Текст книги "Наследница (СИ)"
Автор книги: Алина Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава 6
– Да красивая, красивая. Хватит уже, опаздываем.
Ева стояла в проёме входной двери и махала ладошкой, поторапливая меня. Золотой браслет с десятком маленьких бусин шелестел восточным мотивом, аккуратно опоясывая хрупкое запястье. В ушах крупные кольца из того же драгоценного металла, на шее цепочка из дутых объёмных звеньев, что сейчас в моде, а тело второй кожей облегает маленькое чёрное платье. Макияж боевой, такой, что эти роковые глазища разглядишь даже в темноте клуба. Они будут маяками для заблудших душ... то есть мужчин. Холостых и желающих потанцевать.
– Все, все. Не ворчи, – я открыла флакончик с масляными духами и коснулась дозатором за ушком, провела в ложбинке груди, капнула немного на запястье и в ямочку на шее. Пока растирала ароматное масло, придирчиво осмотрела платье. Безупречный шёлк, невероятно гладкий. И цвет такой красивый – темно-малиновый. Тонкие бретельки, плавный вырез, длина чуть выше колена. Идеально сидит на талии, а книзу становится свободным. Надевала его всего один раз. На свидание... неудачным оно оказалось, но дело конечно же не в платье, а в парне, проповедующем свободные отношения.
– Слушай, ты уверена, что белье не надо поддевать? Мне кажется заметно, что я без лифчика, – засомневалась я в последний момент перед выходом.
– Под такие платья даже трусики не надевают, чтоб ты знала, – устало прислонившись виском к косяку буркнула Ева.
– А что, бесшовное белье вдруг вышло из моды? Или оно для слабаков? Ладно, вроде не сильно заметно, – покрутилась ещё раз перед зеркалом, взяла с тумбочки браслет на ногу и пошла обуваться. Максимально открытые босоножки на тонком высоком каблуке безупречно дополняли образ. Может я и выбрала наряд не «клубный», но зато такой женственный, лёгкий, загадочный. Под стать моему настроению.
– Только истинно свободные от предрассудков и чужого мнения могут позволить себе выйти на улицу без белья.
– Чтобы маньяку, если что вдруг, работы меньше было, да? – не смогла удержаться от язвительной колкости и открыто рассмеялась. Щелкнула застежкой на браслете, красиво обвившем лодыжку, и вышла из квартиры.
– Вот как скажешь что-нибудь. Буду теперь о маньяках думать, – надулась Ева.
– А чего тебе бояться? Ты же в белье.
– Очень смешно. Придётся найти кого-нибудь приличного, чтобы до дома проводил.
– Можешь Тему забирать, – великодушно предложила я.
– Что за аттракцион неслыханной щедрости? Ты же хотела отжигать с ним до утра?
– Ничего подобного я не хотела, это, во-первых. А, во-вторых, после генеральной уборки у меня сил хватит только на пару танцев.
– Это только так кажется, подруга. Вот выйдешь в центр танцпола, вдохнёшь в себя эту бешенную энергию и пойдёшь мужиков с ума сводить своими бедерными пируэтами.
– И то правда. Настроение такое... пошалить что ли, – мечтательно протянула я. Ева тут же многозначительно заиграла бровями.
– Кажется, у Темы намечается удачный вечер.
– Не настолько удачный, чтобы перерасти в ночь. Мне нужно отвлечься, а танцы... они ни к чему не обязывают.
Ночной клуб «Мёд» одно из самых популярных мест в городе. Стильный, продуманное зонирование и постоянный диджей с прекрасным чувством ритма. Он зажигает толпу с первых нот и не даёт остановиться до самого рассвета. Все это я узнала со слов Евы. Конкретно в этом клубе я ещё ни разу не была. На входе длинная очередь заворачивала за угол здания, но подруга топтаться в общем потоке не собиралась. Подошла к входу для VIP, улыбнулась секьюрити, обольстительно подмигнула, сказала пару приветственных слов и таранном затащила меня вовнутрь. Очевидно детина, караулящий вход, ее хорошо знал, ибо светил несвойственной шкафам улыбкой.
