Текст книги "Измена. Если муж кинозвезда (СИ)"

Автор книги: Алена Невская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

39 глава

Раньше в своей жизни я так часто обращала внимание на то, что скажут другие, порой даже больше того, что происходило внутри меня, но с возрастом поняла, как это неправильно, и сейчас мне все равно.

Пусть все показывают пальцем, пусть осуждают, главное, что у меня есть курс к своей цели, и я, как парусник, стремительно лечу в выбранном мной направлении по бескрайним водам своей жизни, потому что внутри находится большая светлая надежда.

Сегодня я жутко нервничаю, поскольку собралась осуществить шитый-перешитый план – вернуть отношения с собственным мужем, с которым я не живу уже около трех месяцев.

Нервно подхожу к зеркалу и гляжу на свое отражение. За последние две недели я стала выглядеть заметно лучше. Моему лицу вернулся нормальный цвет, я не выгляжу осунувшейся и больной, и мои глаза от долгожданного предвкушения загадочно поблескивают.

А всего-то понадобилось отказаться от алкоголя и заменить его общественно-полезными нагрузками. Чтобы выбить дурь и неуправляемые желания, я шла на улицу и в компании дочери чистила снег возле дома. Ну и главное – я поселила в свое сердце надежду, которая превращала любые горы-препятствия на пути в жалкие выпуклости.

Смотрю на часы – еще пять минут.

Мы долго придумывали причину, как лучше заманить Андрея в дом, в котором не будет Ани, – от банальной «что-то починить» до глобальной «что-то обсудить». Я долго решала, как его встретить, – от абсурдной Алининой идеи в костюме Евы до простой – в повседневной одежде.

В итоге надеваю свое самое красивое белье (надеясь на благополучный исход встречи), самое сексуальное платье и туфли, которые так долго лежали в коробке без надобности, и теперь сомневаюсь, не чересчур ли это…

Слышу, как дверь издает характерный звук, и замираю. Господи, почему я так нервничаю, это в конце концов Андрей – мой муж, а я дрожу, как школьница на первом свидании.

– Настя!

Оборачиваюсь на голос и застываю в растерянности.

– Леша?

Как не вовремя!

Мы смотрим друг на друга оторопевшими глазами – я от удивления, что он пришел, он – оттого, что увидел меня в вечернем платье.

– Ты такая… обалденная…

У меня даже нет сил улыбнуться или поблагодарить его за комплимент. Сейчас должен прийти Андрей, и я боюсь даже подумать, что будет, если они встретятся здесь.

– Зачем ты пришел? – выдавливаю из себя.

– Я хотел убедиться, что ты в порядке, – он подходит ко мне и встает напротив.

– Я в порядке.

– И еще…

Гляжу на него. Не тяни! Господи, как все не вовремя!

– Я приехал попрощаться.

Теряюсь.

– Как понять – попрощаться? Ты же только приехал.

– Я уезжаю в Германию на ПМЖ.

– Зачем?

Алексей делает шаг ко мне и касается пальцами моей щеки.

– Ты же знаешь.

Опускаю глаза и делаю шаг назад.

– Но ты же раньше не уезжал?

– Раньше ты была с Андреем, и он был той сдерживающей силой, которая помогала мне держать дистанцию, а теперь… когда вы расстались… это сделать сложно.

– Мне жаль.

В этот момент слышу голос мужа.

– Настя!

Первое глупое желание, что приходит в голову – куда-нибудь спрятать Лешку, но я понимаю, что не заставлю его сделать это. Вздыхаю оттого, что мой план накрылся, и жду своей участи.

– Я здесь, – расстроенно отзываюсь я, а когда оборачиваюсь, Андрей уже входит в гостиную и хмуро смотрит на нас.

– Что ты делаешь в моем доме? – холодно звучит его вопрос, обращенный к брату.

Все еще пытаясь разрулить ситуацию, сама отвечаю за Лешку:

– Пришел попрощаться. Он уезжает в Германию.

– Отлично. Попрощался – уходи! – звенит голос Андрея, и он указывает брату на выход.

– Прекрати командовать! – кипит Алексей, поворачиваясь к нему лицом. – Кем ты себя возомнил?

– Я – хозяин этого дома. Настя – моя жена.

– А я слышал, ты ее бросил!

Обороты нарастают, и я молюсь, чтобы они не вцепились друг в друга.

– Тебя это не касается!

– Меня касается все, что касается ее.

– С какой стати?

– Я люблю Настю. И, в отличие от тебя, не манипулирую ни ею, ни ее дочерью.

Андрей, стиснув зубы, сердито смотрит на Алексея.

