Текст книги "Радуга в твоих ладонях"
Автор книги: Алина Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Рука Ольги рванулась к парику, но он свободной рукой перехватил ее и завел за спину, а потом быстро сдернул парик.
– Не жарко в нем было, Олененок? – усмехнулся он. – А где два других?
– Ты… ты узнал меня? – от удивления Ольга начала заикаться.
– Я всегда говорил тебе, что ты прекрасная актриса, Олененок, и ты своей игрой можешь обмануть любого, но не меня.
– Почему же не тебя? – усмехнулась Ольга. – Просто я бездарна.
– Ты еще как талантлива, я диву дался, глядя на тебя в «Колибри». Ты с твоей скромностью так гениально играла искательницу приключений, ночную бабочку.
– Так ты специально устроил этот поединок? – недоумевала Ольга. – Леня говорил, что ты мог вылететь с работы.
– Я и вылетел, – засмеялся он. – Но не мог же я позволить тебе лечь с кем-то в постель… Например, с Артуром или Грэгором.
– Ты мог бы и сам со мной не ложиться! – вскипела Ольга – лицо ее опять заполыхало.
– Значит, не мог, – хмуро ответил он, сел, выпустив ее.
Ольга перебралась на другой диван. Она ничего не понимала. Он был прежним, ее Игорем, как связать с этим его делишки?
– Ты бы вынула линзы, от них, наверное, болят глаза, да и видеть тебя даже зеленоглазой – и то счастье, но непривычное, – засмеялся он.
Ольга молча вынула линзы, глаза действительно болели.
– Что ты сделаешь со мной? – спросила она.
– А что бы ты хотела, Олененок? – спросил он. – Чтобы я взял тебя на руки и держал долго-долго? Если скажешь, я так и сделаю и буду держать, пока не придет таможня.
Ольга разрыдалась. Он еще и издевается, он сразу знал, кто она, и издевался тогда, и потом, и сейчас.
– Ну вот и слезы, – произнес он. – Я ведь сказал тебе сразу, когда ты пришла к директору «Колибри», – не ввязывайся в это дело. А ты не послушалась, переоделась женщиной-вамп, устроила дуэль за право обладания тобой, которая могла весьма плохо кончиться для тебя. Теперь вот едешь в Софию, вместо того чтобы сидеть дома и ждать.
– Тебе, наверное, не терпится выбросить меня из поезда, – сказала Ольга. – Ведь ты все знаешь, знаешь и то, что я сообщу властям в Стамбуле о твоей деятельности и тебя посадят, а мою сестру выпустят. Я так и сделаю, так что поторопись, скоро будет таможенная граница.
– Если мне чего-то и не терпится, так это поцеловать тебя, – сказал Игорь, – а еще взять на руки, ну и все, что потом бывает дальше между женщиной и мужчиной.
Он сгреб ее в охапку, пересадил к себе на диван.
– Значит, ты выслеживаешь меня и едешь за мной в Стамбул, чтобы освободить сестру, а меня сдать властям, – засмеялся он. – Но тебе это вряд ли удастся. Ты знаешь турецкий?
– Я обращусь в консульство. – Ольга металась, стараясь освободиться, но он не отпускал ее, и, как ни странно, в его объятиях было так хорошо…
– Ты придешь в консульство и скажешь: такой-то и такой-то человек поставляет девушек для турецкого публичного дома. Тебя спросят, откуда такие сведения? Чем они подтверждены? Спросят, в конце концов, где находится этот пресловутый публичный дом. И что ты скажешь им, владея русским?
– Я сначала выясню, где он находится, я сбегу от тебя, когда придет таможня, перевоплощусь так, что ты меня ни за что не узнаешь, – спорила Ольга.
– Я узнаю тебя, как бы ты ни гримировалась, как бы ни переодевалась. Это невозможно, Олененок. Но скажи мне сначала, почему всем этим не занимается всемогущий Константин Варламов, твой муж? У него дочерние фирмы по всем восточным странам, а в Стамбуле у него огромные связи, настолько огромные, что… – он замолчал, оборвав фразу, потом повернул к себе Ольгино лицо. – Так почему?
– Мы расстались больше двух лет назад, – сказала Ольга.
– Вот как, а мне этот брак казался счастливым.
