодок, которой первой удалось причалить к берегу, о который с тихими шлепками разбиваются волны, когда до его слуха доносятся обрывки песни:

Ничего не останется от нас.

Нам останемся, может быть, только мы.

И крылатое бьётся пламя между нами,

Как любовь во время зимы…

Петир замирает, осматриваясь по сторонам, пытаясь понять – откуда доносится эта завораживающая мелодия. Но она практически сразу стихает, а на его плечо мягко ложиться рука матери, привлекая его к себе.

Когда он распахнул глаза, Сансы уже не было рядом, зато все вокруг было заполнено ярким солнечным светом, заливающим комнату и заставившим Бейлиша невольно зажмуриться. Припоминая свой сон, Пересмешник едва заметно улыбнулся, поднимаясь с кровати. Уже давно ему не снилась мать, которую он практически не помнил. И если бы он верил в знаки, подаваемые Богами или кем-то там еще, то наверняка бы расценил этот сон, как добрый. Но Лорд Харренхолла, лживый и изворотливый Мизинец, привыкший перепевать чужие песни, уже давно не верил в предзнаменования, кроме тех, которые передавали ему пташки и которые он перепроверял лично.

Раздавшийся скрип двери, вывел мужчину из той задумчивости, в которую он было погрузился. Короткого взгляда на вошедшую супругу было достаточно, чтобы на его лице, на долю секунды мелькнула тень удивления.

– Уж не думал, что моя супруга так скоро возьмется за исполнение обязанностей Леди Долины, – стараясь скрыть удивление за усмешкой, Петир остановился в нескольких шагах от Сансы, справляясь с завязками халата.

От его взгляда не укрылась тень сомнения, мелькнувшая в ее глазах, и тут же смешавшаяся с горечью. Скрывая за одной из ставших такими привычными масок то, что творилось у него внутри, Пересмешник сделал шаг к супруге, чтобы практически сразу замереть, заслышав ее слова.

– К моему отъезду скоро все будет готово. Право, я не думала, что только прибыв, должна буду вновь отправиться в дорогу.

Лишь на короткое мгновение он не смог скрыть своих эмоций, заставивших все внутри оборваться. Отгоняя от себя назойливую мысль: «Разве на такой финал ты рассчитывал? Или ты совсем ослеп, доверяя тем, пускай и маленьким шагам, которые она делала навстречу?», мужчина сделал глубокий вдох, которого ему было достаточно, чтобы совладать с собой. Едва уловимо вздернув уголки губ, Мизинец вкрадчиво произнес:

– Неужели теперь, когда в Гавани сменились знамена, моя помощь тебе стала не нужна?

От взгляда не укрылось то, как вспыхнула Санса, заслышав его вопрос, как с ее губ уже готовы были сорваться слова, после которых все могло скатиться в тартарары. Наблюдая за тем, как на лице супруги одна эмоция сменяет другую, Петир поймал себя на мысли, ядовитой иглой, засевшей где-то под сердцем, о том, что она, как и ее мать, никогда не полюбит его. Чтобы он не делал, как бы ни старался стать равным с ней, этого никогда не произойдет, для нее, как и для остальных лордов, он так и останется выскочкой, лживым и изворотливым. Но в последний момент Старк овладела собой, справившись с горечью.

– Увы, любовь моя, я не собираюсь рисковать вами. Так что вы остаетесь здесь. Полагаю, мы с королевой найдем общий язык и без вашей помощи.

Сорвавшееся с губ супруги «любовь моя» послужило для Лорда-Протектора Долины пускай небольшой, но соломинкой, за которую он не преминул ухватиться, словно тонущий в бурных водах Черноводной.

– Санса, любовь моя, ты многому научилась за это время, и из наивной пташки превратились в северную волчицу. Но подумай, что может случиться с тобой в дороге или в Гавани, в которой сейчас особенно неспокойно.

