Текст книги "Wolf's mint (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Когда мужчина спросил о сказках, рассказываемых ей матерью, Санса непонимающе выгнула бровь. Она не могла понять, с чего вдруг Мизинец заговорил об этом. Смотря на то, как он неумолимо приближается, она тяжело сглотнула, чувствуя подкатывающую гигантской волной панику, ибо ей было некуда деться. Загнанная самой собою к стене, Леди Винтерфелла опустила взгляд не в силах смотреть в его глаза, когда Бейлиш притянул ее к себе. Что-то подсказывало, что в рассказе мужчины таится гораздо большее, чем кажется на первый взгляд. Да только мысли путались, когда она чувствовала легкие прикосновения к изгибу бедра и груди. Прижатая практически вплотную к телу бывшего мастера над монетой, она отчетливо чувствовала его возбуждение, и от этого становилось не по себе. Как можно было спокойно рассказывать истории из детства, находясь в таком состоянии? И к чему приведет подобная беседа?

С губ девушки невольно сорвалось тихое восклицание, когда пальцы сжали упругое полушарие груди. Наверное, ей стоило оттолкнуть его. Быть может, даже залепить пощечину. Она бы так и сделала, если бы не была обязана. Проклятая сделка делала из нее игрушку. Какая ирония, попросить помощи для того, чтобы убить своего мучителя и попасться в другую ловушку. Впрочем, кто виноват в том, что у нее больше нечем было заплатить, ведь он не ставил условием именно такую плату?

Подняв глаза, она на мгновение столкнулась с взглядом потемневших серо-зеленых глаз Мизинца. Что он видел в ее глазах перед тем, как развязать шнуровку платья? Читал ли он ее, как раскрытую книгу, когда его хриплый голос, раздающийся над самым ухом, заставлял расползаться по телу тепло?

Да, Кейтилин Старк часто рассказывала дочери подобные истории о том, как славный рыцарь убивает огромного злодея и спасает принцессу. Арью никогда не интересовали подобные истории, она всегда с большим удовольствием убегала стрелять по мишеням из лука или смотреть на то, как тренируется Сноу, а вот Санса была зачарована ими. Раз за разом она просила перед сном рассказать ей еще о доблестном герое и прекрасной юной леди, о поединках и турнирах.

Чувствуя, как ткань соскальзывает с плеча, она затаила дыхание. От прикосновения губ Бейлиша к плечу, по коже пробежали мурашки. Но это было пустяком, по сравнению с тем, что она услышала. Из глубин памяти раздавался тихий голос матери, рассказывающей о небогатом мальчике решившим, во что бы то ни стало победить огромного злого великана. Но как были связаны сказки матери и рассказы Пересмешника?

Внезапная догадка пронзила Старк насквозь, когда Петир поднял на нее потемневший взгляд. Все стало на свои места, когда он произнес, будто приговор «она лгала». Оглушенная своей догадкой, Леди Севера шаг за шагом приближалась к кровати. Словно через туман она слышала, как он рассказывает ту правду, которую ей не хотелось знать. Не теперь, когда она должна была стать его женой. Зачем ей знать теперь о том, насколько близок он был с ее матерью, насколько он сходил по ней с ума, раз решился на столь смелый и глупый поступок? Она не хотела, отчаянно не хотела знать о том, что переживал Бейлиш, находясь рядом с любимой и не имея возможности на что-то большее.

Опустившись на край кровати, Санса отстраненно взглянула на соскользнувшее с плеч платье, будто бы она не на себя смотрела, а наблюдала за кем-то со стороны. Будь она немного сообразительнее, то давно обо всем догадалась бы сама. Но она не была столь умна.

Подрагивая от мягких поглаживаний и прикосновений Пересмешника, Старк прикрыла глаза. Пытаясь унять волнение от узнанного, она никак не могла справиться с этим. Распахнув ресницы, когда Бейлиш приподнял ее лицо за подбородок, она столкнулась с его пронзительным взглядом. Столько боли, превратившейся в горечь и разочарование, она еще не видела ни в одних глазах. Насколько поступок матери изменил его когда-то? Девушка предпочитала бы никогда не узнать об этой стороне Кейтилин Талли.

