Текст книги "Сопротивление (СИ)"

Автор книги: Алексей Осадчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10

Не понял. Говорилось же о трех категориях рун. Выходит, есть еще и четвертая? Из небесного железа? Никто о такой ранее не упоминал. Ни жрецы, ни в свое время Жан-Луи. Вот же тихушники.

Хм… Интересно, а какова ценность этой руны? Вот будет забавно, если там обнаружится какой-нибудь боевой тушканчик или что-то вроде того. Впрочем, интуиция подсказывала, что все как раз наоборот. Да и реакцию моей ауры на волшбу, сокрытую в этой руне, просто так игнорировать нельзя.

Я перевел взгляд на жрецов – оба явно струхнули. Затравленно переглядываются поверх книги, не решаясь произнести ни слова.

По лицам присутствующих было видно: подумали все об одном и том же. Это что же я такое вытащил?

Каэйлан хмурился. Его сестра даже приоткрыла рот и во все глаза наблюдала за ступором священнослужителей. Принцесса Адель, удивленно приподняв брови, искала растерянным взглядом Кико, а тот, как назло, куда-то запропастился. Бланка же сияла, словно подсвеченная солнцем ледышка. Похоже, она наслаждалась каждой секундой этого немого представления.

В зале воцарилась густая, почти осязаемая тишина. Все ждали объявления руны. Первый жрец это, наконец, понял и неуверенно кивнул своему коллеге, передавая тому коготь. Чтец тяжело вздохнул и прикоснулся к страницам книги, намереваясь перевернуть их.

Народ зашептался и зашевелился.

И тут раздался голос. Жесткий, властный, нетерпящий возражений:

– Довольно!

Шум мгновенно стих. Воздух как будто потяжелел. Жрецы вздрогнули, но на удивление на их лицах я заметил облегчение.

Все головы одновременно повернулись к входу.

Между колоннами, сопровождаемый несколькими тенями и придворными, в зал вошел Карл Третий. А вон и колпак шута в этой процессии мелькает. Понятно, куда Кико пропадал, бегал за королем. Только вот к чему вся эта прыть и суета?

Где-то в конце процессии маячили люди из свиты маркиза де Гонди. Лица решительные и уверенные в своей правоте. Похоже, у них возникли подозрения, что имел место какой-то подвох во время выбора маркиза, вот они и нагрели голову королю.

Королевский плащ тяжело покачивался в такт шагам его хозяина, отблески свечей вспыхивали на драгоценных камнях в королевской короне.

Все присутствующие начали кланяться шествующему монарху. В том числе и я.

Удивленная принцесса Адель торопливо опустила голову и замерла в почтительном книксене.

Кико торопливо обогнул шагающего короля и нырнул за спину Адель. Карл проводил своего шута тяжелым взглядом.

– Игры закончены! – сказал король, остановившись у постамента.

Его голос разнесся под сводами, будто отрезая все, что происходило до этого момента.

– Но ваше величество… – скороговоркой начала принцесса и шагнула вперед.

– Я все сказал! – нахмурился король.

Его грозный тон, однако, нисколько не смутил Адель. Напротив, девушка словно услышала какой-то сигнал, доступный только ее слуху.

– Но граф де Грамон так и не узнал, что ему выпало! – Адель уже была рядом с королем, гипнотизируя того своим умоляюще-очаровательным взглядом.

– Граф, – Карл повернул голову в мою сторону. – Вам жизненно необходимо продолжить эту игру?

Спросил и так выразительно посмотрел на меня, что тут даже дураку было понятно – короля устроит только отрицательный ответ. И я решил его не разочаровывать. Тем более, что из-за какой-то, пусть и довольно странной игры, смысла ссориться с Карлом я не видел. Да, в какой-то степени мне было любопытно узнать, что же это за руна такая, при виде которой у жрецов начался частичный паралич, но без этой информации я спокойно смогу жить и дальше. Сказать по правде, меня больше интересовала не сама руна, а беготня вокруг нее.

О боги, как же на меня в эту минуту смотрела Адель. Сколько мольбы и надежды было в ее глазищах. Нет, девочка, эти фокусы на мне не сработают. Лучше используй свою магию, вон, на своем дедуле.