Но чертова девчонка лишь склонила голову, пряча усмешку, скользнувшую по губам, заставляя Пересмешника буквально вскипать от негодования. Едва сдерживая клокотавшую внутри ярость, он плавно скользнул пальцами по щеке супруги, заставляя ее посмотреть в глаза.

– Или ты, Санса, все еще не доверяешь мне, думая, что я могу переметнуться на сторону Дейнерис, как сделали это в свое время Варис и Тирион? Если ты хочешь, я могу дать тебе любую клятву, подтверждающую мою верность.

Легкое покачивание головы и застывшее в пронзительно-синих глазах старковское упрямство стали Петиру красноречивым ответом, от чего негодование жарким огнем разливалось у него по жилам, пульсируя в висках. Эта девчонка возомнила себя равной ему, не считаясь с его планами. Резко разворачиваясь, он буквально подлетел к столику, стоявшему возле одного из окон, чтобы, наполнив бокал водой, в два глотка опустошить его. Обжигающе ледяная вода немного отрезвила Пересмешника, приводя мысли в относительный порядок.

Битых полчаса Бейлиш пытался увещевать супругу, опускаясь до скрытых угроз, которые были понятны лишь им двоим и которым, как он надеялся, никогда не будет места в их общении. Но Санса сегодня с лихвой оправдывала фамилию, полученную от отца, являя ему воистину северное упрямство. В какой-то момент, Мизинец понял, что, не взирая ни на какие его доводы, которые он мог приводить сотнями, она, будучи истинной Старк, не свернет с выбранного маршрута, готовая идти к своей цели, сметая на своем пути все и всех. Едва заметно усмехаясь, он поймал себя на мысли о том, что его рыжеволосая девочка, его пташка, сумела соединить в себе то, что удавалось не многим – стальной северный характер и южную изворотливость, которые помогут ей добиться своего.

Чувствуя, как где-то глубоко внутри зарождается нечто сродни довольству от того результата, который созерцал, Петир мягко коснулся пальцами лица супруги, заставляя наконец-то посмотреть в глаза и негромко произнес:

– Санса, любовь моя, я прошу лишь самую малость – отправляй воронов как можно чаще.

Время, после отъезда супруги летело для Пересмешника со скоростью стрелы, выпущенной из лука умелым стрелком. Иногда казалось, что лавина навалившихся на него мелочей – начиная от донесений, которые безостановочно приносили его пташки, и заканчивая насущными делами Долины, требовавшими его личного присутствия, не закончится никогда. Но в очередной раз встречаясь взглядом с взглядом Нестора Ройса, в котором явно читалось недоверие и настороженность, мужчина лишь усмехался, едва заметно склоняя голову в приветственном поклоне. Он прекрасно помнил, как после смерти Лизы, Хранитель Лунных Врат вместе с другими Лордами-Декларантами едва не отправил его вслед за незадачливой женушкой, так мешавшей осуществлению намеченных планов. Для Ройсов, как в прочем и для всех остальных, он был всего лишь жалким ничтожеством, которому никогда не стать ровней им, потомкам тысячелетних родов, живущих на этих землях еще со времен Первых Людей.

Пожалуй, единственным, что позволяло ему хоть немного отвлечься от всего этого, были письма супруги, более походившие на небольшие записки. Каждый раз, когда Петир снимал с лапы прилетевшего ворона небольшой клочок бумаги, его губы трогала улыбка, которая на короткое мгновение отражалась и в глазах, обычно всегда остававшихся непроницаемыми.

Первые дни после отъезда Сансы, он не мог скрыть внезапно охватившего его раздражения. Вечерами, когда его не видел никто из тех, кто мог бы использовать любую мелочь против него, Пересмешник пытался понять – почему рыжеволосая пташка поступила именно так. Чувствуя, что в ее словах и действиях было сокрыто гораздо больше, чем она могла высказать, мужчина злился на себя самого за то, что не мог понять двигавших ею мотивов.

Лишь когда вечером третьего дня один из мальчишек, околачивавшихся на конюшне, принес ему записку, полученную от супруги, Лорд Харренхолла начал понимать то, что раньше ускользало от него.