– Мне тоже, – тихо ответила Ольга. – Но ты уже два раза сказал, что я не смогу обмануть тебя своей игрой, не смогу перевоплотиться, чтобы ты меня не узнал. Почему, интересно? Если ты утверждаешь, что я талантлива?
– Что тебя волнует больше: почему я тебя всегда узнаю или талантлива ты или нет? – засмеялся он.
Это было так странно – сидеть в обнимку с тем, кого когда-то любила, а сейчас злейшим врагом, который оказался хитрее и не станет жалеть ее в безжалостной борьбе подпольного бизнеса. Но она не боялась ни смерти, ни того, что окажется рядом с сестрой в борделе, где ее станут насиловать турки, ей было просто хорошо, и все. «Я глупо счастлив», – когда-то сказал он. Сейчас то же испытывала и она, ощущая силу его рук.
– Разве это не вытекает одно из другого? – Она даже улыбалась.
– Нет, не вытекает. Ты более чем талантлива, и я удивляюсь, кому и зачем нужно было переубеждать тебя в обратном. Наверное, этот человек преследовал какие-то цели и подорвал в тебе веру в себя… А я… да как, черт возьми, мужчина, который семь лет любит женщину, может не узнать ее? Есть ведь неуловимые жесты, которые тебе дороги, еле заметная мимика губ, я уже не говорю о том, что ты была без перчаток, а я помню, как выглядит любая морщинка на сгибе твоих пальцев. Ты особенно – не так, как все, – опускаешь глаза, поправляешь платье, прежде чем сесть… да мало ли чего еще, что не заметит никто из твоих знакомых, но непременно заметит человек, который тебя любит.
– Но мы не виделись почти три года, – тихо сказала Ольга, до которой никак не доходил смысл его слов, настолько это было невероятно.
– Все три года каждую ночь я представлял тебя…
– Ты делал предложение моей сестре! – Ольга даже вскочила с дивана, так это ее вдруг разозлило. – Ты говорил ей то, что никогда не говорил мне!
– Она была так похожа на тебя, и я, как последний дурак, думал, что она мне заменит тебя. Я потерял тебя и на этот раз действовал решительно, чтобы она осталась со мной как воспоминание о тебе, как живая фотография. Я думал, что полюбил ее, но я любил в ней тебя. А когда оказалось, что она другая…
– Ты отправил ее в бордель, – язвительно засмеялась Ольга.
– Я не знал этого, Олененок, прости меня. Она не хотела быть со мной, она хотела много денег. И однажды ко мне подошел один человек, Артур, он время от времени появляется в «Колибри» по каким-то своим делам, спросил, моя ли это девушка. Я ответил, что нет. Он сказал, что набирает танцевальную труппу и она очень подходит ему, он видел, как она танцует в стриптизе. Спросил о ее родственниках. Элен всегда уверяла меня, что она сирота. Отец у нее разбился, мать сошла с ума, сестер и братьев нет. Я сначала даже все выяснял, не можете ли вы быть хотя бы отдаленными родственницами, но она при упоминании о Днепропетровске мотала головой. Я познакомил ее с Артуром, и мы расстались окончательно. А потом появилась в «Колибри» ты и стала кричать о том, что у тебя пропала сестра. Я просил у тебя телефон, хотел разобраться сам, но не тут-то было. Ты чуть не прошла сквозь строй всех наших посетителей, когда заявилась как Агата, и лишь моя выдумка спасла тебя от того, чтобы переспать с ними со всеми. У нас несколько крутые законы, Олененок, а с проститутками у нас не церемонятся, им платят за количество мужчин, и они рады обслужить как можно больше человек. Потом, когда я запер тебя в машине, уже зная все, поняв, куда Артур отправил твою сестру, ты сбежала, опять не выслушав меня. И что теперь будет с нами обоими в Турции, не знаю даже я. Артур – человек достаточно страшный, за ним стоит хорошо организованная мафия. Самое лучшее, это тебе сойти сейчас, перед пересечением границы. А в Турцию разбираться со всем поеду я один.
– Я с тобой, – Ольга прижалась к нему еще сильнее, – я поеду с тобой.
– Мне будет легче там одному, – сказал Игорь.