Внутри громыхала популярная мелодия. Изменённая, но вполне узнаваемая. Пурпурно-ультрамариновый свет мигал в такт музыке, по полу полз сухой туман. На танцполе плясал народ с высоко поднятыми руками, то и дело подскакивая на месте. Ева попыталась мне что-то сказать, но тут так громко, что не слышно даже собственные мысли. Я растерянно показала пальцем на ухо и покачала головой. Подруга кивнула и взяла меня за руку.
Надо сказать, что несмотря на популярность места, людей в клубе не так много. Можно спокойно пройти, не прорубая себе путь ледоколом. Вполне свободно. В твоё личное пространство не норовит ворваться какой-нибудь пьяный объект, обдавая запахом пота и алкоголя, а это, несомненно, плюс.
Подруга провела меня мимо бара к ряду столиков, за которыми расположились наши ребята с потока. Не все, только те, кто захотел отмечать в клубе. Среди них я заметила сверкающий взгляд Темы. Парень красноречиво оглядел меня с головы до кончиков пальцев. Его адамово яблоко взволнованно подпрыгнуло вверх и рухнуло обратно.
А я, вместо того, чтобы получить удовольствие от мужской реакции, вдруг вспомнила совсем другое горло. Покрытое колкой темной щетиной. На секунду зажмурила глаза, избавляясь от видения и с твёрдой уверенностью решила: танцевать, пока не сотру каблуки в пыль. А то начавшиеся галлюцинации меня откровенно пугают... Может, моющими средствами передышала?
Ева, между тем, подсела к тому парню, что выловил ее после экзаменов. И, судя по тому, как обворожительно девушка улыбается ему, он в битве колкостей победил.
Набрав в грудь побольше воздуха, я подошла к столику и наклонилась к Теме. Парень от напряжения выпрямился, удлиняясь вверх ещё на тройку сантиметров.
– Привет, Тем! Хочу танцевать, – прошептала ему на ушко. Здесь, на островке столиков, музыка не так грохочет. По крайней мере, можно услышать, что говорит сосед, если очень постараться. Парень сверкнул своей голливудской улыбкой и поднялся с места. Когда мы уходили в сторону танцпола, я обернулась на Еву, а та показала мне «класс». Ещё бы, сбываются ее масляные мечты.
Я глубоко вдохнула и постаралась расслабиться. Тема приятный, высокий, опрятный, от него пахнет хорошим парфюмом и меня не воротит от его случайных прикосновений. Почему бы не провести время вместе? Дать шанс? А вдруг заискрится?
С этими мыслями мы начали танцевать вместе.
Пока музыка громыхала быстрыми ритмами, между нами отсутствовал телесный контакт. Только серые глаза парня с аппетитом пожирали каждое мое движение. Поэтому, как выразилась Ева, бедерные пируэты я старалась делать менее вызывающими. А то ещё немного и от этого взгляда на мне воспламенится платье.
Один трэк сменял другой и, наконец, диджей решил сжалиться над отплясывающей толпой. Сменил ритмичный бит на плавную мелодию, предлагая мужчинам пригласить дам на медленный танец. Что ж, отступать некуда. Кашу заварила, значит, будь добра, расхлебывай.
Тёма с искрящимися глазами приблизился ко мне и мягко коснулся талии. Я испытала какую-то топорную неловкость. Каждая клеточка тела напрягалась, будто ожидая чего-то дурного.
– Ань? Может положишь мне руки на плечи? – склонившись к самому уху проговорил парень. Затем я услышала глубокий вдох и тихий голос, балансирующий на гране удовольствия: – Как же вкусно ты пахнешь...
Эти слова... показались мне слишком интимными. Излишне. Стало даже немного противно. Пришлось сглотнул горьковатый ком, подступивший к горлу, и отвернуться в сторону. «Давай, Аня, это всего лишь танец, а парень просто истинный ценитель французских духов» – подбадривала себя.
Прикрыла глаза, унимая зреющий внутри протест и отторжение. Но когда сквозь напряжённый барьер стала просачиваться расслабленность, Тёма провёл пальцами по моему обнаженному плечу. В ответ на невинную ласку под рёбрами спиралью закрутилась отвратительная тошнота.
Не могу!.. Не могу подавить эту реакцию... не хочу.
Распахнула глаза.
