Текст книги "Верь мне, Есения (СИ)"
Автор книги: Алеся Лис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 66
Поворот, за ним еще один. Проскальзываю в боковой проход, ведущий к виварию, и затихаю в едва заметной нише между учебным зданием и воздушной стеклянной галереей ведущей к лабораториям и подвалу, где держат животных. Мимо громыхает ботинками разъяренный Лайл. В подвале он меня долго будет искать, ручаюсь. Там куча комнат с различными магическими и обычными тварьками, которых мы изучаем, я в любой из них могу прятаться.
Жду для верности еще несколько минут, попутно расшатывая узел на запястьях, и бегу в обратную сторону. Веревки ослабевают с каждым шагом, а я к тому же не стесняюсь дергать их как можно сильнее. И через несколько минут, как раз, когда успеваю добежать до дверей столовой, мне удается извлечь из пут правую руку, а за ней уже и левую вызволить не проблема.
Прижимаюсь спиной к прохладной стене и пытаюсь отдышаться. М-да, учебный корпус, конечно, пострадал меньше от взрыва, но даже тут заметны следы воздействия ударной волны – трещины на стенах и потолке, упавшие кадки с растениями, разбившиеся окна, валяющиеся на полу картины… Но это мелочи, главное, академия выстояла. А мне нужно решить, куда бежать дальше, просто так петлять, как заяц, нет смысла.
Выйти через главный и боковые двери я не могу – уверена, там бдят стражники, которые меня сразу же задержат. Но есть ведь подземные ходы. И один из них точно ведет наружу. Надобно только добраться до актового зала, где проходил бал в честь ночи Беды – вот уж воистину беда тогда приключилась – и снова пройти тем же путем, которым мы выбирались с Кейном и Джером.
Наметив план действий, уже чувствую себя намного увереннее. Подозрительно осматриваю коридор – не появился ли никто из стражи. Здание тряхнуло знатно и они в любой момент могут пойти поверить по этажам, как обстоят дела. Но, на счастье, помещение пустынно и кроме своего тяжелого дыхания, я не слышу ни звука. Что ж, по-моему, назгул в виварии застрял надолго, а мне это только на руку.
Быстро пересекаю огромный вестибюль, согнувшись в три погибели, чтоб не было видно мой силуэт через оконные стекла – сама-то я на спину стражника, застывшего снаружи, беспрепятственно любуюсь – и попадаю в точно такую же галерею, как и та, из которой я выбежала. Но тут вместо буфета двери как раз и ведут в помещение актового зала.
Дергаю за ручку и едва не стону от разочарования. Заперто. Наглухо при чем. Хотя… хотя у меня есть невидимки, а взламывать замки я уже умею. То есть, как умею – однажды получилось, должно получиться и сейчас.
Срываю с головы заколки и поспешно разгибаю и закручиваю их так, чтобы они были нужной мне формы. Руки дрожат, как в припадке, металлические зажимы скользят, словно смазанные маслом и одна из шпилек, таки умудряется вылететь из рук.
– Так, Сенька, бери себя в руки. Живо! – даю себе мысленный пинок, шаря по полу в поисках отмычки. Наконец, пальцы нащупывают ее, и я, поднявшись на ноги, принимаюсь снова ковыряться в замочной скважине. Тут спешка будет только лишней. Мне нужно отчетливо слышать щелчки механизма. Раз щелчок… Два… Три… Отлично! Теперь аккуратно проворачиваем и… Получилось!
Дверь, тихо скрипнув, отворяется, а я готова прыгать от радости, как баскетбольный мяч на поле.
Прячу отмычки в карман и забегаю в зал, плотно прикрывая за собой дверь. Не стоит назгулу давать подсказку, куда я пошла.
Потайная дверь находится довольно-таки легко. На топографический кретинизм я, спасибо Вселенной, не страдаю и всегда без проблем запоминаю дорогу. Стоит только хотя бы единожды пройти заданным маршрутом, и на следующий раз я его с легкость повторю.
Теперь главное, чтоб и сам тайный ход был в порядке, а то вдруг его из-за взрыва завалило.
От этой мысли буквально начинает бить озноб.
– Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста… – тихо шепчу, и с опаской приоткрываю дверь. Тихонько проскальзываю в потайной коридор и начинаю на ощупь двигаться вперед. К сожалению, у меня совсем нет ни обычного фонаря, ни светового артефакта. Полагаться приходится исключительно на память и тактильные ощущения. Двигаться получается медленно, все время, щупая ногой пространство впереди. Чтобы не терять ощущение времени, отсчитываю шаги, которые делаю. Так сохраняется чувство, что я куда-то иду, а не стою на месте, ибо кромешная темнота создает ощущение, что я просто зависла в невесомости и буду тут навечно.
И я уже почти верю в то, что мне удалось спастись, пока не натыкаюсь на что-то теплое, большое, подозрительно напоминающее человека. От неожиданности вскрикиваю и отскакиваю назад, а вокруг вспыхивает яркий свет.
Глава 67
Инстинктивно прикрываю веки, но из привыкших к темноте глаз все равно катятся слезы. А, когда мне, наконец, удается немного прийти в себя и проморгаться, замечаю, что не так уж и ярок этот самый свет – всего-навсего артефакт в руке у стоящего напротив незнакомого мужчины и светильник на стене, который он каким-то образом включил.
– Потерялась, девочка? – мужчина склоняет голову набок и криво ухмыляется. – Помочь?
Отступаю на шаг назад и мотаю головой.
– Спасибо, дяденька, я как-нибудь сама, – отвечаю под стать заданному вопросу.
Ох, и не нравится мне этот “помогатель”, хоть и не понимаю чем. Вроде в шайке назгула я его не замечала, а для охранника он одет не по уставу. Впрочем, даже для обычного рядового жителя его камзол выглядит слишком уж дорого. Вот это и вызывает неясные подозрения и смутную тревогу – что такой человек, как он, тут забыл?
– А я думаю, что, все-таки, нужна, – делает шаг вперед дядечка и протягивает ко мне загребущую длань.
Я едва успеваю увернуться, но бежать назад не вариант. Там назгул, который меня тоже хочет поймать, остается один вариант проскочить мимо мужчины вперед. Он большой и сильный, но я маленькая и юркая, можно попытаться. Шанс хоть и невелик, но я должна им воспользоваться.
Резко разворачиваюсь и кидаюсь наутек. За спиной слышится звон отброшенного светового артефакта и топот – дядя тяжелый и грузный – шаги звучат громко, но это помогает оценить, насколько быстро сокращается расстояние между нами. А в нужный момент резко торможу, прижимаясь к стене, и приседаю. Преследователь по инерции пролетает мимо меня, и я, не теряя даром времени, припускаю в обратную сторону. Но не успеваю и несколько метров отбежать, как крепкая рука дяденьки цепляет меня за пояс штанов и дергает на себя.
– Попалась! – рычит этот хмырь, прижимая меня к себе.
Ремень больно врезается в живот и заставляет всхлипнуть от боли.
– А сейчас ты будешь послушной малышкой и пойдешь со мной, – он ловко перехватывает второй рукой мой замахнувшийся кулак, который уже нацелился врезать ему по носу. – Думаю, король Дориан за жизнь дочурки готов будет мне выторговать несколько послаблений у представителей Альянса, – тихо себе под нос бурчит мужчина.
Что он сказал? Кто? Какой дочурки? В ушах начинает шуметь и снова слышится знакомый гул, пол под ногами содрогается, а сверху на голову что-то сыплется.
– Дилетанты, – цедит сквозь зубы мужик. – Даже взорвать к чертям не могут эту мерзкую академию!
– Кто? – невольно вырывается вопрос.
– Заткнись, – слегка встряхивает меня за плечо этот бессовестный хмырь и толкает вперед. – Шевели ногами, если хочешь целой к родителям вернуться.
Послушно делаю несколько шагов, но нас останавливает до боли знакомый голос, и щелчок взведенного курка.
– Отпусти ее, Гейелорд!
Мужик тихо хмыкает, и мне в спину упирается что-то твердое.
– Ник, как мило. Рад тебя видеть! – в голосе держащего меня хмыря нет и толики волнения. Наоборот, черное ликование и злорадство. – Тебе важна эта девчушка?
Мужчина поворачивается лицом к говорившему, закрывая свою габаритную тушу моим телом. И у меня глаза на лоб лезут, потому как Ника я перед собой не вижу, зато на нас направляет дуло револьвера Кейн.