Отодвигая в сторону огромные книги и свитки, испещренные цифрами, занесенными в ровные колонки, Петир снова и снова вчитывался в аккуратно выведенные на бумаге строки: «Любовь моя, путешествие отнимает слишком много сил. Усталость буквально въелась в каждую клеточку моего тела…»

Осознание того, что Санса, северная волчица, рискнувшая вверить свою жизнь ему, предавшему ее, пускай и из-за своих просчетов, любит его, ошарашило мужчину. Несколько минут он, молча, сидел, откинувшись на высокую спинку, по инерции сворачивая и разворачивая полученный клочок бумаги. Наверное, только сейчас разрозненные куски мозаики стали складываться в его сознании в единое целое, вызывая невольное изумление и в тоже время гордость. Гордость за то, что наследница Севера, ставшая уже королевой, боялась за него, дорожила им и любила, вызвала у Мизинца довольную улыбку. Пожалуй, впервые за много лет, он почувствовал что-то сродни облегчению от пришедшего осознания. Пророчество полусумасшедшей Лизы Аррен, о том, что Санса, так похожая на свою мать, никогда не полюбит его, до этого дня грузом давившее на него, не сбылось, развеявшись, словно туман по утру.

Наступившее утро, несмотря на низкие тучи, которые, казалось, вот-вот зацепятся за шпили замка, обещало быть неплохим. Спускаясь в главный зал, Петир лишь едва заметно поморщился, когда из-за дверей Робина Аррена послышался его недовольный голос. Пасынок – хилый и избалованный мальчишка, был для Лорда-Протектора лишним напоминанием о Лизе, о том, что он так старался забыть. Но избавиться от наследника Долины в открытую, когда за ним придирчиво наблюдали, дожидаясь малейшей ошибки или неверного шага, Мизинец не мог. Он итак слишком много ошибался до этого, ставя под угрозу все те планы, которые так тщательно и долго вынашивал.

– Милорд, Лорду Аррену опять нездоровится, – голос служанки, присматривавшей за юным Робином, заставил мужчину на мгновение отвлечься от завтрака.

– Разве во Вратах нет мейстра, чтобы помочь юному Лорду Долины? – вкрадчиво поинтересовался Пересмешник, ловя настороженный взгляд Нестора Ройса, который подмечал любую его оплошность, готовый использовать против него каждое слово, брошенное в сердцах, каждый неверный шаг.

– Милорд, мейстер второго дня отбыл в Кровавые врата, там…

– Так пошлите за ним ворона! Чтобы там не произошло, здоровье наследника Долины важней! – резко прервал замешкавшуюся девушку Бейлиш, заставляя несчастную буквально вылететь из зала.

В какой-то момент ему показалось, что во взгляде Хранителя Врат мелькнула искорка уважения, которая тут же потухла, скрываемая такими привычными презрением и холодностью.

Пересмешник уже готов был отправиться в отведенные ему покои, чтобы разослать подготовленные еще пару дней назад письма, когда вошедший вестовой протянул ему свиток. Вчитываясь в написанные на пергаменте строки, он невольно нахмурился, пытаясь понять, что таил в себе нежданный визит Лианны Мормонт. Но уже в следующее мгновение едва заметная усмешка тронула его губы. Кто мог предполагать, что судьба в очередной раз так подыгрывает ему, сдавая лучшие карты.

Наблюдая за тем, как маленькая, заносчивая девчонка, возомнившая о себе слишком многое, поджав тонкие губы, скользит взглядом по внутреннему двору Лунных врат, Петир невольно подумал, что ее визит как нельзя лучше вплетался в его планы, позволяя одним махом расправиться с «двумя зайцами». Он прекрасно помнил выпады, которые дерзкая медведица делала в адрес его супруги в Винтерфелле, как она, после битвы бастардов, спутала все карты, выступив в поддержку Сноу, признав его своим королем. Вопрос о том, сколько проживет маленькая медведица, слишком рано возглавившая свой дом, был лишь вопросом времени.