– А я все равно поеду, я не сойду с поезда, а если ты станешь настаивать, устрою скандал, – упрямо сказала Ольга. – Поеду назло тебе. – Фраза получилась резкой и злой.
– Ты все-таки меня ненавидишь? За то, что я должен был сначала проверить, действительно ли Артур набирает танцевальную труппу, а потом уже знакомить с ним Элен? – спросил Игорь.
– Ее зовут Рита. – На глазах у Ольги выступили слезы. – Я ненавижу тебя за то, что ты не говорил мне таких слов, как ей. Я хотела за тебя замуж, а ты толкнул меня к Константину. Я была несчастна семь лет, я поняла это вчера, когда я… когда мы… Да даже если ты поверил тем словам, которые наговорила тебе про меня Вика, а она во всем мне призналась, ты должен был бороться за нашу любовь. Ты же мужчина!
– Я был глупее, наверное. И я считал, что силы для борьбы слишком неравны… Я ведь не мог пригласить тебя даже в ресторан, у меня не было денег, а у него была «Ауди», он дарил дорогие орхидеи, а ты – женщина. Я предоставил тебе право выбора… – грустно сказал он, – и ты выбор сделала.
– Да, после того, как ты поменял меня на Вику! – закричала Ольга.
Ладонь Игоря вновь зажала ей рот.
– Но ты же уехала ночью к другому, неужели я мог выдержать это один? Представлять тебя с другим, как ты целуешь его, обнимаешь, – говорил он.
– Я поехала не к нему, а в ресторан, и то лишь потому, что ты не обращал на меня внимания, не стал ждать после занятий и ушел неизвестно куда, вероятно, на свидание к другой. Когда я поднялась к тебе, чтобы во всем разобраться, тебя не было! – кричала Ольга, отталкивая руку Игоря.
– А я не стал ждать тебя, потому что во дворе института стояла «Ауди»… И я верил Вике, потому что всегда чувствовал твое настроение и состояние, а оно изменилось, ты стала обманывать. Ты не рассказала мне о знакомстве с ним, о даче, на которую поехала. Я подумал, что он больше понравился тебе и я не имею права стоять у вас на дороге.
– Меня убедили, что Костя снимет меня в рекламном ролике и я смогу заработать. А мне так хотелось красиво одеться, чтобы тебе не стыдно было встречаться со мной, приглашать в рестораны.
– Я уже сказал тебе, у меня не было денег. Я даже считал, что не имею права делать тебе предложение. Кто я был? Нищий студент, по ночам разгружающий машины… И я был прав, кто я сейчас! Был вышибалой, а теперь – вообще никто. А ты создана для другой жизни, ты талантливая актриса, тебе не нужен муж-неудачник.
– Да я сама неудачница, – продолжала кипятиться Ольга. – Однако твоя работа вышибалы не помешала сделать предложение моей сестре.
– Это другое. Охранник и стриптизерша – вполне подходящая семья, – ответил Игорь.
– Я ненавижу тебя, ненавижу! Целых семь лет ты снился мне ночами, и мне не хотелось просыпаться, и я научилась не видеть во сне лицо мужчины, который дарил мне счастье, чтобы было не так больно от безнадежности. Ведь я знала – тебя не вернуть, ты бросил меня!
– Не кричи, сейчас сбегутся все проводники, – Игорь закрыл рот Ольги поцелуем. Ольга старалась вырваться, но страстность поцелуя нарастала, и вскоре Ольга, перестав сопротивляться, сама стала отвечать на поцелуи. Как смешны были ее предположения, что острота сексуальных ощущений стерлась со временем, поэтому она не чувствовала ничего особенного ни с Костей, ни с Димой.
Стучали колеса, покачивался поезд, и купе то проваливалось в темноту, то озарялось светом фонарей. Сколько длилось блаженство, не знали ни Игорь, ни Ольга. Губы непроизвольно шептали в полубреду ласковые слова, а тела хотели слиться еще ближе, хотя ближе было некуда, и одновременным был вскрик счастья. И уже через несколько минут хотелось повторить его, но в купе постучали:
– Господа пассажиры, приготовьтесь к таможенному досмотру, – громко сказал проводник и перешел к следующему купе.
– Почему так скоро… – пробормотала Ольга.
Игорь помогал ей одеваться.