– Отпусти ее, – цедит он сквозь зубы, но его взгляд быстро пробегается по мне, отмечая ссадины и синяки, и его голубые глаза темнеют от гнева.
– Опусти оружие, племянничек, – ласково шепчет гад за спиной, еще сильнее упирая мне что-то между лопаток. Я невольно морщусь, пытаясь разобраться во всей этой кутерьме – дяди, короли, племянники, дочери. Голова идет кругом от обилия информации. – Или твоя девчонка, а она, я уже понял, тебе не безразлична, пострадает, – ехидничает злодей. – У меня, знаешь ли, тоже есть козырь в рукаве, не так ли дорогая?
С этими словами он вновь пребольно нажимает мне между лопаток и до меня доходит, что это ствол револьвера.
Глава 68
Душа уходит в пятки – вот это сейчас про меня. Огнестрельное оружие отчего-то кажется мне намного опаснее, чем любое другое, включая самовзрывающиеся артефакты. Возможно, все дело в остросюжетных фильмах, которых я пересмотрела великое множество, но факт на лицо – сердце обрывается, камнем ухает куда-то вниз и сидит там дрожащим от ужаса зайцем.
Кейн еще минуту смотрит на меня, не отрывая взгляда, а потом начинает медленно приседать, опуская руку с револьвером.
– Отпусти Есению. Я сделал то, что ты сказал, – мрачно произносит парень, взглянув исподлобья на мужика за моей спиной.
Давления ствола немного ослабевает, но я все равно ощущаю его близость, как и то, что мужчина в любой момент может выстрелить.
– Молодец, а теперь отойди к стене, – шипит гад за спиной и сам осторожно продвигается вперед, по-прежнему продолжая прикрываться мной. – Я обещаю отпустить девушку, как только ее папаша выторгует для меня хорошие условия.
– Ты же понимаешь, что это невозможно, – качает головой Кейн. – Тебя обвиняют в государственной измене и преступлениях против человечества. У тебя просто нет шансов.
– Шанс есть всегда, правда же, малышка, – шепчет он мне на ухо, но смотрит при этом на племянника.
Я нервно сглатываю и тихонько так, чтобы не провоцировать гада, киваю. Он прав – шанс есть всегда, и у меня в том числе. Мои глаза встречаются с взглядом Кейна, и я даже понять не могу, но каким-то непостижимым образом уже знаю, что нужно делать. Может, это интуиция, или непонятная связь между нами – трудно ответить, но, тем не менее, в моей голове вырисовывается четкий план.
Страх охватывает меня, пробегает изморозью по коже. Я знаю, что второй попытки у меня нет. Одно неправильное движение, неосторожный взгляд, маленькая незначительная ошибка будут стоить жизни не только мне, а и Кейну, человеку, которого я люблю всем сердцем, которой для меня сейчас все – самый родной, самый близкий, самый любимый.
Дыхание сбивается комком где-то в горле, давит, не дает вдохнуть кислород. На секунду прикрываю веки, чтобы успокоится, а когда открываю глаза, Кейн едва заметно кивает, я резко ухожу вниз. Гейелорд, не ожидав от меня подобного коварства – ведь я все это время беспрекословно делала то, что он требовал, и даже ни разу не пикнула, возмущаясь – беспрепятственно позволяет мне исчезнуть с линии обстрела, а в руках друга появляется второй револьвер. Звучит оглушающий выстрел, а за ним еще один. Тушу злодея отбрасывает в стене, на плече Кейна проступают кровавые пятна.
Я кидаюсь к нему, и парень тут же прикрывает меня рукой. Звучит еще один выстрел, возле моей головы брызгами разлетается штукатурка. Я даже не понимаю как, но оказываюсь за спиной у Ашкая. Коридор заполняет едкий дым с запахом серы и еще чего-то отдаленно знакомого и очень неприятного. Противники еще несколько раз нажимают на курок, а затем отбрасывают ненужное оружие. Перезаряжать такие револьверы долго и хлопотно.
– Сеня, беги! – приказывает мне Ашкай и толкает к выходу. – Быстро.
