Текст книги "Радуга в твоих ладонях"

Автор книги: Алина Феоктистова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Оль, я посчитала: чтобы заработать таким способом, нужно весь год вкалывать, а я что-то устаю от такого режима, я не такая лошадь, как Вика, – пожаловалась Рита. – Я еще немного поработаю – нужно же одеться нормально к осени и зиме и тебя приодеть, а потом буду искать что-то другое, где сумму можно заработать всю сразу.

Ольге с работой по-прежнему не везло, и часто, лежа без дела на диване, она смотрела на фотографию, сделанную для нее Димой, огромную, во всю стену. Диму она так и не смогла найти. Заявить в милицию? Но они, как говорила соседка, приезжали после разгрома ателье. Идти что-то узнавать у них? Но она ему на родственница, не друг. Она даже не знает, как оказалось, его фамилию. Они сразу почувствовали друг к другу странное, как сказала Рита, доверие, они были похожи, им было хорошо и о формальностях речи не шло. Она даже не просила его показать документы, копию договора с «Лизой».

Вдруг Ольгу осенило. И почему эта мысль не пришла ей в голову раньше? Если он сотрудничал с «Лизой», то у них должен был остаться договор с ним, они могут знать его адрес, не говоря уже о фамилии. Нужно только пойти к редактору и спросить о художнике, сделавшем эту фотографию.

Ольга вышла на улицу, подошла к киоску. На лотке лежало несколько номеров нужного ей журнала. Цена была разной, последний номер – самый дорогой, прежние, которые не успели раскупиться, дешевле. Ольга купила самый дешевый, трехмесячной давности. Советы косметологов и кулинаров ее не интересовали, ей нужен был только адрес редакции. Ольга быстро, не глядя, перевернула журнал, на последней странице прочитала адрес и, не откладывая, поехала в редакцию. Пока она ехала от метро «Аэропорт» до станции метро «Таганская», чтобы скоротать время, она просматривала журнал. Ее взгляд остановился на странице в центре журнала.

– Девушка, вам нехорошо? Садитесь, – кто-то встал, уступив ей место, и Ольгу насильно усадили, а она все смотрела на разворот журнала, где на двух страницах белокурая кудрявая девушка в ажурной соломенной шляпке со вздернутым носиком, зелеными глазами сидела, задорно хохоча, и сжимала в руках охапку ромашек, а в центре букета стоял пузатый флакон духов «Аэлита». Как похожа была эта фотография на ту, что занимала стену в Олиной комнате – разница была только в том, что в журнале девушка была другая, хотя явно копировала Ольгу, и ракурс, и смех, и поворот головы – все было то же, и так же она держала букет. Ольга вытерла со лба пот. Разобраться во всем все же стоило. Дима мог быть и не виноват, его фотографию могла переделать редакция после того, как он исчез. Может быть, он что-то недоделал, и они решили снять по-своему, а другую девушку взяли, потому что Дима не успел познакомить ее с ними.

Она оставила паспорт на вахте, поднялась на третий этаж, где располагалась редакция, и спросила главного редактора.

– Его нет, но я его заместитель, и, может быть, смогу быть вам полезна, – из-за стола поднялась миловидная девушка с черными зачесанными волосами и безупречным макияжем.

– Я разыскиваю художника, который сделал эту фотографию. – Ольга показала разворот журнала.

– Диму Петрова? – засмеялась девушка. – Его многие разыскивают, он пользуется спросом. Он делает для нас снимки, но в штате у нас не состоит, хотя мы и приглашали его, даже уговаривали. У него своя мастерская, я могу дать вам ее адрес.

Мастерская располагалась на Цветном бульваре, в отдельном стеклянном одноэтажном здании. «Все виды художественного фото», – вероятно, ночью эта вывеска светилась и видна была издалека. Стеклянные двери открылись перед Ольгой сами благодаря встроенному фотоэлементу. «Сервис на высшем уровне», – подумала Ольга. Мягкие белые диваны в фойе, сверкающее покрытие на полу. По ковровой красной дорожке навстречу Ольге шла длинноногая красавица.

– Фотоателье «Радуга» приветствует вас, – мелодичным голосом произнесла девушка. – На какую фотографию вы хотели бы сняться?

