Текст книги "Радуга в твоих ладонях"

Автор книги: Алина Феоктистова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Ольга металась по номеру отеля, ожидая мужа. Услышав, что он возвращается, она села в кресло. Она и не представляла, с каким чудовищем живет. Но, может, она опять ошибается? Она ведь столько раз ошибалась в Игоре, не верила ему.

Костя зашел какой-то мрачный, швырнул плащ на диван гостиной. Сел, не снимая уличной обуви, в кресло.

– Понимаешь, Оленька, все усложнилось, – сказал он. – То ли начальство проведало само, то ли кто-то стукнул, но Ибрагима отстранили от этой должности. На его месте другой, он и русского не знает, говорит через переводчика. Кстати, переводчик в русском тоже не силен. И он принципиален, жесток и принципиален, и выход тут один – побег. Но это очень опасно. Ты понимаешь, милая, на что я способен ради тебя? Ты представляешь, какие еще понадобятся деньги?

– Да, я все понимаю. – Ольга улыбнулась, начиная играть.

Если он лжет, не нужно показывать ему, что ты догадываешься – так будет легче поймать его.

– Я на все готов, – он встал с кресла, перешел к ней, обнял ее, потянулся к ней губами, – а тебе даже кажется странным за это отблагодарить меня поцелуем.

Ольга отшатнулась.

– Я не могу сейчас, как ты не понимаешь, ведь ты умный человек.

– Ты переживаешь за своего друга. Но я делал все, чтобы вытащить его. Тебе передали, что с ним слишком жестоко обращаются, но это не моя вина. Просто его допрашивал уже другой следователь. Я же сказал, Ибрагима отстранили от дела русских, а он по-прежнему брал у меня деньги. Я обманут как сопливый мальчишка, но он поплатится, когда здесь не будет тебя, я с ним рассчитаюсь, – обиженно говорил Костя.

«Вот сейчас все выяснится». – У Ольги сердце выпрыгивало из груди, но она, прижавшись к Косте, сказала:

– Извини, просто я слишком нервничаю. Прости меня. Значит, Ибрагима отстранили давно, а он брал твои деньги?

– Ну конечно! – воскликнул Костя.

Марину выпустили только сегодня, и Абдулла действовал через Ибрагима. Вот все и выяснилось. Ольга встала с кресла, ненавидящим взглядом посмотрела на бывшего мужа.

– Ты все это время врал мне, Костя, и не пытайся больше врать, я знаю больше, чем ты думаешь. Но зачем тебе это, зачем? Я могу понять, ты можешь ненавидеть Игоря. Но чем виновата моя сестра?

– Тем, что она твоя сестра. – Костя тоже встал напротив Ольги, глаза его стали жестокими.

– Продолжай, скажи мне все, хватит этого обмана, – спокойно сказала Ольга, стараясь не вцепиться ногтями в ненавистную, вдруг показавшуюся ей жирной, физиономию Кости.

– А дело в том, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. Я покупал тебе лучшие платья, лучшие вещи, чтобы ты выкинула из головы своего друга-бандита, но все напрасно. Я обещал тебе спасти твою сестру и его, но на тебя и это не повлияло – ты каждую ночь отказываешь мне, – говорил он. – И ты думаешь, что, пока ты так себя ведешь, пока ты отказываешься быть моей женой, я стану им помогать?

Вот это уже была горькая, настоящая правда жизни, к которой с детства привыкла Ольга. Что-то слишком добрым и бескорыстным предстал здесь перед ней Костя.

– Но зачем я тебе, зачем? – почти простонала она. – Ведь я люблю другого.

– Мне нужна ты, понимаешь, ты, твое тело, твоя внешность. Что за дело мне, какие мысли будут в твоей голове, если ты будешь со мной, а я буду тобой обладать? – усмехнулся Костя. – Да и забудешь ты его, очень быстро забудешь. Ты уже хлебнула лиха и в Москве после расставания со мной, и здесь. А этот парень никогда не сможет дать тебе того, что дам я. Он безработный, и я позабочусь, чтобы его не взяли ни на одну из нормальных работ. У меня большие связи, ты даже представить себе не можешь какие. – В его лице была жесткость. Наверное, так он разговаривает на работе с подчиненными или конкурентами. – Короче, я предлагаю компромисс, – он сел, хлопнув себя руками по коленкам.

«Какие у него противные жирные руки, – подумала Ольга, – и как противно свисает брюшко, несмотря на его походы на теннисный корт».