– Конечно же, нет, ваше величество, – покачал головой я и улыбнулся. – Откровенно говоря, я уже заметно проголодался. А еще я бы сейчас не отказался от бокала вина.

– Прекрасно, граф, – Карл кивнул и улыбнулся в ответ. В его взгляде я прочитал благодарность. – В саду уже давно накрыты столы. Там вы найдете еду и вино.

Сказав это, король многозначительным взглядом обвел всех присутствующих дворян. И все тут же засобирались на выход. А я, обогнув стол с барабаном и огромной книгой, присоединился к потоку дворян. Мимоходом я встретился взглядом с Адель и легонько пожал плечами. Мол, сама понимаешь.

В глазах принцессы я увидел разочарование, но беззлобное. Скорее, это было похоже на досаду. В общем, она даже смогла выдавить улыбку, давая мне понять, что ей жаль.

Медленно двигаясь в потоке, я продолжал краем глаза наблюдать за королем, принцессой и шутом. Они, равно как телохранители короля и жрецы, на выход не спешили.

Вот же… Именно в этот момент мне вдруг приспичило послушать, о чем же они сейчас будут говорить. А что если… Я быстро осмотрелся. Рядом со мной, переговариваясь вполголоса, медленно продвигались на выход несколько вестонских дворян. Они меня не замечали, либо делали вид, что не замечают. Бланка де Гонди мелькнула где-то впереди. Это хорошо.

Островитяне тоже были где-то там. Они, кстати, покидали зал, ехидно улыбаясь и бросая насмешливые взгляды на меня. Видимо, появление короля они расценили по-своему. Из обрывков фраз, которыми островитяне перебрасывались между собой, я неожиданно понял: они думают, что Карл прибежал спасать мою репутацию. Как бы еще один герой Бергонской компании не вытащил какую-нибудь бабочку или саранчу. Пускай веселятся. Мне плевать…

В следующее мгновение, проходя мимо неглубокой ниши в стене, я шагнул в нее и, оказавшись в полумраке, быстро накрыл себя пеленой невидимости.

Наконец, за последней парой закрылась дверь, и у входа замерли двое бойцов из теней. Марсель де Габен обошел зал по кругу, а потом кивнул Карлу. Мол, лишних ушей нет. Мимо меня он тоже проходил, но ничего не почуял. Куда ему, меня, вон, даже твари Бездны не способны унюхать. Однако, буду честен, еще год назад я бы ни за что не решился на такой трюк. Глава охраны Карла – сильный одаренный.

– Не прошло и трех дней как мне удалось договориться с этим жадным мерзавцем, и вот его сынок выскочил отсюда кротом! – проревел Карл. – Как такое могло произойти⁈

Ух ты! Похоже, Карл был не в курсе аферы.

Указывая царственным перстом на спрятавшегося за юбками принцессы шута, король рявкнул:

– Твоих рук дело⁈

– Дедушка… – Адель схватила обеими ладошками руку Карла и затараторила миленьким голоском: – Кико не виноват. Это я приказала ему. Он же не мог ослушаться моего приказа, верно? Дедушка, прошу тебя, не наказывай его!

Адель говорила и говорила. Гладила руку Карла. Прижималась к его груди, мило улыбалась, снова гладила по руке. Я даже подивился, как это у нее ловко получалось.

Широкая грудь Карла тяжело вздымалась. Глаза напоминали два раскаленных угля. Но на удивление манипуляции принцессы начали действовать на него благотворно. Постепенно он начал успокаиваться.

– Зачем? – коротко спросил он у Адель. – Мы же вроде с тобой договорились. Тебе нужно было потерпеть всего несколько месяцев…

– Этот спесивый болван разозлил меня, – топнула ножкой Адель.

– Обидел тебя? – гнев Карла трансформировался в беспокойство.

Я лишь покачал головой. А ведь эта соплюха знает, что делает. Боюсь даже представить, что будет, когда она повзрослеет и станет опытней? Любопытно, а при дворе знают о той власти, которую Адель уже имеет над своим дедом?