– Мы с Лордом Арреном рады приветствовать вас, миледи, в Лунных вратах, – на лице Лорда-Протектора Долины не дрогнул ни один мускул, когда он, удерживая стоявшего рядом Робина, положив ему ладонь на плечо, едва заметно склонил голову перед представшей пред ним девчушкой.

Настороженно наблюдая за происходящим, он подмечал каждую мелочь: и то, с каким интересом Лианна осматривалась вокруг, пытаясь запомнить как можно больше деталей, и как она, чуть больше положенного, задержала свой взгляд на Лорде Долины, который с неподдельным интересом следил за своей гостьей.

– Я проделала долгий путь, который был не самым приятным, и хотела бы привести себя в порядок, – колючий взгляд темно-карих, практически черных глаз, лишь мельком скользнул по Пересмешнику, задерживаясь чуть дольше на стоявшем поодаль Ройсе.

– Да, миледи, Лорд Аррен, как хозяин замка, – не сильно подталкивая мальчишку, который хотел, было что-то возразить, но вовремя опомнившись, насупился и сделал шаг вперед, мужчина, вкрадчиво продолжил, – покажет вам ваши покои.

Наблюдая за тем, как Робин, поначалу хмурый и неразговорчивый, сопровождает свою невольную спутницу в замок, Мизинец уже мысленно прикидывал все возможные варианты развития событий. Он ни на мгновение не сомневался в том, что юная особа не изменилась за то время, которое прошло с момента ее пламенной речи в Главной зале Винтерфелла. Рано осиротевшая, как и его пасынок, она, в отличие от сына Лизы Аррен, не имела более-менее приличных советников, которые помогли бы юной девице освоить все тонкости игры престолов. Унаследовав тяжелый характер, которым славились все Мормонты, она пока не приобрела той гибкости, которой обладали ее родственники – Джорах и Джиор.

– Хотелось бы мне знать, что привело юную леди в наши края. Да еще в такую погоду, – голос Нестора Ройса, все это время молча наблюдавшего за разворачивающейся перед ним картиной, заставил Пересмешника невольно вздрогнуть.

Молниеносно справляясь со своими эмоциями, мужчина с улыбкой повернулся к стоявшему рядом вояке, вкрадчиво отвечая:

– К несчастью я не обладаю даром предвидения. Все что я знаю, так это то, что леди Мормонт почтила нас своим вниманием неспроста. Если мне не изменяет память, она скоро расцветет. А Лорд Долины для нее не такая уж и плохая партия.

В глазах Петира мелькнули огоньки довольства, когда Ройс, не искушенный в придворных играх, моментально стушевался, заслышав эту реплику. О том, какую игру он затеял на этот раз, не стоило знать никому из тех, кто присутствовал сейчас в замке.

С прибытием в замок еще одного ребенка, а Лианна Мормонт, не смотря на то, что волею судьбы возглавила древний род, обосновавшийся на Медвежьих островах, была сущим ребенком, головной боли только прибавилось. Без сомнения, огромный замок, рассчитанный на то, чтобы вместить еще столько же людей, сколько в нем было сейчас, давал простор для действий. Но детские голоса, которые порой звонким эхом прокатывались по гулким коридорам Врат, отражаясь от высоких потолков, заставляли Лорда Бейлиша иногда недовольно морщиться, с досадой отбрасывая в сторону перо и оставляя тщетные попытки хоть немного сосредоточиться на ответах и подведении итогов.

Наблюдая за тем, как маленькая медведица раз за разом предпринимала попытки растормошить болезненного и быстро устающего Робина, который тем не менее, старался хоть как-то соответствовать гостье, мужчина порой невольно вспоминал себя в их возрасте.

Богороща в Риверране была небольшой. Но в ней так удобно было прятаться от надоевшего за день Эдмура Талли. Хотя Петиру было жутковато забродить сюда – огромные, старые деревья с красными листьями на белых ветвях, словно наблюдали за ним, лишь порой тихо шелестя, словно перешептываясь. Иногда ему казалось, что одно из них сейчас сойдет со своего места.

