Текст книги "Измена. Если муж кинозвезда (СИ)"

Автор книги: Алена Невская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

29 глава

Очень скоро наступила поздняя осень. Длинная, дождливая и серая. Она демонстрировала мне все свои бесчисленные оттенки и навевала тоску в мое и так невеселое сознание.

С того дня, когда я последний раз видела Андрея, прошел целый месяц, и не было ни дня, да что там дня – не было пары часов в моей жизни, чтобы я не вспомнила о нем.

Он жил во мне…

В моей голове, которая постоянно заставляла думать о нем, о том, что бы сделал или как сказал Андрей; в моей памяти, которая бережно хранила его образ и легко воссоздавала его, лишь стоило закрыть глаза; в моих воспоминаниях, которыми был напичкан наш дом и которые то и дело проецировали счастливые моменты, что нас связывали; в Ане, которая часто говорила «давай позвоним папе»; в моем сердце, которое мгновенно учащало свой темп, если что-то напоминало или кто-то упоминал о нем. И даже несмотря на то, что я прекрасно помнила, что он изменил мне, я продолжала его любить вопреки всему, даже здравому смыслу.

Я открыто не признавалась даже себе, но каждый день я ждала, что он приедет, покается в своем решении расстаться, расскажет, какой черт его дернул связаться с этой Анжелой, и будет умолять меня простить его, но время шло, а Андрея все не было.

Я надеялась, что это ужасное, отвратительное недоразумение, и оно временно, но в жизни нет ничего более постоянного, чем временное.

Когда случайно от дочери узнала, что папа приезжал в Вырицу, и она играла с ним, а он опять не зашел ко мне, поняла, что это точно конец. И мой мир окончательно рухнул.

Наступили черные дни одиночества, когда живешь и понимаешь, что впереди только темнота. Кто-то пытался вырвать меня оттуда, размахивал руками, что-то говорил, убеждал, уверял, но я понимала – это все ложь и завтра не станет светлее, потому что в моей жизни больше нет моего солнца!

С того момента я стала существовать, даже не пытаясь убедить себя, что все пройдет и наладится.

Я знала, что этого не будет.

Это был конец.

Конец всему.

Внутри меня как будто что-то погасло или сломалось что-то очень важное, что-то, что невозможно было починить, и я опустила руки, провалилась в бездну отчаяния, пока вдруг однажды, не напившись с горя с Юлькой, я не почувствовала, как дурманящий напиток перепрограммировал что-то в моей голове и пусть ненадолго, но отключил чувства и притупил боль.

Я была удивлена и попробовала снова – все повторилось. Я обрадовалась, что нашла свой спасательный круг, и уже не представляла без алкоголя своей жизни. Нет, я не избавилась от боли совсем, но вечером, когда Аня ложилась спать, я прикладывалась к бутылке и уплывала от своих проблем в его расслабляющем забвении и все чаще и чаще вспоминала прошлое…

5 лет назад

Говорят, время лечит, но прошла неделя после того странного сообщения Андрея, когда он мне написал «Уезжаю на неопределенное время. Всего тебе хорошего», а мне все так же невыносимо плохо, и я не чувствую никакого облегчения.

Я понимаю, что таким способом он решил отделаться от меня, но не понимаю, почему.

Я не понимаю, зачем он так странно порвал со мной?

Наше последнее свидание было чудесным, и я хорошо помню его предложение остаться у него, и, прекрасно осознавая, что оно подразумевает, я не отказала ему!

Так что я сделала не так?

Что случилось?

Я ничего не понимаю.

Иногда я даже думаю, что к этому приложил руку Алексей.

Пару раз писала Андрею, что скучаю и жду его, надеясь на какое-то чудо, но чуда не произошло, и я не получила от него ни слова в ответ.

Лешка же, напротив, донимал меня своими постоянными сообщениями и попытками поговорить, карауля у подъезда, и я уже устала повторять, что между нами все в прошлом и ни при каких обстоятельствах не будет будущего.

Телефонный звонок заставляет меня очнуться. Я вздрагиваю и, схватив мобильник, с надеждой смотрю на экран, но, прочитав «Юля», разочарованно отвечаю:

– Привет.