А я, впиваясь глазами в Лешку, который сразу отворачивается от меня, спрашиваю:

– Манипулирует Аней? Объясни мне, о чем ты?

Я вдруг осознаю, что они говорят о чем-то серьезном, о чем-то касающемся меня и моего ребенка, а я не знаю, о чем именно.

Братья со злостью таращатся друг на друга, а я теряюсь в догадках. Одно я теперь точно понимаю – чудесного примирения сегодня точно не получится.

– Скажи ей о своем условии держать меня на расстоянии, – нарушает молчание Алексей.

– Сам говори, если тебе надо, – не смотря на меня, отвечает мой муж.

Теряя терпение, восклицаю:

– Кто-нибудь мне может объяснить, при чем тут Аня?

– Он сказал, чтобы я не приближался к тебе, или он заберет у тебя дочь, – оглушает правдой Алексей.

Смотрю на Андрея и глотаю комок слез.

– Ты правда думал, что я, оказавшись одна, сразу брошусь в объятия твоего брата? – с горечью спрашиваю я и чувствую, как на сердце снова становится нехорошо. Вот, значит, какого он обо мне мнения.

– Я боялся, что он воспользуется твоим состоянием.

Я вижу, что ему неприятно это и, возможно даже, он считает, что был неправ, но обида настолько сильная, что перевешивает все остальное.

– А какое ты имеешь право распоряжаться моей жизнью после того, как ты бросил меня? После того, как ты с ней…

Я еле сдерживаю слезы. Опять пощечина. Опять эта боль, сдавливающая сердце. Опять разочарование…

– Уходите оба, – еле выдавливаю я.

Они не двигаются с места.

– Вы не слышали меня? Уходите! – я уже кричу срывающимся голосом.

Когда за ними закрывается дверь, я чувствую, как все возвращается на круги своя. Хочется снова утонуть в алкогольном дурмане, но я сдерживаюсь и прогоняю минутную слабость.

Как бы мне ни было плохо, я не позволю себе снова скатиться на дно, с которого только что выкарабкалась.

40 глава

Вхожу в родительский дом, и меня чуть не сшибает с ног Алина.

– Вас можно поздравить?

– С чем?

Смотрю на нее так мрачно, что ее улыбка тут же гаснет.

– Что случилось?

– Ничего.

Отправляюсь в свою комнату, но она идет за мной.

– Андрей, я все равно узнаю.

– Вот и узнавай.

Хочу закрыть дверь перед ее любопытным носом, но сестра успевает прошмыгнуть под моей рукой.

– Алина, у меня нет настроения разговаривать.

– Что случилось? – не слыша меня, повторяет она свой вопрос.

Понимая, что от нее не так-то просто отвязаться, выдаю правду:

– Застал брата с женой.

– Что?

– Может, он всегда был у нее, когда меня не было?

– Андрей, ты спятил?

– Почему?! Он ее любит. Она часто была одна…

Алина кидает в меня диванную подушку.

– Ты по себе судишь?

Отворачиваюсь. Сестренка попала точно в цель.

Она вздыхает и садится рядом.

– Не знаю, что ты там увидел, но я на сто процентов уверена, что ничего особенного. И еще я никогда не поверю, что Настя замутила что-то с Лешкой, просто потому, что видела и знаю больше, чем ты.

Вздыхаю. Опять ее фантазии.

– Что именно?

– Знаешь, если человек спасает другого, рискуя собственной жизнью, если страх, отчаяние не заставляют его сбежать, то он никогда не предаст тебя в обычной жизни.

Непонимающе смотрю на нее.

– О чем ты?

– Тогда, после аварии, Настя вытащила тебя из машины. Она оттащила тебя на сотню метров в сторону по мокрой холодной траве из последних сил. Что это, если не любовь? Настоящая, сильная! А любовь не предают так, от одиночества.

Перевариваю ее слова.

Настя вытащила меня из машины? Она оттащила меня в сторону?

– Зачем она это сделала?

– Она думала, что машина взорвется. Ты понимаешь, что она собиралась либо вместе спастись, либо погибнуть там с тобой!

Вздрагиваю, представив это. Моя маленькая хрупкая девочка боялась, что машина взорвется, и все равно вытаскивала меня из нее.

Черт! Это в самое сердце, до слез.

Встаю с кровати и, ничего не говоря сестре, вылетаю из комнаты.

Я хочу увидеть Настю. Сейчас.

Я хочу прижать ее к себе и попросить прощения за ту боль, что причинил ей, изменив с Анжелой, и пусть она потом выгонит меня, если сочтет нужным, но я должен сделать это.

