Текст книги "Режим бога. Эпоха Красной Звезды - 4 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Чем же нам торговать со Штатами? – хмыкнул Пельше – Первая экономика мира. Сама производит все, что им нужно. Добывает ресурсы по всему миру.

– Во-первых, нужно разорвать их связку с арабами, и в первую очередь с саудитами. Штаты сильно зависят от поставок нефти.

– Умный какой! – Арвид Янович покачал головой – По Ирану мы плотно работаем, записку твою о войне с Ираком и скачке цен на нефть читали. В айфоне тоже кое-что посмотрели. Есть идея во время войны с наших подводных лодок накидать в Персидском заливе мин. Но Штаты все равно не будут у нас покупать нефть, даже если полностью остановится трафик в Ормузском заливе. Увеличат поставки из Южной Америки. Или еще что-то придумают.

– А что, во-вторых? – Веверс посмотрел на меня умными глазами.

– Надо им дать какой-то пряник. Была же идея 60-х годах о строительстве энергомоста между США и СССР через Берингов пролив. Название там было еще туннеля – я щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить – Ага... ICL – World Link. Экономия на объединении энергосистем – 20 млрд. долларов ежегодно. Большой куш.

– Хорошая была идея – кивнул Пельше – Только потом в 74-м Штаты приняли поправку Джексона-Вэника, и все контакты с американскими энергетиками сошли на нет.

– Значит, надо сделать так, чтобы израильтяне сняли свои претензии по эмигрантам, а их лоббисты добились отмены вредной поправки.

– Это каким же образом?!

– Выпускать из Союза больше евреев. Объясните мне: зачем нам держать в Союзе людей, которые ничего путного не делают для своей страны, а только подрывают ее экономику и расшатывают идеологические устои?

– Ты про кого сейчас?

– Про тот специфичный контингент, который в народе называют фарцовщиками и валютчиками, а проще говоря – спекулянтами. Среди них полно евреев, и они с великой радостью сменят нары на билет в один конец. Приведу один лишь пример. Человек, который станет потом известнейшим продюсером, а пока отбывает второй срок. Юрий Айзеншпис. В 70-м сел за спекуляцию валютой. Вышел по УДО в 77-м и тут же снова сел за махинации с фальшивыми долларами. Самое смешное, что он и дальше не успокоится. Снова попадется, только уже будет сидеть в Лефортово. Так скажите мне: зачем нашей стране этот рецидивист, который принципиально не желает работать? Предложите ему эмиграцию, и он с огромной радостью рванет в Израиль. Вот пусть там и подрывает экономику! И таких айзеншписов у нас на зонах полно, а еще больше в следственных изоляторах. Израильтяне же хотели побольше советских иммигрантов, ну так они их и получат.

– Оригинальный у тебя подход к иммиграции! – Пельше снова начинает хохотать до слез в глазах, и даже Веверс скупо улыбается.

– Я бы к ним еще и всех воров в законе по возможности отправил. Преступники свое прошлое рекламировать не будут, уедут тихо. И пока они развернутся в Израиле или США, пройдет время. И даже потом предъявить нам по существу будет нечего – они же сами хотели увеличения числа выезжающих из СССР на историческую родину. Так мы уважили их желание, какие к нам теперь претензии? А кто сказал, что советские евреи – это только профессорский состав и люди искусства? Нет, всякого сброда среди них тоже хватает. Вот эту шушеру и нужно выпускать в первую очередь при том без малейших задержек.

– Ну, да! Явим, так сказать, западному миру свою добрую волю.

– Вот именно. И ведь ничего сложного в этом нет. Надо усилить отдел, занимающийся эмиграцией в Израиль, аккуратно поработать с перспективным контингентом и ускорить выдачу эмиграционных виз. Знаете, сколько страна на этом еще и заработает?!

– А если Запад обвинит нас в однобоком исполнении хельсинских договоренностей?– сомневается Веверс

– Тогда мы их обвиним в политике двойных стандартов. Об эмиграции по выборочному принципу там ни слова не сказано. Израиль обязался принимать всех репатриантов, вот пусть сам и расхлебывает свои проблемы.