Ольга молчала. Тогда, лежа с Димой в постели, она рассказала ему о радуге, радуге-надежде, и, мечтая о совместном деле, они хотели назвать фотоателье «Радугой» – к фотографии это подходило, символизируя чистые ясные цвета снимков.

– Если вы не решили, вы можете пока посмотреть альбомы с образцами, – говорила любезная девушка. Она достала с застекленной полки огромный альбом, положила перед Ольгой на маленький стеклянный круглый столик, стоящий у дивана.

Приходя в себя, Ольга листала альбом, и ей становилось все хуже. Это были снимки, сделанные Димой, – они тогда отсняли две или три пленки, придумывая новые и новые позы, ракурсы, идеи. Все было то же самое, и даже полуобнаженная красавица, прикрывшаяся тюлем, только девушки были разные, и ни на одном из снимков Ольга не увидела себя.

– Я хочу пройти к вашему фотографу, – сказала Ольга и, отложив альбом, встала.

– У нас в штате их четыре, – улыбнулась девушка.

– Я имею в виду главного – Диму, – сказала Ольга.

– Дмитрий Всеволодович, наверное, занят, я узнаю, – девушка пошла к белой двери в кабинет, ведущей из фойе, но Ольга не стала дожидаться и вошла вслед за ней.

Дима очень изменился за три месяца: его черные волосы стали гораздо короче, были подстрижены по последней моде и эффектно падали на глаза. Вместо потрепанных джинсов, футболки и рваных кроссовок появился фирменный белый костюм, черные блестящие штиблеты и малиновый галстук. Он сидел, разглядывая снимки, и курил, не обращая внимания на вошедших.

Если в фойе весь интерьер был выдержан в белых тонах, то в кабинете главного фотографа-художника – в черных. Ольга придвинула к столу кресло на колесах из современной офисной мебели и, пододвинув к себе пепельницу, стоящую перед Димой, и взяв у него из открытого портсигара сигарету, щелкнула его же зажигалкой и закурила.

– Что такое, Нина? – не отрываясь от снимков, спросил Дима.

– Дмитрий Всеволодович, я не смогла ее задержать, – виновато пробормотала девушка.

– Дима, выстави свою секретаршу, у меня к тебе серьезный разговор, – сказала Ольга, отбирая у Димы снимки.

– Оля! – Он смешался, увидев ее, и, заикаясь, отослал Нину, но уже через минуту, пряча глаза, стал овладевать собой. – Конечно, Оля, ты должна была прийти, ты имеешь право на процент, ведь идея нескольких кадров была твоя, – он уже совсем справился со смущением, только пальцы, красивые, длинные, когда-то гладившие Ольгину грудь, бегали нервно по черной матовой поверхности стола.

– Дим, а ты не подумал, что я беспокоилась о тебе? Я думала, тебя убили, переживала, – произнесла Ольга с укором.

– Да ну, с чего бы это? Мы же чужие люди, – наигранно засмеялся Дима.

«Переезжай ко мне… я люблю тебя… мы почта муж и жена…» – вспоминала она, но те слова были ничто с тем доверием, которое она испытывала по отношению к нему.

– Понимаешь, главный редактор «Лизы» одобрил тогда фотографии, я не обманывал тебя, но ему не понравилась модель, это он мне сообщил уже позже. Мне пришлось выбирать, и я выбрал. Прости. – Он встал, подошел к сейфу, открыл, достал пачку денег. – Здесь пятьсот долларов, надеюсь, теперь ты ко мне не в претензии, – сказал он, улыбаясь.

Ольга молчала, не прикасаясь к пачке.

– Да пойми ты в конце концов, это бизнес, и тут не до отношений! – Хлопнув рукой по столу, он отобрал у нее сумочку и вложил деньги. – Это не из жалости, ты их действительно заработала.

– Я не из-за денег пришла, я боялась, что с тобой что-то произошло, – сказала Ольга. – Ведь ты мог бы сообщить. Я же видела, что сделали с твоим ателье. Кто это был?