– Я устраиваю им побег, плачу охране, надзирателям, начальнику управления – всем, кому потребуется, – говорил он, и его слова отдавались в ушах Ольги гулким эхом. – Тебе придется уехать, потому что, если сорвется, от Риты потянется нить к тебе, и могут вторично взять тебя как организатора побега. Итак, ты уезжаешь. Сегодня. Дня через два я возвращаюсь с Ритой. Нужно время на организацию побега, если не удастся выкрасть ее документы, на подделку паспорта. Твой любовник тоже окажется на воле и тоже будет снабжен документами.

– Как я могу тебе верить, что ты не оставишь его там? – спросила Ольга.

– Твоя сестра не станет тебе врать, она встретится с ним при побеге и расскажет тебе все, – ответил Костя. – А ты в Москве возвращаешься ко мне, нам не нужно даже заново регистрировать брак – мы не разведены.

– Костя, вспомни, почему мы расстались, – возразила Ольга. – Я не смогу быть просто домохозяйкой, я не люблю тебя настолько, чтобы просто жить и ждать тебя. Это будет пытка, а не жизнь. И не только для меня.

– Я переменил свои взгляды, ты можешь вернуться в кино, – пожал плечами Костя. – Теперь я достаточно могуществен, чтобы мою жену снимали в первых ролях и не тащили в постель.

– Я не могу вернуться в кино, я бездарна, так сказал Кондратенко, хоть он и вел себя не совсем пристойно, но я ему верю, – возразила Ольга.

– Оленька, сколько раз я говорил тебе, что все на свете продается и все покупается, главное – назвать правильную цену. И у него она была. Сначала он кричал: «Уйдите вон, она талантливейшая из наших молодых актрис!», – потом, по мере повышения суммы, что я ему предлагал, его запал становился все меньше, а потом он даже согласился сыграть сцену твоего совращения, по-стариковски причитая, когда я отсчитывал ему деньги: «Как жаль, кинематограф столько потеряет…»

– Как ты мог… – больше ничего она не могла сказать.

– Мог, я хотел так, и я так сделал, я мужчина, и если я буду поддаваться сентиментальным порывам, я буду не мужчиной, а тряпкой, – сказал Костя. – Конечно, мне было жаль старика…

– А меня… ведь ты никогда меня не любил, если так… – слова куда-то исчезали, да и нужны ли были слова.

А в лице Кости она увидела ту злость и жестокость, что видела тогда, на даче, когда они познакомились. Первое впечатление самое верное. Он и был таким, избалованным сынком богатых родителей, привыкшим получать все, что захочет.

– Любил, не любил? Я тебя хотел, как никого не хотел, особенно когда ты стала сопротивляться и чуть не расколола стеклянную стену зимнего сада. Я предлагал тебе деньги, но на них ты не купилась, – говорил он.

– Потому что не все продается. – Сколько раз они в семейной жизни смеялись, когда она говорила эту фразу. – Я не продаюсь.

– Продаешься, – язвительно сказал Костя, – но не за деньги. За что-то другое – за комфорт, спокойствие, наличие рядом мужа, который снимет твои проблемы.

– Нет, ведь я не вернулась к тебе после разрыва, хотя мне было порой очень трудно.

– Значит, твоя цена другая, – расхохотался Костя. – Знаешь, какая? На той чаше весов, где кладут золото, будет твоя сестра, твой любовник, и ты будешь со мной. Вот твоя цена.

– Да, – согласилась Ольга. – Но скажи мне, все-таки я не понимаю, ты не маньяк, образованный мужчина, ты знаешь столько языков, у тебя за плечами философский факультет. Зачем тебе я? Вот такая? Продающаяся за благополучие моего… как ты выразился, любовника, моей сестры. Ведь я теперь тебя буду ненавидеть.

– А ты не покажешь этого, крошка, – сказал Костя. – А потом, со временем, все забудется и пройдет. А зачем ты мне нужна, я сказал. Я так захотел, ты мне понравилась, может быть, меня до сих пор подзадоривает твое непокорство. А я мужчина, и я должен добиваться того, чего хочу. А иначе, если я не добьюсь чего-то один раз, я не буду уверен в себе, и в следующий раз уже могу не справиться с более легкой проблемой. А потом я вообще потеряю веру в свои силы и стану ничтожеством. Я всячески добивался тебя и вот добился. Ты моя.

– Но Игорь, когда он выйдет и приедет в Россию, он найдет меня, он меня просто украдет у тебя. Ты не знаешь, что такое сила любви, – сказала Ольга.