– Конечно, предложение твое попахивает иезуитством, но что-то в этой идее определенно есть. – Пельше задумчиво сплел под подбородком искривленные старческие пальцы. – Одним махом избавиться от головной боли и заработать на этом политические очки – очень заманчиво. Нужно будет побеседовать с Щелоковым на эту тему, преступный контингент – это его епархия. Но кроме эмиграции в поправках Джексона-Вэника еще есть и ограничения на торговлю со странами, чья экономика не является рыночной.

– А на это у нас есть прекрасный ответ – наша уже страна делает первые, но серьезные шаги в этом направлении. Предъявим принятые недавно у нас законы о кооперации, о создании свободных экономических зонах и СП с частными западными компаниями. Думаю, на первое время этих аргументов хватит с лихвой, они и этому будут рады, а мы получим так необходимые нам современные технологии.

– Ну, с технологиями все не так просто. На передачу технологий двойного назначения тоже существуют строгие ограничения.

– Но не такие драконовские, какими они стали после эмбарго, объявленного Рейганом в 1981 году. Хорошо бы подключить Боинг к сотрудничеству в гражданском авиастроении. Вы ведь видели цифры по крушениям тушек в этом и следующем годах? Страшные цифры: огромные экономические потери и главное – человеческие жертвы. 104-ю и 154-е модели надо срочно дорабатывать, вот пусть Боинг и подключится. А откажутся, так пусть сами потом кусают себе локти – позовем европейцев, тех же французов. Создадим СП, они нам технологии, мы им тот же титан для центропланов. А впереди большой цифровой скачок. Компьютеры, процессоры, сотовая связь... Тоже можно пустить американцев в долю. Взять пример, как делали китайцы. Контрольный пакет сохраняем, зато создаем свободные экономические зоны с особыми льготными условиями.

– Романов этим уже вплотную занимается. – Пельше побарабанил пальцами по столу – Расширение круга американских корпораций, заинтересованных в сотрудничестве с СССР может и сработать. Но что там по Магнусу? Нам надо принять решение о формате дальнейшей операции.

– А теперь мы плавно переходим к Магнусу.

В своих челночных телодвижениях, я остановился возле стеклянного бара, что был вмонтирован в книжную стенку. Посмотрел на бутылки, театрально вздохнул. Мужчины поняли меня правильно. Пельше кивнул Веверсу. Тот встал, достал коньяк, собственноручно нарезал лимоны.

Я задумчиво покачиваю в ладони бокал, наблюдая, как на его стенках остается маслянистый след. Потом делаю крохотный глоток, прокатывая по небу божественный напиток. Кайф! Хеннеси отдыхает, Дюпон нервно курит в сторонке. Как же мы умудрились все это армянское великолепие растерять, и всего за какие-то несколько лет…?

– Товарищи…! Магнус – трус, игрок и алкоголик. И если он доберется до президентского кресла, толку от него для нас никакого не будет – или им будут помыкать все, кому не лень, или он сам начнет проводить совершенно непредсказуемую политику. Так что боже нас упаси от этой обезьяны с гранатой в качестве президента США! Самый оптимальный вариант для нас – второй срок Картера, но на это нечего и надеяться. Джимми откровенно слаб, на троне ему не усидеть. Иран ему никогда не простят. Как впрочем, и демократам в целом. Поэтому: хотим мы или нет, но следующим президентом Америки 100% станет республиканец. А среди них выбор небольшой: или Рейган или Буш. Насчет Магнуса у меня иллюзий нет – лидером предвыборной гонки он не станет и праймериз ему не выиграть, конгрессмен всего лишь оттянет на себя значительную часть голосов своих оппонентов-республиканцев. Причем голоса он оттянет и у Рейгана и у Буша потому, что будет демонстрировать умеренную политику, критиковать и, крайне правых, и крайне левых, а так же заигрывать с чернокожими избирателями. Что он уже собственно и начал делать после моего скромного совета. И здесь мы плавно переходим к самому главному. Наша задача – помочь Магнусу за год набрать такой политический вес, чтобы Джорж Буш предложил ему выступить с ним в тандеме. Реальная цель для Магнуса – пост вице-президента США, но выше ему не прыгнуть.

– А ты не перемудрил, Виктор Станиславович? – Пельше затушил сигарету, помахал рукой, разгоняя дым.