– Оль, я не сообщил, потому что столько работы навалилось, и нужно было выбирать, что важно и первостепенно, а что нет, – развел руками Дима. – А разгрома никакого не было, я переезжал, а мое помещение отдали кому-то в аренду, и человек делает ремонт…

– Дима, это ложь, где ты взял такую сумму, чтобы отгрохать все это? – настаивала Ольга.

– Оль, ты мне не сестра, не жена, ты мне никто. – Дима встал, пошел к двери. – И мужские игры тебя не касаются, и я занят, – он распахнул дверь и вернулся к столу.

Ольга усмехнулась и пошла из кабинета, на пороге оглянувшись. Дима сидел, сжав руки в кулаки, и смотрел ей вслед.

– Уходи, ради Бога, – умоляюще произнес он. – Я не могу, понимаешь, не могу…

– Да, подонком быть трудно, – сказала Ольга, прошла через фойе, и стеклянные двери распахнулись, выпуская ее на улицу.

«Радуга» – прочла Ольга вывеску. «Если семь цветов радуги перемешать, получится черный цвет», – вспомнила она слова Игоря. Цвет получается такой черный, что ничего не видишь вокруг, не знаешь, куда идти, как дальше жить.

А у Риты было все хорошо, она пока никак не могла найти такую работу, где могла бы сразу заработать всю сумму, но она оптимистично считала, что вот-вот найдет ее. Потом она сама несколько раз приглашала Ольгу посмотреть ее номер, но Ольга, никогда не посещавшая ночных заведений, отказалась. А уж видеть сестру на сцене обнаженной ей не хотелось, и мысль о том, что они живут обе на то, что ее маленькая Рита фактически продает свое тело, ввергла Ольгу в еще большее отчаяние.

Рита приходила домой под утро, смывала макияж, потом, перелезая через Ольгу, еще мокрая после душа, ложилась на диван у стены, где повесила теплый пушистый ковер, и засыпала моментально. Ольга казнила себя, вглядываясь в лицо сестры, но даже после бессонной ночи оно выглядело юным и свежим. Ольга вставала, шла на кухню готовить. Благодаря Рите питались неплохо и благодаря той же Рите, стоило Ольге появиться на кухне, как все конфорки быстро освобождались, тогда как раньше Ольге предстояло часами ждать очереди, чтобы поставить чайник.

Рита просыпалась к обеду, она специально купила маленький столик на колесиках, чтобы Ольга привозила ей с кухни еду.

– Вика не имеет такого успеха, как я, – рассказывала Рита, обгладывая куриную косточку из супа. – Все ее телеса понятны, даже когда она одета, и нет такого эффекта, когда она раздевается… К тому же она слишком примитивна и, думаю, всем приелась. А один парень сказал мне, когда мы с ним после моего номера пили за его счет джин с тоником, что на Вику неинтересно смотреть завсегдатаям, потому что они слишком хорошо знают ее без одежды не только на сцене…

– Ты пьешь джин с тоником с посетителями! – ужаснулась Ольга.

– Ну и что, я же совершеннолетняя, и мне платят зарплату в зависимости от сборов, так что дополнительная реклама мне не помешает. А я и так получаю больше, чем Вика, все ходят на меня, – хвасталась Рита. – И знаешь, какая у меня мысль… Я влюблю в себя денежного мешка, и он за меня заплатит во ВГИК!

– Рита, может быть, легче уехать обратно, ведь если в России обучение платное, значит, на Украине открылся точно такой же институт, – уговаривала ее Ольга.

– Нет, я отсюда никуда не уеду, – мотала головой Рита. – Кто знает великих украинских актрис? В каких фестивалях они участвуют?

– Рит, а это не опасно, то, что ты танцуешь почти без всего, а потом с мужчинами общаешься? – спросила нерешительно Ольга. – Я читала, бывают такие, что потом подстерегут и изнасилуют.

– Я и не читая знаю, что у нас такое бывает, – засмеялась Рита. – Но со мной такого не случится. У нас охранник есть в клубе, так он моим телохранителем заделался, глаз с меня не спускает, и, если что не так, моим обидчикам круто приходится. Он мастер спорта по карате!

– Ты умеешь устраиваться, – засмеялась Ольга. – А если этот твой мастер спорта по карате захочет с тобой переспать?