Устраиваясь удобней на берегу небольшого ручья, негромко журчавшего меж обнаженных корней, он раскрывает книгу, прихваченную с собой из огромной библиотеки. Витиеватые буквы сплетались в слова, унося Петира в другой, сказочный мир, который, однако, был для него не менее реальным, чем тот, в котором ему суждено было жить.

«Призраки с Дженни танцуют в чертогах былых королей…».

– Петир! Петир, ты где? – голос Лизы, в котором уже явственно слышатся досада и слезы, заставляет мальчишку морщиться.

Лиза, так похожа на старшую сестру – те же рыжие волосы, обрамляющие белоснежную, практически прозрачную кожу, огромные глаза, смотрящие на него с обожанием. Вот только в Кейтелин есть что-то такое, чего нет в Лиззи. Нет и, наверное, не будет.

Приближающиеся шаги предупреждают Петира о том, что еще немного и его убежище будет раскрыто. С досадой захлопывая книгу, он выходит навстречу младшей из сестер Талли и, стараясь, чтобы улыбка выглядела естественной, произносит:

– Лиззи, ты так далеко зашла в Богорощу? Тебе не страшно?

От обожания, проступившего на мордашке Лизы, его воротит, но Петир из последних сил сдерживает себя, беря ее под локоть. Практически не вслушиваясь в то, что лепечет Талли по поводу того, что Кет искала его, чтобы поиграть в Дженни и повелителя стрекоз, он неторопливо направляется с ней к выходу из рощи.

Шум, поднявшийся на поле, отведенном для стрельбы из лука, вернул Пересмешника в реальность. Пытаясь понять, что произошло за те несколько мгновений, пока он предавался воспоминаниям, мужчина цепким взглядом скользил по снующим фигурам. Вот конюший торопливо, практически бегом, направился в замок, вот двое подростков, обычно помогающих кузнецу, неловко переминались с ноги на ногу возле дородной дамы, кажется помогавшей кухарке, которая поддерживала согнувшегося практически пополам Робина. В последний момент он на короткое мгновение выхватил из этой суматошной толпы маленькую пигалицу Мормонт, стоявшую на противоположном краю поля. От цепкого взгляда Мизинца не укрылось то, что не смотря на внешнюю браваду, с которой держалась эта девчонка, в ее взгляде, обращенном сейчас к юному Лорду Аррену, сквозил испуг. Всего на долю секунды его губы тронула недобрая усмешка: «И как же теперь вы, юная леди, будете выкручиваться? Людей, которых вы захватили с собой в столь долгую поездку, будет недостаточно, чтобы отразить нападение. А люди Долины слишком преданы своему юному Лорду».

Следующие пару недель в крыле, отведенном под покои Робина Аррена, стоял резкий запах настоек и лекарств, который, казалось, прочно въелся в каждый дюйм полов, стен и мебели. Стараясь избегать лишних пересудов, которые ему сейчас были не нужны, Петир появлялся у пасынка каждый день, исправно справляясь о его здоровье.

Надо отдать должное несносной пигалице, все еще гостившей в Лунных вратах – Лианна Мормонт после последних событий немного поутихла, стараясь как можно меньше попадаться на глаза Лорду-Протектору Долины, за что он был ей несказанно благодарен.

Единственной отдушиной для Пересмешника в это время стали два письма, полученные с разницей в пару дней. Первое, которое принес ворон-подранок, гласило о том, что Бриндену Талли удалось без особого труда отбить Риверран, возвращая на его стены знамена рода Талли. Вместе с Бриенной, которую Санса отправила в помощь деду, и остатками людей, которых удалось вывести из замка, подкрепленными рыцарями Долины, Черная рыба быстро расправился с тем, что некогда было объединенной армией Ланнистеров и Фреев. Обезглавленные и практически обескровленные, промышлявшие по большей части мародерством, едва стоявшие на ногах из-за беспробудного пьянства, они представляли собой легкую мишень, справиться с которой Бриндену Талли было не сложно.