– Нет. Когда вы играете в преферанс, вас же не удивляет слаженная атака двух более слабых игроков против третьего, самого сильного? Так и здесь – Магнус реальный игрок, но скорее всего он будет лишь третьим в рейтинге. В моей истории Рейган предложил пост вице-президента Бушу. Но сейчас расстановка фигур сложится иная, а антисоветская истерия по поводу нашего вторжения в Афган вообще отменяется, что неизбежно ослабит позиции ястребов. Да еще и в Англии союзники республиканцев – консерваторы провалили выборы. Так что в результате всех этих изменений у Буша появится реальная возможность самому стать президентом, а не быть на вторых ролях у более удачливого соперника. Чтобы усилить свои позиции и получить голоса Магнуса, один из лидеров гонки обязательно предложит ему объединить усилия. И скорее это будет умеренный консерватор Буш, нежели ультра консерватор и расист Рейган. Цена такого сотрудничества известна – пост вице-президента.

– Или что-то сопоставимое по значимости – покачал головой Веверс – Например, прощение каких-то грехов. Знаешь, какие скелеты откапывают во время избирательной гонки?

– Знаю. И такое возможно. Но скорее всего, все-таки вице-президенство. Этакий свадебный генерал, народный герой, который принесет соратнику голоса избирателей. Но к чему-то важному, типа распределения постов в администрации, его вряд ли допустят.

– И что нам тогда с него?

– Мы сделаем самое главное его руками: не дадим Рейгану стать президентом США.

Я выдерживаю паузу, давая им переварить сказанное, смачиваю горло новым глотком и продолжаю.

– Если вы уже изучили дальнейшую историю, то должны хорошо понимать, что сейчас наш враг номер 1 – Рейган. Это такая же тварь, как и Тетчер. Его ненависть к СССР уходит глубоко корнями еще во времена маккартизма, так что он – оголтелый антисоветчик со стажем. И наша основная задача – не допустить его в Белый Дом. Любой ценой. Джорж Буш, конечно, тоже тот еще ястреб, но за ним стоит более умеренное крыло ВПК, и главное – он не такой твердолобый, как Рейган, и не такой подкаблучник. А Ненси Рейган – это вообще отдельная история. К тому же о Буше мы уже все знаем – я киваю головой на сейф, где лежит мой айфон – он для нас вполне предсказуем.

– Ну, а если все-таки победит Рейган? Такое ведь нельзя исключать? – Пельше берет бокал в руку, но со вздохом отставляет его прочь.

– Нельзя. Тогда нам придется играть теми картами, что выпадут. Будем всячески демонстрировать готовность к разоружению, можно начать вывод военной техники из Восточной Европы. Хотя бы той, что давно устарела и не отвечает реалиям дня. Вы ведь теперь понимаете, что главную скрипку играют ракеты, а не танки. Поэтому надо сократить пару-тройку ненужных нам военных баз, чтобы внешне ослабить наше военное присутствие в Европе. Короче, попробовать подтолкнуть американцев к ратификации договора ОСВ-2, подписать-то они его и так подпишут. Если не удастся – запустить дезу о разработке в СССР космического оружия и втянуть американцев в разорительную космическую гонку вооружений. Пусть вбухают триллионы долларов в свою СОИ. Мы-то теперь точно на этот блеф не купимся, и за рамки Договора по ПРО не выйдем, но вид, что сильно испугались сделаем.

Судя по тому, что меня не спрашивают про СОИ, неделя у моих соратников не прошла даром – кое-что они уже почитали, и дальнейший ход мировой истории более или менее себе представляют. Это хорошо. Пусть читают дальше – мне это только на руку. В комнате воцаряется тишина, прерываемая ритмичным постукиванием пальцев Пельше по столешнице.

–Ладно. И какие наши дальнейшие шаги по Магнусу? – Веверс махом выпивает коньяк, закусывает лимоном

– Первый транш я отправил еще неделю назад. Уж извините, что без спроса и объяснений, но тогда вы вряд ли бы поняли и оценили мои действия. Теперь на некоторое время денег ему хватит. Для связи с ним не помешал бы нелегал, но кроме вас о Магнусе никто знать не должен. А сейчас пришло время закрепить за Магнусом славу национального героя.