– Нет, – нехотя призналась Адель, хотя я видел, что она очень хотела обрушить весь гнев деда на маркиза де Гонди. Но, видимо, решила зря на него не наговаривать. – Но он глуп, заносчив и труслив! А еще – он скушен и избалован!

Хм, насчет последнего… Кто бы говорил. Ну а в целом я согласен с девочкой. Маркиз де Гонди, он такой. Все в точку. И список, кстати, подлиннее будет.

– Ну а ты? – король снова взглянул на шута, но в его взгляде уже не было злости, скорее, усталость. – Почему не предупредил? Хочешь, чтобы я все-таки укоротил тебя на голову?

– Ваше величество, на что вам моя голова? – пискнул Кико, продолжая прятаться за юбкой Адель, та даже положила свою ладошку на его голову. – Она ведь все равно пуста!

Карл покачал головой, а Адель весело и звонко засмеялась. Видя, что король сменил гнев на милость, жрецы тоже слегка расслабились.

– Дедушка, – лукаво улыбаясь, продолжила свою атаку Адель. – Ты ведь не из-за маркиза так быстро пришел. Я ведь уже догадалась, что это Кико тебя позвал. Это все из-за руны, которую вытащил Максимилиан? Верно? Я угадала?

Карл поморщился словно съел кислую сливу. И зло зыркнул на жрецов, которые снова вздрогнули и почти одинаково вжали головы в плечи. Точно родственники…

– А вы куда глядели? – рыкнул король на них. – Ну? Чего молчите?

– Ваше величество, – начал, заикаясь, первый жрец. – Видят боги, мы тщательнейшим образом перепроверяем набор рун перед каждой игрой. И мы до сих пор не можем понять, как эта руна могла там оказаться?

– Хотите, чтобы я сейчас поверил в божественное предопределение? – со злой насмешкой спросил король. – Даже не пытайтесь свернуть все на богов! Разленились там, я смотрю. Расслабились. Привыкли к богатым пожертвованиям. А может, вы уже постарели, а? Может быть, стоит освежить кровушку? Дать дорогу молодым да голодным? Вот они уж точно не поленились бы и все перепроверили бы несколько раз.

Озвученная королем идея жрецам по вкусу не пришлась. Вон, как побледнели и осунулись.

Видя, что король начал снова распаляться, Адель взяла его за руку и спросила:

– Дедушка, а о чем ты сейчас говоришь? Что жрецы должны проверять? И что это за руны такие из небесного железа?

Карл тяжело вздохнул и взглянул на Кико. Тот перестал отыгрывать дурака и лишь пожал плечами. Затем король перевел свой взгляд на принцессу, которая, расширив глаза и затаив дыхание, следила за каждым его движением.

Карл снова вздохнул и взмахнул рукой:

– Ладно… Рано или поздно ты бы все равно узнала. Значит, время пришло.

Он кашлянул и продолжил:

– Как ты уже поняла, есть еще одна категория рун. Вернее, была. Их было еще меньше, чем «золотых». Каждая из них – это не просто знак какого-то зверя. Это знак сверхсущества. Полубога, если хочешь.

Я видел, как на щеках Адель от волнения и предвкушения расцвел румянец.

– Ты сказал – была? – спросила она.

– Да, – кивнул Карл. – Пока наш предок Эдвард Первый Мудрый не приказал уничтожить все руны из небесного железа.

– Но зачем? – ошарашенно спросила Адель.

– Потому что они опасны, – ответил Карл.

– Тем, что драконьи руны показывают истинную суть?

– Не говори глупостей, милая, – усмехнулся король. – Ты же уже взрослая девочка. Кроме того, ты уже сама провернула аферу с этими рунами. И прекрасно должна понимать, что этот, хоть и очень древний артефакт, всего лишь старая игра. Никто не знает, кто именно является создателем этих рун, но кем бы он ни был, этот человек знал толк в манипулировании сознанием людей.

– И все-таки, чем опасны эти руны? – спросила Адель. – Что такого произошло, что наш предок решил их уничтожить?

– Ты ведь любишь историю и помнишь о событиях стодвадцатилетней давности, названных Черной смутой? – спросил король.

– Да, – кивнула Адель. – Один из принцев крови решил свергнуть Эдварда Первого. В те годы много людей погибло.