Сердце пропустило удар и заколотилось в горле. Сквозь дымку сухого тумана взгляд выцепил образ Давида. Хмурое, суровое лицо и обманчиво расслабленную позу. Галстук, развязанный и перекинутый через шею, расстёгнутые у горла пуговицы белоснежной рубашки...
Я изо всех сил зажмурилась, прогоняя очередную галлюцинацию, а когда открыла глаза видения на прежнем месте уже не было.
– Все в порядке? – обеспокоено поинтересовался Тёма.
– А? Да, да. Ты не мог бы принести чего-нибудь выпить. Что-то душно стало, – выдавила из себя извиняющуюся улыбку и отошла в сторонку. Прислонилась спиной к металлической опоре, мысленно пытаясь определить специализацию врача, к которому мне пора обратиться. Психиатр или психотерапевт?
– Что стряслось? – ко мне резвой козой подскочила Ева.
– Да ничего, душновато, попросила Тёму принести попить, – отпрянула от своей поддержки и кивнула в сторону бара.
– Правда? А мне показалось, что тебе не понравилось с ним танцевать.
– Сильно заметно было? Блин. Не знаю, что со мной происходит. Сама его позвала, а теперь нос ворочу.
– Да ладно, проблема что ли? Тут полно других мужиков. Сейчас подберём тебе по вкусу. Я же обещала. Тааак... что тут у нас есть. Этот тощий, этот слишком молодой, у этого выражение лица глупое. Оу! А этот экземплярчик точно из породистого выводка. Только одна походка чего стоит. Шаг чеканит, словно на плацу вытоптал ни одну пару сапог. А взгляд... взгляд какой... пробирающий. Ухоженный и одевается со вкусом, если ты к нему не подойдёшь, то с ним сегодня уеду я. Так, подожди. Он похоже сам к нам идёт... На ловца и зверь бежит, как говорится.
Я в тот момент на собственной шкуре прознала, что такое «ватные ноги». Потому что продолжаю стоять спиной к надвигающейся опасности, а развернуться сил не хватает! Только и остаётся наблюдать, как восхищённый взгляд Евы постепенно становится растерянно-испуганным.
Момент, когда он настиг меня, я ощутила всем телом. Волна жара прокатилась по позвоночнику, прошибая ознобом. Он даже ещё не коснулся, а все внутри трепетно затряслось. Затем мужчина наклонился к моей шее и раскалил на ней кожу горячим дыханием. Я закусила губу, поджала пальцы на руках и ногах, прикрыла глаза, против воли сосредотачивая все своё нутро на человеке, стоящем позади.
Замерла в ожидании...
– Ты не представляешь, как я зол..., – глухо прорычал он, невесомо коснувшись лицом моих волос. Этот бархатистый рокот миллионом статических разрядов прокатился по коже. От смеси противоречивых чувств леденели пальцы на руках и кружилась голова. Ещё немного, и ноги перестанут держать свою непутевую хозяйку. В поисках опоры, я позволила себе слегка отклониться назад и упереться затылком в твёрдое плечо.
– ... и не представляешь, какие варианты наказаний мне нашептывают демоны...
Глава 7
В горле вдруг пересохло, перед глазами поплыло. И страшно, и трепетно одновременно. Чувства острые, на грани безумия. Осознание, что он нашёл меня пугает ровно настолько, насколько и...радует.
Я совсем умом тронулась...
Давид обхватил меня за плечи и плавно развернул к себе. Вынудил посмотреть на него, мягко приподняв подбородок, и впился одержимым взглядом в мое лицо. Зрачки в орехово-медовых глазах почти заполонили радужку. Переливались таинственным мерцанием. Что-то мелькало в них такое. Незнакомое, несвойственное Давиду. То ли облегчение, то ли смятение, то ли борьба...
Рука с подбородка плавно скользнула по острию скулы к уху. Длинные пальцы мягко легли на заднюю поверхность шеи, путаясь в распущенных волосах. Если он надумает поцеловать, вывернуться не удастся. Паника прыснула слабой струёй и была до дна испита жадным мужским взглядом. Осталось только гулко тарахтящее сердце.
Но Давид не притягивал меня к себе. Он красноречиво глядел мне в глаза, поглаживая большим пальцем контур скулы. Таким... настоящим... я его прежде не видела...