Я подробно рассказываю соратникам о своих планах снять фильм по событиям в Савойе. Пельше с Вевесом внимательно слушают и что приятно – не пытаются настаивать на изменениях в сценарии. Видимо понимают, что открытая советская пропаганда там совершенно неуместна, и Лукас такую чухню снимать сразу откажется. Единственное, о чем спрашивает Пельше: не жалко ли мне отдавать лавры героя такому трусу?

– Не жалко. Это же для дела. И лучше, чтобы враги меня продолжали недооценивать. Хватит с меня эпопеи с албанцами.

– Подробности про события на вилле Кальви нам теперь расскажешь?

– Расскажу. Но давайте уже не сегодня. Лучше подскажите, где мне найти человека, который бы помог написать первоначальный сценарий. Сам я как-то в этом не силен. И человек естественно, должен уметь писать боевики.

О том, что я хочу получить за этот фильм Оскар, я пока скромно умалчиваю. Да, и удастся ли мне это? Ведь в 81-м Оскара дадут Меньшову за фильм «Москва слезам не верит», так что второго русского с наградой могут вполне и прокатить, хоть она и за музыку к фильму. В ответ на мой вопрос Веверс задумывается, но лишь на секунду.

– А сам кого хочешь?

Сволочь догадливая! Хочу, да… Можно даже сказать – мечтаю. Но мечтать, как известно, не вредно.

– Станислава Говорухина.

– А почему именно его?

– Потому что он хороший режиссер, умеющий писать хорошие сценарии и снимать хорошие детективы и боевики. А, кроме того, Говорухин – патриот, болеющий за свою страну. Посмотрите в айфоне его фильм «Так жить нельзя» – убедитесь сами. Только он сейчас занят – заканчивает монтаж фильма «Место встречи изменить нельзя». Не знаю, согласится ли?

– Согласится. Куда он денется. Имант, поговори с ним, только сразу бери подписку о неразглашении.

Ну, да… Попробуй такому товарищу откажи!

– Хорошо, с Америкой мы прояснили. Теперь поговорим про Италию.

– А что у нас не так с ней?

Вместо ответа Веверс кладет передо мной итальянскую газету «Республика». На второй полосе большая фотография Анны в обнимку с каким-то лощеным типом. Броский газетный заголовок вопрошает читателя «Это любовь?».

Морда у этого типа что-то знакомая. А-а… ну, да! Виделись недавно. На Уэмбли. Я откидываюсь на спинку стула и, приподняв вопросительно бровь, смотрю на Веверса

– И…?

– Тебя это совсем не беспокоит?

– А почему это должно меня беспокоить? Это Серджио Рицолли – киваю я на фото – музыкальный продюсер. Вел переговоры о наших гастролях с Гором, но видно что-то там у них пока не складывается. Так что, скорее всего, это по мою душу. Похоже, он просто ищет подходы к нам через Анну.

– Но фото такое… – Пельше делает рукой неопределенный жест.

– Серджио – известный дамский угодник. Он на банкете и на наших девчонок облизывался. Итальяшки – они все такие!

– Гастроли в Италию были бы сейчас не лишние…

– Возможно. Но для этих гастролей нужны новые песни на итальянском. Скачать их с айфона, как вы понимаете, для меня не проблема. Но мои музыканты должны самостоятельно сделать аранжировку, девочки выучить слова, а времени на все категорически не хватает. На носу наши съемки рекламного клипа для Сони.

– А перенести их нельзя? – Пельше задумчиво трет переносицу.

– Нет. Японцы нам тоже очень нужны, а второго такого выгодного предложения потом от них можно и не дождаться. К тому же у меня на Сони большие виды – хочу предложить им выступить спонсором наших гастролей в Японии, а потом и профинансировать съемки фильма с Лукасом.

– Эк, ты размахнулся, Виктор Станиславович…!

– А по-другому в бизнесе и политике нельзя. Ходы всегда нужно просчитывать на несколько шагов вперед.

Веверс задумчиво смотрит на меня, словно решаясь на что-то, а потом вдруг спрашивает

– Если Рейган настолько не устраивающая нас кандидатура, может решить вопрос с ним как-то …более радикально?