«Любовь моя, мой муж. Через несколько дней, после того как вы получите это письмо, я буду в Лунных Вратах. Беседа с королевой была удачной…»

Раз за разом, когда Пересмешник перечитывал эти строки, губы его трогала улыбка. И те, кто знал бывшего мастера над монетой, могли поклясться, что впервые за многие годы улыбка эта сулила хорошие перемены.

Дни, оставшиеся до возвращения Сансы, были наполнены для Лорда-Протектора суетой. Вот только, если других эта суета валила с ног, заставляя, когда по близости не было ни самого Лорда, ни его пташек, недовольно перешептываться, то мужчине, казалось, она придавала второе дыхание. Постепенно замок преображался – то там, то тут появлялись мелочи, которые невольно напоминали о Севере и Винтерфелле, переплетаясь с памятью об Арренах, владевших Долиной не одно поколение. Робин, отошедший после болезни, с восторгом наблюдал за изменениями, затронувшими замок. В сопровождении Лианны Мормонт, ставшей его неизменной спутницей в эти дни, он наблюдал, как толстые стены преображаются под причудливыми узорами, складывающимися то в лютоволка, ощерившего пасть на врагов, то в парящего сокола, свысока заприметившего свою добычу, то в пересмешника, затаившегося в листве.

Изменения, коснувшиеся Лунных врат, начиная от изящных узоров, покрывших мрачные стены и заканчивая небольшой теплицей, разбитой в южном крыле замка, не оставили равнодушными никого из тех, кто обитал под этой крышей. Наблюдая за тем, как даже во взгляде Нестора Ройса, который все эти дни ходил мрачнее тучи, негромко бормоча о том, что все то, что сейчас происходило вокруг, было мотовством, вспыхивали искорки довольства и гордости, Пересмешник лишь едва заметно улыбался. От одной мысли о том, что он, выскочка, чей прадед был простым наемником, мог позволить себе многое из того, что не приходило на ум ни одному из этих благородных обитателей Вестероса, мужчина испытывал нечто похожее на удовлетворение. Но за всей этой суетой, царившей в замке, от взгляда Лорда Бейлиша не укрылось и то, насколько за эти дни сблизились Робин Аррен и дерзкая медведица. Порой ему казалось, что эта девчонка смогла сделать то, чего не удавалось ни Лизе, ни Нестору Ройсу, присматривавшему за мальчишкой в его отсутствие – молодой Лорд Аррен менялся на глазах, постепенно забывая о своих прихотях и дурном характере. Единственное, что не под силу было изменить Лианне Мормонт – его здоровье.

Но даже недовольное ворчание мейстера, которому, с приездом девчонки, прибавилось забот о здоровье юного Лорда, никак не влияло на устраиваемые вылазки. И хотя детский гомон, раздававшийся под сводами замка в самые неподходящие моменты, заставлял Мизинца недовольно морщится, отвлекаясь от дел, требовавших его внимания, мужчина предпочитал не вмешиваться, со стороны наблюдая за происходящим. Остальные же выбрали схожую позицию, открыто не выражая своего недовольства, не горя желанием испытать гнев Лорда Харренхолла.

– Милорд! Милорд! – голос мейстера, в котором явно слышались встревоженные нотки, заставил Бейлиша недовольно поморщиться, откладывая перо.

– Да, мейстер. – Не смотря на все недоразумения, которые возникали порой между ними, Петир предпочитал не ссориться с Колемоном, служившим мейстером в Орлином гнезде слишком долго. Ведь никому не было суждено знать, как повернется его жизнь, а заполучить толкового мейстера в разгар суровой зимы было задачей не из легких.

– Милорд, Лорд Аррен и Леди Лиана вознамерились отправиться на конную прогулку, – наконец выдохнул Колемон, переводя дух после стремительной ходьбы.