– Привет. Приезжай ко мне сегодня с ночевкой. Сходим куда-нибудь, потусуемся.

Я начинаю подбирать наиболее корректные слова для отказа, но она, почувствовав это, восклицает:

– Настя, очнись! Хватит умирать! Пора возвращаться к жизни!

– Юля… – лепечу я, вкладывая в ее имя целый спектр эмоций – от «ты меня не понимаешь» до «я не могу», но она не слышит или не хочет слышать меня и продолжает наседать:

– Ну не повезло, наигрался богатенький мальчик и бросил, но есть и другие. Лучше!

– Лучше?! – мои губы криво расползаются по лицу.

Лучше не бывает! По крайней мере, для меня. Я это точно знаю!

Но чтобы не обижать подругу, я поспешно добавляю: – Я подумаю и позже перезвоню тебе.

Мы разъединяемся, и моя бабушка, находившаяся все это время со мной на кухне и слышавшая разговор, тут же интересуется:

– Что Юля хотела?

– Звала к себе. Предлагала вместе провести время, – отрешенно сообщаю я, снова погружаясь в меланхолию.

– Езжай, конечно! – восклицает она, бросая на меня озабоченный взгляд. – Второй выходной сидишь дома. Ты за эту неделю со своей учебой совсем поблекла.

Я хочу возразить ей, сказать, что никуда не хочу, но, не желая устраивать споры, отвечаю:

– Я подумаю.

На улицу я все же выхожу, хоть там жутко холодно. Я пусть и встречаю в Вырице третью осень, но никак не могу привыкнуть, что конец сентября, по моим меркам, уже моя привычная зима в Севастополе.

Накидываю капюшон, спрятав себя в нем, и решаю сходить на ту сторону к магазинам и заодно подумать, готова ли я возвращаться к той жизни, что была у меня до второй встречи с Андреем.

Однако эта дорога и эта прогулка совсем не располагают к подобным мыслям.

Я выбрала тот маршрут, где последний раз шла с Андреем, и почти видела себя, идущую с ним, счастливую, веселую, и грусть и тоска начинают затягивать меня все больше в свое болото.

Поднявшись на мост через железнодорожные пути, я останавливаюсь и смотрю вслед уезжающей электричке, обвожу глазами теплую палитру акварели, что небрежно набросала осень, и начинаю спускаться вниз.

Оказавшись на другой стороне поселка, захожу в книжный магазин на углу и, купив себе пару тетрадей и ручек, думаю уже возвращаться назад, когда вижу невдалеке припаркованный красный Corvette Андрея.

Его машина редкая, и я не думаю, что в Вырице есть еще одна такая же.

Из-за бешеного стука сердца я даже не могу услышать голос разума, сомневающийся в правильности моего решения – дождаться и все выяснить, ведь я могу услышать что-то, что разобьет мне сердце еще больше.

Да и сама встреча с Андреем сулит приступ слез, боли и отчаяния. Тем не менее на ватных ногах я приближаюсь к его автомобилю и встаю рядом, боясь и одновременно умирая от желания увидеть его.

Стою там пару нескончаемых минут, прежде чем замечаю Андрея с пакетом «Пятерочки», выходящего из магазина, и замираю. Все внутри меня натягивается. Я напряжена до предела.

Увидев меня, он хмурится, но не отворачивается, и с мрачным видом подходит, бросив мне равнодушное «привет».

– Привет, – глотая комок в горле, мешающий говорить, отвечаю я.

Он открывает багажник и, положив туда пакет, хочет сесть за руль, но я шагаю, преграждая ему путь.

– Что ты хочешь?

– Просто объясни мне все, – дрожащим голосом прошу я.

– Что я должен тебе объяснить?

Он избегает моего взгляда, и с каждой секундой я все отчетливей понимаю, что случилось действительно что-то серьезное, если он хочет только одного – поскорее отделаться от меня.