– Не стоит так рисковать, его наверняка хорошо охраняют. А потом, он уже не молод и в следующий раз не станет ввязываться в президентскую гонку. Если уж у вас есть такая возможность, то в Штатах есть и более подходящая кандидатура для радикального решения – Збигнев Бжезинский. Именно эта хитроумная тварь придумала, как втянуть нас в Афганистан. Именно с его подачи 3 июля 1979 года Картер подпишет директиву о тайной помощи маджахедам, а уже 10 января 80-го пошлет им первую партию оружия. А потом эта циничная сволочь заявит: «Мы не толкали русских вмешиваться, но мы намеренно увеличили вероятность, что они это сделают… Секретная операция была отличной идеей. Ее результатом стало заманивание Советского Союза в афганскую ловушку" Теперь же, когда войны не будет, боюсь, что Збигнев не успокоится и вскоре придумает что-то еще, причем это «что-то» будет похлеще, чем Афганистан. Он, кстати, хорошо знает, как можно развалить СССР. Одним из первых утверждал, что дезинтеграция, ускоренная экономическими и социальными проблемами взорвет Советский Союз не хуже военного поражения в Афгане. И обосновывая мировое господство США, заявил, что великая обязанность их имперской геостратегии заключается в предотвращении сговора между вассалами, т.е. европейцами, сохранении их зависимости от общей безопасности, покорности и обеспечении недопущения объединения варваров. Вот так! Мы для него просто варвары. Я могу ошибаться в точном цитировании его слов, но стоит ли нам дожидаться их воплощения в жизнь? Этот ярый антисоветчик слишком опасен.

Я замолкаю, и в кабинете воцаряется тишина. Каждый из нас занят своими мыслями. Мое внимание вдруг привлекает небольшая заметка в итальянской газете, и я беру ее в руки, чтобы прочитать. Индийцы выдворили из страны итало-американскую археологическую экспедицию. Блин… это же наши с Кальви археологи! Как же индийцы догадались, что это жу-жу-жу рядом с их древним храмом неспроста? Кто-то проболтался или сами сообразили? Я скашиваю глаза на Веверса с Пельше… Неужели они? А ведь больше некому. Спросить или нет? Пожалуй, не буду.

Во-первых, моя роль во всей этой историей с кладом не самая лучше. Индийцы нам друзья, зачем было их пытаться обкрадывать? Пусть и чужими руками. Во-вторых, не стоит наводить своих партнеров на саму мысль о возможности такого нетрадиционного способа получения денег. Хватит с них и моего оффшорного счета. Наконец, невелика потеря. Я все равно уже всю голову себе сломал, как вывезти, а главное – как безопасно реализовать эти индийские сокровища. Все-таки чревата эта авантюра большими неприятностями, а мне они точно ни к чему. С игры на бирже на мой счет тоже неплохо упадет, когда операция с серебром полностью завершится.

Кстати об оффшоре. С ним нужно срочно что-то делать. Доходы от фонда для меня потеряны, Веверс о них знает и уже наложил на них свою лапу. А вот доходы от моих биржевых спекуляций можно еще спасти, но для этого нужно срочно связаться с Мартином Ханнесом и оформить еще один оффшорный счет. Дарить Веверсу и Ко такие деньжищи я не собираюсь, и дело не в моей жадности. Просто велика вероятность, что они их бездарно профукают. Что даром дается, то не ценится. А аппетит, как известно, приходит во время еды, и через какое-то время они начнут требовать от меня все больше и больше. Пусть сначала докажут, что умеют разумно обращаться с такими огромными суммами, а потом посмотрим.

Короче, мне по уму надо бы слетать в Италию. А оттуда уже навести порядок в своих зарубежных активах. Часть из них скрыть невозможно, например, авторские отчисления за исполнение песен на Западе. Пока сумма там не запредельная. Но вот после выпуска нашего альбома ситуация резко изменится. Там уже попрут такие суммы, что меня вполне могут ласково попросить поделиться ими с родным государством, причем в размере далеком от подоходного налога. Блин, и ведь не откажешь! Ну, зачем советскому подростку такие деньги?! Чиновники распорядятся ими гораздо лучше. А ты зарабатывай дальше, мальчик, зарабатывай милый! Ох, чувствую, хлебну я еще горя с этими авторскими в валюте. Но безропотно отдавать их все тоже нельзя, иначе вообще на шею сядут…

– Ладно, время позднее, пора по домам. – Пельше прерывает затянувшееся молчание. – Имант, доставь нашего Виктора свет Станиславовича домой и сам езжай отдыхать. Думаю, у нас еще будет время поговорить.

