Текст книги "Режим бога. Эпоха Красной Звезды - 4 (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Ничего! – тут же отперся я

– Не ври мне! Чурбанов просто так в Спитак катался? А Новый курс?? Романов знает? Отвечай!

– Нет – помотал головой я – Ну подумайте сами. Если бы знал, был бы я тут с вами?

– Тогда как ты ему подсовывал информацию? – вступил в разговор Веверс – Во время допроса это как-то невнятно прозвучало

– Под видом пророческих снов – повесил голову я – Ничего другого придумать не смог

Мужчины засмеялись, атмосфера немного разрядилась.

– Первое – Пельше кряхтя встал, закурил сигарету – Всю кампанейщину и самодеятельность прекращаешь. Каждый чих согласовываешь либо со мной, либо с товарищем Веверсом. Это понятно?

Дождавшись моего кивка, продолжает:

– Второе. Твой компьютер-телефон останется у нас. Если нужны будут новые песни – мужчины ухмыляются – Едешь в Ясенево в ПГУ и в защищенном помещении переписываешь себе в блокнотик.

Мнда… А вот это условие жизнь мне конечно, усложнит. Хотя… некоторый задел из песен у меня пока есть.

– Третье. С тобой постоянно будут наши сотрудники. Они будут иметь самые широкие полномочия. Ты понимаешь о чем я? – Молча киваю.

– Последнее. Все твои нелегальные доходы изымаются в пользу государства. Это касается и клада и твоего фонда.

Теперь кислый вид имею уже я. Здравствуйте командировочные полтора доллара в сутки. Угу…. До свидания хорошие отели, нормальная одежда и подарки для близких… Пора мне учиться жарить яичницу на электроутюге и варить суп в раковине третьесортной гостиницы. Да, чтоб вы подавились моими деньгами! Чтоб они вам поперек горла встали!

– Это не значит, что ты не можешь пользоваться заработанными деньгами – смягчается Пельше – Но все траты нужно согласовывать с Имантом Яновичем. Это ясно?

– Предельно – я сейчас не в том положении, чтобы торговаться. Хорошо, что «отпускать» гайки они начали с меня.

– И последнее – Веверс достает из портфеля черный толстый браслет. – Будешь пока носить это на ноге.

– Зачем?! – Я резко отодвигаюсь от стола. – И это называется сотрудничество?!!

– Чтобы мы всегда знали, где ты. А в случае чего, могли – буум! – Пельше всплескивает руками, изображая взрыв.

Меня прошибает холодный пот. Нет, на такое я точно не подпишусь… А если пластит или что там в браслете просто так сдетонирует? Например, от моих прыжков по сцене?

– Нет, я отказываюсь. Категорически.

– Смотри, как заговорил! – Пельше повернулся к Веверсу. – Получил вторую жизнь, можно сказать. Даром и случайно. А теперь трясется за нее.

– Зато чужими жизнями он, смотрю, легко разбрасывается. – Генерал кивнул на лист с фамилиями.

Может, и получил. Да только не от вас! И не вам ее теперь забирать.

– Виктор не дури! Подставляй ногу.

– Нет. И отныне попрошу обращаться ко мне на вы и по имени отчеству, иначе я тоже начну вам тыкать. Я все-таки постарше вас буду, Имант Янович. И пока вы сидели в своей ссылке в МИДе, я в ваши годы уже был зам.министра юстиции.

– С Ельциным и его семьей грабил страну? – хмыкнул Пельше – Есть чем гордиться

– Не грабил

– Значит, этим вашим березовским позволял! Ради теплого местечка – старик встал, воткнул в меня костлявый палец – Такие как ты просрали СССР. С врагов что взять? Они враги. Но вы хуже… Много хуже. Бесхребетные приспособленцы. Господа «чего изволите». Что взгляд отводишь?