Судорожно выдохнув в губы Лорда Протектора, Санса потянулась к нему, отвечая на поцелуй. Опуская ладони на его плечи, она будто бы хотела забыть о рассказанном, пылко отвечая губам мужчины. Однако чуть позже оттолкнула его, упершись ладонью в грудь, в то время как пальцами второй поглаживала висок Мизинца.

– Это жестоко, – с трудом прошептала хозяйка покоев. Вновь посмотрев в кажущиеся сейчас темно-зелеными глаза собеседника, она без сожалений била наотмашь словами. – Почти настолько же, насколько жестоко было заставить меня смотреть на голову отца на пике, – придвинувшись ближе, Старк начала расстегивать камзол мужчины. – Когда меня мучили там, в Королевской Гавани, вы, Лорд Бейлиш, видели во мне ее? Наблюдали будто бы за ее унижениями и страданиями, а не за моими? Каково было смотреть на это?

Наблюдая за тем, как меняется выражение его лица и глаз, северянка поняла, что зашла слишком далеко. Но она быстро училась у своего наставника. Хрупкие пальцы справились с камзолом и теперь тянули за завязку рубашки, ладони скользили под ткань, а глаза ни на миг не отрывались от его глаз.

Кровь гулко стучала в висках, оглушая его, когда рыжеволосая ответила на поцелуй, позволяя несильно прикусив за губу тут же скользнуть кончиком языка по месту укуса, провести им по ее небу, чувствуя, как она едва уловимо вздрагивает от этого, чтобы практически сразу отстраниться, упираясь ладонью в его грудь, перебирая пальцами второй седые пряди на виске.

Каждое ее слово, брошенное сейчас ему в лицо, отзывалось глухой болью где-то глубоко внутри, лишь добавляя еще толику яда, в отравленную ложью кровь, струившуюся по венам Пересмешника. Он прекрасно знал, что его защита, его маска, рухнула, рассыпаясь на мириады осколков уже давно, наверное, еще тогда в Орлином гнезде, когда Санса спела перед Лордами Долины свою песню. И это давало ей возможность видеть то, что было недоступно всем остальным, позволяя волчице безошибочно бить словами в образовавшуюся в его защите брешь.

Он прекрасно понимал, что рыжеволосая была права, бросая ему в лицо слова о том, что тогда в Королевской гавани, видя в ней лишь отражение матери, он получал какое-то извращенное удовольствие от происходившего. Наблюдая за тем, как эта безумная семейка унижает ее, втаптывая в грязь, он представлял на месте Сансы Кейтилин. Но, тем не менее, Лорд Харренхолла еще знал и то, что Санса Старк не была похожа на своего отца, хотя носила его имя. И не смотря на такое поразительное сходство с матерью, она не была похожа на нее. Каждый день, наблюдая за ней, он понимал, что синеглазая все более становилась похожей на него самого, хотя всячески пыталась отрицать это. Он замечал это в каждом ее движении, в каждом повороте головы, в искрах, порой загоравшихся в ее глазах. А может это был всего лишь самообман?

Ему потребовались огромные усилия, чтобы сдержаться, когда пальчики пташки, ловко расправившись с застежками его камзола, а затем и с завязками одетой под ним рубахи, плавно скользнули под тонкую ткань. Каждое ее прикосновение обжигало, заставляя тело превращаться в сплошной комок желания; желания обладать ею, подчинить ее, сделать так, чтобы она смотрела на мир так же, как и он. В какой-то момент, Бейлиш перехватил руку Старк уже скользнувшую по его груди ниже, чтобы, не отводя потемневшего взгляда от ее глаз, хрипло выдохнуть:

– О, как же ты ошибаешься, Санса. Ты так похожа на свою мать, но ты ведь не она. Ты способна на то, на что она никогда не пошла бы. И мне… жаль…

Уловив в ее глазах тень насмешки, мелькнувшую буквально на долю мгновения, он внезапно осекся, чувствуя, как внутри все сжимается в пружину, готовую распрямиться в любой момент, нанося вред, который потом вряд ли возможно будет исправить. Не обращая никакого внимания ни на панику, заполнившую взгляд рыжеволосой, ни на то, как она напряглась, готовая в любую секунду вырваться, он опрокинул ее на кровать, буквально впечатывая в перину и нависая над ней. А в следующую секунду скользнул ладонью под платье, получая наслаждение от недоумения столь явно проступившего на ее лице и которое вытеснило все остальные эмоции.