Веверс кивает и выжидающе смотрит на меня. Я встаю и вежливо попрощавшись с Пельше, направляюсь к двери вслед за генералом. Аудиенция у серого кардинала закончена. У двери нас догоняет его последнее распоряжение

– И вот что еще, Имант... Надо избавить нашего, как теперь выяснилось не совсем молодого друга, от необходимости ходить в школу. Неразумно тратить на это его драгоценное время, а тем более демонстрировать в школе личную охрану. Пусть лучше в студии новые песни сочиняет и делами занимается.

– Оформить сдачу экзаменов экстерном?

– Поступай, как посчитаешь нужным. Думаю, Виктору пора поступить в ВУЗ и осенью начать там учиться. МГУ тебе пойдет?

Я могу лишь восторженно кивнуть. Спасибо, Арвид Янович! С этой минуты вы мой кумир! Я уже вас практически люблю, как близкого родственника. Потому что только он может понять всю глубину моих мучений со школой. Мне проще сдавать сессию два раза в год, чем продолжать морочиться со всеми этими лабораторными и контрольными. Наверное, бурная радость отразилась на моем уставшем лице, потому что Пельше вдруг мне залихватски подмигивает. Отчего я впадаю в ступор.

– Юридический факультет, я так полагаю? Или в этот раз пойдешь по дипломатической стезе?

– Боже упаси! Меня и моя родная юриспруденция вполне устроит. Буду премного благодарен, если этот вопрос наконец-то решится. Надоело, если честно, изображать из себя примерного ученика – отличника и по второму разу проходить школьную программу.

– А на университет-то времени хватит?

– На него точно хватит!

В приподнятом настроении я иду вслед за Веверсом. Такое ощущение, что у меня второе дыхание открылось. Господи, неужели ты меня услышал, и все мои мучения со школой скоро закончатся?! Мне даже не верится. Нет, а вообще было бы прикольно заявиться на урок со своей личной охраной. Двое встали бы у дверей в аудиторию, а двое сели на задней парте.

Мы спускаемся к машине и через несколько минут уже несемся по ночной Москве. День сегодня выдался каким-то бесконечно долгим. Нормальному человеку событий этого дня на целую неделю бы хватило, а то и на месяц, а мне все в один день привалило. Ну, да ладно. Грех жаловаться. Все пока идет нормально. Из неприятностей я выкрутился, а Пельше и вовсе порадовал напоследок. И главное – Веверс будет теперь сам объясняться с мамой насчет школы. А уж этот кремень придумает убедительные аргументы, чтобы ее успокоить.

Пребывая в радостных мыслях, я практически не слежу за дорогой, маршрут от Кремля до дома известен мне от и до. Но взгляд вдруг неожиданно ловит незнакомый городской пейзаж и я удивленно спрашиваю Веверса:

– А куда это мы едем?

– Увидишь.

И больше ни слова. Нет, неужели все-таки в «спецсанатории» поселят, а? Да сколько можно издеваться-то? Мое недовольное пыхтение все стойко игнорируют. Знакомый уже водитель делает вид, что он вообще не отсюда. Веверс загадочно молчит и демонстративно смотрит в окно. Только у Сергея Сергеевича, сидящего рядом со мной на заднем сиденье, подозрительно дергается уголок рта. Я всматриваюсь в ночной пейзаж, но освещение в Москве сейчас такое, что ни хрена не видно. Дома, дома, а где мы едем – не понятно. А потом и вовсе начинается какой-то бесконечный пустырь, словно мы выбрались за черту города. Но МКАД-то мы еще точно не пересекали и вдоль дороги пока тянутся троллейбусные провода. Тогда где же мы? Я теряюсь в догадках и вообще не узнаю местность. Тем временем Веверс берут трубку Алтая и что-то кому-то тихо говорит.

Наконец, мы переезжаем мост и, сбросив скорость, заруливаем то ли в парк, то ли лес. Высокие сплошные заборы наводят меня на нехорошие мысли о закрытых объектах. Но не успевает моя паранойя расцвести пышным цветом, как мы сворачиваем на очередном повороте и останавливаемся перед широко распахнутыми воротами. В воротах нас встречает …мама.

Я бросаюсь к самому дорогому человеку, крепко обнимаю.

– Извини, в это раз без подарков

– Господи – плечи мамы трясутся – Главное, что сам жив…

Ну, а дальше все как всегда: слезы, объятья и упреки в том, что мало звонил и плохо вел себя в Кельне – «ты снова подвел руководство страны».

– Нет, мам, не подвел! Все нормально. А золото на ринге еще у меня будет. Лучше скажи, где это мы?

– Как где?! В Серебряном Бору.

Я вопросительно поднимаю бровь, предлагая маме честно сознаться, как она сюда попала, и та смущается как девчонка. Запинаясь, начинает рассказывать историю великого переселения

– Понимаешь, Имант Янович случайно был у нас дома, когда позвонил Эдель. Хозяин этого дома вернулся в Москву и просил срочно приехать. Эдель очень расстроился, что тебя нет. Ну, …мы с Имантом и поехали на следующее утро.

Ага…, случайно он у нас оказался! Ну-ну… Мы с Эделем созваниваемся исключительно по вечерам, значит, и этот звонок был поздно вечером, а утром они уже вместе помчались домик смотреть. Интересная картина вырисовывается! Все собственно ясно с этими двумя…партизанами. Я понимаешь золото для Родины в Кельне добываю, а они…. Перевожу насмешливый взгляд на Иманта – тот как всегда демонстрирует идеальный покерфейс. Ничем эту заразу прибалтийскую не пробьешь!

– Ну, вот… А дом оказался таким необыкновенным! Вечером дедушка сюда приехал, и ему этот тоже все очень понравилось. Жаль было такую красоту упускать. И Имант был так любезен, что взял все хлопоты по оформлению на себя.

Мамины глаза горят таким детским восторгом, что я уже за одно это я готов простить самоуправство генерала. Только вот вопрос: на какие шиши гуляем?! Мох авторских на счету пока маловато на покупку такой крупной недвижимости, налички практически не осталось, после конфискации клада. Снова вопросительно смотрю на Веверса.

– Это не твой вопрос, Виктор, ты занимайся своими прямыми делами.

– Но дом оформлен на нашу семью, его же не перевели в госсобственность?

– Конечно.

Фу-х.. – баба с воза, кобыле легче. Денег искать не нужно – приятная новость. Но бедный Эдель, и бедный бывший хозяин – вот кому не повезло нарваться на Веверса! Хотя… думаю, генерал не опустился до банальной экспроприации чужой собственности и, купив дом за «нормальные деньги», предложил хозяину какие-нибудь ништяки, которые его устроили. Эмигрировать на историческую родину тоже ведь можно по-разному, а генерал вполне мог пообещать «мягкий» досмотр или зеленый коридор на таможне. И про такое лучше не спрашивать. Меньше знаешь – крепче спишь.

Оглядываюсь по сторонам теперь уже более внимательно. Красота… Воздух здесь ничуть не хуже, чем на нашей истринской даче. Высоченные сосны, дорожки, посыпанные мелкой кирпичной крошкой и внушительный новенький забор. Мама рассказывает, что уже через пару дней пригнали стройбат, который полностью заменил старый. А теперь на участке заканчивают устанавливать охранную систему. Для меня в этом нет ничего непривычного, в 2000-х камерами утыканы все коттеджные поселки, и люди там буквально «живут на камеру». А вот маму это, кажется, здорово нервирует. Дабы ее немного успокоить, обращаюсь к Веверсу

– Имант Янович, надеюсь, ваши люди не будут вторгаться в частную жизнь семьи?

Глупый вопрос. Веверс сам теперь как бы даже не часть этой самой семьи.

– Нет, конечно. Они займут под свой пост охраны одну из комнат в сторожке.

Кивком головы он показывает на небольшой одноэтажный дом, примыкающий к воротам, который я сразу в темноте и не заметил. С него-то мы и начинаем осмотр. Охрана уже вовсю обживает выделенное ей помещение. Оборудование еще не до конца смонтировано, но всю стену в комнате занимают мониторы, передающие изображение с нескольких камер, которыми буквально утыкан периметр участка. Сюда же на пост уже выведена охранная сигнализация большого дома, оснащенная современными датчиками движения. Все эти камеры и мониторы для 79-го года выглядели футуристически. Я с уважением посмотрел на Веверса. МогЕт!

На одном из мониторов видно, как по участку ходит секьюрити с собакой.

– А собака-то тут зачем?!!

– Не переживай. Это лишь до тех пор, пока полностью не закончится монтаж охранной системы. И выпускают ее из вольера только на ночь.

Немецкая овчарка на поводке охранника мгновенно навевает ассоциацию с концлагерем. Нет, уж. Если здесь и будет бегать собака, то совсем другой породы. Вон, лучше маленького йоркшира маме подарю – пускай с ним нянчится, пока я ее внуками не осчастливлю. С другой стороны она и сама еще вполне может меня осчастливить братишками или сестренками. «Характер строгий, нордический…»

– А что здесь с телефоном?

– Телефон городской, номер тот же – мы перекинули его с вашей квартиры. Второй номер здесь, в сторожке.

– Имант – мама смущенно теребит уголок шали, накинутой на ее плечи – знаешь, нам бы еще не помешал помощник по хозяйству, чтобы бы и за садовника, и за сантехника. ЖЭКа здесь нет, а в доме и водопровод, и отопление и собственная канализация.

– Подберем такого человека. Люда, тебе бы еще и самой помощница не помешала – дом большой, уборки много.

– Ну, если только для уборки. Готовить я точно буду сама.

Пользуясь удобным моментом, я закидываю идею:

– Мам, а ты не против, если с нами Леха пока поживет? Они с Зоей недавно расстались, и ему тоскливо одному…

– Конечно, о чем разговор?! Лешеньке я всегда рада. Выделим ему одну из свободных комнат, их тут достаточно.

Под разговор о том, что «Лешенька очень хорошо на Витю влияет», мы направляемся в дом. Это конечно не памятник архитектуры, но выглядит здание солидно. В свете фонарей, освещающих дорожку к дому, белеют две стройные колоны, поддерживающие широкий балкон второго этажа. Большие окна, классический желто-песочный цвет в сочетании с белой отделкой – этакий маленький скромный особнячок. И он мне очень нравится. Настоящий особняк для проживания дружной семьи. Теперь я понимаю, почему мама с дедом так вцепились в этот дом. И внутри он оказался очень симпатичным. Вот вроде и ничего особенного, все довольно просто и без излишеств устроено, а впечатление оставляет приятное. В просторной прихожей рядом с дверью в гардеробную я обнаруживаю на полу подозрительно знакомую сумку

– А это что еще такое?

– Твои вещи с Тверской – тихо произносит Веверс, оглядываясь на ушедшую вперед маму – Ключи от квартиры я вернул ее хозяину.

Нет, ну вот бесит меня самоуверенность Веверса, иногда прибить его хочется! Но… наверное так будет действительно лучше. Если Веверс и ждал от меня возражений и возмущений, то он просчитался. Я спокойно закидываю сумку в гардеробную и иду дальше, распахивая по пути высокие, двустворчатые двери. Большие комнаты, хорошая планировка, но старомодную громоздкую мебель, оставшуюся от прежнего хозяина, придется заменить. На это моих авторских точно хватит. И косметический ремонт сделать здесь не мешает. Но что меня по-настоящему поражает, так это шикарный подвал. Мало того, что туда предусмотрительно выведены все вентили, бойлер и прочее отопительно-сантехническое оборудование, так там еще есть и большое просторное помещение, которое вполне можно оборудовать под домашнюю студию. Надо только обшить стены специальными панелями, да завезти сюда аппаратуру, которую так и не успел продать Клаймич. Это дело я, пожалуй, поручу Кириллу, кому, как не звукооператору разбираться во всех этих тонкостях. Ну, а заодно и домашний кинотеатр здесь можно устроить. Короче, эту часть подвала я узурпирую и превращу ее в свою личную резиденцию. Но самое главное – больше никаких воплей фанатов под окнами, никаких жалоб соседей, и никаких маминых упреков. Хочу песни пою, хочу твист танцую.