Я делаю несколько шагов в нужную сторону, но потом резко останавливаюсь, заметив, что он остается на месте. Пятно на рукаве расползается пугающим красным цветком.
– А ты, – заглядываю ему в глаза. – Тебе нужна помощь.
– А я останусь. Нужно задержать Гейелорда и отдать под суд Альянса, – Кейн одним резким движением отрывает рукав и быстро перетягивает рану. А затем хватает, лежащий у стены, заряженный револьвер, на который обменял мою жизнь.
– Ну же, Сеня! – с нажимом произносит он, а потом резко свистит.
Резкий звук эхом отталкивается от стен и разносится по пустынному коридору. Дым понемногу рассеивается, и я замечаю спину удаляющегося Гейелорда. Он зажимает рану на боку и слегка пошатывается, но бежит довольно-таки быстро.
– Я тебя тут не оставлю, – говорю тихо, но упрямо.
– Оставишь! Быстро! – буравит меня взглядом парень.
Вдали слышится легкий топот, из-за поворота противоположного к тому, в котором скрылся дядюшка, появляется Джер.
– Ты долго… – бросает ему Ашкай.
– Меня немного задержали, – потирает сбитые костяшки блондин и вытирает кровь на нижней губе.
– Уведи Есению. Я за дядей, – бросает Кейн, и я даже возразить не успеваю, как он припускает за ретирующимся гадом. Я бросаюсь за ним, но меня перехватывает Джер.
– Что ты делаешь? Пусти! – отбиваюсь настолько отчаянно, будто от этого зависит моя жизнь. – Ему нужна помощь! Ты не видишь? Он ранен!
Слова перемешиваются с всхлипами и тяжелым дыханием.
– Вот я и помогу, – невозмутимо уведомляет Джер, даже не обращая внимания на мое сопротивление. – Только сдам тебя на руки родителям!
– Нет! – вскрикиваю и начинаю еще яростнее вырываться.
– Да! – парирует мой оппонент. И больше не слушает моих возражений, а забрасывает меня на плечо, словно куль с мукой.
Я отбиваюсь, как могу, но силы не равны, а парень еще и бежит. Моя тушка подпрыгивает на плече, как тюк с сеном, к горлу подкатывает тошнота.
– Меня сейчас вырвет… – стону сквозь зубы, едва сдерживая подступающий к горлу ком.
– Терпи, – блондин даже на секунду не прекращает свой бег. – Если что, блюй в сторону. Любимые штаны я тебе не прощу.
Вот не может он не сказать гадость. Ужасный человек! Тихо всхлипываю, когда слишком уж больно его плечо врезается мне в живот, и только сейчас обращаю внимания, куда мы бежим.
– Джер! – испуганно восклицаю. – Нет! Возвращайся! Там назгул! – принимаюсь барабанить кулаками по его спине.
– Кто? – наконец, притормаживает парень, но двигаться в этом направлении не прекращает. – Я только что оттуда, и никого там не встречал.
А-а-а-а! Ну, как же объяснить этому чурбану! У меня просто не хватает слов. Хочется кричать и биться головой об стенку.
– Отпусти же меня, Джер! Я убежала от Георга Лайла, – выдыхаю через силу. – Отпусти. Мне трудно говорить!
Каждое слово приходится выталкивать с трудом, да еще и следить, чтобы от тряски не прикусить себе язык.
– А вопить было легко? – хмыкает парень, припоминая мне мою истерику.
Проглатываю упрек, когда-нибудь я ему это припомню. Теперь же это совершенно не важно.
– Отпусти. Джер! – повторяю снова. – Я его боюсь. Он страшный человек.
Видимо жалобный тон и тихий всхлип убеждают парня, и он, наконец, ставит меня на ноги. Я цепляюсь за его плечи, голова идет кругом, к горлу подкатывает тошнота. Темнота коридора уже не такая кромешная. На шее у Джера болтается артефакт, освещающий небольшой пятачок вокруг нас тусклым флуоресцентным светом.
– Ты как? – с беспокойством спрашивает блондин, видя, что я пошатываюсь, как камыш на ветру.
– Плохо, – цежу сквозь зубы, окидывая его гневным взглядом. Но спустя миг мои глаза испуганно распахиваются. Джер, тихо охнув, наваливается на меня, и мы вместе падаем на землю. Затылок, встретившийся с каменным полом коридора, взрывается болью.