– Признайся, тебе ведь хотелось, чтобы всё было именно так, – пристально наблюдая за рыжеволосой, Пересмешник плавно скользил тонкими пальцами по чувствительной коже на внутренней части её бедра, вызывая невольную дрожь.

– Ты ведь хотела бы, чтобы я взял тебя силой или заставлял делать что-либо против твоей воли, становясь чудовищем, каким был Рамси, не так ли? – он склонился к волчице, плавно скользя губами по ее шее, спускаясь ниже, едва касаясь белоснежной кожи на плече. Очерчивая контур ключиц, он одновременно с этим продолжал скользить рукой под тканью, ощущая, как она дрожит, невольно откликаясь на каждое его движение.

Чувствуя, как где-то глубоко внутри разрастается опустошение, полностью заполняя каждую клеточку его тела, Пересмешник внезапно отстранился, чтобы устало посмотреть на ошарашенное лицо Сансы.

Пару минут, казавшиеся вечностью, но которых ему было вполне достаточно, чтобы окончательно справиться с собой, он смотрел в глаза девушки, в которых затаились непонимание, обида, страх, немая просьба, которую он пока не мог разобрать, а потом, едва заметно усмехнувшись, произнес:

– Уже поздно…

Прекрасно понимая, что эта ночь из-за сказанных слов будет для Сансы непростой, что ей нужно будет время осмыслить и принять все сказанное им, Пересмешник, тем не менее, не торопился уходить. Подойдя к окну, в которое заглядывала луна, временами вырывавшаяся из плена туч, он старался не смотреть на синеглазую, все еще молча сидевшую на кровати, ловя себя на мысли о том, что, не смотря на все то, что ей довелось пережить, она завораживала его. Какая ирония, его – владельца борделей, завораживало в ней все от огненно-рыжих волос до аккуратных ножек, выглядывающих из-под подола платья. Ему не нужно было смотреть на нее, чтобы по шелесту платья, по ее легким шагам понять, что она, все же собравшись с духом, готовилась ко сну. Седьмое пекло! И почему рядом с ней, как когда-то давно в другой жизни рядом с ее матерью, он чувствовал себя идиотом?

Все еще всматриваясь в окно, словно желая увидеть в непроглядной ночной тьме что-то ведомое только ему, Бейлиш почувствовал ее пристальный взгляд. Обернувшись, он едва заметно усмехнулся, встречаясь взглядом с взглядом этих бездонных глаз.

Этой ночью он не сомкнул глаз. Это было сродни изощренной пытки – чувствовать ее дыхание на своей коже, едва уловимо вздрагивать от малейшего прикосновения ее руки, заброшенной на него во сне, ощущать, как от этого тело превращается в сгусток желания и не позволять себе тронуть ее. Закрывая глаза в тщетных попытках уснуть, Лорд-Протектор практически сразу открывал их и до боли всматривался в чернильную темноту потолка. Пусть лучше так, чем закрывая глаза видеть каждый раз, как он берет ее, и слышать несуществующие стоны. Впиваясь пальцами в волчью шкуру, он сейчас хотел только одного – иметь ее под своей кожей.

Лишь только комнату озарили скудные лучи северного рассвета, Пересмешник уже был на ногах. Прежде чем набросить свой дорожный плащ, он не сдержался и аккуратно убрал огненно-рыжую прядь с лица еще спящей волчицы, а потом мягко коснулся губами её губ.

