Текст книги "Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку? (СИ)"

Автор книги: Алена Ягинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7. Взгляд в прошлое

Вы, наверное, тоже думаете, что лицемерная тварь, хитрая и изворотливая. Отчасти вы правы. Только там, где я росла, по-другому не выжить было. В студенческом театре я только отточила навыки, да там и переиграть не страшно. Как и здесь. А в жизни… А в жизни игру вести надо намного филиграней.

Интернат, куда я попала, был для тех, чьи родители были осуждены, и кого никто из родственников не захотел взять к себе. Кто-то и родился уже за решеткой, от кого-то отказались при рождении. Таких, кстати, немного было, они быстро исчезали. Я не вникала, меньше знаешь – целее будешь.

Там в семь лет меня и убили в первый раз. Говорю же, не любят там тех, кто в «благополучной» семье жил. Свои законы, свои правила. Откуда знаю, что убили? Видела и свет, и родителей. И не могла я выжить, так доктора сказали.

Они столкнули меня на реке с мостков. Якобы случайно. Я плохо плавала тогда, барахталась, пытаясь выгрести, они не дали. Я помню, как шла ко дну, помню ужас, помню, как вода обжигала все внутри. А потом были мама и папа. Мы сидели с ними на берегу и вспоминали нашу жизнь, глядя, как взрослые ныряют, ищут и достают мое тело. Его успело отнести вниз по течению. Как пытаются что-то делать с ним, первую помощь оказать, но я-то знала, что все кончилось и теперь я с мамой и папой! Да и взрослые уже сдались, только один сторож, что прибежал на крики, все пытался меня «оживить». А потом папа строго посмотрел на меня и сказал, что не надо бояться смерти, это неизбежно, но это не конец. И что сейчас мне надо будет вернуться и во что бы то ни стало выжить, потому что мое время еще не пришло. И тогда меня вернуло в тело. Но я забыла все, что было до этого дня. Остались лишь те воспоминания, которые были в голове, пока я говорила с родителями.

Три месяца после этого я пробыла в больничном крыле. Там и встретила следующий день рождения. Ко мне приходил только Степан Григорьевич, сторож. Он то и объяснил, почему меня ненавидят, и что все равно будут пытаться выжить. Говорил, что надо быть умнее и хитрее, учиться предугадывать, наблюдать и подмечать, а самое главное – никому не верить. Последнему я научилась очень быстро, выбора не было.

Принц Филипп

Леврония сидела, забившись в угол дивана в гостевых покоях центрального крыла дворца, смотрела испуганно на Триса и дрожала от холода. Филиппу стало невыносимо стыдно. Ему подумалось, что понятно теперь, почему пропал свиток из королевской сокровищницы. Они с отцом не достойны своей страны. Король давно думает лишь о том, как вкусно и сытно поесть, да сладко поспать, ему нет ни до чего дела. Высочество с отцом Триса искали, почему принимаются столь странные законы в последнее время, думали, что кто-то ведет свою игру в Канцелярии, или подученные фаворитки оказывают влияние на монарха, но теперь принц склонялся к мысли, что и отец, и он просто погрязли в собственном величии. Он ведь даже не догадался накинуть на девушку плед, так увлекся спором с Трисом, и она все это время почти раздетая лежала на холодном кожаном диване. «Кстати, – подумал Филипп, – а почему на ней под блузкой ничего нет? Неужели все же… Да нет, не может быть. Ну, вон же, дрожит вся, кусает бледные губы. Надо насчет чая горячего распорядиться, хотя бы согреть ее».

– Трис, распорядись, чтобы принесли горячего чаю, – сказал принц.

– И п-поесть, если м-можно, в-ваше В-высочество, – попросила Леврония, стуча зубами под покрывалом.

– И перекусить, – согласился он. Потом задумался. Если был магический яд, то даже совсем малая доза вернет его невесту в небытие. Тогда и голодать ни в коем случае нельзя. – Давно вы ели в последний раз? – Уточнил он.

