Текст книги "Сопротивление (СИ)"

Автор книги: Алексей Осадчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

Окрестности Брезмона. Недалеко от границы с Бергонией. Временный лагерь маркграфа де Валье.

Самира Клеман шла по лагерю маркграфа де Валье ровным шагом. Она старалась всем своим видом показать окружающим свою уверенность и спокойствие. Хотя внутренне она была напряжена до предела.

Всему виной этот вечерний вызов. Самира уже готовилась ко сну, но в дверь ее номера, который она снимала в одной из брезмонских гостиниц, громко и настойчиво постучались.

За дверью обнаружился Лео фон Грим с четверкой бойцов с гербами маркграфа де Валье на доспехах. Страйкер спокойным тоном сообщил, что его сюзерен приглашает ее, Самиру Клеман, отужинать с ним в тесном дружеском кругу. Несмотря на учтивый тон, Самира по взгляду Лео прекрасно поняла, что отказаться от приглашения не получится.

«И что ему понадобилось на ночь глядя?» – ломала она себе голову. Да и это сопровождение, которое, скорее, похоже на конвой. Маркграф словно опасался, что Самира сбежит. Хотя три дня назад сама прибыла в расположение его небольшого войска с группой теневых магов из разных гильдий, изъявивших желание присоединиться к новой гильдии.

Такие переходы были явлением очень редким. За каждого мага даже низшего звена гильдиями велись настоящие баталии. А тут сразу больше тридцати теневиков покинули столицу. И их даже не смутил тот факт, что придется оставить свои теплые безопасные места и отправиться, куда глаза глядят.

Всему виной показательная порка, которую устроил Максимилиан сразу нескольким авантам на королевской охоте. Самира и раньше присутствовала на поединках маркграфа, она прекрасно знала, на что способен Макс, но этот последний бой – такого она еще никогда не видела.

А когда, наконец, осознала, что именно наблюдала, то еще долго находилась под неизгладимым впечатлением. Абсолют! Первый спустя сто с лишним лет! И король довольно быстро ореагировал на появление мага такого уровня. Максимилиан стал главой новой гильдии.

Ну а дальше произошло то, что должно было произойти: в сообществе теневых магов начались разговоры, а потом и споры. Ни один из магов не остался равнодушным. Кто-то ожесточился, кто-то испугался, ну а кто-то, как те маги, которых Самира привела в Брезмон, решили связать свою судьбу с новой гильдией.

Минусов такого перехода было много. Но плюсы их полностью перевешивали. Во-первых, верховный магистр новой магической гильдии является правителем целой марки, которая находится на фронтире. Проблем с землей для гильдии не будет, как и с защитой магов. У маркграфа ведь целая армия. Во-вторых, этот магистр – абсолют, который ходит в Тень, как к себе домой. А это значит, что новообразованная гильдия будет располагать огромными запасами крудов и теневого сырья. А ведь где круды и сырье, там развитие дара и магического ремесла. И чем их больше, тем быстрее идет процесс усиления как теневого мага, так и всей гильдии.

И таких плюсов было еще много…

Эти три дюжины магов – которые быстро поняли, что стоять у истоков формирования новой гильдии выгоднее, чем прозябать в столице на второстепенных ролях – только первая волна. И Самира тоже была частью этой волны, она и еще несколько ее коллег по Янтарной гильдии. Они устали от внутренних склок и противостояния между магистрами их родной гильдии.

Самира Клеман уже давно разочаровалась в лидерах их организации. Некогда сильнейшая и влиятельнейшая магическая гильдия на материке была сейчас похожа на просыпающийся вулкан, скорое извержение которого грозило серьезными последствиями для всех ее членов.

Самира понимала, что этот конфликт магистров рано или поздно перерастет в кровавое противостояние. И ей, как страйкеру, придется принять бой в первых рядах. Намеки уже были. А так как Самире не хотелось сложить голову в этой бойне, она, как и некоторые янтарные среднего и низшего звена, ждали повода, чтобы покинуть гильдию. И этим поводом стало появление новой гильдии во главе с абсолютом.