У двери он обернулся, чтобы посмотреть на неё, запечатлеть в памяти каждую деталь и встретился с ней взглядом.

Старк смотрела так ясно, будто бы не спала. Неужели она боялась, что он может что-то сделать со спящей? Эта мысль заставила Бейлиша едва заметно усмехнуться. Прежде чем закрыть за собой дверь, он уловил, как в её взгляде промелькнуло нечто необычное. На какое-то мгновение ему показалось, что на лице Старк мелькнуло разочарование.

Уже в коридоре, Лорд Харренхолла несколько долгих мгновений стоял, пытаясь совладать с собой. Он удерживал себя от того, чтобы не вернуться и не взять её, навсегда стирая с ее лица разочарование, смешанное с недоверием. Пусть даже они мелькнули лишь на короткое мгновение.

Когда она перестала бояться играть с огнем? Когда наступил момент невозврата? Всегда было что-то, за что она цеплялась, стараясь держать себя в руках, молча терпя, улыбаясь тогда, когда хотелось забиться в угол. Всегда находились причины, потому что было что терять. Теперь же, ей казалось, что больше не осталось ничего. Позволив его лжи проникнуть слишком глубоко в свое сознание, Старк едва ли оставалась сама собой.

Как безрассудно было бросать ему вызов, ведя подушечками пальцев по груди Мизинца, легко касаясь шрама и упиваясь тем, что в кой-то веки ей удается причинять ему боль. Будто бы так она могла отомстить за ставшие кошмарами дни. Будто так стало бы легче.

Думал ли Бейлиш, что получив ее так легко, он сможет насладиться ее молчаливой покорностью? О нет, она не собиралась больше плакать от бессилия, когда ее ломают.

Санса не сомневалась в том, что ее догадки оказались верны. Будь это иначе, Лорд Харренхолла не выглядел бы так, словно глотнул глоток горькой настойки. Будь это иначе, в глубине его глаз не появилось бы это незнакомое выражение, принадлежащее Петиру, а не Пересмешнику. Лорд Пустоты, пытался ли он напитать свою замерзшую душу ее теплом? Было ли это возможно, когда ей самой казалось, что она гниет изнутри, превращаясь в такое же чудовище, как все те, кто мучил ее? Такое же чудовище, как и он.

Приблизившись к мужчине еще теснее, Санса потянулась к его губам за поцелуем, дарившем ей обманчивое спокойствие. Ее пальцы скользили вниз по участку его тела, обнаженному в развязанной рубахе. Она подумывала о том, чтобы потянуть распахнутую полу камзола, дабы его снять, как вдруг Лорд перехватил ее руку.

Не понимая к чему было останавливать ее, волчица почувствовала, как от его хриплого голоса внутри нее рождается странное чувство сродни теплу. И как оно медленно расползается по телу, пока она будто завороженная смотрит в его глаза. Но все же слова сейчас значат слишком много и слишком мало одновременно. Она слышала их уже, поэтому в ответ отводит глаза и пытается скрыть злую усмешку, искривляющую губы. Они уже проходили это, и еще тогда Санса предельно ясно осознала границы того, насколько ему жаль. Недостаточно, чтобы остановится.

Осознание того, что не стоило швыряться колкими словами и усмехаться в лицо Мизинцу пришло запоздало. Оно накрыло ее, вместе с тем, как мужчина стремительно опрокинул ее на спину, вжимая в кровать. Широко распахнутыми глазами глядя на нависшего над собой Бейлиша, синеглазая уперлась ладонями в его плечи. Она едва держалась в шаге от паники. Не замечая, как сбилось ее дыхание, когда его рука скользнула под подол платья, Старк сжала пальцы, борясь с желанием начать вырываться из его рук.

Северянка недоумевала от того, что в этот раз ей удалось так легко вывести из себя Лорда, обычно остающегося спокойным не смотря ни на какие нападки. Идиотка, она сама была виновата в том, как полетело в седьмое пекло его терпение. Горько было осознавать, что он возьмет ее именно так, когда ее слова, рожденные горечью, только приумножат боль. Хотя чего еще было ждать от предателя?