– Если бы ты не сбежала от меня после ресторана, у нас было бы гораздо больше времени. Я ведь давал понять тебе, что все понял, и звал тебя к себе, а ты заперлась в своем купе, разыгрывая глупую рыжеволосую дамочку, – смеялся он. – Кстати, почему ты не подумала о том, когда шла в «Колибри» изображать проститутку, что у черноволосых женщин волосы черные везде, и даже если бы это был не я, то догадаться о маскараде было бы несложно.
Ольга покраснела. Как она могла не подумать об этом! Но она же не собиралась заниматься сексом в «Колибри», а когда все же легла с мужчиной, мало что вообще понимала, вот как и сейчас.
6
Поезд прибыл в Софию днем.
– Теперь нужно узнать, не кончилась ли забастовка в стамбульском аэропорту. Самое лучшее было бы вылететь самолетом прямо сейчас, мы должны спешить, чтобы опередить Артура. Иначе и следов твоей сестры мы не найдем.
Они позвонили в софийский аэропорт прямо с вокзала. Стамбульский аэропорт по-прежнему не принимал. Девушка из Шереметьева оказалась права в своих прогнозах: если бы они не поехали поездом, до сих пор сидели бы в Москве.
– А Артур, он не мог опередить нас? – волнуясь, спросила Ольга.
– Вряд ли Артур поедет поездом. У него отлаженная система. Он прилетает с девочками в аэропорт, и там его уже ждут с машиной. Волк сказал, что он перекупил у Грэгора двойняшек. Он хорошо платит за девочек. И мне платил, за Элен. Говорил, бизнес есть бизнес, и ты имеешь свою долю. Знал бы я, за что он мне платит!
Они взяли такси и поехали к автовокзалу.
– Конечно, если он испугался моих угроз, – говорил Игорь, – он будет один, без товара, полетит маскировать бордель.
– А до Стамбула нельзя поездом? – спросила Ольга и покраснела.
– Можно, – засмеялся Игорь. – Но это будет другой, сидячий поезд, а автобусом мы доберемся быстрее. – Он обнял ее, и они пошли покупать билеты.
До отхода автобуса на Стамбул оставалось полтора часа. Ольга впервые была в Софии и с удивлением слушала болгарскую речь, которая напомнила ей старославянский язык Библии – на первом курсе ВГИКа она посещала семинар. Болгары вместо восемь говорили «осемь», вместо я «аз».
Дожидаясь автобуса, они зашли в небольшой ресторанчик, и там Ольга пришла в восторг от болгарской кухни. Запеченный перец, посыпанный тертым овечьим сыром, она запивала сухим вином, и разве это могло сравниться с уткой по-пекински и другими изысканными блюдами в швейцарских, немецких ресторанах, где ее угощал Костя, ведь рядом сидел Игорь. Закажи он горбушку черствого хлеба и стакан воды, ей и это показалось бы чудесной пищей, потому что рядом был он и говорил:
– Ну и глупышка была ты, Олененок, разве мне важно было, в чем ты одета. Мне важно было, какая ты. Добрая, чистая, нежная, немного наивная и смешная.
Это можно было слушать вечно, и была твердая уверенность Игорь преодолеет все, справится с Артуром, со всеми, кто за ним стоит, но ее сестру они освободят, и потом, когда они вернутся, тоже все будет в порядке. Хотя он и потерял даже ту работу, которая у него была, и она тоже безработная, и Рита будет приходить в себя и больше уже не захочет подрабатывать по ночным барам. Но все равно – все будет хорошо.
– Вот если Артур все же испугался меня и тоже отправился поездом или машиной и сумеет опередить нас, он нас встретит с друзьями, и нам придется не сладко, – сказал Игорь, внезапно нахмурившись.
– Нет, не опередит, я почему-то знаю это точно. – Ольга провела пальцем по морщинке на лбу Игоря, разглаживая ее. – Все будет хорошо.
– Как мне не хватало этих слов в минуты отчаяния! – сказал он, целуя ее руки.