– Ему нужна будет такая шлюха? Я покажу ему, как ты существовала те годы, что ушла от меня, пока не встретилась с ним, и он поймет, что твоей сестричке, залетевшей в публичный дом, до тебя далеко! – Он выложил перед Ольгой конверт.

Ольга перебирала фотографии, не веря своим глазам. Она, обнаженная, в объятиях одного мужчины, другого. Разные позы. Такие смелые, такие отвратительные. И что-то во всем этом такое знакомое…

– Дима! – воскликнула она. – Ты отобрал у него пленку, твои люди сделали фотомонтаж.

– Дима, – согласился Костя. – Но у меня нет в запасе таких изумительных фотографов, он делал это сам. А иначе откуда у него мастерская в самом центре, если не на мои же деньги.

– Дима, как он мог… – повторяла Ольга.

– Все на свете продается… – начал Костя.

– Это ложь, соседка видела, как твои люди увезли его куда-то в машине, они били его, они его заставили! – кричала Ольга.

– Человека нельзя заставить сделать то, чего он не хочет. Я говорю о мужчинах, не о женщинах. Как бы я ни хотел стереть с лица земли твоего любовника, должен признать, что он настоящий мужчина. Ему требовалось только подписать бумагу о своей виновности, выгородив Артура. За Артуром большая организация, и, если заговорит он, полетят многие люди. Там же не только девочки, там наркотики, оружие… А Диму всего-навсего привезли на пустырь, пару раз дали по ребрам, и он согласился на все. Его ценой тоже были не деньги. Его ценой был страх.

– И ты как-то замешан в истории с Артуром… – прошептала Ольга.

– Меня хорошо попросили, большие люди помогают друг другу, ну был еще и личный интерес, – усмехнулся Костя.

– Есть ли предел твоей подлости? – устало спросила Ольга.

– Если ты еще раз скажешь так, ты никогда не увидишь свою сестру, – раздраженно и зло произнес Костя, хлопнув рукой по столу: – Все, хватит! – Он позвонил, позвал горничную.

– Соберите вещи мадам, она уезжает, вон ее комната, – сказал он появившейся молоденькой метиске.

Чемодан был упакован в мгновение ока. Ольга сидела одетая в кресле гостиной.

В ее отношениях с Игорем действительно все кончено. Он найдет ее в России, если побег удастся. Увидев фотографии и сопоставив их с ее приходом в «Колибри», к Гейдару, он даже сомневаться не будет, что она была проституткой. Стала же проституткой Вика, а он вышибалой.

Костя сам собирал свой чемодан.

– Я отвезу его в камеру хранения Аэрофлота, нам с Ритой надо будет покинуть страну как можно быстрее, ее будет искать полиция, так что из отеля мы уедем вместе. – Чемоданы были собраны и стояли на полу гостиной. Костя заказал по телефону для Ольги билет, она должна будет получить его в специальной кассе Аэрофлота.

– Поехали, – сказала Ольга. – Чего мы ждем?

– Муж идет на такое рискованное дело, а жена даже не хочет его отблагодарить, – сказал Костя. – Я говорю пошлость, Оленька, но мы так долго не были вместе, а я так мечтал о тебе, и это нормально, что я хочу, чтобы ты доказала мне, что ты по-прежнему моя жена.

«Придется пойти на это, иначе он просто откажется их спасать», – подумала Ольга и стала стягивать с себя платье.

– Подожди, я сам, – попросил Костя. – Мужчина должен раздевать женщину сам, – его пальцы расстегивали пуговки на ее груди. Внутри у Ольги все сжималось от омерзения, но она заставляла себя улыбаться.

– Не стой, как статуя, – шепнул он ей на ухо, нежно куснув мочку. От этой ласки Ольге захотелось ударить его коленом между ног, но она этого не сделала, она стала расстегивать на его рубашке от Версачи голубые пуговицы.

«Как противны его губы, как я могла с ним целоваться пять лет? – думала Ольга. – Впивается, словно пиявка, как гадко!» Костя подхватил ее на руки и понес к дивану гостиной.

У Ольги к горлу подкатил комок. «Неужели меня никогда в жизни больше не возьмет на руки Игорь? Я не смогу без этого». Она старалась проглотить комок, чтобы не зареветь в голос в объятиях Кости, но комок упорно стоял поперек горла, мешая дышать. «Зато Игорь будет жив и Рита». Она заставила себя успокоиться, расслабить зажатые мышцы. Костя положил ее на диван, лег сверху.