Считая, что Пересмешник не намерен больше медлить, она закрыла глаза, не желая видеть его глаз. Она не хотела смотреть на него, чувствуя, как ладонь касается чувствительной кожи, вызывая предательскую дрожь. Что с ней было не так, раз ее не тошнило от его касаний? Что было не так, если только заслышав его слова, девушка широко распахнула ресницы, не понимая к чему он ведет.

Чувствуя возбужденную плоть мужчины сквозь слои одежды, она не понимала, почему он все еще играет с ней. Или он пытался таким способом запугать ее? Неужели он пытался унизить ее? Смысл сказанного с запозданием доходил до замершей северянки, пока чужие губы скользили по длинной шее и проходились по ключице к плечам. Санса осознала, что если он продолжит столь же неторопливо и при этом настойчиво изучать ее тело, то она уже не захочет отталкивать его.

Бейлиш был более чем прав. Ей куда проще было бы возненавидеть его. Тогда мир бы снова стал целостным и простым. Было бы только белое и черное. Можно было бы и дальше лелеять светлый образ своей семьи в памяти и презирать его за предательство. Да только она давно выросла из того возраста, чтобы позволять себе эти иллюзии. Старки совершили слишком много ошибок. Один за другим, шаг за шагом, они совершали ужасные просчеты и глупости, расплата за которые не заставила себя ждать.

Если бы отец не последовал за королем в Королевскую Гавань, они все были бы дома. Никто не узнал бы отвратительных секретов Ланнистеров. Никто не стал бы копать так глубоко, наплевав на собственную безопасность, поставив долг и честь превыше всего. А ведь отца предупреждали в том, что нужно остановиться. Ему так же давали шанс решить проблемы быстро и безболезненно, посадив на трон Ренли. Но нет, отец был для этого слишком честным. Ему хватило безрассудства подумать, будто бы Ланнистеров можно обвинить на их же территории и остаться в живых. Впрочем, его смерти желал только один из прайда. Остальным было бы достаточно его ссылки. Да только, кто их слушал?

Мама мало чем отличалась от отца, позабыв об осторожности. Какая сила заставила ее позабыть о безопасности своей семьи, когда она взяла в плен Тириона? Кейтилин Талли, она думала, что старое имя поможет ей совершить праведный суд над полумужем. Единственным из всей семейки не желавшим им зла. Но матери было мало этого. Она подняла весь Север на войну, которую ей не хватило сил довести до победного конца. Начав столь стремительно, она отпустила вожжи, как только узнала о смерти десницы. Одна оплошность за другой привела ее на Красную Свадьбу, где все и закончилось для нее.

О Роббе Санса чаще всего предпочитала не вспоминать. Старший брат всегда хотел быть похожим на отца, но ему никогда не дано было стать таким же. Он был не глуп, но до ума Нэда Старка ему было далеко. Он был честен, но в то же время часто недоговаривал и утаивал. Он так же, как и отец, считал честь превыше всего и в итоге наплевал на свою же клятву. Синеглазая знала множество людей, нарушающих свои клятвы с таким изяществом, что кара обходила их стороной. Робб не относился к их числу. Однако счел возможным отплатить всегда осторожничающим Фреям, выступившим за него, предательством. Выйти замуж за чужеземку – большего оскорбления и придумать сложно. Уже одной этой чудовищной ошибки было достаточно для провала, но ему было мало. Нужно было еще казнить Карстарка.

Благородные, честные и доблестные Старки, от них не осталось практически ничего. Понятие о чести привело их к тому, что беззащитные маленькие мальчики остались брошенными дома одни, а они с Арьей были вынуждены выживать, как могли во враждебно настроенной столице.

А Бейлиш помогал ей, пусть и на свой манер. Даже тогда, когда она не сдержала обещания делать все так, он говорит и тогда, когда он говорит. Не смотря на это, он послал за ней, приказав привести на корабль.