– О! Он в меня влюблен без памяти, без надежды и издали, как рыцарь… Он даже не подходит. Я сначала сама хотела познакомиться, а потом передумала. Знакомых, что ли, мало? А в этом есть романтика!

В душе у Ольги была полная безысходность, и, чтобы хоть чем-то занять себя, она устроилась в маленький театр, недалеко от станции метро «Дмитровская». Многие из актеров, работающих там, вообще не имели специального образования, некоторые были такие же неудачники, как и она. Театр был детский, основными актерами были дети, а взрослые, в том числе и Ольга, были на второстепенных ролях. Ольге нравилась атмосфера театра, нравилось смотреть на детишек, верящих в свою звезду, она вспоминала себя, то время, когда она так же старательно выговаривала первые строки роли. Потом вихрь творчества закрутит их и унесет далеко со сцены, где стоят картонные декорации, в сказочный и волшебный мир. Режиссер, видя, как нравится Ольге наблюдать за малышами, и заметив, что после окончания работы она не торопится уходить, предложил ей заниматься с ними ритмикой. Платили за это мало, но не давало возможности наложить на себя руки.

– Все, у кого есть деньги, мерзавцы, типа твоего Кости, – делилась Рита, – сразу тащат в постель. Ухаживать нормально не умеют… А этот, охранник, наконец со мной познакомился. Такой оказался интеллигентный, подарил мне розы… Директор пригрозил, что уволит нас обоих – ему внутри коллектива в рабочее время шуры-муры не нравятся… Хотя, если я болтаю с посетителями и беру у них подарки, он только улыбается и подмигивает. Мне кажется, этот парень ему чем-то не нравится, боится он его, что ли?

– Зачем же тогда держит? – возразила Ольга.

– Так он, знаешь, как дерется! Наши говорят, что директор на нем экономит, если бы не он, ему бы троим парням пришлось платить…

– Мы с ним после работы в другой клуб пошли. Он меня танцевать пригласил. Как он танцует, Ольга! А как целуется! И, представляешь, говорит мне: «Ты такая красивая, что я на тебя наглядеться не могу. Вот если бы ты волосы отрастила…» А потом вдруг говорит: «Давай поженимся». Так вот сразу, даже ни разу не переспав! – хохотала Рита. – А я говорю, я подумаю – и насчет волос, и насчет брака… Тем более что наш директор давно мне говорит, что стриптизерша лучше с длинными волосами смотрится, когда они у нее из прически по плечам падают…

– Рита, подожди, – остановила ее Ольга. – А этот парень, кто он такой? Откуда? Мне вообще не нравится твой круг общения!

– Оленька, он божественно целуется, но замуж я за него не собираюсь. Вот был бы он богат, тогда… А так, он вроде меня, даже не москвич… Но красивый, а фигура! Нет в мире совершенства. А меня к нему тянет, физически, у меня еще никого не было. Но я вот думаю, если я познакомлюсь с богатым, важно для него будет, девственница я или нет, когда я за него выйду замуж? – шептала Рита, лежа ночью с Ольгой в обнимку на диване в один из своих выходных. – Вот Косте было важно?

– Косте не было важно, – ответила Ольга.

– Тогда я с ним лягу обязательно, а замуж, конечно, не пойду, – рассуждала Рита. – Надо побогаче, как ты, но, в отличие от тебя, не упущу его.

– Рита, тебе нужны деньги для учебы или богатый муж? – недоумевала Ольга.

– Ах, давай спать, – вздыхала Рита. – Я хочу, чтобы у меня были платья, машины, банкеты, ну как у тебя все было, но что бы это было мое.

– Так ты поэтому тогда Костю так изводила? – засмеялась Ольга.

– Завидовала, наверное, что не мне все это досталось, – пожала плечами Рита. – Думала, может, он увидит меня и решит подождать немного… Я же тогда не знала, что не он один с деньгами. Думала, моя сестра нашла себе единственного в мире принца.

Ольгу ужаснули те представления, что гнездились в хорошенькой головке ее сестры, но что она могла поделать? Рита была у них вроде бы как за старшую, она зарабатывала, оплачивала жилье, покупала продукты.

– Ну все, поздравь меня! – вся сияя, прибежала однажды домой Рита с полной охапкой роз.

– Что случилось? Ты выходишь замуж? – спросила Ольга, отложив свои бумаги, – она распечатывала роли для своих маленьких актеров.

– Нет, я стала женщиной! С тем парнем, с охранником! Ольга, это так было волшебно… Мы были у него, он снимает квартиру, мало чем отличающуюся от нашей халупы, но он так все обставил! Свечи, шампанское, коньяк, фрукты… музыка… Мы целовались под душем, потом он на руках отнес меня на кровать… А как он говорил… Ни одна женщина мира не сравнится со мной, ни одно чудо на земле несравнимо с моим появлением… и потом было так прекрасно… У него в комнате стоит у стены такое большое зеркало, он обнял меня и подвел к нему. Мы так смотрелись красиво в мерцании свечей, а он говорит: «Я счастлив с тобой до безумия, так не бывает». Я рассмеялась, говорю: «Почему? Все бывает. Сейчас вот есть». Он тут же опустился передо мной на колени и говорит: «Пожалуйста, выходи за меня замуж. Я люблю тебя, я жить без тебя не могу, я не способен ни на что, когда тебя рядом нет». Вот финт! Ну я, чтобы не обидеть его, сказала, что мне еще замуж рано. Я так перетрусила, он аж в лице изменился. Ну все, думаю, убьет. Я видела, как он с двумя амбалами расправлялся, а он только встал, оделся, будто и не говорил ничего. Спрашивает: «А чего бы ты хотела? Я для тебя все готов сделать». Прямо как в сказке… И дальше как в сказке. Я отвечаю, мне деньги нужны, я хочу во ВГИК поступить, ищу выгодную работу. И он мне ее предложил. Короче, набирается танцевальная труппа девушек для работы по контракту с Турцией, Грецией, Сирией. Контракт подписывается на три месяца. И за три месяца я заработаю столько, что все пять лет учебы сразу оплачу, да еще и останется. Я согласилась, формальности он уладит. Он меня спрашивает, а зачем тебе ВГИК? Ну, я ему объяснила… Он как-то сразу сник, говорит, да, я действительно сделаю для тебя все, что могу…

– Наверное, ему, как и Косте, не нужна жена актриса, – предположила Ольга.

– Кто его знает, он странный… – задумчиво сказала Рита. – Потом уже сидим, пьем коньяк, он так на меня смотрит, словно увидеть хочет не меня, а что-то еще, даже страшно. Но это ерунда. Через неделю я уезжаю, а через три месяца вернусь. Ты жди меня, не волнуйся.

– Ты никуда не поедешь! Так далеко я тебя не отпущу одну, – категорически сказала Ольга. – И этот человек, что ты знаешь о нем? Вышибала, который один может уложить троих? И ты ему доверяешь?

– Да, он производит впечатление порядочного человека, – сложив руки на коленях и изобразив институтку, засмеялась Рита. – Не была бы ты старухой, поехала бы со мной, а им требуются молодые девушки, а не старые, поэтому и платят хорошо. И Вику не берут, она так хотела… И, Олечка, не нужно меня отговаривать. Я поеду все равно. Это ты в людях не разбираешься, а я их насквозь вижу, и мерзавцев, типа твоего Костеньки, и тюфяков, вроде твоего Димочки, и людей порядочных, как мой Тигр, это кликуха такая, – объяснила она. У Ольги от сестренки голова шла кругом. Та живет в мире, где людей не зовут их настоящими именами. Все вообще по-другому у нынешнего поколения. Ольга отдала бы все, чтобы тогда выйти замуж за Игоря, ей было все равно, есть ли у него деньги, нет ли. А Рита во главу угла ставила кошелек, и, может быть, права, она сама бросает, она сама бросила этого, первого парня, и он чувствовал ее независимость, сам стал настаивать на браке, значит, так и должно быть. И в людях она действительно не разбирается. Она считала Игоря самым лучшим, самым близким, потом доверилась Диме, а они оба обманули ее. А Костя, которого она тоже сначала считала мерзавцем, оказался терпеливым любящим человеком. Он любит ее до сих пор… Но что она может дать ему? Она чувствует, что все для нее кончилось. И приползти к нему от безысходности, чтобы он тоже прогнал ее, заметив, как нужен ей? Мужчины – они такие, как только они чувствуют, что нужны женщинам, они тут же бросают их.

– Поезжай, ты всегда знала, что делала, – сказала Ольга.

– Не всегда, сказала Рита. – После одного случая. Тогда мне было лет пять или шесть, я сидела дома, и у нас отключили свет, пришла ты с альбомом. Ты не знала, что со мной делать, и предложила посмотреть фотографии. И там была фотография, которая перевернула мою жизнь.

– И мою тоже, – прошептала Ольга.

– Я увидела девочку, такую же, как я, только нарядно одетую, ее любили все. И я как-то сразу поняла, что одежда – это очень важно. Если у тебя красивое платье, считай, что ты уже красивая, и люди тебя начинают любить. А если ты в обносках, они тебя сторонятся, – рассуждала Рита. – И я тогда уже решила: сделаю все, чтобы у меня была шикарная одежда.

– Ты была не права тогда – тебе просто не повезло с родителями. Если бы жив был папа, он бы тебя любил и без красивых платьев, – возразила Ольга.

– Ну нет, если бы он был жив, у меня бы были красивые платья, и он бы меня любил, но, в общем, идею я поняла правильно, хотя несколько извращенно, – сказала Рита.

Ольга, подумав, согласилась и в очередной раз осознала, как ошиблась тогда, полагая, что им с сестренкой пришли в тот момент в голову одни мысли.

Рита и уезжала как старшая, как глава семьи: оплатила вперед за три месяца за комнату, пока будет отсутствовать. Она даже не захотела, чтобы Ольга провожала ее в аэропорт.

– Меня проводит Тигр, мы с ним будем целоваться, это так приятно, а ты нам будешь только мешать, – сказала Рита. – И потом, ты станешь называть меня Ритой, а он знает меня под именем несравненной Элен! Я просила Вику не выдавать моего настоящего имени.

– Но он ведь наверняка заглянул в твой паспорт, когда занимался оформлением документов, – рассмеялась Ольга.

– Нет, непосредственно этим занимался его друг, Артур, – ответила Рита. – И мой псевдоним сохранен – в афишах, наклеенных на тумбах в турецких и греческих городах, будет значиться: Несравненная Элен из России со своим танцевальным номером!

Ольга тосковала без Риты – она привыкла жить вместе с ней. В Рите был здоровый оптимизм, которого не было в Ольге. Ольга ходила в свой театр, занималась с детишками, иногда играла на сцене их мам, и все тревожнее на душе становилось у нее, когда оставались считанные дни до приезда Риты. Три месяца Ольга не бедствовала, пятисот долларов, что дал ей Дима, вполне хватало на жизнь, пока не было Риты, привыкшей к безумным тратам. В коммуналке жизнь вошла в свою колею, и накануне Ритиного приезда в комнату, где Ольга проводила генеральную уборку к приезду сестры, заглянула Вероника Петровна, которая все это время Ольгу не замечала.

– Сестренка приезжает? – елейным тоном спросила она.

– Да, завтра утром, – ответила Ольга.

– А я вот тесто поставила, пирожков ей напеку. – Вероника Петровна была сама любезность. – Мы здесь все одна семья, а если было что, то и в семьях люди ссорятся.

– Да я когда с женой жил, у нас чего не бывало. Иногда она мне по морде даст, иногда я ей, – в комнату зашел дядя Коля.

– Да разве было что-то? – деликатно спросила Ольга, у которой дядя Коля умудрялся таскать продукты из холодильника в ее же комнате, если она отлучалась в душ, а Вероника Петровна купила Мишеньке магнитофон, и шлягеры, запущенные на полную громкость, заполоняли всю квартиру. Если Ольга просила сделать потише, ответ был однозначный:

– Мишенька должен развивать слух.

Ольгу беспокоило, что за три месяца Рита не прислала ни одного письма – была только открытка с видом турецкого минарета, где было написано, что у нее все хорошо. Она даже не сообщила, каким самолетом прилетит, и день Ольга знала только потому, что перед отлетом ей его сообщила Рита – так было обговорено в контракте.