Ведь по факту я оказался предателем. Я разрушил нашу семью, и мне нет никакого оправдания – ни ее ревность, ни сети Анжелы, ни мои видения… За мной было последнее слово, и я накосячил.

Врываюсь в дом, как ураган, и замечаю Настю на диване. Она сидит, поджав ноги, по ее щекам текут слезы.

Подлетаю к ней и притягиваю к себе.

– Прости! – вырывается из груди стоном.

Настя начинает дрожать всем телом и плачет сильнее.

Целую ее мокрые соленые щеки, дрожащие губы, и обезумев – не могу остановиться. И хоть подсознательно я жду, когда наступит тот момент, когда она наберется сил и прогонит меня, но пока этого не происходит, я наслаждаюсь каждой секундой.

Настя обнимает меня за шею и начинает целовать в ответ. Это невероятно. Восхитительно. Это просто ураган эмоций, водоворот страсти. Это счастье.

Никогда и никого я не хотел так, как ее сейчас, но я сдерживаюсь. Я должен знать на миллиард процентов, что она тоже хочет этого. Она смотрит мне в глаза черными горящими глазами-черешенками и сама стягивает мой свитер.

Господи, неужели она простила меня?

Неужели это возможно?

Я утыкаюсь в ее волосы и вдыхаю их запах.

Это запах моей любви, моей Насти. Это запах счастья.

Она нежно проводит рукой по моим волосам, и я приподнимаюсь и смотрю в ее глаза. Я хочу убедиться, что она действительно принимает меня обратно.

В ее глазах я вижу не море, в ее глазах я вижу океан любви, в нем можно утонуть, и я тону.

Какой я идиот! Как я мог променять этот океан?!

Она молчит и, видно, ждет, что я ей скажу.

– Я люблю тебя, – шепчу ей. Но эти три слова не могут передать того огромного чувства, что распирает меня изнутри.

Ее губы дрожат в слабой улыбке, и она шепчет в ответ:

– Я люблю тебя.

Я чувствую, что недостоин этих слов и мне придется всю жизнь доказывать обратное, но я хочу этого! Я хочу, чтобы у меня была эта жизнь с ней.

41 глава

Возможно, я рабыня своих чувств, рабыня этого мужчины… Я никогда не скажу ему об этом, но я знаю, что это так. Несмотря на обиду, несмотря на ту катастрофу, в которую он утянул нас, я не могла вчера поступить иначе. Особенно когда он ворвался в дом, набросился на меня и так поцеловал…

Я слишком люблю его, слишком соскучилась и бессильна перед тем необъяснимым притяжением, которое всегда было между нами.

Никогда в жизни я не испытывала столько ощущений от поцелуя! Даже тот самый первый наш поцелуй, что вскружил мне голову и поднял, как птицу, к небесам, не мог сравниться с этим умопомрачительным взрывом эмоций.

Наверное, это было так потому, что он был такой выстраданный, выжданный, потому что было время, когда я думала, что больше никогда не почувствую его губы на своих губах.

Поворачиваю голову и смотрю на Андрея с нежностью. Даже во сне он такой красивый…

Идеально красивый мужчина, но теперь я знаю, что он не идеальный… Он может быть вспыльчивым, упрямым, ревнивым, может совершать ошибки и даже создавать катастрофы, но я люблю его со всеми его недостатками и поэтому готова простить, закрыть глаза, забыть о них.

Главное, чтобы я видела, чувствовала, понимала, что он по-настоящему раскаивается в этих жутких, обидных поступках и потому не совершит их снова.

Я подвигаюсь к руке Андрея и прижимаюсь к ней губами.

Мы часто не ценим то, что имеем, и только потеряв это, понимаем цену утраты. Это неразумно, глупо, но это свойственно людям.

А еще теперь я знаю, что если успокоиться и убрать злость, упрямство и прочую мишуру и вместо крика и обвинений позволить другому все объяснить, если попытаться поверить близкому человеку, раскрыть ему свои чувства, страхи, то можно предотвратить многие ссоры и катастрофы.

Андрей открывает глаза, и я оказываюсь в кольце его мощных рук. Как же мне нравится это!

– Не знаю, как я смогу сегодня от тебя уехать.

Вздыхаю. Я тоже не знаю, как смогу его отпустить туда, к ней.

Стоп!

Я заставляю себя не развивать свои разрушительные мысли в ту, ненужную сторону.

Все! Только позитив. Мы вместе. У нас все хорошо!