– Не просто много, – покачал головой король. – Во время смуты начался мор, и города с деревнями буквально обезлюдели.

– Неужели во всем виновата руна? – спросила Адель.

– Нет, конечно, – хмыкнул Карл. – Это всего лишь осколок кости древнего, давно уже вымершего существа. Да, в нем еще есть капля магии, но сила подобной руны не в волшбе, а в людях. Вернее, всему виной человеческая жестокость, жажда власти и желание возвыситься. Знак полубога – это очень опасный знак. Человек с таким знаком может быть использован людьми с нечистыми помыслами как знамя. Последняя руна полубога выпала сто двадцать лет назад принцу крови, и заговорщики сделали его лидером восстания против законной власти его старшего брата-короля. Чем все это закончилось, ты знаешь сама.

Я невольно напрягся. Лучше бы уже действительно какого-нибудь тушканчика вытянул. Не хватало мне еще участвовать в этих глупых интригах. И какой демон дернул меня потянуться за тем мешочком?

Кстати, когда Карл говорил о том, что последнюю такую руну вытащили сто двадцать лет назад, Кико как-то странно поморщился и бросил исподтишка короткий взгляд на Марселя де Габена. Глава теней короля этого взгляда не заметил. Любопытно, что ты скрываешь, хитрый горбун?

На некоторое время в зале повисла тишина, которую нарушила Адель. Она, лукаво усмехнувшись, посмотрела на Карла и вкрадчиво произнесла:

– Деда… Здесь ведь все твои самые верные люди. Может быть, посмотрим, что там выпало Максимилиану? А? Хотя бы одним глазком? Ну пожалуста!

Хм… Плохая идея.

Король усмехнулся. Нежно провел своими пальцами по подбородку принцессы, а потом указательным пальцем дотронулся до курносого носика девушки.

– Ох уж этот любопытный нос, – покачал головой он. – Ладно. Только у меня есть одно условие. Ты должна дать слово не разглашать эту тайну.

– Клянусь! – забавно выпятив грудь вперед, воскликнула принцесса.

Карл несколько мгновений испытующе смотрел в ее честные глаза, хмыкнул, а потом повернул голову к жрецу, который занимался расшифровкой рун:

– Ну, чего замер? Читай уже. Что там вытянул наш маркграф.

Адель радостно запрыгала и захлопала в ладоши.

Жрец же тем временем пролистал большую часть страниц и нашел искомую запись почти в конце своего справочника.

Прочистив горло, он начал читать, а я и все присутствующие обратились в слух:

– Сия руна – это знак Вултарна. Древнего полубога, прародителя всех лисов. Говорят, Вултарн был первым, кто осмелился перешагнуть грань между мирами. Он увидел, что по обе стороны этой грани живут те, кто боится друг друга, и решил использовать этот страх в своих интересах. С тех пор он странствует между мирами, меняя тела и имена. Никто не знает, каков его истинный облик, ведь он – мастер перевоплощений и обмана. Лишь иногда он приоткрывает свою истинную суть перед смертными, являясь в образе золотоволосого мужчины.

Старик прочистил пересохшее горло и продолжил:

– Его недолюбливают остальные боги. Потому что Вултарн – слишком независимый полубог. Но один из богов, Саэллор, бог перемен и беспокойства, время от времени призывает Вултарна. Не из дружбы, а из желания встряхнуть очередной усталый мир. Когда жизнь в одном из миров становится слишком предсказуемой, Саэллор шепчет имя Вултарна, и тот приходит из-за грани, чтобы повеселить своего старого приятеля. Там, где появляется прародитель всех лисов, рушится старый миропорядок, закручивается новый виток жизни, вспыхивают страсти, и мир снова начинает дышать. Предвестником прихода Вултарна в очередной мир обычно является рыжехвостая комета, что вспыхивает на короткий миг на небосклоне.

Все то время, пока жрец читал, я ощущал как по моему телу пробегают незримые волны холода. В том, что эта руна возникла абсолютно не случайно, да еще и настойчиво ударила меня током, я уже не сомневался.

Хм… Саэллор, значит… Очень любопытно. Решил таким образом мне представиться? С чего бы это? Хотя, о чем это я… Скука – вот главная причина. Тебе мало событий. Захотел поворошить прутиком в местном муравейнике. Шоу должно продолжаться.

Я заметил, как при упоминании кометы Карл вздрогнул, и на его лицо наползла тень. Они с Кико как-то странно переглянулись. Шут, кстати, был взволнован и мрачен не меньше короля.

– Довольно, – произнес Карл, и жрец перестал читать.

– Дедушка, но… – на лице Адель читался восторг вперемешку с разочарованием. Ей позволили на короткий миг заглянуть в приоткрытую потаенную дверь, но быстро захлопнули ее перед самым носом, не дав в полной мере насладиться зрелищем.

– Я сказал: довольно, – надавил голосом король, и принцессе пришлось отступиться. Видимо, она что-то распознала во взгляде Карла. – Помни о своей клятве.

Адель кивнула.

– А теперь иди к гостям, – уже теплее сказал Карл. – Наверняка они уже заждались тебя.

Принцесса подскочила к Карлу и чмокнула его в щеку. А я в очередной раз удивился, насколько иногда некоторые сведения не соответствуют действительности. Карл, судя по всему, прекрасно ладит с внучкой. Может быть, между ними и был ранее некий разлад, но сейчас я этого не замечаю.

Тем временем Адель вышла из зала в сопровождении своих телохранителей. Как только дверь за ней закрылась, король коротко кивнул и несколько теней начали помогать собираться жрецам.

Перед уходом стариков, нагруженных своими вещами, Карл напомнил им о молчании, и те, часто-часто кланяясь, уверили короля, что будут беречь эту тайну.

Когда они вышли, Карл устало взглянул на Марселя де Габена.

– Проследи, чтобы эти двое не проговорились. Сделайте все тихо и аккуратно. Их исчезновение не должны связать с сегодняшней игрой.

А затем повернулся к Кико:

– На тебе поиск новых хранителей. Как я и говорил, нужна свежая кровь.

Шут кивнул.

– И еще… – король обвел взглядом своих ближайших людей. – Усильте слежку за мальчишкой. Слишком много странностей вокруг него последнее время.

Глава 11

Карета мерно покачивалась в такт цокоту лошадиных копыт по влажной булыжной мостовой. Над набережной клубился утренний туман, густой, как пар над котлом; он прятал очертания домов, мостов и редких огней фонарей. В сером свете утра все казалось зыбким: и река, и улицы, и мои мысли.

Запах гниющей сырости от Леги, несмотря на закрытые окна, просачивался сквозь невидимые щели в обивке салона кареты. Где-то вдалеке каркнул ворон, перекликнувшись с сородичем на противоположном берегу.

Только сейчас я понял, насколько меня вымотала эта ночь. Не физически – морально.

Королевский прием закончился под утро. Я всего полчаса назад высадил герцогиню дю Белле с племянницами у главного входа ее дворца. Несмотря на насыщенную событиями ночь, девушки продолжали оживленно обсуждать все произошедшее. В основном, конечно, сестры Макса щебетали о молодых кавалерах, которых вокруг них вилось столько, что у каждой шла кругом голова. Под разговоры – кто и как стоял, что сказал, как взглянул, о чем шептал на ухо во время танца – мы и добрались до дворца герцогини.

Мы с тетушкой в разговор не вмешивались, просто, улыбаясь, наблюдали за счастливыми девушками, которые наслаждались плодами своего триумфа. Надин и Патрисия после жизни в доме у «любящего» дядюшки и его женушки поначалу держались зажато. Но постепенно внимание и блеск высшего общества разбили ту внутреннюю стену, которую они так долго возводили в последние годы.

Когда я вышел из кареты, чтобы проститься с женщинами уже официально моего рода, каждая из сестер обняла меня и поцеловала. Надин и Патрисия пообещали молиться о моей победе, а Валери, хищно улыбаясь, сказала, чтобы я оставил хотя бы немного врагов их столичным кавалерам: им тоже нужно прославиться на этой войне.

– Граф, – гордо подняв подбородок, обратилась ко мне герцогиня, когда девушки, весело щебеча, скрылись в дверях дворца. – Сегодня, благодаря вам, впервые за многие годы мне не стыдно произнести старый девиз рода Грамон. Смерть, но не бесчестье!

Глаза Жанны горели огнем торжества.

– Смерть, но не бесчестье! – произнес я в ответ.

Затем герцогиня протянула мне руку, и я почтительно поцеловал ее. Мгновение – и Жанна склонилась надо мной, по-матерински нежно коснувшись губами моего лба.

– Береги себя, мой мальчик, и вернись с победой, – прошептала она, проведя пальцами по моей щеке и подбородку.

– И вы берегите себя, тетушка, – ответил я. – И помните о том, что я говорил.

Жанна серьезно кивнула и, развернувшись, прошествовала ко входу в свой дворец. Я уважительно покачал головой. Действительно, Каменная леди. И не скажешь, что она больше суток не спала и провела их на ногах, при этом активно заключая союзы и ведя переговоры…

Теперь я ехал в карете один, позволяя голове проясниться. Дворец, сиявший тысячами свечей, гудевший сотнями голосов, пахнувший десятками ароматов, теперь казался далеким сном.

Но этот сон не отпускал.

Я поймал себя на том, что снова прокручиваю в памяти последние часы: разговоры и поступки, лица в зале, улыбки дам, недружелюбные и насмешливые взгляды мужчин.

А еще меня не отпускали мысли о руне, которую я «случайно» вытащил из барабана. Вернее, о том, зачем моему тайному покровителю понадобилось раскрыть свое инкогнито и частично поделиться информацией обо мне самом. В том, что это не случайность, я был уверен на все сто процентов. Надо будет поискать побольше сведений об этих персонажах.

Карета качнулась и пошла мягче, звонкий цокот копыт сменился гулким топотом – дорожное покрытие стало грунтовым. Мысленно я отметил, что проехал половину пути. Перед тем как вернуться в Лисью нору, меня ждет еще одна встреча.

Я со вздохом откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Перед внутренним взором снова возник королевский парк, где труппа Бризо давала свое представление.

Я сидел рядом с принцессой Адель. Она почти не шевелилась, лишь изредка поворачивала голову, бросая на меня внимательные, испытующие взгляды.

Ее глаза задерживались на моих волосах чуть дольше, чем следовало.

А я, делая вид, что не замечаю ее внимания к моей черной шевелюре, лишь мысленно посмеивался над девчонкой. Забавно. А ведь она действительно пыталась убедиться, нет ли в моих прядях того самого золотистого отблеска, о котором недавно прочитал в своей книге жрец.

На мгновение мне даже захотелось подшутить над Адель, слегка подзолотить магией кончики моих волос. Вот бы изменилась ее физиономия. Но порыв остался порывом. За мной и без этих шалостей, вон, уже целый отряд соглядатаев следит.

Когда наши взгляды встречались, Адель тут же отворачивалась, делая вид, что увлечена происходящим на сцене.

А на сцене шло то, что театральные критики называли комедией.

Пьеса о ловкаче-островитянине по имени Джек, который, покинув родной остров, высадился на материке. Там он тут же попал в какую-то забавную передрягу, затем в еще одну, и еще…

В общем, веселися Джек-островитянин по полной. А в это время на далеком родном берегу его ждала жена Брунгильда и семеро спиногрызов. Все это действо сопровождалось разнообразными спецэффектами, которым я и научил моих друзей комедиантов.

Сказать по правде, у труппы Бризо отлично получалось претворять в жизнь как мои, так и собственные наработки. Механизмов стало заметно больше, и сам коллектив вырос. Примерно раза в три или четыре. И неудивительно: наверняка к мэтру Бризо выстроилась целая очередь из театрального и циркового люда. Ему было, из кого выбирать.

Новую пьесу Бриджитт, которую она явно написала совсем недавно и специально, чтобы привлечь внимание кое-кого, зрители приняли на ура. Толпа смеялась, хлопала, а принцесса даже пару раз прикрыла рот веером, чтобы скрыть свой громкий смех.

Вот бы она удивилась, если бы узнала, кто стал прообразом ловкача Джека.

Когда актеры вышли на поклон, я почувствовал на себе взгляд Бриджитт. Она стояла чуть впереди, бледная, с застывшей словно искусственной улыбкой. Рядом стоял Этьен. Мой «сын» кланялся зрителям, скрывая в уголках губ еле заметную усмешку. А еще периодически посматривал в мою сторону. Он явно надеялся, что я подойду к ним.

И его ожидания не обманулись. Адель привычно потащила свою свиту, включая и меня, к сцене. Я думал пообщаться с Бризо без лишних глаз и ушей, но что вышло, то вышло.

К тому моменту, когда мы оказались рядом с декорациями, вся труппа, как ее старые члены, так и новые, уже стояли, склонившись в почтительных поклонах.

О как же они смотрели на меня. Мэтр Бризо, его сестра Микаэла и ее супруг Жан. Их дочери и внуки тоже были здесь. Смотрели не веря. Словно пытались сравнить образ Джека Тодда в своей памяти и маркграфа де Валье, стоявшего прямо перед ними.

Нужно отдать должное, они были настоящими актерами, как взрослые, так и малыши. Никто из труппы не позволил себе ни жеста, ни слова, которые могли бы раскрыть мою тайну.

Зная мэтра Бризо и Микаэлу, у них уже состоялся внутрисемейный совет, на котором они приняли правильное решение. В этом мире люди от мала до велика прекрасно понимали, что такое субординация.

Впрочем, сказать по правде, даже если бы кто-то из них вдруг начал прямо сейчас утверждать, что я и есть именно тот самый Джек из их пьесы, как мимнимум, им бы никто не поверил, а как итог, для труппы все закончилось бы серьезными проблемами.

Я видел, как в их глазах боролись любопытство и понимание: тот самый Джек, с которым они пережили столько всего, вовсе не бродяга-наемник, а тот самый героический маркграф, о подвигах которого они сами же сочиняли пьесы.

Нет, в семействе Бризо даже среди малышей дураков не наблюдалось. Они все уже давно поняли, как себя нужно вести в этой ситуации.

Однако все-таки кое-кто из семейства мое перевоплощение воспринял по-своему. Бриджитт… Взгляд, которым она смотрела на меня, казалось, проделает во мне дыру. Хорошо, что откровенно веселящаяся Адель, находившаяся под впечатлением от пьесы, не замечала взоры, бросаемые украдкой на нее юной сценаристкой.

Когда всем разрешили поднять головы, я приблизился к Бриджитт.

– Браво, мадмуазель, мне сообщили, что именно вы являетесь автором этой пьесы, – сказал я, открыто улыбаясь. – Не знаю, говорил ли вам кто-нибудь… У вас хороший слог. Получилась довольно забавная вещь, и самое главное – очень жизненная. Складывается впечатление, будто вы списали своего главного героя с вполне реального персонажа. Уверен, как только он увидит вашу пьесу, то будет польщен. Еще и своим, как там у вас, ах, да, спиногрызам будет рассказывать об этом. Ведь такая возможность выпадает лишь раз в жизни, неправда ли, мадмуазель? Полагаю, именно благодаря вам имя этого Джека-островитянина теперь будет у всех на устах!

По мере того как я говорил, щеки Бриджитт наливались алым румянцем, а когда я практически процитировал ее собственные слова, брошенные мне перед отъездом, от лица девушки можно было прикуривать трубку.

Все вокруг умильно улыбались. Ведь они видели перед собой засмущавшуюся юную актрису, которую только что похвалил тот самый маркграф де Валье. Такое действительно случается раз в жизни. А вот члены семейства Бризо, зная истинное положение вещей, следили за раскрасневшейся Бриджитт с опаской. Но девушка смогла взять себя в руки и под их дружный облегченный выдох изобразила учтивый книксен и произнесла, улыбаясь:

– Благодарю вас, ваше сиятельство, для меня честь услышать похвалу от вас.

Несмотря на показное спокойствие и учтивость, в глазах Бриджитт сверкали искры. Я видел, что в будущем, если наша встреча состоится, я услышу все, что она обо мне думает. И мои титулы не станут для нее помехой.

– Обычно полагается в таких случаях дарить цветы, но у меня есть другая идея, – произнес я и под восхищенными и удивленными вздохами стоявших вокруг нас людей достал из внутреннего кармана камзола небольшую брошь.

Лицо Бриджитт в одно мгновение переменилось. Она немигающим взглядом ошарашенно таращилась на точную копию того самого цветка, который я подарил ей в лагере убитых мной бандитов. Только сейчас этот цветок был выполнен из золота и драгоценных камней. Михаэль Рупп, мой ювелир, создал эту брошь по моему рисунку.

– О, маркграф! – всплеснула ладошками Адель. – Какая прелесть, теперь Бриджитт обязательно запомнит этот день на всю жизнь. Давайте я помогу вам…

Принцесса ловко выхватила брошь у меня из пальцев и быстро приколола ее на грудь Бриджитт. На мгновение пальцы той дрогнули, коснувшись броши.

Она подняла глаза на меня, и в них, казалось, мелькнуло все: растерянность, недоумение, а затем понимание и благодарность.

– Благодарю, мессир, – прошептала она, склонившись. – Я буду бережно хранить ваш дар…

Остальные актеры почтительно склонились. Я кивнул им и незаметно подмигнул Этьену, лицо которого тут же расцвело. Адель же привычным маневром задала нашей процессии новое направление, и мы двинулись в сторону пиршественного стола.

Пока публика шумно обсуждала представление, я мельком взглянул на группу вестонских аристократов, обступивших принца Генриха.Герцог и маркизы де Онжес, чета Краонов, несколько астландских страйкеров, что ранее мелькали в свите Верены.

Чуть позади принца маячила знакомая фигура барона фон Герварта. Видать, Генрих сменил гнев на милость и снова приблизил страйкера к себе. Астландец сейчас разговаривал с одним из Краонов, Дэмиеном. Причем складывалось такое впечатление, что Герварт служит не принцу, а банкиру. Вон, как внимательно слушает и покорно кивает на каждое слово финансиста.

Я уже было хотел отвернуться, но мой взгляд упал на правую ладонь страйкера. Он аккуратно поправлял массивный золотой перстень с большим рубином на указательном пальце. Не столько золото оправы, сколько сам камень заставил меня задержать взгляд.

А ведь я уже видел этот камень. Только вот где и у кого?

Мысль мигнула, как вспышка света в темноте. Парный портрет в доме Клермона… Кристина и Готье… На руке парня был точно такой же камень, только вот оправа была иной. Отчего перстень казался совершенно другим. Обычный человек никогда бы не обратил внимание на сходство. Только вот Плут – не обычный человек…

Краоны, значит… Мысль мелькнула, и в голове осталась зарубка на будущее. Будто что-то почувствовав, Дэмиен Краон поднял на меня взгляд. Холодный, расчетливый. Меня только что, словно рыбу, разложили на холодном столе и разделали, выбросив все ненужное в помои.

Вот это взгляд! А ведь в этом невзрачном, на первый вид, банкире нет ни капли магии. Но все равно от него за версту веет опасностью и кровью. Впрочем, именно таким, на мой взгляд, и должен быть один из самых богатейших людей в Мэйнленде.

Я спокойно выдержал его взгляд, чем, похоже, удивил банкира. Обменявшись учтивыми поклонами, мы оба, не сговариваясь, отвернулись каждый в свою сторону.

Надо будет не забыть пообщаться с Клермоном. Вряд ли он продал бы перстень своего единственного сына кому-либо…

Когда мы с Адель проходили мимо мраморных колонн, я краем глаза заметил островитян. Все они сейчас толпились вокруг лейра Каэлана. Судя по зардевшемуся принцу, его сейчас осыпали комплиментами. Адель тоже их заметила и, как-то странно взглянув на меня, лишь усмехнулась.

К слову, лорду Скелвику, который тоже был там, неожиданное возвышение сына своего соправителя по душе не пришлось. Как и некоторым страйкерам из свиты лорда.

В принципе, мне его настроение понятно. Барон Рис рассказывал мне, что там у них на островах все очень странно устроено. На каждом острове есть два правителя. Так повелось у них еще с давних времен, когда, помимо обычного вождя, управлявшего в мирное время, избирались еще вожди войны. Сейчас эти титулы трансформировались в Лорда меча и Лорда камня.