– Твое последнее сообщение, – в отчаянии бормочу я и впиваюсь зубами в нижнюю губу, заставляя себя почувствовать физическую боль, чтобы приглушить ту, другую, что рвет мне сердце внутри, и не разреветься сейчас здесь, при нем, как глупая маленькая брошенная девочка.

– А что тебе непонятно? Мы просто расстались.

– Почему? – чуть слышно произношу я, желая напоследок хотя бы узнать причину. Даже если от этого мне будет еще хуже.

– Тебе не все равно?

– Нет.

Он какое-то время молчит, видимо, размышляя, сказать мне это или нет, и наконец выдает:

– Ты девушка моего брата! У нас с тобой ничего не может получиться!

– Что?!

Я лихорадочно пытаюсь осознать услышанное.

– Леша – мой брат!

– Что?!

Мой мозг кричит – этого не может быть! Но здравый смысл возражает – почему? Случайности в жизни иногда встречаются чаще, чем закономерности! Разве нет?!

– Теперь ты понимаешь, что я не стану спать с девушкой, с которой спал мой брат! – резюмирует он и пытается сдвинуть меня в сторону, чтобы скорее скрыться в машине, но он сам кинул мне спасательный круг, и я в отчаянии хватаюсь за него.

– Я… я не спала с ним!

Глава 29.2

– Настя, только не надо.

Андрей хочет снова отодвинуть меня, но я вцепляюсь в его плечи и почти кричу:

– Я не спала с ним!

Люди, проходящие мимо, удивленно смотрят в нашу сторону, но мне все равно. Я вглядываюсь в лицо любимого человека и пытаюсь найти ответ – поверил он мне или нет.

Андрей вздыхает и отворачивается, а я, набрав в легкие побольше воздуха, выкладываю свой единственный козырь:

– Я девственница.

Приходит очередь удивиться ему.

– Что?! Зачем ты меня обманываешь?

Сержусь:

– Мне надо принести справку от гинеколога, чтобы ты поверил моим словам?

Я понимаю, что мы устроили бесплатное шоу для прохожих, но даже не испытываю смущения от этого. Я чувствую только отчаянное желание донести до любимого человека правду, которая могла бы мне помочь вернуть в мою жизнь мое солнце.

Андрей поворачивается ко мне, берет мое лицо в свои руки и впивается в меня взглядом. Я честно смотрю в его глаза, будто они детектор лжи, и я могу таким образом доказать ему, что говорю правду.

Резко отпустив меня, он командует:

– Садись в машину.

Быстро обхожу его рельефную красавицу и бесстрашно сажусь внутрь.

Он стартует с места и везет по Коммунальному проспекту, как я предполагаю, в тот дом на берегу реки.

Всю дорогу Андрей молчит, видимо, о чем-то думает, и я не трогаю его, радуясь уже тому, что сижу с ним рядом в его машине.

Оказываюсь права: Corvette въезжает в гараж того самого кирпичного дома, где мы встретились второй раз, и Андрей поворачивается ко мне.

– Лешка сказал… что… спал с тобой… Я не мог поступить иначе…

– Он обманул тебя.

Тяжело вздыхает.

– Пойдем.

Мы выходим из машины, идем в дом.

Непривычная тишина и пустота контрастируют с воспоминаниями, оставшимися у меня об этом месте.

Андрей приводит меня на кухню и начинает раскладывать купленные продукты в холодильник.

– Умеешь готовить?

– Да.

– Тогда сделай что-нибудь. Я очень голодный.

Смотрю, что есть, и предлагаю то, что можно приготовить быстро:

– Я могу пожарить мясо и сделать салат из овощей.

– Годится.

Занимаюсь приготовлением, а он ненадолго уходит, а когда возвращается, у меня уже почти все готово.

Андрей достает тарелки, стаканы, столовые приборы, сок из холодильника и садится на стул возле стола. Я чувствую, что он гипнотизирует меня взглядом, и оборачиваюсь. Наши глаза встречаются, и мы долго внимательно смотрим друг на друга.

– Я так скучала без тебя. Мне было так плохо, – признаюсь я, вкладывая в каждое слово всю боль своих прожитых без него дней.

Он мгновенно вскакивает и сгребает меня в охапку.