Лишним доказательством того, что Самира поступила правильно, было то, что магистры янтарных настолько погрузились в интриги друг против друга, что даже не заметили потери двоих целителей, двоих артефакторов, троих алхимиков и четверых страйкеров в ранге медиусов.

Если на выход магов так называемых мирных направлений еще можно было закрыть глаза, то сразу четверо боевиков, покинувших гильдию, – это уже черезвычайное происшествие.

Сказать по правде, Самира до сих пор не верила в то, что к ней присоединились те трое страйкеров. Но когда весельчак и балагур Пьер Амари, который являлся лидером этой троицы, довольно логично и убедительно объяснил их позицию, Самире Клеман нечего было возразить. По сути, она и сама покинула гильдию по тем же причинам.

За последние две недели она стала тем центром, вокруг которого начали собираться маги, решившие последовать за маркграфом. И здесь не было ничего удивительного – Самира лично знала Макса и даже сражалась с ним плечом к плечу в первой бергонской кампании. Все рассчитывали на ее посредничество.

Единственное, что Самиру беспокоило в сложившейся ситуации, это, как отреагирует сам Макс на их появление. Все произошло слишком быстро и спонтанно. По уму, ей следовало встретиться с ним еще в столице, но она боялась привлечь к себе внимание магов из ее гильдии. Узнай Гильбер де Амбрель об этой встрече, у Самиры возникли бы серьезные проблемы раньше времени.

Поэтому она сама, а также остальные маги тайно покидали Эрувиль по отдельности. По одному, либо малыми группами. И уже потом встретились в небольшой деревушке в двух днях пути от столицы, чтобы продолжить путь уже вместе. По сути, это был самый настоящий побег.

В общем, Самира на протяжении всего пути беспокоилась о будущей встрече. Но ее переживания были напрасными. Когда их небольшой караван три дня назад добрался до временного лагеря, который люди маркграфа разбили возле Брезмона, Макс принял их радушно и пригласил в свою марку. Он даже не потребовал немедленной присяги, а предложил для начала посетить маркграфство. Осмотреться там и уже тогда принять взвешенное решение.

В общем, Самира и остальные маги восприняли приглашение Макса с воодушевлением и благодарностью. И вот, когда она думала, что все идет хорошо, на ее пороге появился Лео фон Грим с этим срочным и странным приглашением.

Шагая между шатров и палаток, Самира медленно, не подавая вида, накачивала свою энергосистему маной из самого крупного лилового круда, висевшего в виде амулета на ее груди. Странное предчувствие не отпускало Самиру, поэтому экономить в данный момент драгоценную энергию не было смысла. Если придется сражаться, она будет готова.

Лео фон Грим шагал рядом с ней. Самира помнила его по первой бергонской кампании. Тогда он был еще только-только оперившимся страйкером. Но когда она увидела его в столице месяц назад, то даже сперва не узнала.

Лео возмужал и заматерел. Явно набрался боевого опыта. И неудивительно. Каждый, кто хотя бы раз побывал в Тени, навсегда перестает быть прежними.

Прогресс молодого страйкера впечатлил Самиру. А еще она чувствовала зависть и досаду. Пока она металась из одного уголка Мэйнленда в другой, выполняя поручения магистров гильдии, словно девчонка напобегушках, Лео активно и целеустремленно развивал свой дар. Причем явно не экономя энергию лиловых крудов, которой всегда так не хватало. Самира, боевой дар которой очень ценили в янтарной гильдии, нехотя признавалась себе, что сейчас вряд ли смогла бы справиться с Лео.

Тем временем лагерь жил размеренным вечерним ритмом. Самира даже хмыкнула про себя. Максу, как всегда, удалось сделать невозможное. Ровные ряды шатров и палаток, железная дисциплина, ни одного праздно шатающегося по лагерю легионера, чистота и порядок – и это лагерь Отчаянных? В это мало верилось, но все же было правдой.

Она невольно задержала взгляд на длинных рядах фургонов: передвижные кухни, мастерские, госпитали, продовольственные повозки – все новое, добротное, крепкое. И очень дорогое. Похоже, маркграф де Валье начал готовиться к войне задолго до ее объявления.

