Текст книги "Режим бога. Эпоха Красной Звезды - 4 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Нет, ну точно Сашка – наш человек! В полку фанатиков подкрепление. Подозреваю, что народу теперь предстоят каждодневные репетиции и доведение номера до совершенства. И когда я через неделю вернусь из Ялты, мне уже наверняка покажут что-нибудь готовое. Наше дальнейшее обсуждение останавливает дипломатичное покашливание Клаймича:

– Товарищи, может хватит уже работать, а? Суббота, выходной день, природа – люди собрались отдохнуть, отметить выход пластинки, а вы снова за работу, как маньяки какие-то!

Саша смущенно извиняется и уходит к гостям, а меня Григорий Давыдович придерживает за локоть:

– Виктор, вокруг тебя начинает складываться какая-то …нездоровая атмосфера. Вчера эта безобразная драка Мирославы с Аленой, сегодня…

– А что сегодня? – удивленно обрываю я Клаймича. Он кивает мне за спину, и я оборачиваюсь к столу. Блин… Вера, кажется, перебрала и рвется выяснить отношения с Сашей. Лада с Альдоной еле удерживают ее. Вот только бабских разборок мне и не хватает!

Срываюсь на бег и в последний момент успеваю предотвратить конфликт, обняв шатающуюся Веру за талию и лишив ее возможности добраться до Саши, чтобы закатить скандал.

– Девчонки, нам пора потанцевать! – весело кричу я, и добавляю тихо на ушко Вере – А кому-то уже хватит пить.

Решительно забираю фужер из ее рук и передаю Ладе. А потом, не давая Вере опомниться, вытаскиваю на площадку перед домом, выложенную плиткой. К нам быстро присоединяются другие пары, и Верина выходка остается практически незамеченной коллегами. Начинает играть «моя» «I just call to say I love you», все весело переговариваются, на нас никто не смотрит. Пытаюсь утихомирить ревнивицу, но успокаивать подвыпившую женщину, да еще и разозленную мнимой изменой – бесполезный труд, она даже не собирается замолкать.

– Какая же ты сволочь! Ни одной юбки не пропустишь.

– А можно для начала все эти юбки перечислить поименно?

– Не делай из меня дуру! Думаешь, я не понимаю, почему вчера две эти швабры сцепились?! Но тебе этих малолеток показалось мало, ты еще и за этой старухой увиваешься.

Я фигею от женской логики: восемнадцать – малолетка, тридцать – уже старуха! Интересно, кто тогда наша Роза Афанасьевна? Впрочем, такие женщины уже вне времени. Закатываю глаза к закатному небу, умоляя высшие силы дать мне терпения и сил пережить этот вечер, и не озвереть. Нашла же время для разборок, и было бы вообще из-за чего!

– Верунь, это все твои фантазии, и повода для ссоры я не давал. С Сашей мы говорили о будущем номере, а ко вчерашней драке я вообще никакого отношения не имею.

– Не имеешь?! Да, они все мечтают прибрать тебя к рукам. Сучки!

Эх, к нежным рукам Саши я и сам бы с удовольствием прибрался. Только вот… Постепенно сентиментальная мелодия песни успокаивает Веру, мы прижимаемся друг к другу и начинаем покачиваться в плавном танце. На последних аккордах к нам подходит мама:

– Витюш, прости, что прерываю вас с Верочкой, но там Татьяна Леонидовна собирается уезжать, надо бы с ней попрощаться.

Я не очень умело изображаю огорчение, целую Верину руку и …с радостью сбегаю от тягостного разговора. Терпеть не могу бабские разборки, тем более пьяные. Львова и правда уже уезжает. Мальчишки висят на ней, уговаривая задержаться у нас еще хоть на часочек, но их строгая маман непреклонна. Шашлыки съедены, чай с порожными и тортами из Праги выпит, участок и дом мальчишками тоже обследованы. Программа пребывания в гостях выполнена полностью. А с Лехой и ребятами – тяжами они успели так задружиться, что теперь обещают нагрянуть и к нам в студию. Что-то я уже побаиваюсь энтузиазма этих юных «львят». Но родительницу свою они слушаются беспрекословно и в машину загружаются моментально. Долго машут нам рукой, пока автомобиль не сворачивает за угол. Потом вслед за семейством Львовых собираются уезжать Роза Афанасьевна с Полиной Матвеевной, и что уж совсем для меня неожиданно – моя мама. Все ее объяснения, про дела в городе, шиты белыми нитками – знаю я имя и фамилию этого неотложного «дела»! Но молчу. За счастливые мамины глаза я многое могу простить, даже ему. Просто интересно, как долго они еще в партизан играть будут. Впрочем, проживать под одной крышей с Веверсом я точно пока не готов – пугает меня этот генерал не по-детски.

Короче, нас с Лехой оставили в доме одних – мама собирается заночевать в городе, дед махнул на дачу, он отдается рыбалке с юношеской страстью. Этим грех не воспользоваться. На улице становится прохладно, и мы перемещаемся в дом, веселье вспыхивает с новой силой. Музыка, танцы, споры о творчестве разных групп. В понедельник в Ленинграде начинаются гастроли Элтона Джона. Наши музыканты бросаются наперебой обсуждать творчество Элтона. Я их пиетета перед этим персонажем не разделяю, мне вообще не понятно, за какие заслуги этого голубка пригласили в Союз, и чей это выбор. У кого в ЦК такой тонкий вкус, что изо всех мировых знаменитостей были выбраны Bony’M и он? Почему не кто-то другой? Больше достойных не нашлось?

Высокоинтеллектуальные споры и танцы не мешают народу выпивать, вино течет рекой, кто-то налегает на коньяк. К пролетарской водке, что примечательно, никто и не притрагивается. И чем больше выпито, тем яростнее споры и жарче танцы. Более или менее трезвы только те, кому скоро за руль садиться, Альдона, Леха, да мы с Клаймичем, который зорко присматривает за порядком. Рижане уже так перемешались с нашими, что и не поймешь теперь, кто здесь из старожилов. Общее дело и интересы здорово сближают, и после пары фужеров вина наносной прибалтийский снобизм слетает, как шелуха. Новые коллеги оказываются вполне нормальными ребятами – веселыми и открытыми. Да, совсем уж простыми их не назовешь, но может это и к лучшему, иногда простота хуже воровства. Существенная разница с нашими видна только когда они начинают танцевать – уж больно красиво двигаются рижане. Я, конечно, поездив в свое время по миру, видел и более искусных танцоров – одни испанцы или кубинцы чего стоят – но для 79-го это очень неплохо выглядит. Еще бы убрать напрочь из их движений эти смешные кривляния-отголоски диско 70-х, было бы совсем хорошо. Окончательно осмелев, один из рижан, кажется Мартин, просит показать им мою лунную походку. Пытаюсь отшутиться, что я уже не в форме, да и мой реквизит хранится в костюмерной студии, но вмешивается Леха?

– Секунду! Реквизит сейчас найдем!

И через минуту приносит мне со двора строительную брезентовую рукавицу и сложенную из газеты пилотку, оставленные бойцами стройбата. А потом гад еще и камеру притаскивает.

– Ну, слабо?! – все ржут как кони, и для меня теперь это уже дело принципа.

– Давай, ставь музыку! Когда это Селезневы отступали перед вызовом? Снимай!

Мамонт сегодня в ударе, я его таким раскрепощенным давно не видел. Травит какие-то дурацкие анекдоты, танцует наравне со всеми и …явно подбивает клинья к Светику. Нет, я конечно понимаю, дело молодое и все такое, но разбитых девичьих сердец в коллективе нам не нужно. Леха завтра проспится и снова, как хмурый моллюск спрячется в своей раковине, а кто потом девчонку утешать будет?

Начинается вступление песни, и я замираю посредине гостиной. В зеркале отражается чудик в надвинутой на глаза газетной шляпе, которую придерживает рука в огромной брезентовой рукавице, испачканной в цементе. А потом включается память тела, и мне уже в общем-то глубоко наплевать, как я выгляжу! Танцую азартно и расковано. Я ведь много чего пытался изобразить, готовясь к Англии: не только лунную походку и газмановские фляки с переходом в прыжок и полушпагат, просто далеко не все движения мне пока хорошо удаются, а кое-что я сам приберег для будущих выступлений. Конечно, до высот хип-хопа и поппинга мне далеко, и Маркус Скотт с его дабстепом из меня откровенно хреновый – такой пластики и такого владения телом мне никогда не достичь. Но… кое-что уже и мы могем. Экспромтом добавляю в танец немного откровенных движений из хип-хопа – по крайней мере, эффект резкого вздрагивания и прохождения волны по телу, мне уже удается сравнительно неплохо. Тем более, что меня пока и сравнить-то не с кем. И в азарте я танцую так, что даже у рижан челюсть отвисает. Срываю бурные аплодисменты, вижу в глазах Саши восторг вперемешку с профессиональным уважением. Кажется, мои акции только что выросли в цене, и меня перестали считать золотым мальчиком-мажором. Совместная ночь с Сашей начинает приобретать реальные черты. Эх, проснуться бы завтра утром в одной постели с ней… Блин, я же совсем забыл предупредить Альдону про Ялту! Спешу исправиться и отзываю девушку в сторону.

– Аля! А какие у тебя планы на завтра?

– Записалась ТО машине сделать

– Отмени. Завтра летим в Ялту.

– Какая еще Ялта? – ошарашено переспрашивает Альдона. Это дорого стоит увидеть нашу «снежную королеву» растерянной.

– А разве отец тебя не предупредил? – невинно округляю я глаза, нагло списывая на Веверса свой косяк.

– Да я его уже два дня не видела! – получаю в ответ ее возмущенный фырк.

– Тогда готовься! Завтра днем у нас с тобой самолет. Я заеду за тобой с утра и по дороге все расскажу.

Клаймич смотрит на часы:

– Так, молодежь, пора закругляться! Время уже заполночь.

– Да мы только разогрелись! – я слышу громкий голос Веры и понимаю, что так просто мы не закончим. Чтобы заткнуть подруге рот, Ладка ловко запихивает в него маленькое пирожное, но та выплевывает его и закашливается.

У-у-у… кому-то точно пора баиньки. Народ, оценив угрозу еще одного скандала, начинает резво собираться. Пока выпившая Вера пытается собраться с мыслями и четко сформулировать суть претензий, ребята быстро договариваются кому и с кем по дороге. Без попутчиков остается только Саша, которая в этот раз остановилась у своей подруги, живущей в Гольяново, на другом конце Москвы. Ей мы с большим трудом пытаемся вызвать такси, но развитый социализм пока не предполагает доступность услуг – телефон постоянно занят. Звоню в гараж МВД. Меня узнают, обещают прислать машину.

Первыми уезжают звездочки, утаскивая под руки, упирающуюся Веру. Потом Света… вместе с Лехой! Парень виновато прячет глаза, кивая мне на грязную посуду. Ага, и «ты Брут!» Обслуживающего персонала у нас еще пока нет, но похоже стоит ускориться с садовником и домохозяйкой.

Потом отчаливает мужская часть коллектива и Клаймич, рассадив по своим машинам и рижан. Остаемся мы с Александрой. Рижанка рассматривает наши семейные фотографии. Леха по заданию мамы уже успел их развесить на стене в гостиной. Вот улыбающийся отец выглядывает из кабины МИГ21. Это год так 72-й, еще до его несчастной «командировки» в Африку. На следующем фото – дед в военной форме, с медалями идет 9-го мая по Красной площади.

– Ты знаешь, Витя, я в последние два дня увидела тебя совсем с другой стороны – качает головой Саша – В твоем возрасте и такое взрослое отношение ко всему – к людям, работе…

– В моем возрасте? А какая собственно разница, сколько мне лет?

– Но…

– Саш, ну хватит – я подхожу сзади к рижанке, обнимаю ее за талию, вдыхаю запах духов – Мой возраст не дает тебе права относится ко мне свысока. Ты – женщина, я – мужчина. Все остальное мелкие подробности.

Александра аккуратно размыкает мои руки:

– А Вера это тоже мелкая подробность?

– Нет. С Верой все было серьезно.

Я вспоминаю Середу младшего. Его расширенные зрачки при виде пистолета. Да, с Верой и сейчас все очень серьезно.

– Было? – Саша насмешливо хмыкает – А сама-то девушка знает, что у вас все в прошлом? Кажется, нет.

Я печально вздыхаю – уела, что сказать. 1:0. Но не сдаюсь

– Я же не спрашиваю: что у тебя с генералом Веверсом.

Александра поворачивается ко мне, меняется в лице. Замолкает, поджав губы. Вот так – 1:1. Не стоит меня держать за молодого дурачка. У тебя и самой секретов выше крыши.

– Так что давай жить настоящим – я еще раз пытаюсь обнять и поцеловать рижанку, но та легко уворачивается

– Как герой «Обыкновенного чуда»? – на мой непонимающий взгляд Саша насмешливо цитирует героя Миронова – «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять? Сегодня в полночь».

Я начинаю громко смеяться, чтобы смехом прикрыть свою растерянность. А я ведь, действительно хотел предложить ей остаться на ночь. Сейчас бы стоял, обтекал! Надо срочно выкручиваться

– Твое предложение прозвучало очень заманчиво.

– Витя, у меня сын есть. В Риге с мамой живет – Саша смотрит на меня внимательно и даже требовательно. Я не выдерживаю и отвожу взгляд.

– Ты в разводе?

– Да.

– И ты не готова к новым отношениям?

Александра отворачивается, продолжает рассматривать фотографии.

Во дворе бибикает машина. Приехала мвдэшная Волга. Я пожимаю плечами, залпом допиваю стакан с вином. Мы выходим наружу. Майская ночь тиха и безмятежна. Над нам раскинулся Млечный путь. Пройдет лет двадцать и его уже в Москве будет не увидеть – город «загрязнит» своим светом все вокруг.

– Давай не будем спешить – Саша прижимается ко мне и целует в щеку. Открываю для нее дверь на заднее сиденье, пожилой водитель получает от меня десятку и наказ доставить девушку до дверей в лучшем виде. Мечта о совместной ночи с ней так и остается мечтой.

Глава 7

Это была первая ночь, когда я спал в своем новом доме в гордом одиночестве. Все меня бедного бросили. С Александрой пролетела птичка «обломинго», дед смылся на рыбалку, у него теперь что не выходные, то дача и удочки, а мама… Ну, с ней и так понятно – «дела» в городе. Ага… причем всю ночь напролет. Даже Леха, и тот – поехал проводить Светлану, а сам пропал до утра. Заявился этот котяра только к семи тридцати, с помятой, но довольной мордой. И с засосом на шее, который стыдливо пытался прикрыть воротником рубашки. Молодец, отлично оторвался! Я по-хорошему позавидовал.

– Вить, может, я все же с вами полечу?

– Отдыхай уже, герой-любовник! Мы ненадолго летим, даже соскучиться не успеешь – я окинул смущенного Леху ехидным взглядом и не удержался от еще одной подколки – Хотя скучать тебе будет явно некогда.

– Да ладно тебе... А кто за тобой в Ялте присмотрит? Опять ведь куда-нибудь вляпаешься.

– Так я и под твоим зорким взглядом умудряюсь постоянно влипать в истории. Видно судьба у меня такая! Пусть теперь Альдона за мной недельку присмотрит. Да и Сергей Сергеевич со своими орлами глаз с меня там не спустит. А ты помогай маме! Я ее предупредил, что меня не будет несколько дней, но вчера посуду пришлось полночи мыть.

Леха виновато потупился, а я себе поставил в уме еще раз заметку озадачить Веверса поиском надежной домохозяйки.

С улицы доносится нетерпеливый гудок машины – охрана уже поторапливает меня. Обнимаемся с Лехой на прощанье, прошу его не бросать моих и присматривать здесь за ними.

– Мог бы и не просить, что я не понимаю. Идем, хоть провожу.

Мамонт провожает меня до машины, закидывает спортивную сумку в багажник Волги, напоследок обнимает еще раз. Только сейчас понимаю, почему Леха так нервничает – мы ведь с ним никогда еще так надолго не расставались. День, от силы два – а тут чуть ли не на неделю прощаемся. Италия, Америка, Англия, Германия – везде он был со мной, даже в ЦКБ мотался каждый день, а вот теперь…

По дороге мы заезжаем за Альдоной. Вот на ком пьянки – гулянки совсем не отражаются, словно она и не тусовалась с нами до часа ночи – девушка собрана, подтянута и даже успела нанести легкий макияж на лице. Кивает мне, передает водителю небольшой компактный чемодан из Италии и с невозмутимым видом плюхается рядом на заднее сиденье. На голове надеты наушники Волкмана и все мои попытки их снять и рассказать о цели визита в Ялту легко пресекаются.

Моя боевая подруга кажется по-настоящему счастливой. Мы с ней летим на юг вдвоем – без девчонок и без Мамонта. Почти неделю я буду в ее полном распоряжении и нам никто не станет мешать. Мысленно облизываюсь. Поэтому, когда я осторожно беру Альку за руку, она даже и не думает вырывать ее, только аккуратно переплетает наши пальцы и с довольным вздохом продолжает рассматривать пейзаж за окном и кивает в такт музыке.

В Домодедово мы заезжаем прямо на летное поле, и вскоре Волги лихо подруливают к самому трапу самолета. Нас ждет полет на комфортабельном красавце ТУ-134. Опускаем с Альдоной темные очки на глаза и выбираемся из машины. Быстро поднимаемся по трапу, стараясь особо не светить своими узнаваемыми лицами. Нас уже ожидает второй пилот, который проводит внутрь салона. Мы сразу сидимся в кресла. Если нас узнает кто-то из глазастых пассажиров, бедным стюардессам потом не позавидуешь – их замучают вопросами и просьбами взять автографы. Сзади располагается охрана. Говорухин уже сидит рядом через проход, покусывая свою трубку, и, увидев нас, насмешливо хмыкает, приветствуя:

– Ну, вы просто как два шпиона…

– Почему «как»?! Знакомься Альдона, это Станислав Сергеевич Говорухин. Известный режиссер и сценарист. «Вертикаль», «Робинзон Крузо» – его фильмы. Сейчас он заканчивает монтаж офигенного телефильма по «Эре милосердия» Вайнеров, с Высоцким в главной роли, а так же выступает в качестве сценариста в фильме «Пираты ХХ века», на съемки которого мы с тобой собственно и летим.

Девушка, сняв Волкман, сдержанно кивает головой, Говорухин пристально рассматривает мою «нордическую» красавицу.

– Знаете, а в жизни вы даже еще интереснее, чем на фотографиях и видео, Альдона.

– Я должна растая-ать от вашего комплимента?

Проявившийся акцент говорит о том, что наша Снежная Королева слегка раздражена пристальным вниманием.

– Станислав Сергеевич, вы извините меня, но Альдона пока не в курсе, зачем мы летим в Ялту. Последние дни у нас был такой завал в работе, что я просто не успел поговорить с ней.

– То есть девушка даже не догадывается, что ей предстоит сыграть в фильме?

– Ну, к съемкам ей не привыкать. Мы столько снимались за последние полгода, что камера ее уже не пугает.

– И чья ро-оль мне грозит?

Нет, Альдона меня сейчас точно убьет! Судя по усилившемуся акценту, до Крыма я даже и не долечу.

– Спокойно! В этом фильме тебе предстоит заняться твоим самым любимым делом – мочить пиратов.

– Мочить? – девушка смеется, Говорухин тоже улыбается – В воде?

– И в воде и в песке – улыбаюсь я – А вообще, убивать. Максимально жестоко.

– Убивать их?! – Алькины брови удивленно взлетают вверх, а синющие глаза распахиваются.

– Ну да. Они же напали на советское судно, кто еще спасет наших моряков, если не ты?

– В одиночку?!!

Говорухин не выдержав, начинает хохотать. Он смеется так заразительно, что мы с Алькой тоже присоединяемся к нему, и лед недопонимания тает.

– Ну почему же в одиночку? А вас будет отличный напарник – Тадеуш Касьянов.

– Не може-ет быть!

– Может, Альдона. Тадеуш у нас постановщик всех трюков.

–Алечка, ты его знаешь что ли? – я поворачиваюсь к девушке всем корпусом

Алька заторможено кивает и замолкает. Наверное, пытается переварить услышанное. Говорухин с довольным видом откидывается в кресле. Только что руки не потирает от удовольствия.

– Кстати, твой ленинградский тезка – Цой – тоже прилетел вчера вечером, завтра встретитесь с ним в Судаке.

Ух, чувствую, зажжем мы там не по-детски, такие люди собираются интересные! Говорухин меж тем начинает нам рассказывать, как продвигаются съемки «Пиратов». Самое начало фильма, где на корабль грузят опиум, уже практически готово, его снимали больше месяца на одном из причалов Ждановского порта, и в это время вся группа жила в гостинице неподалеку. А неделю назад они переехали в Судак, в санаторий Министерства Лесной Промышленности, потому что теперь съёмки будут проходить сразу в нескольких бухтах Нового Света и Коктебеля. Я постоянно путаюсь в названиях и переспрашиваю, забыв, что Мариуполь у нас пока еще Жданов, а поселок Коктебель – Планерское. Так вот именно там, в море напротив знаменитой горы Кара-Даг они собираются снимать крушение ограбленного пиратами сухогруза «Нежин». Ну, а потом, когда уже начнутся сцены в воде, группа переберется на три недели в гостиницу Ялта-Интурист. «Затопление» советского корабля будет происходить в ее бассейне. Сначала возведут полномасштабный макет судовых коридоров и кают, а потом погрузят все это в гостиничный бассейн, чтобы снять сцены спасения женщин. Качаю головой, слушая Говорухина. Это я жаловался, что у нас все сложности с декорациями?! Вот где настоящий геморрой! Но этот фильм хотя бы станет самым кассовым в истории Союза, и все затраты на его съемки многократно окупятся, а сколько денег в стране съедают абсолютно провальные фильмы? Страшно даже представить.

После взлета Говорухин вручает мне папку с черновиком тритмента «Крепкий орешек», Альдоне достается сценарий «Пиратов». Я в свою очередь передаю ему свой Вокмэн с наушниками и ставлю кассету с песнями с наших двух дисков – гигантов, русско– и англоязычного. Так что трехчасовой перелет проходит для нас всех нескучно, мы увлеченно заняты каждый своим делом.

–

Симферополь встречает нас отличной солнечной погодой и все теми же двумя черными Волгами у трапа самолета. Если бы не более загорелое и совершенно незнакомое лицо водителя, можно было бы подумать, что и они перенеслись вслед за нами в Крым. Забираемся с Альдоной на заднее сиденье, вперед усаживается Сергей Сергеевич. Здороваемся с молодым водителем. Его глаза моментально вспыхивают узнаванием, и губы тут же растягиваются в улыбке:

– Добро пожаловать в Крым!

– Спасибо за добрые слова. Что у вас с погодой?

– Отличная погода! Как на заказ. В горах по утрам бывает туман, но на побережье ясно и море спокойное. Да, вы скоро и сами все увидите.

Сергей Сергеевич неодобрительно косится на нашего не в меру разговорчивого водителя, но пока молчит. А тот, как и всякий южанин, видимо считает своим прямым долгом развлекать приезжих в дороге «светской» беседой. Даже интересно, хватит ли его на все то время, что мы будем добираться до Ялты? Но при этом, что отрадно, берега парень знает и до фамильярности не опускается. Володя, как представился нам сам водитель, успевает все: и ловко рулить, и пересказывать местные байки, и даже осторожно расспрашивать про наши планы. Под его усыпляющий южный говорок с интересом рассматриваю мелькающие за окном пейзажи, пытаясь вспомнить, сколько раз я был в Крыму и когда в последний раз. Первый раз я попал туда с дедом, перед тем как идти в первый класс. Ему дали путевку в пансионат от Министерства Обороны в Гурзуфе, и это стало одним из самых ярких воспоминаний детства. Тогда я впервые увидел Ялту и Севастополь, эти города показались мне белоснежной сказкой на фоне ярко-синего моря. Потом года через три меня отправили на сорок дней в детский санаторий в Евпатории – но это совсем другие впечатления. В следующий раз уже был 91-й год – в июне мы с одной подругой жили в Мисхоре, в доме ее дальних родственников. Феерическим получился тот отпуск! Наш роман был в полном разгаре, и месяц пролетел в любовном угаре, как один день. В Ялте тогда было очень здорово – уже вовсю развернулись кооператоры, с развлечениями, продуктами и вином проблем вообще не было, только открывай кошелек и получай удовольствие. А вот последний раз…

Кажется, это было в 2008-м или 2009-м году – на майские праздники. Слетал туда с приятелями, пока ОВИР делал мне новый загранпаспорт – ведь попасть тогда в Крым можно было и по российскому паспорту. И этот полуостров произвел на меня странное, немного гнетущее впечатление, словно я снова нырнул в начало 90-х. Заброшенные поля, какие-то будки и сараи, отмечающие границы самовольно захваченной земли, корпуса разорившихся предприятий, смотрящие в небо пустыми окнами и распахнутыми настежь проржавевшими воротами. У нас на юге разруха давно осталась в прошлом, Черноморское побережье процветало, а здесь…В Ялте мы остановились в недавно открытом пятизвездочном отеле «Вилла Елена», и меня как-то неприятно царапнула его помпезная роскошь на фоне жуткого частного сектора и убитых городских дорог. Набережная была в довольно приличном состоянии – отремонтированные здания, бутики, рестораны и кафе, ночные клубы – все как где-нибудь у нас на юге… Но стоило углубиться чуть в сторону, и волосы вставали дыбом от представшей перед глазами картины – разруха и нищета. И ладно бы это был забытый богом украинский городишко где-то в глубинке, но Ялта?! Жемчужина Крыма и всего советского черноморского побережья?! Как-то неприятно было чувствовать себя здесь арабским шейхом, ловя вслед тоскливые взгляды местных жителей. Мы, бывшие соотечественники, словно вырвались в другую жизнь, а их оставили доживать на обочине, и была во всем этом какая-то вселенская несправедливость…

–…Так вот, от Симферополя до Ялты всего-то 82 километра – врывается в мои воспоминания бодрый голос водителя – но чтобы попасть туда, нам сначала придется забраться на Ангарский перевал, а потом спуститься с него. Так что скоро трасса начнет уже подниматься в горы.

Ну, да. Пейзаж за окном действительно начинает потихоньку меняться. Пригород сменился сельхозугодьями, те постепенно перешли в предгорье, а впереди уже синеют горы, густо поросшие кустарником и деревьями. В дороге мы уже обогнали несколько троллейбусов – местную достопримечательность. Симферополь-Ялта это самая протяженная и высокогорная троллейбусная линия в мире. Ага… Помню, ехал я на этом транспорте в 91-м, так чуть с ума не сошел! Два с половиной часа в жаре и толчее – троллейбусы лет двадцать не менялись, точно такие же и сейчас мелькают за окном.

– Когда будем проезжать Ангарский перевал, может заложить уши, все-таки семьсот пятьдесят метров над уровнем моря!

Очень познавательно. Водитель выдает на гора кучу всякой забавной, но совершенно бесполезной для нас информации.

– Будете жить в интуристовской Ореанде? – мои приятные воспоминания опять прерывает голос Володи – Очень хорошая гостиница.

– Владимир, следи за дорогой, ты слишком много разговариваешь! – не выдерживает наконец, Сергей Сергеевич и грозно хмурит брови.

– Простите, товарищ полковник!

Водитель смущенно замолкает, но молчание его длилось недолго. Через несколько минут Володя замечает рефрижератор, стоящий в отбойнике, и начинает с жаром рассказывать нам о недавней аварии, случившейся на горной трассе в районе Алушты. Альдона отворачивается к окну и кусает губы, чтобы не рассмеяться. Южане – это что-то с чем-то, и их не переделать. Есть у меня подозрение, что с Володей мы видимся в последний раз – Сергей Сергеевич от этого болтуна точно избавится. Наконец мы проезжаем Ангарский перевал и начинаем спускаться в сторону моря. Несколько минут – и вот оно предстает перед нами во всей красе. Дальше я уже не слышу, что там рассказывает наш водитель, все мое внимание приковано лишь к синей полоске. Южный берег Крыма действительно очень похож на Италию, подпишусь под этими словами. И сейчас, когда я смотрю на это с высоты прожитых лет и приобретенного опыта, начинаю понимать, сколько сил и средств было вложено всей страной в обустройство этой земли. К черту толерантность и сантименты! Крым и Северный Казахстан нужно вернуть в состав РСФСР, хоть в составе областей, хоть в качестве отдельных автономий. Но вернуть. И не ждать следующего века. Это наследие наших предков.

Как вернуть? А очень просто. Отменить незаконный указ от 54-го года. А заодно с отменой пересмотреть хрущевское "наследие" – собрать целый пакет самых идиотских распоряжений и похерить их специальным решением Президиума ВС. А дальше тоже понятно. Сначала резко укрупнить, а потом и вовсе ликвидировать национальные республики в принципе. Под соусом того, что образовалась новая социально-историческая общность – "советский народ". Да здравствует унитарное государственное устройство. Только как это подать Пельше? Под каким соусом? «Я тут поразмыслил насчет будущих реформ»? «Мы, Виктор, не знаем как разгрести всех тех проблем, что ты УЖЕ создал нам. Иди, пой песни».

В центр Ялты мы въезжаем ближе к обеду и тут же окунаемся в городскую суету. Народа на улицах конечно не так много, как в высокий сезон, но тоже хватает. Море по местным меркам еще холодное, купаются в нем редкие смельчаки, все в основном загорают, разлегшись на пляже или рассевшись на скамейках набережной. Ну, или неспешно фланируют по улицам, лениво любуясь красотами города. Детей мало, большая часть – дошколята, но это и понятно – учебный год еще не закончен, школьники и студенты догрызают гранит науки. Впрочем, встречаются в толпе отдыхающих и старшеклассники – наверное, злостные прогульщики типа меня.

Машина тормозит у центрального входа в интуристовскую Ореанду и мы выбираемся наружу. Сергей Сергеевич окидывает окрестности зорким взглядом и едва заметно морщится. Ну, да, нас сначала хотели поселить в Ореанде, но только цэковской, а я, неблагодарный, наотрез отказался. Нет, конечно, понимаю, что там закрытая охраняемая территория, спецобслуживание и «приличная» публика, но что-то не хочется мне в этот номенклатурный гадюшник, где каждый мой шаг будет рассматриваться под микроскопом, а потом доносы о нашем с Альдоной аморальном поведении стройным журавлиным клином полетят на Старую площадь и в Кремль. Не надо нам такого сомнительного счастья! Да и скучно там с занудами-чиновниками. То ли дело центр Ялты!

– Ой, Вить, смотри – цветущая пальма!

Альдона кивает на южную «диковинку», растущую прямо на газоне перед гостиницей, а я… Да у меня просто глаза лезут на лоб! Делаю несколько шагов и недоверчиво подхожу к окну …обменника. Нет, все правильно, зрение не подводит меня. В окне первого этажа, забранного красивой ажурной решеткой, выставлен ватманский лист с курсами валют – доллары покупают по 62 копейки, продают по 65. Немецкая марка идет дороже – 34 на 37 копеек. На рукописном табло, выставленном в окне, присутствовали также итальянские лиры, французские франки, шведские кроны и почему-то японские йены. В Кремле медведь что ли сдох?! "Бабочка" отменена?!

– Ты чего застыл соляным столбом? – ко мне подошла Альдона.

– Ты это тоже видишь? – я тыкаю пальцем в курсы валют.

– Вить, да они уже неделю по всей Москве открыты. Во всех интуристовских гостиницах страны теперь есть банковские пункты обмена валют. Это даже в программе Время показывали.

– Неужели туда можно зайти с улицы и купить доллары?

– Конечно, нельзя! – Альдона смеется – Это все только для иностранных туристов. И только по предъявлению паспорта. Государство так борется со спекулянтами валютой.

– А... так это только для иностранцев... – выдыхаю я.

– Ну, да. Отец рассказывал, что недавно накрыли целую организованную группу валютчиков, у которых при обыске нашли полтора миллиона рублей. Главарь этой преступной группы, он что придумал: иностранцы вносили сумму на расчётный счёт немецкого банка, а в СССР получали рубли по выгодному курсу. Наоборот схема тоже работала. Выезжающие на ПМЖ отдавали ему рубли, а уже заграницей получали валюту.