Текст книги "Невеста для демона страсти (СИ)"

Автор книги: Алина Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Остановимся на слове «дорог», – он ожидаемо улыбнулся. – И, Роззи, – окликнул, когда я отъехала уже на десяток шагов.

– Да?

– Если что-то случится – упадешь, собьешься с пути, встретишь лихих людей – просто сними перчатки. Как можно быстрее. И лети. Хорошо?

– Да, конечно… Да ты не волнуйся – я недалеко.

– Я знаю, Роззи, – он развернулся и отправился назад – туда, где неясным туманным маревом возвышалась громада сыттарского замка. А я сорвалась в галоп. Прочь, не оглядываясь и как можно быстрее. Вновь появились слезы. Это было больно – нестись вот так, прочь от него, понимая, что обратно мне уже не вернуться. Что я сделаю для этого все. Что при следующей встрече мы, возможно, будем врагами. Или не будет уже этой встречи. Но иначе я не могла.

Я могу согласиться на многое, меня хорошо воспитали. Я могу выйти замуж за незнакомца, ибо такова воля отца. Могу отдать ему самое сокровенное через час после знакомства… да что там, еще прежде знакомства, и не сокрушаться об этом – ведь он мой муж, подчиняться ему самим Дэусом заповедано. Могу принять в качестве мужа многоликого духа, могу согласиться идти с ним его дорогой, позабыв о своей – ибо в природе женщины повиноваться мужчине, следовать безоглядно за мужем своим, кем бы он ни оказался. Даже жизнь потерять… преобразить… преобразиться – как угодно, пожалуйста. Жене жизнь положить за мужа и по малейшей прихоти его со смирением должно… Но убивать… стать чудовищем, монстром… Я не могу, это немыслимо!

Где перевал, я помнила смутно. Вот та седловина. Кажется. Или за ней. Оставалось надеяться только, что конь меня вынесет. Он же умный. Ну, про коней так всегда говорят – что они умные, и способны сами находить дорогу. Ага-ага, а еще знают, куда поставить ногу и не спотыкаются никогда… Сказки! Ну какие же сказки!

Гром нашел дорогу в такие заросли!.. А потом еще так навернулся, выбираясь из очередного ручья!.. Нет, не упал, но поскользнулся знатно и на попу присел. Ничего, удержались. Вот только дорогу потом пришлось выбирать уже мне, хватило на сегодня «конячьей интуиции». Не, не конской. Конячьей. Хваленая конская нас бы уже к перевалу вывезла. А так блуждали. У меня с интуитивным поиском дороги дела не намного лучше, чем у Грома, как выясняется. То поедем по гребню, а дальше обрыв, то поедем низом – а там отвесные скалы со всех сторон… Вновь и вновь возвращаюсь, ищу, кружу – нет выхода из кольца этих гор, нет пути к перевалу!

И когда я совсем уж отчаялась, решив вернуться обратно к Лису, а о побеге думать потом, когда он повезет меня в свой вожделенный Черный замок, вновь появилась Анабель. Все такая же прекрасная, изящная, невесомая – настоящая фея воздуха, какой я и представляла их в детстве, читая сказки. Вот только не знала в счастливом детстве, что они воплощение наших желаний лишь оттого, что их цель – заставить желать еще безоглядней, еще неистовей. До края бездны, а то и дальше – до темного дна преисподней. И что коварный сыттар уже выбрал меня для пополнения их рядов.

Впрочем, сейчас цель у Анабель была более чем благородной: она пыталась помочь мне сбежать. Видно, жалея о том, что в свое время ей никто не помог, не подсказал, не направил. А выход есть, она уверяла: он есть!

– Твой настоящий супруг – Рыцарь Дэуса, – объясняла она, летя рядом со мной и указывая дорогу к перевалу. – Ему доступны Архивы Храма, ему доступны сильнейшие артефакты, созданные в начале времен. Он уже разгадал загадку, он знает, как освободить вас обоих от власти сыттара. Но чтобы отменить совершенный сыттаром обряд, ему нужна ты, без тебя ничего не получится. Беги к нему, скорее! Пока ты еще человек, пока изменения еще обратимы!

– Но куда бежать, Анабель? Как мне его разыскать, где? Да меня к нему даже близко не пустят! Он сиятельный герцог, а я? Ведьма и самозванка?

– Не выдумывай! Ты дочь графа и законная его жена! И потом – тебе же не во дворец. Он сам тебя ищет, полстраны проскакал, с ног сбился. В имении барона Даренгтона его люди уже были, про твое бегство с Летнего бала ему сообщили. Если дальше он сможет двигаться по твоим следам, они приведут его ко входу в долину. Если следов не найдет – отправится в Черный замок по Арранскому тракту. Передвигается он инкогнито, представляется лейтенантом Кимвелом. С ним трое людей, как и он – в мундирах Дайронского полка. Капитан и два рядовых, так что формально – герцог там даже не самый главный. Но в лицо его ты узнаешь, – инструктировала она меня. – Его лицо ты ведь видела?

– Да, меня просветили, – мрачно кивнула, вспомнив первый день своего «замужества». Наш с Лисом первый день. Сказочный, как и любой день, проведенный с ним. Он умел превращать мои дни в сказку. Почему же теперь я бегу прочь? Почему мне нельзя остаться с тем, кто дорог?.. Нельзя, увы, нельзя! Ради призрачной мечты нельзя становиться нечестью! Нельзя брать на душу грех убийства! Я не чудовище, Лис! И я им не стану!

– Значит, найдешь, – продолжала инструктировать меня сильфа. – Чаще спрашивай. Чаще говори, что ты жена герцога Александра. Его люди кружат по округе, собирают слухи и новости. На него работает куча шпионов в каждом городке и поселке. Позволь им услышать о тебе – и он найдет тебя сам быстрее, чем ты его.

К перевалу она вывела меня быстро. Даже удивительно, как я так долго не могла сюда попасть. Сверху дорога обратно в долину казалась прямой и понятной. Да и в другую сторону… Я видела цель – маленький городок почти на горизонте. Мы не доехали до него по дороге сюда, свернули в горы раньше. Что ж, значит, дорога где-то ближе. Но она идет вдоль горной гряды, значит, не промахнусь.

– Прощай, – махнула мне Анабель, не в силах перейти незримой границы. Я же свободно миновала каменную пирамидку, впитавшую некогда капли моей крови, и поспешила вниз, к людям. Сгущались сумерки, ехать предстояло всю ночь, но опыт у меня уже был. На дорогу я выбралась на рассвете, а где-то к полудню достигла заветного городка.

Там решила воспользоваться советом Анабель и позволить герцогу себя отыскать. Да, я боялась его до дрожи, но больше спасения мне ждать было не от кого. Родители мне не помогут, даже если (вдруг) и обрадуются моему визиту.

А потому я заявилась в самую роскошную гостиницу в центре города, сняла комнату, назвавшись герцогиней Раенской, и пообещала серебряную монету тому, кто найдет лейтенанта Дайронского полка, путешествующего в компании трех однополчан, и проводин его ко мне. Монеты – целый кошель – по счастью, отыскались в седельной сумке. И я бы, наверное, стала благодарить судьбу, что все так удачно вышло, если бы не нашла среди монет свою подвеску – ту самую, что украл у меня когда-то один синеглазый конюх. Потом вернул, а потом… со всеми этими превращениями в сильфу я, должно быть, опять ее потеряла. А он сохранил. И отдал.

И ни кошелек, ни перчатки, ни вовремя поданная лошадь не были счастливым совпадением для удачливой беглянки. Он меня отпустил. Он понял – и отпустил. Дал мне мой шанс все отыграть и вернуть. Получится, нет – я не знаю, но он мне позволил… Я снова плакала, когда поняла это.

Лейтенант Кимвел меня не нашел. А вот капитан Дайронского полка с двумя подчиненными явился ко мне в номер всего сутки спустя, и тоном, не допускающим возражений, пригласил «госпожу герцогиню» следовать за ним. Причин отказываться у меня не было.

Закрытая карета ждала меня у выхода.

– Я бы хотела забрать коня, – объявила своим провожатым.

– Едва ли он вам понадобиться, – невозмутимо «обрадовали» меня.

– Еще меньше он понадобится владельцу гостиницы. Конь – моя собственность. Вернее – собственность моего мужа. Едва ли его высочество простит вам небрежное к ней отношение.

– Вам лучше просто сесть в карету, – с нажимом проговорил капитан, недовольно поджимая губы. Его спутники «невзначай» опустили руки на эфесы шпаг.

– Да разве я возражаю? – постаравшись не выдать испуга, пожала плечами и села в карету. Компанию мне не составили, а вот дверцу защелкнули на задвижку.

– Эрни, захвати коня этой самозванки, – донеслось до меня снаружи.

Что ж… Я ведь не ждала, что все будет просто. Но, по крайней мере, Гром не пропадет, а я встречусь с герцогом в самое ближайшее время. Правда, в качестве арестованной по его приказу самозванки… Но ведь не может же он быть заранее уверен, что я именно та, что навязана ему в жены. Впрочем, подобное легко проверяется в храме. А для этого, опять же, нужна личная встреча. Так что не все так плохо!

Так я себя всю дорогу и убеждала, не давая страху превратиться в панику. Мне ведь нужна эта встреча. Ну вот и… Все правильно пока идет, ничего ужасного и непредвиденного.

Приехали мы уже в сумерках. К какому-то темному загородному особняку. Не слишком большому, не особо роскошному. Для кузена короля – мелковато. Даже наш дом выглядел несколько величественнее. Видимо – не его. Ну и правильно – даже кузен короля не может иметь собственность в каждом уголке страны. Зато может позаимствовать ее на время, чтобы расположиться с комфортом. Особенно, если он, вдобавок, еще и начальник Тайного Сыска.

Вот о последнем вспомнила зря – вновь стало очень страшно. Но в дом послушно вошла. Впрочем, какие у меня были варианты?

Герцог ожидал меня в гостиной, небольшой, но довольно уютной комнате в темно-синих тонах. Света было немного – свечей еще не зажгли, однако лицо своего супруга я разглядела прекрасно. И невольно улыбнулась, словно старому знакомому – ну, еще бы, мужчину с этим лицом я знала и даже л… Впрочем, обойдемся без громких признаний. Тем более, герцог заговорил, и улыбка моя тот час же погасла – другой голос. Тембр, интонации, выражения – все!

– Итак, меня почтила визитом сама герцогиня Раенская, – бросил он, не поднимаясь с кресла. – Польщен, не скрою. Чем обязан?

Интересный вопрос, учитывая конвоирующих меня гвардейцев. Впрочем, я действительно разыскивала его, и разыскивала громогласно.

– Добрый вечер, ваше высочество. Рада, наконец, познакомиться с вами. Вы мне позволите сесть? – проговорила максимально ровно, очень надеясь на ответную любезность. Напрасно.

– Разумеется, – нет, в просьбе не отказал. Вот только, повинуясь его знаку, один из гвардейцев взял от стены простенький жесткий стул и установил его посредине комнаты. – Прошу вас.

Я бы предпочла диван. Или второе кресло, парное к тому, в котором сидел герцог. А так это все слишком сильно напоминало допрос арестованной. Нервировало. Но – села, куда велели, решив, что покорностью я сумею расположить его к себе больше, нежели беспричинной строптивостью.

– Зажгите свет, – коротко распорядился мой вроде-как-супруг. – Хотелось бы видеть нашу гостью максимально отчетливо. Или это уже невозможно? – его пронзительный и жесткий взгляд вновь вернулся к моему лицу. Не сказать, чтоб это было приятно. Лис смотрел… даже глазами герцога Лис смотрел теплее.

– Нет, почему же? – немного растерянно отозвалась я, нервничая под этим взглядом и судорожно пытаясь сообразить, нет ли в моем нынешнем облике изъянов, выдающих мою… двойственную теперь природу. Но нет, я материальна, я полностью материальна.

– Итак, представьтесь, – повелел герцог, когда все свечи зажгли, и гостиная озарилась ярким, словно в праздник, светом.

– Роуз Элизабет Ривербел, дочь Чарльза Николаса Ривербела, графа Хатора, и Клариссы Катарины Ривербел, графини Хатор, в девичестве Доринсвор, – с готовностью сообщила его высочеству. В самом деле, он ведь может и сомневаться, что я – это действительно я. Ему ведь мой облик едва ли кто показывал. Хотя – пара моих миниатюрных портретов дома была, мог уже и заполучить. – После обряда, проведенного в храме Сторина двадцать шестого числа прошлого месяца, в глазах Дэуса являюсь вашей супругой. Последнее, впрочем, вы уже знаете, как мне сказали.

– Да, у меня была возможность это выяснить, – кивнул герцог, внимательно меня разглядывая. – Очень, знаете, интересная возможность. Запоминающаяся.

– Меня моя свадьба тоже весьма впечатлила, – поддержала я этот обмен воспоминаниями. Если он решил выставить себя единственной пострадавшей стороной – то напрасно. Подставляла его не я. И планы его ломала не я. Моя жизнь, вообще-то, тоже немного сломана. – Тем более что моего согласия на брак никто не спрашивал.

– Юных девиц о таких вещах и не спрашивают, тут к вам вопросов нет, – спокойно согласился герцог. – Не их ума это дело – женихов себе выбирать.

По мне – так недурно бы было порой и спросить, меньше б потом проблем возникало. Но кто я, чтобы спорить с его высочеством? Да и не за тем я к нему приехала. Промолчала.

– Расскажите мне подробнее о вашей свадьбе, – попросил… нет, скорее, потребовал у меня герцог. На просьбу это отданное холодным тоном распоряжение все же не потянуло.

– Свадьба была короткой, – чуть пожала в ответ плечами. – Вошли в церковь, совершили обряд, вышли из церкви. Затем сразу уехали. Ни празднования, ни гостей, ни друзей. О свадьбе мы с матушкой узнали лишь накануне, никого пригласить попросту не успели. Впрочем, кто-то в церкви все-таки был. Но, судя по тому, что с поздравлениями не подходили – случайные люди.

– Судя по тому? – нахмурился герцог. – А в лицо вы что, знакомых от незнакомых не отличаете?

– Мой жених запретил мне видеть свадьбу, это было его обязательное условие.

– То есть, вы что же, зажмурились? – недоуменно (а может, и недоверчиво) нахмурился высокородный сыскарь.

– У меня были завязаны глаза, – ответить постаралась спокойно, хотя признаваться в этом факте было не слишком приятно.

– Никто из свидетелей почему-то не упоминал подобной детали.

– Не упоминал или отрицал? – его недоверие раздражало. – К тому же, на моем лице была густая вуаль. О том, что я ничего не вижу, было известно лишь отцу с матерью. Вы можете уточнить у них.

– Уточню, – спокойно кивнул мой-как-бы-муж. – И что, как ваш… ну, будем называть «жених», объяснил вам необходимость ношения повязки? Когда вы ее сняли, кстати?

– В карете, – вопрос смутил. Конечно, едва ли герцог подозревал, но я-то помнила: все, что было в карете, все, что было на конюшне, и потом, и еще, и снова… – А объяснил, – заставила себя вынырнуть из потока ненужных воспоминаний, – да уже не помню, своей прихотью, вроде. Для него это все – шутка, игра, забава. Ему нравится играть роли, менять маски, создавать различные игровые ситуации… Конечно, для него игровые, – чуть вздрогнула, припомнив тех бандитов, убитых Лисом в переулке. И как он с ними играл. И как это все перестало быть игрой – в миг.

– А для вас?

– Я все-таки живу в первый раз. Первый и единственный… и мне очень сложно воспринимать свою жизнь как игру.

– Не очень люблю, когда мне отвечают такими общими фразами. Хотелось бы больше конкретных примеров.

– А мне бы хотелось освежиться с дороги. И чтобы вы пригласили меня отужинать с вами, – решила наглеть, поскольку терпеть становилось уже сложновато. О моем комфорте здесь рвутся заботиться явно не больше, чем во время утомительной дороги до герцогского дома. – А вот за ужином я готова вам все рассказать. А то я сегодня даже пообедать не успела – ваши люди меня забрали, и все везли, везли…

– В самом деле? Не думал, что вам еще требуются все эти бытовые мелочи, – герцог лишь удобнее откинулся на спинку кресла и, видимо устав любоваться на меня невооруженным взглядом, решил полюбоваться через лорнет. Матушка говорила в свое время, что взгляд сквозь лорнет может являться элементом флирта. Но здесь был другой случай. Тот, когда «может и не являться».

– Я человек, и как любому человеку… – начала я несколько обиженно.

– В самом деле? – не дослушал герцог. – А впрочем, давайте поужинаем, будет любопытно. Ланс, покажи нашей гостье ее покои. Освежайтесь, – царственно кивнул мне напоследок его высочество, даже и не думая подниматься с кресла, – ужин подадут через полчаса.

Покои были весьма скромны, а решетки на окнах так и вовсе делали их похожими на тюремную камеру. Но я убеждала себя, что дом не его, а потому – «чем богаты», что до решеток – так меня при необходимости даже стены не остановят.

Увы, сменить наряд к ужину, как то, несомненно, полагалось бы герцогине, я не могла, хоть и понимала, что амазонка для данного мероприятия несколько не подходит. Но это Лис мог создавать из воздуха наряды и украшения… А еще копье для убийства, одернула я себя. Хватит уже мечтать о Лисе! Он чудовище и убийца, пожирающий чужие жизни. И только герцог может меня от него спасти. Должен спасти!

За ужином изменилось не многое. Любезнее мой богом-признанный-супруг не стал, а поглощение пищи под его изучающим взглядом невольно пробуждало в памяти выражение «следственный эксперимент». Есть при столь пристальном внимании было сложно, аппетит почти сразу пропал. Но отказаться от еды – это все равно, что подтвердить его сомнения в моей человеческой природе, а мне казалось важным доказать ему, что я не сильфа, на уровне бытовых моих потребностей в том числе. Поэтому я продолжала трапезу, попутно пытаясь отвечать на вопросы.

Интересовала герцога свадьба, а именно мои ощущения во время взаимодействия с алтарным камнем. Интересовало наше с Лисом последующее путешествие: поведение и привычки сыттара, мое самочувствие и те изменения в себе, которые я постепенно ощущала. Причем то, что изменения были, и я их ощущала, он утверждал, мне же оставалось лишь описать, какие именно.

И что отвечать, я толком не знала. Да, я вспоминала и пыталась описывать те изменения в ощущениях, что были до памятной дуэли. Но они были минимальны, герцог же явно ждал чего-то большего, а признаваться в том, насколько все со мной плохо, я боялась. Что он сделает, когда узнает, что мое физическое тело – лишь результат воздействия энергии источника, да волшебные перчатки?

А с другой стороны: как он сможет помочь мне, если не будет точно знать, от чего спасать?

ГЛАВА 14.

– Почему он проиграл на дуэли? – неожиданно прервал мой рассказ герцог. – Смертельное ранение, лужи крови – к чему все это?

– Не знаю, – растерялась я. – Меня там не было…

«Говорить или не говорить? – стучало в виски, – говорить или не говорить?»

– Вы разве не общались? Не задавали ему этот вопрос? – не принял ответа герцог. – Он же у нас бессмертный. Неубиваемый. Его реакции во много раз превосходят человеческие. Почему ранили его, а не он?

– Но… такое бывало и прежде. Я же рассказывала. Он проигрывал, позволял валять себя по земле. Ему интересно. Собственные ощущения, чужие эмоции. Радость победы в том числе. Не собственная радость от собственной победы, – поспешила я уточнить. – Это ему как раз не интересно. А эмоции противников.

– Я понял, – невозмутимо отозвался герцог. – Вот только позволить валять себя по земле и допустить смертельное ранение – вещи немного разные. Насколько я знаю – а знаю я об этом, поверьте, весьма немало, кровь, потерянная сыттаром в человечьем обличье, невосполнима. С ней уходят его жизненные силы, его способность поддерживать человеческий облик. И вы пытаетесь уверить меня, будто ваш господин позволил практически развоплотить себя просто забавы ради?

Повисла пауза. Повторять про то, что я не знаю ответа, было явно бессмысленно. А отвечать… Я не знала, как. Я помнила, как он вбежал – истекающий кровью, падая, теряя силы. Волнуясь лишь за меня, переживая лишь обо мне. Успокаивал, утешал, помогал. Спеша увести меня оттуда, прежде… прежде, чем он… развоплотится? Спеша помочь мне сам, не оставляя преданным слугам. А потом держал на руках, охраняя мой сон.

– Это все замок, – отчаянно качнула я головой, прогоняя нахлынувшие не к месту чувства. – Это все чертовый Черный замок.

– Замок? – конечно, герцог мгновенно ухватился за мои слова. – При чем здесь замок?

– Я должна быть живой, – вздохнула, сдаваясь. Да что я, в самом деле? Вот она, причина всей его нежности, всей его заботы. – Для того, чтоб войти в этот замок, я должна быть живой. Мне нельзя превращаться в сильфу. Иначе не откроется… дверь, клад – я не знаю. Но то, что он хочет там получить, смогу достать только я и лишь оставаясь человеком. А в ту ночь… вернее, в то утро, когда была эта глупая дуэль, затеянная им исключительно забавы ради, я… Я начала превращаться, – призналась. Чего уж тянуть? – Лис… сыттар сказал мне потом…

– Лис?

– Герлистэн. Он сказал, вы закрылись. Попытались расторгнуть брак, так он выразился. И ваши жизненные силы… оказывается… Я не знала, клянусь! Не знала, что он вытягивает мои силы, а я ваши… И вот, когда вы нашли какой-то способ прервать… прекратить… я едва не погибла… едва не стала… словом, я испугалась, закричала, и он, должно быть… еще бы, все его планы едва не… Конечно, он бросился спасать, – неуклюже закончила я свою исповедь.

– Бросился спасать прекрасную даму, не замечая шпаги на своем пути? – уточнил его высочество, не скрывая глубокого скепсиса.

– Я не знаю про шпагу, – устало повторила я, откладывая приборы. Есть расхотелось совершенно. – Меня там не было, а он не сказал. Я знаю, что прибежал он сразу, как я позвала, был ранен, кровь текла из груди, изо рта, – я невольно передернулась, вновь вспомнив все это. – Ему было очень плохо, он едва не падал. Но спасти он пытался, прежде всего, меня.

– Какой вы, однако, ценный приз, как выясняется, – герцог окинул меня очередным жестким и цепким взглядом. – А по виду и не скажешь.

– Он не принц крови, чтоб ценить лишь длину моей родословной, – оскорбилась, да. Нет, я в курсе, конечно, что для кузена короля дочь графа Хатора меньше, чем ничто. Вот только не все вокруг кузены короля. Есть те, кому нравится просто Роззи.

– А что же он ценит, длину ваших ресниц? – скривился герцог. – Не обольщайтесь, дорогая моя «почти герцогиня», он выбрал вас исключительно благодаря родословной. Сыттар может взять из мира лишь девицу вполне конкретного рода. Или ваш благородный герой вам этого не сказал?

– Он… – нахмурилась, припоминая, – что-то такое… упоминал, да. Что иногда подходящей невесты нет, и приходится ждать. И меня он ждал восемь лет… Но разве это связано с родом? Я встречала других… девушек, и они мне не родственницы.

– Как любопытно, – судя по тону, любопытно ему не было ничуть. – Имя Лилит Саах-Рэ вам что-нибудь говорит?

– Нет, не встречала, – я чуть нахмурилась, припоминая. – Адель, Мари, Марго, Ребекка… Анабель, – припомнила и ее. – Лилит не видела.

– Анабель… – задумчиво повторил за мной герцог, и глаза его на миг подернулись дымкой. – А Лилит вы встретить и не могли, сильфой она не стала, умерла своей смертью, и очень, очень давно, – вернулся к теме беседы мой суженый. – В Темные века, до установления власти Пресветлого Дэуса, она была служанкой Черной богини. Самой преданной, самой верной. Она отдала служению своей богине всю свою жизнь – и жизнь всех своих потомков. Богиня дар приняла – и Лилит стала праматерью рода, в котором рождались лишь дочери. «Дочери Лилит» именовались они, «служанки богини». Стояли они высоко, куда выше нынешнего священства. Их устами говорила нечестивая богиня, их руками творила беззакония… Пока Дэус не восстал и не закончил эти темные дни. Дочери Лилит лишились власти, лишились права на родовое имя, растворились, приняв фамилии мужей. Но не исчезли. Дэус отдал их сыттарам, в надежде извести поганый род, да что-то сыттары не спешат… Зачем он отправил вас ко мне?

– Что? – недоуменно моргнула от столь резкого перехода. – Но он не отправлял, я сама… Погодите, вы что, вы хотите сказать, что Лилит…

– Ваш предок? Да, разумеется. Мы подняли архивы, нашли упоминания о древних статутах Дэуса. Сыттар может взять лишь женщину из рода Лилит. Нечистых – к нечистым, проклятых – к проклятым, – отмахнулся он от моего интереса и вновь вернулся к тому, что интересовало его: – Что именно ему от меня нужно, Роуз? Что ваш «лис» велел вам мне передать?

– Ничего, – я ответила честно, вот только он не поверил.

– Ничего? И что же тогда вы делаете здесь? Зачем искали меня? Зачем пришли?

– Я надеялась, вы поможете. Сумеете нас спасти… И я до сих пор надеюсь, – отчаянно взглянула в его глаза, ища в них… сочувствия? Понимания? Не нашла ни искорки.

– Нас? – его заинтересовало лишь это.

– Нас, – повторила, стараясь оставаться спокойной. – Вас и меня. Ведь мы с вами связаны, мы – супруги. Да, я знаю, это не ваш выбор, – поспешила уверить, прежде, чем он перебьет. – Но он и не мой, а сыттар… он тянет силы из нас обоих, он нас обоих толкает к смерти. Но вы сумели закрыться, вы нашли способ. Так, может быть… у вас найдется защита и для меня? И тогда сыттар не сможет тянуть мои силы, а значит, и вам ничего не будет более угрожать…

– Вот, значит, как. Он послал тебя за моим амулетом. Умно. Будь я наивным сельским сквайром, проводящим дни за охотой да выпивкой… а то и только выпивкой – могло бы сработать, – его лицо искривила презрительная гримаса. – Да я не он. И на красивые глазки беспомощной девы поймать меня крайне трудно. Не стоило и пытаться. Что-то еще?

– Что? – растерялась я. Обращение на «ты» резануло слух, но еще более дезориентировало его видение ситуации, то, как легко он перевернул все с ног на голову, ни секунды не сомневаясь в своей правоте.

– Ну, был же у него запасной план на случай, если этот вдруг не сработает, – любезно пояснил мне его высочество. – Итак, амулет я тебе не дам. Что дальше?

– Дальше? Дальше я вынуждена буду отметить, что разговор наш свернул в неподобающее русло, и требовать от вас соблюдения элементарных приличий! – резко проговорила я, глядя ему прямо в глаза и едва сдерживая эмоции. Он не оговорился. Он действительно «тыкал» мне, словно дворовой девке, воровке, преступнице, чья вина доказана и непомерна. – Я благородная дама, я дочь графа и жена герцога – в глазах Дэуса, а значит и в глазах всех его верных. Говорить мне «ты» позволительно лишь королю, а вы в очереди на престол лишь четвертый! Так извольте вести себя сообразно своему статусу и не оскорблять ни себя, ни меня неподобающим обращением!

– Ты была бы благородной дамой, оставайся ты дочерью графа или стань, в самом деле, женою герцога, – на мою гневную отповедь он лишь скривился. – Ты же, потворствуя своей порочной натуре (что не удивительно при таких предках), продала душу свою сыттару – демону порока и похоти, прельстившись, как то свойственно малолетней пустышке, на обещания вечной жизни да вечной молодости. И право на уважение – не только мое, но и всех верных Дэусу – ты утратила полностью и бесповоротно. Ты не дама, ты лярга. Грязная подстилка похотливой нечисти, готовая совращать и ублажать каждого, на кого укажет твой проклятый богом владелец.

– Да как вы смеете?!

– А почему я не смею? Или может быть та, что имеет наглость именовать себя герцогиней Раенской, сохранила чистоту и непорочность? Тогда вот это откуда? – вскинув ладонь, он продемонстрировал кровавый ободок брачной звездочки. – Я тебя невинности не лишал. Так кто же консумировал наш так называемый брак, не подскажешь?

– Я… – его новое обвинение оглушило. – Я не виновата в этом, и вы это знаете. Меня выдали замуж по воле родителей, Я венчалась у алтарного камня, и он принял обеты. И у меня не было ни морального права, ни фактической возможности отказать тому, кто принял мою руку у алтаря. Я не знала, что мой брак фиктивный. Что мой спутник – не тот, за кого себя выдает… А как только я поняла, как только я осознала у какого страшного существа и в каком сомнительном качестве оказалась – я сбежала, я бросилась к вам. Как к моему фактическому супругу, как к человеку, с которым мы связаны общей бедой… Как к начальнику Тайного Сыска, в конце концов. В надежде на помощь… Ну, даже если не на помощь, если помочь уже действительно нереально – то хотя бы на понимание. На совет – как мне жить теперь, что делать. А вы обвиняете меня в том, что я всего лишь честно исполнила свой дочерний и супружеский долг. Это низко. И как-то… недостойно, что ли. Вашего положения, вашей должности, – Я ничего уже от него не ждала, я не верила, что смогу до него достучаться. Все мои худшие страхи воплотились в его лице. Там, где я действовала по воле других, я была виновата, несмотря на то, что была к этим действиям вынуждаема. Там, где я действовала сама, я лгала, ведь я не в состоянии действовать сама, я могу действовать лишь по воле других. Замкнутый круг: самостоятельно действовать я не способна, но при этом виновата во всем. – Я не лярга, – подытожила устало. – Не подстилка и не потаскуха, и ублажать кого бы-то ни было у меня нет ни склонности, ни желания. Тем более я не имею желания становиться причиной чьего-то безумия или смерти. Именно поэтому я здесь. И мне безумно жаль, что этот путь я проделала совершенно напрасно.

– Ну, почему же совсем напрасно? – протянул мой собеседник, задумчиво меня разглядывая. – Возможно, не стоит рубить с плеча, торопясь с выводами. Нам обоим не стоит… Вы, я вижу, закончили с ужином. Ланс проводит вас в ваши покои, время позднее… Ну а завтра будет новый день и, возможно, на свежую голову нам будет легче найти взаимопонимание.

* * *

Она ушла, сопровождаемая его адъютантом, а герцог еще долго сидел за столом, прокручивая мысленно детали беседы и пытаясь предугадать, чего ему стоит ждать дальше. И продумать, что именно следует предпринять в том или ином случае.

Свою истинную природу девочка так ему и не показала. Жаль, а он уже понадеялся… Когда она так резко отреагировала на его обращение на «ты» (не намеренное, просто не привык он разводить политесы с инфернальными сущностями), он подумал, что болезненное самолюбие – возможно, та точка, нажав на которую он заставит ее потерять контроль. Не вышло, атаку она отбила, сведя разговор к разочарованию в нем. Ну да, она ж невинное дитя, пришедшее за помощью. Впрочем, свою роль она отыгрывала безупречно, можно было даже поддаться.

Можно было бы и поддаться – «понять», посочувствовать, пообещать помощь и поддержку. И, позволив себе быть ведомым, спокойно разобраться, какую игру затеял неугомонный демон. Ведь, вполне может быть, что девицей играют вслепую: перерождение произошло недавно, своих новых способностей она еще попросту не осознала, а человеческий образ мыслей не отринула. И тогда она даже искренна – и в своем страхе перед предстоящей ей не-жизнью в обществе демонических тварей, и в своем отчаянном желании от этой участи спастись.

Вот только искренность ее, равно как и неискренность, роли особо не играла. Осознает это девочка или нет, но она лишь пешка в игре грязных демонов, и игру эту необходимо как можно быстрее сорвать. Когда на кону судьба государства, нет времени быть ведомым и поддаваться на провокации. Инициативу надо перехватывать и планы ломать.