Текст книги "Верь мне, Есения (СИ)"

Автор книги: Алеся Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

– Лисма не щадит никого, – тихо говорит блондин и, схватив меня за руку, буквально волочит в сторону академии. Я спотыкаюсь на каждом шагу, и все время оглядываюсь, стараясь в темноте различить хотя бы силуэты Кейна и его спутника.

Что такое эта лисма? И чем она может угрожать Кейну?

– Джер! Джер! – стараюсь дозваться до сопровождающего меня парня, который делает вид, что не слышит меня. – Да остановись же ты на минутку, Джер!

Упираюсь что есть мочи ногами и, наконец, обращаю на себя внимание на всех парах спешащего парня. – Тебя что не волнует безопасность Кейна! – с упреком выкрикиваю я.

– Меня сейчас гораздо больше волнует твоя безопасность. А Кейн взрослый мальчик и знает что делает, – рычит в ответ мой сопровождающий.

– Ты, правда, думаешь, что ему ничего не угрожает? – неверяще трясу головой. Откуда-то я знаю, чувствую, что этот человек может быть опасен, что с ним нельзя просто так идти. Может, во всем виноваты мои видения, или воспоминания? Я не знаю, но каждой клеточкой ощущаю надвигающуюся угрозу.

– Что ты хочешь от меня услышать, упрямое создание? – останавливается и складывает руки на груди блондин. – Я Кейну не нянька. Скорее я нянька тебе, и если ты не слышала, что сказал мой друг, то я могу повторить.

Обиженно соплю, копируя позу своего оппонента. Ну, вот как можно одним своим видом настолько выбешивать.

– Ты все сказала? – невозмутимо интересуется эта особь, а, не услышав ничего в ответ, снова хватает за руку и заставляет продолжить наш путь. – Но если тебя это успокоит, то я после того, как приведу тебя в общежитие, тоже отправлюсь в управление.

Это неожиданное заявление меня немного успокаивает, и я беспрекословно следую за своим конвоиром, приятно удивленная его вниманием к моим чувствам.

– Что, мелочь, я оказался не настолько чудовищем, как ты обо мне думала? – хмыкает он, видя мое изумление.

Щеки начинают гореть от справедливого упрека, и хоть я и мотаю головой, изо всех сил убеждая Джера, что я ничего такого и не думала, но парень, похоже ни капельки мне не верит. А мое рьяное отрицание только забавляет его.

Остаток дороги преодолеваем молча, а, доведя меня до заветной двери в мою комнату, блондин поспешно откланивается и делает то, что приводит меня в еще больший ступор – берет мою ладонь и целует. А пока я хлопаю глазами, он, довольный моей реакцией, весело насвистывая, уходит. И что это значит? К чему эти превращения из чудовища в галантного красавца? Ой, не нравится мне все это… Вытираю тыльную сторону руки об юбку и, открыв дверь ключом, захожу в комнату.

Натянув пижаму и юркнув под одеяло, верчусь на прохладных простынях, словно угорь. Сон не идет никак, а беспокойство за Кейна нарастает. Спустя час, слышу, как приходит соседка и, переодевшись, тоже ложится, решив, что я уже сплю. Я ее не разубеждаю, совсем сейчас нет настроенная на разговор. Зная Лали, уверена, будь я бодрствующей, она бы тут же кинулась делиться впечатлениями о вечере. Ну, его, мне и так есть о чем подумать.

Уже под утро проваливаюсь в серую липкую дрему, так и не объяснив себе столь сильную тревогу о малознакомых людях. А как только просыпаюсь, поспешно завтракаю, соседка, уставшая за вечер, еще отсыпается невинным сном младенца, и топаю в комнату к Кейну. Номер он сам мне назвал в прошлый раз, и в гости приглашал, так что самое время воспользоваться этим радушным предложением. Ибо я чувствую, что просто сойду с ума, если не узнаю что с ним… с ними. Впрочем, как я ни стучу, двери мне никто не открывает.

Все воскресенье, готовясь к парам, я то и дело бегаю к злополучной комнате под номером триста тринадцать, но хозяева так и не появляются, и следующая ночь проходит тоже в каком-то беспокойном бреде и отрывочных тревожных снах.

На пары с утра приходится идти разбитой и уставшей. Судя по моих ощущениях, после таких выходных нужны еще одни выходные.

Занятия тоже проходят, словно, мимо меня, и даже высший балл по докладу не выводит из состояния глубокой задумчивости.

– Есения, что-то случилось? – останавливает меня после семинара Юлалия.

У меня сейчас факультатив должен быть по алхимии, у соседки уже пары закончились, и она готова отправиться домой, но, видимо, мое состояние ее не на шутку пугает.

– Нет, все нормально, – качаю головой, не зная, позволено ли мне упоминать о подозрительных прохожих, больных загадочной лисмой.

– Точно? – недоверчиво хмурит брови Лали. – Ты сегодня сама на себя не похожа, да и вчера тоже.

– Точно, – уверенно киваю. Внезапно в голову приходит идея посмотреть в библиотеке, что такое эта лисма. И как я раньше об этом не подумала?!

Времени перед следующей парой у меня в обрез и я спешу распрощаться с обеспокоенной соседкой и пулей лечу в книгохранилище. Логичнее всего искать в Энциклопедии. Благо, тома рассортированы по алфавиту, и я довольно-таки быстро нахожу нужную информацию. Да чтоб ему пусто было! Эта лисма, та еще гадость. Болезнь, напоминающая проказу и передающаяся от животного, укушенного лыкасом, к человеку. Так, а лыкасы эти кто у нас будут?

Поспешно листаю страницы и быстро нахожу пару строчек и о них. А лыкасы, оказывается, – искусственно модифицированы путем скрещивания твари, распространенные в основном на территории соседней Алигии. Охотятся в большинстве случаев на людей и превращают их в бездушных, то бишь зомби – отмечаю для себя. Но за неимением человеческих объектов, не брезгуют и животными, заражая через ядовитую слюну и превращая в бешеных опасных тварей.

Вот ведь ухольники бородатые! Час от часу не легче…

Глава 20

На факультатив успеваю в последнюю минуту, но из-за мыслей обо всех этих лыкасах и лисмах, становлюсь совершенно невнимательной и едва не повторяю подвиг Стюарта. Скучающего одногруппника пока не допустили до лабораторной и он, подперев ладонью подбородок, сидит на высоком табурете за столом и печально взирает на работающих нас. Только какое-то шестое чутье заставляет помедлить меня над пробиркой, перед тем, как добавить в раствор реактив, и еще раз глянуть рецепт, а там черным по белому написано не девять миллиграммов, а шесть.

– Да чтоб тебя марусисы покусали, – тихо ругаюсь себе под нос, и быстренько взвешиваю правильное количество порошка. Еще одна секунда, и у Стю появилась бы очаровательная компания в моем лице.

В дальнейшем уже стараюсь быть более осмотрительной, остаток пары действую четко по инструкции и получаю хорошую отметку в журнал. А под конец занятия к нам приходит наш суровый куратор и объявляет весьма интересную новость.

– Ну как, шалопаи, стараетесь? – обводит он гордо стоящие на столах штативы с разноцветными жидкостями в пробирках и нас, возле оных. – Похвально, похвально.

Мы все моментально надуваемся от гордости, сраженные внезапной похвалой, а профессор Куинкей продолжает.

– Сегодня у вас будет еще один факультатив. Ночью. Ваша группа в качестве наблюдателей отправляется с группой боевых старшекурсников, чтобы проследить в полевых условиях действие артефактов, которые мы сегодня проходили на лекции.

– Это опасно? – где-то сдавленно пищит насмерть перепуганная Лавон.

– А вы как думаете, мисс Шиллс? – хмыкает преподаватель.

– Нет? – еще тише произносит неуверенным голоском одногруппница.

– Конечно же нет. Вы еще сомневаетесь? – недоумевает профессор. – Ваша задача смотреть и записывать, отмечая недостатки и достоинства каждого артефакта. И только! С нежитью работать будут исключительно боевики. А если кого-то увижу из вашей братии рядом с эпицентром действия, тот сразу же вылетит из академии, не успев даже слезливо прошептать “мама”.

– А какого рода будет нечисть? – деловито уточняет Талбот.

– Нежить третьего класса опасности, вид сусарик обычный, – невозмутимо отвечает профессор Куинкей. И перед практической советую всем о нем освежить знания.

Грозный взгляд проходится по нашим нестройным рядам, и не знаю, как кому, а мне уже хочется начать освежать со страшной силой.

– Ну и чтобы подсластить, так сказать, пилюлю, – краем губ улыбается наш куратор. – Завтрашние пары ввиду ночной практики отменяются.

– Ура? – совсем тихо вопит откуда-то сзади Стюарт.

– Ура, – подтверждает профессор, и, попрощавшись, уходит, уведомив нас напоследок, что встречаемся мы возле учебного корпуса в восемь вечера.

Времени остается совсем мало. Я залетаю в комнату, метко бросая сумку на кровать, и кидаюсь к кастрюле со вчерашней кашей. Поесть просто необходимо, да и бутербродов наделать не мешало бы, как никак целую ночь бдеть. И чайку крепкого с сахаром. Эх, были бы у меня термос…

– За тобой лыкасы гонятся, – изумленно поднимает брови сидящая на кровати соседка, отрываясь от учебника по травологии.

– Нет, всего лишь профессор Куинкей, – запыхавшись, объясняю. – Сегодня у нас ночная практика и у меня меньше четырех часов, чтобы собраться, поесть да еще и о каких-то там сусариках почитать, – выпаливаю скороговоркой и рысью бегу на кухню разогревать кашу.

Мне кажется, что я превратилась в какой-то странный мельтешащий вихрь, который умудряется делать сразу два, а то и даже три дела одновременно. Но благодаря этому своему супер-режиму, я успеваю осилить все запланированные задачи и являюсь аккурат минута в минуту под дверь корпуса.

Судя по тому, что не только я могу похвастаться запыхавшимся всколоченным и даже слегка перепуганным видом, вечер под девизом – “Тресни, но успей” был не у меня одной.

Кладбище встречает нас промозглой сыростью, покосившимися памятниками, запахом тления и влажной земли. Мы идем гуськом по дорожке вслед за Куинкеем, шествие замыкает аспирант Седрик. В руках у обоих мужчин по огромному и яркому фонарю, которые рассеивают темноту, сгустившуюся вокруг нас.

– Говорят, что тут похоронены основатели Авердина, – благоговейно шепчет Ванора, пристально разглядывая вычурные склепы и надгробные статуи.

– А я слышала, что первый правитель Авердина погребен под городской резиденцией королей Ледании, – выдает Белинда, и внезапно отпрыгивает к середине тропки, услышав шорох в кустах.

– Это всего лишь ежик, – хмыкает Гисберт, раздвигая ветки и являя нашему взору притихшее животное.

Мы напряженно хихикаем, но оглядываться вокруг не перестаем, подсознательно ожидая нападения нечисти. На заброшенных погостах, таких как этот, крупным видам делать нечего, осталась одна мелкая шушваль, но страшно все равно.

Вскорости дорожка обрывается, и мы выходим к ждущим нас боевикам. Надо сказать, что ребята без нас совсем не скучают. Удобно расположившись на могилах, эти нахалы бесцеремонно подкрепляются бутербродами с колбасой, источая вокруг аппетитный чесночный запах.

– Фу! – восклицает Белинда. – Как вы можете тут есть? Среди могил!

Парни весело переглядываются, а один из них хитро сверкая глазами, произносит.

– А где же нам есть, коли тут все рядом – и работа, и провизия?

– Что ты хочешь этим сказать? – непонимающе хмурится Белинда, в то время как впечатлительная Лавон, побледнев, как стена, и вперившись взглядом в свежеразрытую могилу, сдавленно шепчет. – Вы шутите? Вы их что… что превратили в колбасу?

Подозрительно хрюкнув, несчастная девушка тяжело обвисает, вцепившись в мое плечо, а старшекурсники взрываются от громогласного хохота. Но грозный окрик преподавателя мигом прекращает и веселье парней, и обморок Лавон.

– А ну, шагом марш на наблюдательный пост! – прикрикивает Куинкей, и ослушаться его никто не осмеливается.

Лавон продолжает обнимать меня, как родную бабулю, даже на шаг страшась отойти, посему, когда сбоку от нас что-то жутко взвывает, одногруппница, не думая ни секунды, кидается вглубь старого кладбища, с невероятной силой волоча меня за собой. Надо же! А казалась умирающим лебедем…

– Пусти, Лавон, – хриплю я ей в спину, стараясь притормозить. – Что ты делаешь?!

Но девушка меня не слушает, ловко перепрыгивая через холмики могил и целенаправленно продолжая путь в неизвестность. Легче укротить ветер, чем остановить испуганную Лавон, держащую мертвой хваткой мое запястье.

В конце концов, я все же нахожу способ прикратить эту бешеную гонку, уцепившись второй рукой за металлическую оградку ближайшей могилы и едва не вывернув руку из сустава. Напоследок дернув мою многострадальную конечность, вопящая, Лавон отпускает запястье и бежит дальше. Я же, не веря своему счастью, делаю по инерции несколько шагов вперед и озадаченно оглядываюсь, стараясь отметить направление, откуда мы прибежали.

Сомневаюсь, что траектория наших путешествий была настолько ровной, но угадать, думаю, все-таки можно и, чуть помявшись, ступаю в ту сторону, где по моим предположениям должны быть наши. Впрочем, не успеваю я сделать и нескольких шагов, как проваливаюсь куда-то вниз. От падения из груди выбивает дух, а в рот и нос забивается сырая земля. Благо, сама яма оказывается не слишком глубокой, а почва влажной и мягкой

Ощупав конечности на предмет повреждения, медленно поднимаюсь на ноги. Здесь настолько темно, что я с трудом различаю собственные руки. Поворачиваюсь лицом к земляной стене и прикидываю, сколько метров до поверхности. Может, если делать каждый раз углубления для ног в почве, я смогу подняться? Но за что тогда руками цепляться? Пальцы то и дело соскальзывают, оставляя неглубокие борозды в рыхлом грунте, он осыпается под моей тяжестью и для крепкой опоры совершенно не годится. Остается только ждать, что меня найдут. Может покричать?

Честно говоря, занятая собственными размышлениями, даже не сразу понимаю, что в яме я не одна. А, когда до меня доходит, что все мои попытки безуспешны, и я, перестав шумно возиться, решаю отдохнуть, облокотившись о стену, изумленно замечаю, что тишина не наступает. За моей спиной отчетливо слышится шумное хриплое дыхание.

Медленно оборачиваюсь, несмотря на страх увидеть своего товарища по несчастью, и убеждаю себя, что этот звук мне только кажется.

В темноте трудно различить что-либо, но два огромных ярко-красных глаза видно достаточно отчетливо, а судя по тому, на какой высоте от дна они зависли, тварь ростом не меньше меня. Вот ухольники бородатые!

С груди вырывается вопль, который эхом разносится по кладбищу, а в следующую секунду я чувствую, как что-то хватает меня за шиворот и вытаскивает наверх. В яме звучит легкий хлопок, после которого ее края осыпаются внутрь, придавливая жуткое нечто, сидящее в на дне могилы.

– Ты в порядке? – спрашивает кто-то, склонившись надо мной. С трудом прихожу в себя от потрясения, пытаясь разглядеть своего спасителя.

Знакомая шляпа, платок на лице… Закрываю и снова открываю глаза. Нет, не померещилось.

– Ашкай? – удивленный возглас срывается с губ. – Что ты тут делаешь?

Глава 21

– Тебя спасаю, – лукаво сверкает глазами парень и помогает мне подняться с земли. – С недавних пор у меня появилась довольно-таки приятная привычка выручать непоседливых девчонок из неприятностей, которые они находят на свои очаровательные… хм… головы.

Возмущенно фыркаю, но помощь принимаю с благодарностью и быстро оказываюсь на ногах. Взгляд невольно падает на полузасыпанную могилу и по коже пробегают мурашки страха. Там, в яме, увлеченная мыслями о том, как выбраться из западни, и слишком шокирована внезапной встречей, я не осознавала в какой опасности находилась. Теперь же я понимаю, что была на волосок от гибели.

– Кто это был? – спрашиваю помертвевшими губами.

Ашкай, деловито отряхивая мои брюки и куртку от налипшей к ним земли, поднимает голову и тоже кидает быстрый взгляд на яму.

– Рытольник красноглазый, нежить второго класса опасности. Только ума не приложу, что он тут делает.

– Почему? – изумленно поднимаю брови. Я об этом рытольнике, конечно, ничего не знаю, мы только третий класс проходим пока, но разве кладбище не то место, где должна ошиваться всякая нечисть?

– Потому что рытольник питается свежими трупами, а тут уже лет так пятьдесят никого не хоронили, – терпеливо объясняет ковбой, задумчиво щурясь.

Ну да, совсем из головы вылетело, ведь и куратор нам рассказывал, что на старом погосте обитает лишь мелкая нечисть, которая считается условно опасной, а в нашем случае еще и регулярно пуганая студентами академии и оттого трусливая и безобидная.

– Ладно, – берет меня за руку Ашкай. – Пойдем. Сперва я отведу тебя к остальным, а потом сам уведомлю кого надо о рытольнике. А то боюсь, что ты снова куда-нибудь вляпаешься.

Обиженно хмурюсь и пытаюсь выдернуть свою ладонь из его хватки, но парень держит крепко, и лишь посмеивается в ответ на мои старания. Тоже мне блюститель спокойствия нашелся.

Обратная дорога занимает намного меньше времени. Невольно в голове возникает вопрос, – это как же нас мотало по холмам и буеракам, чтоб настолько удлинить путь. А когда уже становится возможно различить знакомые голоса, и сквозь ветки кустов лещины пробивается свет от ручных фонарей, мой провожатый внезапно останавливается и поворачивается ко мне.

– Сень, дальше тебе придется самой. Опасности больше нет, можешь не бояться, а мне, к сожалению нужно спешить. Рытольники охотятся парами, значит, где-то есть еще один. А ты предупреди преподавателей как можно скорее.

Растерянно киваю, пытаясь в темноте разглядеть хотя бы часть его лица. Обида уже прошла, тем более, что упрек был вполне справедливым. Прощаться не хочется, слишком уж спокойно я себя ощущаю рядом с ковбоем.

– Беги, красотка, – он поднимает к своим губам наши сцепленные руки и, внезапно перехватив меня за запястье, прямо через повязку целует раскрытую ладонь. В сердце сладко екает. Поцелуй обжигает кожу словно огнем, я даже через ткань ощущаю тепло его дыхания. Не заметив, какое впечатление произвел на меня его неожиданный жест, Ашкай подталкивает меня в сторону голосов. – Удачи Есения.

От неожиданности спотыкаюсь, – разве я называла ему свое полное имя? Резко оборачиваюсь, но ковбоя и след простыл. Неужели люди могут настолько быстро и бесшумно двигаться? Э-э-э… Интересно, существуют ли тут иные расы, м-м-м волшебные…

Прыскаю от смеха, понимая абсурдность сего предположения. Надо срочно успокоиться, вон какой бред уже в голову лезет.

Мои друзья встречают меня радостными возгласами и объятиями. К моему большому удивлению, Лавон тоже тут. Оказывается, девушка в страхе оббежала все кладбище и сама не заметила, как вернулась обратно, на свое счастье, не встретив никаких опасных тварей во время своего марафона. А напугал ее старшекурсник, который уже получил по заслугам и от преподавателя, и от товарищей, ибо интересная практика превратилась в поиски двух глупых куриц, то бишь нас.

– Мисс Скляревич, где вы были? – хмурясь, спрашивает куратор.

– Профессор Куинкей, не ругаете Есению. Это я ее потащила за собой, она не хотела убегать, – самоотверженно кидается на мою защиту Лавон, давясь слезами.

– Я и не собирался, – поднимает брови профессор. – Мне хватает наблюдательности, чтоб сразу понять, кто из вас был зачинщиком сей катавасии.

С души, словно камень падает, я ведь в самом деле ждала нагоняя, хоть и собиралась объяснить ситуацию. А теперь и этого не требуется.

– Профессор Куинкей, тут такое дело… – робко начинаю я, опасаясь, что куратор мне не поверит. – Я в разрытую могилу упала и наткнулась на рытольника…

Глава 22

– Рытольника? Она сказала рытольника? – отовсюду слышатся удивленные шепотки. – Откуда он здесь?

Преподаватель смотрит на меня недоверчивым взором. Такой взгляд мне до боли знаком, наши воспитатели в приюте любили им награждать беспокойных малышей, которые иногда в слезах просыпаясь глубокой ночью, твердили, что под кроватью прячется чудище.

– Он там был! Я не вру! – твердо заявляю, задирая подбородок.

– Но мисс Скляревич сие совершенно не возможно! – качает головой Куинкей. – Вы, видимо, слишком испугались и приняли за рытольника, к примеру, большеносого вукария.

– Я знаю, что я видела! – стою на своем. – Вукарий не больше собаки, а то, что я повстречала, было с меня ростом!

Моя уверенная настойчивость все же начинает приносить свои плоды, я вижу, что убежденность преподавателя пошатнулась и принимаюсь торопливо рассказывать все с самого начала.

– А где этот…. м-м-м… неравнодушный прохожий, который вас спас? – оглядывается по сторонам куратор.

– В управление побежал. Сказал, что рытольники охотятся парами, и где-то здесь должен быть еще один.

Я не называю имени Ашкая, не описываю его внешность, хотя с этим проще простого – я все равно ее не знаю, а просто представляю его как постороннего, пришедшего мне на помощь. Почему-то уверенна, что особу ковбоя стоит держать в тайне, хоть он меня об этом и не просил.

Преподаватель тут же начинает суетиться, приказывая Седрику вывести нас и часть старшекурсников с территории кладбища, а сам, четко расспросив, где находится разрытая могила, в которую я упала, и, взяв вторую часть боевиков, отправляется на поиски нежити.

Рытольника находят. Дохлого и наполовину засыпанного землей. Об этом я узнаю уже на следующий день, когда просыпаюсь ближе к полудню. И хоть практикум у нас отменился ввиду неожиданных обстоятельств, но от пар нас все равно освободили – как-никак, а полночи мы все же шастали по старому погосту и даже получили несравненный опыт в том, что в любой ситуации нужно думать в первую очередь головой. Эти слова нам вдалбливает всю обратную дорогу до корпусов расстроенный Сердик, кидая выразительные взгляды в сторону поникшей Лавон.

– Но с другой стороны, – перечит ему Стюарт, утешающе обняв одногруппницу за плечи. – Если бы Лавон не потащила Есению за собой, а та не упала в яму, никто б о рытольнике не узнал, и обе группы могли пострадать.

Эта фраза немного осаждает пыл Седрика, и он, хоть и, не сказав ничего в ответ на рассудительное замечание Стю, все же прекращает упрекать и без того опечаленную девушку.

После позднего завтрака по привычке наведываюсь в триста тринадцатую комнату, уже не надеясь на ответ. Но на стук, к моему глубокому удивлению, дверь все же отворяется, и на пороге меня встречает не менее удивленный Кейн.

– Есения? – его брови изумленно прыгают вверх.

Судя по всему, парень только что откуда-то вернулся. На нем потрепанная кожаная куртка, а через плечо перекинута сумка. Но больше всего меня озадачивает глубокая свежая царапина, пересекающая щеку. В субботу ее еще не было. Неужели тот прохожий ранил моего знакомого?

– Э-э-э, привет, – переминаюсь с ноги на ногу, ощущая внезапную неловкость, и старательно отвожу взгляд от раны. М-да, как я раньше не подумала, что ему скажу при встрече.

– Здравствуй, – изумление на лице парня, наконец, сменяется привычным добродушием и приветливостью, а губы трогает открытая улыбка.

– Кей, кто там? – из глубины комнаты доносится смутно знакомый голос. Не успеваю я и сообразить, кто это может быть, как возле моего собеседника появляется уже до оскомины на зубах надоевшая особь.

– Есения? Как мило, – щерится блондин. – Ты беспокоилась о нас?

– Он нем, – киваю подбородком на Кейна.

– А как же я, прекрасная леди? – наигранно обиженно кривится Джер. – Вы поразили меня в самое сердце своим равнодушием и жестокостью.

Фыркаю в ответ, едва сдерживая смех. Это что, новый вид флирта? Блондин решил, что раз прибить меня в праведной мести не удалось, то следует действовать другим путем. Сначала влюбит меня в себя, а потом, когда я расслаблюсь и поверю его лживым речам, отомстит с чувством глубокого удовлетворения. Нет, на такое я не поведусь. Ишь чего удумал! Мне блондины никогда не нравились.

– Может, зайдешь? – спрашивает меня Кейн, искоса кидая строгий взгляд на паясничающего друга.

– Нет, спасибо, – качаю головой. – Мне уже пора.

Отступаю на шаг и поспешно прощаюсь, желая поскорее убраться отсюда.