Подошел автобус, двухэтажный «Мерседес». На болгарском и английском объявили посадку. Ольга и Игорь, усевшись на сиденье, мягкое и удобное, откинули спинки и сразу уснули – сказались две бессонные ночи. Проснулась Ольга от головной боли поздно ночью, автобус ехал по узкой горной петляющей дороге, почти по серпантину. Пассажиры – турки, греки, болгары – почти все курили. От запаха дыма и крутой дороги у Ольги разболелась голова, ее начало подташнивать. Она беспокойно заерзала на сиденье. Над каждым сиденьем имелся кондиционер, но он не спасал от дыма. Игорь тут же проснулся, подкрутил что-то в кондиционере, подула струя свежего воздуха. Он положил голову Ольги себе на плечо.
– Спи, любимая, сама говорила, все будет хорошо – значит, так и будет, – сказал он, гладя ее по волосам.
– Я очень изменилась за эти годы? Постарела? – спросила она.
– Ты стала красивой и как женщина расцвела, а тогда была еще неоперившимся цыпленком, который всего боялся, – ответил он, продолжая гладить ее голову, лежащую у него на плече так удобно.
– Я и сейчас многого боюсь, вернее, боялась, – прошептала Ольга, опять засыпая. – А теперь не боюсь, потому что со мной ты…
Автобус остановился, Ольга и Игорь проснулись и посмотрели в окно.
– Таможня. Наконец-то, значит, утром будем в Стамбуле. Думаю, фортуна к нам и вправду милостива. Забастовка в Стамбуле продолжается, и Артур с девочками еще в Москве, – предположил Игорь. Думаю, он недооценивает меня и повезет их.
– Откуда ты знаешь, – удивилась Ольга, – про забастовку?
– Ты слышишь, у водителя работает радио. Оно ловит турецкую волну, а мне приходилось бывать в Турции по делу, и турецкий я знаю неплохо.
Они вышли, отдали паспорта, заплатили по десять долларов и получили визу.
– На целый месяц, – засмеялась Ольга. – Я уверена, что мы найдем Риту завтра.
– А я не уверен, сначала нужно найти Артура. Я летал с ним и знаю, в каком отеле он останавливается, но, когда он прибудет, неизвестно, – сказал Игорь.
– А что, если встретить его в аэропорту вместе с близнецами и заранее вызвать полицию! – предложила Ольга.
– Уверен, что близнецы откажутся давать показания, да и Артур тоже. Они скажут, что просто хорошие друзья и приехали посмотреть минареты. Какие бы они ни были, эти пятнадцатилетние девчушки, уверен, что полиции они испугаются больше всего. А самое вероятное, что Артур уже в самолете просветил их насчет всего, и их это устроило. В стриптиз ведь не идут очень нравственные люди, – сказал Игорь.
– В вышибалы тоже, – отрезала Ольга, и они замолчали.
Они ехали дальше, но больше не спали и даже не разговаривали, глядя в разные стороны. Игорь о чем-то думал, а Ольга созерцала в окно холмистый пейзаж, и червь сомнения закрадывался в ее сердце. «Он уже не раз бывал в Турции, он знает турецкий язык, он знает, где останавливается Артур. Что-то слишком много совпадений, и он не хочет, чтобы мы обратились в полицию», – думала она, и опять волна неприязни охватила ее. За холмами то появлялись, то исчезали тонкие шпили минаретов, они подъезжали к Турции.
В одиннадцать часов дня автобус прибыл в Стамбул. Едва выйдя из автобуса, Ольга и Игорь очутились в шумной толпе. Было тепло, и только с моря, невидимого отсюда, дул прохладный сырой ветер. Ольга хотела было скинуть дубленку, но надела ее опять. Люди вокруг них что-то кричали, все куда-то спешили, задевали их рюкзаками, сумками.
Игорь крепко держал Ольгу за руку. «Он что-то заподозрил, боится, что я снова убегу, – думала она, – обращусь в полицию».
– Такое ощущение, – весело болтала она, словно забыла их размолвку в автобусе, – что я попала куда-то в Вавилон. Мне кажется, тут все говорят на разных языках.
– Наверное, ты права, – хмуро сказал Игорь. – В Турции какая-то особенная атмосфера. Каждый раз, когда я приезжаю в Стамбул, я забываю, что существует наш, московский мир.
«Часто же ты ездишь в Стамбул, – подумала Ольга. – Уж не за тем ли, в чем обвиняешь Артура». Но так или иначе, а вырваться она не могла. Он, не выпуская ее руки, тянул сквозь толпу, неся в другой руке обе их сумки.
Около них услужливо остановилась желтая машина – такси, из нее выскочил суетливый вежливый улыбающийся шофер, распахнул заднюю дверцу. Ольга и Игорь сели.
Игорь что-то сказал по-турецки, машина поехала.
– Куда мы едем? – Ольга старалась скрыть страх в голосе. Вдруг он все же везет ее в публичный дом?
– Сейчас поедем в гостиницу и подождем приезда Артура, если он там уже не поджидает нас. Но, думаю, мы опередили его и паниковать не стоит.
Машина медленно ехала по запруженным автомобилями улицам Стамбула. Иногда, чтобы объехать затор, такси выезжало на пешеходный тротуар. Водитель часто смотрел на Ольгу в зеркальце заднего вида, улыбался, скаля желтые зубы, и что-то говорил по-турецки, видно, комплименты. Игорь что-то сказал ему, турок замолчал, стал смотреть на дорогу.
Ольга все продолжала злиться на Игоря и подозревать его.
– Какую гадость ты сказал шоферу? Привыкли там, у себя в клубе, всем хамить. Он мне ничего плохого не делал, а смотреть на меня позволено всем, – гневно выговаривала она.
– Я сказал ему, что ты моя жена, – ответил Игорь.
– Ну-ну, – Ольга забарабанила пальцами по стеклу. – Врать мы все горазды.
Игорь вздохнул, и между ними опять повисла пелена враждебности.
Гостиница, в которой они должны были остановиться, была расположена в центре Стамбула, недалеко от громадного храма Айя-София, увенчанного четырьмя розовыми минаретами. От Айя-Софии отходили, спускаясь с холма, несколько узких улиц, застроенных четырех– и пятиэтажными домами. Один из домов был чуть выше остальных – это и был отель, с маленьким рестораном внизу под открытым небом.
Улыбчивая девушка-администратор, турчанка с длинными иссиня-черными волосами, вручила им ключи от двухместного номера. Они расплатились, и, пропустив Ольгу вперед, на лестницу, Игорь помедлил и быстро передал девушке несколько купюр – она моментально спрятала их за стойкой.
Ольгу вновь начали мучить ужасы. Что, если Игорь заплатил девушке, чтобы она зарегистрировала его одного, а когда он избавится от Ольги, сдав ее в публичный дом, никто не докопается, что какая-то девушка Ольга Преображенская вообще как-то связана с Игорем.
– Зачем ты заплатил ей? – спросила Ольга.
– Я заплатил ей за то, чтобы она поселила нас на том же этаже, где забронирован номер Артура, а еще за то, чтобы она не сообщала ему о нашем появлении. Вот и все. Но ты задаешь слишком много вопросов. Если я что-то делаю, значит, это нужно. А если ты мне не будешь доверять, как раньше, мы вообще можем попасть в пренеприятнейшую историю, – сказал Игорь, занося вещи в номер.
Ольга внимательно посмотрела на него. Да, Игорь сильно изменился за время работы в клубе – стал более резким, деловым. Вполне возможно, что она и не ошибается на его счет и он на самом деле член этой организации, а не случайно попавший туда человек. Но нужно делать все так, чтобы он не знал о ее мыслях, а как это сделаешь, если он словно читает в ее душе. Но он так убедительно говорил в поезде о любви. Что ж, говорить умеет не он один…
Номер оказался просторный, с мебелью песочного цвета – двуспальная кровать в углу, маленький столик, два кресла, шкаф. На столике стоял телефон, напротив – небольшой телевизор. Вторая дверь вела в ванную и туалет.
Светлые шторы на окнах были раздвинуты, окно выходило как раз на ту сторону города, где был Софийский храм. В другой раз Ольгу восхитило бы это, но сейчас она пристально наблюдала за Игорем и думала, что он будет делать дальше.
– Не спуститься ли нам пообедать? – беспечно спросил он.
Обед тянулся медленно, и Ольга не обращала внимания на то, что ест.
– Что ты собираешься предпринимать для освобождения моей сестры? – спросила она.
– Завтра приедет Артур, забастовка закончилась, он нас введет в курс дела, – ответил Игорь.
– Значит, день до завтра мы проведем в номере? – спросила Ольга.
Пока он с ней, никуда не уходит, он и против нее ничего не предпримет.
– Ты побудешь в номере, а я схожу по одному делу, – ответил Игорь.
«Вот то, чего я боялась, – подумала Ольга. – Он оставит меня здесь, а сам пойдет проворачивать свои дела по ликвидации публичного дома или по перемещению его в другой район. А тот парень, Артур, которого они так боятся, именно пешка в игре, каковой хочет представить себя Игорь, и, конечно же, приезд Артура, который знает правду о поставках девочек, сорвет планы Игоря».
– А мне с тобой никак нельзя? – спросила Ольга.
– Нет, ты останешься, – твердо сказал Игорь.
Они поднялись в номер, Ольга смотрела, как Игорь надевает легкую куртку вместо той, в которой приехал. А ее сумка забита всякой ерундой – париками, пуховиком, шапкой. Она думала только о маскировке, совершенно не позаботясь о том, что в Турции теплее, чем в России. Игорь подошел к двери, вынул из замка ключ с биркой.
– Ты собираешься меня запереть? – вскипела Ольга. – Зачем?
– Я боюсь за тебя, а так я буду уверен, что ты в безопасности, – сказал Игорь, и Ольга услышала, как закрылся замок, и его удаляющиеся шаги.
Это нельзя было так оставить, и решение созрело мгновенно. Напрягаясь и отыскивая в голове английские фразы, Ольга на жутком английском объяснила администраторше по телефону, что ее муж ушел, захватив с собой по рассеянности ключи, что ее ждут в одном месте, а она не может выйти.
Ольга вся похолодела от страха, она не поняла, что ответила ей администраторша. А ведь если эта турчанка, которой платил Игорь, с ним в сговоре, ее не выпустят отсюда. Через несколько секунд она услышала, как открывается дверь. На пороге стоял улыбчивый мальчик-турок лет пятнадцати. Ольга накинула дубленку, сапожки и вылетела в коридор. Мальчик пожал плечами и запер дверь, догнал ее, протянул ключи, что-то говорил, – вероятно, что-то о ключе. Администраторша улыбнулась Ольге, спросила по-английски, довольна ли Ольга, и попросила вернуть ей ключ. Такое правило – должна прийти убраться горничная.
Ольга вылетела на улицу, Игорь спускался по одной из узеньких улочек, Ольга пошла следом, на огромном расстоянии. Он торопился и не оглядывался. Ольга поняла, почему он не взял такси, улочки становилось все уже и извилистее – ни одна машина не проехала бы по ним, люди проезжали только на велосипедах. Толпа мальчишек с визгом промчалась мимо, крича ей одно и то же незнакомое турецкое слово. На улочках были маленькие магазинчики, продавцы выходили на улицу, что-то кричали, подзывая. Ольга угадывала в их словах все то же незнакомое ей слово, что кричали мальчишки. Ольгу все больше охватывал страх, кварталы становились все беднее, стали похожи на трущобы, и, если бы не фигура Игоря, идущего впереди, она бы умерла от ужаса.
Игорь остановился около одного домика, как поняла Ольга, ресторанчика, зашел туда. Подождав немного, Ольга зашла следом.
Она увидела небольшой зальчик обычного ресторанчика, за столиками сидели отчего-то сплошь мужчины, большей частью турки, что-то ели, беседовали, пили. Увидев ее, некоторые повскакали с мест, произнося все то же слово. «Что же оно означает?» – начала злиться Ольга.
Игорь пересек зал, подошел к портьере, скрылся за ней. Ольга поспешила следом, за портьерой была лестница, уходящая вниз, в подвал. Игорь спускался, а Ольга, прижавшись к стене, ждала, куда он пойдет потом. Он подошел к одной из дверей, постучался условным стуком. Ольга запомнила его. Дверь открылась, и Игорь скрылся за ней.
Ольга последовала его примеру и, быстро сбежав по лестнице, постучала, как он. Ей открыл невысокий турок и что-то сказал. В незнакомых словах Ольга опять разобрала слово, уже начавшее ее нервировать тем, что она не знала смысла. Турок пропустил ее в помещение, и Ольга сначала ничего не могла разглядеть за клубами дыма, какого-то странного, непохожего на сигаретный. Когда глаза привыкли, она увидела мужчин, сидящих и лежащих на ковре в небольшой комнатке. Некоторые курили кальян, некоторые просто длинные трубки. Среди них были люди разной национальности, но европейцев не было. Кто-то из мужчин спал прямо на полу. Игоря не было видно. Вероятно, он скрылся за одной из двух дверей, ведущих из комнаты. «Где-то здесь и расположен публичный дом», – поняла Ольга. Она попала туда, куда хотела, но не знала, что делать дальше, и ей было невыносимо страшно. Она решила направиться к одной из дверей – наверное, Игорь там, уже ведет переговоры. Возможности помешать ему не было, потому что у Ольги не было оружия, но хотя бы убедиться…
Она пошла к двери, но маленький шустрый турок, что впустил ее сюда, перегородил дорогу, что-то говоря. И опять это слово… Оля покачала головой, давая понять, что не понимает его, показала на дверь, но он подтолкнул ее к другой. Ольга в состоянии полной паники вошла. Это была обычная комната, обставлена она была побогаче. Был даже диван, стол, телевизор. Двое мужчин, турки, пили что-то, наливая из огромной бутыли. Увидев Ольгу, они заулыбались, захохотали, что-то бойко стали говорить друг другу. Приведший Ольгу, по-видимому их подчиненный, тотчас ушел. Мужчины подошли к Ольге. Она вцепилась в полы дубленки, стараясь ее застегнуть, но их пальцы были сильнее, они быстро сняли с нее дубленку, и она осталась в костюме «Бетти», так она про себя именовала ту рыжеволосую дурочку, которую изображала в поезде. Бетти носила красную мини-юбку и желтый джемпер без рукавов. Мужчины с возгласами одобрения ощупали ее грудь, ноги, повторяя все то же слово.
Ольга закрыла глаза. Она не смогла бы справиться с этими двумя, и даже если очень сильно кричать, так, чтобы заглушить громкую турецкую музыку, на помощь ей вряд ли кто придет. Но турки, по-видимому, не собирались ее насиловать сами, они повели ее куда-то дальше, одобрительно поглаживая по бедрам, ногам, на своем языке высказывая ей восхищение.
Ее привели в другую комнату. Там за столом сидел Игорь и пил водку с азербайджанцем. Турки на своем языке что-то объясняли азербайджанцу.
– К нам зашла хорошая русская проститутка, – сказал на русском, но с заметным акцентом азербайджанец, обращаясь к Игорю. – Их тут много, этих белокурых сучек, развелось за последнее время. Они немного берут, но много дают, не пожалеешь.
Игорь вскочил, собираясь что-то сказать, но азербайджанец жестом остановил его:
– О публичном доме, который ты ищешь, она не знает ничего, если она бегает по бедным кварталам, значит, работает одна, а из борделей их не выпускают, держут взаперти, оттуда не сбежишь. Она нравится мне, мои друзья привели ее, чтобы я был первым, а они будут ждать свою очередь, но ты мой почетный гость, я уступлю первенство тебе.
Ольга ждала, что Игорь все объяснит своему другу, но он подошел к Ольге и с размаху ударил по лицу.
– Это моя жена, Гейдар, – грустно сказал он. – Она всюду выслеживает меня.
– Ты распустил свою жену, кто же ходит в таких юбках да еще в заведения, куда положено заходить только мужчинам.
Ольга онемела от боли и стояла молча, прижимая руку к щеке.
– Ты мало проучил ее, друг, она скоро у тебя по притонам голой бегать начнет, – возмущался азербайджанец.
– Я поговорю с ней дома, – грозно пообещал Игорь, беря Ольгу за руку выше локтя. Ей было больно, она знала, что останутся синяки, но вырываться она не смела.
– Спасибо, Гейдар, если понадобится помощь, я сообщу, – сказал Игорь, не обращая внимания на Ольгу.
– Какие разговоры, разве ты не спас меня однажды и я не в долгу у тебя? – Гейдар похлопал Игоря по плечу. – И прими совет друга – купи для своей жены хорошую плетку.
– Я так и сделаю, – сказал Игорь, выталкивая Ольгу в прокуренную комнату. – Ты что, прямо так и пришла? – спросил он у нее.