На следующий день Рита не появилась, и Миша, шляясь по коридору без дела, если из комнаты выходила Ольга, поедал пирожки.

– Не приехала сестричка? – с фальшивым участием спрашивала Вероника. – Не дай Бог, случилось что… Страна чужая, люди страшные…

– Нормальные люди, такие же, как мы с вами, – отрезала Ольга, ей и самой становилось все тревожнее.

«Может, она только сегодня вылетает оттуда, – уговаривала она себя. – А может, они поедут поездом, так дешевле». Но спокойнее не становилось. «Если бы она продлила контракт, неужели бы она не сообщила?» – думала Ольга, мечась по комнате взад-вперед на пятый день после того, как должна была появиться, но так и не появилась Рита.

Вечером она наконец решилась переступить порог ночного клуба «Колибри».

Вечерняя улица горела огнями. Январские приближающиеся праздники украсили город множеством огромных елок, опутанных гирляндами, повсюду была развешана иллюминация. Люди, надвинув на лоб меховые шапки, чтобы защититься от сурового декабрьского мороза, несли домой елки и подарки. Ольга щемяще ощущала свое одиночество и несчастье. У нее исчезла сестренка, а всему миру, готовящемуся к счастливой встрече Нового года, а потом к Рождеству, нет никакого дела ни до нее, ни до ее пропавшей сестры. Клуб она нашла по изобилию огней, выделяющихся даже на фоне предпраздничного города, и по медленно крутящейся ромбовидной афише с яркой надписью: «Сидни Мещерская, сегодня и для вас». Ромб поворачивался вокруг оси, и перед Ольгой предстала эффектная полуодетая красотка с копной черных кудрей, ярко-алыми губами и черной маской с прорезями на глазах. Красотка изящным жестом чуть-чуть распахивала одной рукой белую шубу, показывая розовый сосок, а другой рукой поднимала полу, выставляя ножку, обутую в черную туфельку на высоченном каблуке. Ольга дернула витую ручку стеклянной двери, она открылась, но дорогу Ольге преградил улыбающийся верзила, который, видимо, не собирался пропускать ее внутрь.

– Я могу пройти? – осведомилась Ольга.

Верзила окинул взглядом ее фигурку в дешевой куртке: остановился на ее лице, задумался, что, вероятно, стоило ему огромных усилий, потом спросил:

– А что желает дама в нашем клубе?

– Дама всего-навсего желает поговорить с хозяином. – Ольга поняла, что охранник никак не может определить ее статус и не знает, пропускать ее или нет, а может быть, она ему напомнила Риту, ведь они похожи и сейчас, несмотря на то, что разница в восемь лет при Ольгиной жизни, полной нервов, весьма ощутима.

А скорее всего это и есть Ритин поклонник, Тигр, вот он и не возьмет в толк, почему его несравненная Элен вернулась из турне постаревшей на восемь лет. Ольга, несмотря на волнение, даже улыбнулась, вспомнив, как Рита рассказывала ей о его интеллигентности. Что ж, для ночного клуба со стриптизом он, видимо, интеллигентен, что и доказал на деле. Он вынул трубку радиотелефона, тихо о чем-то поговорил и вежливо распахнул перед Ольгой дверь.

– Проходите, пожалуйста, – пригласил он и вновь что-то сказал в трубку.

За входными дверями был небольшой коридорчик, затем широкие стеклянные двери и лестница, полукругом уходящая вниз. Ольга направилась к ней, но охранник попросил ее снять верхнюю одежду, указав на гардероб, затем пропустил ее. Ольга спустилась в просторный холл, посредине которого стоял бильярд, обитый зеленым, почти бирюзового цвета сукном. Мужчины с киями, суетящиеся вокруг бильярда, не обратили на Ольгу никакого внимания, как не обращали они его и на нескольких скучающих девиц в минимуме одежды, всех, как на подбор длинноногих и ярко накрашенных, курящих за тремя столиками, недалеко от бара со стойкой вишневого дерева. Бармен тоже стоял позевывая. «Еще слишком рано», – поняла Ольга, хотя было уже часов девять.