– Как ты меня нашёл? – получилось так наивно и слабо по звучанию, что я досадливо прикусила губу. Не так я представляла нашу встречу. Ох, не так!
– Я все думаю: за какие грехи ты свалилась на мою голову? Невозможная, упрямая, своевольная, непослушная.
– А у тебя их мало что ли?
– Дерзкая.
– Ты решил перечислить все мои достоинства?
– Мало тебя отшлепать... Тут нужны методы куда более действенные.
Только я открыла рот, чтобы возразить ему, как рядом с нами материализовался Тёма.
– Будь любезен, отойди от моей девушки, – пробубнил тот, сжимая в руке бокал с коктейлем.
Давид бросил на него косой взгляд и брезгливо сморщился.
– Этот? – удивлённо переспросил он у меня, игнорируя присутствие Артёма. – Любишь маменькиных сынков?
Его выражение лица наконец-то приняло прежние очертания. Сведенные к переносице брови, насмешливая ухмылка на губах и превосходство, сочащееся из каждого миллиметра. Вместо промелькнувшей нежности снова вальяжная ленца и самоуверенность, граничащая с безумием.
– Мы танцевали, пока ты не появился, – я скрестила руки на груди и с вызовом уставилась на него. Чего это я поплыла? У меня выпускной, праздник. Я тут вообще-то культурно отдыхаю. Трезвая, в отличие от некоторых.
– Видел, – глухо пробасил Давид и скользнул взглядом по моей шее к груди. Похоже он заметил, что я без белья, потому как самодовольная улыбочка медленно увядала на красивых губах, а челюсти плотно стискивались. Лицо потемнело, словно над нами вдруг сгустились тучи, а глаза... таким взглядом можно испепелять города.
– Что это? – он кивнул на мою грудь, прикрытую руками.
– Сам знаешь, не маленький.
– Аня, какого черта ты голая приперлась в клуб?!
– Где же голая? Посмотри какое платье, – издевательски переспросила и прокрутилась вокруг себя, демонстрируя роскошь шелка.
– Мы уходим, – он подхватил меня под локоть и потянул к выходу. В этот момент отмер Артём и Ева, с любопытством наблюдающая за нами со стороны. Подруга подскочила ко мне, испуганными глазами считывая эмоции с присутствующих.
– Не переживай. Сейчас я с ним разберусь, – воинственно закивала, пытаясь выдернуть свой локоть из захвата.
– Эй, куда ты потащил ее? Это моя девушка! Убери от неё руки! – Артём, офигевший от наглости незнакомца, яростно сверкал взглядом и быстро шёл за нами.
Давид остановился, словно его пнули в спину, и вполоборота взглянул на Тему.
– Ещё раз скажешь, что она твоя, и я за себя не ручаюсь, щенок.
Его тоном впору лёд для коктейлей замораживать. У меня по коже прокатился холодок. Угроза вполне реальная, Давид на ветер слов не бросает. Не хотелось бы, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Я подобралась и поспешила вмешаться, пока сжатая пятерня Тагаева не встретилась с лицом Артёма.
– Тём, не надо. Потом все объясню ...
Давид сверкнул взглядом в мою сторону и плотнее прижал к себе. Горячая ладонь легла на поясницу, расплавляя тонкий шёлк и лишая возможности сбежать.
– Я буду кричать.
– Успеешь ещё.
– Хам и деспот.
– Бунтарка и лгунья.
– Я не поеду с тобой.
– Поедешь.
– Нет.
– Да.
– Я сказала нет!
По безлюдной парковке прокатилось низкое грудное рычание.
– Не веди себя как животное, – фыркнула и вывернулась из захвата мужской руки, а уже в следующую секунду оказалась зажата между крепким горячим телом и холодным металлом машины.
Давид склонил голову и проникновенно заглянул мне в глаза.
– Ты поедешь со мной. Цена обмана – твоя свобода, принцесса.
– Ничего себе у вас расценки, Давид Юрьевич. А морда, простите, не треснет?
– Не треснет. В крайнем случае, замотаю скотчем.
Я нервно усмехнулась, отвернувшись в сторону. Каков наглец, ишь че удумал.
Прохладный ветерок ласково пахнул в лицо, путаясь в волосах и свободной юбке платья. Обхватила плечи ладонями, изо всех сил стараясь не задрожать.