– До самолета мало времени, – прошептал он, – не будем раздеваться полностью. – Его рука скользнула между ее ног, отодвинула в сторону тонкую полоску трусиков, прошлась по влагалищу. Ольга стиснула зубы. Костя расстегивал «молнию» джинсов, целуя ее грудь. Ольга почувствовала, как его другая рука, направляя половой член, прошлась по внутренней стороне ее бедра, когда в дверь постучали, а потом в замке стал поворачиваться ключ.

– Это горничная, идиотские правила в этих отелях. У горничных есть ключи, – пробурчал Костя. – Какого черта ей надо, забыла что-нибудь? Или эти дебилы в Аэрофлоте перепутали и притащили билет в отель?

– Пусти, неудобно, – обрадованно сказала Ольга.

– Они еще и не такое видели, не обращай внимания, – сказал Костя и, не поворачивая головы, когда открылась дверь, что-то недовольно крикнул по-турецки.

Ольга лежала на спине и хорошо видела вошедших. Их было трое. Двое мужчин были как близнецы в широкополых шляпах, полузакрывавших лица, в черных очках, в длинных черных плащах, с поднятыми воротниками. На шее у них были коричневые шарфы, скрывающие нижнюю половину лица. Одного из них Ольга никогда бы не узнала, а второго она узнала по той небрежной и чуть напряженной позе, с которой он прислонился к двери, по тому, как сжались в кулаки, а потом разжались и спрятались в карманы плаща его руки, такие знакомые и родные. Это был Игорь. А девушка, которую сначала трудно было увидеть, потому что ее скрывали мужские фигуры и голова Кости, все еще матерящего воображаемую горничную по-турецки, была Рита. На ней тоже была шляпа и длинный синий плащ, и волосы у нее были темные. «Парик», – поняла Ольга. Радость переполнила ее, казалось, сердце ее не выдержит такой радости.

– Рита, Игорь! – воскликнула она, высвобождаясь из-под тела Константина.

Рита бросилась к ней, ее глаза лихорадочно блестели, зрачки были также расширены. Ольга обнимала сестру, застегивала на груди платье, поправляя юбку. Костя вскочил, застегнул джинсы, застыл у шнура вызова администрации.

– Олечка, а мы бежали! Он спас нас – и меня, и Игоря. – Рита подбежала к незнакомцу, обняла его. – Он такой хороший, он подкупил сторожей, надзирателя, мы бежали ночью, нас сейчас разыскивает вся стамбульская полиция. Он достал нам поддельные документы, а я хотела убедиться, что ты жива.

Незнакомец бережно усадил Риту в кресло.

– Да и я хотел убедиться кое в чем, – сказал Игорь.

Ольга, которая бросилась было к нему, застыла на полпути – так холоден был его голос.

– Я же говорил тебе, Игорь, что твоя жена сука, а ты не верил, – сказал человек с азербайджанским акцентом, и Ольга узнала Гейдара. – Мои люди следили за ними, пока над тобой издевались в тюрьме. Эта парочка любовалась красотами Стамбула и трахалась, как видишь.

– Позаботься о Рите, твой настоящий муж поможет перевезти ее через границу, она еще больна, и, боюсь, если у нее начнется рецидив, даже поддельные документы ей не помогут, – сказал Игорь Ольге и повернулся к Гейдару: – Пойдем, здесь больше нечего делать.

– Игорь, не уходи, пожалуйста, я не смогу, я люблю тебя! – Ольга кинулась к нему.

Он оттолкнул ее так, что она упала на диван.

– Я видел, – сказал он спокойно.

– И ты даже не хочешь убить ее?! – с возмущением воскликнул Гейдар, протягивая ему пистолет.

– Во-первых, ее муж стоит у шнура вызова директора отеля, и мы не успеем уйти, а я не хочу рисковать тобой ради шлюхи, которая мне больше не нужна, Гейдар, ты мне дороже. И с ней я рассчитаюсь в России. Во-вторых, твои люди нас ждут, и не стоит рисковать еще и ими. – Он открыл дверь, пряча в карман пистолет и увлекая за собой возмущающегося Гейдара.

– Игорь! – Ольга бросилась к захлопнувшейся двери, но ее держали руки Кости.

– Ты с ума сошла! Ты хочешь, чтобы этот абрек пристрелил тебя или зарезал?! Прямо кино какое-то, – сказал он. – Настоящие бандиты.

Ольга, рыдая, смотрела, как мужчины сели в маленькую горбатую машину Гейдара, где сидели двое, и она, набрав бешеную скорость, скрылась. Навсегда. Ольге казалось, что жить незачем. Костя узнал, что они бежали из тюрьмы, и хотел отправить ее, а потом разыскать Риту, а Игоря сдать обратно или уничтожить самому.