Позднее, уже в Орлином Гнезде ничего не мешало ему избавиться от Лизы Аррен более изящным способом, сделать это так, чтобы никто не заподозрил его. Но нет, Петир забыл об осторожности, вышвырнув ревнивицу в открытую Лунную Дверь.

Лишь раз он ошибся из-за нехватки информации. И этот единственный раз она никак не могла ему простить. Цепляясь за один единственный просчет, она отчаянно желала возненавидеть его. Сорвись он сейчас, возьми он ее, Старк вероятно желала бы смерти Пересмешника. Да только она сама предложила себя, ведя к подобному развитию событий.

С пугающей ясностью Санса поняла, что не хотела прожить жизнь с идеальным мужчиной. Она не могла понять, в какой момент это случилось, но образ прекрасного рыцаря померк.

Упоминание имени болтонского бастарда, словно песок на зубах, отозвалось отвращением в ней. Но вспоминая об ублюдке тогда как находилась рядом с Петиром, она больше не чувствовала боли. После того, что произошло между ней и Пересмешником накануне ночью, тень уничтоженного бывшего мужа уже не отравляла каждый миг ее существования.

Отмечая, как изменилась интонация его голоса, девушка распахнула ресницы и посмотрела в глаза Лорда Харренхолла. То, насколько измотанным он выглядел в эту секунду, изумило ее. Впечатление от увиденного в его глазах оказалось сильнее чем правда, которой Мизинец бил наотмашь. Она уже оправдывала каждый его поступок, а когда не могла найти оправдания, то пыталась понять мотивы, двигающие им. И если это было только начало, то что ждало впереди?

Эта мысль ужаснула волчицу. Не отводя взгляда от замершего мужчины, она и сама затаила дыхание. Не решаясь пошевелиться до тех пор, пока он не усмехнулся, возвратив себе насмешливое спокойствие, северянка судорожно сглотнула. Действительно уже было поздно. Завтрашний день будет полон забот и волнения, перед ним нужно как следует отдохнуть. Да только теперь, когда Пересмешник собирался провести ночь в ее покоях, для девушки это стало практически невозможным.

Стараясь вернуть себе спокойствие или хотя бы его иллюзию, Старк какое-то время молча сидела на краю ложа. Глядя в спину стоящего у окна мужчины, она думала о том, стоит ли попросить его оставить ее сегодня? Дать ей еще одну поблажку, тем самым лишь подчеркивая ее слабость. Нет, еще и этого она себе не позволит!

Поднявшись, рыжеволосая неторопливо сняла платье и надела сорочку, рукава и подол которой были отделаны мирийскими кружевами. Ничто не мешало Бейлишу повернуться и понаблюдать за ее переодеванием, но он не шелохнулся, смотря на то, как ночь накрыла север. Забравшись на кровать, укрывшись теплыми шкурами, Санса смотрела на мужчину и гадала о том, что он видит перед собой. Быть может, перед его взглядом были не вековые деревья, укутанные тьмой и снегом, а открывающиеся возможности? Множество путей, по которым он мог пройти, поднимаясь все выше и выше?

Волчица не отвела взгляда, когда он обернулся привычно усмехаясь. Не отвела их и тогда, когда мужчина снял камзол, приближаясь к кровати. Оставшись в штанах и рубашке, он забрался к ней на ложе так, будто уже не раз спал на нем. Удивительно, как умел управлять собой этот человек, становясь невероятно спокойным, тогда как меньше четверти часа почти сбросил привычную маску.

Не в силах расслабиться в присутствии мужчины, вызывавшем у нее смешанные чувства, Санса притворилась спящей. Много раз она делала так в детстве, а иногда прибегала к подобной уловке и в Красном Замке. Ни старушка Нэн, ни септа, приставленная отцом, не могли понять, когда она действительно спит, а когда притворяется. Похоже, этого не разгадал и Лорд-Протектор, потому как почти до самого утра он пролежал не шевелясь. А она в какой-то момент решила немного развлечься за его счет. Плавно перевернувшись на бок и, тем самым, оказавшись еще ближе к лежащему рядом мужчине, она будто невзначай опустила руку на его грудь. С ее стороны это было не более чем злой шалостью, потому что после того, как она приблизилась, бывший мастер над монетой едва слышно судорожно выдохнул и напрягся. Должно быть, это стало для него сущей пыткой, потому что как только стало светать, он осторожно выбрался из кровати и торопливо оделся. Вот только пытки их были различной природы.

Старк терпеливо выжидала, когда Мизинец уберется из ее покоев. Не выспавшаяся, она чувствовала себя разбитой и хотела хоть немного побыть одна, прежде чем начнется торжественная суета. Ей безумно надоело притворяться спящей, к тому же рука давно затекла в неудобном положении. Лежа с закрытыми глазами, она вслушивалась в каждый звук. Вот только когда вместо того, чтобы направиться к двери, Бейлиш подошел к ней, девушка чуть не выдала свое притворство с головой. Оставаться неподвижной, контролируя свое дыхание, было сущей пыткой, когда его пальцы осторожно отвели с лица прядь. А когда ее губ коснулись его губы, волчица запаниковала. Продли он поцелуй хоть на пару мгновений, и она ответила бы на него. Ответила, позабыв и о ночном разговоре, и обо всем остальном.

Спустя минуту после того, как эта своеобразная пытка закончилась, Санса распахнула глаза. Седьмое пекло! Угораздило же ее сделать это ровно в тот момент, когда мужчина обернулся! Натолкнувшись на взгляд серо-зеленых глаз, она едва сдержала полный разочарования вздох, рвущийся из груди, вот только сама не понимала, что именно вызвало его. То ли то, что мужчина слишком быстро отстранился, считая, что украл поцелуй у спящей. То ли то, что эту нежность он мог проявить только тогда, когда полагал, что она не узнает об этом. То ли что-то еще, клокочущее внутри нее.

Тихий стон сорвался в ее губ, когда Пересмешник закрыл за собой дверь. Утыкаясь носом в подушку, рыжеволосая была готова перебрать все ругательства, которые только знала. Глупая, глупая волчица! Нужно было хоть немного подремать этой ночью, не смотря на то, что он находился рядом. Решительно не представляя откуда взять силы на то, чтобы пережить этот день, Старк подумала о том, что, быть может, стоит проигнорировать обязанности хозяйки и немного поспать хотя бы сейчас, пока за ней не пришли служанки?

========== Глава 11. ==========

Комментарий к Глава 11.

Спасибо всем, кто остается со мной на протяжении всего этого времени. Спасибо всем, кто не ленится оставлять комментарий, ставить “мне нравится” и добавляет в избранное! Лучи добра вам всем! <(^_^)>

Спасибо вам, что ждали продолжение!

Пожалуй, впервые морозный воздух не раздражал его, помогая привести мысли и чувства в порядок, унять бурлящую кровь. Медленно спускаясь с лестницы, ведущей в главный двор замка, который только начинал просыпаться, Пересмешник все же едва заметно поморщился. Несмотря даже на то, что сегодня Леди Винтерфелла станет его женой, этот замок всегда останется чужим для него. Огромное количество коридоров и переходов его походило на плохое подобие лабиринта. Быть может, кто другой и потерялся бы в этой вечно холодной обители, только не тот, кто привык выживать в Гавани. Этот замок словно был переполнен призраками и тенями прошлого, от чего ему порой казалось, что за спиной сгущается мрак, властвующий в пустующих до времени комнатах.

Пересекая главный двор, Лорд Харренхолла заметил, как из тени, скрывающей добрую часть галереи между башнями Винтерфелла, выступила фигура Лорда Ройса. Преданный вояка без сомнения видел то, как он покидал покои рыжеволосой волчицы. Мизинец легко уловил, как настороженность в его взгляде постепенно сменяется негодованием, а затем и презрением. Он ни на мгновение не сомневался в том, каким было отношение Лорда Рунного камня к нему, не сомневался в том, что он считает его проходимцем. Также Бейлиш не подвергал сомнению и то, что с того момента, как Санса в Орлином гнезде стала на его сторону, спасая от расправы за смерть своей полоумной тетушки, а может даже и раньше, когда он умудрился открыто заявить о своей любви к Кейтелин, Джон Ройс относился к нему, мягко говоря, настороженно. Лукавая улыбка, появившаяся на лице Лорда-Протектора, не затронула его глаз, остающихся все такими же ледяными, и тут же исчезла, словно и не было ее, как только он склонился, приветствуя Лорда Долины. Все так же неторопливо направляясь в свои покои, он спиной чувствовал его взгляд. Если бы взглядом можно было убивать, Петир, наверняка, уже был давно мертв.