– Н-не помню, днем, наверное.

Филипп нахмурился. Происходящее нравилось ему все меньше. Сначала его избранница оказалась отравленной редким подотчетным магическим ядом, потом ее выслали из дворца, он распорядился вернуть невесту и ее семью, но поселили их в отдалении. И еще держат голодом. И одежда на ней тоже не по статусу. Если ее увидят в таком виде придворные дамы, то лучше ей вернуться домой. Или сразу в монастырь. Не простят, заклюют. Специально так оделась? А цель?

– Леврония, любовь моя, а что ты делала в коридоре? – ласково спросил принц.

Девушка вздрогнула и опустила голову.

– Шпионила, – ответил Тристиан, который ненадолго выходил из покоев, но теперь вернулся и прожигал девушку ненавидящим взглядом.

Филиппа очень интересовало, что же произошло между этими двумя, но он предпочел сначала выслушать невесту.

– Неправда! – горячо возразила Леврония, полыхая в ответ такой же ненавистью.

– Правда-правда, – зло прищурился Трис.

Он вынул из-за спины и положил перед девушкой длинную игру и стилус.

– Это было в коридоре, где я встретил ее, – сказал он другу и обвинительно ткнул пальцем в его невесту.

– И ч-что? – возразила Леврония. – Это к-косвенная улика, которая ничего не доказывает. Почему вы предположили, что эти вещи принадлежат мне?

А вот теперь принц Филипп удивился. Он ждал негодования и плача и готовился отстаивать невиновность девушки, но она не стала этого делать, только плотнее закуталась в покрывало и зло сверкала оттуда глазами на Триса. Поймала внимательный взгляд принца, вздернула нос, тут же освободилась от его объятий, встала, закуталась плотнее и пересела в кресло.

– Поговорим? – предложила она.

***

Лера

После больницы ко мне подошел парень.

– Я – Стас, – представился он. – Меня попросили за тобой присмотреть. – Он окинул меня недовольным взглядом и сплюнул под ноги. – Держись меня, тогда не пропадешь. Запомни, мелкая, ты должна быть полезна, если хочешь, чтобы тебя не трогали.

Он учил меня быть полезной. Контингент в интернате подобрался непростой и понятие о полезном и нужном тоже были свои. Умею ли я воровать? Да. И подложить что-то незаметно тоже могу. Именно с этого началось обучение. Знаете, на самом деле я ненавижу всю эту «блатную» братию и их ценности. Если бы не встречи с родителями, может быть, я бы стала такой же. Но наверняка перестала бы себя уважать. Я могу ударить, но не того, кто слабее. Никогда не возьму чужого без серьезной необходимости. И не говорю на жаргоне. Хотя бывает, думаю, да. Я все силы положила, чтобы не стать одной из них. Два года меня «воспитывал» Стас. Учил воровать и драться. Старшие меня не трогали, но мелюзга постоянно задирала. К «своим» мелким в интернате относились своеобразно – им позволялось все. Я научилась убегать, прятаться, уворачиваться и сдавать сдачи. Это работало, если нападал кто-то один. К сожалению, чаще они действовали стаей. Второй раз я чуть не умерла, когда Стас покинул интернат. В этот же день подросшая «мелочь» собралась в толпу. Били кулаками, пинали ногами. Разогнал шпану Степан Григорьевич, успел можно сказать вовремя, потому что кто-то уже взял в руки камень, готовясь опустить его мне на голову. Тогда я снова видела родителей. Мама плакала, а папа вздыхал.

– Не пытайся противостоять толпе, – говорил он. – Ей управляют инстинкты. В толпе никто не думает сам. Всегда ищи главаря. Того, кто стоит в стороне и управляет остальными. С ним можно договориться.

Сломанные ребра долго заживали, поэтому я вычислила главаря малолеток, только когда вышла из больницы. Подошла сама. Мне было 10, ему 13. Сын рецидивиста, он даже не помнил себя на воле.