Боже! Я чуть не умираю от счастья, снова ощутив тепло его тела.

Мы молча стоим, не двигаясь, наслаждаясь нашими объятиями, и я чувствую соленые слезы на губах, но в этот раз это слезы счастья.

Андрей приподнимает мое лицо и начинает вытирать мои щеки ладонями, а потом нежно касается своими теплыми губами моих дрожащих губ, и я теряю голову от водоворота чувств и ощущений, закруживших меня.

Я забываю обо всем.

О том, как мне было плохо всю неделю, о непонятной лжи Лешки и о том, что на сковороде жарится мясо…

Только неприятный запах возвращает в действительность. Оторвавшись от Андрея, я поворачиваюсь к плите.

– Подгорело.

Переглянувшись, мы заговорщически улыбаемся друг другу. Наконец-то мы вернулись к тем отношениям, которые у нас были до того рокового сообщения.

Пообедав слегка подгоревшим мясом и салатом, мы отправляемся прогуляться к реке, держась за руки и по-особенному смотря в глаза друг друга.

Обогнув берег и остановившись на том месте, где я первый раз не удержалась и поцеловала его, он притягивает меня к себе. Я чувствую его дыхание на своей коже, его волнующий взгляд, и первая тянусь к манящим губам.

Поцелуй, как обычно, лишает меня рассудка, и я таю и растворяюсь в нем.

Оторвавшись от губ Андрея, я не отодвигаюсь, а смотрю в его глаза, такие близкие, такие глубокие и такие голубые.

– Ты останешься со мной сегодня? – спрашивает он, и я, поймав его слова губами, робко улыбаюсь и шепчу многообещающее «да».

День пролетает быстро, и вечер, выключая свет на улице, шепчет, что время Х настает. Я уверена, что «Ты останешься со мной сегодня» Андрея не означает, что я обязана ему отдаться, и он не будет требовать этого, как однажды в подобном случае требовал его брат, когда я согласилась переночевать здесь после вечеринки, но я сама для себя все решила и планирую сегодня лишиться девственности.

Вхожу в ванную возле комнаты Андрея, невероятно нервничая.

Да, я боюсь. Хочу, но боюсь.

Юлька рассказала мне, как было у нее в первый раз, и ее история не воодушевила меня – боль, неловкость, да еще и кровь…

Прогоняю все свои мысли и залезаю в душ и, найдя какой-то шампунь и гель, тщательно моюсь.

Закончив с водными процедурами, вытираю тело, оборачиваюсь в мягкую ткань полотенца и смотрю в свои бешеные глаза, в отражении которых читается затаенный страх.

«У меня все будет по-другому!» – шепчу, подбадривая себя, и открываю дверь.

Когда я возвращаюсь в комнату, Андрея еще нет. Растерянно смотрю по сторонам.

– Я могу лечь с тобой, или мне уйти в другую комнату? – неожиданно звучит за спиной, и я нервно сглатываю и оборачиваюсь.

Андрей стоит в дверном проеме в одном полотенце на бедрах. Без одежды он похож на греческого бога, и я не могу оторвать от него взгляд и ответить.

– Настя, – зовет он меня, видно, потому, что я так и стою молча, как статуя.

– Не надо уходить, – наконец выдыхаю ему.

Андрей медленно подходит ко мне и, взяв за руку, тянет к себе.

Послушно придвигаюсь и оказываюсь рядом возле практически голого Андрея. Если учесть тот факт, что обнаженных мужчин я видела только на пляже не ближе вытянутой руки, то такая близость волнует меня жутко, и я чувствую, как мне становится трудно спокойно дышать, а сердце скачет внутри, как теннисный мячик.

Он ведет меня к кровати, и я не сопротивляюсь.

Мы ложимся на нее поверх одеяла, и я чувствую, как начинаю дрожать от напряжения.

– Успокойся. Если ты скажешь «нет», ничего не будет.

Киваю.

Андрей нежно улыбается мне, проводит пальцами по щеке, спускается по шее на плечи и… раскрывает полотенце. Оставшись без одежды, я жутко смущаюсь, а когда он скидывает и свое, мое смущение удваивается, хотя я даже не смотрю на оголившуюся часть тела.

Заметив это, Андрей тянется к моим губам и начинает ласковыми прикосновениями прогонять мое стеснение вместе с дурацкими мыслями, оккупировавшими мою голову.

Оторвавшись от моих губ, он начинает покрывать поцелуями мое тело, разгоняя по нему неведомый ранее огонь, и я почти перестаю испытывать неловкость. Все пространство внутри наполняет неведомая ранее растекающаяся, ноющая, требующая найти выход горячая лава.

– Тебе хорошо? – слышу я его хриплый голос, но не могу ответить – губы пересохли и не слушаются – и только киваю в ответ.

Андрей сразу оказывается сверху, и я робко смотрю в его потемневшие глаза.

– Не бойся! – подбадривает он меня, и я опять сглатываю, сообразив, что время икс наступило.

Возможно, поскольку я ждала сильную боль или потому что в своем сознании все преувеличивала, то, когда я чувствую его проникновение в себя, удивляюсь – и это все?! Боли не будет?

Андрей начинает двигаться, и сначала я еще чувствую дискомфорт, но потом, оставшись один на один со своими ощущениями, мне начинает нравиться происходящее. Нет, конечно, я все равно немного нервничаю и думаю, как что нужно делать, и, наверное, поэтому впечатления о первом сексе получаются скомканными.

Но тем не менее я довольна – все оказалось гораздо лучше, чем я предполагала, и все произошло с человеком, которого я люблю.

Лежу на крепкой груди Андрея, слушая гулкие удары сердца, и улыбаюсь. Он приподнимается, и я падаю на подушку, а его теплые губы прижимаются к моим губам, а потом произносят:

– Я люблю тебя!

Расплываюсь в ответной улыбке и повторяю его слова, словно клятву в нашем общем чувстве:

– Я люблю тебя!

Сердце бешено стучит в груди от счастья, так неожиданно вернувшегося ко мне, и от нежности, переполнявшей меня.

Он мой! – кричит все внутри, и я не могу поверить, что этот невероятно красивый парень с умопомрачительной улыбкой, офигенным телом, смотрящий на меня сейчас своим убийственным голубым взглядом, принадлежит мне…

Господи, за что мне такое счастье?

Он для меня не просто любимый мужчина, он для меня божество! И я, как древний человек, готова преклоняться перед ним. Перед моим солнечным божеством.

30 глава

Я сижу за барной стойкой напротив Юльки и допиваю вино, которое она принесла. В кухню неожиданно входит Алина, и я вздрагиваю.

Она холодно смотрит на меня и мою подругу и в ответ на мой вопросительный взгляд поясняет:

– У тебя дверь была открыта.

Хихикаю.

– Юлька, ты дверь не закрыла.

Та хихикает в ответ.

– Наверное.

Алина подходит к столу и забирает бутылку.

Мы в один голос недовольно вопим:

– Алина!

Оборачивается и голосом, не терпящим возражения, заявляет:

– Юля едет домой, ты ложишься спать!

Вскидываю голову:

– Ты чего раскомандовалась? Это мой дом, и я взрослая!

– Только ведешь себя…

Она не договаривает, а я восклицаю:

– Это моя жизнь, и ни ты, и никто другой не вправе рассказывать мне, что делать!

– Настя, ты понимаешь, что такими темпами ты превратишься в алкоголичку? – в тон мне отвечает золовка.

– От вина?! – смеюсь я.

Она игнорирует мою реплику и произносит слова, дошедшие даже до моего помутневшего от алкоголя разума:

– Мама знает о твоем новом пристрастии, она скажет об этом Андрею. Если ничего не изменится, он заберет у тебя дочь и будет прав.

Вскакиваю со стула и смотрю на нее с нескрываемой злобой, будто бы она хочет отобрать у меня Аню.

– Значит, вот как?! Все против меня, и даже ты?

Наш разговор все так же продолжается на повышенных тонах.

– Если бы я была против тебя, я бы не стояла здесь и не старалась объяснить тебе это.

Моргаю и смотрю на Алину, пытаясь осознать смысл ее слов, потом безжизненно плюхаюсь на стул, кладу руки перед собой и, опустив на них голову, плачу пьяными слезами.

– Не забирайте Аню…

Алина повторяет:

– Юля, тебе пора домой.

Та фыркает.

– Отстань от меня. Ты тут не хозяйка!

– Что ты за подруга? Обманываешь, спаиваешь!

– Я?

– Кто написал сообщение, что застал Андрея с Анжелой?

– Я их и застала!

После некоторого молчания Алина произносит фразу, которая заставляет меня протрезветь:

– Кажется, ты писала, что Андрей разбил твой телефон, и поэтому ты не можешь предоставить доказательства?

Я поднимаю голову и смотрю на старый мобильный Юльки, лежащий на стойке рядом, не веря своим глазам, потом на растерянную подругу.

Она отводит взгляд, а я замираю.

Значит, это была ложь?

Значит, Андрей действительно переспал с Анжелой только после того, как сказал, что мы расстаемся?

Тянусь к бокалу, но Алина проворно отбирает его.

Я опять смотрю на Юльку.

– Почему? Мы столько лет с тобой дружим!

– А почему все должно доставаться только тебе! – ощетинившись, отвечает она.

– Значит, это правда, что ты к нему…

– Да пошла ты!

«Подруга» встает и демонстративно уходит, а я смотрю на Алину убитым взглядом.

– Когда он тогда приехал и говорил, что это неправда, я не поверила ему… Он психанул и сказал, что ему все надоело, и мы расстаемся… – пересказываю я ей недавние события, пытаясь сопоставлять факты своей еще не вполне адекватной головой. – Я сама толкнула его к ней… Он не изменял мне до этого…

Слезы душат, и я, не выдержав, громко рыдаю от осознания глубины своей ошибки. Алина подходит ко мне, обнимает и начинает гладить по голове.

– Как теперь мне с этим жить?

– Настя, тебе надо поспать.

– Я не хочу.

– Надо!

– Я боюсь. Мне стали сниться кошмары, – всхлипывая, признаюсь я.

– Ну хочешь, я останусь с тобой?

Я отодвигаюсь, смотрю в ее глаза и с радостью киваю.

Мы идем в спальню, когда-то нашу с Андреем, и она укладывает меня спать, как маленькую.

Зима. Снег. Мы несемся по дороге на сумасшедшей скорости, и меня пронизывает страх. Липкий, противный, всепоглощающий…

Дорога резко заканчивается. Пропасть – и мы летим туда…

Я отчаянно кричу «Андрей!», когда не нахожу его рядом.

Мне снова страшно, безумно страшно. Я боюсь за него. Я не вижу его и снова кричу:

– Андре-е-ей!

Кто-то теребит меня за плечо и настойчиво зовет: «Настя!», вырывая меня из объятий страшного сна.

Открываю глаза, сглатываю, оглядываюсь. Моя спальня и лицо Алины – сонное, испуганное, и я кидаюсь в ее спасительные объятия и плачу.

– Этот сон… Ужасный сон! Снег… машина… Андрей… – я пытаюсь объяснить ей, но из-за слез и волнения получается сумбурно.

– Успокойся! Это просто сон! – повторяет она одно и то же, и я успокаиваюсь.

Поднимаю голову и, посмотрев в ее родные глаза, неожиданно начинаю делиться своими сокровенными мыслями.

– Я знаю, но снова чувствую себя, как тогда после аварии, когда я вытаскивала Андрея из машины…

– Ты его вытаскивала из машины?

Она смотрит на меня огромными удивленными глазами.

– Да, – всхлипываю я, все еще под властью только что пережитого страха. – Он был такой тяжелый… Мне было так страшно… Я боялась, что машина взорвется, а мне никак было не вытащить его…

– Ты тогда спасла его?

Я мотаю головой.

– Нет. Машина не взорвалась.

– Настя, ты все равно спасла его просто потому, что не бросила!

Я пожимаю плечами, а она целует меня в щеку и крепко прижимает к себе.

– Моя смелая и несчастная девочка.