– Джер! Что с тобой? – пищу я не в силах даже пошевелится, приваленная его телом, но парень, безвольно обмякнув, лежит на мне и не подает признаков жизни. А из спины у него торчит рукоятка ножа. – Джер? Джер!
Ужас охватывает меня. Я неверяще смотрю на темное пятно, которое медленно расползается по его белой рубашке.
– Хитрая мышка таки попалась, – криво улыбаясь, выступает из темноты назгул.
Глава 69
Он шагает прямо к нам и мыском сапога брезгливо откидывает тело парня, меня же, наклонившись, резко вздергивает на ноги.
– Полагаю, Николас уже повстречался со своим дорогим родственником, – хмыкает мужчина, крепко сжимая мое плечо.
– Будь уверен, – гневно шиплю, стараясь не замечать боли. – И у этого самого родственничка нет совершенно никаких шансов.
– Тут я с тобой не могу не согласиться, – увлекает меня за собой Лайл. – Гейелорд конечно хитер и коварен. Но допустил маленькую оплошность. Знаешь какую?
Мрачно смотрю на Георга. С чего это он вдруг решил поразглагольствовать об ошибках короля-узурпатора? Но, судя по тому, что мужчина вновь пускается в пространственные объяснения, ему и не требуется мой ответ.
– Он свято уверовал в свою силу, в то, что будет править вечно, – смешок срывается с его губ. – А министры его – крысы льстивые, позволяли ему так думать, бессовестно подлизываясь и под шумок раскрадывая казну. Эффект лягушки в кипятке, так сказать.
Он еще что-то вещает, размахивая свободной рукой, но я замираю, всматриваясь в лежащее ничком тело блондина. Мне показалось или его грудная клетка поднимается в дыхании?
– Шевелись, давай! Чего застыла? – дергает за руку мужчина, безразлично пробежав глазами по своей жертве.
– Зачем было людей мучить, ставить эксперименты? – вспоминаю я братские могилы на кладбище, несчастного маркиза, своих друзей…
– Но ведь страх это потрясающий рычаг управления массами, – восклицает мой собеседник, волоча меня все дальше и дальше по коридору, пока перед нами не возникает тайная дверь, ведущая в актовый зал. Мы пришли туда, откуда начинали. – Несмотря ни на что, в стране многие были на стороне бывшего короля и осуждали Геелорда. А он хотел, чтоб им восхищались. Хотел быть героем, хотел втоптать в грязь повстанцев и принца. А вместо этого привел их к власти. Комично, не правда ли? – хмыкает назгул, кидая на меня злорадный взгляд.
– Обхохочешься, – тихо ворчу, отворачиваясь от мужчины. Смотреть на его ехидную рожу желания нет никакого.
Мы быстро пересекаем зал и холл, и оказываемся на крыльце главного входа. Тонкая рубашка на мне надувается пузырем от пронизывающего ветра, и под нее тут же проникает колючий морозный воздух. Кожа мгновенно покрывается мурашками. Я ежусь от холода, с изумлением разглядывая толпу перед академией. Тут и каранты, и городская стража, и маги, и просто мимо проходящие зеваки, а еще краем глаза я замечаю снующих в толпе повстанцев с натянутыми на лица банданами.
Но больше всего привлекает внимание четверо одетых в красные мантии магов, несколько стражников с гербами соседней Алигии и мужчина, стоящий центре. Его взгляд не отрывается от меня, и сердце екает, словно уколотое иголочкой. Что-то знакомое, родное мелькает в его образе, настолько близкое, что хочется кинуться ему на шею и разреветься выливая в слезах страх, горе и одиночество, которое довелось мне испытать за всю ту жизнь, которую я помню.
– Еся! Доченька! – высокий женский голос пронзительно вскрикивает за спиной мужчины. И только тут я замечаю Ее. Красивую и золотоволосую, как солнце. Женщину из моих снов.
Глава 70
– Мама! – тихий возглас срывается с губ белесым облачком пара. – Мамочка!
Я кидаюсь к ней, но меня останавливает рука назгула, по-прежнему крепко сжимающая мое плечо.
– Ну, что? Убедились! – спрашивает он, и вытягивает из кармана жилета часы, которые тут же вешает мне на шею. – А теперь все разойдитесь. На шее у принцессы взрывной артефакт с четко обозначенным временем взрыва… – рука Георга прокручивает маленькое колесико сбоку циферблата. – Снять его никто не сможет, кроме меня…
Люди испуганно расступаются, некоторые и вовсе поспешно покидают двор ААМа, стоять на месте остается мужчина и женщина – мои родители.
На глазах у меня вскипают слезы, я смотрю на них, и воспоминания накатывают на меня, словно морские волны на прибрежный песок. С горла вырывается тихий стон, когда голова взрывается болью, словно ломается там что-то, гнется, корежится, перекручивая, как на мясорубку, внутренности, срывая выставленную плотину. Ноги подкашиваются, словно ватные, и я начинаю медленно оседать на пол. Мужчина меня подхватывает, крепко сжимая руку чуть выше локтя, едва не выворачивая ее из сустава, но эта боль звенит где-то совсем далеко, на задворках сознания. Сейчас меня больше волнует тот невидимый молот, который безжалостно разбивает мой мозг в лепешку.
– Вы все слышали, – вопит назгул, и этот крик, словно дрель буравит барабанные перепонки в ушах. – Отойдите. Иначе ей не жить! Ни ей, ни всем, кто тут находится. Взрывная волна разнесет вас на несколько десятков ярдов.
– А сам не боишься погибнуть? – спокойным голосом спрашивает мужчина.
И только я, осторожно взглянув из-под ресниц, замечаю на его лице истинное беспокойство, бледные, твердо сомкнутые губы, сжатые до побелевших костяшек кулаки, тревогу в глазах, которые цепко осматривают каждый сантиметр моего тела.
– Я и так труп! – ржет назгул. – У меня нет другого выхода!
– Выход есть всегда, – произносит отец лично у меня за сегодняшний день уже набившую оскомину фразу. – Сдайся Альянсу, и смертную казнь могут заменить пожизненным заключением. Мы знаем, что ты был лишь пешкой в игре Гейелорда.
– Нет. Я жить хочу, а не существовать! – резко восклицает Георг. – Коня мне. Живо!
– Еще будут условия? – машет рукой куда-то в сторону папа.
– Вы мне даете лошадь… – задумчиво тянет назгул, прикидывая, что бы еще добавить. Видимо незапланированным вышел этот террористический акт. – Ее седельные сумки должны быть наполнены золотом. Я вместе с принцессой отбываю в известном только мне направлении. Не забывайте, таймер тикает у нее на шее. Когда, я уверюсь, что в безопасности, я вам сообщу, где находится девчонка и как снять артефакт.
– Как мы можем вам верить? – дрожащим голосом спрашивает мама, сжимая ладонями руку папы.
– Никак, – пожимает плечами назгул, но это ваш единственный шанс получить дочь живой. Увижу за собой слежку, пеняйте на себя.
Дальше для меня все сливается в карусель непонятных ярких пятен, которые чередуются между собой. Шум в ушах только лишь нарастает, а голову будто заполняет пушистая мягкая вата. Я периодически прихожу в себя, а потом снова ныряю в забытье.
Более-менее начинаю осознавать, где я, только когда городские врата оказываются за спиной. Тошнота усиливается, когда лошадь начинает скакать чуть быстрее, выбираясь на проселочную дорогу. Я изо всех сил цепляюсь пальцами за гриву, серьезно опасаясь упасть и расшибиться на смерть, хотя рука назгула довольно-таки сильно стискивает талию. Даже слишком, до дурноты. Сегодня моему животу откровенно не везет, и я по-настоящему радуюсь тому факту, что об обеде для меня мои тюремщики забыли.
– Что-то ты притихла, принцесса? Неужто родители не понравились? – ехидничает возле уха Георг. – Или я по душе пришелся, и ты со мной решила остаться?
Я что-то нечленораздельное мычу сквозь зубы, опасаясь, что как только открою рот, то меня стошнит, и продолжаю дальше молчать.
– Эй, ты там не сдохла часом, – потряхивает мое безвольное тело мужчина.
Тихо стону в ответ и вновь прикрываю веки, успев заметить призрачную серую тень, метнувшуюся под копыта лошади.