Комната встретила Бейлиша холодом и тишиной. Его отсутствие всю ночь не могло не сказаться на возможности обитания в ней – догоравший камин не давал никакого тепла. Но сейчас ему было не до этого. Сбрасывая свой плащ на одно из кресел, он не обращал внимания ни на служанку, которая проскользнула в комнату практически сразу за ним и тут же принялась возиться с камином, ни на то, что в покоях было едва ли теплей чем за окном. Он достал из ящика в столе резную шкатулку, на бархатной подкладке которой покоились два серебряных гребня, с крылатым волком на ручке. Когда-то очень давно, еще в Чаячьем городе, от одного из купцов, он слышал легенду о крылатом волке – Симуране, хранителе лесов. В то время он уже давно не верил в сказки, но почему-то именно эта легенда запомнилась ему на долгие годы. Мужчина легко прошелся пальцами по александритам в глазах существа и едва заметно улыбнулся – эти камни, так легко меняющие цвет, словно были созданы именно для этого творения, а ювелир, долго готовивший этот заказ, не подвел, с точностью передав то, что он хотел от него.

Вот уже битых полчаса Мизинец пытался сосредоточиться на подсчетах, но, наверное, впервые вместо таких привычных граф, заполненных убористыми рядами цифр, он видел ее. Он пытается подбить итог, но вместо этого слышал стон, сорвавшийся с ее губ, стоило его ладони скользнуть по чувствительной коже ее бедра. С досадой Пересмешник отшвырнул перо и, захлопнув одну из своих книг, с которыми не расставался практически никогда, приказал наполнить бадью, в надежде хоть немного отвлечься.

Горячая вода, приятно обжигавшая кожу и позволявшая хоть немного согреться в этом промозглом холоде, заполнявшем все вокруг и захваченный с собой бокал вина, на какое-то время действительно помогли Лорду Харренхолла забыться, погружаясь в воспоминания.

Казалось, это было только вчера. Костлявая башня замка упирается в небо, словно пытается проткнуть его. Серое небо, обрамленное серой водой и серыми камнями. Единственными светлыми пятнами в этой картине были чайки, с громкими воплями кружившие вокруг. Ему восемь и отец в очередной раз пытается научить его биться на мечах, совершенно не понимая, почему его единственный сын до сих пор не овладел навыками, столь необходимыми каждому более-менее уважающему себя рыцарю.

– Ты больше походишь на девчонку, – злится отец, с досадой отшвыривая свой деревянный клинок в сторону, и отворачивается к морю, стараясь скрыть проступившее негодование.

Мальчишка ненавидел эти занятия, не оставлявшие в его душе ничего кроме разочарования и досады. Уже вечером, смыв с себя грязь, смешанную с кровью, сочившейся из рассеченной губы, Петир, пристроившийся возле ярко горевшего камина с «Правдивой историей Семи Королевств», слышит как отец говорит старухе Гризелле о том, что отправит сына в Риверран, ведь Хостер Талли, согласился взять на себя воспитание мальчика.

Картинка меркнет, чтобы тут же уступить место другой, более яркой. Он стоит возле ворот, ведущих к огромному замку, который гораздо больше и роскошней чем тот, в котором он провел первые годы своей жизни. Петир с восхищением смотрит на него, задрав голову, и даже не замечает, как из ворот появляется девочка, чьи волосы цвета опавшей листвы, уложены в аккуратную прическу. Она улыбается ему и протягивает маленькую ладошку.