Он переворачивает меня и оказывается сверху. Смотрю в его потемневшие глаза. Как же я люблю своего идеально красивого неидеального мужчину со всеми его недостатками, ведь именно они делают его уникальным! Он словно сходит с пьедестала, на который я сама его водрузила, и становится не божественным, а простым смертным, как я.

Первая тянусь к его губам, потому что не могу выдержать пытку его притяжения, и он накрывает мои губы своими.

Вот только когда мы уже где-то на полпути к блаженству, как откуда-то, словно из-под земли, доносится голосок Ани:

– Мама, я хочу кушать.

Возвращаться на землю так не хочется, но у нас нет выбора. Наше общее невероятное счастье проголодалось.

Дружно завтракаем на кухне, и мое сердце наполняется теплом. Это так обычно и необычно сразу. Это из того прошлого, которое мы чуть не потеряли.

Прощаться с Андреем оказывается еще сложнее, чем я думала.

Я не хочу плакать, но не выходит. Он целует мои мокрые щеки и обещает скоро вернуться, и я верю ему просто потому, что теперь не могу иначе.

42 глава

Крошу ногами тонкий лед лужиц, вымещая на нем свою бессильную злость, будто он виноват в моем новом несчастье.

Я обещала не читать желтую прессу, и я не читала ее, но сегодня на телефон пришло сообщение от Юльки, и я, раскрыв его, прочитала во вложенном файле слова, которые опять запустили программу самоуничтожения.

«Андрей Аверин и Анжела Милявская дали согласие на продолжение съемок нашумевшего фильма «***». Актеры так привязаны друг к другу в жизни, что не хотят расставаться даже на съемочной площадке…».

Дальше я не читала, просто не могла. От возмущения меня колотило. Андрей опять будет сниматься с ней! Было так больно, что хотелось кричать, но я молчала.

Алина дергает меня за рукав.

– Не молчи.

Поднимаю глаза и глухим голосом сообщаю:

– Я пытаюсь спокойно воспринять новость, что мой муж будет сниматься в новом фильме со своей любовницей!

– С бывшей любовницей!

Алина в своем духе, но я так люблю ее за это.

– Какая разница?!

– В этом словосочетании надо делать акцент на слове «бывшей».

Вздыхаю. Моя ревность начало всех проблем. Мне надо научиться доверять Андрею, иначе все опять вернется на круги своя.

Но как это сделать, если, только помирившись и начав строить наши хрупкие новые отношения, он дал согласие на съемки с бывшей?

Что я должна думать?

Как заставить себя не ревновать?

Как я вообще должна реагировать на эту новость?

Я опять со всей силы ударяю каблуком по льдине, как будто это она хищница, позарившаяся на чужое.

– Насть, успокойся! Дождись Андрея, поговори с ним.

Тяжело вздохнув, соглашаюсь:

– Хорошо.

– Холодно. Пойдем пить чай.

Алина тянет меня за руку к крыльцу, крича Ане, играющей с Оскаром:

– Пойдем домой!

Мы снимаем верхнюю одежду и направляемся на кухню. Начинаю суетиться, доставая все, что есть к чаю и пытаясь занять свою голову действиями. Только это может сейчас меня отвлечь.

Алина включает телевизор, и женский эмоциональный голос врывается в нашу кухню:

– Сегодня утром вниз по руслу реки Геналдон сошел ледник. Его движение привело к возникновению селевого потока, который накрыл Кармадонское ущелье слоем камней, грязи и льда толщиной не менее трехсот метров.

Я слушаю и не слушаю ее. Этот голос помогает мне ни о чем не думать.

– Стихия полностью разрушила трехэтажный нежилой корпус санатория «Кармадон», базу отдыха Северо-Осетинского государственного университета, базу отдыха республиканского министерства юстиции, а также нанесла серьезный ущерб жителям нескольких деревень.

Алина взволнованно обращается ко мне:

– Ты знаешь, куда уехала съемочная группа Андрея?

Вздрагиваю и смотрю на нее, вспоминая.

– Куда-то во Владикавказ.

Мы обе уже внимательно начинаем слушать новости.

– Предположительно, под селевой поток попала съемочная группа фильма «***».

Чувствую, что мне начинает не хватать воздуха. Это съемочная группа Андрея.

Алина мгновенно оказывается рядом и, смотря мне в глаза, восклицает:

– Он жив! Я знаю это.

Киваю ей. И повторяю, как заклинание:

– Он жив.

Но как же страшно представить, что… Я не должна думать об этом.

Он жив!

Повинуясь внезапному порыву, вытаскиваю телефон и набираю номер Андрея, но в ответ слышу лишь любезный голос, сообщающий, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети.