– Садись в машину. Замёрзнешь.
– Я не поеду с тобой. Вызову такси, испортил настроение, даже в клуб возвращаться не хочется.
– Садись, – с нажимом повторил мужчина.
– Хочешь отвезти меня сам?
– Мы поедем ко мне.
– Погоди, ну ты ведь шутишь, правда?
– Нет, – совершенно серьезно отчеканил он, прожигая меня ореховыми глазами.
– Послушай, мне не ясно: зачем тебе я? Хочешь, чтобы, как в тот раз, я ворвалась в твой кабинет? Не хватает перчинки в отношениях с белобрысой? Ревновать не станет?
– Неужели ты до сих пор ее помнишь? – он изогнул брови, а глаза вдруг стали чуточку добрее.
– Просто мне было стыдно за увиденное, только и всего, – поспешила оправдаться, ощущая, как розовеют своды щёк.
Он поднял правую руку и взглянул на часы.
– Час ночи. Я устал и хочу отдохнуть. Садись в машину сама или поедешь в багажнике.
– Ты не поступишь так со мной.
– Ошибаешься. Руки так и чешутся сделать с тобой что-нибудь... запретное. Чтобы не надевала откровенные платья и не путалась с сопляками!
– Ревнуешь? – довольно пропела я, сверкая улыбкой.
– В машину. Живо.
– Я испорчу тебе жизнь, – чистосердечно предупредила, складывая руки на груди.
– Не сомневаюсь, – мрачно выдохнул Давид и открыл пассажирскую дверь.
Всю дорогу я вызывающе молчала. Поначалу мне казалось, что Давид пошутил. Специально сказал про свободу, чтобы проучить меня, припугнуть. Но когда мы выехали за город, я поняла, что он действительно везёт меня к себе.
– Это деяние тянет на похищение человека. Хочешь срок отмотать?
Он весело фыркнул и отрегулировал печку.
– Согрелась? – мужская ладонь легла на мою коленку, проверяя температуру кожи. Я смахнула его руку с себя и возмущённо уставилась на мужественный профиль.
– Что за идиотская манера отвечать вопросом на вопрос?
– У тебя научился.
– И сколько времени ты продержишь меня в плену?
– Сколько пожелаю.
– У меня столько нет. Верни меня туда, где взял.
– Аня, ты не поняла? У тебя был шанс зажить долго и счастливо без меня. Ты его благополучно профукала. Теперь будешь отрабатывать.
– Что значит отрабатывать? – осторожно переспросила, разглядывая тускло подсвеченное мужское лицо.
– Я отправил в отпуск прислугу. Теперь их обязанности на себя возьмёшь ты, дабы от безделия в этой голове не рождались дурацкие мыслишки.
– Не боишься, что отравлю? – сощурила глаза на самом деле тихо радуясь, что это не та отработка, о которой я с самого начала подумала.
Давид кинул на меня серьёзный взгляд, как бы оценивая подобный исход дел, и вернул внимание дороге.
– Будем есть из одной тарелки.
Через двадцать минут мы заехали на территорию небольшого дома. Здесь я ещё не была. Ни тогда, когда меня ранили, ни тогда, когда пришла выяснять отношения с неизвестным наследником.
Французские тёмные окна и баварский камень смотрелись гармонично. Уличные светильники подсвечивали ребра дома и дорожку, ведущую к парадной лестнице. Небольшой сад из роз и пионов благоухал под окнами, а остальную территорию устилала сочная газонная трава.
Пока я осматривалась, Давид подошёл к охране, о чем-то переговорил и вернулся ко мне.
– Идём, я покажу тебе комнату.
Испытывая какую-то странную неловкость, я поплелась за мужчиной, уверенно преодолевающим расстояние до входной двери. Давид щелкнул выключатель, пропустил меня вовнутрь и скинул мокасины. Вынул из небольшой тумбочки тапочки и поставил передо мной.
– Спасибо, не надо.
– Полы холодные, а ты босая. Это не обсуждается.
Я недовольно цокнула, но лишь для вида. Тапочки принёс. Это что, такое проявление заботы? Вздохнула, задрала одну ногу, пытаясь дотянуться до тонкого ремешка на босоножках, но не удержала равновесие и пошатнулась.
Давид словил меня под локоть и недовольно нахмурился.
– Стой смирно. Я помогу.
Возразить я не успела. Он присел у моих ног и ловко избавился от одного ремешка. С облегчением спустилась с высокой шпильки, погружая ступню в мягкий тапочек. Когда тихий стон удовольствия стих, Давид взялся за вторую ногу. Высвободил ее от босоножка, а вот из своих рук не отпустил. Мужчина пальцами провёл по лодыжке, опоясанной золотым браслетом, шумно сглотнул и надрывно прохрипел:
– Красивая вещица.
Потом прочистил горло и резко выпрямился. Вид у него был растерянный и будто немного смущенный.
– Идём.
Не способная сегодня больше анализировать, до смерти уставшая, я поплелась за хозяином дома. Через просторную гостиную мы поднялись на второй этаж. В самом конце коридора была дверь в мою комнату. Первым делом я проверила наличие замка, на что Давид невесело усмехнулся.
– Мало ли что тебе в голову взбредёт. Я не забыла про твои непристойные предложения, – нравоучительным тоном пояснила, осматривая комнату. Современная классика. Пастельные тона, золотые акценты, молдинги на окрашенных стенах, панно из картин. Большая кровать с множеством подушечек, на вид вполне удобная. Стеклянная матовая перегородка отсекает пространство гардероба от остальной комнаты.
– За дверью ванная. Там есть все принадлежности. Завтра привезут твои вещи.
– Ты и впрямь решил меня здесь запереть?
– Да.
– Ты же понимаешь, что я не смирюсь с ролью узницы?
– Да.
– И все равно притащил меня сюда?
Он развёл руками, мол, как видишь.
– Ты ненормальный. Создаёшь себе проблемы на ровном месте, только не верю я, что все это без мотива... , – задумчиво пробормотала.
– Завтра я отлучусь по делам. Оставлю карточку. Можешь распоряжаться ей по своему усмотрению, – проигнорировал он мои умозаключения. – Отдыхай. Спокойной ночи.
Не дождавшись от меня какого-либо ответа, Давид прикрыл за собой дверь и ушёл. Я постояла-постояла в полной тишине, обалдевшая от развивающихся событий, и пошла в ванную. Может контрастный душ поможет сбить с меня это состояние оглушения.
Как ни странно на новом месте мне спалось весьма недурно. Когда я вынырнула из мира грёз, за окном уже высоко поднялось солнце. Оно золотило тёмный пол комнаты, расчерчивая его тенью оконной рамы. Сцедив зевок, сладко потянулась и уселась в постели.
Нет, события вчерашнего дня не обман воображения и точно не сон. Давид похитил меня и запер в своём доме. Рефлексировать по этому поводу я не собиралась. Либо я снова сбегу, либо ему придётся голодать и жить в пыли. Палец о палец не ударю. Тоже мне, нашёл прислугу.
Нервно почесав лоб у кромки волос, соскочила с кровати и направилась в ванную. Вчера после душа я накинула на себя белый махровый халат огромного размера. Ходить в нем неудобно, зато спать – сплошное удовольствие. Но сегодня спускаться в нем вниз идея плохая. Поэтому, выполнив все гигиенические процедуры, я вновь нырнула в своё платье.
Пока спускалась в гостиную думала о том, что барин вряд ли удовлетворит мое очередное прошение о вольной. Но хотя бы вещи забрать разрешит? Не могу же я, в самом деле, рисковать шёлком ради котлет? Вот тогда-то мне и выпадет шанс улизнуть из его загребущих лап. Радуясь своей хитрости и продуманности, я с каждым шагом спускалась все ниже и ниже, подбираясь к гостиной. Вначале бодро, с энтузиазмом, а потом медленнее, пока и вовсе не замерла в центре лестничного пролёта с отвисшей челюстью.
В гостиной стояли чемоданы с моими вещами и не только теми, что я перевезла в съёмную квартиру. Вероятно из дома тоже что-то забрали, ибо вместо двух котомок на сияющем паркете стояло целых шесть.
Руки сами сжались в маленькие кулачки до белизны пальцев. Паршивец! Копался в моих вещах!
С досадой принимая, что операция «побег» провались так и не начавшись, я сбежала по лестнице к дивану, на котором дожидалась хозяйку сумочка, забытая вчера в клубе. Нырнув в ее глубины, я вытащила мобильный и пролистала новые уведомления. Пятнадцать вызовов от Тёмы и больше сорока от Евы. В придачу ещё куча взволнованных смс.
Время двенадцать часов, ничего себе поспала...
«У меня все в порядке. Ты разрядила мне телефон. Подзаряжу и позвоню» – отписалась Еве, а смс Артема просто проигнорировала. Не до него мне.
Закусила губу и раздраженно затопала ножкой, уперев руки в бока. И что мне теперь со всем этим добром делать? Не раскладывать же вещи в гардеробной? Я вообще-то не намерена здесь оставаться. Только возьму что-нибудь домашнее, а то платье все-таки жалко и без белья ходить в одном доме с ним опасно для здоровья...
Вытащив из чемодана все необходимое, я вернулась в спальню и переоделась. Короткие джинсовые шорты и светло-голубая льняная рубашка смотрелись просто, по-домашнему. Поставила телефон на зарядку и спустилась вниз. В желудке недовольно урчал кит, выпрашивая у нерадивой хозяйки хоть хлебную крошку.
Кухня просторная, светлая. С островком посередине, как в зарубежных фильмах. Красивая мраморная плитка и мебель в стиле современной классики. Встроенный холодильник нашла со второго раза. Еды полно, только вся она в сыром виде. Что ж, Давид будет приятно удивлён, когда на ужин ему придётся отведать зелёное яблоко и запить все это дело кефиром. В прислугу к нему я не нанималась.
Позавтракав тостом с сыром и крепким кофе, я вышла во двор. Жара начинала припекать, в полдень на открытом солнце может находиться только сумасшедший. Но у меня задача проверить возможные варианты отступления – ничего. Территория дома ограждена высоким гладким забором. Через него не перемахнуть, если ты не чемпионка по прыжкам с шестом. А на выходе... на выходе дежурит охрана. Из плюсов – на заднем дворе шикарный бассейн с подогревом. Когда солнце станет не таким активным, можно будет поплавать.
Вернувшись в свою «темницу», я немного побродила по ней, знакомясь с комнатами. Одна из которых оказалась запертой на ключ. Безрезультатно подёргала ручку и пошла дальше. Дольше всего я задержалась в кабинете Давида. По периметру комнаты стояли стеллажи, заполненные книгами. Очень удивилась, отыскав на одной полке Ремарка, Дюма и Буковски...
– Разносторонний ты человек, Давид Юрьевич...
Вынула роман «Женщины», раскрыла его на закладке, пробежалась глазами по тексту, хмыкнула и вернула на место:
– ... и несмотря на обильное количество женщин, довольно одинокий...
От этой мысли стало немного не по себе. И лютая злость как будто подутихла, уступая место меланхоличной задумчивости. Прошлась взглядом по наиболее удаленным полкам и отыскала книгу, выбивающуюся из общего «мужского» антуража. Старая, с истрепавшейся обложкой, на которой золотыми буквами выбито «Джейн Эйр». Аккуратно вытащив ее с полки, я устроилась на кожаном диване типа честер и погрузилась в чтение.
Очнулась, когда за окном сгущались сумерки, а входная дверь приглушенно хлопнула. Потянувшись и сладко зевнув, я отложила книгу в сторону. Пригладила волосы, поправила задравшуюся рубашку и пошла встречать своего похитителя.
– Что-то не чувствую мясного аромата. Ты ничего не приготовила? Я голодный, как зверь, – довольно бодро проговорил Давид, скидывая с ног обувь. Тёмные брюки и просторная хлопковая рубашка смотрелись на нем безупречно. Красивый, черт рогатый.
– Напоминаю, что не давала согласие на своё похищение. И отрабатывать прислугой не стану, – скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок. Давид мягко улыбнулся, хмыкнул и принялся расстёгивать рубашку.
– Эй-эй, ты чего это удумал?! – протараторила, испуганно пятясь назад.
– Страшно? – хрипловато переспросил он. – Тогда беги, а то вместо бифштекса отужинаю тобой, – хищно оскалившись, он двинулся на меня.
Я подскочила на месте, вскрикнула и побежала к лестнице, сверкая пятками. За моей спиной раздался короткий смешок и никаких звуков погони... Перескочив несколько ступенек, с оглушительно колотящимся сердцем, остановилась и убедилась, что он просто пошутил.
Мужчина шёл в сторону кухни, стягивая с себя рубашку. Постояв ещё немного на месте, я, влекомая кошачьим любопытством, проследовала за ним. Давид, вместо того, чтобы отшлепать меня за отсутствие ужина, без лишних упрёков и колкостей, решил приготовить его самостоятельно. И кажется так увлёкся нарезанием и мариновкой мяса, что просто не заметил появления за своей спиной постороннего зрителя.
Я безотрывно наблюдала за плавными перекатами мышц под бронзовой кожей и думала только об одном: ну почему я не уехала к бабуле?.. Зачем бунтовала? Собирала бы преспокойно ягоды, доила коз, продавала бы все это дело на рынке и бед не знала. А теперь из-за своего упрямства стою в одной комнате с полуобнажённым Давидом и не могу оторвать глаз от его шикарной спины...
Большего абсурда случиться просто не могло. В попытке избежать медленного сгорания я вплотную приблизилась к источнику пламени, который в один счёт превратит меня в пепел, стоит только расслабиться. А потом попробуй возродись из сизой кучки, подобно фениксу...
Между тем, Давид продолжал стучать ножом, не подозревая, что за его плечами разыгрывается настоящая драма. Я же постепенно окуналась в отчаяние. Мне нужно вытаскивать себя из этого болота, пока я не сгинула в нем окончательно...
Мужчина уложил два крупных куска мяса на раскалённый гриль и тщательно вымыл руки. Вынул из кармана телефон, что-то на нем клацнул и в кухне заиграла популярная песня. Давид шёл к холодильнику и вполне себе прилично подпевал:
– Ты в меня так влюблена, я же вижу, мадам...
Что не говорят твои губы, говорят твои глаза...
Ты в меня так влюблена, что попала в капкан.
Выбраться я тебе не дам,
Ты – моя.*
Залез в ящик с овощами, вынул оттуда огромный пучок рукколы, шпинат, помидорки черри и с полки прихватил моцарелллу.
– Принцесса, так и будешь подглядывать за мной или все-таки поможешь? – насмешливо поинтересовался он, кинув на меня озорной взгляд с полуоборота. – Как тебе песня? Нравится? – добавил он, отвернувшись к разделочной доске.
– Так себе. Предпочитаю что-то более танцевальное.
– Да, танцевать ты любишь. Я заметил... Но тут главное не мелодия, а слова, – он взглянул на меня через плечо и отправил в рот маленькую помидорку. – Долго тебя ждать?
Я оттолкнулась от косяка, который так удачно подпирала собой добрых пятнадцать минут, перестав, наконец, изображать распорку. Запах жареного мяса стоял такой умопомрачительный, что желудок скрутило болезненной судорогой и руки задрожали. Чем же он его таким намазал? Очень аппетитно.
Когда я подошла к мужчине, он молча передал мне рукколу со шпинатом и кивнул на раковину. Я включила воду и принялась мыть каждый отдельный листок.
– Вещи ты не разобрала. Планируешь спасаться бегством? Сразу говорю – идея дурная, но тебе вполне соответствует, – мужчина растянул губы в улыбке, показав очаровательные клыки, и тихонько зашипел. Невесомо коснулся уголка рта, из которого тут же потекла струйка крови, и ополоснул испачканный палец в воде.
– Где у тебя аптечка?
– Пустяки. Надо меньше улыбаться и заживёт. Все, как на собаке, – отмахнулся Давид и подсунул мне для мытья помидорки.
– Ты подрался что ли? – нахмурилась, наблюдая, как кровь продолжает сочиться и стекать по подбородку к шее.
– Так ли это странно для моего положения? – насмешливо переспросил мужчина и стёр тыльной стороной ладони очередную каплю. Увидев на коже обильный алый развод, беззвучно выругался.
– Может все-таки скажешь где аптечка или будем есть салат с кровью вместо заправки?
– Вон в том ящике должна быть коробка, – нехотя сдался он.
Под чутким руководством я отыскала в аптечке перекись и вату, подошла к «больному» и протянула ему принадлежности.