Она тихо хмыкнула своим мыслям. В этом весь Максимилиан. Самире иногда казалось, что он умеет предсказывать будущее. Он всегда был на несколько шагов впереди своих соперников. В столице очень многие ее знакомые, в том числе и очень влиятельные, считали, что Золотой лев в этот раз разорвет Лиса на куски. Но Самира Клеман, которая была рядом с Максом во время первой бергонской кампании, думала иначе. Но переубеждать скептиков не спешила. Лишь тихо посмеивалась над их забавными выводами и предсказаниями.

Когда впереди показался знакомый шатер, Самира почувствовала, как по спине пробежал легкий холодок. Воспоминания о прошедшей войне нахлынули сами собой. Сколько важных решений было принято в этом шатре.

Когда тяжелый полог был отброшен, Самира переступила порог шатра и слегка прищурилась, давая глазам привыкнуть к свету. Проморгалась и быстро огляделась.

В центре стоял стол, за которым сидел сам Макс. Справа от него маячила массивная фигура Сигурда, при взгляде на которого у Самиры снова пробежал холодок по спине. От вечно молчаливого телохранителя маркграфа всегда веяло какой-то ледяной жутью.

Его жена, беловолосая Аэлира, тоже была здесь. Она стояла чуть поодаль, нависнув над какими-то мешками или тюками, лежащими у ее ног.

Самира опустила взгляд и присмотрелась. А когда поняла, что видит, вдрогнула и подалась назад. Но тут же уперлась спиной во что-то твердое.

Скосила взгляд. Это рука Лео фон Грима. Первым желанием было выхватить меч из ножен и закрыться магическим щитом, но Самира тут же взяла себя в руки. Повернула голову и встретилась взглядом с Максом, который внимательно наблюдал за ней.

В его глазах она увидела интерес и легкую насмешку. И, кажется, скуку.

Получается, ему скучно? У ног его телохранительницы лежат два трупа, а ему скучно? Сердце Самиры забилось сильнее. Один из мертвецов ей был прекрасно известен. Балагур Пьер Амари, всегда компанейский и жизнерадостный, веселивший Самиру забавными историями на протяжении всего их путешествия. Он мечтал о новой жизни и карьере в новой гильдии. Делился своими страхами и надеждами. И вот его остывающий труп лежит у ее ног…

– Зачем? – негромко прошептала Самира.

– Что зачем? – переспросил ее Макс, слегка склонив голову набок.

– Зачем вы убили его?

– Убил? – удивление хозяина шатра было искренним. – Кого именно вы имеете в виду, мадам?

– Беднягу Пьера Амари… – кивнула Самира на труп страйкера.

– Ах, вот вы о ком, – усмехнулся Макс.

Самира сцепила зубы. Похоже, за последнее время, пока они не виделись, маркграф сильно изменился. Только что она остро осознала, что, скорее всего, поторопилась со своим решением присоединиться к нему.

Она уже было подалась вперед, чтобы высказать этому чудовищу все, что она думала, но осеклась… Потому что Пьер Амари вдруг пошевелилися и глухо застонал. А потом повернул голову и взглянул на Самиру. И в это мгновение ее обдало такой ненавистью и презрением, что она даже перестала дышать.

Она сперва подумала, что это не Пьер. И куда подевался весельчак и шутник? Умей Пьер Амари прожигать взглядом, Самира бы наверняка уже превратилась в пепел. Что с ним стало? Или это он решил, что я с маркграфом заодно?

– Мадам, – услышала она насмешливый голос Макса. – А ведь этот, как вы выразились, бедняга чуть было не отправил на встречу с богами всех тех магов, которых вы ко мне привели. Благо, мы успели вовремя блокировать действие яда.

– Что⁈ – Самира ошарашенно перевела свой взгляд на маркграфа.

Тем временем рядом с Пьером заворочалось второе тело.

– Наконец-то, – проигнорировав возглас Самиры, проворчал Максимилиан. – А вот и второй деятель очнулся.

– Что все это значит? – с трудом взяв себя в руки, произнесла Самира, краем глаза отмечая, что второй очнувшийся тоже ей знаком. Это Антуан Мельрак, один из алхимиков, присоединившихся к их группе. Именно он и специализировался на ядах.

– Все просто и банально, мадам, – вздохнул Максимилиан и, разлив вино по двум бокалам, поднялся из-за стола.

Взяв в руки бокалы, он подошел к ней и протянул один из них. Та машинально приняла бокал. Ее рука слегка подрагивала от перенапряжения.

– Настоятельно вам рекомендую прекратить накачивать свою энергосистему маной, – спокойно произнес Макс. – От вас буквально фонит энергией. Даю слово, вам ничего не грозит. Я знаю, что вы мне друг, и не в моих привычках вредить друзьям.

Самира вздрогнула и, опешив, посмотрела на Макса. Но откуда?..

– Ничего сложного, – будто прочитав ее мысли, пожал плечами Макс. – От вас буквально фонит боевой энергией.

Самира сглотнула и поспешно кивнула. Затем приняла бокал и сделала большой глоток. Терпкое, слегка пряное вино приятно освежило. Спустя мгновение внутри потеплело.

Макс заметил, что Самира немного успокоилась. Кивнул и произнес:

– Как я уже сказал, мадам. Все банально и просто. Ваш стремительный отъезд из столицы очень не понравился Гильберу де Амбрелю и другим его друзьям, магистрам вашей бывшей гильдии. Поэтому они и поручили наказать вас и ваших коллег, послав с вами вот этих двоих, как вы там говорили? Ах, да! Бедняг…

Самира, слушая маркграфа, внимательно следила за выражением лиц Пьера Амари и Антуана Мельрака. Если немного пришедший в себя Мельрак испуганно озирался по сторонам и негромко поскуливал от стараха, то Амари не сводил ненавидящего взгляда с нее и с Макса.

– Так вот, эти двое, – продолжил маркграф, кивая на лежащих. – Подсыпали яд в еду ваших коллег и планировали подсыпать в мою, кстати, тоже. До меня они добраться не успели. Хех… Вернее, не смогли. Я даже не знаю, на что расчитывал заказчик. А вот ваших спутников они успели попотчевать отравой. Благо, мы вовремя успели предотвратить катастрофу.

Видимо, заметив обеспокоенность на лице Самиры, маркграф взмахнул рукой:

– Не беспокойтесь. Все остались живы. Помучаются животом денек – и все. Кстати, преступникам помогал еще один человек. Шпион господина де Амбреля. Один из липовых маркитантов, что следовал за нашим войском от самой столицы.

Макс полуобернулся и кивнул на стол. Там лежало несколько бумаг и гусиных перьев. А еще Самира заметила знакомые маленькие почтовые капсулы, которые обычно привязывались к лапкам почтовых птиц.

– Там вы найдете всю переписку этих двоих с главой янтарной гильдии, – произнес Макс, а потом добавил, но уже без усмешки: – Кстати, вас убивать приказа не было. Они должны были пленить вас, а потом доставить в столицу живой и невредимой. Видимо, господин де Амбрель намеревался побеседовать с вами лично.

Самира невольно поежилась, а потом бросила взгляд на Пьера. Теперь в ее глазах не было ни капли жалости. Она прекрасно понимала, о чем хотел с ней поговорить глава янтарных и где именно состоялся бы этот разговор. Она сама никогда не видела, но ей несколько раз говорили по секрету, что под особняком Амбреля есть подвал для пыток с внушительной коллекцией всяких специальных орудий.

Каким-то образом кляп изо рта Пьера Амари выпал, и Самира услышала его полный яда шипящий голос:

– Продажная тварь!

Беловолосая телохранительница пнула его носком сапога и быстро воткнула кляп в рот.

– Что вы собираетесь с ними делать? – от первоначальной растерянности Самиры не осталось и следа. Она снова была собрана и готова к любому развитию событий.

– Послезавтра преступники предстанут перед трибуналом, – спокойно ответил Макс. – Кроме меня, судить их будут: бургомистр Брезмона и несколько уважаемых людей города, мои старшие офицеры и несколько магов из вашей группы на выбор. Скажу прямо, доказательств достаточно, чтобы приговорить всех троих к повешению. Все протоколы допросов, а также судебного заседания будут отправлены в королевскую канцелярию. Другими словами, все будет сделано по законам Вестонии. Я хочу, чтобы об этом преступлении узнало как можно больше людей. Полагаю, лидерам янтарной гильдии пойдет на пользу этот урок. Некоторые из них возомнили о себе невесть что. Забыв о том доверии, которое им оказал наш король.

Глаза Самиры расширились, а потом засияли. О! Как только до столицы и короля дойдет весть о произошедшем, Гильберу де Амбрелю придется несладко. В то, что его, как и этих троих, повесят, Самира, конечно, не верила. Старый паук обязательно выкрутится. Будет утверждать, что его оговорили, либо, что более вероятно, он переложит ответственность на кого-то из нижестоящих. Обязательно найдет козла отпущения. Но тем не менее, репутации магистра будет нанесет серьезный урон.

– И еще, – добавил Максимилиан. – У меня к вам есть деловое предложение. Как вы смотрите на то, чтобы стать официальным представителем нашей гильдии в Эрувиле? Признаться, с этими сборами я как-то упустил из виду тот факт, что к нам так скоро захотят присоединиться новые члены. Только вы привели ко мне почти четыре десятка магов! А ведь, я так понимаю, очень скоро желающих будет намного больше. И у меня есть что им предложить для развития их дара и магических ремесел. Именно поэтому я и решил открыть официальное представительство в столице, которое вы и возглавите. Дабы пожелавшим к нам присоединиться магам не пришлось более скрываться, подобно преступникам. Гильдия Стражи Тени обеспечит новых членов всем необходимым для путешествия в мою марку и предоставит защиту. Отныне каждый, кто попытается навредить нашим людям, будет жестко наказан.

Самира смотрела на маркграфа, широко раскрыв глаза. Пока он говорил, она ощущала мощь, исходящую от его ауры. Ее слегка потряхивало от разлившийся вокруг силы. Только в этот миг она, наконец, поняла, с кем имеет дело. А еще ее переполняли радость и восторг от осознания открывающихся перед ней возможностей с таким верховным магистром.

– Я согласна! – дрожащим от переполнявших ее чувств голосом произнесла Самира Клеман.

Глава 17

Север Вестонии. Шато Нуар.

Ветер с северных гор обдувал каменные зубцы донжона, проникая сквозь щели между плитами – холодный, сырой, пропахший гарью недавнего штурма.

Над крепостью Шато Нуар поднимались вязкие струйки дыма. Где-то внизу кричали раненые, ржали лошади, слышались удары топоров и скрежет колес. Внезапно всю эту какофонию звуков перекрыл дружный воинственный рев тысяч глоток. Над донжоном затрепетало широкое знамя короля Астландии.

Оттон Второй стоял на смотровой площадке, сложив руки за спиной. Его взор был направлен на юг. Туда, где судорожно билось сердце этой огромной страны. Эрувиль манил Оттона своим блеском и богатством. Отобрав трон у этого слабака Конрада, Оттон неожиданно осознал, что это получилось сделать как-то слишком быстро и просто. Приготовления к мятежу длились чуть ли не в три раза дольше, чем захват власти в Астландии.

Оттон завоевал страну. Он стал Оттоном Вторым Храбрым. Его соратники и сообщники получили свои награды. Сперва новый правитель наслаждался новой игрушкой. Охоты, пышные балы, женщины – все это очень быстро наскучило ему. Оттону захотелось чего-то большего. Он возжелал новый трофей, тот, о котором он давно мечтал. И вот, наконец, этот час настал. Астландские легионы входили сквозь распахнутые настежь ворота крепости Шато Нуар. Теперь перед армией будущего императора лежала вся Вестония.

– Ваше Величество, – послышался знакомый хриплый голос за спиной.

Это был барон Шарль де Флави, его Крушитель. Доспехи гиганта несли следы ночного боя. Авант со своими страйкерами под покровом ночи пробрались в крепость и вырезали сперва четверку вестонских страйкеров, а затем и отряд, охранявший крепостные ворота.

Знаменитый своей неприступностью Шато Нуар был взят быстро и практически без потерь для астландцев. Еще у себя в столице Оттон, слушая донесения первого министра о бергонской кампании, запомнил, как этот бастард, которому Карл отдал маркграфство де Валье, взял один из городов, где засели багряные.

Этот хитрый Лис изобразил кипучую деятельность у стен города, готовясь к долгой осаде, чем усыпил бдительность защитников. А ночью внутрь города пробрались страйкеры и уничтожили охрану ворот. Правда, на стороне бастарда выступили местные горожане, но это уже не важно.

Оттон приказал Шарлю де Флави использовать уловку Лиса, и она сработала неожиданно легко. Король Астландии криво усмехнулся. А ведь Карл наверняка расчитывал, что Шато Нуар продержится много месяцев. Хотелось бы Оттону увидеть рожу этого идиота, когда тому сообщат о падении крепости за одну ночь.

Оттон качнул головой, давая знак Шарлю встать рядом с ним. Гигант безмолвно повиновался.

– Говори, – приказал Оттон, не отрывая мечтательного взгляда от горизонта.

– Несколько местных дворян прислали своих герольдов, – произнес Флави. – Хотят обсудить будущую присягу.

– Быстро они, – бровь Оттона слегка дернулась. – Сколько их?

– Мало, – уточнил Флави. – Пока что лишь несколько мелких баронов и шевалье.

Оттон хмыкнул.

– Это только начало. Чем глубже продвинется наше войско, тем сильнее будет этот поток. А вот когда мы разобьем войско Карла, к нам побегут даже те, кто и не помышлял никогда о смене хозяина.

Флави едва заметно кивнул. Он никогда не спорил, никогда не задавал лишних вопросов, чем и завоевал благосклонное отношение к нему короля.

Оттон перевел взгляд вниз, туда, где по плацу бегали его легионеры, перекрикивались офицеры, разбирали трофеи.

– Скажи, Шарль, – вдруг спросил Оттон, не оборачиваясь, – ты ведь родился в этих краях. Что ты чувствуешь после возвращения на родину?

Флави поднял глаза и всмотрелся в горизонт. Его лицо оставалось спокойным, голос прозвучал твердо:

– Моя родина там, где мой король. Все остальное Карл уничтожил, мой дом и мою семью. Я смог сохранить только жизнь. И она, как и мой меч, теперь всецело принадлежат вам, ваше величество.

Эти слова прозвучали искренне. Без пафоса. И Оттон одобрительно улыбнулся и доброжелательно произнес:

– Даю твоим бойцам один день на отдых. Заслужили. Но послезавтра, как и планировалось, они должны быть в седле и скакать на юг. Я хочу встретиться с лордом Скелвиком до генерального сражения.

– А если он откажется? – спросил Флави.

Оттон понимал, что его телохранитель спрашивает не потому, что пытается оспорить волю своего короля, просто его Крушителю нужен альтернативный вариант действий. Другими словами, Шарль уточняет, нужно ли притащить островитянина силой, если тот вдруг не захочет встречаться.

Оттон усмехнулся. Представил, как гигант Флави тащит за шкирку низкорослого Скелвика и как тот смешно машет руками и ногами. Затем король вздохнул и ответил уверенным тоном:

– Поверь мне, Шарль, отказа не будет. Островитяне – не дураки. Они понимают, что этот недобиток Мансфильд и эта безродная сука, которую они все объявили принцессой Софией, уже обречены. Я вообще удивлюсь, если это войско, которое больше похоже на обоз маркитантов, доберется хотя бы до границ ближайшего герцогства. И еще…

Оттон замолчал на мгновение. Задумчиво помял бороду, а потом произнес:

– Если все-таки увидишь, что Скелвик сомневается, напомни ему, как мальчишка-бастард повозил его и его людей мордами по земле. Прямо у ног Карла, который в свою очередь покрывает грабежи этого бастарда. Ведь наглое переманивание подданных островных лордов в свою марку – это настоящее воровство. И уже в конце скажи Скелвику, что при моем правлении такого бы никогда не произошло. Я бы обязательно приструнил своего вассала и возместил бы все убытки островным лордам. Всё. Теперь иди.

Шарль де Флави поклонился и молча удалился. А Оттон Второй продолжил наслаждаться видом простершейся перед ним долины. Она казалась сейчас такой беззащитной и такой безхозной.

Вспомнив о вестонском войске, которое уже покинуло Эрувиль и двинулось навстречу его легионам, Оттон усмехнулся и потер ладони.

Беглые астландцы, вечно грызущиеся между собой островитяне, вестонские дворяне под предводительством болвана-принца, которого поддерживают бездарные маршалы и торгаши, а также безродная девка, называющая себя принцессой… Даже если Скелвик откажется, Оттону плевать. Пусть все идут сюда. Чем быстрее он их разобьет, тем скорее доберется до столицы.

Нортланд. Бухта Туманов.

Астрид стояла на краю утеса и рассматривала огромную бухту, которая приютила ее флот. С высоты кораблики казались маленькими рыбешками, сбившимися в многочисленную стаю, замершую до окончания отлива.

Это место было памятным для нее. Когда-то они с Эриком и Хельгой, будучи еще совсем маленькими, гостили у старого ярла Торвика Желтозубого. Старик катал их на своем драккаре. Астрид помнила, как они веселились и хохотали, когда холодные морские брызги попадали на них, как мечтали о великих подвигах, что обязательно совершат.

Астрид тяжело выдохнула и поежилась. Брат погиб, а Хельга теперь где-то там, на юге, выпоняет ее поручение…

От созерцания бухты Астрид отвлек шум шагов. Она обернулась и тут же нахмурилась. К ней с наглой улыбочкой, ловко перепрыгивая с одного булыжника на другой, приближалась воительница из Ледяного храма, которую прислал к ней Кейван.

Ох, как же Астрид иногда хотелось стереть с этой наглой рожи эту насмешливую ухмылочку, но она всегда сдерживала себя и еще ни разу не показала своего раздражения. Кейван назвал ее своей сестрой, а это значило, что она тоже одна из хримтурсов. Какой бы Астрид ни была сильной воительницей, с хримтурсом ей не справиться.

Айсель, так звали воительницу, несла на своем плече мешок и, судя по тому, что он шевелился, Астрид предположила, что темная снова словила какого-то зверя и будет сейчас при ней жрать его живьем.

Когда темная сделала так впервый раз, то Астрид чуть было не вывернуло наизнанку. Но она сдержалась. А потом потихоньку привыкла к виду раздираемой на части кровоточащей плоти.

Иногда Айсель, думая, что Астрид ничего не видит, провожала ту многозначительным взглядом. Так темная обычно смотрела на свою добычу, которую собиралась сожрать. В такие моменты Астрид только усилием воли удерживала себя от радикальных действий с маной из своих крудов. Интуиция подсказывала ей, что темная как будто специально провоцирует Астрид на атаку. Словно ей нужен железный повод, чтобы впиться своими мерзкими зубищами в шею принцессы.

– Вот ты где! – весело выкрикнула темная и длинным прыжком перемахнула через здоровенный булыжник. – А я тебя обыскалась!

По спине Астрид, наблюдавшей за ловкими прыжками темной, пробежал холодок. Она мысленно отметила, что против Айсель ей не выстоять даже нескольких секунд. Иногда от темной так фонило силой, что у принцессы даже кружилась голова.

– Зачем ты искала меня? – напряглась Астрид.

Она ведь прекрасно помнила, что темная кровожадно смотрела не только на нее, но и на ее мужа, принца Луи.

– Есть новости из Вестонии, – загадочно ухмыляясь, произнесла Айсель. – Не очень радостные для тебя.

Темной было плевать на чувства принцессы, поэтому она продолжала улыбаться.

– Что случилось?

– Похоже, твоя сестренка Хельга мертва, – пожала плечами Айсель, при этом внимательно наблюдая за эмоциями девушки.

Складывалось такое впечатление, что ей нравилось ощущать негативные эмоции других существ.

Астрид сперва даже не поняла, о чем речь, но потом, когда осознала смысл слов темной, ей как будто поддых со всего маху заехали.

– Ч-что произошло? – стуча зубами то ли от холода, то ли от переполнявших ее эмойий, спросила Астрид.

– Ее казнили первородные, – как-то даже буднично пожав плечами, произнесла Айсель. – Лис, кстати, тоже там был.

– Н-но… – Астрид чувствовала, как все хладнокровие начинает покидать ее.

Хельга! Сестренка! Не может быть! Такого просто не могло случиться! Зачем Максу казнить Хельгу⁈ Нет…

Астрид, наконец, взяла себя в руки и покачала головой:

– Нет! Это ошибка! Этого просто не может быть. Зачем Хельга вообще понадобиласть каким-то первородным? Да и Макс не мог так поступить. Это вранье и ложная информация, чтобы рассорить меня с одним из моих потенциальных союзников. Сестра жива! Я не верю в то, что она мертва!

Айсель пожала плечами и произнесла, снимая мешок с плеча.

– Не веришь мне. Вот, послушай ее…

Она развязала веревку и небрежно, словно какую-то брюкву, вытрусила из недр мешка на камни существо. Астрид присмотрелась и поняла, что видит крупную кошку, которая когда-то была белой. Но сейчас ее шерсть стала бурой от крови и грязи. В нескольких местах раны на ее теле были похожи на кровавые лишаи.

В кошачих глазах этого существа плескались боль и страдание. Но, что удивительно, страха в них не было. Скорее – злоба и ненависть. А еще, кажется, досада.

– Кто это? – ошарашенно произнесла Астрид.

– Не кто, – наставительно подняв палец, ответила Айсель. – А что! Эта тварь – одна из лютен. Она прибыла из Эрувиля и вынюхивала здесь все о нас. Ловкая паскуда. Старая и опытная. Но от меня даже такой не уйти. Это она рассказала мне о смерти твоей сестры.

Астрид заметила, как лютен метнула в темную злобный, полный ненависти взгляд.

Айсель этот взгляд заметила. Ее рот, трансформировавшийся в широкую пасть, полную острых зубов, растянулся в мерзкой улыбке. Она пнула ногой кошку, на которой не было живого места, и рыкнула:

– Рассказывай, падаль!

Окрестности Гондервиля.

Новость о взятии аталийцами Ромона настигла нас в трех днях пути от Гондервиля. Это известие меня не особо удивило. Я знал, что граф Шарль де Роллен, так бестолково потративший время, предоставленное ему Золотым львом, долго не протянет. Но я не ожидал, что столица Бергонии так быстро падет под натиском аталийцев.

Мои шпионы из первородных докладывали, что вестонцы сами виноваты. Отнеслись по-скотски к местным жителям, совершенно позабыв при этом, что бергонский легион не просто так назван бергонским.

В общем, как только аталийцы взяли в осаду Ромон и предложили местным жителям сдать город взамен на неприкосновенность горожан, начался обратный отсчет жизни вестонских командиров.

Те в свою очередь попытались ужесточить дисциплину в рядах армии, но сделали только хуже. Передавили. За что и поплатились своими собственными жизнями. Графа Шарля де Роллена свои же подчиненные повесили на зубцах крепостных стен. Рядом с ним повисло еще три или четыре десятка вестонских дворян и командиров.

А спустя час в столицу Бергонии торжественно въехали молодой король Адриан и Золотой лев. Слово они свое сдержали, и горожан никто не тронул. Эта новость тут же, словно круги на воде от брошенного камня, разошлась по всем местным поселениям и городам.

Уже через неделю в Ромон прибыла делегация горожан из Контерна, третьего по величине города с ключами от ворот. Хех… Что-то мне это напоминает.

Другими словами, если так дальше дело пойдет, то такими темпами аталийские легионы появятся у стен Сапфировой цитадели намного раньше, чем мы ожидали.