– Поговорим? – спросила я, подойдя вплотную и глядя на него снизу вверх.

Он усмехнулся и кивком предложил отойти в сторону.

– Мне нужна защита, что хочешь взамен? – спросила я.

Оглядел оценивающе.

– Отработаешь, – сказал будущий главарь ОПГ.

***

К чему я это сейчас вспомнила, спросите вы? Все очень просто. Я слабая и не знаю пока во что ввязалась. Мне нужны союзники. Начнем с того, что кто-то отравил избранницу принца, она умерла, и я заняла ее место. Точнее именно так, скорее всего, было бы, если бы это происходило в любовном романе, а не в моей голове. Логично, что в этом случае и мне грозит опасность, пусть я даже не хочу в нее верить. Предположим, что моя миссия – устранить ее. Тогда цель ясна – надо выяснить, кто убил Золушку. Предположу, что ни принц, ни его приятель не делали этого, и временно вычеркну их из списка подозреваемых, чтобы они помогли мне выяснить правду.

Разгадывать загадки я всегда любила, поэтому это вполне может оказаться нужной задачей для моего взбесившегося мозга. Но и остальные со счетов сбрасывать не буду. В конце концов, я верю в науку и медицину! Меня обязательно спасут.

Ну, и более банальная причина – устала я играть тихую скромницу, к тому же этот Трис мне не верит. Еще и орудия самообороны мои притащил. Поэтому:

– Поговорим? – спросила я, перебравшись в кресло.

Принц удивленно похлопал глазами (красивые они у него все-таки – голубые, а брови и ресницы черные) и кивнул так, что челка упала на глаза. Без всей этой кружевной пышности он казался бы просто симпатичным парнем, если бы не вздернутый вверх подбородок. Удивление быстро покинуло его милое личико и сменилось подозрительностью, а взгляд из блаженно-идиотского стал пронизывающим. Ну вот, один свою маску снял. Второй же так и смотрел недоверчиво, испытующе. Ладно, дождусь, пока мы встретимся в темном переулке… Надеюсь, что он будет связанный и с кляпом!

– Поговорим, – согласился принц и сделал несколько замысловатых движений руками.

Вау! Я видела, как из ниоткуда взвился рой искорок, быстро-быстро собрался в нити, из которых тут же сплелась сетка. Потом она медленно подплыла к двери, осела на ней и растаяла.

– Магия! – восхищенно ахнула я.

Принц и его друг переглянулись и промолчали, оба сверля меня взглядами.

А мне и так неуютно. Я голодная и замерзшая. Укуталась плотнее, скинула башмаки и поджала под себя ноги. Принц задумчиво проводил взглядом мою обувку. Да, дорогой, любуйся, что носит твоя невеста. Хотя где стыд, и где принц?

– Так что вы делали в коридоре центрального крыла, Леврония? – вкрадчиво так поинтересовался принц.

Делать нечего, пришлось каяться:

– Дело в том, что я проголодалась.

– И пошли ночью искать еду?

– Да.

– В центральное крыло дворца, где расположены покои королевской семьи и их приближенных?

Я кивнула. И пока подбирала слова и раздумывала, чем стоит поделиться, а чем нет, в дверь постучали. Трис сходил и вернулся с чайником и подносом еды. Я обрадовалась. Может быть это, конечно, и сон, и выдуманная реальность, вот только голодна я была по-настоящему. Поэтому, махнув рукой на приличия, принялась с аппетитом есть.

Наверное, парни привыкли, что придворные леди клюют как птички (особенно мозг), поэтому сначала провожали взглядом каждый кусок, а потом присоединились. Хотела дать по рукам, чтоб не тянули, куда не надо, но опять ведь обвинят в нападение на придворных.

– Теперь вы утолили свой голод? – спросил тот, который Трис.

– Приглушила.

– Всего лишь?

О, да он пытается иронизировать!

– А что вас удивляет? Я неизвестно, сколько времени провела без сознания, неизвестно, когда до этого ела в последний раз, потому что меня в этом дворце, похоже, хотят голодом заморить. Потому что если бы не доктор Макс…, не доктор, который распорядился принести нормальной еды, то я бы так ничего и не получила. Или вы мне предлагаете одним печеньем питаться, которое горничная мне на ужин подала? – возмутилась я.

И пока эти двое придворных опять переглядывались, решила взять инициативу на себя. Я покосилась на иголочку, но утащить ее из-под носа Триса было проблематично, и спросила:

– Начнем с того, что я не помню ничего из того, что со мной произошло во дворце. Когда очнулась я мало что соображала, но мне сказали, что меня отравили. Не хочу, чтобы это произошло еще раз, поэтому спрошу прямо – какие меры были предприняты, чтобы этого не повторилось?

Глава 8. Магический срыв

Они снова на меня смотрят. Перегнула, да? Черт, надо было все-таки изначальной роли придерживаться. Добавила неуверенности в голос, глаза опустила.

– Ну, вы ведь мужчины, я думала, что могу полагаться на вашу защиту… И то, что меня оставили без ужина, я думала, что это должно было быть связано… Еда и отравление… Хотя бы нашли того, кто это сделал? – просительных интонаций в голос и глазки поднять, смотрю с надеждой.

Я прекрасно знала, что никого они не нашли. Да и не искали, потому что, похоже, что кроме самих себя, их вообще ничего не волнует. Какие же они все-таки мальчишки! Избалованные, самонадеянные… И мнят себя пупами Земли, как же, имеют право решать чужие судьбы! Да их бы любой десятилетка из нашего интерната в два счета обул.

Первый раз с теплом подумала о времени, проведенном там. Дети в интернате жестоки, но они этого и не скрывают, и держатся своих, непонятных для обычного человека, неписанных законов. А чего держатся эти притронные ребятки, выросшие в тепле и неге и наверняка наделенные по праву рождения немалой властью? Вряд ли от них стоит ждать чего-то хорошего, судя по тому, в каких условиях оказалась Золушка. Да, принц действительно оказался влюбленным. В себя.

– Мы держим это дело на контроле, – сообщили мне.

Да-да, я так и поняла… С центральных каналов я постоянно слышала похожие пустые фразы и удивлялась, что кто-то им верит. Придуманные и раздутые новости, искаженные в угоду кому-то факты, ток-шоу и дискуссии, где переливают из пустого в порожнее… Я не хотела смотреть, как замыливают глаза, раздувая из несуществующей мухи слона и пряча шило в мешок, но вот я здесь. Чтобы убедиться, что властьпридержащие везде одинаковы – жадные и эгоистичные трусы, изо всех сил цепляющиеся за свое место, неспособные увидеть ничего дальше своего носа. Это я про принца, если что. Завел себе «невесту», так хоть позаботься, чтобы она была накормлена и одета, а так поселил где-то на отшибе, в гардеробе три сарафана и лапти, а есть ей, что Бог подаст, так что ли?

Короче, разозлилась я изрядно. И зря. Тут же закололо кончики пальцев. Я испугалась – нападения на монаршую особу мне точно не простят. И тут же руки вспыхнули по локоть. Я замерла, боясь пошевелиться, но в смеси паники и страха не было места теплым мыслям. Я быстро поняла, что это провал. С магией этой дурацкой точно не справлюсь, потому что как я не пыталась успокоиться, а огонь уверенно охватил уже и плечи. Подумала, что, кажется, снова умру, на этот раз во сне. Закрыла глаза, потому что их жгло от слез, так жалко было расставаться с братиком, и приготовилась к новой встрече с родителями. Надеюсь, что уже навсегда.

Тристиан

Девушка внезапно вспыхнула. Сначала на кончиках ее пальцев появились искорки, и она глянула на них с досадой и неудовольствием. Потом огонь охватил ее ладони и стал подниматься по рукам, она смотрела на них с мукой и отчаяньем, что-то шептала, а из глаз текли слезы. Когда огонь охватил ее плечи, она закрыла глаза. Трис тогда только сообразил, что магом избранница его друга не была и скорее всего, понятия не имеет, что с этим делать.

А принц замер на диване и смотрел, как огонь поглощает его невесту. Еще немного и начнется пожар. Тристиан плюнул на приличия и рванул к девушке. Почему-то старая неприязнь отошла в сторону, он смотрел сейчас на Левронию, и ему было искренне жаль ее. Филипп на самом деле не проявил к девчонке ни капли участия, только демонстрировал придуманную «влюбленность», ладно, хоть ума хватило вернуть ее во дворец. Хотя, кто знает, может быть, дома ей было бы безопаснее. Да, девочка права, они непозволительно легкомысленно отнеслись к ее появлению во дворце, где так много людей продвигают свои интересы. Но посыпать голову пеплом он не стал, создал щит, шагнул к избраннице принца и стал укутывать ее. Магия девчонки оказалась неожиданно сильна, и Трису пришлось укутать ее плотно-плотно. Но огонь бесновался под щитом, и тогда Трис поступил неожиданно для самого себя – подхватил ее на руки, сел в кресло и усадил ее себе на колени. Стал успокаивать и девчонку, и магию, прижимая свой поглощающий щит руками к ее телу.

– Тише, тише, успокойся, – говорил он. – Все будет хорошо, мы не дадим тебя в обиду. Мы большие идиоты, но мы исправимся. Даю тебе слово.

И огонь утих, а девчонка расплакалась у него в руках. Уткнулась в рубашку и затряслась мелкой-мелкой дрожью. Впрочем, недолго.

– Извините, – сказала она и попыталась отстраниться. – Что-то я совсем расклеилась, сил нет. Мне бы поспать… А есть выпить? – Внезапно спросила она.

– Здесь нет, – ответил Тристиан. Отпускать девушку ему совсем не хотелось. Но и предлагать ей вино после магического яда и магического всплеска было нельзя. И он против воли прижал ее к себе крепче. – Не стоит сейчас возвращаться назад, останетесь здесь. Это гостевые покои, вам принесут все необходимое, Филипп лично проследит, чтобы вы ни в чем не нуждались.

Трис строго посмотрел на друга, который наконец-то пришел в себя и недобро сверкал на него глазами. Филипп чуть смутился, но подтвердил слова приятеля:

– Да, я проконтролирую, чтобы у вас все было.

Он подошел к парочке в кресле и протянул девушке руку:

– Пойдемте, я покажу вам здесь все и поставлю защиту, чтобы никто не мог потревожить ваш сон.

Девушка взглянула на него пристально, подумала мгновение и протянула ладошку. Мысленно Филипп довольно усмехнулся, склонился и поцеловал руку «невесте». Поправил сползшее покрывало, приобнял за плечи и повел в спальню, показывая, где и что находится.

Теперь Трис остался сидеть в кресле, недобро сверкая глазами им вслед.

Лера

В общем, сон-не-сон, а нервишки сдали. Шуганулась я знатно, когда эта магия наружу полезла. Знаете, я категорически перестала понимать, что за выверты мне подсознание выдает. Нет у меня никаких нереализованных фантазий, ни с магией, ни с покорением мира связанных. Я обычный человек, самый-самый обычный. Среднестатистический. Вот зачем мне магия эта, а? Особенно такая опасная и неуправляемая.

Обо всем этом я думала, пока укладывалась спать в новых покоях. Я про предыдущие говорила, что сочла их люксом? Беру свои слова назад, там был номер стандарт. Я успела оценить только ткани, в прошлых моих покоях были однотонные, здесь все расшито узорами, от обилия золота глаза бы резало, если бы не было приглушено спокойной цветовой гаммой интерьера. Какое-то время я просто ходила и все трогала – многоярусный балдахин, чуть шероховатый на ощупь, бархатистые шторы, мягкий ковер с высоким ворсом во всю спальню… Шелк покрывал и постельного белья. Ванна. Огромная, на вычурных ножках. Зеркало. Небольшое, в пол меня, но все же. Я, наконец-то, рассмотрела себя.

Открытия не сделала. В зеркале ожидаемо отражалась я. Только волосы длинные, русые, с выцветшими прядками, а не стриженные и разноцветные. И тело более подросшее, что ли. У меня после избиения малолетками задержка в развитии началась, первое время я вообще не росла почти. Да я и сейчас мелкая, что уж говорить. А такой я бы вполне могла быть. Так что тут я с моим подсознанием согласна – в глубине души я бы хотела быть более женственной. Ну да ладно, чего думать о несбыточном.

Нежиться в ванне не стала, просто умылась. Устала за этот день сильно, едва на ногах держалась, вся легкость куда-то вдруг испарилась, остались только тоска и понимание, что я в полной ж…

Легла в постель, и попробовала выгнать из головы мысли о принце и его друге. Признаюсь, это было непросто. Произошедшее будоражило, наверное, потому, что опыта близкого общения с парнями у меня не было. С десяти лет до окончания интерната меня оберегал тот, чье имя не хочу называть даже в мыслях. Он присматривал за мной и тогда, когда я училась в училище, и даже когда уехала в другой город и поступила в университет. Я не тешила себя иллюзиями, что могу быть ему интересна, просто в той среде данные однажды обещания принято выполнять. Даже если ты дал их в десять. Меня еще в училище «попросили» помочь с распространением некоторых вещей, а когда я взбрыкнула и заявила, что никому ничего не должна, напомнили, что это не так. Довольно грубо, не обошлось без сотрясения. Мой «опекун» появился после этого, даже извинился, по-своему, конечно. Сказал, что его люди перестарались и будут наказаны, что в качестве моральной компенсации даст мне доучиться. И предупредил, что не потерпит кого-то рядом. Когда я уехала, мне казалось, что я сумела сбежать и смогу начать все заново. Но после того как однажды в переулке избили моего партнера по спектаклю, который решил пригласить меня в кино, а я по глупости согласилась, иллюзий, что я вырвалась из собственной ловушки и у меня возможны близкие отношения с кем-то, не осталось.

А сейчас вот у меня появился почти жених. Да, наверное, это сидит где-то глубоко в подсознании каждой девушки – мечта встретить своего принца. Но не надо мне этого, не надо! Не хочу я этой волнительной близости, не хочу, чтобы меня кто-то утешал и успокаивал, не хочу, чтобы обо мне заботились и оберегали. Я не хочу даже знать, каково это все! Потому что боюсь привыкнуть…

С этой мыслью я все-таки заснула…

Филипп

– Как она? – спросил Трис друга, когда тот вернулся в гостиную после того, как отвел Левронию в спальню.

– Нормально, – Филипп не был склонен к разговорам. – Трис, мне непонятен твой интерес к моей невесте.

– Я из вежливости поинтересовался. В ней не проснулся магический дар вовремя, видимо, произошедшее спровоцировало выплеск. Девушка может себя плохо чувствовать. Ты дал ей успокоительное?

– Нет, – процедил принц сквозь зубы, забрал пузырек и хотел было вернуться назад.

– Подожди, – остановил его приятель. – Она может отказаться принять лекарство из твоих рук. Мне кажется, что твоя избранница не очень доверчива.

– Думаешь, из твоих возьмет?

– Нет, из моих тем более нет. Давай выльем их в воду или чай, чтобы она не знала.

Филипп подумал и согласился. Содержимое пузырька было отправлено в чайничек, после чего наследник и его советник покинули покои, тщательно заперев их и наложив защиту от постороннего проникновения.