– Прекрати истерику, нам нужно думать, как вывезти твою сестру, – сказал Костя, и эти слова заставили Ольгу отойти от окна и не броситься на мостовую – туда, где только что стояла машина, увезшая Игоря. – Это серьезное дело, ведь она преступница, которую разыскивает полиция.

Ольга обнимала Риту. Рита прижималась к ней так, как никогда не прижималась, когда была малышкой. Ее самостоятельность как ветром сдуло.

– Олечка, прости меня, я такая самонадеянная была, – скороговоркой говорила она, а Ольга видела в ее глазах блеск наркоманки.

– Неплохо люди этого абрека подделывают паспорта, – задумчиво говорил Костя, разглядывая паспорт Риты.

Ольга взглянула. Рита была сфотографирована все в том же черном парике, в котором ее узнала бы разве что родная сестра. В целом паспорт, на Ольгин взгляд, ничем не отличался от ее собственного.

– Мы можем заказать три билета и улететь сегодня же в Москву, – предложила Ольга. – Риту срочно нужно положить в хорошую клинику.

– Таможня аэропорта запружена полицией, и нас возьмут, несмотря на эти документы, – сказал Костя.

Выйдя из отеля, они сели в «Фольксваген» и направились прочь из Стамбула.

– В любом провинциальном городе есть частные авиакомпании, они и без документов переправят куда угодно, – сказал Костя. – Главное, не напороться на полицейский патруль.

– Костенька, ты такой милый, ты так заботишься о такой маленькой дурехе, как я, – Рита с заднего сиденья обняла за плечи Костю.

«Не понимает она, что ли, ничего? Или не знает? – думала Ольга. – Навряд ли. Та же Марина все могла ей рассказать о деяниях Кости. Да ведь она не в себе, наверное, ее организм стал требовать дозу наркотика, и Гейдар, чтобы довезти ее до отеля, дал ей ее».

В аптеке Костя купил какие-то таблетки: как он объяснил Ольге, они помогут Рите, когда кончится действие наркотика и ей потребуется еще.

Поздно ночью, миновав посты дорожной полиции, они приехали в Измир. Костя нашел частную авиакомпанию по справочнику. Это оказался небольшой загончик с ангаром, где стояли два маленьких самолетика – они были меньше, чем широко известный У-2.

Костя нашел летчика, полупьяного турка, долго разговаривал с ним.

– Мы летим в Ирак, – объявил он девушкам, – а из Ирака мы улетим обычным рейсом до Москвы; Интерпол нами, я думаю, не интересуется, и Ритин паспорт подойдет.

– Костя, милый, спасибо, я столько натерпелась. – Рита искренне обняла Костю и поцеловала в губы.

«Маленькая дурочка», – подумала Ольга.

Летели на небольшой высоте, были видны и звездное небо, и высокие, еще не покрытые листьями деревья. Самолет болтался в воздухе, его швыряло из стороны в сторону. «Разобьемся, ну и пусть», – думала мрачно Ольга, представляя перспективу жизни в России. Сколько ей придется платить собой, чтобы Костя вылечил Риту в лучшей клинике, где бы ее не поставили на учет. Ольгу тошнило, она то и дело склонялась к бачку, который протягивал ей пьяный летчик. Костя брезгливо посматривал на Ольгу, его больше занимала Рита, которая даже после такой жуткой жизни сохраняла семнадцатилетнюю свежесть и беспечность, особенно после очередной таблетки. Она расцветала и принималась щебетать, как птичка в ясную погоду. После публичного дома, где ее держали взаперти, после полицейского управления ее восхищало все, и болтанку она переносила хорошо, и радовалась звездам, остриям деревьев, которые им чуть не пропарывали низ самолета, и бесконечное: «Костенька, Костенька, что бы мы сейчас делали без тебя? Какой ты бесстрашный, какой умный!» – не сходило с ее уст.

«Летели бы точно так же с Игорем и Гейдаром», – мрачно думала Ольга.

– А как звали того абрека? – наконец обратился к Ольге Костя.

– Гейдар, – ответила Ольга.

– Вспомнил я его, – сказал Костя, – встречались по одному делу. Надо же, жив остался, сволочь.

– А ты забудь всех сволочей, Костя, забудь, ну их! – хохотала в эйфории Рита. – Ах, какой у тебя муж, Ольга, а ты еще собиралась разводиться, вот глупая!

«И разведусь, – думала Ольга между приступами сводящей живот тошноты. – Вот только вылечу тебя и подам на развод».