– Мы не выбираем времена. И побыв, как вы изволили выразиться «приспособленцем» – меня уже несло – Второй раз надевать рабский ошейник не собираюсь. На таких условиях я сотрудничать с вами отказываюсь. И если вы думали, что заполучив мой айфон, станете властелинами мира, то вы оба глубоко ошибаетесь!

Моим презрением можно было заморозить океан. Ну, по крайней мере, я надеялся, что со стороны это выглядит именно так. Веверс тоже встал, сделал шаг ко мне. Сейчас вырубит и дальше комната с мягкими стенами.

– Ты на самом деле надеялся, что я буду прыгать по твоей указке, как цирковая собачка?! Очнись, Имант! Я взрослый мужик, проживший жизнь, и повидавший в ней столько, что все твои угрозы мне смешны. Чем ты меня хочешь запугать?! Жизнями моих родственников? Да, плевать я хотел на все твои угрозы! Я прекрасно знаю, что все они уже умерли в той прежней реальности. Моя мама, которой ты теперь так легко готов меня шантажировать, год умирала от рака на моих руках, что может быть страшнее этого??

В комнате воцарилась такая тишина, что я слышал стук своего сердца. Пельше был по-прежнему невозмутим, только отвел взгляд в сторону, а вот на Веверса страшно было смотреть. Страшно. Но жалости у меня к нему не было. Заслужил.

– Когда?

– Не твое дело!

Мы замолчали. Веверс сел за стол, закурил. Пельше тоже начал смолить.

– Чем там, кстати, закончились выборы в Англии? – я решил немного разрядить ситуацию. Снял джинсовую куртку, бросил ее на стул.

– Каллаген победил. С минимальным перевесом – Веверс затушил сигарету в пепельнице – Скорее всего правительство не сформирует, будут перевыборы.

– Это все лучше, чем Тэтчер после сокрушительной победы – я краем глаза косил на браслет.

– Я же предупреждал тебя, Имант, чтобы ты не заблуждался на его счет – Пельше тоже докурил – Виктор только внешне выглядит как подросток. И к чему это привело? Вы сцепились, как два волкодава, вместо того, чтобы мирно договариваться!

Мирно?! Да я бы ему сейчас горло зубами перегрыз, если бы смог дотянуться.

– Предлагаю взять тайм аут до возвращения Виктора из Кельна. А потом встретиться и поговорить снова. Уже без нервов и личных оскорблений. Мы должны найти приемлемый выход. Для всех. – Он обвел нас с Веверсом многозначительным взглядом.

– И повторюсь. У тебя, Виктор, будет теперь круглосуточная охрана. Клад сдаешь в пользу государства. Всю самодеятельность и партизанщину прекращаешь.

На этом собственно, все и закончилось. Веверс остался показывать Пельше, как работает Айфон. А меня отпустили домой. Без браслета, но под приглядом строгих охранников с безграничными полномочиями. Езжай теперь, Витюша, хоть в Кельн, хоть в Урюпинск. Я даже сначала слегка разочаровался. Нет, не так я представлял свой «каминг аут».

Разочарованным я был до тех пор, пока на выходе не столкнулся с Сергей Сергеевичем. Подтянутым моложавым куратором студии от КГБ.

– Дали приказ сопровождать тебя везде максимально плотно – гэбист жмет мне руку и кивает на четверку автоматчиков – Впервые на моей памяти альфовцев прикрепляют к охраняемой персоне.

– Товарищ полковник, вы снова в строю?

– Как видишь. Служебное расследование завершено, мои действия призваны правомерными.

Ага, амнистировали значит. Видимо, за Лондон. Эвакуацию звездочек после начала захвата он и правда организовал быстро.

– Понимаю обеспокоенность руководства страны – продолжает тем временем полковник – Пожалуй, такое внимание к тебе оправдано. Меня проинформировали из ЦК, что завтра вылет в Кёльн Аэрофлотом. Визы сегодня должны сделать в посольстве ФРГ.

Я запрокидываю голову. Пока мы были в комнате без окон, на небо набежали тучи. Подул сильный ветер. Похоже, идет гроза. Как там у Тютчева?

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом.

В школе мы развлекались, переиначивая подобные стихи:

Люблю грозу в начале мая,

Как долбанет и нет сарая,

Кишки висят на проводах,

Скелеты бегают в трусах

Мои мысли перескочили на школу. Похоже, 9-го мая мои одноклассники пойдут на Бессмертный полк, который проводится по всей стране – без меня. Я просто не успею вернуться из Германии. Надо бы предупредить классную и директрису…

– Куда едем? – Сергей Сергеевич деликатно взял меня за рукав

– В студию. И поскорее.

–

Захожу в студию и застаю там занятную картину: Роза Афанасьевна приникла ухом к двери мастерской Львовой и беззастенчиво подслушивает чужой разговор. Заметив меня в дверях, наша бойкая дама ничуть не стесняясь, предостерегающе прикладывает палец к губам и машет мне рукой, приглашая присоединиться к ней. Прислушиваюсь… За дверью Львова с кем-то ругается по телефону, и выражений Татьяна Леонидовна не выбирает, видимо собеседник довел ее уже до ручки. Очень интересно.

– …А где вы были, когда мне детей нечем было кормить?! Когда я из модельера вынуждена была превратиться в швею-надомницу?! А теперь вы стыдите меня за то, что я обшиваю «какой-то ВИА»?!

Роза Афанасьевна возмущенно фыркнула и просветила меня шепотом:

– Вот мерзавцы, решили переманить назад нашу Львову! Вспомнили о ней, наконец, когда про нее в Воге написали, хотят теперь за чужой счет в Европе прославиться.

А за дверью продолжали разгораться нешуточные страсти

– …Знаете что?! Не смейте говорить о Викторе в таком тоне! Он не выскочка, а очень талантливый и приличный юноша! И вкуса у него побольше, чем у вас! Он дал мне такую свободу творчества, какой от вас никогда не дождешься!

– Слышишь? Тебя защищает – Роза Афанасьевна уважительно качнула головой.

– …Все! Можете считать, что я вас выслушала, и предложение ваше лестное отклонила. Лучше я здесь год проработаю, чем всю оставшуюся жизнь рядом с вами!

Она с грохотом опустила трубку, и мы с Розой Афанасьевной как по команде отскочили от двери, делая вид, что только вошли. Ну, что ж…приятно, когда тебя так защищают. Благодарность – довольно редкое качество в наши дни.

– Догадываетесь, кто это был? – мы перемещаемся с нашей бабулей в кухню, я включаю в сеть электрочайник

– Даже и догадываться не надо – фыркает Роза Афанасьевна – Пугачева. Наверняка лично звонила

Все никак не уймется «прима». Тот наш конфликт на концерте выродился в целое противостояние кланов. Монтеки против Копулетти. С этим надо что-то делать. Мой удар с «мадам Брошкиной» ее не отрезвил. Сначала эта драка фанатов, теперь вот решила зайти через сотрудников. И как тут заниматься судьбами мира, когда на ногах гирями висят интриганы и завистники?

От раздумий над этим вопросом меня отвлекла Альдона. Наша «Снежная королева» легко впорхнула на кухню и сделала вращающийся пируэт. Латышка показывала нам свою новую прическу. У меня второй раз за день отпала челюсть. Блондинка перекрасилась в черный цвет! Я набрал воздух в легкие, чтобы выдать все, что я думаю о нарушении имиджа группы, но Роза Афанасьевна меня опередила:

– Ах какой колор, Альдоночка! Замечательная прическа, просто потрясающая. Это Света? Нет? Телефончик мастера дашь?

Я скрипнул зубами и молча поцеловал девушку в щеку. Позже с ней разберусь. Смоет с себя всю эту мерзотную черноту как миленькая. Не позволю разрушать устоявшийся образ группы.

Чтобы не сорваться, вышел в каминный зал. Сотрудники студии начали потихоньку собираться. Первым поручкался с Лехой:

– И куда это ты пропал после похорон? На поминки к Чурбановым поехал?

– Да было дело с Веверсом… одно секретное. Сейчас народ соберется, расскажу

– Значит не такое уж секретное – хохотнул «мамант».

Следом за Лехой пришел Клаймич. Выглядел наш директор усталым. Круги под глазами, новая седина в висках. Мнда… Досталось ему. Сначала посидел в тюрьме по валютному делу. После того, как я его вытащил – теракт в Лондоне. Клаймич чуть с ума не сошел, пока ждал когда нас освободят. Да и сейчас на нем много чего висит – запись пластинки, создание первых советских (да и мировых) клипов к нашим песням, переговоры с западными продюсерами. И конечно, рекламные контракты.

– Есть новость. Sony дала добро!

Леха слышит фразу Клаймича и удивленно свистит

– Не свисти, полмиллиона долларов не будет – шучу я

– Я теперь с них и весь миллион выбью! – директор поправляет манжетку под рукавом пиджака – Но нужно получить наверху разрешение на гастроли в Японии. Тогда они любые деньги выложат. Споем «Japanese girl» и все, хоть завод новый покупай под ключ.

Похоже Клаймич не испытывал иллюзий, куда идет валюта, которую мы зарабатываем.

– Японцы сошли с ума от Красных звезд? Отлично! Наша популярность приобретает всемирный характер.

– А я бы хотела на гастроли в Италию – к нам присоединилась Лада в легком платье на лямочках – Мне так понравилось в Сан-Ремо…

Все присутствующие мужчины, включая меня уставились на девушку. Было в ней что-то весеннее, трепетное, воздушное…

Наш разговор прервали «тяжи». Трое ребят из дневной смены зашли в здание. И сразу вслед за ними – Татьяна Геннадиевна вместе с Верой и музыканты во главе с Робертом и Колей Завадским. Зал тут же наполнился гомоном и приветствиями. Я отозвал Веру в сторону. Мы вышли в коридор, переглянулись.

– Ты как? – спросила девушка.

Вера сегодня была одета в белую блузку с вырезом, которая облегала ее красивую грудь, и короткую светлую юбку. Я пригляделся к девушке. А точнее к ее бокам и бедрам.

– Верунь, скажи как на духу

– Да, Витя…

– Ты… поправилась??

Девушка покраснела, отвела глаза.

– Есть пара лишних килограмм. Последние дни… Ну ты помнишь эти дежурства, ели что попало, выпечку всякую.

– А это точно выпечка? – я начал лихорадочно вспоминать, когда у нас «было» – Месячные были?

– Ты дурак!? – Вера ударила меня по руке – Не смей шутить про такое. Я еще не готова рожать. Тем более от тебя.

– А чем я плох?

– А чем хорош? Бегаешь за каждой юбкой, семья тебе не нужна

Вот как разговор пошел. Сети расставлены – ждут своей жертвы.

– Я не говорю, что ты безнадежен – пошла на попятную Вера. Взяла меня под руку, провела пальцем по щеке. От этого у меня просто огонь в жилах полыхнул – Наш коллектив над тобой возьмет шефство. В моем лице!

– Ах, ну если в твоем… – я осторожно освободился – Зови всех в репетиционный зал, сейчас сделаю объявление.

Когда сотрудники собрались у нашей небольшой сцены, я поднялся на нее и помахал рукой:

– Товарищи! Минутку внимания. Завтра я срочно улетаю в Кёльн. Тише, пожалуйста. Да, на чемпионат Европы. Да, Татьяна Геннадиевна, по боксу. Нет, я буду беречь свое лицо. Впереди у нас несколько зарубежных гастролей. Сейчас Григорий Давыдович прорабатывает с партнерами все детали. Поэтому, Николай, максимальное внимание концертной программе. Прогоните с девушками все песни – как на английском, так и на итальянском языке. Возможно, кое-кто, уже подзабыл слова. Нет, я ни на кого не намекаю. Очень хотелось бы ошибиться. Татьяна Леонидовна, прошу подготовить эскизы для новых костюмов. Мы должны вновь поразить взыскательную публику. Свежие песни? Будут. Есть несколько идей. Товарищи. У нас были тяжелые времена. Сначала теракт в Лондоне, потом смерть Леонида Ильича. Мы с честью прошли эти испытания и теперь должны доказать руководству, что мы по-прежнему лучший музыкальный коллектив страны.

Да, именно так. Стесняться не будем, планка задрана максимально высоко. После мотивационного спича, я иду в кабинет. Беру спутниковый телефон, который у меня еще пока не отняли, смотрю на часы. В Лондоне уже день, можно звонить.

Набираю домашний номер Джорджа Лукаса, выданный мне Гором. К телефону долго никто не подходит, потом слышу его сонное «Ало…». А, ну богема у нас до обеда дрыхнет.

– Здравствуйте Джорж. Это Виктор Селезнев. Помните, мы с вами встречались в Лондоне на съемках?

– А, да помню. Как поживаешь?

– Отлично. Как вы?

– Тоже неплохо. Ты, наверное, звонишь узнать, что я решил с трейлером на твою песню…?

– Да бог с ним, с этим трейлером… Найдем мы этой песне и другое применение. Я звоню вам с новым предложением. Джорж, как вы посмотрите на то, чтобы написать сценарий по событиям, произошедшим в Савойе? Съемки Звездных войн, я так понимаю, уже заканчиваются, дальше предстоит монтаж и озвучка, так может найдете время для нового проекта?

– Хочешь стать моим соавтором или исполнить главную роль? – я слышу, как Лукас хмыкает

– Бросьте, ну какой из меня писатель или актер! Я всего лишь музыкант. Зато я могу стать вашим личным консультантом, ведь лучше меня никто не знает, как все там происходило на самом деле.

– Предложение заманчивое... Но в ком жанре ты видишь этот фильм? Боевик?

– Скорее фильм в стиле экшн. Блокбастер с небольшим социальным подтекстом.

– Это сейчас актуально. Уже есть идеи?

– Конечно. Смотрите. В фильме будет один главный герой. Американец, прототипом которого послужит конгрессмен Магнус. Но наш герой не будет, ни конгрессменом, ни сенатором, это слишком прямая параллель и Уорену это может не понравиться. Пусть он будет просто сотрудником Госдепа. Герой приезжает в Лондон по делам службы. Останавливается в отеле. Случайно за обедом он садится рядом с молодым русским певцом, на которого открыли охоту террористы. И все, кто находятся в ресторане, становятся заложниками. Там люди самых разных национальностей и возрастов. Идея фильма – показать, что все мы в любой момент можем стать жертвами, и все мы бессильны перед грубой силой оружия. Вот русский парень – кроме того, что артист, он еще и занимается спортом. Скажем, карате или кикбоксингом. Но это не спасает его. А американец у нас – средних лет и далеко не спортсмен, но голова у него варит гораздо лучше, и он находит способ расправиться с террористами и освободить людей.

– Хорошо… Но все два часа показывать только зал ресторана?

– Зачем? В начале фильма мы покажем, как судьба собирает их всех в одном месте. Как летит в Лондон ГГ, прощаясь в Вашингтоне с семьей. Как прилетает на гастроли русский певец, как он тренируется по утрам и репетирует, как проходит его концерт на Уэмбли. Тут мы можем использовать кадры с нашего концерта. Понимаете, они все очень разные. Но в силу обстоятельств, все становятся заложниками.

– Так, все заложники у нас хорошие, а все террористы плохие?

–Нет. Мы покажем, что и террористы тоже все разные. Есть среди них идейные, а есть и негодяи, которые порой становятся настолько неуправляемыми, что все идет в разнос. Команду им дали только припугнуть русских, чтобы они убрались из Лондона и не вмешивались в политический расклад перед выборами. Но у этих террористов левая рука не знает, что делает правая. Каждый хочет стать героем, и у каждого есть своя личная цель. Конкретно эта группа хочет любой ценой освободить своих товарищей из тюрьмы, а поэтому ломает все планы руководства.

– Ты хочешь, чтобы твой русский в конце подружился с американцем?

– Ну, да. А что им делить-то? Они целый день сидят рядом под дулами автоматов, прикованные наручниками. Никто не мешает им разговаривать. Вот они и говорят.

– О чем?

– О самом разном. Мне Уорен рассказывал о семье, своих детях. Я ему о маме и дедушке. О концерте, который прошел с огромным успехом. Поверьте, Джорж, когда твоя жизнь висит на волоске, ты уже не рассуждаешь о высоких материях или о том, чем русские отличаются от американцев. Ты думаешь о людях, которые ждут тебя дома, ты мечтаешь увидеть их и обнять.

Лукас молчит несколько секунд, потом спрашивает

–Было страшно?

– Очень. И не верьте тому, кто скажет, что не боялся. Когда на твоих глазах убивают человека, ты понимаешь, что можешь стать следующим. И ты абсолютно беззащитен перед этим фактом.

– А если мы усложним? – я прямо слышу как начали работать шестеренки в голове Лукаса – Если один из заложников, например, американец – сможет бежать. Террористы ловят его в здании, перестрелки, погони…

О…па! Эдак, мы снимем Крепкий орешек. На девять лет раньше первой части. Легендарный фильм. Собственно, а почему бы нет? Лукас заинтересовался, ему тоже нужно приложить руку.

– Хорошая идея, Джордж. Включу ее в сценарий.

– Отлично. Тогда жду наброски сценария и будем уже предметно обсуждать будущий фильм. У тебя, кстати, уже есть название для него?

– Разумеется. Die hard

Лукас засмеялся.

– Скажи, …а кого ты сам видишь в главных ролях?

– Не знаю… Наверное Гарисона Форда или Клинта Иствуда. Это должен быть 100% американец без слащавой красоты. Мужественный, но не героический Джеймс Бонд. Понимаете, героем он становится по необходимости, а не из-за того, что он крут по жизни. В жизни он обычный человек.

– А на роль русского?

– В роли русского певца я вижу одного интересного парня из Бельгии. И сейчас я объясню почему. Во-первых, он молод, ему всего 19. Во-вторых, он говорит по-английски, но с акцентом, как и я. В-третьих, у него черный пояс по карате. В-четвертых, он занимался танцами и хорошо двигается на сцене. Ну, и наконец, он просто красавчик. Зовут его Жан-Клод Ван Дамм.

– Никогда не слышал…

– Тем лучше. Сэкономите на гонораре, заодно откроете новую звезду. Наступает время крутых боевиков.

– А ты лично, что поимеешь со всего этого?

– А я …я напишу отличную музыку к этому фильму и получу за нее Оскара.

В трубке воцаряется тишина…

Поболтав с Лукасом, я откидываюсь в кресле. Итак, еще одна лавина культурной экспансии спущена в головы западного обывателя. Если фильм удастся – а почему бы ему провалиться? – мы получим культовое кино, где русские, во-первых, хорошие персонажи, которым надо сопереживать. А во-вторых, дружат с американцами. Вместе борются со злом. Которое ассоциируется с терроризмом. Последнее – тоже тренд на многие десятилетия. А значит, и фильм очень долго будет актуален.

Теперь займемся делами сердечными. Я звоню в Рим. Но с Римом мне сегодня не везет. Анны нет дома. Они с отцом в очередной поездке по стране, и связаться с ней нет никакой возможности. Мне лишь твердо обещают, что обязательно сообщат ей о моем звонке. Прошу передать Анне, что завтра я улетаю в Кельн на Чемпионат Европы по боксу и кладу трубку. Надо бы по уму еще и Гору набрать, но за океаном сейчас ночь. Ладно. Ему-то как раз можно будет и из Кельна позвонить.