День превращается в одно сплошное мучительное ожидание. Я не могу ничего делать, только жду новости, пытаюсь найти что-нибудь в Интернете, и еще вспоминаю все те мелочи, что были у нас, что мы делили и переживали вместе. Все они, сплетенные в косу моих воспоминаний, держат меня на плаву, как буек.

Вечером мы слышим, что спасатели смогли добраться до ущелья только спустя несколько часов из-за завалов на дороге. И все! Больше никаких новостей – одно сплошное мусоленье уже известных фактов.

– Отсутствие плохих новостей – это уже хорошие новости! – подбадривает меня Алина, хотя я вижу, что она тоже держится с трудом.

Эта ночь оказывается самой жуткой в моей жизни. Я не могу спать, я хожу, как привидение, из угла в угол и молюсь. Я не знаю слов молитвы, но я умоляю Бога уберечь моего мужа, помочь ему…

Я обещаю взамен золотые горы, прекрасно понимая, что это не тот случай…

43 глава

Утро начинается с информации о погибших. Сводки неутешительные, но имени Андрея не названо, и это уже радость.

Алина ночует у меня. Без нее, без ее поддержки я не знаю, как бы вообще выдержала все это. К тому же у нее получается отвлечь не понимающую, что происходит, Аню и даже найти силы поиграть с ней. Я же ничего не могу. Понимая, что я сейчас взорвусь от отчаяния, я иду на улицу, беру лопату и принимаюсь чистить снег. Я хочу умотать себя настолько, чтобы быть не в состоянии о чем-то думать.

– Настена!

Останавливаюсь. Меня называет так только Андрей. Наверное, я уже схожу с ума.

Оскар, путающийся под ногами, внезапно пропадает, и я слышу его радостный лай и снова свое имя:

– Настена…

Оборачиваюсь и остаюсь стоять на ногах только благодаря лопате, воткнутой в снег.

– Андрей…

Чувствую, что сознание меня покидает и глаза застилает чернота.

– Настена…

Голос Андрея звучит где-то рядом так явственно и выводит меня из темноты на свет. Ну конечно, он же мое личное солнце. Я открываю глаза и ловлю его взволнованный голубой взгляд.

– Андрей…

Дрожащей холодной рукой я тянусь к его теплой щеке и не могу поверить, что это происходит на самом деле, а потом все меркнет перед глазами.

Когда прихожу в себя, оглядываюсь – я лежу в мягкой постели снега, накиданного мной совсем недавно, а он стоит на коленях рядом, встревоженный, но живой, настоящий.

Я не могу понять, как такое может быть. Ведь селевой поток! Его съемочная группа… Он должен был быть там. А он здесь! Я чувствовала его кожу своими пальцами.

– Ты меня напугала, – слышу я его голос.

– Это ты напугал меня, – шепчу я в ответ и закусываю губу, чтобы не разреветься, но не получается. Слезы скатываются и леденеют на моих щеках.

Андрей притягивает меня к себе.

– Настена, ты чего?

От его слов меня словно прорывает, и мне уже не остановить истерику.

– Селевой поток… много погибших… я думала… ты…

Не знаю, что он разбирает из моих всхлипываний, но он отодвигает меня, хмурится и, внимательно смотря, спрашивает:

– Наша группа?

Киваю.

– Как ты здесь? Я думала…

– Я отказался от проекта.

Таращусь на него во все глаза.

– Невероятно!

– Почему?

– Я не хочу больше сниматься с Анжелой.

Я не верю услышанному и тихо задаю тот же вопрос:

– Почему?

– Не хочу, чтобы все повторилось. Я вообще теперь много буду дома!

Не знаю, откуда в моем обессиленном теле появляются силы, но я набрасываюсь на него с объятиями, и мы падаем в снег.

Он тут же переворачивает меня и оказывается сверху.

Сразу нагрянули воспоминания. Шудибиль… Мы так же лежали в сугробе, и я призналась ему, что я слишком слабая, чтобы противиться своим чувствам. И буду с ним…

Так много времени утекло с того момента, но не поменялась суть. Я так же хочу быть с ним, как и тогда, потому что не в состоянии противостоять стихии нашей любви.

Не знаю, это совпадение или Андрей тоже подумал об этом, но он коснулся своим носом моего прямо как тогда. И в голову пришло, что мы были на грани, мы висели на волоске, но нашли в себе силы не разрушить нашу семью, и сейчас даже судьба оказалась на нашей стороне и не посмела разлучить нас.

Я искренне верю и надеюсь, что мы, получив такой серьезный урок, теперь будем вместе в болезни и в здравии, в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас…