Текст книги "Измена. Если муж кинозвезда (СИ)"

Автор книги: Алена Невская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

6.2 глава

Иду проверять, чем занимается дочь, и, убедившись, что она поглощена моим подарком, направляюсь на кухню. В этот момент входная дверь хлопает, я оборачиваюсь и вижу вихрем летящую на меня с радостным криком Настю:

– Андрееей!

Улыбаюсь, ловлю ее в свои объятья и кружу. Она пахнет чем-то сладким, но, главное, она пахнет счастьем… Как же я соскучился по моей девочке!

Через несколько секунд хочу отстранить Настену от себя, чтобы рассмотреть ее преображение, но она еще крепче прижимается ко мне.

– Дай мне почувствовать тебя. Поверить, что ты рядом, – сладко шепчет на ухо.

Тихо смеюсь.

– Может, тебя ущипнуть?

Она поднимает на меня свое светящееся радостью лицо и, качая головой, выдыхает:

– Предпочитаю поцелуй.

Касаюсь губами ее манящих губ, и нас засасывает в безумный водоворот страсти. Если бы в соседней комнате не играла дочь и в любой момент не могла прийти к нам, я, наверное, уже скинул бы с жены мешающую одежду и овладел ею прямо тут, на диване в гостиной, а так довольствуюсь малым.

Оторвавшись друг от друга, все еще тяжело дыша, мы снова примагничиваемся друг к другу взглядами.

– Скоро придет Алина и заберет Анюту, – заговорщически шепчет Настя, глазами обещая мне что-то невероятное.

Киваю. Дело осталось за малым: дождаться сестру.

– Ты голодный?

– Очень! Во всех смыслах, – отвечаю, подмигивая, и посылаю ей свою многозначительную улыбку. Она в комплекте с многообещающими словами, даже без моих прикосновений и поцелуев, действует на Настю так, что я вижу, как она буквально начинает плавиться. Моя отзывчивая ненаглядная ягодка.

Через секунду-другую она берет себя в руки и произносит:

– Пойдем на кухню. Сначала утолим хотя бы один твой голод.

Жена берет меня за руку и тянет за собой.

На кухне Настя сразу начинает колдовать у плиты, а я, не выдержав безумного притяжения, снова подхожу к ней и, пристроившись сзади, обнимаю за талию, отвлекая от процесса разогревания пищи и заставляя все делать заторможенно.

А потом вообще разворачиваю жену к себе и снова впиваюсь в желанные губы.

Черт, я так соскучился по ней!

– Не знаю, как дожить до вечера… – хрипло шепчу Насте, подхватывая, почувствовав, что ее ведет.

Поднимаю жену за бедра, и она обхватывает меня ногами за торс. Сделав пару шагов, усаживаю ее на кухонный островок, пристраиваясь между ног, но тут отрезвляюще звучит возмущенный голосок Ани:

– Папа, мама же не маленькая! Зачем ты берешь ее на ручки? И вообще, сидеть на столе нельзя! Правда, мама?

Переглядываемся с Настей и еле сдерживаемся, чтобы не засмеяться.

Провожу рукой по волосам, размышляя, что мне ответить смышленной и языкастой дочери, и, не придумав ничего достойного, пожимаю плечами и соглашаюсь:

– Да, малышка, я как-то не подумал об этом…

– Думай, папа! – подмигивает мне Настя и прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать ее и не позволить разъехаться к ушам.

Нашу неловкую ситуацию спасает Алина, вошедшая в коридор:

– Есть кто дома? Я пришла!

Дружно направляемся к ней.

Увидев меня, сестра бросается мне на шею.

– Андрюшка!

Обнимаю ее и, поцеловав в щеку, здороваюсь:

– Привет, егоза!

– Алина, ты заберешь меня к себе? – надув губы, недовольно спрашивает дочка.

– Да, Анюта!

– А я с папой хотела побыть, – заявляет она и скрещивает руки на груди, всем своим видом выражая возмущение.

– Мы утром тебя заберем. Ты глазки откроешь, а мы уже придем, – начинает уговаривать дочь Настя.

– А я сегодня хотела!

– Папе нужно побыть с мамой, – объясняет Алина, смотря на нас смеющимися глазами.

Дочка бросает на нее убийственный взгляд.

– А как же я?

Жена садится перед ней на корточки и вкрадчиво объясняет:

– Анюта, нам с папой нужно будет заняться скучными делами, и нам некогда будет играть с тобой.

Едва заметно усмехаюсь.

– Давай ты сегодня поиграешь с Алиной, бабушкой и дедушкой, переночуешь у них одну ночь, – убедительно продолжает жена. – А утром мы с папой придем, заберем тебя и целый день будем все вместе!

– Ну, хорошо.

Когда за ними захлопывается дверь, я прижимаю Настю к себе, шепча на ухо:

– Мне не терпится поскорее заняться с тобой скучными делами.

Она хихикает. А я, перекидывая ее через плечо, как хищник, несу свою добычу в спальню.

Кровать, полутьма и желанная женщина, смотрящая на меня обожающим взглядом.

– Разденешься или раздеть?

– Раздеть.

Меня возбуждают уже ее взгляд и слова.

Наклоняюсь над ней и стягиваю платье.

Белое кружевное белье на смуглой коже – такой красивый контраст, но я не долго любуюсь им, еще больше мне нравится ее голое тело.

Настя стонет от первого прикосновения и поспешно тянется к моим брюкам.

Поймав мой взгляд, она словно извиняется.

– Я жутко соскучилась.

– Я тоже, малышка, – шепчу ей и помогаю освободить себя от джинсов и белья.

Прикосновение ее тонких умелых рук к плоти – и кажется, я сейчас кончу.

Не даю ей прикоснуться к члену губами и прошу:

– Давай сначала по-быстрому, а потом уже все, что захочешь.

Хихикает и тянет меня на себя.

Узкая горячая плоть, ее движения в унисон… Мы кончаем друг за другом, едва начав движение.

Отдышавшись, смеюсь:

– Мы поставили мировой рекорд по скорости?

Прячет свое лицо у меня на груди и шепчет.

– Я еще хочу.

6.3 глава

Выхожу из ванной и напоминаю Насте:

– Ты вроде собиралась меня накормить.

Пожимает плечами:

– Ты сам предпочел сначала десерт.

– Ну, сейчас я предпочитаю мясо.

Она поднимается с кровати, и я собственнически пожираю глазами ее красивую, стройную фигуру, словно только что не трогал и не ласкал это сводящее с ума тело.

Не заметив моей реакции, она прячет себя в халат, и мы направляемся на кухню.

Настя снова начинает колдовать у плиты, подогревая отложенный ужин, а я достаю из шкафчиков посуду.

Едва мы садимся за барную стойку напротив друг друга, я вспоминаю:

– Может, вина? Мне подарили бутылку настоящего грузинского вина.

Кивает, и я отправляюсь за трофеем, но когда возвращаюсь, жена уже моет свою тарелку.

Таращусь на нее:

– Ты чего, уже поела? Без меня?

– Да, – не смотря мне в глаза, подтверждает она, и мне не нужно больше слов, чтобы понять, что пока меня не было, что-то случилось. Но что?

Приподнимаю телефон и читаю на ожившем экране всплывшее сообщение.

«Привет. Уже скучаю. Возвращайся скорее».

Тяжело вздыхаю. Все ясно: она прочитала послание Анжелы.

Я уже устал обсуждать одну и ту же проблему, но начинаю по новой:

– Настя, я приехал домой, чтобы отдохнуть и хорошо провести время с тобой и дочкой, а не выяснять отношения, о которых тебе все известно.

Она так и стоит ко мне спиной, никак не реагируя на мою фразу. Раздражает.

– Я не знаю, зачем она мне пишет, и ее слова можно трактовать совсем по-другому, чем подумала ты, – выдаю, повышая голос.

Слышу ее всхлипывания. Рукалицо.

Отставляю раздражение в сторону, подхожу и разворачиваю жену к себе. Она избегает смотреть мне в глаза, и я приподнимаю ее голову за подбородок, заставляя сделать это.

– Просто о вас столько всего пишут… – выдавливает из себя.

– Но это неправда…

– Но…

– Тебе мало моего слова?

Тяжело вздыхает:

– Я все время одна, а ты с ней…

– Я не с ней! Я участвую с ней в одном проекте! – еще больше начинаю раздражаться от беспочвенной ревности. – Да, это второй наш совместный фильм, но я не утверждаю актеров на роли. От меня это не зависит!

– Ты мог отказаться, – с обидой в голосе выдает Настя и, убрав мои руки, отходит в сторону.

– Зачем отказываться от интересного проекта?

Меня убивает ее нелогичность и нелепая ревность.

– Ты очень много снимаешься…

– Я делаю это для вас! Хочу, чтобы у вас все было! – снова повышаю голос, в очередной раз объясняя очевидное.

– Андрей, у нас все есть, кроме тебя! – в тон мне кидает она.

– Нам надо купить квартиру в Питере. Ане скоро в школу.

– Это тебе надо! Мне нужен муж, Ане – отец!

Не на шутку завожусь:

– Настя, не начинай. И тебе, и Ане нужна квартира, машина и деньги!

– Шалаш, где друг друга любят, дороже дворца, где плачут, – бросает она мне дрожащим голосом, после чего разворачивается и уходит.

Сажусь обратно к столу, но аппетита и след простыл, и я отставляю тарелку с недоеденной едой.

Обидно. Я пашу не покладая рук для них, а она не может понять и оценить этого. Я тоже скучаю, я тоже хочу проводить больше времени вместе, но пока так необходимо.

Тяжело вздыхаю. Совсем не хочется проводить то небольшое время, что у нас есть, тратя на обиды. Открываю бутылку с вином, которую я только что принес, и захватив два бокала, отправляюсь на ее поиски.

Настя оказывается в комнате дочки, лежит в кровати Ани в обнимку с пингвиненком, которого когда-то давно я купил ей на нашем первом свидании.

Сажусь на край кровати и, поставив бутылку и бокалы на пол, провожу рукой по ее волосам.

– У нас немного времени для того, чтобы побыть вместе… Давай не будем тратить его на бессмысленные обиды!

Молчит.

– У меня нет ничего с Анжелой. На, возьми телефон и посмотри переписку.

Вытаскиваю мобильный из кармана, но она шепчет:

– Не надо.

Кладу его рядом, а она поднимает на меня заплаканные глаза.

– Я устала так жить, Андрей… У меня больше нет сил…

Приближаюсь и целую ее в щеку.

– Еще совсем немного, Настена, и я буду гораздо чаще дома! Ты еще скажешь, что я вам надоел и чтобы я уезжал сниматься! – пытаюсь пошутить я.

Грустно улыбается и шепчет:

– Не скажу.

Наливаю вина в бокал и протягиваю ей.

– Я люблю только тебя!

– И я люблю тебя и очень скучаю! – бормочет жена и, поднимаясь, берет бокал.

Мы соприкасаемся ими, нарушая тишину комнаты, и пригубляем кроваво-красный напиток.

Поставив бокал на пол, я усаживаю ее к себе на колени, и она, как Аня, сворачивается у меня на груди.

7 глава

Сегодняшний день один из самых лучших дней в моей однообразной жизни. После страстного утра мы отправились за дочерью и, поддавшись уговорам родителей Андрея, побыли у них до обеда. Потом сходили на пляж и весело провели время семьей, купаясь и играя в мяч, а вечером побыли втроем дома, смакуя каждую минуту нашего совместного времяпрепровождения.

Сейчас же Андрей отправился укладывать Аню, а я бесцельно листаю ленту мессенджера, ожидая его возвращения и надеюсь на умопомрачительный вечерний секс, но в десять вместо него в комнату входит дочь и заявляет:

– Все!

Смотрю на нее большими глазами, не понимая, что она этим хочет сказать.

– Что – все?

– Папа спит! – объясняет Аня, а я ложусь от смеха. Умотала-таки отца. Умница дочка!

Зову ее к себе в кровать и через пятнадцать минут, усыпив свою безобразницу, направляюсь в ее комнату на поиски мужа.

Андрей, скрючившись, спит в детской кроватке. Губы ползут к ушам от картинки, что вижу. Он такой милый. Аккуратно пристраиваюсь рядом и вдыхаю его запах. Блаженство. Меня распирает от любви к собственнму мужу, и я, не в силах больше сдерживаться, прикасаюсь к его губам легким поцелуем. Андрей начинает ворочаться и, полусонный, притягивает меня к себе. А потом, буквально через минуту, приоткрывает глаз и хрипло спрашивает:

– Я что, уснул?

Киваю:

– Аня уложила тебя.

Он приподнимает меня, и я в одно мгновение оказываюсь сверху.

Андрей смотрит на меня такими многообещающими, потемневшими глазами, что я сглатываю и предлагаю, пока мы еще способны на это:

– Может, поменяемся с ней комнатами?

– Давай.

Муж переносит дочку в ее кроватку, и как только возвращается в нашу кровать, накидывается на меня, как оголодавший зверь, а не как хищник, которого я ласкала все возможное время..

Одежда летит куда придется, тела сплетаются, а я хихикаю от его напора, плавлюсь и, сама сгорая от желания, забираюсь на него сверху.

Андрей любит, когда я беру инициативу в свои руки… А я часто ленюсь…

Сливаемся телами, чувствами, желаниями… Я задаю ритм, а муж помогает мне двигаться, приподнимая за бедра, но я все равно быстро устаю, и он меняет нас местами. Обхватываю его торс ногами и стону от его движений. Люблю, когда Андрей придавливает меня своей тяжестью и целует…

Не помню, как долго мы предаемся сладострастию, но утром я просыпаюсь первой, что, в принципе, мне не свойственно, но, видно, где-то в подсознании сидит то, что Андрей сегодня уезжает, и мне хочется хоть немного побольше побыть с ним, а не тратить время на сон.

Провожу рукой по его светлым волосам и невольно прерываю его сон. Милая улыбка, подаренная мне, бередит мое сердце и вызывает море любви в моих глазах и желание ее выплеснуть. Прижимаюсь к его телу, прикасаюсь к губам…

Андрей, не спрашивая, стягивает вниз лямки моей шелковой рубашки и начинает покрывать мое тело умопомрачительными поцелуями, уносящими меня в другое измерение.

Кайф… Главное, чтобы Аня тоже рано не проснулась.

Наш секс всегда получается крышесносным, но перед разлукой мы отдаемся друг другу как в последний раз, и я, взлетев куда-то ввысь, долго не могу вернуться обратно и лежу, не отпуская его ногами, не желая разъединяться.

За завтраком я остро чувствую, что неизбежное расставание висит над нами, как дамоклов меч, и горечь и грусть заполняют меня до краев. Только решительный голосок Ани, помогающей мне делать бутерброды для завтрака, держит меня, чтобы совсем не раскиснуть.

– Папа, тебе какое яйцо порезать – правое или левое?

Таращусь на дочь, потом переглядываюсь с Андреем и смеюсь вместе с ним.

Аня поднимает на меня свои ангельские глазки и спрашивает:

– Что смешного?

В один голос произносим «ничего» и пытаемся спрятать свои улыбки.

– Ты говорила, что смеяться над другими плохо! – не сдаваясь, рассуждает дочка. Стараясь успокоить ее, сознаюсь:

– Прости, Анюта, мама с папой плохо поступили. Смеяться над другими действительно нельзя.

Малышка улыбается, довольная, что плохо поступать может не только она, и сообщает:

– Значит, вас надо наказать.

Киваю, а та начинает выливать на нас поток своих рассуждений. Понимая, что болтовня дочери не дает мне собраться с мыслями и начать важный разговор с Андреем, который я откладывала вчера весь день, я прошу ее:

– Все, Аня, помолчи.

Обижается:

– Зачем ты меня учила говорить, если хочешь, чтобы я молчала?

Смотрю на нашу рассудительную дочь и не знаю, что ей сказать.

Андрей усмехается и тихо произносит мне на ушко:

– Два-ноль в пользу Ани.

Понимая, что мне все-таки нужно поговорить с ним, я пользуюсь хитростью и снова обращаюсь к дочке:

– Аня, посмотри, какая ты грязная. Ты у меня просто хрюшка. Иди срочно мой руки.

Дочь недоумевающе смотрит на меня и продолжает жечь:

– Мама, ты знаешь, что хрюшка – это дочка свиньи!

Как по команде начинаем хохотать над тем, как моя малышка уделывает меня раз за разом, но понимая, что она сейчас снова напомнит нам, что смеяться над другими плохо, я беру себя в руки и повторяю свою последнюю фразу, не вызывающую у нее никаких вопросов и сомнений.

– Иди вымой руки!

Аня тяжело вздыхает и уходит, а я, наконец, остаюсь наедине с мужем.

– Что ты хочешь? – спрашивает он, прежде чем я собираюсь с духом и начинаю заготовленный разговор.

7.2 глава

– Что ты хочешь? – спрашивает Андрей, прежде чем я собираюсь с духом и начинаю заготовленный разговор.

Ошарашенно смотрю на него. Похоже, не только Аня сегодня уделывает меня. Я просто лузер в нашей семье. Но, понимая, что отступать уже поздно, признаюсь:

– Я хочу восстановиться в университете.

Муж хмурится.

– А как же Аня?

Набираю в легкие воздуха:

– Я хочу отдать ее в садик.

– Нет! – звучит категорично.

– Почему?

Я искренне не понимаю этого.

– Потому что она маленькая и ей нужна мама, а не злые тетки.

– Почему сразу злые тетки? Андрей…

– Все, я не хочу больше об этом! Вернемся к этому вопросу через год, а лучше через два.

Расстроенно смотрю на мужа.

– Это моя единственная возможность вырваться из этого однообразия. Я очень люблю Аню, но скоро сойду с ума, если буду сидеть все время дома с ней и накручивать себя! Мне нужно в жизни хотя бы что-то еще, что будет отвлекать от моего нескончаемого одиночества и оттого, что пишут про тебя и эту Анжелу.

– Не начинай снова. У меня ничего с ней нет!

– Но про вас много чего пишут и размещают фото.

– Зачем читать и смотреть весь этот бред?

Вздыхаю. Я не знаю ответа на его вопрос. Сначала мне было интересно и приятно читать хвалебные отзывы критиков об Андрее, потом как-то увидела кричащие заголовки и с замирающим сердцем прошла по ссылке и обалдела.

Естественно, я устроила скандал и получила его возмущенный ответ, что это ложь, но вместо того, чтобы успокоиться и больше не вестись на провокации, стала, наоборот, следить за этими статьями, не в состоянии пройти мимо них, как будто я наркоманка, а они моя доза.

Я отдаю себе отчет, что это саморазрушение, и обещаю, что больше не стану этого делать, всякий раз после очередной пикантной подробности, бередящей душу и вызывающей море слез, но через какое-то время снова читаю и схожу с ума. Это необъяснимо.

– Андрей, просто войди в мое положение.

– Нет!

Сглатываю обиду и отворачиваюсь от него. Мне неприятно, что он даже не пытается встать на мое место и понять, и я не знаю, как объяснить ему это, ведь он никогда не находился в схожей со мной ситуации. Нельзя объяснить человеку вкус соли, если он пробовал только сахар.

Понимая, что продолжая настаивать, я добьюсь лишь еще большей ссоры, встаю и выхожу из кухни.

Не зная, куда себя деть, направляюсь в ванную проконтролировать Аню.

Дочь нахожу возле раковины, балующейся с водой.

– Аня, не балуйся. Мой руки, – строго произношу я. – Три их!

Она смотрит на меня огромными глазами:

– Мамочка, их две.

На моих губах невольно появляется улыбка, и я целую ее в макушку. Вот мой неизменный источник радости, но иногда даже ее мне бывает чересчур много.

– Да, две руки, и ты должна хорошо их вымыть.

Андрей появляется в дверях ванной и, прислонившись к косяку, наблюдает за нами. Я делаю вид, что не вижу его. Даже несмотря на то, что он сейчас должен уезжать, я не могу сделать над собой усилие и вычеркнуть предшествующую этому сцену.

Он не хочет понять и услышать меня, а я не хочу больше мириться с нашей ситуацией. Замкнутый круг, из которого нельзя выбраться, пока кто-нибудь не согласится уступить. Что ж, это буду не я. Просто если я это сделаю, меня окончательно убьет эта рутина и ревность, сжигающая меня, когда он находится далеко.

Аня возвращает полотенце на вешалку, замечает отца и подходит к нему. Андрей поднимает ее на руки и целует в щечки.

– Я буду скучать по тебе.

– Я тоже, – серьезно отвечает дочь, а потом начинает приставать с расспросами. – Пап, почему твоя работа так далеко?

– Потому что кино снимают в разных городах.

– Найди другую, – мгновенно находит решение проблемы наша сообразительная девочка.

Я поворачиваю к ним голову и с интересом смотрю на Андрея. Как он выкрутится?

– Ну, я больше ничего не умею делать.

Аня в шоке таращится на Андрея.

– Ты плохо учился в школе?

Тихо усмехаюсь – умозаключения дочери бесподобны.

– Да, малышка. Я с детства хотел попасть в телевизор.

Аня тяжело вздыхает и делает выводы:

– Придется, когда я вырасту, хорошо учиться в школе, я не хочу так надолго уезжать от мамы!

Андрей поднимает на меня глаза, и мы внимательно смотрим друг на друга. Аня в своей детской непосредственной форме выдала ему, как нам не хватает его. Может, хоть это заставит его задуматься.

Он возвращает ее на пол, и она убегает, а мы остаемся вдвоем, остро чувствуя стену недопонимая, которую возвели сегодня утром.

– Ты меня проводишь? – наконец спрашивает муж.

Киваю и иду за ним.

Каждый раз, когда я стою и смотрю, как он одевается, осознавая, что это последние минуты перед невыносимо длинной разлукой, мое сердце сжимается в груди от тоски, наполняющей меня под завязку, и я чувствую, как она, переполнив меня, начинает выливаться слезами из глаз. Но сегодня в последние секунды перед расставанием я чувствую себя еще хуже. На сердце так невыносимо тяжело, будто туда выгрузили КамАЗ камней.

Закусываю губу, чтобы не расплакаться, и молча слежу за его движениями, уже умирая от предстоящей разлуки.

Андрей поднимает на меня глаза и, взяв за руку, с силой притягивает к себе.

– Я люблю тебя, дурочка.

Почувствовав кожей его тепло, его тело и услышав всего три волшебных слова, я выкидываю из головы все свои обиды, и стена, казавшаяся такой крепкой и непреодолимой, рушится в одно мгновение от мощного взрыва моего чувства.

– Я люблю тебя! – дрожащим голосом вторю ему и чувствую теплые слезы, заскользившие по щекам.

Прибегает Анюта и бросается к нам. Андрей, держа меня одной рукой за талию, гладит ее по голове, а она щебечет:

– Папочка, это тебе я сейчас нарисовала, чтобы ты не скучал по нам.

Дочь протягивает ему яркий рисунок, где изображены мы втроем, улыбающиеся, держащиеся за руки. Такая милая, трогательная картина.

– Спасибо, малышка! – бормочет, расчувствовавшись, Андрей и забирает ее подарок. – Буду каждый день смотреть на него и вспоминать тебя и маму.

– Хорошо.

Еще раз поцеловав нас по очереди, он натягивает на лицо улыбку и уходит, закрыв за собой дверь, оставляя нас с Аней снова ждать, когда в нашу жизнь заглянет личное солнце.