За холлом, где располагалась бильярдная, был вход, завешенный приоткрытыми портьерами, украшенными разноцветными колибри, – там размещался круглый зал ресторана с полукругом сцены у противоположной стены. На сцене исполнял незатейливые нудные мелодии саксофонист, развлекая публику, которая только начинала собираться и рассаживалась за столики. В другой раз Ольга бы смутилась, заметив, что дамы одеты в шикарные вечерние платья, а их кавалеры в костюмы. Она, в джинсах и шерстяном джемпере, явно была чужой в этом зале с приглушенным светом, со стенами, обитыми мягким красным покрытием.

– Мадам кого-то ищет? – К ней подошел официант, одетый в черный фрак.

Ольга так и не успела научиться у мужа надменному обращению с людьми этого круга.

– Мне… – она запнулась. – Я хотела бы видеть… хозяина.

– О! Самого хозяина!!! – Официант улыбнулся. – Мадам смеется? Хозяин далеко… Так далеко, что я и сам не знаю где…

– Но что же мне делать? – совсем растерялась Ольга. – Я сказала охраннику у входа, и он пропустил меня. А у меня к нему очень важное дело…

– Хозяин не занимается делами, делами занимается директор. – Официант, оценивающе пробежал по Ольгиным бедрам, обтянутым джинсами. – И я могу предложить вам лишь директора…

– Хорошо, я хотела бы поговорить с директором, – выдавила из себя Ольга, которую все сильнее смущал наглый официант с отлично поставленным голосом.

– Говорите, если хотите, он перед вами. – Официант галантно поклонился и тут же изменил стиль обращения, видимо, ему надоело разыгрывать комедию и он удовлетворился растерянностью Ольги.

Ольга с удивлением смотрела в его полное краснощекое лицо, на стриженные ежиком волосы. Ну конечно, его предупредил охранник по телефону, и он вышел к ней сам.

– Пройдемте ко мне в кабинет, – став сразу деловым и сухим, сказал он, раскрывая перед Ольгой дверь, которую она считала зеркалом. Еще несколько таких же огромных длинных зеркал украшали зал. – Чем могу быть полезен? – Его кабинет мало отличался от кабинетов начальников коммерческих структур – полуделовой, полудомашний стиль. Факсы, телефоны, компьютер и удобный диванчик, мягкие кресла, бар с напитками, чайный и кофейные наборы.

– Я ищу одну девушку, она танцевала у вас в стриптизе. Рита Преображенская, – начала Ольга.

– Такой не знаю, – задумчиво сказал директор.

– Как не знаете? – испугалась Ольга, но вовремя вспомнила псевдоним: – Она выступала под именем Элен Зарецкой.

– А, несравненная Элен! Помню, помню… – небрежно сказал директор, – такая блондиночка. Так что же вы хотите?

– Я уже сказала, я ищу ее, – повторила Ольга.

– Ну, я ничем помочь вам не могу, она уволилась больше чем три месяца назад, и мне ничего, как вы понимаете, о ней не известно. Я не слежу за судьбами моих бывших сотрудников. – Директор встал, давая понять, что разговор окончен.

– Как это вы ничего не знаете! Она моя сестра, и она исчезла, а вы должны помочь мне ее разыскать, она уехала по контракту с танцевальной труппой в Турцию и Грецию. Труппа набиралась у вас! – Ольга в отчаянии перешла на крик.

– Вы ошибаетесь, наше заведение не занимается организациями турне для артистов. Ваша, как вы говорите, сестра ввела вас в заблуждение. И пожалуйста, покиньте мой кабинет, не устраивайте здесь истерик, решайте сами ваши семейные дела. Ваша сестричка могла сбежать от вас с обеспеченным любовником, такое бывает, и мы за это ответственности не несем. – Он вынул из стола папку с документами, полистал. – Вот, посмотрите, она уволилась по собственному желанию и больше к нам отношения не имеет.

– Она должна была вернуться неделю назад и не вернулась! – закричала Ольга. – Я сообщу в правоохранительные органы…

Директор нажал кнопку у себя на столе, сказал кому-то, появившемуся у Ольги за спиной: